Лейтенант (Часть 2) Назад в СССР. Книга 9

Глава 18. Перебежчик

Сначала я немного пошумел. Для фона.

Затем тихо попытался привести пленного в чувство, а заодно и проверить наблюдательные возможности профессора Спирина… Как я и думал, тот внимательно слушал все, что происходило в помещении, даже несмотря на отсутствие микрофонов.

— Ты что там делаешь? — вдруг возмутился тот, видимо среагировав на подозрительный шорох.

— То, что ты мне и сказал… — невозмутимо ответил я и подойдя к выходу, демонстративно показал ему свой пистолет. Не знаю, увидел он его или нет, но безумец никак не прокомментировал мои действия.

Затем выждав несколько секунд, я вернулся к телу и дважды совершил выстрел. Фиктивный, само собой. Симулировал звук боли, с силой толкнул ногой тело на стуле, отчего оно с грохотом опрокинулось на пол. Так было нужно. Для достоверности.

— Готово! — отрапортовал я, вновь появившись в проходе. — Он мертв! Проверять будем?

Повисла тишина и ее можно было расценивать как угодно. Вероятно, безумец не ожидал, что я буду беспрекословно подчиняться и сейчас выяснял отношения сам с собой. По крайней мере, я слышал какое-то невнятное бормотание.

— Покажи мне его тело! — вдруг вновь ожили динамики.

— Ты хочешь, чтобы я притащил его сюда?

— Да! К стеклу… Я пока не доверяю тебе!

— Ну да, ну да… — снова максимально демонстративно вздохнул я, затем убрав ПБ-1С, вновь вернулся в комнату и срезав веревки связывающие пленного со стулом, ухватил тело за ноги и волоком вытащил его наружу так, чтобы Спирин его непременно увидел.

— На, смотри! Можно кровь на анализ взять!

Снова повисла тишина.

Я прекрасно понимал — оттуда он никак не определит, жив этот человек или нет. У него же вместо глаз не рентген. К тому же, он ведь ранее сам обронил, что у него со зрением не очень хорошо.

Для того, чтобы убедиться в подлинности смерти американца, ему нужно покинуть свое убежище, но с его стороны это будет большая ошибка. Наверняка, он это понимает. Впрочем, от больного на голову можно ожидать чего угодно. Кто бы там за стеклом не находился, инициативу за собой он таким образом точно не удержит.

Наверное, я всё-таки склонялся к тому, что там реально поехавший профессор и больше никого нет.

Последнее слово все равно будет за мной, уж я постараюсь. Что же, посмотрим, как он себя поведет!

— Ладно… Подожди немного!

И наверное, моя нехитрая уловка в той или иной манере сработала бы, если бы этот американец, чью смерть я симулировал, внезапно не поднял голову и не застонал… Причем достаточно громко.

— Ты обманул меня! — вдруг заревел безумец. — Ах ты змей! Ты такой же, как они! Смерть тебе!

Фортуна, ну какого черта, а? Почему сейчас? Тьфу!

В углу помещения, рядом со входом в убежище Спирина раздалось зловещее шипение. Оттуда повалил какой-то желтоватый то ли дым, то ли газ… Одновременно, позади меня закрылась гермодверь, перекрыв выход. Клубы отравляющего вещества медленно начали заполнять собой помещение пункта управления. Сумасшедший псих, решил меня отправить? Ага, хрен тебе!

Я мгновенно спохватился и выстроил в голове план действий — выхватил противогаз и ловко нацепил его на голову. Дважды выстрелил в стекло, но то уцелело.

Из динамиков раздался смех.

Ну-ну, смеется тот, кто смеется последним.

Я быстро двинулся в угол — источник выхода дыма там был только один, в углу, сразу над полом. Это была широкая гофрированная труба, судя по всему, выполненная из жести. Явно самодельная работа, ничего подобного в бункере проектировать бы не стали, тем более на пункте управления…

Решение пришло быстро.

Я подхватил с пола какую-то грязную тряпку, решительно запихал ее в трубу, перекрыв поток. Затем парой сильных ударов ногой сплющил мягкий материал гофры, тем самым полностью перекрыв доступ то ли дыма, то ли газа. Ну, хитрец! Вот значит, как он устранил тех духов… Вероятно, сначала запустил их сюда, а потом всех отравил какой-то химией, что производили здесь в семидесятых годах! Они и разбрелись по уровню, а потом все дружно отдали душу своему Аллаху.

Правда, это никак не объясняет смерть капитана Снегирева — у того две пули в груди. Ну ничего, это мы тоже попробуем выяснить…

Из-за предпринятых мной действий, плотность дыма резко упала, более того, все пошло в обратную сторону.

А так как микрофоны и динамики все ещё были включены, я слышал как Спирин испугался и запаниковал. Ну да, теперь ему не до смеха… Безумец!

— Нет… Нет! — принялся верещать профессор, судя по всему, метаясь по своему убежищу. — Не так! Почему? Ты это видишь… Это ты виноват! Из-за тебя! А-а…

Там что-то грохотало, падало и звенело. А потом дверь, ведущая в его убежище, всё-таки распахнулась и оттуда, объятый клубами дыма, хромая и кашляя, выскочил сутулый человек в грязно-желтом халате.

Бледный, худой. С выпученными как у таракана глазами, на голове редкие седые и достаточно длинные волосы — спутаны и взъерошены. А в правой руке у него зажат пистолет.

— Брось! — громко потребовал я, но скорее всего, тот меня не понял. Вероятно потому, что надетый на лицо противогаз ощутимо искажал речь.

Не став терять драгоценные секунды, вскинув ствол, я выжал спуск — глухо хлопнуло. Пуля попала точно в плечо профессора, как раз в ту руку, в которой и было зажато огнестрельное оружие.

Спирин вскрикнул, выронил оружие и поскользнувшись на чем-то, грохнулся на пол, в полете сломав подвернувшийся хлипкий стул. Громко треснуло, сразу за этим раздался смачный шлепок. На этом его сопротивление и закончилось. Он сразу затих.

А я, держа оружие наготове, медленно подошёл ко входу в его убежище, заглянул внутрь — все в дыму, ни черта не видно. Если там и мог находится кто-то ещё, то он либо задохнулся, либо тоже вооружился противогазом.

Бросил взгляд на Спирина — тот просто лежал на полу. Угроза от него сейчас минимальна.

Шагнул внутрь помещения, осмотрелся. Там царил полумрак, под потолком светила слабая лампочка. Все было окутано то ли дымом, то ли газом — черт его знает, что он там использовал!

Вдоль обзорного стекла разместился длинный стол, на нем какая-то несуразная панель управления, электронные блоки с торчавшими из них проводами. Едва не споткнулся — на полу стоял один из контейнеров, что я уже видел ранее. Крышка открыта, а внутри те самые газовые гранаты. Лихо же он решил со мной разобраться…

Клубы желтоватой отравы уже уменьшились в объёме, шли из какого-то непонятного аппарата в углу, рядом с дверью. Сложно сказать, что это такое. Мой противогаз хорошо держал защиту, вероятно потому, что был передовой разработкой с улучшенными показателями. И тем не менее, все равно чувствовался легкий привкус металла и какого-то неизвестного вещества.

Я прошел дальше, почти до упора — никого. Живых в помещении не оказалось. По минимуму мебели, бак с водой. Ещё какая-то аппаратура, но судя по внешнему виду и состоянию — неисправная.

Убедившись, что внутри других людей нет, я торопливо вышел обратно. Спирин все также без движения лежал на полу, а очнувшийся американец полулежал на полу, почти у самого выхода. Он прикрывал рот и нос тряпкой, вертел головой по сторонам.

— Эй, ты кто такой? — сухим хриплым голосом спросил он. На английском языке.

— Тот, кто наведёт тут порядок! — четко и ясно ответил я, сняв противогаз. — Из ЦРУ? Американец?

Тот посмотрел на меня странным взглядом. Кивнул. Отвечать не стал.

Несколько секунд тишины. Где-то включились вентиляторы и дым начало засасывать в вентиляцию. Наверное, ту самую, где я ранее проходил. Ну, что тут скажешь, очень кстати! Отрава быстро улетучивалась.

— ГРУ СССР? — спросил он. Оружия при нем естественно не было.

Кто ж на такой вопрос ответит?

— ФСБ! — отчеканил я. Тот естественно ничего не понял, потому что такой структуры ещё не существовало. — Лучше скажи, что делаешь на советском засекреченном военном объекте? Это серьезное нарушение. Я имею полное право пустить тебе пулю в лоб.

Я не просто так не стал его убивать, когда Спирин потребовал от меня подчинения. От безумца правды не добиться, а если и получится, то попробуй разбери, где истина, а где больная фантазия… А этот вполне мог бы помочь восстановить хронологию, чтобы разобраться во всех нюансах…

Американец продолжал полулежать у стены и смотреть на меня сверху вниз. Соображал.

— Ты ранен? — уточнил я.

— Нет! — он отрицательно покачал головой.

— В общем, вот что! Если хочешь выбраться отсюда живым, расскажи все, что знаешь и я тебя отпущу. Как будто бы тебя тут и не было… Ну?

Американец не поверил. По крайней мере, на лице застыла гримаса недоверия — ведь как ни крути, а между СССР и США уже давно шло негласное противостояние. Про Холодную войну я вообще молчу. Вроде бы и не враги, по крайней мере, открытого объявления вражды не было, а все же отношения между двумя крупнейшими державами были крайне напряжёнными.

— Отпустишь меня? Почему?

— А зачем ты мне нужен? Мы, вроде бы, не враги… — конечно же я лукавил. Это агент иностранной разведки, может быть крайне полезен, если удастся провести его вокруг пальца и живым доставить в наш штаб. Примерно так же, как ранее Джона Вильямса.

— Ну? — потребовал я. — Другого выхода у тебя нет!

— Ладно… — тот колебался. Видно было, что принимает какое-то решение. — Что ты хочешь знать?

— Какого черта ты здесь делаешь?

— У меня задание. Если ты советский разведчик, значит, ты как-то проник сюда иным путем, не через главный вход, так?

Я не ответил, лишь пожал плечами. А тот задумчиво покивал головой.

— Ладно, пожалуй, у меня нет другого выхода. Так… Я хочу перейти на сторону Советского Союза! Мне необходима защита и анонимность. Мое решение добровольное, я готов содействовать по вопросу этого объекта, готов предоставить разведданные. Но не просто так.

Признаться, я редко удивляюсь тому, что происходит на поле боя. Подобного варианта развития событий я точно не ожидал.

— Перебежчик? — уточнил я. — И что же заставило тебя на это пойти?

— Ну… Я уже три долгих года торчу в этом Афганистане! А до этого пять в Африке. Возвращаться мне не хочется. Мне не нравится то направление, в котором движется наша большая страна…

Эх ты, недалекий американец… Знал бы ты, что ваша страна сделает в будущем и как коварно будет пытаться разжечь третью мировую… Сколько проблем и вооруженных конфликтов произойдет по вине их правительства. Тебе бы это точно не понравилось! Впрочем, сказать можно что угодно и как угодно, а потом просто отказаться от своих слов.

— К тому же, задание я провалил, а возвращаться с пустыми руками к своему командиру я не хочу! — уверенно продолжил тот. — Меня в США ничего не держит. Семьи нет, друзей тоже.

Несколько секунд я просто смотрел ему в глаза.

Верить на слово потенциальному врагу — это удел глупых и недалёких людей. Возможно, это двойной агент. Я ему не поверил, но принял слова американца к сведению.

— Хорошо, — кивнул я. — Я помогу, если ты поможешь мне.

— Дай слово офицера! — он сделал акцент на себе, а не на помощи мне.

Надо же, какой принципиальный. Слово офицера ему нужно… Знает, что у советских офицеров честь многого значит и пытается на этом сыграть?! Похвально! Вот только я не офицер, по крайней мере пока ещё им не стал. А прошлая жизнь и майорское звание уже не в счёт…

— Слово офицера, что доставлю тебя к моему командованию и объясню им ситуацию! — я лишь сказал то, что он хотел услышать. А нарушу ли я свое слово, почти полностью зависит от него самого. Ну и от случайных, не зависящих от меня обстоятельств. — Кстати, имя-то есть?

— Том Морган.

— Максим Грохотов!

Тот кивнул головой. Видимо, его все устроило. А фамилию я исказил. На всякий случай.

— Как ты мне можешь помочь в этом вопросе?

— Э-э… Так! Снаружи находится больше пятидесяти человек хорошо вооруженных моджахедов. Они подготовлены, это те, кто обучался у наших инструкторов на территории Пакистана. Есть техника, многие подходы и дороги заминированы. Они здесь потому, что им приказали. Мое руководство, через наших военных советников и полевых командиров оппозиции. У меня две основных задачи… Первая — попасть внутрь этого бункера и помочь оппозиции завладеть остатками советских разработок в области экспериментального химического оружия. Это должно отсрочить конец войны на неопределенное время и создать шум.

— Ага… А как же запрет на использование химического оружия?

— А кто докажет, что мы имеем к этому какое-то отношение? — хитро усмехнулся Том. — Оружие-то советское! Моджахеды сами нашли, сами использовали! Обвинят СССР, а легенда уже придумана.

Он весьма толково изложил, начистоту. Ну, двойному агенту, чтобы втереться в доверие и нужно слить какие-то секреты в ограниченных пределах, чтобы подтвердить свои благие намерения. Возможно, именно это сейчас и происходит. А может и нет.

— А вторая задача?

— Вторая — добраться до совершенно секретного архива, расположенного в глубине бункера, в специальном хранилище. Десять лет назад он был надёжно заперт нашим агентом в лаборатории внизу. Я добрался до него, но открыть его оказалось невозможно. Этот сумасшедший перекрыл к нему доступ! Вообще, мы долгое время пытались попасть в саму лабораторию, а потом он сам открыл нам проход вниз.

— Зачем?

— Откуда же мне знать? Он не сказал!

— Ясно. Что там за архив?

— Не знаю. Полагаю, что компромат проливающий свет на неофициальное сотрудничество ваших учёных с нашими специалистами. Там как-то замешано КГБ, но мне об этом мало что известно.

Оп-па… Так вот откуда растет интерес комитета к этому делу с БОВ и непосредственно к самому бункеру. Тогда ясно, зачем меня начальник спецгруппы пытался завербовать. В Афганистане их возможности ограничены, поэтому наспех состряпанную легенду решили спустить в ГРУ, мол, помогите товарищи. Это же для всеобщего блага. А на самом деле они намеревались выяснить, на месте ли тот архив с документами! Заинтересованы обе стороны. Но почему ждали десять лет?

Впрочем, пока что это только моя догадка и эту теорию ещё предстоит тщательно проверить. В любом случае, полковник Хорев будет заинтересован таким поворотом дела… А что же Черненко? Он тоже во всем этом замешан или не при делах?

— Том, как ты попал сюда?

— Куда? В бункер?

— И в бункер, и на пункт управления.

— Он сам нас пропустил. Через громко говорящую связь привел сначала вниз, а потом сюда, затем всех отравил. Меня он зачем-то оставил в живых, а моджахеды, наверное, погибли.

— Чушь какая-то… Пока я был в вентиляции, я слышал их голоса! И они не казались больными или при смерти…

Я посмотрел на него с подозрением, а тот ответил рассеянным взглядом. Его мои слова как будто бы удивили.

— Как давно это было? — спросил Том.

— Пару часов назад.

— Ерунда… Это невозможно! Вчера вечером он пропустил нас сюда, других тут быть не могло, потому что он вновь законсервировал главный вход, отрезав нам выход. Если ты и мог кого-то слышать, так только тех, кто зашёл сюда со мной… Ну или он запустил кого-то ещё.

— По пути сюда я видел только трупы! Сколько человек зашло с тобой?

— Десять.

Что-то не вязалось. Возможно, духи которых я слышал, тогда были еще живы, а потом их тоже отправили? Но как-то уж очень быстро. Или же живые все ещё были где-то здесь, на первом уровне. Но это маловероятно, так как Спирин во всех коридорах установил микрофоны и таким образом знал обо всех передвижениях на уровне.

Анализируя ситуацию, я подошёл к лежавшему на полу профессору. Тот все ещё был без сознания. Грязный халат в области правого плеча был в крови.

— Ты знаешь, кто это?

— Нет, — негромко ответил я. — Он представился мне начальником объекта, озвучил фамилию Спирин…

— Я могу посмотреть? — спросил американец.

— Конечно, только без глупостей.

Тот медленно поднялся, подошёл ближе и посмотрел на бледное лицо безумца.

— Как ты сказал? Спирин?

Я кивнул.

— Но это никакой не Спирин… — уверенно заявил ЦРУ-шник. — Я знаю. Прежде чем отправляться сюда, мне дали ознакомится со старыми фотографиями, что ещё в 1976 году попали в управление. Там был неполный состав персонала. Это точно не Спирин.

— Тогда кто же это такой? И откуда-то же он здесь взялся?! — возразил я. — Не с луны же свалился!

Вопросы продолжали нарастать. На что-то ответ всплывал во время обсуждения, а на что-то появлялись лишь новые вопросы.

Я держал ухо востро — ожидал подставы от Моргана, но моя верная чуйка пока что молчала. И все же… Выглядел американец хреново, видно было, что ослабел из-за воздействия газа на организм… Справиться с таким не составит труда. Но что делать дальше?

И вдруг профессор Спирин застонал, открыл глаза. Изумленно захлопал ими.

— Доброе утро, товарищ профессор! — хмыкнул я. — Не желаете ли по морде?