Лекарь в мире ЗОМБИ 4

Глава 5 Диалог с хищником

На обратном пути инстинкты завопили об опасности. Лёгкое движение воздуха, едва уловимый запах оружейной смазки, слишком ровное дыхание, старающееся быть бесшумным — засада.

Я мгновенно сменил направление, скользнув в тень заброшенного киоска. Быстрый осмотр территории выявил троих наблюдателей, залёгших в разных точках: один за мусорным баком, второй на крыше низкой пристройки, третий — самый наглый — прямо за углом магазина, в сторону которого я направлялся.

Медленно выдохнув, я проанализировал ситуацию. Действовали явно непрофессионалы, скорее всего гражданские. Если бы Рогов отправил опытных бойцов, я бы их не засёк так легко. Эти трое держали оружие как люди, получившие его недавно — охотничьи ружья у двоих и старый армейский автомат у третьего, крепкого мужика со шрамом через левую щёку.

Я бесшумно двинулся по широкой дуге, обходя их с тыла. Первым был парень на крыше. Мягкий прыжок, и я уже позади него. Рука обхватила его шею, надавив на сонную артерию — секунда, и он обмяк без единого звука. Аккуратно уложив бессознательное тело, я скользнул вниз.

Второй, щуплый парень в джинсовой куртке, нервно вертел головой, не понимая, почему я не появляюсь в зоне их наблюдения. Я возник за его спиной, словно из ниоткуда. Короткий удар в основание черепа, и он тихо осел на землю.

Третий, со шрамом, оказался внимательнее остальных. Он уже развернулся в мою сторону, почуяв неладное. Но я был быстрее. Одним движением выбил автомат из его рук и прижал к стене, приставив нож к горлу.

— Кто такой и зачем меня выслеживаешь? — прорычал я, ощущая, как тёмная энергия пульсирует в венах от адреналина.

— Ч-чёрт… — мужик тяжело сглотнул, скосив глаза на лезвие у своей шеи. — Моя ф-фамилия П. п…п… Петухов. Я из п-п-патруля Ак-к-кадемической. Мы… мы не х-хотели нападать.

Я мысленно усмехнулся. Отличного переговорщика выбрал Рогов — мужик так заикается, что одно предложение будет выдавливать до вечера. Хотя, возможно, он просто сильно переволновался.

— Странный способ не нападать, — я слегка надавил ножом, чувствуя, как кожа на его шее поддаётся.

— Д-д-демьян Арк-к-кадьевич п-просил п-проследить… — Петухов сделал глубокий вдох, пытаясь справиться с заиканием, но от этого стало только хуже. — П-просто у-у-убедиться, что это в-вы…

— Выдохни и соберись, — я закатил глаза. — Иначе до сути мы доберёмся к следующему апокалипсису.

Петухов кивнул, его кадык дёрнулся под лезвием ножа.

— Д-д-демьян х-хочет в-в-встретиться. П-п-поговорить.

Я прищурился, вглядываясь в его глаза, ища признаки лжи. Заикание мешало считывать интонации, но страх в его глазах был совершенно искренним.

— Поговорить? — усмехнулся я. — Трое вооружённых людей в засаде — это способ пригласить на разговор?

— М-мы п-п-просто… — Петухов замялся, капли пота выступили на его лбу, несмотря на прохладный вечер. — Н-нам п-приказали… — он снова глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки, но от волнения стало только хуже. — П-п-п-прик-к-казали у-у-убедиться, ч-ч-что э-э-это в-в-вы, и п-п-передать п-п-приглашение.

Я вздохнул, опуская нож. Это становилось невыносимым. Его заикание усиливалось с каждой секундой, и получить нужную информацию становилось всё сложнее. При таких темпах мы закончим разговор к следующему апокалипсису.

— Стоп, — я поднял руку, останавливая этот словесный кошмар. — Так мы никогда не договорим.

Я оглядел лежащих без сознания парней. Их бессознательные тела валялись на асфальте, как мешки с картошкой. Щуплый в джинсовке едва заметно шевелился — видимо, начинал приходить в себя. Второй, плотный мужик с залысинами, лежал совершенно неподвижно.

Придётся ускорить процесс. К счастью, мои способности идеально для этого подходят.

— Что в-в-вы д-д-делаете? — в ужасе пролепетал Петухов, когда я убрал нож и опустился на колени рядом с щуплым парнем.

— Помолчи секунду, — бросил я, кладя ладони на виски бойца.

Сосредоточившись, я призвал целительскую энергию. Знакомое синеватое свечение окутало мои руки, проникая в тело бессознательного бойца. Я чувствовал, как его нейронные связи восстанавливаются, как кровообращение в мозге нормализуется. Через несколько секунд щуплый застонал и открыл глаза, растерянно моргая.

— Какого хрена… — начал он, но я уже переключился на второго.

Целительская энергия текла легче и свободнее, чем обычно. Видимо, в таком состоянии — ни человек, ни монстр — мои способности работали на пике эффективности. Ладони засветились ярче, и второй боец почти сразу же пришёл в сознание, резко втянув воздух, словно вынырнул из-под воды.

— Ох, бля… — он потёр затылок, морщась от боли. — Что за…

Я поднялся на ноги, стряхивая пыль с джинсов. Оба бойца сидели на земле, растерянно оглядываясь и пытаясь осознать, что произошло. Их взгляды метались между мной и Петуховым, который теперь выглядел ещё более напуганным, чем раньше.

— Т-т-ты ч-ч-что с н-н-ними с-с-сделал? — выдавил он, отступая на шаг. Похоже, моё внезапное проявление способностей только усугубило его нервозность.

— Вылечил, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — А теперь к делу. Кто-нибудь из вас может нормально разговаривать и объяснить, где встреча? Без заикания и драматических пауз?

Щуплый парень в джинсовке поднялся на ноги, всё ещё держась за голову. Он обменялся быстрым взглядом с товарищем, потом посмотрел на меня — с опаской, но уже без паники, которая переполняла Петухова.

— Дом недалеко фитнес-центра, — произнёс он чётко, хоть и с заметным волнением в голосе. — Серая девятиэтажка, квартира 47 на четвёртом этаже. Демьян Аркадьевич ждёт вас там. Один. Без охраны.

— Вот, — я развёл руками, глядя на Петухова. — Видишь, как просто? Пара предложений, и вся информация передана.

Петухов выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. Его лицо побледнело до такой степени, что шрам через щёку казался свежей раной, сочащейся кровью. Губы беззвучно шевелились, но ни одного внятного звука он выдавить не мог.

— Он всегда такой красноречивый? — спросил я у щуплого, кивая на Петухова.

— Только когда нервничает, — щуплый пожал плечами. — Надо ему выпить дать, тогда быстро в себя придет.

— Занятно, — я усмехнулся. — Тогда показывайте дорогу. И только без глупостей, я сегодня немного нервный.

Подъезд зиял выбитой дверью. Внутри было темно, но мои улучшенные чувства легко различали очертания опрокинутых почтовых ящиков и разбросанных рекламных листовок. Запах гнили и разложения слабо тянулся откуда-то сверху — похоже, не все квартиры были зачищены от трупов бывших жильцов.

Мы начали подниматься по тёмной лестнице. Щуплый шёл впереди, освещая путь маленьким фонариком. Петухов и Пётр плелись позади, тихо переговариваясь. Я замыкал шествие, держась на небольшом расстоянии — достаточно близко, чтобы не потерять их из виду, но достаточно далеко, чтобы успеть среагировать на любую неожиданность.

— Как тебя зовут? — спросил я у щуплого, когда мы поднялись на второй этаж.

— Костя, — ответил он, не оборачиваясь. — Константин.

— Давно работаешь на Рогова?

— С самого начала, — Костя на секунду замедлил шаг. — Он нас спас, когда всё только началось. Человек двадцать. Вывел из окружённого супермаркета, когда те твари ломились со всех сторон.

Я кивнул, хотя он не мог этого видеть. Типичная история для последователей Рогова — вначале он действительно спасал людей, создавая себе репутацию героя и защитника. А потом, когда его авторитет укреплялся, начинал показывать истинное лицо.

Наконец, мы добрались до четвёртого этажа. Костя остановился перед дверью с номером 47 и негромко постучал.

— Демьян Аркадьевич, — позвал он. — Мы привели его.

Квартира была безупречно чистой. Среди всеобщей разрухи и хаоса это выглядело почти сюрреалистично. Никакой пыли, никакого мусора, все стояло на своих местах, словно хозяева только что вышли в магазин. Даже цветы в горшках на подоконнике выглядели свежими — как будто их кто-то регулярно поливал.

В центре небольшой гостиной стоял обеденный стол, за которым сидел Демьян Аркадьевич Рогов. Он выглядел точно так же, как и в прошлый раз — высокий, подтянутый мужчина с проницательными глазами и военной выправкой. На нем была чистая рубашка и темные джинсы, волосы аккуратно зачесаны. Его можно было принять за офисного работника, направляющегося на важную встречу, если бы не пистолет в кобуре на поясе.

За его спиной стояли Виталик и Киреев. Они смотрели прямо перед собой, их лица были абсолютно безэмоциональными. Но что меня поразило — их глаза не светились синим, как обычно бывает у контролируемых Кукловодом. Они выглядели просто… пустыми.

— Макар, — Рогов поднялся из-за стола и слегка наклонил голову в знак приветствия. — Спасибо, что согласился встретиться. Прошу, садись.

Он указал на стул напротив себя. Я медленно опустился, не сводя глаз с его лица.

— Петухов, выйди, — бросил Рогов через плечо. — И закрой за собой дверь.

Когда мы остались наедине (если не считать двух контролируемых бойцов), Рогов снова сел и внимательно посмотрел на меня.

— У тебя вопросы, — констатировал он. — Вижу по глазам.

— Может, и есть, — я откинулся на спинку стула, стараясь выглядеть расслабленно. — Например, зачем ты окружил наш центр стеной из мертвецов?

Рогов усмехнулся, но в его улыбке не было ни насмешки, ни злобы. Он смотрел на меня с тем особым пониманием, которое бывает только между людьми, пережившими одинаковый опыт.

— Ты неправильно понял ситуацию, Макар, — сказал он спокойно, почти по-дружески. — Хотя на твоём месте я бы тоже так подумал. Но поверь, я не отгораживался от вас. Скорее, наоборот, я защищал своих людей от тебя.

Я нахмурился, хотя уже догадывался, куда он клонит.

— Поясни.

— Желтоглазые, — Рогов произнёс это слово с особым ударением, слегка понизив голос, словно мы обсуждали опасную тайну, известную только нам двоим. — Мы оба знаем, что это такое, Макар. Мы оба видели, во что превращаются псионики, когда теряют контроль.

Он подался вперёд, сложив руки на столе. Его взгляд был пронзительным, оценивающим.

— Особенно опасны Тёмные Лекари, — произнёс он тихо, почти с благоговейным страхом. — Из всех трансформирующихся псиоников они представляют наибольшую угрозу. Способность поглощать жизненную энергию… — он помолчал, словно подбирая слова, — она меняет их быстрее, чем остальных. Это словно концентрированное безумие. В начальной стадии трансформации они ещё сохраняют тактическое мышление, но человечность уже исчезает. Это худшая комбинация, которую можно представить.

Он говорил с уверенностью эксперта, который не просто изучал явление, а видел его вблизи, сталкивался лично. Каждое его слово находило тревожный отклик в моей памяти, словно мы оба знали страшную правду, неведомую большинству выживших.

— Когда Виталик и Вита вернулись и рассказали о том, что ты стал поглощать энергию, — продолжил Рогов, не отводя взгляда, — я сразу понял, что происходит. Жёлтые глаза, чёрные вены, способность иссушать противников одним касанием — классические признаки Тёмного Лекаря в начале трансформации.

Он помолчал, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Ты ведь понимаешь, о чём я говорю, не так ли?

Я слегка наклонил голову, не подтверждая, но и не отрицая. Мне нужно было услышать больше, прежде чем показывать свои карты.

— Так что барьер из мертвецов — это не атака, а необходимая мера предосторожности, — продолжил он, видя, что я не спорю. — Я не знал, насколько далеко зашли изменения и сохраняешь ли ты ещё контроль. Тёмные Лекари на поздних стадиях способны уничтожить целое поселение за считанные минуты.

Он развёл руками с видом человека, вынужденного принимать сложные решения.

— Это не личное, Макар. Просто я видел, что происходит, когда один из вас теряет контроль. Груды высушенных тел. Целые семьи, превращённые в пепел. Это зрелище, которое очень сложно забыть.

— А мои близкие? — прервал я его, чувствуя, как внутри всё сжимается от напряжения. — Они в безопасности или ты держишь их в заложниках?

Рогов встретил мой взгляд без страха — либо очень хороший актёр, либо действительно не боялся меня.

— Они полноправные члены нашего сообщества, которые вносят свой вклад и получают защиту взамен.

Он сделал небольшую паузу, словно решая, сколько информации мне предоставить.

— Что касается твоих близких, они действительно нашли своё место в нашем сообществе, — сказал он деловым тоном. — Вита… с ней всё сложно. Она до сих пор тяжело переживает твоё исчезновение. Считает тебя погибшим. Я не стал её разубеждать — иногда надежда может быть опаснее, чем скорбь.

Я стиснул зубы, но промолчал, позволяя ему продолжить.

— Она помогает в медпункте, но больше механически. Сосредоточена на работе, почти не общается с другими. Это её способ справляться с потерей.

Рогов посмотрел мне прямо в глаза.

— Лиза оказалась невероятной девушкой, — произнёс он, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Ты же знал, что она тоже Кукловод, как и я? Редкий дар, который требует тщательного контроля. Я лично взялся за её обучение.

Его слова прозвучали как признание, но также и как предупреждение. Он давал понять, что Лиза теперь под его крылом.

— Что до Насти, — продолжил Рогов, — это удивительный ребёнок. И не только из-за её оптимизма. Она тоже псионик — маленький Танк. Её способности только начинают проявляться, но потенциал просто невероятен. Думаю, еще год-два и эта девочка может стать опаснейшим оружием в арсенале человечества.

Он сделал паузу, позволяя мне осмыслить информацию.

— Диана Соболева помогает ей освоить эти силы. Вы ведь знакомы? Она присоединилась к нам недавно, но уже стала ценным членом сообщества. Опытный и невероятно сильный Танк, который зачистил для нас целый микрорайон.

Он побарабанил пальцами по столу, после чего тяжело вздохнул и продолжил:

— Так что я не держу их в заложниках, Макар, — добавил Рогов, правильно истолковав моё молчание. — Они свободны делать свой выбор. Академка — просто самое безопасное место в нынешних обстоятельствах. У нас еда, защита, сообщество. А главное — возможность жить, а не просто выживать.

Он говорил уверенно и конкретно, без лишних эмоций и сентиментальности. Не пытался меня разжалобить или очаровать — просто констатировал факты. Это выглядело гораздо более искренним, чем любые слащавые уверения.

— Зачем тогда окружать фитнес-центр армией мертвецов? — я скрестил руки на груди, всё ещё не позволяя себе расслабиться. — Если всё так гладко, почему просто не прийти и не поговорить?

Рогов посмотрел на меня с тем спокойствием, которое даёт только глубокое понимание ситуации.

— Представь себя на моём месте, — сказал он рассудительно. — Тёмный Лекарь, потенциально нестабильный, с жёлтыми глазами и способностью высушивать живых существ одним касанием. К тому же с личной заинтересованностью, которая может привести к эмоциональным решениям.

Он развёл руками.

— Я не боюсь тебя, Макар. Но я обязан думать о безопасности всех, кто доверил мне свои жизни. Барьер из мертвецов — это не агрессия, а предосторожность. Мера, которая даёт время на реакцию, если… если бы твоя трансформация зашла слишком далеко.

— И ты считаешь, что теперь всё изменилось? — спросил я, внимательно изучая его лицо.

— Да, — кивнул Рогов. — Виталий рассказал о вашей недавней встрече. Доложил, что твои глаза стали менее жёлтыми, а поведение — более контролируемым. Ты справляешься с трансформацией лучше, чем большинство. Это… впечатляет.

В его взгляде читалось что-то вроде профессионального уважения.

— Я не представляю угрозы ни для тебя, ни для твоих близких, — добавил он с неожиданной искренностью. — И думаю, ты больше не представляешь неконтролируемой угрозы для окружающих. Поэтому я здесь. Потому что появилась новая опасность, с которой нам лучше столкнуться вместе, чем поодиночке.

— Опасность? — я наклонился вперед, заинтригованный. — Какая опасность?

Рогов подошел к окну и застыл, вглядываясь в горизонт. Его плечи на мгновение опустились, словно под тяжестью невидимого груза.

— Хочу рассказать тебе одну историю, — произнес он, не оборачиваясь. — О поселении «Новая Заря».

Да уж… что-то в последнее время я слишком часто слышу это название из прошлого. Но все же я удержался от комментариев. Пусть говорит. Иногда ложь звучит убедительнее правды — особенно из уст опытного лжеца.

— Слушаю, — процедил я сквозь зубы, стараясь сохранять нейтральное выражение лица.

Рогов медленно повернулся ко мне, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на искреннюю горечь. Если это игра, то актёр из него хороший.

— Среди бойцов была одна женщина — Светлана Шукшина. Псионик класса Кукловод. Очень сильная. И очень больная.

Я сразу понял, куда он клонит. Полагаю, что Эхо и есть та самая Светлана Шукшина. А Рогов просто пытается перевернуть историю с ног на голову, представить её виновницей резни в «Новой Заре». Интересная тактика — переложить свои преступления на другого. И ведь не поспоришь — Эхо достаточно безумна, чтобы такая версия казалась правдоподобной.

— Больная? — переспросил я, стараясь звучать незаинтересованно.

— Шизофреник, — Рогов вернулся к столу. — И не из лёгких случаев. Диагноз поставили ещё в подростковом возрасте. До апокалипсиса она жила на мощных нейролептиках — оланзапин, кветиапин, постоянное наблюдение у психиатра. Без этого коктейля галлюцинации и бред полностью захватывали её.

Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями.

— Когда я присоединился к Новой Заре, примерно через год после начала всего этого кошмара, она уже была там. Люди рассказывали, что с самого начала берегли её, понимая ценность. Когда закончились её личные запасы лекарств, община стала устраивать специальные рейды в аптеки и психиатрические клиники ради её медикаментов. А когда проявились способности, трое местных Лекарей по очереди проводили с ней сеансы, чтобы стабилизировать психику.

Рогов потёр переносицу, будто снимая напряжение.

— Представляешь, какие ресурсы они вкладывали в одного человека? Но оно того стоило. Светлана была их щитом от мертвецов почти два с половиной года. Когда я впервые увидел, как она управляет целой ордой, отводя её от стен поселения… это было впечатляюще.

Он провёл рукой по лицу, и я заметил, что его пальцы едва заметно дрожали.

— А потом она достигла десятого уровня, — продолжил он тише. — По словам немногих выживших, это случилось во время нашего отсутствия. Мы проводили долгую вылазку на южные окраины Петербурга и почти две недели отсутствовали в поселении. Когда мы ушли, Светлана была… ну, настолько нормальной, насколько могла быть. А по возвращении…

Он потёр висок, словно пытаясь унять головную боль.

— Люди рассказывали, что трансформация произошла почти мгновенно. Во время отражения крупной атаки мертвецов она вдруг начала слышать голоса и видеть вещи, которых не было. Её психоз усилился настолько, что никакие препараты и Лекари уже не помогали.

— И что, она просто съехала с катушек? — спросил я, пытаясь выудить больше информации.

— Хуже, — покачал головой Рогов. — Она перестала быть Светланой. Стала называть себя другим именем. Говорила, что прежняя личность умерла, а осталось только… Эхо.

Это слово повисло в воздухе между нами. Я почувствовал холодок, пробежавший по спине. Две версии одной истории — и обе утверждали, что другая сторона чудовище.

— Продолжай, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

Рогов сцепил пальцы перед собой, костяшки побелели от напряжения.

— Как я уже говорил, мы были на задании. Двухдневная вылазка за медикаментами в заброшенный фармацевтический склад. Когда вернулись… — он сделал паузу, подбирая слова. — Я никогда не забуду эту картину. Она сидела посреди главной площади, раскачивалась взад-вперёд. А вокруг… вокруг лежали тела. Сотни тел — мужчины, женщины, дети… все жители поселения.

Я внимательно вглядывался в его лицо. Либо он говорил правду, либо был невероятно убедительным лжецом.

— Ты уверен, что это сделала она? — спросил я. — Могли быть другие причины. Нападение, например.

— Никаких следов борьбы, — покачал головой Рогов. — Никаких ран от оружия или укусов зомби. Все умерли от внутренних кровотечений — характерная травма от ментального воздействия сверхвысокой интенсивности. На определенном уровне Кукловод может не просто контролировать разум, но и… разрывать его изнутри.

Он достал из кармана мятую пачку сигарет, вытащил одну и сунул в рот, но не стал зажигать.

— Мы не сразу поняли, что происходило в наше отсутствие, — продолжил Рогов, стряхивая невидимый пепел. — Только позже, когда тщательно изучили записи в медпункте, картина стала складываться. За две недели до трагедии к Лекарям начали обращаться жители с похожими симптомами. Сперва несколько человек, потом десятки.

Он сделал паузу, крутя незажжённую сигарету.

— Головные боли, провалы в памяти, кошмары наяву… Всё указывало на массовое ментальное воздействие. Она медленно, день за днём, проникала в их разум. Экспериментировала, словно с лабораторными крысами. Изучала пределы своих возможностей. А затем, когда поняла, на что способна…

Рогов замолчал и посмотрел мне прямо в глаза.

— Тогда и случилась эта бойня. Она взяла под контроль почти всё поселение и устроила кровавое представление, — голос Рогова упал. — Заставляла родителей убивать своих детей, мужей и жён — душить друг друга. Последние, кто смог сопротивляться её воздействию, рассказывали, что она просто сидела посреди площади и наблюдала за всем с каким-то… умиротворением.

Я молчал, переваривая информацию. История звучала правдоподобно, но слишком удобно снимала с Рогова ответственность за одну из самых кровавых резней в постапокалиптическом мире.

— И почему тогда все думают, что поселение уничтожил ты? — спросил я прямо. — Зачем было брать чужую вину на себя?

Рогов криво усмехнулся, сигарета дёрнулась в уголке рта.

— А ты как думаешь? — он покрутил сигарету в своих пальцах. — Выживших было всего пятеро из трехсот. Травмированные, сломленные люди, которых мы нашли спрятавшимися в подвалах. И пусть к тому времени все уже знали о псиониках и их способностях, кто захочет верить, что человек, которому доверяли годами, внезапно превратился в монстра?

Он отвёл взгляд, словно видя что-то за окном.

— Люди предпочитают простые объяснения. Чужак с отрядом пришёл и убил всех — это понятно, это укладывается в картину мира. А то, что защитник общины, псионик, которому они обязаны жизнью, решил истребить их всех… такое в голове не укладывается.

Рогов сделал паузу и снова посмотрел на меня.

— К тому же, репутация беспощадного убийцы оказалась… полезной. Страх — эффективный инструмент выживания. Соседние группировки предпочитают обходить нашу территорию стороной или платить за проход, вместо того чтобы нападать.

Рогов повернулся ко мне, его лицо стало жёстким.

— Поэтому я стал тем монстром, которого все хотели видеть. Тем, на кого можно списать любую катастрофу.

— А что стало с… Эхо? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Мы попытались остановить её, — Рогов провёл рукой по седеющим вискам. — Но она была слишком сильна. Контролировала не только мертвецов, но и часть нашей группы. Один за другим мои люди оборачивались против нас.

Он вернулся к столу и тяжело опустился на стул.

— В итоге мне пришлось сделать то, чего избегал до последнего, — Рогов поднял на меня взгляд. — Выстрелить ей в голову. Единственный способ остановить Кукловода такого уровня.

Я смотрел на него, пытаясь понять, где правда, а где ложь. Его версия полностью противоречила рассказу Эхо. Кто-то из них определённо лгал. Но кто?

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил я наконец.

Рогов подался вперёд, опираясь локтями о стол.

— Потому что она вернулась, Макар. Каким-то непостижимым образом — вернулась.

Я напрягся.

— Где?

— Недалеко отсюда. Она контролировала небольшую группу мертвецов, направляла их куда-то. Когда заметила меня, попыталась атаковать. Но я успел отступить.

Рогов наклонился вперед, его глаза стали серьезными.

— Макар, я знаю, каким чудовищем ты меня считаешь. И во многом ты прав. Я действительно делал ужасные вещи ради выживания и власти. Но Эхо… она убивает ради удовольствия. Для нее чужая боль — развлечение.

Он сделал паузу, словно подбирая слова.

— Если она действительно вернулась, то рано или поздно доберется до любого крупного поселения. Включая Академку. И тогда повторится резня «Новой Зари».

— Что ты предлагаешь?

— Союз, — сказал Рогов просто. — Временный, если хочешь. Объединить усилия, найти ее и уничтожить. Раз и навсегда.

Я откинулся на спинку стула, обдумывая его предложение. С одной стороны, версия Рогова могла быть правдой. Эхо действительно была нестабильной, и ее психоз мог привести к массовым убийствам. С другой стороны, я помнил из прошлой жизни, каким монстром был сам Рогов.

— А что я получу взамен? — спросил я.

— Твоих близких, — Рогов посмотрел мне прямо в глаза. — После того, как разберемся с Эхо, Вита, Лиза и Настя будут свободны покинуть Академку. Я гарантирую им безопасный проход в любое поселение, которое они выберут.

Рогов наклонился вперёд, сложив руки на столе.

— Кроме того, если ты согласишься на сотрудничество, я обеспечу защиту твоему фитнес-центру. Отправлю отряд бойцов патрулировать периметр. Мои люди хорошо обучены и экипированы — они справятся даже с крупными группами мертвецов.

Предложение звучало заманчиво. Слишком заманчиво, если быть честным.

— Что мешает тебе просто убить меня сейчас? — спросил я прямо. — Зачем все эти переговоры?

Рогов откинулся на спинку стула с лёгкой усмешкой.

— Элементарный здравый смысл, — ответил он спокойно. — Эхо — противник, для которого нужны особые ресурсы. И ты — один из немногих псиоников достаточно высокого уровня, способных противостоять ей. Убивать тебя было бы… нерационально.

Он поднялся и подошёл к окну. В сгущающихся сумерках вдалеке виднелись очертания фитнес-центра.

— К тому же, — добавил он, глядя на горизонт, — даже если бы я убрал тебя, это бы ничего не решило. Твои люди остались бы беззащитными перед Эхо. А она, поверь, рано или поздно доберётся до них.

Рогов обернулся, и его взгляд стал острым, пронизывающим.

— Итак, Макар, решение за тобой. Союз против общего врага или продолжение вражды? Жизнь твоих близких или верность своим принципам?

Я молча сидел, прикидывая, с какой из двух тварей лучше иметь дело.

Рогов — хладнокровный ублюдок, на счету которого тысячи трупов. Мастер манипуляций, привыкший использовать людей как пешки. Его глаза — как у снайпера, высматривающего жертву через прицел.

И Эхо — психованная сука с голосами в башке. Тикающая бомба, которая может рвануть в любой момент.

Оба — монстры. Один расчётливый, другая — безумная. И с кем-то из них мне придётся работать, чтобы спасти своих.

Охуенный выбор, блядь. Просто зашибись.