Лекарь в мире ЗОМБИ 2

Глава 12 Это… было… больно…

Даже в воздухе эта туша продолжала драться. Огромные руки с костяными наростами молотили по моим рёбрам, каждый раз выбивая воздух из лёгких. Одна особенно меткая плюха едва не сбросила меня в свободное падение.

Зомби-Танк изогнулся с нечеловеческой гибкостью, выворачивая корпус почти на 180 градусов. Его оскаленная морда оказалась прямо напротив моей, челюсти клацнули в сантиметре от носа, забрызгав лицо тягучей вонючей жижей. Когти вспороли куртку и прошлись по плечу, вырывая кусок мяса.

Я зарядил твари кулаком между глаз — никакого эффекта. Саданул локтем в шею — проклятый щит снова обнулил атаку. Всё, что мне оставалось — намертво вцепиться в его ремень и пытаться развернуть эту тушу так, чтобы при ударе она оказалась снизу.

Земля приближалась слишком быстро. На такое падение у нас было секунды три, не больше. Но время в момент опасности замедлилось — я успел подумать про Настю, оставшуюся наверху, и мысленно сказать «прости» Степану за невыполненное обещание.

В последний момент мне удалось навалиться всем весом и перевернуть монстра. Если кому-то и предстояло расплющиться об асфальт, пусть это будет зомбак, а не я.

А потом мы ударились об землю с такой силой, что мир взорвался адской болью.

«Здоровье: 11/120. Критическое состояние. Энергия: 4/120», — интерфейс мигал красным, сигнализируя о плачевности моего состояния.

Я понимал, что подыхаю. Любой нормальный человек уже отбросил бы копыта от таких повреждений. Только псионические способности ещё держали меня на этой стороне, и то из последних сил.

Сквозь пелену боли я разглядел то, что осталось от зомби-Танка подо мной. Он принял основной удар, и даже для такой твари семиэтажное падение оказалось фатальным. Грудная клетка превратилась в кашу из костей и мяса, таз раздробился, но странное дело — хотя половина черепа разлетелась кровавыми ошмётками, часть мозга уцелела благодаря энергетическому щиту, который не полностью погас даже после смерти.

И что самое жуткое — эта тварь продолжала шевелиться. Искорёженные конечности дёргались в конвульсиях, из разорванной груди сочилась чёрная жижа, а уцелевший глаз всё ещё тускло светился жёлтым.

«Он регенерирует…» — мысль ударила в мозг как молот.

Нужно было немедленно добить его, пока он не начал восстанавливаться. Проблема в том, что моё собственное тело превратилось в бесполезный мешок с переломанными костями. Сломанный позвоночник парализовал всё ниже шеи, оставив лишь возможность слабо шевелить пальцами и с огромным трудом поворачивать голову.

Шум нашего падения разнёсся по окрестностям, и со всех сторон уже доносилось утробное рычание. Мертвяки безошибочно определяли источник грохота и теперь стягивались к месту крушения. Я лежал на асфальте беспомощной сломанной куклой, пока вокруг медленно смыкалось кольцо голодных тварей.

«Сука… нет… только не так…»

Я не мог сдохнуть сейчас. Просто не имел права. Вита всё ещё ждала где-то так, в этом аду, и только я мог её спасти. А наверху осталась Настя — маленькая, перепуганная и совершенно беззащитная.

Где-то глубоко внутри, под слоями боли и отчаяния, вспыхнула злость. Не на судьбу, не на мертвяков, а на собственную слабость. После всего пережитого, после пяти лет ада в прошлой жизни, сдохнуть под трупом зомби на обычном асфальте? Нет уж, блядь. Не сегодня.

Пальцы задрожали, словно в лихорадке, отчаянно ища точку опоры. Я заставил себя сосредоточиться на единственном, что ещё мог контролировать — дыхании. Вдох-выдох. Вдох, наполняющий лёгкие острыми осколками боли. Выдох, означающий, что я всё ещё живой. Каждый цикл — маленькая победа над смертью.

Дрожащие пальцы наконец нащупали что-то — плоть мертвяка подо мной. Его тело, несмотря на чудовищные повреждения, всё ещё пульсировало остатками извращённой псионической энергии.

Искра надежды вспыхнула в мозгу. Это мой последний шанс.

Собрав остатки сил, я активировал Поглощение. Огонь темной силы растекся по моим рукам — не яркое пламя, как раньше, а жалкое багровое свечение умирающих углей. Интерфейс безжалостно моргал, напоминая о моем состоянии: всего четыре единицы энергии, смехотворная цифра для такой критической ситуации. Но выбора не было.

Пальцы впились в серую плоть Танка, как когти стервятника в падаль. Энергия зомбо-псионика начала плавно перетекать в меня. Но слишком медленно… не поток, а жалкие капли. Будто пытаешься высосать застывший кетчуп через тонкую трубочку посреди сибирской зимы.

Энергия Танка была густой и мутной — как стоячая болотная жижа вместо чистой родниковой воды. В ней чувствовался привкус гнили и разложения, но это не имело значения. Энергия есть энергия, какой бы она ни была. Я впитывал её жадно, с тем же удовольствием, с каким поглощал жизненные силы мародеров и обычных мертвяков.

«Энергия: 5/120… 6/120… 7/120…»

Каждая единица прибавляла сил, которые я немедленно направлял на лечение критических повреждений. Активировав базовое лечение, я почувствовал, как тёмная энергия устремляется к самым опасным ранам. Собственные способности к восстановлению у меня были, но в таком состоянии они действовали слишком медленно — без подпитки я бы истёк кровью раньше, чем тело успело бы себя починить.

Разорванные лёгкие начали срастаться, останавливая внутреннее кровотечение. Осколки рёбер медленно выдвигались из мягких тканей, возвращаясь на место. Позвонки с хрустом встраивались обратно в позвоночный столб. Каждый исцелённый сантиметр стоил мне драгоценной энергии, но я не мог экономить — либо восстановиться сейчас, либо умереть через пять минут.

Зомбо-Танк подо мной высыхал на глазах — кожа сморщивалась, впадая между костями, трескалась, как пересохшая земля. Но его энергии оказалось катастрофически мало — слишком много ушло на поддержание щита во время падения, слишком много потратилось на попытки регенерации. Я высосал его до последней капли, но здоровье всё ещё балансировало на критической грани.

«Здоровье: 19/120. Энергия: 8/120».

Ситуация оставалась хреновой, но хотя бы уже не безнадёжной. И вовремя — со всех сторон уже доносилось утробное рычание. Повернув голову, я увидел их — мертвяков, стягивающихся к месту падения. Некоторые твари были уже слишком близко — всего метрах в десяти от нас.

Мозг холодно проанализировал ситуацию: пятнадцать секунд до первого контакта, ещё тридцать до полного окружения. Выход только один.

Я уперся руками в асфальт и, стиснув зубы, перевернулся на живот. Мое тело пронзила новая волна боли. Позвоночник хрустнул, но все-таки выдержал нагрузку.

Подтянувшись на руках, я сел, привалившись к стене дома. В голове шумело, а перед глазами все расплывалось мутными пятнами.

Рядом со мной валялся кусок арматуры с острым концом, который мог стать моим спасением. Дотянувшись до него, я подтянул железяку к себе и, опираясь на нее как на трость, с трудом поднялся на ноги.

Теперь я стоял, пошатываясь и опираясь на импровизированное копье. Подняться удалось в самый последний момент — первая тварь, тощая бывшая офисная работница в порванной блузке, уже тянула ко мне свои серые руки.

Последние крохи энергии я собрал для удара. Моя рука, окутанная тусклым багровым свечением, коснулась ее плеча. Мертвячка дернулась всем телом. Ее кожа мгновенно сморщилась, глаза запали, а волосы выпали клочьями. Через пару секунд она осыпалась серой пылью к моим ногам.

«Энергия: 14/120».

Лишь шесть единица прироста — не густо. Но с каждым движением мои мышцы словно вспоминали, как работать. Нервные окончания срастались, кости постепенно восстанавливали структуру. Я всё ещё был на грани, но уже мог двигаться, мог бороться.

Второй мертвяк оказался крупнее — бывший охранник, судя по остаткам формы. Вместо Поглощения я использовал арматуру, вонзив заострённый конец прямо в глазницу. Он рухнул как подкошенный.

Третий, четвёртый, пятый… Они наступали, а я встречал их всех, стоя на подгибающихся ногах. Поглощение на одном, удар арматурой на другом, пинок, отбрасывающий третьего.

С каждым убитым зомби я вытягивал по крупице энергии, постепенно восстанавливаясь. Это был изнурительный процесс — кровь сочилась из множества ран, сломанные кости срастались медленно и неровно. Но я держался.

«Здоровье: 29/120. Энергия: 33/120».

Удар, поглощение, уклонение, снова удар. Танец со смертью продолжался, пока вокруг меня не образовался круг из тел окончательно мёртвых зомби и кучек серой пыли — всего, что оставалось от тех, кого я высушивал.

Наконец, в переулке воцарилась тишина. Я тяжело привалился к стене дома, чувствуя, как кружится голова от потери крови и истощения. Но главное — я был жив. Пусть изломанный, избитый, но живой.

Подняв глаза, я оглядел здание, с которого мы рухнули. Седьмой этаж, разбитое окно, через которое совсем недавно мы вывалились с Танком. Где-то там, наверху, осталась Настя. И мне нужно было вернуться к ней, пока не поздно.

И тут я заметил странную деталь. На фасаде здания, от асфальта до самого седьмого этажа, тянулись следы. Глубокие царапины в штукатурке, словно кто-то карабкался вверх, цепляясь за стену когтями. Я проследил взглядом их путь. Они вели прямо к нашему окну. Не к соседнему, не к какому-то другому на этом этаже. Именно к нашему.

«Это не случайность, — мелькнула тревожная мысль. — Он целенаправленно шёл за нами. Но как узнал, где мы?»

Объяснений было два, и оба паршивых. Либо где-то поблизости затаился зомби-Ищейка, который засек нас и навел на нашу квартиру Танка, либо… этот конкретный мертвяк просто приметил нас по пути сюда. Вспомнилось, как в прошлой жизни зомби-псионики часто охотились парами — один находил, второй убивал.

Я оттолкнулся от стены и, шатаясь, направился к подъезду. Каждый шаг отдавался болью во всём теле, но мысль о Насте, оставшейся одной, придавала сил.

Толкнув дверь подъезда, я ввалился внутрь. Передо мной вздымалась бесконечная лестница — семь этажей чистого ада для моего изломанного тела. Каждая ступенька казалась персональным испытанием. Я карабкался, цепляясь за перила, подтягиваясь на руках, когда ноги просто отказывались нести мой вес. Пару раз приходилось останавливаться, чтобы отдышаться, но я не позволял себе задерживаться дольше минуты.

На третьем этаже мне «повезло» встретить одинокого мертвяка — тощего старика в заляпанной кровью пижаме, который бесцельно шаркал по лестничной площадке. Идеальная возможность подзарядиться. Я активировал Поглощение и схватил его за горло. Тело зомби мгновенно съёжилось, иссыхая под моей рукой, пока энергия перетекала в меня. Высушенную оболочку я сбросил через перила — она с глухим стуком приземлилась где-то внизу.

К шестому этажу я добрался полностью выжатым. Дыхание превратилось в хриплые, рваные вдохи, пот заливал глаза, смешиваясь с кровью из рассеченного лба. Тело отзывалось болью на каждое движение — падение с семиэтажной высоты не прошло даром, даже если я и умудрился использовать зомби как подушку безопасности. Ребра ныли, нога тянула странной пульсирующей болью, а из рассеченного бока сочилась кровь, пропитывая разорванную футболку.

Заметив незапертую дверь в одну из квартир, я буквально вполз внутрь, запер за собой и начал рыскать по кухне, как голодное животное. Мои руки, трясущиеся от истощения, хватали всё подряд — сахар из сахарницы (высыпал прямо в рот, давясь крупинками), пакет муки (откусил угол и глотал, как безумный), банку меда (вычерпал пальцами за секунды). Сожрал три пачки печенья, не разворачивая, банку сгущенки, несколько пакетов каких-то макарон, пачку сливочного масла целиком.

«Энергия: 57/120» — показывал интерфейс, медленно, но неуклонно наполняясь.

Я продолжал запихивать в себя всё, что мог найти, — открыл морозилку, вытащил явно протухшее мясо (холодильник не работал уже несколько дней), от которого исходил резкий запах гнили. Мой желудок протестующе сжался, но мне было плевать. Я вгрызся в него, как дикарь, игнорируя вонь разложения и скользкую текстуру. Организм требовал калорий, любых, в любом виде. Обычного человека такая трапеза отправила бы прямиком в реанимацию, но для псионика это была не просто пища, а энергия.

«Энергия: 78/120»

Когда кухня была разграблена, я наконец остановился, тяжело привалившись к стене. Теперь пора было заняться телом. Я осторожно ощупал рёбра — два или три точно сломаны, ещё несколько треснуты. Нога вывихнута в колене, рассеченный бок грозил серьёзной инфекцией.

Заливая в себя найденную минералку, я начал активировать Лечение, направляя потоки энергии в повреждённые участки тела. Кости срастались с глухим треском, раны затягивались, оставляя тонкие шрамы, вывихи выправлялись. С каждой волной целительной силы становилось легче дышать, но энергия таяла быстрее, чем восполнялась пищей.

«Энергия: 53/120»

Но этого было достаточно. Я смог подняться на ноги и, пошатываясь, добраться до нашей квартиры. Осторожно толкнул дверь и зашёл внутрь. Все было так, как мы оставили — за исключением разбитого окна, через которое мы с мертвяком сиганули вниз.

— Настя? — позвал я, стараясь, чтобы голос звучал достаточно громко для ребенка, но не настолько, чтобы привлечь нежелательных гостей. — Настя, ты здесь? Это я, Макар. Я вернулся.

Заглянув за холодильник, я увидел её — маленькую фигурку, сжавшуюся в комок в узкой щели между стеной и металлической коробкой. Её лицо было бледным от страха, но когда она увидела меня, глаза расширились от изумления и надежды.

— Дядя Макал? — в её голосе звучали одновременно недоверие и надежда. — Ты не умел?

— Нет, малышка, — усмехнулся я, чувствуя, как трескается запёкшаяся кровь на губах. — Дядю Макара не так просто прикончить.

Она выбралась из своего укрытия и бросилась мне на шею с такой силой, что я едва не упал. Её маленькие руки обвились вокруг моей шеи, а лицо уткнулось в плечо.

— Я боялась, — прошептала она. — Было стласно. Когда ты упал, я не знала, что делать. А потом услышала, как кто-то идёт по лестнице, и сплаталась. Папа всегда говолил плататься, если стласно.

Я осторожно гладил её по спине, чувствуя, как дрожит её маленькое тело.

— Ты молодец, — сказал я. — Очень храбрая девочка. Но теперь нам нужно уходить. Здесь больше небезопасно.

— А папа? — спросила она, оглядываясь. — Мы его подождём?

Я на мгновение замер, но быстро взял себя в руки.

— Он… он просил нас найти безопасное место, — солгал я, стараясь звучать убедительно. — Сказал, что найдёт нас позже. Папа очень сильный, правда?

Настя неуверенно кивнула, хотя в её глазах я видел тень понимания. Дети нередко чувствуют больше, чем показывают. Но сейчас не время для болезненных откровений — нам нужно было найти убежище.

— Давай соберём самое нужное, — сказал я, осматривая разгромленную квартиру.

Я быстро нашёл небольшой спортивный рюкзак и набил его самым необходимым — тёплой одеждой для Насти, едой из кухни, бутылкой воды и несколькими полезными мелочами. Рюкзак забросил себе на плечо.

Для Насти нашёл только маленький розовый рюкзачок, куда поместилась её потрёпанная плюшевая игрушка.

— А вдлуг папа вернётся, а нас не будет? — спросила она, нижняя губа предательски задрожала.

— Папа умный, — я старался говорить твёрдо и уверенно, хотя внутри всё сжималось от этой вынужденной лжи. — Он поймёт, что мы спустились ниже. Будет искать нас на нижних этажах.

Это, казалось, немного успокоило её. Мы осторожно покинули разгромленную квартиру и спустились на один этаж ниже. Я толкнул дверь той самой квартиры, где недавно восстанавливал силы, но обнаружил, что она не закрывается — видимо петли были повреждены. В любом случае, ночевать в квартире с открытым входом было бы самоубийством.

Нужно проверить другие.

Мы подошли к соседней двери. Я осторожно прислушался — тишина. Затем резким движением открыл дверь, держа нож наготове и готовясь к худшему. Быстрый осмотр: прихожая чиста, кухня тоже, жилые комнаты пусты. Никаких следов мертвяков или людей.

— Эта подходит, — сказал я, затаскивая Настю внутрь и тщательно запирая дверь. Для надежности подпер ее тяжелым шкафом. — Здесь переночуем. А утром решим, куда двигаться дальше.

Следом я обыскал все шкафы в поисках своего любимого источника энергии, но ни в одном не было подсолнечного масла. Какого чёрта, неужели в этом доме никто не жарит картошку? В двух квартирах подряд — и ни одной бутылки масла! Что за извращенцы тут жили?

К счастью, в шкафу я нашел банку шоколадной пасты — почти идеальный источник энергии для псионика. И вкусно, и калорийно. Пока Настя устраивалась на ночлег, я жадно вычерпал половину банки ложкой, отправляя густую массу прямо в рот. Остальное оставил девочке на завтрак.

«Энергия: 68/120» — уже можно жить.

Когда я вернулся в комнату, Настя уже сидела на диване, обхватив коленки руками. Её глаза начинали слипаться — неудивительно после такого стрессового дня.

— Пора спать, — сказал я, подойдя к ней. — Завтра нас ждёт трудный день.

Она кивнула, но вместо того чтобы лечь, посмотрела на меня с детским любопытством.

— Дядя Макал, а почему монстл не убил тебя? — спросила она. — Ты упал с ним так высоко.

— Мне повезло, — уклончиво ответил, не желая вдаваться в подробности.

Она молча смотрела на меня несколько секунд, потом сказала тихо:

— Когда монстл схватил тебя, испугалась сильно-сильно и побежала. А потом он улетел… далеко-далеко.

— У тебя есть особая сила, — кивнул ей. — Такая появляется только у особенных людей. Твой папа знает об этом?

— Угу, — кивнула она. — Я подвинула большой шкаф, а папа увидел. Сказал, что это секлет, и никому-никому нельзя о нем лассказывать. И что он научит потом двикать длугие вещи…

— Могу тебе помочь, — сказал, подсаживаясь рядом. — У меня тоже есть кое-какие способности. Смотри.

Протянув руку, активировал простое Лечение — самое базовое и безобидное из имеющихся способностей. Ладонь окуталась мягким голубоватым сиянием.

Глаза Насти расширились от удивления.

— У тебя тоже есть циферки? — воскликнула она.

— Циферки? — не понял я.

— Да! — она указала пальчиком себе на висок. — Здесь. Я их вижу. Как в компьютелной игле.

Внезапно я понял. Она говорила об интерфейсе псионика — том самом, который показывал уровень здоровья, энергии и доступные способности. Для пятилетней девочки это должно выглядеть как настоящее волшебство из мультфильмов.

— Да, у меня тоже есть циферки, — кивнул я. — И ты видишь их всё время?

— Ага, — она деловито кивнула. — Они показывают, сколько у меня силы. Когда я толкнула монстла, циферки стали маленькими, я устала и очень захотела спать.

— Это нормально, — объяснил я. — Так работают наши… способности. Мы можем делать необычные вещи, но за это нужно платить энергией. А когда энергия заканчивается, мы устаём.

— Папа тоже может, — вдруг сказала она. — Он двигает пледметы, не плитлагиваясь к ним. Но сказал, что я не должна никому говолить. Особенно плохим дядям.

— Каким плохим дядям?

— Папа говолил… — Настя прижала к себе плюшевого медведя, — что бывают плохие люди, котолые хотят поймать таких, как я. Они могут сделать больно.

— Твой папа был очень умным, — ответил я, присаживаясь рядом. — Сейчас действительно опасно показывать такие способности посторонним.

Настя кивнула и зевнула, явно измученная событиями дня.

— Я тебя не боюсь, — сказала она сонно. — Ты спас нас от монстла.

— Пора спать, малышка, — я поправил одеяло. — Завтра будет новый день.

Мы устроились на ночь в гостиной. Настя заняла диван, где я её укрыл найденным в шкафу тёплым пледом, а сам расположился в кресле рядом. Она быстро уснула, измученная событиями дня.

А вот мне сон не шёл. Каждый шорох, каждый случайный звук за окном заставлял вскидываться, сжимая рукоять ножа. В темноте комнаты тени от лунного света, пробивающегося сквозь тучи, то и дело складывались в зловещие силуэты. Воображение услужливо подкидывало картинки: вот по стене карабкается очередной зомби-Танк, вот выламывает дверь, вот медленно наклоняется над спящей Настей…

Я тряхнул головой, отгоняя навязчивые видения. Рациональная часть сознания понимала, что квартира в безопасности, дверь забаррикадирована, но инстинкты продолжали работать на пределе. Судя по всему, спокойного отдыха сегодня не предвидится.

Мне нужно срочно найти оружие. Серьёзное, а не обломки арматуры. Сегодняшняя встреча с зомби-Танком показала, что мои способности не всесильны. Я едва выжил, и то только благодаря удачному стечению обстоятельств. Если мы встретим еще одну такую тварь, сбросить её с крыши может не получиться — не каждый раз подвернётся удобное окно. Да и масса других мутаций появляется с каждым днём. Нужно что-то более надёжное, чем нож и голые руки.

И я, кажется, знал, где можно достать это оружие.