Лекарь Его Величества

Глава 4

Отчислен? Это ещё что за новости⁈

— Из-за чего меня отчисляют? — спросил я у ректора, стараясь сохранять спокойствие.

— Гатчинская больница, с которой у вас был заключён целевой договор, прислала документ о расторжении, — объяснил ректор. — А значит, больница больше не будет оплачивать ваше обучение.

— Я могу оплатить самостоятельно, — спокойно возразил я. — Или заключить новый договор. И не обсудив это со мной, вы сразу же решили меня отчислить?

— Николай, я понимаю, как это сейчас выглядит, — тяжело вздохнул мужчина. — Но это не моя прихоть.

— В каком смысле? — вскинул я брови. — Вы же ректор академии.

— Выше меня есть и другие люди, — печально ответил ректор. — Например, меценаты академии. И один из них настоял на вашем отчислении. Хоть я и не должен говорить вам подобного, но мне и самому искренне не нравится происходящее. Он нашёл лазейку в правилах обучения, где чётко сказано, что учёба должна быть оплачена до первого сентября. А сегодня уже второе, как вы знаете. Поэтому, к сожалению, у меня не остаётся выбора.

— Про разрыв целевого договора студенту должны сообщать тоже до первого сентября, — хмыкнул я. — Особенно если учесть, что только что я прибыл с обязательной практики.

— Документы задержались при пересылке, такое, к сожалению, случается, — пожал плечами ректор.

Здесь есть подвох… Кто-то очень не хочет, чтобы я продолжал обучение.

— Значит, лазейка в правилах академии есть и в мою пользу? — уточнил я. — И вы сможете не отчислять меня сразу, а дать хоть какое-то время на оплату семестра?

— Да, как я уже сказал, мне самому не нравится эта ситуация, — кивнул ректор. — Меценаты хоть и влиятельные люди, но главный в этой академии всё ещё я. И мы всегда поддерживаем наших студентов. Так что у вас есть ровно семь дней на оплату обучения.

Судя по словам ректора, ему не нравится, что кто-то пытается прыгнуть через его голову, поэтому он мне и помогает. Повезло, другой бы просто меня вышвырнул без права вернуться.

— Отлично, благодарю, — кивнул я. — Насчёт этих меценатов — вы, разумеется, не назовёте фамилию того, кто настоял на моём отчислении?

— Не могу, извините, — покачал головой мужчина. — Эта информация строго конфиденциальна.

Это было ожидаемо, но попытаться стоило.

— Ничего, я всё понимаю, — кивнул я. — В таком случае всего доброго! Оплата будет в течение недели.

— До свидания, Аверин!

Я покинул кабинет ректора, а затем и главный корпус в глубоких раздумьях.

В Гатчине всё было тихо и спокойно, и разрывать больнице договор со мной не было никакого резона. Значит, это произошло по указке кого-то из Санкт-Петербурга. Причём, скорее всего, договор был расторгнут задним числом.

И тут явно замешан кто-то из меценатов академии. Но кто?

И второй вопрос, где мне достать деньги на обучение… Это немаленькая сумма, и у меня, разумеется, её нет. Вариант украсть деньги сразу отпадает, я не вор и никогда им не стану, у меня есть свои принципы. Заработать столько денег всего за неделю — тоже не вариант.

Значит, надо снова заключить целевой договор. Причём заключить с другой больницей будет сложно, в середине учёбы такие договоры уже не заключают. Остаётся один вариант — перезаключить его с Гатчинской больницей. Но её главного врача тоже будет непросто убедить, раз один договор он уже разовал.

От размышлений меня отвлёк звонок матери. Вот она, как чувствует постоянно, если что-то случается!

— Привет, — взяв трубку, произнёс я. — Как вы там?

— Сын, я что-то за тебя беспокоюсь, — тут же ответила мать. — Ты в порядке, ничего не произошло?

— Всё в порядке, — спокойно проговорил я. — Почему ты спрашиваешь?

Обычно мать спрашивала об учёбе, а сейчас в её вопросе прослеживался явный намёк.

— Отец снова рассорился с Елисеевыми, — шёпотом произнесла мама. — Они потребовали продать им наш единственный магазин. Хотели присоединить его к своей сети. И деньги предложили хорошие, но отец отказался.

— И правильно отказался, мы так вообще без всего останемся, — поддержал я.

Елисеевы — довольно крупный род Санкт-Петербурга, даже богаче семьи моего друга, Мавриных. Им принадлежала огромная сеть магазинов по всему городу «Елисеевские», специализирующиеся на алхимических препаратах. И постепенно они старались подмять под себя чуть ли не весь Санкт-Петербург, выкупая магазины у остальных родов, чтобы стать монополистами в нашем городе.

Один из сыновей Елисеевых учился со мной в академии, на одном курсе и факультете. И практику зачем-то проходил тоже в Гатчине, не знаю уж почему.

Наша семья владела одним-единственным магазином уже много поколений. Все настойки и травы, продающиеся там, были высшего качества. Отец не терпел дешёвых подделок и аналогов. С появлением конкурентов продажи шли всё хуже, из-за чего и начались финансовые проблемы. Но отец не унывал и никогда не опускал руки.

— Это наш единственный магазин, отец души в нём не чает, — сказал я.

А также единственный источник дохода семьи.

— Да я понимаю, понимаю, — грустно проговорила мама. — Но Елисеевы — очень влиятельные люди. Как бы проблем из-за них не было.

Уже есть. Вот чувствую, что именно они и устроили моё отчисление. Решили досадить отцу таким образом.

— Я приеду к вам завтра вечером, — решительно проговорил я в трубку. — Передай отцу.

— Ох, конечно! — обрадовалась она. — Мы всегда тебя ждём. До завтра!

Отлично, ближайшие сутки она будет занята размышлениями о моём приезде. И так гораздо лучше, чем переживать о родовых конфликтах.

А у меня постепенно рождалась идея, как решить все проблемы.

Загруженный своими мыслями, я вернулся в свою комнату в общежитии.

В то время как студенты были на практике, в их комнаты магической почтой были доставлены комплекты новой формы и учебников.

Решив отвлечься от всех проблем, я принялся рассматривать обновки. Формы было три: парадная, повседневная и спортивная. Кроме этого, начиная с третьего курса, к форме прилагался долгожданный отличительный элемент лекарей — белый халат.

Парадная форма состояла из чёрных брюк и пиджака, а также белой рубашки. Цвет рубашек был разным у каждого факультета: белый у лечебного, синий у хирургического, зелёный у психологического и чёрный у патологоанатомического.

Повседневная форма — брюки и рубашка — более простого кроя, на рубашке — эмблема факультета.

Ну и спортивная форма — спортивный костюм. Предназначалась для занятий по фехтованию или соревнований. В ней же можно было заниматься любым спортом, на территории общежития имелся собственный спортивный зал.

Закончив рассматривать форму, я подошёл к учебникам. Новый толстый том учебника по алхимии — этот предмет будет сопровождать нас все шесть лет обучения. Учебник по микроорганизмам — в этом семестре начнётся микробиология. Будем изучать многочисленные бактерии и вирусы, вызывающие заболевания, и какие потоки улавливаются при каких инфекциях.

Ну и учебники по различным системам организма: по сердечно-сосудистой, лёгочной и так далее.

Учиться предстояло много, но в лекарской академии по-другому и не бывает.

С этой мыслью я и лёг спать.

Утро началось с общей побудки всего общежития по громкоговорителю. Бодрый голос диктора пожелал всем доброго утра и хорошего учебного года. И посоветовал не опаздывать на завтрак, ведь завтрак — это святое.

Быстро приняв душ и облачившись в форму, я направился в столовую. Она располагалась на первом этаже нашего общежития.

Я выбрал себе яичницу с беконом и фруктовый салат и начал высматривать свободное место. Почти сразу же увидел Владимира, который каким-то образом уже успел оказаться в столовой и вовсю завтракал.

— Доброе утро! Ты с ночи завтрак караулил, что ли? — усмехнулся я, присаживаясь рядом.

— Режим питания нарушать нельзя, — уминая яичницу, пробубнил друг. — Ты расписание видел?

— Нет, не успел, — признался я. — Что у нас там сегодня?

— С утра общее собрание всего лечебного факультета, — начал перечислять друг. — Затем занятие по алхимии и обед. После обеда — фехтование и свободное время.

— Отлично, освободимся рано сегодня, — подметил я. — Мне как раз надо домой съездить.

— Да, в честь первого учебного дня сделали нам такую поблажку, — усмехнулся друг. — Но это, скорее всего, разовая акция.

Мы доели завтрак и отправились в наш корпус. Почти все занятия у каждого факультета проходили в отдельных зданиях. Наш был совсем недалеко от общежития. Величественное мраморное здание, со статуей Кадуцея перед входом.

Сегодня предстояло познакомиться с нашим новым деканом, который заведовал лечебным факультетом.

Когда все расселись, на сцену вышел невысокий худой мужчина с пышными усами и в белом халате.

— Доброе утро, уважаемые студенты, — начал он. — Рад всех приветствовать на лечебном факультете. Я считаю его одним из лучших факультетов в нашей академии.

Все дружно зааплодировали, кто-то от избытка эмоций даже засвистел.

— Меня зовут Дмитрий Романович Губарев, — представился декан, когда все поутихли. — Я действующий лекарь и, как вы уже догадались, ваш декан.

Студенты дружно рассмеялись шутке, внимательно слушая каждое слово. Новый декан владел просто потрясающей способностью к ораторству. Его было приятно слушать.

— По всем вопросам можете обращаться ко мне, — продолжил Дмитрий Романович, когда смех поутих. — Также хочу сообщить, что с этого года в нашей академии введена рейтинговая система. Она будет практиковаться на разных уровнях. На уровне факультетов, курсов и личном уровне. В течение года вы будете зарабатывать очки. Они будут засчитываться как лично, так и вашему факультету. В конце года мы объявим лучший факультет, лучший курс и лучшего студента. Лучший факультет и лучший курс получат кубки, а лучший студент — соответствующую награду. Это будет значимый и приятный сюрприз для победителя.

Студенты в зале дружно загудели, обсуждая нововведение. Раньше такого в нашей академии не практиковалось, а тут решили подбодрить командный дух. Лично я всегда считал, что здоровые соревнования — это прекрасная мотивация.

В зале уже слышались обсуждения того, какая может быть награда за лучшего студента. Фантазия однокурсников уже дошла до уровня чуть ли не собственной частной клиники.

— В общем, желаю вам всем удачи в текущем году! Учитесь хорошо, — закончил напутственную речь декан.

После него пошли обычные выступления наших кружком самодеятельности, включая обязательное исполнение гимна всех студентов «Гаудеамус». И официальная часть закончилась.

В перерыве все студенты по традиции собрались на пятачке. Не знаю, почему все так любили это место — обычный скверик с лавочками, в центре которого — статуя богини здоровья Гигеи. Но испокон веков студенты всех факультетов и курсов собирались здесь, чтобы обсудить новости.

В этот раз все разговоры были, естественно, о новой рейтинговой системе. Все гадали, как именно можно будет заработать эти баллы рейтинга, что за приз ожидает лучшего студента и так далее. Поползли и первые слухи, кто-то говорил про какую-то классную стажировку, кто-то про возможность не сдавать экзамены, в общем, версий уже было много.

Мы с Владимиром тоже решили коротко обсудить новости.

— Что думаешь об этом? — поинтересовался я.

— Что у меня явно нет шансов стать лучшим, — усмехнулся друг. — Там по всем предметам надо отличные оценки получать. У меня такой усидчивости нет. А у тебя вот все шансы. Но и конкуренция высокая будет.

— Необязательно быть отличником по всем предметам, — возразил я. — Можно сделать упор только на некоторые, и в них уже набирать высокие баллы. Тем более, их наверняка будут давать и за самодеятельность, и за участие в соревнованиях.

— А за своевременное посещение приёмов пищи будут? А то в этой дисциплине мне нет равных, — пошутил Владимир.

— Это вряд ли, — улыбнулся я. — Но в любом случае, это соревнование явно повысит посещаемость занятий и рвение к учёбе.

После перерыва мы отправились на занятие по алхимии. Возможно, из-за того, что моя семья владела магазином с алхимическими препаратами, алхимию я обожал. Ещё с детства, вертясь рядом с отцом, запоминал какие-то препараты и их действие, а потому и проблем в учёбе по этому предмету не было. В отличие от Владимира, который сдавал все зачёты по алхимии с большим и громким скрипом.

— Добро пожаловать на первое занятие по алхимии, третьекурсники, — поприветствовал нас Сергей Станиславович, наш преподаватель ещё с первого курса. Первые два курса он также был нашим деканом, так как являлся деканом общего факультета. Так что всех нас знал в лицо. — Ну как вам на третьем курсе?

— Было бы лучше, если бы учиться не приходилось, — тут же ответил Владимир в своей обычной манере. Благо Сергей Станиславович уже давно выучил нрав моего друга, а потому привык к его шуткам.

— Если бы да кабы, Маврин, выросли во рту грибы. А вы бы даже не знали, какой препарат от них принять, — парировал преподаватель.

— Какой? — тут же шёпотом спросил у меня друг, намереваясь ответить.

— Листья ежевики с цветками календулы, — вздохнув, ответил я.

— Владимир, если спрашиваете у Аверина, то делайте это тише, — усмехнулся Сергей Станиславович. — А не на весь алхимический кабинет. И раз уж вы не помните базовых вещей, начнём-ка занятие, пожалуй, с теста. Проверим, что вы запомнили с первых двух курсов.

Однокурсники тут же недовольно загудели, бросая сердитые взгляды на Владимира. Тот только руками развёл, мол, я-то что?

Сам тест показался мне ну уж слишком простым. Успел решить и свой вариант, и вариант Владимира. Затем Сергей Станиславович проверил их и выставил нам первые баллы в рейтинговой системе. Мне — самый высокий в классе, приятно.

— Сергей Станиславович, а у меня где ошибка? — не выдержал Владимир, получивший оценку ниже. — Всё должно быть правильно.

— Если ответишь устно правильно на эти же вопросы, поставлю наивысшую, — усмехнувшись, ответил преподаватель.

Бурча себе что-то под нос, друг уселся на место.

Остаток занятия мы в итоге потратили на краткое повторение материала прошлых лет. Даже обидно немного.

Я сидел и обдумывал план, как бы ещё попасть на занятия психологического и хирургического факультетов. Мои открытые способности надо развивать, а как это сделать — я пока не представлял.

Кстати, чужие мысли я так больше и не слышал. То ли вокруг не было сломленных людей, то ли для активации этой ветки лекарской магии нужны дополнительные условия. А какие — я не знал. И вспомнить не могу, и узнать негде. Даже библиотеки с профильной литературой строго делятся по факультетам. И попасть в чужую просто нереально.

Остаётся вариант аккуратно расспросить потом однокурсников с других факультетов. Хотя бы узнаю, как именно пользоваться силами. А уж по теории… Только самообучение через интернет.

В таких размышлениях я и просидел остаток алхимии, пока однокурсники мучительно вспоминали азы. В конце занятия Сергей Станиславович накинул мне ещё баллы в рейтинг, как он сказал, «за выдержку».

Наступил долгожданный Владимиром обед. Набрав себе полные подносы еды, мы уселись за столик, и друг тут же принялся делиться свежими новостями.

— Сегодня вечером ожидается большой приём в честь начала учёбы, — поедая куриный суп, рассказал Владимир. — Ты пойдёшь?

— Я домой хотел съездить, — напомнил я. — Надо решить кое-какие вопросы.

— Так у нас занятия в четыре заканчиваются, а приём в девять вечера, — удивлённо протянул друг. — Успеешь!

— Тогда постараюсь, — кивнул я. — А на сегодня только фехтование осталось?

— Ага, к счастью, — кивнул Владимир. — Голова уже пухнет от всех этих занятий, а ведь первый день только!

— Сегодня только алхимия и была, — усмехнулся я. — С чего там пухнуть?

— А как же гимн, который мы пели? — возмутился друг. — Текст Гаудеамус на латыни тоже вспоминать надо. И это ты у нас алхимический гений, а простым студентам трудно эти травки запоминать.

Мы закончили обедать, забежали в комнаты, чтобы переодеться в спортивную форму, и отправились на фехтование.

Фехтование было обязательным предметом с первого по шестой курс, и вёл его неизменно Родион Лукьянович. Эти занятия проводились и для мужской, и для женской части нашей академии. Разница была в том, что девушки посещали их по желанию. У них была альтернатива в виде занятий по актёрскому мастерству.

В ожидании преподавателя студенты разбрелись по спортивному залу, формируя мини-группы. Я же решил не тратить время зря, а начать с небольшой разминки. Но её довольно быстро прервали.

— Ну что, Аверин, скоро отчислят тебя из академии? — раздался насмешливый голос Максима Елисеева. Я развернулся и увидел однокурсника в компании небольшой свиты из трёх человек.

— А мы уже перешли на «ты»? — приподняв бровь, поинтересовался я.

— А как иначе, — фыркнул Максим. — Скоро моя семья выкупит у твоей крошечный магазинчик, и ты быстро превратишься в простолюдина. А с простолюдинами на «вы» никто не разговаривает.

— А твоя заслуга здесь в чём? — спокойно спросил я.

— В смысле? — напрягся Максим Елисеев.

— Ну, ты же хвастаешься заслугами своей семьи. А лично ты что сделал? Чтобы считать себя лучше меня, — уточнил я.

— Я изначально лучше тебя во всём, — со злостью ответил Максим, резко доставая свой тренировочный меч. — И я тебе это докажу. Дуэлью.