Легион павших. I - III Акт

— 7 -

— Доводилось седлать кого-либо? — Райз положил седла на траву.

Его грив сидел на том же месте, где ему велено было оставаться; серебристый улегся рядом с братом.

Къярт отрицательно качнул головой.

— На моей родине гужевой транспорт не был распространен, — сказал он и осекся. — Он и сейчас не распространен. Наверное. Я пытаюсь сказать, что…, — Къярт замолчал, пытаясь сформулировать мысль.

— Да, тоже это заметил, — Райз понимающе улыбнулся. — Вроде бы умерли мы, а говорим так, будто это наши миры перестали существовать. Не беспокойся: они там же, где и всегда, — поспешил добавить он, заметив перемену на лице парня. — Лови.

Он достал из кармана перчатки и бросил их Къярту.

— Спасибо, — рассеянно ответил тот.

На то, чтобы разобраться с амуницией и оседлать гривов, ушло полчаса. Звери недовольно ворчали, а грив Райза даже огрызнулся, щелкнув пастью рядом с рукой, когда тот слишком туго затянул подпругу.

— Без истерик только, ладно?

Райз мог поклясться, что моргнувший в ответ грив понял каждое слово.

Когда седла были надежно закреплены, а уздечки надеты, Райз забрался на спину зверя.

— Давай, не хочу быть первым, кого скинут, — подбодрил он Къярта, все еще мнущегося рядом с гривом. Парень, наверное, уже в десятый раз проверял, как сидят перчатки, и не протерты ли они со стороны ладоней.

Когда Къярт тоже забрался в седло, гривы заметно оживились.

— И где ворота?

— Предполагаю, что для этих ребят — везде, — Райз посмотрел на почти отвесный склон котлована и похлопал грива по шее. — Давай потихоньку.

Ему только и оставалось, что вцепиться в нашейный ремень и сжать ногами жилистые бока, когда зверь сорвался с места и пулей взлетел на вершину. Грив Къярта не отставал.

А Фелис оказался не просто сумасбродным некромантом, но еще и виноградарем. Широкий гребень плантации тянулся от небольшого поля, в центре которого был вырыт котлован, и до леса, окружающего поместье и виноградники дугой.

Райз заметил среди зеленых стен движение и, присмотревшись, различил несколько умертвий в желтых туниках.

— Нужно будет поблагодарить Фелиса за то, что не отправил нас полоть грядки, — он ухмыльнулся и окинул взглядом каменную изгородь, что окольцовывала особняк. — Деревня видна из окон главного корпуса, так что нам на ту сторону.

Пока гривы, пофыркивая, трусили мимо каменной стены, на окраине леса вспыхивали голубые огоньки испуганного запахом хищников зверья.

Выехав на луг перед главным входом, Райз придержал грива. С холма, на котором раскинулось поместье Фелиса, открывался чудесный вид. Райз видел его и прежде, сквозь витражное окно второго этажа, но только теперь, когда над головой нависало бездонное небо, а легкие наполнял чистый воздух, он ощутил пьянящий вкус раздолья. Проведя полжизни в подземельях Лона друидов, он как никто другой знал цену лишенным границ просторам.

— С ветерком? — Райз с азартом глянул на Къярта и шевельнул пятками бока грива. Тому большего и не требовалось.

Желтая лента глиняной дороги разматывалась, словно сбежавший из корзины клубок ниток, пока грив несся вниз по склону. Когти вырывали комья земли, ветер бил в лицо, но Райз не останавливал бы зверя до самой деревни, если бы тепло шрама на руке не начинало все больше походить на жжение.

Придержав грива, он подождал, пока Къярт не поравняется с ним. Его зверь нервно тряс головой, недовольный тем, что ему пришлось глотать пыль позади.

— Опасны только прикосновения ладонями? — поинтересовался Райз, когда гривы бок о бок затрусили по дороге.

— Еще стопы и язык, — Къярт посмотрел на свои руки в перчатках. — Области высокой проводимости. Их же касанием можно ставить печати — те, для которых требуется прикосновение.

— Ты не тренировался в использовании силы?

— Нет.

Къярт не врал, но и всей правды тоже не сказал. Райз не стал заострять на этом внимание: пока его устраивало и то, что парень был совсем никудышным лжецом.

— Тебе следует уделить этому время, и как можно раньше.

— Нет.

— Къярт…

— Я не собираюсь использовать эту силу, — тоном, не терпящим возражений, ответил он.

— Ты начнешь тренироваться в ближайшие дни.

Къярт вскинулся и хотел было ответить, но Райз не дал ему вставить и слова.

— Ты не можешь все время полагаться на кусок старой кожи. Когда-нибудь наступит день, когда его не окажется под рукой. И что тогда? Ты должен управлять силой, а не она тобой.

— Это не всегда возможно.

— Отговорки получше придумать не мог? — Райз насмешливо приподнял бровь, и, смягчившись, продолжил: — Я дал тебе слово, что прослежу, чтобы ты нигде не напортачил. Так что если у тебя сейчас нет желания разбираться со своими умениями, будь уверен, я найду способ тебя мотивировать.

Он рассмеялся, почувствовав на себе мрачное внимание Къярта.

— Не надо на меня так смотреть. Я понимаю твое желание тянуть до последнего и спихнуть все проблемы на себя будущего, но тогда разгребать последствия придется и мне. Так что смирись и начинай уже брать свою силу под контроль. Тренируйся на кроликах, пока есть такая возможность.

Уткнувшись взглядом в холку грива, Къярт уязвлено молчал, а пространство вокруг него наполнялось смесью алого и сиреневого.

Лес отступил, и по обе стороны дороги заколосились поля. Никогда прежде Райз не видел посевов. До того, как он покинул родной дом и присоединился к друидам, его образованием занимались доверенные люди одного из Мастеров Республики, так что школьные поездки на фермы обошли его стороной.

Толкнув грива к краю дороги, Райз наклонился и провел ладонью по еще зеленым колосьям. Здесь, на поверхности, пахло теплой, сухой землей. Он и забыл, что от земли может тянуть не только сыростью, смешанной с густым ароматом грибов и плесени, от которого бесконечно хотелось кутаться в плед и пить горячий травяной настой.

Выпрямившись в седле, Райз посмотрел на Къярта. Тот пребывал в своем излюбленном подавлено-мрачном настроении, окруженный серой взвесью, чье тлетворное воздействие ощущалось даже на расстоянии.

— Как назовешь? — чтобы хоть немного разрядить молчание, поинтересовался Райз и, получив в ответ полнейшее отсутствие интереса, с нажимом повторил: — Грива как назовешь?

— Обязательно давать имя?

— Почему бы и нет? — Райз пожал плечами и потрепал зверя по шее. — Этот вот будет Клыком. У него сколот один клык, так что…

— Не повезло ему.

— Будешь тянуть, я и твоему подходящую кличку подберу.

— Не нужно ему имя.

— Отличный выбор! Будет Безымянным.

— Что? — Къярт нахмурился и наконец удосужился обратить внимание на Райза. — Нет, что за ерунда.

— Тебе же все равно нет дела, а Безымянный — отличное имя. Незаурядное, но и не слишком вычурное.

— Нет.

— Поздно спорить, уже все решили.

— Коготь, — недовольно буркнул Къярт. — Раз есть Клык, пусть будет и Коготь.

— Не сложно ведь, да? Главное — правильная мотивация.

Тяжелый взгляд Къярта был подтверждением тому, что он прекрасно уловил намек на недавний разговор о тренировках.

— И не надоедает же тебе, — хмыкнул Райз. — Видишь ту здоровую ель на краю леса? Справа перед деревней.

Къярт кивнул.

— Ну так догоняй, — Райз двинул Клыка пятками, и тот с воодушевлением помчался во весь опор.

Они оставили гривов у разлапистой ели — не той, до которой устроили скачки, а у растущей подальше от окраины. Под треск куста, безжалостно растоптанного Клыком, Райз привязал поводья к нижней ветке. Он не сомневался, что гривы, если им приспичит куда-то, порвут ремни, отломают любые ветки и выкорчуют ель, но порядок требовал привязанных поводьев — хотя бы ради напоминания, что сходить с места все же не стоит.

— Они же сбегут, — Къярт то и дело оглядывался на оставленных в чаще гривов.

— Может сбегут. А может и нет, — Райз попытался подсчитать, сколько раз он велел Клыку оставаться на месте. — Я лелею надежду, что Фелис понимал, что делал, когда отправлял нас с ними в деревню.

Къярт ничего не ответил, а Райз не стал продолжать мысль, что, вполне возможно, это все происки Фелиса, и дело кончится если не нападением гривов на селение, так чем-то подобным. В очередной раз поймав себя на том, что пытается предугадать действия некроманта, он мотнул головой, прогоняя прилипчивые мысли.

Засаженное овощами поле подходило под самую черту леса. Толстые стебли стелились по земле; среди крупных, шершавых на ощупь листьев желтели нераспустившиеся цветки. Еще подъезжая к деревне, насчитывающей навскидку полсотни бревенчатых домов, Райз обратил внимание, что на близлежащих полях нет ни одного человека. Он даже начал предполагать что-то недоброе, но доносящиеся с ветром обрывки песен и звон стекла означали пиршество, а не беду. С чего бы это? По календарю никаких праздников в Афракском Союзе сегодня не было.

В последние дни Райз не только занимался изучением энергии духа, но и успел посидеть за парой книжек: справочником по географии, совсем новым, еще пахнущим типографской краской, и летописью, которая выглядела куда старше, чем события, что в ней описывались.

Поместье Фелиса находилось на территории Коуфладских земель, входящих в состав Афракского Союза — государства-гиганта, разросшегося почти что на весь континент — один из четырех, разделенных мелкими морями и узкими проливами.

Афракский Союз был основан спустя сотню лет после победы над Ордой парой десятков феодалов, и с того дня, как факт его существования закрепили размашистым текстом на бумаге, не участвовал ни в одной войне — ни большой, ни маленькой. Но это нисколько не мешало ему присоединять к себе все больше земель: торговыми договорами или же «семейной» дипломатией. Так что спустя тринадцать веков на континенте остался только территориальный гигант-переросток и десяток мелких государств вдоль побережья, продолжающих цепляться за свою независимость. Благодаря наличию выхода к морю, которого не оказалось у менее везучих земель, они могли позволить себе худо-бедно выдерживать торговую блокаду Союза, вознамерившегося однажды взять под свой контроль весь континент. А пока что в его состав входило четырнадцать земель.

Коуфладские территории со своими плодородными полями носили гордое звание житницы всего Союза. Железные дороги изрешетили равнины и прорезали густые леса, по полноводным рекам одна за другой тянулись баржи. В этих краях у людей не было причин для роптания, разве что чрезмерно высокие налоги, которые не стеснялся устанавливать наместник Коуфлада. Но даже отдав государству все, что оно требовало, у людей оставалось достаточно, чтобы жить лучше, чем большинство соседей.

Или же так говорилось в книгах, а, как известно, бумага врала не хуже базарных теток.

Райз не назвал бы представшую перед ним деревню зажиточной: обычные бревенчатые избы, единственным украшением которых были расписные ставни, да и те уже не первый год просили свежей краски. Изгородью домам служил низенький плетень, местами накренившийся под тяжестью плюща.

К аромату земли и зелени примешался запах навоза и домашней живности, чей клекот и фырканье доносились со дворов по обе стороны дороги. Вдыхая дух деревни полной грудью, Райз разглядывал сохнущие под солнцем простыни и разбросанные в пятнах желтого песка деревянные игрушки; выставленные в ряд жестяные ведра с зерном и плетеные коврики, что лежали на крыльце каждого второго дома. Все же под синим небом и желтым солнцем мир выглядел необычайно ярко и резко — особенно резко для того, кто привык видеть его в мягком полумраке подземелий.

Шум и гам праздника звучал все отчетливее. Сквозь музыку, излишне скрипучую, как на вкус Райза, доносились хмельные разговоры и гогот.

Когда за домом, неуклюже взгромоздившимся на высокий фундамент и нацепившим на крышу золоченый конек, проступили персиковые облака энергии духа, Райз ускорил шаг и вскоре свернул на короткую улицу, что вела на главную площадь, где собралась вся деревня.

Праздник был в самом разгаре. На расставленных по периметру площади столах теснились тарелки — с уже ополовиненным содержимым — и полные до краев кружки; люди сидели плечом к плечу на узких лавках, а псы носились из стороны в сторону, каждый надеясь схватить брошенную кость вперед остальных.

Сельчане болтали и смеялись, кто-то притопывал в такт музыке, а кто-то и вовсе пустился в пляс, поднимая клубы пыли. Трое разодетых в пестрые костюмы парней играли на местных струнных инструментах подле стоящей в центре площади статуи. Вырезанная из дерева и вскрытая лаком она сверкала на солнце, возвышаясь над крышами ближайших домой, а ее основание было усыпано свежими цветами.

Статуя сразу показалась странной. Ее можно было бы назвать похожей на человеческую, если бы не слишком широкие плечи и грудь, и в стать им бедра при довольно узкой пояснице. Кроме того у нее отсутствовало лицо. Вернее, имелись только грубые очертания, обозначившие глазные впадины и невыразительную выпуклость на месте носа, и списать их на неумелость мастера уж никак не вышло бы: рельеф тела был выведен более, чем искусно.

— Эй, идите сюда! — один из празднующих заметил чужаков и зазывающе махнул рукой, после чего вытолкал из-за стола сидящих рядом мальчишек. — А ну ступайте, дайте место гостям.

Райз замешкался, заметив синеву, пропитавшую воздух вокруг Къярта.

— В чем дело?

— В прошлый раз именно с местного празднества все и покатилось под откос.

— Къярт, с приближающимся нашествием Орды все уже катится под откос. Хватит бояться собственной тени.

Райз вздохнул, прочитав на лице парня абсолютное безразличие к его словам.

— Правда, прекращай уже. У тебя, вон, даже перчатки есть. Просто не лапай девочек без них, и ничего плохого не случится.

Къярт одарил его мрачным взглядом и нехотя уступил.

— Не ждали мы вашего брата так скоро, — позвавший их к столу мужчина сгреб в кучу оставшиеся после детей тарелки и сунул их сидящей рядом женщине. — Ну чего ты зеваешь, а? Эй, дайте кто-нибудь чистых тарелок! У нас гости тут.

Любопытные взгляды устремились к чужакам, а все разговоры, как по команде, смолкли, тогда как люди за соседними столами даже не заметили пополнения, продолжая травить пьяные байки.

На столешницу опустились две тарелки и ложки. Заметив на одной из них остатки каши, сидящий рядом мужчина быстрым движением схватил тарелку, тщательно вытер подолом рубашки и вернул на место.

— Вот, теперь полный порядок, — широко улыбнулся он, обнажив крупные зубы. — Я — Брок.

У Брока было пористое лицо и зачесанные назад сальные волосы. Загорелый, с толстой шеей, морщины на которой почернели от въевшейся в них пыли, и крепкими медвежьими руками, со стратегическими запасами земли под ногтями, он выглядел так, как и полагалось выглядеть мужчине, работающему в поле. Скорее всего. Все же наверняка Райз не знал. Внешний вид друидов с человеческим было даже глупо сравнивать, но они отличались исключительной чистоплотностью, а в Республике… в Республике Райз общался лишь с представителями высшего сословия, так что по сути и понятия не имел, как следует выглядеть простому работяге.

— Мое имя Райз, это — Къярт, — он кивнул в сторону парня, решившего, что сейчас самое время превратиться в деревянного истукана.

За столом было тесно, и Къярт боялся пошевелиться, чтобы ненароком не задеть сидящего рядом конопатого парня.

— А вы не сильно-то на торговцев смахиваете, — Брок окинул их придирчивым взглядом.

— А мы и не торговцы, — согласился Райз. — Мы здесь проездом. Услышали ваши гуляния и подумали: почему бы не заглянуть?

— Это дело верное. Не каждый день дочку старосты замуж выдают.

Брок взглядом указал на стоящий особняком стол, за которым людей сидело меньше, да и выглядели они поприличнее, особенно совсем еще молоденькая девчонка с вплетенными в волосы белыми цветами — в меру миловидная, с большими восхищенными глазами деревенской глупышки. Она старалась вести себя, как дама из высшего сословия, и у нее это даже получилось бы, не залезай она рукавами платья в тарелку всякий раз, когда решала прильнуть к сидящему рядом с важным видом и в накрахмаленной рубашке жениху.

— Ага, еще и за Руферонского хлыща, — с набитым ртом проговорил субтильного вида мужчина, что сидел за столом напротив Райза.

— Ну да, как же, хлыщ, — сказала трущаяся о его плечо женщина. Ее щеки порозовели от выпитого вина, а русые волосы выбились из переброшенной на грудь косы. — Уж всяко лучше, чем за местных оборванцев, — она перевела взгляд на Райза, затем оценивающе посмотрела на Къярта — точно матерая доярка, выбирающая себе новую корову. — Ее жених, между прочим, человек достойный. Не только наведет здесь порядок, но и привезет мизинец исполина.

— Мизинец! Хорошо хоть не что-то пониже, — прыснул ее сосед, и женщина тут же ткнула его локтем в бок, отчего тот подавился и закашлялся в ладонь.

— И как только у тебя язык еще не отсох, а, Стев? — возмутилась она, и сидящие поблизости поддержали ее укоризненными взглядами и покачиванием голов.

— А я его часто смачиваю, — выдал тот и залпом опустошил кружку.

За соседними столами загоготали: один из отплясывающих посреди площади запутался в собственных ногах и кубарем покатился мимо юбок завизжавших девиц.

— Мизинец — это, конечно, хорошо, но не святотатство ли? Разделить исполина вместо того, чтобы сложить все части вместе, везти, не пойми, куда. Как считаешь? — спросил у Райза Брок.

Мужчина уже успел где-то раздобыть две кружки и теперь наполнял их бледно-желтым напитком, от которого несло кислятиной.

Райз покосился на не вызывающую доверия выпивку и, скрепя сердце, сделал небольшой глоток. А кислятиной тянуло неспроста.

— Добротная кисленка, а? — с усмешкой бросил Стев, нагребая на тарелку порцию каши с луковой зажаркой.

Райз улыбнулся и кивнул. Он потратил на размышления достаточно времени, и дальше с ответом на вопрос Брока тянуть не стоило. В книгах не раз упоминалось, что как бы ни разнилась между собой жизнь на четырех континентах, в почитании и восхвалении исполинов все были едины. Но книги оставались книгами, и Райз не мог быть уверен в том, что они отражают истинные настроения среди простого народа.

— Целый исполин был бы однозначно лучше, — уклончиво ответил он.

— А то! Только этот хлыщ не то что мизинца, а даже ногтя не привезет, зуб даю, — изрек Стев.

— Без зубов не боишься так остаться? — хохотнула его соседка.

— А что, уже где-то нашли отдельно валяющиеся ногти исполинов? — Стев осклабился. — А мизинец… да он скорее удавится, чем потратится на мизинец!

— Столы накрыть не удавился же.

— Тоже мне, сравнила: мизинец исполина и черствое сало. И сало, между прочим, из моего погреба, только мне за него никто и гроша ломаного не дал.

— А что тебе давать? Все равно пропьешь.

— С нас так-то тоже взяли зерна три мешка, — донеслось с дальнего края стола.

— Мне десяток кролей пришлось забить.

— Да они у тебя сами издохли.

— А сороковник ни с кого не брали?

Стол захлестнули споры. Мужчины возмущались тем, во сколько им обошлась свадьба дочери старосты, женщины самозабвенно выгораживали жениха, попутно обвиняя собственных мужей в скупердяйстве. Не заглушай музыка поднявшуюся ругню, и она, как огонь соломенную крышу, охватила бы всю площадь.

От персиковой дымки вокруг мало чего осталось. Она порозовела, пропиталась десятком всеразличных оттенков, и от этого буйства красок зарябило в глазах.

Райз посмотрел на Къярта. Подобное веселье уж точно не оказывало на него того влияния, на которое рассчитывал Фелис. Сознание парня унеслось в неведомые дали, бросив на лавке обделенное эмоциями тело.

— А сами вы откуда будете-то? — спросил Брок, когда споры начали стихать, сменяясь прежней болтовней о всякой ерунде.

— Из Эсшена, — Райз отщипнул кусок от еще пахнущей дымком птицы.

Эсшен, город на скале, являлся центром Эсшенских земель — южного соседа Коуфладских и многих других. Их сплошь покрывали горы, и если бы не прииски драгоценных металлов и камней, Афракский Союз в жизни бы не позарился на территорию, на которой даже овец толком негде пасти. Но Эсшенским землям повезло сосредоточить в своих недрах разве что не все полезные ископаемые континента, так что присоединение к Союзу для одних решило вопрос продовольствия, а для других — роскоши.

— Прям из самого Эсшена? — заинтересовалась соседка Стева.

— Да, из него самого.

— И что в том Эсшене? — с кислой миной протянул Стев. — Только ветер и скалы. Признавайтесь, что сбежали, потому что там жрать нечего.

— Все не так плохо, — рассмеялся Райз.

— А это правда, что в Эсшене дороги из самоцветов выкладывают? — продолжала любопытствовать женщина.

— Чего нет, того нет, — Райз развел руками. — Хотя потолок в центральном святилище и правда вымощен драгоценными камнями. И стены. И пол. Туда разрешается заходить только босиком, так что можно пятки порезать, если повезет наступить на нешлифованный скол.

Женщины ахнули, и даже Къярт, ни с того ни с чего ожив, поднял на Райза вопросительный взгляд. Ну, он и правда нес околесицу: ни о каком подобном требовании в справочниках не упоминалось, — но кто когда отказывался от лишнего повода перемыть косточки катающемуся, как сыр в масле, соседу?

— Что? Скажешь, что ни разу не резал ноги? — Райз с ухмылкой посмотрел в ответ.

— Нет.

— Не верьте, ему просто стыдно признаваться.

Къярт не стал говорить что-либо еще, а Райз и не ждал от него поддержки. Он бы и сам не заморачивался над легендой, рассказанной во всеми забытой деревушке, если бы не следовал правилу, что в надетой маске не должно быть ни единой трещины. Как знать, может, именно в эту трещину однажды прилетит сокрушительный удар? Живя среди друидов, Райз позволил себе проявить неосмотрительность всего пару раз — в сущих мелочах, на которые никто и внимания не должен был бы обратить. Но каждый раз последствия его неосторожности не заставляли себя долго ждать, вынуждая лихорадочно искать оправдания.

— Далеко же вы забрались, — Брок потер щетину. — Дирижаблем на Коуфлад, а затем поездом…, — он замолчал, размышляя, зачем вообще было делать подобный крюк, чтобы в итоге оказаться в такой глуши.

— Нет, мы по старинке, на гривах.

Брок удивленно приподнял брови, а разговоры за столом притихли.

— И где они, гривы ваши? — хмуро поинтересовался Стев.

— Оставили на окраине леса. Не тащить же их сюда.

— Да, здесь нам гривов точно не нужно, — согласился Брок.

Разговоры на площади смолкли следом за переставшей играть музыкой, и в наступившей относительной тишине звон кубков за главным столом прозвучало особенно выразительно. Кто-то прокричал слова благословения молодым, и площадь снова воодушевленно загудела.

Когда музыканты заиграли вновь, сельчане забыли о своих личных сварах и принялись судачить о соседях. Начав с выяснения полезности для Союза тех или иных земель, они скоро переключились на сплети из соседних деревень.

Райз слушал вполуха, увлеченный наблюдением за энергией духа, густо пропитавшей воздух. Из-за столпотворения ее было так много, что он едва различал черты тех, кто сидел на другом краю стола. Он будто бы оказался в плотном тумане, подсвеченном десятком оттенков, и попытки сосредоточиться на чем-то одном так ни к чему и не привели.

Персиковый цвет, что преобладал на площади, был единственным, который Райзу удалось изучить. Он быстро разобрался, что именно веселье окрашивает энергию в подобный оттенок, но долго медлил, прежде чем активировать небольшое облако. Он не чувствовал в нем никакого деструктивного влияния, скорее наоборот — прилив сил. Наконец, решившись, он активировал облако, окружив им одного из снующих под столами псов. Тот не повел и ухом, но бледно-рыжее пространство вокруг него принялось стремительно насыщаться цветом. Проделав все то же самое еще пару раз, он пришел к выводу, что активированное облако веселья на короткий период времени увеличивает выработку духа. Неплохое усиление, если, конечно, оно не влечет за собой негативных последствий для объекта применения силы.

Гуляния становились все громче и пьянее, и в персиковой дымке начали собираться алые сгустки — точно мохнатая плесень, что постепенно расползалась по лежалым ягодам. Один из таких сгустков, пусть и самый светлый, окружал Къярта.

После упоминания Эсшена и гривов рядом все чаще стали мелькать девичьи лица. Одна из девушек, с кучерявыми, пахнущими сеном волосами, с завидным постоянством подливала кисленку в кружку, к которой Къярт даже не прикоснулся. Райзу даже стало любопытно, что она будет делать, когда кружка наполнится до краев. Но до того, как это произошло, другая барышня, раз за разом с обворожительной улыбкой оттесняющая первую в сторону, чтобы предложить Къярту новое блюдо, таки перевернула кружку локтем. Сидящие поблизости женщины с шипением набросились на нее, словно гусыни, и та поспешила скрыться с глаз, а на ее место тут же пришли две другие, по всей видимости, сестры: они не только выглядели точными копиями друг друга, но даже их голоса звучали похоже. Двойняшки наперебой пытались расспросить Къярта об Эсшене и о нем самом, но тот по большей части отмалчивался или же отвечал односложно.

— Брезгуешь трогать наши ложки? — голос Стева плавал во хмелю.

Он сидел в центре еще одного алого сгустка, такого же, как и у пары парней неподалеку. Райз не единожды ловил на себе их откровенно враждебные взгляды, но сейчас все внимание Стева было приковано к перчаткам на руках Къярта.

— Нисколько, — вместо него ответил Райз. — Всего-то подхватил какую-то дрянь на топях. Не заразно, но выглядит гадко, — хохотнул он.

Къярт, только сейчас осознавший, что Стев обращался к нему, поднял на Райза взгляд, на что тот лишь пожал плечами. Когда же после его слов о болотной заразе суетившиеся вокруг парня девушки переключили свое внимание на Райза, дух Къярта утратил прежнюю розовизну. А вот злость Стева даже и не думала стихать.

Начинало смеркаться. И хоть празднество даже не близилось к своему завершению — музыка и хмель выгнали половину села из-за столов танцевать — Райз подумывал о том, что сейчас самое время уходить. Затея Фелиса не оправдала себя. Къярт, словно достигший просветления отшельник, отстранился от мира вокруг и даже не реагировал на попытки двойняшек, решивших, что хворь с топей не так уж их и пугает, утащить его танцевать.

От буйства красок, скрипучей музыки и нескончаемого гама начала побаливать голова, и когда его накрыло внезапно окружившее Къярта серое облако тоски, Райз болезненно прикрыл глаза.

Последние пять минут вокруг столов носилась детвора: девчонки гоняли мальчишек, затем те гоняли девчонок, и Къярт не обращал на них внимания так же, как и на все остальное, пока одна из девочек, светловолосая, не попыталась спрятаться от остальных под столом. Но, осознав, что не успевает, вцепилась в рубашку Къярта, со всей своей детской непосредственностью надеясь, что тот защитит ее от задир.

Райз не видел взгляда, которым парень посмотрел на застывшую рядом девочку, но вполне мог себе его представить. Сколько лет было младшей сестре Къярта, когда она умерла?

— А ну отцепись от гостя, мелкота, — лениво пробормотал Брок.

Он был пьян не меньше остальных, но вместо танцев предпочел бы завалиться в кровать и проспать до следующего вечера. Но сил подняться из-за стола не было, и он продолжал сидеть, подперев кулаками подбородок и клюя носом.

— Ступайте, носитесь в другом месте, — велел он.

Девочка последний раз улыбнулась Къярту и с радостным визгом бросилась прочь, преследуемая остальными детьми.

— Нам тоже пора, — Райз решительно поднялся со скамьи, давая понять, что уговоры бессмысленны. — Спасибо, что позвали к столу. Передавайте молодым наши наилучшие пожелания, — он похлопал Къярт по плечу, выводя того из ступора.

— Так рано? Еще даже до пирогов очередь не дошла, — Брок несогласно замотал головой.

— Если слишком задержимся, гривы из нас самих пироги сделают.

— Это да, они могут. Ну что ж, бывайте тогда, — Брок поднялся на нетвердые ноги и протянул руку. — Заезжайте, если еще будете в этих местах.

— Непременно, — Райз пожал руку и встретился взглядом со Стевом, замотавшегося в красную вуаль духа, как бабка в побитую молью шаль. — Повеселитесь на славу.

Стев фыркнул и приложился к кружке.

Когда звуки праздника перестали заглушать обиженный лай сидящих во дворах на привязи псов, Къярт заметно расслабился. Его лицо посветлело, а от стальной дымки вокруг остался едва различимый бледный туман.

— Ты был прав, — произнес он, изучая перчатки. — Ничего плохого не произошло.

«Еще не вечер», — хотелось ответить Райзу, но он решил позволить парню насладиться тем недолгим временем спокойствия, что было им отведено, и промолчал. Не прошло и минуты, как они оставили площадь, и следом за ними двинулись три алых и один желтоватый сгусток. Они плыли окольными путями через дворы, так что, возможно, псы лаяли отнюдь не от обиды и не на заглянувших в деревню чужаков.

— Мне пора прекратить сгущать краски, — блуждая в своих мыслях, продолжил Къярт.

— Отрадно слышать, — Райз внимательно следил за парой вырвавшихся вперед сгустков, прикидывая, когда те решат перекрыть им дорогу.

Долго ждать не пришлось.

До края деревни оставалась всего пара домов, когда Стев и еще один парень, пнув ногой калитку, вышли на дорогу. Райз остановился и через плечо взглянул на появившихся за их спинами двоих: мужика задиристой наружности и парня, что сидел за столом рядом с Къяртом. Желтое облако принадлежало ему.

— И чего вы все слетаетесь сюда? — зло спросил Стев. То ли злость, то ли быстрая прогулка по деревне немного проветрили ему голову, и сейчас он стоял на ногах куда крепче, чем следовало ожидать. — В Эсшене, что ли, баб мало? Думаете, явились такие, и любая девка ваша? Кому вы нужны будете с проломленной-то башкой?

Стев мотнул головой и первым сдвинулся с места.

— У меня есть идея получше, — Райз усмехнулся, гадая, получится, или нет.

— Ты что собрался делать? — Къярт с опаской посмотрел на него.

В его взгляде страх переплелся с угрюмой решимостью, так что Райз не удивился бы, если бы парень в следующую секунду сдернул перчатку и схватил его за руку.

— Почему бы нам всем не завалиться в местный кабак и не порешать все вопросы за кружечкой кисленки? Еда и выпивка — все за наш счет, — Райз широко улыбнулся и одним коротким импульсом прогнал прочь всю энергию духа, что окружала Стева и его дружков.

Идея пришла сама собой, и Райз решил дать ей ход. Не увенчайся затея успехом, и вопрос закрылся бы старой доброй дракой, если, конечно, пару пинков можно было так назвать. Но враз лишенный окружавшей его злости Стев остыл, а замешательство на его лице сменилось глубоким, почти что философским, раздумьем.

«А недурно вышло», — про себя ухмыльнулся Райз.