Легион павших. I - III Акт

— 6 -

Раздавшийся грохот наверняка перебудил всех постояльцев гостиницы. Но Райз уже не спал: стремительно нагревающийся шрам разбудил его несколькими секундами ранее. Он наспех натянул штаны, схватил револьвер и один из клинков и сбежал вниз по лестнице.

Тогда как Клык бесновался в стойле, след Когтя и вовсе простыл: осталась только выломанная дверь и клочья шерсти на раскуроченных прутьях решетки.

Не тратя время на седловку, Райз погнал грива на юг — туда, куда указывал шрам-компас. Бросившийся следом за хозяином Коготь должен был бежать где-то впереди, но под небом, затянутым плотными облаками, стояла темень.

Грив несся карьером, и расстояние до цели сокращалось. Впереди выросли округлые макушки сосен и возвышающиеся над ними каменные глыбы: ландшафт уходил вниз, спускался в окруженные лесом скалы. Райз надеялся, что это замедлит тех, кто схватил Къярта — все же в проворности с гривами сложно тягаться. Но на деле вышло иначе.

Клык носился среди скал, забирался на них, когда попытка отыскать проход ни к чему не приводила. А вот те, кого они преследовали, отлично знали местность. Немудрено, что мерзавцы потащили Къярта именно сюда. Но куда они собирались идти дальше? Спрятаться среди скал и переждать? Было бы неплохо. С поставленной Фелисом печатью найти их не составит труда. Да, им некуда бежать, ведь дальше только…

Каньон.

Клык, как вкопанный, замер на его краю, едва не сорвавшись вниз, в бурлящие воды Уплат.

Райз бросил взгляд на руку, вытянул ее перед собой ладонью вперед, чтобы исключить возможность ошибки. Прожигающий предплечье сгусток крови указывал на противоположную сторону каньона. Но ни один зверь Афракского Союза не преодолел бы почти сотню метров по воздуху. Разве что он был крылатым. Но ничего подобного, способного утащить человека, поблизости не водилось.

Гуляющий в вышине ветер растащил облака, обнажил тощий силуэт месяца. Райз напряженным взглядом окинул даль, там, где бледный свет уронил блики на гладь Горького моря, и развернул Клыка назад.

Поблизости не было ни одной переправы, только на северо-востоке, где каньон становился ниже и шире, превращался в плодородную долину. Но Райзу нужно было на юг.

По возвращении в гостиницу его встретил взъерошенный владелец и с порога потребовал возместить нанесенный ущерб и компенсировать репутационные убытки, которые тот понесет после нелестных отзывов потревоженных постояльцев. То ли тот еще толком не проснулся, то ли был пьян, раз решил выдвигать претензии, когда в его гостинице похищают его же гостей, но сейчас Райзу было плевать на возмущения. Рассчитавшись, он собрал свои вещи и вещи Къярта, забрал из них документы, деньги и оружие, бросил все остальное — чтобы не нагружать Клыка больше необходимого — и выехал в сторону каньона.

Левая рука немела от боли. К ней будто прижали раскаленное клеймо, и ближе к утру, когда позади остались почти две сотни километров каньона, казалось, что она горела целиком — от кончиков пальцев и до плеча. Прогнозы не утешали: каньон подбирался к береговой линии, и то, как нестерпимо жгла печать означало, что Къярт находился где-то на территории Горького моря, или и того дальше. Но Райз сомневался, что море можно пересечь меньше, чем за сутки. Кораблям, отплывающим из небольшого портового городка, что стоял в устье Уплат, и к которому направлялся Райз, при попутном ветре требовалось два дня, чтобы добраться до берегов Скеса — континента по ту сторону моря.

И куда запропастился Коготь? Если он кинулся следом за хозяином, то сейчас должен был носиться по округе. Или же, не владея глубокими познаниями в географии, грив бросился в воду, где его уже сожрал какой-нибудь обитатель морей покрупнее? Райз склонялся к тому, что, следуя вдоль каньона, Коготь уже добрался до Копрала, где разорвал с десяток горожан и, или продолжил разорять город, или унесся прочь, наслаждаться обретенной свободой.

Однако выглянувший из-за скал Копрал, издалека похожий на нарост лишайника на камне, был совершенно спокоен и тих. Он был едва ли не единственным портовым городом на южном побережье Афракского Союза, но все равно больше походил на деревню-переросток, чем на город. В его порту, который и портом назывался с натяжкой, Райз насчитал всего шесть кораблей. А вот тщедушных рыболовных лодок было куда больше: примерно столько же, сколько чаек, облепивших мачты парусников.

Копрал не одно десятилетие пытался расшириться, нарастить на домах третий этаж, но так и остался небольшим рыболовным городком, до которого никому нет дела. Афракский Союз не вел дела с государствами на Скесе: не торговал, но и не враждовал. Следовательно потребности как в торговом, так и в военном флоте на Горьком море не было. Кто вообще в здравом уме решился бы напасть на Союз? Но все же морское сообщение со Скесом существовало. Раз в несколько недель к нему отплывал корабль, который за соответствующую плату давал место на своем борту как всем желающим поглядеть на заморские горизонты, так и жителям Скеса, решившим посетить Афракский Союз.

Не смог Копрал выбить себе роль и важной точки на карте внутри своего же государства. Из-за каньона и скальных участков транспортное сообщение из центра Афракского Союза с ним было извечной проблемой. На востоке же бесконечно тянулась безлюдная прибрежная полоса — каньон отрезал ее от всего остального материка. На западе через какую-то сотню километров находилась граница с Хепрасом. И кому только пришла в голову идея основать город в этой дыре?

Въехав в Копрал, уже спустя несколько тесных кварталов, на которых не было и намека на модные нынче автомобили, Райз заметил прохлаждающуюся под навесом стражу. Припекающее даже в утренний час солнце отбило у них всякое желание высовываться из укрытия для проверки документов и выяснения причин приезда. Все, что они удосужились сделать, — это проводить его недружелюбными взглядами, как, впрочем, и все остальные горожане, встретившиеся по пути к причалу. И чем он им не угодил? Тем, что притащил в город зверя, который мог легко передавить половину населения, или же тем, что вообще смог позволить себе такого «питомца»?

Паруса на всех шести шхунах были спущены, а матросы виднелись только на одной. Занятые отмыванием палубы от чаячьего помета, они не походили на тех, кто собирался в скором времени отплыть.

Когти Клыка глухо заклацали по деревянному настилу пирса, у которого пришвартовался единственный не брошенный командой корабль. У трапа вяло переговаривались четверо загорелых мужчин. Один из них заметно выделялся: вместо застираной рубахи и шорт — камзол с бриджами, а на шее еще и красный атласный платок. Неподалеку был еще и пятый, невысокий парень с русыми кудрявыми волосами, забранными в тугой пучок. В накрахмаленной, заправленной в брюки белой рубашке и с потрепанным, но сохранившим приличный вид чемоданчиком, он смахивал на клерка, которого отправили с проверкой в порт. Но он ничего не проверял: сидел на ящике в стороне от моряков и клевал носом.

Он встрепенулся, когда рядом с ним раздалось шумное дыхание грива; четверка у трапа прекратила беседу, и даже матросы, драящие палубу, уставились на Райза.

— Сколько стоит билет до Скеса? Для меня и грива, — поинтересовался Райз, поймав взгляд мужчины в камзоле, по всей видимости, если не капитана, то хотя бы того, кто смыслил в ценах побольше остальных.

— А он не сожрет команду? — вяло поинтересовался тот и достал из кармана трубку. — У меня нет клетки на борту.

— Будет вести себя смирно. Я прослежу.

— Полторы тысячи фраксов, — равнодушно произнес капитан, набивая трубку табаком, но брошенный им мимолетный взгляд в сторону Райза сообщил, что тот назвал отнюдь не стандартную цену, и теперь ждал, проглотит ли ее клиент или начнет торговаться.

— По рукам.

— Ладно, — кисло протянул тот, уже сожалея, что продешевил. — Приходи через пять дней в пять утра. Отчалим с приливом.

— Не годится. Мне некогда ждать.

Неспешность, с которой капитан раскуривал трубку, пилила и без того натянутые нервы.

— Еще полтысячи, и выплывем завтра.

— Еще полторы тысячи, и выплывем сегодня. Сейчас.

Капитан застыл. Смерил Райза взглядом, посмотрел на хранящих молчание матросов, на свой корабль.

— Нет, сегодня никак, — изрек он и затянулся табаком.

— Сколько ты хочешь, чтобы твой корабль вышел из порта сегодня? — сквозь улыбку процедил Райз.

— Нисколько. Завтра — самый ранний срок.

— Ворожея сказала, что сегодня дурной день, — с долей насмешки произнес сидящий на ящике клерк. — Так что он не поплывет. Сегодня даже ни одна рыбацкая лодка в море не выйдет.

— Ворожея? — Райз со скептицизмом посмотрел на парня.

— Ага, — хмыкнул тот. — Местная бабка-гадалка встала не с той ноги, и теперь весь Копрал будет кутить в барах вместо того, чтобы заниматься делом.

— Не лезь не в свое дело, пришлый, — осадил его капитан и зыркнул на Райза. — Завтра выплывем еще до рассвета.

— Ты владелец корабля?

— Тебе какое дело?

— Нет, он обычный наемный рабочий, — клерк снова подал голос. — Все корабли принадлежат наместнику.

— Знаешь, где его найти?

— В самом конце набережной белый дом с синими колоннами, — парень обернулся, приложил ладонь козырьком ко лбу. — Вон, его даже отсюда видно, стоит на холме.

Райз развернул грива и с места поднял в галоп.

Он не собирался ждать до завтра: дажечас промедления мог обернуться катастрофой. Какие бы неприятности ни напророчила ведунья, они не шли ни в какое сравнение с теми, что произойдут, если он опоздает. Всю дорогу к Копралу Райз то и дело поглядывал на шрам на руке, каждый раз опасаясь увидеть, что кровяной сгусток исчез, или что с печатью произошло что-либо необычное, что могло означать, что Къярта убили.

Райз двинул Клыка пятками, поторапливая. Клятый Фелис, он наверняка знал, что произойдет нечто подобное, но и словом не обмолвился. Мысль об этом подливала масла в огонь разгорающейся злости. Но не смотря на это, Райз надеялся, что не ошибся в своих подозрениях. Это значило бы, что ситуация не так критична, как могла бы быть, и рано или поздно он найдет Къярта. Поскорее бы: от боли в руке хотелось лезть на стену.

Визит Райза выдернул наместника из кровати. Дверь открыла служанка, и только после пары минут убедительных увещеваний и еще стольких же ожидания явился и сам владелец дома: высокий тучный мужчина с отпечатком складок наволочки на щеке и наброшенным на голое тело шелковым халатом. Он встретил гостя взглядом полным негодования и раздражения, но едва заметил лежащего в сторонке Клыка, как его лицо тут же переменилось. Когда же Райз озвучил проблему и способ ее решения, наместник и вовсе оживился, исчез в одной из дверей просторного холла и вернулся спустя четверть часа уже умытый, причесанный и одетый в наряд, в котором можно было показаться на люди.

Экипаж наместника сразу направился к управляющему портом, тогда как Райзу сперва пришлось наведаться в крошечное отделение Афракского банка. Повезло, что таковое вообще имелось в этой глуши. Увы, в нем не оказалось информации о текущем состоянии счета Енкарты. Но взятой в Руфероне выписки и родового листа хватило, чтобы получить заверенный тремя печатями именной чек, позволяющий наместнику обналичить в любом крупном отделении девятьсот тысяч фраксов — сумму в три раза большую, чем та, которую в свое время он уплатил за шхуну.

Оставалось только подписать бумаги о передаче прав владения и засвидетельствовать их у начальника порта, коим оказался тщедушный старичок в пропахшем пылью и нафталином кабинете, который следовало называть каморкой. Какой порт, такой и управляющий.

На все про все ушло чуть меньше, чем два часа, но к концу бумажной волокиты Райз был взвинчен настолько, будто ему пришлось потратить целый день. Так что вернувшись на пристань, он был совсем не прочь спустить Клыка с поводка. Но команда шхуны сейчас была нужна в живом виде.

— Где капитан? — Райз грубо дернул повод грива, когда тот потянулся в сторону клерка, все еще сидящего на ящиках.

— У себя, — тот кивнул на шхуну.

Трап, ведущий на борт, был убран: видать, чтобы продемонстрировать, что сегодня не приемный день. Клык, принявший это за личное оскорбление, без особого труда перемахнув через пару метров, разделяющих причал и корабль, забрался на борт.

Матросы, по-прежнему натирающие палубу, бросились врассыпную, а несколько человек, те, что посмелее, потянулись к висящим у пояса ножам.

— Проваливай отсюда! Тебе же ясным языком сказали, что сегодня никто никуда не поплывет, — бросил один из них и отступил, когда грив оскалился и утробно зарычал.

— Ошибаешься. Спокойнее, зверюга, — Райз потрепал Клыка по шее и посмотрел на выскочившего из своей каюты капитана.

— Убирайся, — сдавленно прошипел тот да так и замер на месте, понимая, что с гривом не тягаться даже всей его команде. — Не знаю, какие у вас, знати, порядки в других землях Союза, но здесь в Копрале нет дела до…

— Можешь даже не стараться, — Райз бросил ему свернутое в трубку и перетянутое бичевой извещение о смене владельца «Венца» — двухмачтовой тринадцатилетней шхуны. — Готовь корабль к отплытию.

Все это время, пока шли приготовления, Райз чувствовал на себе испепеляющий взгляд капитана, стоящего на шканцах, но ему было плевать.

— Прошу прощения, — донеслось робкое с причала, когда моряки сматывали тросы.

Парень-клерк стоял там, где раньше находился трап, и мял ручку чемоданчика.

— Для меня не найдется места до Скеса? Я заплачу. У меня есть деньги на билет по старой цене, но если она изменилась, я могу…

Не дожидаясь завершения его речи, Райз качнул головой в сторону палубы. Ругаясь себе под нос, двое матросов принялись спускать трап.

«Венец» отчалил от пристани, когда солнце стояло в зените.

Облокотившись на борт и вдыхая влажный соленый воздух, Райз рассеянным взглядом следил за горизонтом. Это море прозвали Горьким не только из-за избытка соли, но и из-за случившегося во Вторую Войну. В те времена каньона Уплат еще не было, и все южное побережье нынешнего Афракского Союза усеивали города. Когда пришла Орда, жители прибрежных районов, не зная, куда им бежать, и не желая попасть в руки нечисти, бросались в море. Если кто и смог снова выбраться на берег, о них никто не знал.

Клык проводил прошедшего мимо матроса взглядом и трагично вздохнул. Райз держал грива поблизости, чтобы тот не надумал перекусить кем-то из команды, и чтобы сама команда не лезла к нему с разговорами, а в частности, Грейгор Гори — капитан корабля, которого даже спустя несколько часов плавания не покидала алая дымка раздражения.

Однако кое-кто, даже не смотря на присутствие Клыка, умудрился пробраться к борту и остановиться рядом.

— Бенджи Навара, — представился парень-клерк и, неловко улыбнувшись, покосился на грива, поднявшего губу и продемонстрировавшего клыки.

— Он не тронет, — не оборачиваясь, сказал Райз, по большей части адресуя фразу Клыку. — Райз.

— Райз…, — повторил Бенджи, ожидая продолжения.

— Просто Райз.

Бенджи Навара не понял, почему представитель знати отказывается от возможности покичиться фамилией, но допытываться не стал.

— Что такого важного в Скесе, ради чего стоило покупать целый корабль? — недолго помолчав, выпалил он, будто этот вопрос не давал ему покоя с самого отплытия.

Райз ничего не ответил. Он был не в настроении изображать вежливость, но и делать что-либо, чтобы парень оставил его в покое, было лень. Из-за непрекращающегося жжения в руке начало болеть плечо и шея, а следом за ней и голова.

— Я всю жизнь там прожил, в Аверии, и представить не могу, что могло понадобиться в Скесе кому-либо из благородных родов Афракса, — Бенджи натянуто рассмеялся и почесал затылок. — Даже родные велели мне оставаться в Союзе, после окончания Акленского медицинского, но раз уж решил двигать науку на родине, нужно идти до конца — я так считаю.

Он замолчал, ожидая от собеседника хоть какой-то реакции. Тщетно.

— Понял, не дурак, не буду больше докучать, — Бенджи миролюбиво улыбнулся, отступил на шаг, замешкался. — И спасибо еще раз, что взял на борт без оплаты, я ведь могу запла…, — он осекся, когда Райз перевел на него взгляд. — В общем спасибо, — выдавил парень и поспешно ретировался.

Райз посмотрел на белые барашки волн, что расходились в стороны от несущегося на всех парусах «Венца», и двинул желваками.

Сказать, что он был не в духе, значило ничего не сказать. И дело было не только в том, что весь план, о котором он толком и понятия не имел, мог пойти коту под хвост. Пока Къярт находился под боком, Райз не задумывался, насколько успел привыкнуть к его присутствию. И пусть они не были закадычными друзьями, а разговоры по душам, не касающиеся их общей цели, за прошедшие месяцы можно было пересчитать на пальцах одной руки, он вынужден был признать, что успел привязаться к своему горе-напарнику. Действовать не в одиночку оказалось не так уж и плохо, даже с учетом того, что зачастую это только добавляло проблем. Да, от юношеского максимализма и благородства, желания помочь и спасти всех на свете, не имеющего ничего общего со здравым смыслом, временами сводило челюсть. Но иногда Райз ловил себя на мысли, что не отказался бы и сам побыть таким вот идеалистом в сверкающих доспехах. Однако подобную роскошь мог позволить себе только один из них.

И кому Къярт мог понадобиться? Сильно же припекло кому-то, если его вот так схватили посреди ночи и потащили на другой континент. Вряд ли к этому причастна Орда: проще убить его, и дело с концом. Но раз парень все еще жив, можно предположить, что все дело в его силе: возвращать к жизни или же эту самую жизнь вытягивать. Тогда, если не станет глупить и будет послушно делать то, что велят, он имеет все шансы дотянуть до того момента, когда прибудет подмога.

Не глупить и быть послушным. Как раз про Къярта история, как же.

Райз вздохнул, стараясь утихомирить злость: на самого себя и свое бессилие. Будь у него прежняя сила, и те, кто схватили Къярта, не смогли бы даже добраться до береговой линии. А с нынешними умениями Райз не был уверен, что сможет вытащить напарника из передряги.

Плевать. С дрянными силами или же и вовсе без них — он разберется с проблемой. Главное, чтобы Къярт продержался до его прихода.