Легион павших. I - III Акт

— 3 -

Мечтаниям Райза вымыть гривов по пути в Руферон было суждено остаться мечтами: на их пути так и не попалось ничего кроме пересохших ручьев, в которых было даже не наполнить бурдюки.

К полудню лес остался позади, зачастили небольшие деревеньки. Райз с Къяртом объезжали их стороной, провожаемые взглядами жителей, вышедших на поля, что теперь тянулись до самого горизонта, разделенные на клетки темными линиями посадок. Репейник под лапами гривов сменился на грунтовую дорогу.

Райз убедился, что стоит потерпеть вздорный нрав Клыка, уже только ради крыш Руферона, блеснувших впереди, когда солнце едва коснулось горизонта. Ни одна лошадь не выдержала бы подобного спринта от рассвета и до заката несколько дней к ряду. Гривы же лишь постоянно принюхивались, мечтая об ужине, и изредка фыркали, когда в нос попадало слишком много пыли.

С приближением к городу пришлось снизить темп. На грунтовой дороге, вскоре перешедшей в брусчатку, все чаще стали встречаться медленно ползущие телеги и возвращающиеся с полей загорелые люди. Все чаще приходилось одергивать Клыка — всякий раз, когда они проезжали мимо аппетитной по мнению того лошади.

В обе стороны от дороги выросли дома поистине бесконечных окрестностей. «Город сотни деревень» — так его называли с последней, Третьей Великой Войны исполинов. Руферон постоянно разрастался вширь, поглощал деревушку за деревушкой, превращаясь в гигантскую деревню с покатыми крышами и звоном колоколов, что созывали жителей со всей округи на вечерние службы в многочисленных святилищах.

Дорога раздалась в стороны, но менее людной от этого не стала. Райзу с трудом представлялось, как жители домов, вплотную стоящих вдоль тракта, выносят стоящий на том шум. Но местные, вместо того, чтобы жаловаться на неудобства, извлекали из ситуации максимум выгоды. Прямо под воротами жилых домов расположились прилавки с выставленными на них ведрами, доверху забитыми овощами и фруктами; горластая женщина предлагала купить плетеные корзинки по цене, которой не найти нигде в Руфероне; ее тщетно пытался перекричать мужик, зазывающий проезжающих в свою кузню.

С приближением гривов голоса становились тише или и вовсе смолкали, а женщины, оказавшиеся на улице с детьми, прятали тех за спину. Но стоило чужакам проехать мимо, и улица снова оживала.

— Не любишь города? — Райз обратил внимание на то, что чем ближе они подъезжали к стене Руферона, тем плотнее становилась вокруг Къярта серая взвесь. Клык и Коготь шли плечом к плечу, и Райз буквально на собственной шкуре ощущал тлетворное влияние энергии.

— Последний визит завершился не лучшим образом.

— Опять ты сгущаешь краски.

— Ты спросил — я ответил, — Къярт безразлично пожал плечами.

Им пришлось остановиться, когда до распахнутых настежь ворот оставалось рукой подать. Вход в город преграждала стража, чьи белоснежные мундиры выглядели яркими пятнами даже в сгущающихся сумерках. Два человека стояло в арке ворот, еще двое разговаривало с мужчиной держащим на цепи козу — первым из длинной очереди желающих войти или въехать в Руферон.

— Так и должно быть? — поинтересовался Райз у Къярта, ссылаясь на знания, что тот получил вместе с призывом Ашши.

Къярт отрицательно покачал головой.

— Ясное дело, что нет, — ворчливо бросил мужик, занятый починкой щеколды на телеге с овцами. — Но разве паладинов это заботит? Засранцы творят, что им вздумается.

— Они закрыли въезд в город? — Райз натянул левый повод Клыка, чтобы тот перестал пялиться на овец, сбившихся в кучу у дальней стенки подводы.

Мужик бросил попытки вправить задвижку без инструментов и, обернувшись, едва не подпрыгнул от неожиданности.

— Здоровый зверь, — он натянуто улыбнулся и попятился. — Да, закрыли, — ответил он, когда счел, что отошел на достаточно безопасное расстояние. — Для некромантов.

Мужик хохотнул, а Райз с Къяртом переглянулись. Коготь, выбравший более хитрую тактику, чем его брат, принюхивался к телеге, а его лапа зависла в воздухе, пока тот выбирал удобный момент, чтобы сделать шаг, на который никто не обратит внимания.

— Ясное дело, что завидев их, любой некромант решит попытать удачи и проскользнуть внутрь, а не уберется восвояси, — каждое слово так и сочилось сарказмом. — Даже не знаю, кого они надеются поймать.

— И как давно поставили на въезде пост?

— Да еще с начала лета. Мол, в соседних землях все чаще стали объявляться некроманты. Ага, как же. Они только и думают о том, как же им припереться в Руферон, — мужик сплюнул на землю. — Паладинам лишь бы народ стращать. Только подумать: не чьи-то там, а наши же налоги идут на то, чтобы мы торчали здесь до посинения.

Райз окинул взглядом очередь перед воротами — по меньшей мере два десятка телег и еще больше людей, пришедших на своих двоих. Покосился на Когтя и в очередной раз одернул Клыка, едва ли не пританцовывающего задними лапами.

— Давай-ка за мной, — сказал он Къярту и толкнул грива вперед, в объезд ожидающих проверки людей.

— Эй, самые умные что ли?! Ждите, как все! — возмутился мужик, и его окрик привлек внимание тех, кто стоял впереди него. В чужаков уткнулись, точно ржавые копья, усталые и недовольные взгляды.

— Да, давай подождем, пока мой грив сожрет твоих овец, — Райз едва ослабил повод, и Клык, облизнувшись, потянулся к телеге. Мужик вжался в бортик; застучали по дереву копыта испуганно блеющих овец. — Или тебя.

Райз снова собрал повод и двинул Клыка пятками. Тот недовольно рыкнул и затрусил мимо хранящей угрюмое молчание очереди.

Они остановились немного поодаль, дождаться, пока пропустят женщину с оравой дергающих ее за рукава детей, но один из проверяющих сразу же оставил своего напарника и направился к ним. Военная выправка читалась не только в каждом его движении, но и во взгляде. Что бы там местные не думали о паладинах, последние не походили на сборище дилетантов.

— Прошу прощения, но согласно указу наместника Руферона гривам вход в город запрещен, — отчеканил мужчина. — Вы можете оставить их в ближайшем стойле.

— И где оно?

— Уверен, вам подскажут.

Паладин кивком указал на уже спешащего к ним коренастого мужичка. Следом за ним, с отрывом в пару десятков метров бежал еще один, сухощавый, придерживающий рукой шляпу, чтобы она не слетела в пыль.

Толстяк добрался до финишной черты первым, остановился на почтительном расстоянии от гривов и изобразил легкий поклон.

— Гримли Лих к вашим услугам, — пытаясь одновременно отдышаться и передать мысль, выдохнул он. — Я сопровожу вас в лучшее стойло в этих землях. Даже в Коуфладе вам не предложат…

— Позвольте представиться: Месин Интрад, — перебил его остановившийся рядом мужчина со шляпой. — В моих стойлах вы найдете…

— Не видишь, что я уже здесь? — рыкнул на него Гримли.

— А ты не видишь, что гривов двое? — парировал Месин. — Один твой, один мой — таков был уговор.

— Кхм, кхм, — прервал перепалку Райз, — вы что-то путаете. Этот грив — мой, а этот — его, — он указал взглядом сначала на Клыка, а затем на Когтя с Къяртом. — И останутся они там, где мы решим. Господин Гримли, будьте так любезны, покажите дорогу к вашим стойлам.

— Конечно, следуйте за мной, уважаемые! — толстяк просиял, одернул полы пиджака и с видом абсолютного победители прошагал мимо проглотившего язык Месина.

На дороге, идущей вдоль городской стены, как нигде прежде пахло навозом. Гривы же чуяли в воздухе не только запах испражнений, но и тех, кто их оставил, и то и дело фыркали, недовольные необходимостью тащиться куда-то мимо того, чтобы поужинать в ближайшем же дворе.

— У вас здесь нешуточная конкуренция, — заметил Райз.

— Даже не говорите, — вздохнул Гримли. — В последние годы знать почти не держит гривов — все им автомобили подавай — а запрет на содержание гривов в городе и вовсе разорил почти все стойла. Остались мои, Интрада и еще одно, у въезда с другой стороны, но на него без слез и не взглянешь — я бы там даже свинью не оставил ночевать. По правде сказать, Интрад тоже мог бы получше заботиться о…

— Почему запретили держать гривов в городе? — особого желания слушать, как хаят конкурентов, у Райза не было.

— Всему виной безответственное содержание, — так легко Гримли было не взять. — Я несколько лет пытался продвинуть в ратуше свод строгих правил касательно условий размещения и питания: толщина и закалка металла, оптимальная конструкция замков, график кормления и состав…

— Нельзя ли ближе к теме?

— У одного недотепы сбежало три грива. Устроили между собой драку, заодно и горожан сожрали немало. Они и раньше сбегали — не у него, у других. Дело привычное: люди повозмущаются, повозмущаются, да и успокоятся. Но в последний раз стража сплоховала, и, чтобы усмирить гривов, пришлось обращаться к паладинам. А они ребята серьезные, проблему решили, так сказать, локально и глобально.

— А с гривами что?

— Убили, ясное дело. Жалко, конечно, зверь-то хороший. Из-за человеческой глупости — такие убытки, — Гримли загривком почувствовал скептический взгляд Райза. — Вам не о чем беспокоиться! Еще мой пра-пра-прадед занимался содержанием и разведением гривов. Можете быть уверены в их абсолютной сохранности. Когда пришлось перенести стойла из города за стену, я не стал упускать возможность и полностью перестроил их — за основу взяты чертежи лучших круговых гривьих стойл! Новейшая система затворов, обеспечивающая безопасный вывод и заведение в денник, дренажная система, возможность выгула в центральной части, а при составлении рациона я учел наработки шести поколений моей семьи…

Райз поднял взгляд к небу, гадая, надоест ли Гримли когда-нибудь болтать.

Тому не надоело даже когда они добрались до круглого ангара, в котором и располагались стойла. Строение держалось особняком, разделив улицу на «до» и «после». До домов, отгородившихся от стойл высокими изгородями, была по меньшей мере сотня метров. У самого же ангара даже намека не было на забор.

— А какой смысл? Если гривы выберутся из клеток, их никакая стена не остановит. Но вы даже не беспокойтесь, я установил несколько степеней контроля, и даже самый хитрый грив…

Райз снова отодвинул болтовню Гримли на задний план.

Стойла и правда были построены вкруговую. Внутри пахло свежими опилками, а в клетках с прутьями, больше похожими на столбы, поверх крупной гальки аккуратными кучами лежала солома. Пространство между клетками заложили кладкой в два кирпича так, чтобы соседствующие гривы не могли увидеть друг друга, а дальняя стенка, по всей видимости выходящая в зону для выгула, что располагалась в центре кольца из клеток, была закрыта цельными металлическими пластинами, к которым с потолка тянулись поднимающие их цепи.

— Обычно за одни сутки я беру двадцать два фракса, но за двоих сразу пусть будет по двадцать за грива. Отличная цена, да? — Гримли широко улыбнулся. — Надолго вы в Руферон?

— Три дня точно, а там будет видно, — Райз покосился на Когтя.

Как только Къярт расседлал и запустил грива в клетку, спина того тут же провисла, хвосты опустились, а сам он с трагичным видом стал грызть один из прутьев. Клык же в это время наворачивал по соседней клетке круги и разрывал щебень.

Райз не знал, как по мнению Гримли гривам должна была помочь зона выгула, диаметр которой вряд ли превышал пятьдесят метров. Так что скорее всего, помимо решения прочих вопросов, им придется выделять время и на прогулку по окрестностям Руферона.

— Оплата вперед, — улыбка Гримли стала еще шире.

— Вы не предоставите никаких документов о размещении гривов? — спросил Къярт, когда Райз протянул хозяину стойла деньги за три дня.

— Зачем? — удивился толстяк. — Мне их за свой счет кормить не сильно охота — как пожелаете, так сразу и заберете. А если боитесь, что за ними придет кто другой — так тут радоваться надо. Мне так точно. Сэкономлю на кормежке. Гривы ой как жалуют человечину.

Гримли зашелся хохотом. Переглянувшись, Райз с Къяртом подобрали разложенные на полу вещи. Гривья сбруя оставалась на хранении в шкафчиках у противоположной от клеток стены, а вот винтовки и прочий скарб бросать здесь точно не стоило.

— Совсем забыл! — Гримли хлопнул себя ладонью по лбу. — Стойла Гримли Лиха предлагают лучшие условия не только для гривов, но и для их хозяев! — он отчеканил фразу в самую пору для рекламной брошюры. — Я понимаю, какие неудобства у уважаемых гостей вызывает перенос стойл из города, поэтому в стоимость содержания гривов при размещении от двух дней и больше включен экипаж, который доставит вас в любую точку Руферона. Он ожидает вас снаружи!

Экипаж с открытым верхом и правда уже стоял у ворот ангара (и когда только Гримли успел за ним послать?). После гривов серая с яблоками лошадь запряженная в одноосную коляску казалась крошечной. Сидящий на козлах опрятного вида старик приветственно поднял шляпу.

— Куда желаете?

— В ближайшую к отделению паладинов гостиницу.

Старик кивнул, и коляска тронулась с места.

Гримли остался позади, и в воцарившейся тишине больше ничего не отвлекало Райза от размышлений. Появляющиеся вокруг Къярта бледно-голубые лоскутки опасения сообщили, что парень думает о том же, о чем и он.

Еще перед тем, как покинуть поместье Фелиса, Райз задался вопросом, насколько парню рискованно приближаться к паладинам. Но Ашша хорошо потрудилась над его телом: на каждую кость были нанесены печати, которые скрывали силу некроманта. Девушка предполагала, что однажды, когда печатей-привязок станет слишком много, особо талантливые паладины смогут почувствовать их, но речь шла даже не о десятках призванных, и, возможно, даже не о сотнях, так что об этом было рано беспокоиться.

То, что паладин ничего не заподозрил в их первый короткий разговор, обнадеживало, но Райз сомневался, что непосредственная проверка обойдется простой беседой. Его ладонь покоилась на эфесе одного из клинков, а вокруг собирались облака энергии духа — на случай, если все пойдет плохо и понадобится срочно ретироваться. Пока что Райз не мог похвастаться своим арсеналом способностей, и по большей части рассчитывал на клинок и револьвер: паладины были вполне себе смертными людьми, которых можно было ранить так же легко, как и всех остальных. Главное — успеть сделать это до того, как они призовут броню.

Коляска остановилась в начале очереди. Теперь, когда рядом не было гривов, люди снова недовольно зашептались, возмущаясь тем, что зарвавшаяся знать в очередной раз плюет на общий порядок. Но когда двое паладинов, закончив с текущей проверкой, направились в их сторону, люди умолкли: спорить с бойцами Братства желающих не нашлось.

— Я попрошу вас спуститься, — сказал паладин, говоривший с ними в прошлый раз. Его напарник остался стоять в паре метров от него.

— И меня? — поинтересовался кучер, пока Райз с Къяртом выбирались из коляски. Глефу пришлось оставить на сиденье, так что теперь под рукой был только револьвер.

— Да.

— Серьезно, парни, вам совсем не жалко моих костей? Вы меня уже трижды проверяли, и это только сегодня.

— Никаких исключений, — паладин оставался непреклонен.

— Ладно, ладно.

Кряхтя, старик слез с козел на землю и выставил перед собой руку еще до того, как паладин произнес:

— Вашу руку, пожалуйста.

Паладин крепко сжал ладонь старика, постоял так несколько секунд и удовлетворенно кивнул головой.

— Все хорошо, — он повернулся к Райзу и протянул ему руку. — Вашу руку, пожалуйста.

Расклад выходил так себе. Даже если они и не почувствуют, что Къярт — некромант, оставался еще вопрос, сможет ли тот сдержать силу, вытягивающую жизнь.

— Предлагаете мне пожать вам руку после всех этих деревенщин?

Райз бросил брезгливый взгляд в сторону очереди. Попытка не пытка, а родовой лист с именем Енкарты давал право на некоторую наглость, пусть Райз пока что и не знал, где проходят ее границы.

Паладин одарил его тяжелым и несколько уставшим взглядом, посмотрел на забравшегося на козлы кучера.

— Кисленка? — спросил он, указав на горлышко фляги, выглядывающее из-под пиджака старика.

Тот засуетился, но поняв, что прятать что-либо поздно, вздохнул и заискивающе улыбнулся.

— Обижаете. Коуфладская настойка. На липе.

— Позволите?

Старик послушно отдал потертую флягу.

Паладин открутил крышку, демонстративно плеснул настойку на руку, тщательно потер ладони друг о друга и вновь протянул руку Райзу.

— Вашу руку, пожалуйста, — тем же ровным тоном повторил он.

Райз улыбнулся и сжал ладонь паладина. На удивление, за все время вокруг того не появилось и капли алого, будто бы он давно уже привык к выходкам и капризам высшего сословия.

Рукопожатие было самым обычным, разве что влажным и немного липким от растворенного в настойке сахара. Райз ничего не почувствовал, но это не значило, что ничего не почувствовал бы и некромант.

Паладин кивнул и отпустил его руку. Пришел черед Къярта.

— Снимите перчатку, пожалуйста.

Къярт даже не замешкался, выполняя просьбу. Он оставался совершенно спокоен, тогда как пространство вокруг него все больше наливалось бледной синевой.

Паладин сжимал его ладонь дольше, чем ладонь кучера или Райза. Или же так показалось последнему. Но вот последовал долгожданный кивок, и Райз мысленно выдохнул.

— Все в порядке. Вы можете въехать в город.

Они вернулись в экипаж, и тот покатил в сторону ворот.

В опустившихся на город сумерках сложно было составить объективное мнение, но с первого взгляда Руферон и правда походил на одну огромную деревню: двухэтажные дома, с вывешенными прямо под окнами веревками с исподним и чулками, с которых капала вода; уходящие вдаль от центральной дороги улочки, по которым на пару с чумазой детворой носились куры; сидящие на лавочках у дома в одних халатах усталые хозяйки. Однако по мере отдаления от окраин, дома становились опрятнее и солиднее, над вторым этажом вырос третий, а первый заняли лавки и мастерские. Вместо сохнущего белья на подоконниках появились кадки с цветами, а гогочущие гуси сменились ранними гуляками, уже успевшими опустошить пару бутылок кисленки в кабаках, обвешанных, как гирляндами, небольшими масляными лампами.

Улица больше не шла сплошным полотном, на котором люди смешались с экипажами и телегами. По обе стороны дороги протянулись тротуары, то тут то там виднелись закрытые грубыми решетками стоки канализации, и один раз на глаза даже попался автомобиль, который Райз скорее назвал бы повозкой без коня, чем машиной. Но все же это был автомобиль, дымящий и грохочущий даже больше, чем ворота особняка, на территорию которого он въезжал.

— Еще немного, и лошадей выгонят из Руферона так же, как и гривов, — пожаловался старик-кучер, грустным взглядом провожая чудо инженерии.

В его годы ему точно было не разобраться с заумным устройством, даже если кто-то и согласился бы взять его к себе извозчиком. Но Райз был уверен, что на век старика хватит и лошадей, и старых добрых колясок без паровых двигателей.

Ему начало казаться, что они доберутся к месту не раньше утра, когда коляска остановилась на краю дороги, разделенной на две части тенистой аллеей. По правую руку возвышалось трехэтажное здание, кажущееся гигантом на фоне остальных. И хоть стоящие рядом дома отнюдь не походили на жилища бедняков, их три этажа были куда ниже трех этажей гостиницы. Свет с умом расположенных ламп резкими штрихами очерчивал скульптуры гигантов на стенах, добавлял им длинных теней, отчего те казались еще величественнее.

— Пожалуйста, ближайшая к отделению Братства гостиница. Этому самому Братству, между прочим, и принадлежащая, — старик натянул вежливую улыбку, но она не смогла скрасить его кислый тон.

— Спасибо, — Райз протянул старику один фракс, но тот лишь замотал головой.

— Нет, нет, господин Лих все оплачивает.

— И коуфладскую настойку тоже? — Райз усмехнулся и, не дожидаясь ответа старика, оставил фракс рядом с ним на сиденье.

Когда коляска уехала, Къярт посмотрел на горящий в окнах гостиницы свет.

— Уверен, что нам стоит останавливаться в гостинице паладинов? — спросил он.

— А нам разве есть, что скрывать? — хмыкнул Райз и первым направился к пролету ступеней из белого мрамора.

За двойными дверями, украшенными коваными цветами, расположился просторный холл с шестью колоннами. Играла тихая, ненавязчивая музыка. Витающий в воздухе аромат дорогих духов и новой кожи выдернул на поверхность воспоминания из тех времен, когда Райз был еще совсем мальчишкой. Мелочь, но одного вдоха было достаточно, чтобы он вспомнил полумрак автомобиля, в котором пахло почти так же, и огни небоскребов Республики, проносящихся за окном. Правда, с каждым последующим вдохом Райз находил все больше различий, и когда к ним поспешила администратор, до этого стоявшая за стойкой в конце помещения, он и вовсе не понимал, как его сознание умудрилось найти схожесть между салоном электромобиля и холлом гостиницы в мире, которому было еще шагать и шагать до технологического развития Республики.

Они направились навстречу администратору, отчего та только прибавила шаг, будто бы ее целью было не поприветствовать поздних клиентов, а предотвратить их вторжение. С каждым шагом Райз ловил на себе все больше взглядов постояльцев. До этого отдыхающие в креслах по обе стороны холла, кто с книгой, а кто за настольной игрой с товарищами, они обращали свое внимание на чужаков неохотно, будто бы те дерзко, бессовестно потревожили их покой. Райз успел отметить среди них и несколько паладинов, когда они наконец поравнялись с вышедшей им навстречу женщиной.

— Прошу прощения, но мы предоставляем апартаменты только членам Братства и представителям высшего сословия Афракского союза.

Женщина поправила очки, и в этом ее жесте Райз рассмотрел попытку скрыть недовольно наморщенный нос.

Райз понимающе улыбнулся. Видок у них был еще тот — еще бы он не был, после трех дней пути верхом, с ночевками посреди поля и без возможности толком помыться. Гривов уже давно не было рядом, а он все равно чувствовал их запах, хотя должен был бы и привыкнуть к нему, за столько-то времени.

— И сколько же стоят ваши апартаменты?

— Восемнадцать фраксов за ночь для…, — она начала заученную до автоматизма фразу, но быстро одернула себя. — Простите, но вы не можете…

— Восемнадцать? Даже меньше, чем мы заплатили за гривов. Надеюсь, это не значит, что ваши комнаты хуже гривьих стойл?

— Простите? — администратор растерянно нахмурила брови и на всякий случай вновь окинула гостей с ног до головы оценивающим взглядом.

— Комнаты для гривов — двадцать фраксов за голову, комнаты для нас — восемнадцать, — терпеливо пояснил Райз. — Советуете поискать ночлег с более подходящими условиями?

— Я могу попросить ваш родовой лист? — стушевалась она.

— Конечно.

Райз выудил из нагрудного кармана листок и протянул женщине. Развернув бумагу, она пробежалась по ней глазами, и в ее поджатых губах выразилась вся боль мироздания.

— Простите, пожалуйста, за это недоразумение, — пробормотала администратор, вернув документ. — Господин Енкарта и…, — она перевела взгляд на Къярта, не ставшего рыться в сумке, на дне которой среди страниц сборника печатей лежал его родовой лист.

— И господин Енкарта, — с улыбкой ответил за него Райз.

— И господин Енкарта, — вяло повторила администратор. — Мы будем рады обеспечивать ваш комфорт столько, сколько вы пожелаете остаться с нами. К сожалению, в данный момент свободна только одна комната, но…

— Стоило с этого и начать, а не проявлять верх гостеприимства.

— Простите, пожалуйста. Это наши лучшие покои, уверена, они полностью удовлетворят ваши…

— Но нас же двое. Значит нужны две комнаты. Или в ваших лучших покоях две кровати?

— Нет, но там есть большая софа и личная ванная комната, — женщина окончательно спала с лица. — В этих покоях останавливался глава Коуфладского отделения…

— И все за восемнадцать фраксов? — с улыбкой поинтересовался Райз.

— Нет, разумеется. Это наши лучшие покои, их цена — тридцать пять.

— Что ж, звучит лучше, чем гривьи стойла. Что думаешь? — он посмотрел на Къярта, на что тот безразлично пожал плечами. — Значит, посмотрим на ваши лучшие покои.

— Прекрасно, пройдемте, пожалуйста, за мной.

Администратор вернулась за стойку и принялась листать страницы внушительных размеров гроссбуха. Отыскав нужный раздел, она макнула перо в чернила и замерла, так и не начав вносить запись.

— Оу, — она отложила перо и перевернула страницу, что-то проверяя. — Господин Енкарта уже останавливался у нас. Не вы, а ваш…, — она осеклась, проверила еще несколько записей и, наконец, вернулась в конец списка прошлых постояльцев. — Господин Райз Айзлен Енкарта, верно? — перо заскрипело по странице. — Для вас покои буду стоить тридцать фраксов. Как долго вы планируете оставаться у нас?

— Не меньше трех дней, но точный срок назвать не могу.

— Тогда я поставлю открытую дату. Желаете оплатить лично или мне востребовать необходимую сумму с указанной записи в банке?

— Лично, — Райз улыбнулся, про себя гадая, о какой еще записи идет речь. Бледно желтые нити вокруг Къярта свидетельствовали, что тот точно так же не имеет ни малейшего понятия ни о каких записях.

— Нет, нет, в этом нет необходимости, — торопливо произнесла женщина, когда Райз потянулся за бумажником. — Вся оплата в день выезда.

— А если мы задержимся здесь на несколько месяцев? — Райз едва приподнял бровь.

— Для гостевого дома Братства будет честью обеспечивать ваш комфорт столь долгое время, — администратор натянула на лицо свою лучшую улыбку и достала из шухлядки ключ. — Прошу, следуйте за мной.

Ковры, которыми были застелены, как лестница, так и коридор третьего этажа, скрадывали шаги. На идеально выбеленных стенах не висело картин, только настенные светильники, чей теплый свет подчеркивал золотистую полосу, тянущуюся вместо галтели. После размаха холла коридор казался воистину аскетичным.

Администратор поднялась на третий этаж и, пройдя всего несколько метров, остановилась у первой же двери.

— Во сколько подать завтрак? — спросила она, поворачивая ключ в замочной скважине.

— В восемь будет в самый раз, — Райз посмотрел на часы. До полночи оставалось менее двух часов.

— Прошу, — женщина открыла дверь и отошла в сторону, пропуская гостей.

Покои, похоже, и впрямь были лучшими — во всяком случае однозначно лучше гривьих стойл. Прямо напротив двери располагалось огромное окно-арка, рядом с ним — круглый столик и три глубоких кресла; по правую руку — громоздкая кровать с балдахином — совсем как в доме Фелиса, так что Райза даже посетила мысль, не пришла ли тому идея, как обставить комнаты, как раз после посещения гостиницы Братства. Обещанная софа стояла рядом с чернеющей пастью камина, вымощенного белым камнем, тогда как стены от пола и до потолка были обшиты деревом.

— Я могу быть еще чем-то полезна? — администратор с услужливым видом застыла в дверях.

— Вы предоставляете услуги прачечной?

— Все, что пожелаете.

— Отлично. После завтрака мы хотим посетить отделение Братства, так что…, — Райз улыбнулся и развел руками.

Заявиться в таком виде в отделение было бы слишком, а комплект сменной одежды вряд ли мог похвастаться лучшим состоянием. И даже если от него и не несло за километр гривьей шкурой, то трехдневное путешествие в седельных сумках точно не прибавило ему представительности.

— Конечно. К утру все будет готово. Я распоряжусь, чтобы горничная принесла еще один комплект постельного белья, — администратор взглядом указала на софу, — и забрала ваши вещи. Через час?

— Через час.

— Тогда желаю вам приятного пребывания под крышей гостиного дома Братства, и простите еще раз за произошедшее недоразумение.

Райз кивнул, и женщина, оставив ключ в замочной скважине, закрыла дверь с обратной стороны.

Райз еще раз осмотрел доставшиеся им апартаменты, заметил ведущую в ванную комнату дверь и статую, по всей видимости, исполина, держащего над головой шар — такую же, как и та, что украшала фонтан в поместье Фелиса, только в полный рост.

— Тебе обязательно так себя вести? — спросил Къярт, разуваясь. В центре комнаты лежала белоснежная мохнатая шкура, и топтать ее в обуви было бы кощунством.

— Как так?

— Вызывающе. Сначала во время проверки на въезде в город, потом здесь.

Райз хмыкнул.

— Хочу понять, как много нам дают бумажки, оставленные Фелисом.

— Не проще ли спросить это у него самого?

— Это ты мне скажи.

Они обменялись долгими взглядами. Къярт и правда заметно остыл. Упоминание некроманта зародило вокруг того всего пару едва заметных розовых огоньков, но и те растворились, не прошло и минуты.

— К тому же, — продолжил Райз, — чем больше все вокруг смотрят на меня, тем меньше замечают тебя. Нам же не нужно привлекать к тебе лишнее внимание?

— Не слишком ли топорно?

Райз пожал плечами.

— С друидами работало. С людьми у меня, конечно, опыта поменьше будет, но дай мне немного времени набить руку.

— Будешь и дальше набивать ее на женщинах?

— Только если они будут давать повод. Не стоит судить о ком-либо по его виду, даже не разобравшись, что за ним скрыто. Удивительно, что эта простая истина обошла ее стороной. Но, быть может, этот урок в будущем убережет ее от куда больших проблем, чем общение со мной.

Райз добавил в последние слова каплю иронии, намекая, что дискуссию лучше закончить. Къярт не стал продолжать — вряд ли из-за интонаций Райза, скорее потому, что не видел смысла спорить, когда каждый из них четко дал понять, что останется при своем мнении.

Райз мог его понять: скорее всего на родине Къярта, как и в Республике, да и в Огнедоле, к женщинам относились более мягко, а порой даже попустительственно. Но Райз провел большую часть жизни среди друидов, где исповедовалось равенство каждого, и подобное умаляющее чье-либо достоинство поведение было неприемлемо.

Как и обещала администратор, горничная пришла ровно через час, минута в минуту. Когда она закончила застилать софу, Къярт все еще смывал с себя дорожную пыль, так что Райз сам отдал ей вещи и остался сидеть на широком подоконнике, закутавшись в плед. Надевать второй комплект вещей на грязное тело не хотелось.

Глядя в окно, он пытался понять собственные чувства. Разобраться в них было бы куда проще, если бы он мог увидеть собственную энергию духа, но чем дальше, тем больше ему казалось, что он не видит ее потому, что ее нет — что ее не стало в ту же секунду, когда Фелис связал эту силу с его душой. Так что не оставалось ничего другого, как заниматься самокопанием по старинке.

Наверное, какая-то часть сознания пыталась представить, что вокруг один из городов Огнедола: может быть, Этварк или даже Берилон. Но даже тогда, когда Райз навсегда покинул свой мир, технологическое развитие Огнедола могло дать фору Афракскому союзу. Хотя меньше века назад в нем дела обстояли даже хуже, чем здесь сейчас.

— У тебя какая-то неприязнь к предназначенным для сидения местам? — Къярт появился на пороге ванной. Вода с мокрых волос капала на чистую, хоть и изрядно мятую, рубаху.

Райз посмотрел на стоящее у окна кресло.

— Привычка наверное. Не припоминаю, чтобы видел у друидов стулья, — он поднял на Къярта взгляд. — Уже закончил?

Тот кивнул.

В поместье Фелиса ванная комната все же была попросторнее, и выбор между ванной и душем имелся. Благо, в Руфероне была канализация и водопровод. Возможно, последний присутствовал только в центральных районах, но как дело обстояло с благами цивилизации на окраинах Райза не интересовало.

Когда он закончил с банными процедурами и вернулся в комнату, Къярт уже спал на софе. Райз потушил светильники, прогнал начавшую скапливаться вокруг парня сизую дымку и забрался в кровать. Если повезет, эта ночь обойдется без кошмаров.