Легенда о лиловом драконе

Глава тридцатая: Нежность и понимание

Лил сидел на остывшей земле, прислонившись спиной к какому-то дереву, и тупо смотрел на зажатый в кулаке оберег. Заморозившая все тело боль не давала думать связно, и в голове билась только одна-единственная мысль, что Ариана, вероятно, горько жалеет о том, что отдала этот оберег ему. Поторопилась по старой дружбе. Совсем немного не дождалась Эйнарда — человека, который должен был сделать ее счастье. И которого Лил сегодня пообещал собственноручно прикончить, если тот хоть раз обидит Ариану.

Лил до последнего надеялся, что Эйнард в ответ на его заявление рассмеется или хотя бы удивится, развеяв подозрения относительно своего интереса к Ариане. Но тот только изменился в лице, подтверждая самые худшие опасения, и поспешил ретироваться. И Лил отлично знал, что должен перебороть себя и как-то разъяснить Эйнарду, что он никогда не станет препятствием их с Арианой отношениям, но сил на это не хватило. Отказаться от Арианы, отдать ее кому бы то ни было оказалось совершенно невозможно. Нет, Лил вовсе не рассчитывал на светлое будущее и даже не пытался о нем мечтать. Но сделать вид, что Арианы не было в его жизни, значило лишить себя единственного смысла существования и того нечестного счастья, что было ему даровано в последние месяцы. Даже когда Ариана уходила в свой мир. Даже когда она отворачивалась от Лила и старательно его не замечала, он все равно чувствовал себя ее частью и мог вытерпеть, что угодно.

Но сегодня Ариана ясно дала понять, кто на самом деле ей нужен. Эта забота, это внимание, эта неприкрытая нежность по отношению к Эйнарду — они заколотили последний гвоздь в гроб робких надежд Лила. Этих надежд и не должно было быть — никогда! — но ласковые взгляды Арианы, ее теплые улыбки, ее самые сладкие объятия и этот оберег вынудили Лила отказаться от собственных правил и почти поверить в то, что в этом мире может быть место и для него тоже. И что Ариана…

— Лил…

Он вздрогнул и вскочил, не веря собственным ушам: еле шевелившееся от боли сердце тут же застучало, как сумасшедшее. Перед Лилом стояла Ариана, и этого было достаточно, чтобы мир перевернулся с ног на голову. Она не разговаривала с ним почти месяц. А сегодня и вовсе должна была возненавидеть…

Ариана смотрела на его руки, в одной из которых был сжат оберег, и Лил вдруг решил, что она пришла за ним. Позвоночник покрылся инеем, но Лил только крепче вцепился в кожаный мешочек — так, будто от этого зависела его жизнь.

Ариана словно выдохнула.

— Ты… не хочешь от него избавиться? — очень тихо спросила она, но даже так не смогла скрыть отчетливо прозвучавшую в голосе надежду. И Лил не сдержал собственное признание.

— Я не расстанусь с ним, даже если меня будут рвать на части! — с силой выговорил он, заставив Ариану вздрогнуть, и тут же растерял весь пыл. Он опять позволил себе лишнее. Она же всего лишь задала вопрос, а он уже решил, что ее интересует его отношение к ней и ее подарку. И это после того, что он видел сегодня за ужином. — Извини…

Ариана сделала маленький шаг вперед, околдованная его вспышкой. Она еще никогда не слышала столько страсти в его голосе. Лил всегда отличался отменной выдержкой — такой, что Ариана поверила в его равнодушие. Но, может быть… может быть, все совсем не так?..

Ойра, сколько можно сомневаться?!

— А я? — она подняла голову и с огромным трудом поймала его взгляд, так и норовивший уткнуться в землю. — Я тоже тебе нужна? Или мне опять… просто показалось?

Лил замер, словно завороженный. Он ничего не понимал. Арианы не должно было быть здесь, в полумраке, в засыпающем августовском лесу наедине с драконом. Она не должна была говорить с ним, глядеть в ожидании чего-то, после того как он столь явно выразил свое отношение к Эйнарду. И не должна была задавать вопросы, от которых у Лила сводило затылок, потому что лгать Ариане он не мог, а говорить правду не имел права. Зачем ей знать, нужна ли она ему, если сам он ей совсем не нужен? Если есть другой, и он…

На глазах Арианы заблестели слезы, и все остальное перестало иметь значение. Какая разница, что будет потом, если своим молчанием он вынудил Ариану плакать? Она же просто хотела услышать от него ответ…

— Я жить без тебя не могу! — выдохнул Лил, тщетно пытаясь сдержать дрожь. Вот и все. Он выдал тайну, которую поклялся хранить во что бы то ни стало. Ариана не должна была ничего знать, чтобы из жалости, из воспоминаний о былой дружбе не разрушить свое будущее. И Лил обязан был ее отпустить, потому что он дракон и всю жизнь будет драконом. А она…

Ариана сделала еще один шаг вперед и невозможно, немыслимо прошептала:

— И я без тебя…

И Лил разучился думать. Не осталось ни дракона, ни Эйнарда, ни всего остального мира, кроме него и его Арианы. Он под угрозой смерти не смог бы вспомнить, что произошло потом. Когда в голове на секунду прояснилось, он понял только, что жадно целует Ариану, но промелькнувший ужас от содеянного тут же растворился, потому что ласковые руки уже обхватили его за шею, а горьковато-соленые губы отвечали так пылко и требовательно, словно Ариана ждала и сама желала этого.

Разве можно было сказать ей теперь про дракона?

…Ариана прижалась к нему, стараясь отдышаться, и Лил не нашел ничего лучше, как только сомкнуть объятия. Говорить он не мог. Мучительно сладостные ощущения продолжали бушевать в груди, и она двигалась глубоко и тяжело, а у Лила не получалось выстроить ни одного предложения, чтобы хоть как-то объяснить свои действия или рискнуть оправдаться.

— Ты сломал фамильную ложку, — вдруг пробормотала Ариана, и Лил снова не смог совладать с собой.

— Лучше бы я шею ему сломал! — с нескрываемой ревностью заявил он. — До сих пор руки чешутся!

Ариана заулыбалась, словно его ответ ее весьма порадовал.

— Значит, не отдашь меня Эйнарду? — чуть вызывающе поинтересовалась она и заметила, как лицо у Лила потемнело. Он заметался, словно пытаясь понять, что она хочет услышать в ответ. Как будто это и теперь не было ясно.

— Ариана…

Она положила ладошку на его щеку.

— Никогда не отдашь? — повторила она вопрос, надавив на первое слово. Лил закрыл глаза и прижался губами к ее руке.

— Пока ты сама не захочешь, — начал было он, но Ариана притянула его к себе и ткнулась лбом в его лоб.

— Значит, никогда, — напряженно проговорила она, и Лил услышал ее страх. Создатели, он опять взялся за старое!

— Даю слово! — самонадеянно пообещал он и был тут же вознагражден жарким восхитительным поцелуем. И опомнился. Отпрянул от Арианы, глядя на нее дикими глазами.

— Ты с ума сошла! — вырвалось у него. — Ты понимаешь, что делаешь?! На что соглашаешься?! Я же… лишаю тебя будущего! Тебе никогда не простят отношений с драконом…

— Я не собираюсь ни у кого просить прощения, — оборвала Ариана и, шагнув вперед, обхватила его сжатые кулаки. — Только у тебя. За то, что не хотела понять и мучила… так долго…

Не справившись с волнением, она отвела взгляд и впилась ногтями ему в кожу. Лил вздрогнул, но не от этого, а от той боли, что прозвучала в ее голосе. Вспомнил последний месяц и свое поведение и наконец осознал, что натворил. Энда, он же и подумать не мог, что, отказываясь от Арианы, причиняет страдания не только себе, но и ей. Что она нуждается в нем: в его защите, его поддержке… и его столь тщательно скрываемых чувствах…

Не отвечая и не пытаясь освободиться от ее рук, Лил только потянул Ариану на себя и бесконечно нежно прикоснулся губами к ее губам.

— Я вознагражден, — прошептал он, почувствовав облегченный Арианин выдох. — Так, как даже мечтать не смел.

Ариана аккуратно пристроила его руки себе на талию. Лил улыбнулся, чувствуя, как с каждой секундой тает его вечная неуверенность, вечный страх и вечное ожидание беды. Какая может случиться беда, если Ариана рядом с ним? И если он может дать ей то, чего она долгое время была лишена?

— А я… так мечтала, — призналась она, — что теперь даже поверить не могу… Словно все это не со мной… Разве можно… хотеть меня целовать?.. Я же растрепанная все время… И нарядов у меня нет… И характер… Как дикарка…

— Как колдунья, — задохнувшись от нежности, возразил Лил и осторожно заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос. — Ты приворожила меня еще девять лет назад, когда пряталась в мальчишеские одежды. А сейчас ты стала… совершенно волшебной… Я даже думать о тебе спокойно не могу…

Лицо Арианы окрасила доверчивая улыбка, и Лил, не удержавшись, снова приник к ее губам…

Беанна с интересом посматривала на возвратившуюся младшую сестру. Вид у Арианы был такой, словно пару часов назад ей была дарована вечная жизнь в райских кущах, а она никак не могла убедить себя в том, что это действительно случилось. Беанне ничего не надо было объяснять. Но она не была бы самой собой, если бы упустила шанс подколоть витающую в облаках сестру.

— Все губы исцелованы, — сдвинула она красивые брови. — А говорил, что знает правила.

Но Ариана тихонько присела на кровать, сложила руки на коленях и окончательно ушла в свой мир, только на этот раз привычное одиночество было совсем ни при чем. Беанна усмехнулась: увидеть жесткую и резкую Риану в таком состоянии дорогого стоило. И как это Лилу хватило ума ублажить это маленькое чудовище? Беанна искренне думала, что он по гроб жизни будет носиться со своим драконом и доведет Ариану до белого каления. Ох, и глупые же они оба! Да разве можно разбрасываться такими чувствами, от которых на добрую сажень выплескивалось ощущение счастья, и всякий, кто попадал в этот ареал, сам невольно воспревал духом? Беанна так ясно ощутила это на себе, что перестала сопротивляться. Ну что ж, если Ариану делает счастливым дракон? Пусть лучше так, чем, как Беанна, годами ждать суженого, а потом поломать свою судьбу одним срывом.

Пожалуй, следовало сказать об этом Лилу. Пока за длинную бессонную ночь он не напридумывал себе всяких новых препятствий и не обрек поутру Ариану на очередные страдания. С него станется.

Беанна застала Лила у рукомойника. Он щедро поливал голову холодной водой и, видимо, тщетно старался прийти в себя. Беанна усмехнулась.

— Два сапога — пара, — заметила она. — Мои поздравления!

Кажется, ее голос подействовал на Лила гораздо лучше предыдущего способа, мигом спустив на грешную землю.

— Беанна? — несколько встревоженно проговорил он. Она удовлетворенно кивнула.

— Ага, ты, значит, еще способен воспринимать окружающих. А вот о Риане этого не скажешь. Она, по-моему, даже имя свое забыла.

Несмотря на мокрую голову и стекающие по лицу и шее струйки студеной воды, Лил почувствовал, как его снова накрывает жаром. Слишком свежи еще были ощущения, разбуженные Арианиными поцелуями. Ничего хоть сколько-нибудь похожего на них он никогда не испытывал и просто не знал, что со всем этим делать. Восторг и воодушевление, с которыми он совсем уже было распрощался, теперь не помещались в груди, и Лилу хотелось совершить что-нибудь безумное, чтобы все на свете узнали о его счастье.

Вот только желания Беанны явно не совпадали с его собственными. Вряд ли ее мог порадовать тот факт, что младшая сестра связалась с драконом. И что сейчас этот дракон так счастлив ее любовью.

— Беанна, я готов выслушать и принять все твои упреки, — с необъяснимым спокойствием ответил он: родившаяся после Арианиных признаний уверенность делала свое дело, словно превращая Лила из бесправного дракона в настоящего человека. — Только, пожалуйста, не ругай Ариану: она совершенно ни в чем не виновата.

Беанна склонила голову на бок и оценивающе осмотрела Лила с ног до головы. Произошедшую в нем перемену она почувствовала сразу, и ей стало интересно, надолго ли его хватит.

— Какие вы у меня оба белые и пушистые, — насмешливо заметила она. — Никто ни в чем не виноват, только глаза что у того, что у другого осоловелые и мысли явно не о трудовых буднях. Работать-то завтра хоть сможешь? А то тяжелый день намечается: я одна не потяну.

Лил изумленно заверил, что сделает все, что нужно, и Беанна усмехнулась. Чай, не ожидал от нее такого отношения? Думал, она сейчас слюной начнет брызгать и во всех грехах его обвинять? Ан нет, не на ту напал! Может, Беанна и была мегерой, но уж точно не дурой. Разве что…

Она глянула на свой живот и горько вздохнула.

Нет, ей уже не суждено почувствовать то, что испытала сегодня Ариана. Не поцелуи, конечно, хотя и тут опыт Беанны оставлял желать лучшего. А вот такую чистую и искреннюю любовь, когда кто-то ради тебя готов отдать себя на растерзание. Пусть даже и злобной старшей сестре.

— Сделай так, чтобы мне не пришлось пожалеть о своем решении, — несколько грубовато приказала Беанна и удалилась в дом. А Лилу оставалось только ущипнуть себя, чтобы проверить, реально ли все происходящее и был ли взаправду сегодняшний волшебный вечер…

Ариана неслышно выскользнула из дома, направившись на задний двор, но перед входом в сарай замерла. Не сочтет ли Лил ее чересчур навязчивой? Не встретит ли недоумением или даже раздражением? Не попытается ли поскорее избавиться из-за возникшей неловкости? Ведь новое утро совсем не чета вчерашнему сказочному вечеру. Тогда все было по-другому: яркие глубокие чувства, обостренные предыдущими терзаниями, и новые сладостные ощущения, которые пронзали, и потрясали, и доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие. Когда Ариана просто робко мечтала о Лиле, она и представить себе не могла, что способна испытывать подобное наслаждение. Лил подарил ей его. Вместе с переполнявшей душу радостью Ариана получила еще и обновленное тело, которое так остро реагировало на Лила: на его прикосновения, на его объятия, на его неистовые поцелуи — Ариана даже предположить не могла, что в нем скрыто столько огня и желания. И он прятал все это от нее, прикрываясь братской заботой и тревогой за ее будущее.

Самый добрый и бестолковый мальчишка на свете.

У Арианы все еще саднило губы от его поцелуев, и она осторожно дотрагивалась до них, чтобы увериться в реальности вчерашнего вечера.

Нет, Лил не мог предать и вновь так недвусмысленно ей это доказал. Ни холодность Арианы, ни уверенность в ее интересе к Эйнарду не смогли убить чувства Лила. И не стали препятствием для их общего нежданного счастья. Так почему же она опять позволила себе сомневаться? Разве не с этого начинались все их беды и страдания?

Ариана задержала дыхание и беззвучно приоткрыла дверь в сарай. Лил спал на своей полке, и, приблизившись, Ариана с нежностью отметила не покидающую его губ улыбку. Так он улыбался только ей, и Ариана скинула наконец сковывавшую ее неуверенность, присела рядом с Лилом и, чуть касаясь, погладила его руку. Лил тут же открыл глаза, но несколько секунд еще всматривался ей в лицо, стараясь понять, что происходит. И вдруг заволновался.

— Ариана! — он резко сел. — Что-то случилось?

Она смущенно потупила взор, набираясь смелости для ответа, и легонько сжала его пальцы.

— Случилось… — негромко произнесла она и зажмурилась, заставив Лила замереть в ожидании. Нет, он уже понял, что Ариана пришла не с бедой. Но неужели ей просто захотелось его увидеть? — Целая ночь прошла… Я… так по тебе соскучилась…

Лил невольно тряхнул головой, не доверяя себе. Тому, что с ним сейчас происходило, было только одно название — чудо. Ариана стала его чудом, отринув все предрассудки и отдавшись ему без остатка и сомнений. И он сделает все, чтобы ей никогда не пришлось пожалеть о своем выборе.

— Вряд ли больше, чем я по тебе, — проговорил он, запустив руку ей под волосы и остановившись на затылке. Ариана подалась к нему, и он с нескрываемым восторгом коснулся губами ее губ.

— Значит, не приснилось, — блаженно прошептала Ариана, уютно устроившись на его плече. Лил чуть слышно усмехнулся: значит, и ему не привиделось.

— Ни в одном сне я не испытывал того, что ты даришь мне наяву, — проговорил он, смыкая объятия и утыкаясь носом в ее волосы. — Я вчера, наверное, с ума сошел, когда решился тебя поцеловать. Ты после этого должна была меня возненавидеть.

Ариана легонько вздохнула на его плече, но не осуждающе, а мечтательно.

— Когда ты меня целуешь, мне кажется, что мы снова куда-то летим, — будто самой себе призналась она. — Только теперь ты меня еще и обнимаешь, и от этого я забываю обо всем на свете и просто не хочу… возвращаться на землю…

Лил скользнул губами к ее щеке, стараясь унять разбушевавшееся сердце, но ее аромат, ее тепло, ее невозможные откровения лишали воли, оставляя только одно неукротимое желание снова отведать вкус ее поцелуев. Ариана, словно почувствовав, чуть приподняла подбородок, и Лил забылся невесомым счастьем ее близости…

Беанна наблюдала за сестрой со смесью светлой зависти и материнского благословения. Слезы Арианы и ее беззащитные признания в своей уязвимости что-то изменили в сердце старшей сестры. Там больше не осталось желания соперничать, доказывать, кто из них лучше, а была лишь теплая радость за купающуюся в лучах собственного счастья сестру. Оно ведь, это счастье, тоже слишком хрупкое и ненадежное: сегодня есть, а завтра злые люди и отнять не побрезгуют. Так стоило ли лишать Ариану этих сладких мгновений? Пусть пользуется.

Беанна старалась пореже вмешиваться в уединение сестры и ее дракона, но, поскольку все они жили в одном доме, ей не всегда это удавалось. Вот она стала свидетельницей, как Ариана и Лил, собирая урожай, случайно соприкоснулись пальцами и тут же уставились друг другу в глаза с таким чувством, будто до этого не виделись несколько месяцев. Вот Лил за столом привычно похвалил стряпню, но в голосе его при этом было столько восхищения, словно он, по меньшей мере, попал на пир к богам; и Ариана залилась румянцем и опустила взгляд, а сама незаметно протянула руку Лилу, и тот сжал ее, и оба они напрочь забыли об остывающем ужине, о Беанне и других мирских вещах. Вот, заждавшись Лила с охоты, Ариана бросилась ему на шею, а он забормотал что-то о позволении ему умыться, а сам уже целовал ее и прижимал к себе все сильнее.

— Я мечтал об этом целый день! И всю свою жизнь… — краем уха успела расслышать Беанна, прежде чем за ней закрылась дверь спальни, и бросилась на кровать в слезах.

Ну почему? За что? Беанна же за всю свою жизнь не сделала никому плохого и даже в мыслях не желала несчастий искренне. Она всегда следовала правилам, а боги наказали ее, лишив не только родителей, но и надежды испытать хоть толику Арианиного счастья. Нет, не за счет сестры, разумеется. И не с помощью Тилы: к нему Беанна вообще никогда ничего не испытывала. Но вот Эйнард уже полтора месяца не давал ей спокойно спать, являясь во снах и тревожа неискушенную душу. Ах, если бы она не была столь жестока с ним в два его последних посещения, кто знает, может быть, и он бы заинтересовался Беанной. Влюбился же в Ариану дракон: уж невероятнее этого вообще ничего нельзя было придумать. И тем не менее. Но Эйнард уже почти три недели не показывался в их части города, очевидно, сочтя достаточным то количество благодарностей за помощь, что уже изъявил. И более терпеть оскорбления невоспитанной особы, коей показала себя Беанна, был не намерен.

А может быть, ему просто рассказали, откуда у нее ребенок? Про ее распутство и хранимый под сердцем грех? И он счел невозможным иметь дело с такой особой? Мало ли вокруг красивых девушек на выданье, никоим образом себя не запятнавших? Любая из них почтет за счастье составить партию такому мужчине, как Эйнард. Высокий, поджарый, с красивыми серыми глазами, отличающийся находчивостью и под стать Беанниному остроумием — он был просто идеальным. И таким далеким…

От расстройства у Беанны сильно заболел живот. Он уже с утра подавал какие-то неприятные сигналы, но Беанна старалась не обращать на это внимания. Сейчас же, испугавшись за малыша, она попыталась взять себя в руки и успокоиться, однако и это не привело к желаемому результату. Живот продолжал болеть, но не постоянно, а какими-то приступами, и с каждым разом они усиливались и разливались все дальше, не давая дышать, думать, и в итоге вырвали из уст Беанны крик мучительной боли…

Бросившаяся на помощь сестре Ариана мигом поняла, в чем дело. Срок был самый подходящий, и следовало действовать незамедлительно. Сказав Беанне несколько успокаивающих фраз, она бегом устремилась в город и уже через какие-нибудь двадцать минут вернулась назад с повитухой. Беанна облегченно вздохнула, предоставив себя в опытные руки. Но повитуха, осмотрев Беанну, вдруг изменилась в лице и оборотилась к Ариане.

— Ребенок не повернулся, — пугающим голосом выговорила она. — Я… я ничем не смогу помочь…