Легенда о лиловом драконе

Глава шестнадцатая: Карательная площадь

Апрель 799 года

от появления драконов

Беанна захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, словно пытаясь защитить жилище от беды, которую сама на него навлекла. С трудом дыша, прислушалась: не раздадутся ли снаружи шаги, не скрипнет ли калитка, не затрясется ли хлипкая дверь. Нет, кажется, никто не стал преследовать Беанну: ей наглядно дали понять, где ее место, и особой опасности она теперь не представляла.

Постояв так некоторое время, она закрыла глаза и уговорила себя немного успокоиться. Положила ладони на уже округлившийся живот, который все труднее становилось скрывать. Совсем скоро о ее распутстве узнает весь город, и тогда даже сумасбродства тетушки Айлин померкнут перед новым позором, накрывшим семью. И ее еще не родившийся ребенок станет таким же изгоем, как тот парень, которого Беанна видела сегодня на Карательной площади…

Вот странность: парень показался Беанне знакомым. Она, конечно, не приглядывалась, просто пробежала мимо, почти не разбирая дороги, но лиловый оттенок его волос невозможно было не заметить даже в ее состоянии. И смутное воспоминание вторглось в мысли Беанны, заслонив на мгновение все проблемы.

Услужливая память нарисовала давно забытую сцену: опущенная до груди голова, поникшие плечи и виноватый, полный раскаянья голос. Почему-то одно время Беанне казалось это важным… Впрочем, это уже не имело никакого значения, потому что жить парню оставалось самое большее полчаса. И о нем следовало снова забыть и заняться собственными проблемами. Даже тут, в доме, не было ей никакого покоя. Ее презирала, казалось, не только Риана, но также стены и мебель, уже вынесшие однажды на себе бремя семейного позора. Именно здесь жила тетушка Айлин до своего знаменитого побега. Именно отсюда отец взял маму в свой дом, где Беанна с сестрой и появились на свет. Тот дом был родным, теплым и уютным. Этот — холодным, грязным, отвратительным и совершенно чужим. Сюда пришлось переехать после смерти родителей, потому что жилище отца было казенным и после того, как Хедина не стало, перешло другому воину. Для Беанны это стало последней каплей. Словно судьба отняла у нее не только семью, но и память о ней. Память о хороших добрых временах, когда отец обожал ее и сносил все проказы; когда мать не пыталась воспитывать Беанну и позволяла ей быть счастливой; когда Риана была незаметной серой мышкой и боготворила красавицу сестру, испрашивая у нее совета и помощи. Теперь Риана показала свой истинный характер. Жесткий, расчетливый, волевой. Беанна сама не поняла, как сестра стала главой их изувеченной семьи и как подчинила себе ее волю. Риана научилась вести хозяйство, заготавливать продукты на зиму, торговать на рынке и считать деньги — все то, что необходимо было сестрам для выживания и что раньше брали на себя родители. Беанна даже не подозревала, как тяжела может быть жизнь без их опеки. Никогда еще ей не приходилось копаться в огороде, штопать собственные платья, чистить рыбу для обеда; и даже необходимости думать об этом не было. Она не умела это делать и всей душой ненавидела такую работу. Но Риана раз и навсегда объяснила, что не собирается обслуживать сестру, и Беанне пришлось привыкать трудиться самой.

Наверное, ей все же стоило выйти замуж за Тилу. Так у нее хотя бы был нормальный дом, а не эта развалюха. Но вместо этого Беанна совершила проступок, перечеркнувший все мечты о светлом будущем. Теперь ни один мужчина не посмотрит в ее сторону. Впрочем, у Рианы после ее истории с драконом не больше шансов…

И снова какое-то смутное воспоминание шевельнулось в душе Беанны, и она снова старательно его подавила.

Дракон исчез из их жизней много лет назад, и с тех пор несчастья сыпались на семью, как из рога изобилия. Словно какое-то проклятие, и все они стали его жертвами. Родители заплатили жизнями, а Беанна — будущим. И только Риана…

Впрочем, ей досталось больше всех, и это изменило сестру до неузнаваемости. Она разучилась улыбаться и радоваться жизни еще задолго до гибели родителей. А последние события и вовсе, казалось, уничтожили ее душу, оставив лишь пустую суровую оболочку. И стоящая возле двери корзинка для хлама только подтверждала это.

На самом верху ветоши лежали, небрежно брошенные, «Сказания о драконах». Раньше это была любимая книжка Рианы, а теперь сестра готова от нее избавиться. Как когда-то все они избавились от настоящего дракона — того самого, которого Риана называла единственным настоящим другом. И звали его…

— Лил! — взвизгнула Беанна, все вспомнив и все поняв. — Лил! Ариана, богини милосердные, это же был твой Лил!..

Глава шестнадцатая : Карательная площадь

Ариана с удивлением услышала, как сестра зовет ее детским именем: за последние годы все вокруг, даже мама, привыкли использовать более короткую и более жесткую его форму, и она идеально подходила к ней нынешней. Должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы заставить Беанну так забыться, и сердце Арианы тревожно замерло. В их семье давно уже не ждали хороших вестей; неужели новое несчастье пришло в дом? За что же им все это?

Щеки у Беанны лихорадочно горели, и в первую секунду Ариана решила, что у сестры жар.

— Опять ходила на улицу раздетая, — возмутилась она. — О себе не думаешь, так хоть бы о будущем ребенке…

Но Беанна замотала головой и выразительно посмотрела сестре в глаза.

— Его уже вывели на Карательную площадь, — очень четко и проникновенно проговорила она. — Осталось совсем немного, и проклятие исчезнет.

— Какое проклятие? — Ариана подошла к сестре и потянулась к ее лбу, но Беанна увернулась, схватила ее за плечи и весьма чувствительно тряхнула. — Ты не в себе, Беанна…

— Я видела твоего дракона! — отчеканила она. — Его сейчас казнят, и все наконец закончится! Все эти несчастья…

Глаза Арианы увеличились вдвое — Беанна и не думала, что сестра еще способна испытывать такие эмоции.

— Ты видела Лила?! — потрясенно спросила она. — Здесь, в городе?!

— Да говорю же тебе, на Карательной площади! — Беанна махнула рукой в каком-то неопределенном направлении. — Не знаю, что он там натворил, но нам…

Не дослушав, Ариана оттолкнула сестру и как была, в домашнем платье, выскочила из дома.

Никогда в жизни она еще не бегала так быстро. Юбка заплеталась в ногах, мешая и задерживая, и Ариана подтянула ее до самых колен, рискуя навсегда прослыть в городе распутницей. Но никакие силы на свете не заставили бы ее остановиться. Ведь впервые за много лет в сердце пробралась крошечная надежда на чудо. Тогда, когда Ариана уже совсем отчаялась…

Лила не было в ее жизни девять лет. Разорванная в клочья душа с течением времени зарубцевалась, но не проходило и дня, чтобы она не болела, чтобы воспоминания, так тщательно запрятываемые Арианой поглубже, не воскресали в памяти и не бередили раны. В тот момент, когда драконий силуэт исчез в голубизне неба, Ариана ощутила заполняющую ее пустоту, от которой так и не смогла избавиться. Скрывая свою боль, она замкнулась и никого больше не подпускала так близко, как когда-то Лила. Его место в своем сердце она берегла, несмотря на собственные правила. Но сегодня Ариана решилась избавиться от последней связывающей ее с Лилом ниточки — она выбросила сиреневый камень из Заповедной пещеры, с которым раньше не расставалась ни на минуту. Она отказалась от своего друга — не поэтому ли теперь ему грозит мучительная гибель? И если Ариана не успеет…

Лила она увидела сразу, еще когда до эшафота оставалось преодолеть несколько рядов городских зевак. Он стоял на коленях, со связанными за спиной руками, и без единого звука принимал назначенное ему людьми наказание.

Раздалась сигнальная мелодия, и новый десяток камней со всех сторон полетел в осужденного, превращая и без того искалеченную плоть в окровавленные лохмотья. Лил закачался. Ариана зажмурилась и со стоном выдохнула. А потом, расталкивая людей, к которым в секунду прониклась жгучей ненавистью, прорвалась к деревянному помосту и, не думая о последствиях, запрыгнула на него.

Рука глашатая с трубой остановилась на полпути к губам. Он растерянно замотал головой, глядя то на возникшую ниоткуда полураздетую девицу, то на градоначальника, поднимающегося со своего места и хмурящего брови. Палачи замерли, ожидая его решения.

— Что ты себе позволяешь, Риана? — негромко, но с заметным осуждением проговорил градоначальник — плотный темноволосый мужчина с весьма привлекательным лицом и почти ястребиным взглядом. — В домашнем платье, с неубранной головой… Что сказал бы на это Хедин, будь он жив?

Он, разумеется, рассчитывал, что после этих слов Ариана смешается, застыдится и немедленно исчезнет в толпе, столь плотно окружающей площадь. Но она даже не пошевелилась.

— А что сказал бы он, узнав, что никого из нашей семьи не пригласили на суд? — вызывающе спросила она. Лил вздрогнул от этого голоса и во все глаза уставился на стоявшую перед ним девушку. Никакая боль не могла вынудить его ошибиться. Но поверить в случившееся чудо почти не было сил. — Кажется, ни меня, ни Беанну не лишали еще этого гражданского права, хотя и выселили из собственного дома, едва отца похоронили.

Лицо градоначальника передернуло. Он не забыл нашумевшей несколько лет назад истории с дочерью Хедина и усыновленным его свояченицей драконом. Он тогда даже пытался помочь товарищу уничтожить это эндово отродье, но, пока Хедин собирал добровольцев, ящер исчез вместе со своей мамашей. Именно Риана опередила их тогда, предупредив дракона об опасности. И в этот раз градоначальник имел ощутимую уверенность в том, что на суде она проголосует против смертной казни. А с мнением дочери Хедина не считаться будет сложно.

— Ваша семья и так пережила большое горе, мне не хотелось травмировать вас еще сильнее столь неприятной обязанностью, — сказал он, слегка повысив голос, потому что после слов Арианы толпа начала слегка волноваться. Хедин был весьма уважаемым человеком в Армелоне, и память о нем еще не стерлась в сердцах горожан. И это тоже следовало учитывать. — Кроме того, ты отлично знаешь, что один твой голос ничего бы не решил. Когда дракон нападает на человека, спасти его может лишь единогласное помилование. А до этого, поверь, было далеко.

Лил не слышал ни слова градоначальника. В ушах у него стучали молотки, а голову заливало почти нестерпимой болью, но всеми порами своей кожи он ощущал Ариану, и мир сузился до нее: до этой напряженной ровной спины, до гордо расправленных плеч, до растрепанных каштановых волос и сжатых до белизны пальцев. Даже если в следующую секунду ему придется умереть, это было неважно. Он уже получил больше, чем мог надеяться.

— Этот дракон не мог напасть на человека! — возмутилась Ариана, лихорадочно придумывая способ хоть как-то помочь Лилу. Сердце колотилось, как ненормальное, а она не смела, не могла заставить себя даже обернуться, чтобы посмотреть на Лила, и только замирала, представляя, каково ему сейчас. Но она залечит раны — потом. Когда вытащит его с эшафота. А она вытащит! Даже если для этого ей придется сражаться со всем городом. — У меня есть его слово!

Словно молния, вдруг сверкнула в голове у Лила сумасшедшая мысль: Ариана пытается его спасти! Сохранить ему жизнь, несмотря на жажду драконьей крови сотен людей. Неужели она верит, что у нее получится?

— А у меня есть свидетельство пострадавшего, — стальным голосом отчеканил градоначальник, который тоже понял, куда клонит Ариана. О драконьем слове ходили легенды, и такая юная девушка, как дочь Хедина, вполне могла искренне верить тому, что сейчас сказала. Но у хранителя города имелись неопровержимые доказательства вины осужденного. А своим глазам он верил больше, чем любым легендам. — Его раны видел весь город!

Толпа зароптала, послушно переметнувшись на сторону градоначальника. Действительно, сколь ни крепко драконье слово, а окровавленная спина их земляка говорила сама за себя. И такое преступление должно быть наказано смертью!

Но на Ариану его слова не произвели ни малейшего впечатления. Слишком хорошо она знала Лила, чтобы усомниться в его обещании. И даже девять лет разлуки не могли этого изменить. А значит, лгал свидетель. И она должна была это доказать!

Она чуть повернула голову, сместив взгляд с градоначальника на невысокого грузного человека, занимающего место обвинителя. На нем была ярко расшитая рубаха, подпоясанная богатым поясом и венчанная массивной золотой цепью. Он желчно ухмылялся, ни секунды не сомневаясь в исходе устроенного Арианой представления. Но она думала иначе.

— Такие же, как у меня? — глядя прямо в глаза обвинителя, спросила она и сдернула платье с плеча. Толпа ахнула, а Лил, безмолвно сносивший все издевательства, не сдержал отчаянный стон. На ровной золотистой коже багровели три рваных шрама, словно подсвечиваясь изнутри. Драконий яд, попавший в них, не позволил рубцам зажить окончательно. Раны саднили и открывались при малейшем неловком движении. Если бы человечка рядом с градоначальником на самом деле изувечил дракон, он, в лучшем случае, был бы прикован еще месяц к постели. А в худшем — покоился бы на Армелонском кладбище.

Градоначальник заметно изменился в лице. О приключившемся с дочерью Хедина несчастье он знал не понаслышке, но самих ран, конечно, никогда не видел. Однако в единую секунду поверил Риане, потому что невозможно было заработать такие шрамы без драконьего вмешательства. Да вот только с повреждениями сжавшегося рядом с ним человека это не имело ничего общего.

— Ариана… — с трудом пробормотал разбитыми губами Лил, но она даже не взглянула на него. Он сжал зубы, борясь с накатившей безысходностью — такой, какой не было даже в момент оглашения приговора, — и, призвав всю свою храбрость, поднял на Ариану глаза. Что бы ни случилось дальше, он должен увидеть ее лицо. И хотя бы перед смертью вымолить прощение.

Градоначальник тем временем обжег взглядом нарядного обвинителя и одним выдохом приказал:

— Покажи спину!

Горожане взволнованно зашептались и замерли в ожидании. Большинство из них уже сейчас поняли обман соседа, но, как и градоначальник, хотели убедиться в этом воочию.

— Так это… там же… перевязано все… — попытался отказаться превратившийся в обвиняемого обвинитель, но спорить с главой Армелона было делом бессмысленным.

— На суде тебя это не смутило, — отрезал он. — Ну же, не задерживай честной люд!

Кряхтя и поминая Энду, оговорщик стянул с себя рубаху, обнажая торс. На его спине подживали едва заметные ровные царапины.

Толпа снова ахнула и загудела.

— Все ясно, одевайся, — холодно сказал градоначальник и повернулся к Ариане. — Ты тоже, — тем же тоном посоветовал он и кивнул на освобожденное рядом с собой место. — Садись, а мы продолжим.

Ариана, уже почти отпраздновавшая свою победу, потрясенно уставилась на него.

— Вы… что сделаете? — дрожащим голосом переспросила она.

— Продолжим, — совершенно спокойно ответил градоначальник. — То, что ты нам только что продемонстрировала, является неопровержимым доказательством нападения этого дракона на человека; более того, на ребенка! Тут закон непререкаем: смерть путем побиения камнями.

— Но я же… Я не писала доноса, — почти обреченно выговорила Ариана, но градоначальник был непоколебим.

— Твой отец писал, — сообщил он, — а у таких преступлений нет срока давности. Вина дракона всем очевидна. И как только ты очистишь эшафот…

Но она покачала головой. Так твердо и упрямо, что градоначальник вздохнул.

— Риана, я обладаю достаточной властью, чтобы применить к тебе силу, — устало проговорил он. — Мне бы не хотелось унижать дочь Хедина, да еще и прилюдно, но, если ты меня вынудишь…

— Лучше забейте меня сразу камнями! — жестко прервала его Ариана. — Чего два раза-то мараться?

— Риана! — повысил голос раздраженный градоначальник. — Ты забываешься!..

— Пап, он ведь может себя выкупить, — раздался молодой мужской голос, и Ариана с изумлением поняла, что принадлежит он Тиле. Тила подсказывал ей выход, как спасти Лила! Ничего более невероятного она не могла себе и представить! — Ну, если Риана согласится, конечно.

Градоначальник обжег сына таким взглядом, от которого большая часть горожан упала бы замертво.

— Разумеется, может, — проскрипел он, мысленно проклиная вмешательство Тилы в это дело. И кто его только дернул за язык? А ведь он почти выполнил свой долг перед Хедином. — Вот только я сомневаюсь, что у дракона достанет денег оплатить Риане ее увечья. Потому что я бы их оценил никак не дешевле четырех сотен рольдингов.

Тила поморщился. Это была весьма значительная сумма, и назначил ее отец, разумеется, с одной только целью — избавиться-таки от ненавистного дракона. Тила отлично его понимал и с радостью присоединился бы к нему. Но когда-то Лил спас ему жизнь, и эта мысль много лет не давала Тиле покоя. Вот если бы ему удалось отплатить дракону тем же…

— Я мог бы… — начал было он, прикидывая, хватит ли у него наличных, чтобы внести залог, но Ариана перебила его.

— Это чуть больше года наемной работы, — заявила она, заставив главу Армелона вздрогнуть и уставиться на нее. — По рольдингу за день — а мне как раз очень нужна помощь. Дом-то совсем разваливается, — торжествующе добавила она.

Больше делить было нечего. Градоначальник махнул рукой, освобождая Лила. И Ариана наконец обернулась. И увидела такие знакомые, такие родные светлые глаза…