Глава 7 Операция «Люди-X»

Первого апреля 1924 года, Адольф Гитлер — приговоренный к пяти годам тюрьмы после провала «Пивного путча», начал диктовать Рудольфу Гессу свою книгу «Майн кампф»…

Пожелав этому злостному графоману сдохнуть и, желательно — от мучительно-затяжного кровавого поноса, я взялся за решение ещё одной возникшей проблемы. Ещё одно суперважнькое дельце — было в тот раз у меня в Москве…


Хотя, «Особое проектно-техническое бюро № 007» (ОСТБ-007) в Ульяновском Исправительно-трудовом лагере (ИТЛ) ещё до сих пор находится в процессе своего становления, оно понемногу становилось всё более и более известным — беря на себя разработку всё новых и новых проектов в строительстве, машиностроении и транспортной логистике. Всё это благодаря моему «роялистому» компьютеру с соответствующими программами автоматического проектирования. По сути, зэка-инженеры — мне нужны лишь как «дымовая завеса» для моей прогрессорской деятельности.

Однако, отчётливо вижу надвигающийся сзади «девятый вал» «заклёпок» — которые надо будет проектировать и рассчитывать и, отчётливо понимаю — чисто физически справиться с ними не смогу.

К тому же — палево за палевом!

Скоро, даже самые тупые из хроноаборигеннов начнут задумываться — а чего это у них всё так быстро поучается? Ведь, такое быстродействие для них — сродни какой-нибудь необъяснимой законами материального мира, магии. А магию, вместе с религией в целом — большевики объявили «опием для народа», мракобесием, чуждой идеологией и, борются с ними — аки герой древнееврейского народа Самсунг с многоголовой гидрой.

Возможно, до 37-го года и не случится ничего фатального (ТЬФУ, ТЬФУ, ТЬФУ!!!) — но бережённого Маркс бережёт!

Короче, мне нужно:

Во-первых — скинуть на кого-нибудь всю мелочёвку по расчётам всего самого элементарного.

А во-вторых: что-нибудь такое — на что, я смогу перевести в случае чего «стрелки». Мол, вот «оно» — само считает-рассчитывает, а я при нём типа клавиатуры — вводного устройства, сиречь…


Сперва подумывал о какой-нибудь «релейной» ЭВМ — но с какого бока подступиться к ней, я без понятия. На компе у меня всего лишь общие упоминания про такой девайс, без малейшего следа хоть какой-нибудь конкретики.

Я не программист ни разу — я всего лишь пользователь: на кнопки жму, а как «оно» работает — понятия не имею. Знаю только, что вычислительной машине нужен двоичный код, свой математический язык и, ещё — до черта чего. Короче, надо найти перспективного чувачка и озадачить созданием самой примитивнейшей электронно-вычислительной машины — всемерно помогая ему материально, по мере своих и моего главного «рояля» возможностей.

Медленно, зато верно!

Сам я только зря время впустую потрачу: кибернетика — не моё амплуа. Однако, при таком раскладе — тоже не слава Марксу: когда искомая «релейная ЭВМ» получится? К тридцатым годам или не раньше, чем к сороковым?

А мне надо — прямо «ещё вчера»!


В общем, всю зиму 1923−24 года — я «чесал» то, что в подобных случаях чешут — не в силах придумать, как решить этот вопрос из вопросов. И тут уже ближе к весне, читаю в газетах про хит прошлого циркового сезона: про фокусника-телепата — некого Кумберлена, покорившего в прошлом году сердца питерской публики, а в этом — планирующего поразить воображение на гастролях москвичей. Сей уникум читал лекции о возможностях человеческого мозга и читал при том мысли слушателей, усыплял гипнозом добровольцев и заставлял их проделывать всевозможные непристойности…

Но, это всё — фигня!

У сего телепата-затейника была ассистентка — некая Нина Глаголева, 19-ти летняя девица — имеющая феноменальную память и способность оперировать в уме девятизначными числами. И тут у меня где-то в голове «ЩЁЛК!!!» — всплыл отрывок из бессмертного, но ещё не написанного творения Ильфа и Петрова «Золотой телёнок»:

'Была у Александра Ивановича удивительная особенность. Он мгновенно умножал и делил в уме большие трехзначные и четырехзначные числа. Но это не освободило Александра Ивановича от репутации туповатого парня.

— Слушай, Александр Иванович, — спрашивал сосед, — сколько будет 836 на 423?

— 353.628, — отвечал Корейко, помедлив самую малость.

И сосед не проверял результата умножения, ибо знал, что туповатый Корейко никогда не ошибается'.

Прямо таки — живая ЭВМ «первого поколения»!


Конечно же, вельми велика вероятность, что эта девица — такая же «арифмометрша», как её «патрон» маэстро Кумберлен — «телепат». Поэтому подавив в зародыше первоначальный поросячий восторг, я залез с головой в своё «послезнание» и нашёл упоминание про этот природный феномен в одной из скаченных из Инета книг. Правда, это мне почти ничего не дало — больше чем я узнал из газетных статей, в книге ничего не было сказано.

Однако потянув за кончик «ниточки», я обнаружил ещё один персонаж и тоже — достаточно уникальный.

Студент «Московского механико-электротехнического института им. М. В. Ломоносова» Сифоров Володя — среди своих однокурсников считался самым умным и, за математические способности имел прозвище «Профессор».

К слову сказать, в мои годы — такую кличку за «окуляры» давали. Наглядное свидетельство того, как со временем меняются ценности и приоритеты.

Как то раз, совершенно случайно побывав на выступлениях Нины Глаголевой и, увидев — как она за двадцать секунд (почти мгновенно!) безошибочно извлекает кубический корень из многозначного числа, Володя понял что такое высокое учёное звание — он носит совершенно незаслуженно.

Однако, советский студент не пал духом!

С целью поднять собственную самооценку, забросив занятия и обложившись в читальном зале книгами, он взялся за «метод скоростного извлечения кубических корней из многозначных чисел в уме».

И изобрёл-таки такой метод!

Сифаров пошёл снова в цирк, вызвался на сцену и в присутствии жюри из зрителей — положил Нину Глаголеву на обе лопатки. В математическом смысле, конечно — не подумайте ничего плохого.


А вот дальше информация о дальнейшей судьбе этих двух уникальных людей теряется в лабиринтах времени. Кем они стали, когда стали взрослыми, какие деяния свершили[1]? Единственное, что мне известно — «Московский механико-электротехнический институт им. М. В. Ломоносова» в 1924 году будет расформирован. Так что самое время найти Володю Сифарова и сделать предложение — от которого он не сможет отказаться.

Ну и про Глаголеву надо не забыть!

Володя будет мне изобретать компьютер — хотя бы его теорию, а Нина служить «ширмой» для моего иновремённого компа. Типа, это не я такой «быстродействующий» — это она за меня все вычисления делает.

«Фиговый листок», конечно — но чтоб прикрыть мою задницу на первое время, сойдёт.

* * *

Проблема в том, что эти события произойдут в будущем: Нина в Москву только-только приехала — а Сифаров на её представление ещё не сходил и не словил «сдвиг крыши» на скоростном излечении кубических корней из многозначных чисел. И когда это всё произойдёт — неизвестно.

«Ждать у моря погоды» — не в моих правилах!

Я привык действовать — хоть и «под прикрытием», но активно. Поэтому, по приезду в Москву, первым делом даю задание Барону найти и познакомиться с обоими фигурантами операции «Люди X».


За тем не заржавело и не прошло и недели, как он предстал пред мои очи:

— Ну и как, Миша?

— Обыкновенно. Этот Володя — типичный ботан (недаром, его ребята «Профессором» прозвали!), хоть и из беспризорников, а девка как ей и положено — дура-дурой. Втрескалась в меня по уши с ходу! Считает, правда — как арифмометр, в этом ей не откажешь.

Пока всё сходится. Спрашиваю, прикидывая варианты дальнейших действий:

— Симпатичная, хоть?

Облизывается:

— Довольно таки смазливая павидла.

— Ну, значит, как «втрескалась» — так и растрескается! Характер?

Глазки у Мишки подозрительно забегали:

— Сразу не даст.

— «Сразу», даже кошки не дают! А этот «ботан» наш — не испытывает ли часом тоски по «сильной женской руке»?

— Да! «Мамочки» ему определённо не хватает.

Понятно…

— А этот её «импресарио»?

— Определённо — жулик.

Заостряю момент:

— Она с ним спит?

Разводит руками с оттенком возмущения:

— Ты слишком много от меня хочешь за неполную неделю!

Действительно…

— Вот, что: продолжай с обоими дружить — но только поврозь. Как только начнутся выступления Нины — тут же своди на них Володю и, пронаблюдай его реакцию на её математические способности. Если, что — грамотно подзадорь, типа: «Профессор», а вот так не умеешь… Фуфло, мол ты, а не профессор! Даже, мля, не доцент — да и, кандидат из тебя тоже — так себе.

Миша внимательно слушает, пока не задавая никаких вопросов.

— Как только он слегка помешается на идее обогнать Нину по скорости математических вычислений и, плотно усядется за книги — не отвлекая, тем не менее — держи всё под контролем. Если будут у него какие-то проблемы — мешающие сделать открытие — устрани их. Но только — технично, не нарушая уголовного кодекса.

Немаловажный вопрос:

— Деньги дать если попросит?

— Ни в коем случае: талант должен быть голодным и злым! Хотя… Подкармливать надо. Особенно чем-нибудь сладким — глюкоза способствует мозговой деятельности.

— Мороженное можно давать?

— Не тупи, Барон! Ты хочешь, чтоб он заболел ангиной⁈

— Ладно, понял.

— Кусковой сахар ему и пусть грызёт, аки гранит науки.

Согласно кивает головой:

— Оно и, дешевле будет.


Так, так, так…

— Когда это произойдёт — не знаю, но этот самый метод «скоростного извлечения кубических корней» — наш с тобой подопечный обязательно откроет. Естественно, у них с Ниной произойдёт турнир за звание лучшего «ходячего арифмометра» и, на нем — он её «покроет как бык овцу».

— Бугагага!

Отвесив подопечному звонкий подзатыльник, поправляюсь:

— В математическом смысле, Миша — в математическом.

— Я понял… Бугагага!

— Хорош ржать — гастроли цирка ещё не начались. Как только произойдёт «математический прорыв», как хочешь — но влюби их друг в друга и уложи в койку. Сможешь:

Чешет озадаченно голову…

— Шпион с тебя, Миша — как из сала пуля! Ладно, я чуть позже тебе методичку вышлю из Ульяновска.

На первомайские праздники я должен был кое-где побывать, не только в столице своей будущей промышленной «империи».

— Если она всё же спит с этим «импресарио», или ещё каким-то образом — он её возле себя удерживает, устрани эту проблему…

Тот, навострил уши:

— В смысле?

— В смысле — чтоб не мешал.

— Ага, понял.

Грожу пальцем:

— Только без жертв!

— Ага, как скажешь.

— Как только им «захорошеет» — начинай кошмарить эту «сладкую парочку», чтоб ей в Москве места было мало. Но только — технично, Миша, технично! Чтоб они ни о чём не догадались. И как только они «созреют» — вызывай меня. Всё понял, Миша?

— Всё.

— Тебе сколько денег оставить?

— Побольше.

Бурчу, разгружая свой лопатник:

— Хм… Мог бы и в содержанцах у своих «тётенек» походить.

Тот, сделав вид что залихватски закручивает ус:

— Гусары денег не берут!

Иронически гляжу на него, протягивая тощий «пресс» банкнот:

— На вот тебе на первое время пятьсот рублей, «гусар». Комната снята на два месяца вперёд — а на «пансион» и расходы на «операцию», должно хватить.


Рискованно, конечно Барона надолго оставлять без пригляда одного в Москве с её соблазнами, да ещё и с деньгами. Однако, когда-то же надо начинать приучать его к самостоятельности!

И я оказался прав: Миша не подкачал, всё сделал согласно «инструкции» и в начале июня дал телеграмму заранее обусловленного содержания.

* * *

Ещё в Ульяновске читаю газеты: гастроли ленинградского цирка в Москве сорваны — на фокусника Кумберлена было совершено злодейское нападение из хулиганских побуждений (ох уж эти хулиганы!) и сейчас он в больничке с сотрясением мозга. Должно быть Мишка-Барон навернул «телепата-гипнотизёра» мешочком с песком по голове.

Хм, гкхм… Моя «школа»!

Надеюсь, без этого обойтись было нельзя.


Приезжаю в Первопрестольную и узнаю свежие новости: Нина Глаголева осталась без работы и искать её, по ходу, не особенно торопится — типичная домохозяйка, удобно устроившаяся за широкой мужниной спиной. Вот только, как только эти двое поженились (что в двадцатые годы было просто сказочно легко — как впрочем и развестись) и успели зачать будущего «бэби» — начались проблемы. Должно быть, их преследует какой-то злой рок.

«Московский механико-электротехнический институт им. М. В. Ломоносова» закрыт (мы с Мишей, здесь не при чём — так и должно было случиться в «реале») и, оставшись без хоть какой-то — хотя бы нищенской стипендии и собственного «угла» в общаге, Володя Сифаров чтоб заработать на жизнь себе и молодой супруге — вынужден подрабатывать где и кем придётся…

Однако и здесь не всё «слава Богу»!

На работу если и берут, то не надолго. А уже заработанные кровные — вечно отнимает по дороге домой всякая-разная шпана.


Наконец, я познакомился с этой парой.

Да, Володя Сифаров, — имеет вид «ботана»!

Но не типичного ботана — выдернутого злым роком прямо из-за школьной парты, а прошедшего после этого суровую «школу жизни», где-нибудь в дальневосточном стройбате — в одном подразделениями с узбеками, киргизами и прочими выходцами из Северного Кавказа.

И с жильём — такая же история!

— Два-три дня и выгоняют без объяснения причин, — жалуется он мне.

— Сволочи! — возмущается Миша.

Смотрю на него:

— Ещё какие «сволочи».

— Вот и я говорю — убивал бы таких!

Ещё проблема: у наших забеременевших избранниц — характер меняется просто разительным образом, по себе это знаю. Глаголева — став в результате законного брака Сифаровой, просто поедом благоверного жрёт — требуя должным образом материально обеспечить грозящее увеличиться семейство.

А тот-то и самого себя прокормить толком самостоятельно не может:

— Хорошо, что Михаил одалживает немного денег… Я как только заработаю — сразу отдам!

Тот, философски-скептически:

— Отдашь — потом снова займёшь… Без проблем, друг!

Володя расчувствовался, чуть ли сопли не распустив:

— Прямо и не знаю, что бы мы с Ниной без тебя делали…

«Возможно — разошлись бы, как в море корабли после первой же встречи», — если верить Мишке, тот «телепат» — был просто какой-то восточный деспот и просто так бы — Нину не отпустил.

Не знаю, что там Барон наговорил им про меня, но смотрят они на меня, как египетские евреи — после египетских же «семи казней», на пророка Моисея.


Нина Глаголева, после замужества — Сифарова, показалась мне какой-то странной. «Приторможенной», что ли…

Впрочем, беременность ей к лицу!

* * *

То, да сё — после знакомства и предварительной беседы, наконец, перехожу непосредственно к делу:

— Вы в правду, так быстро считаете — как про то говорят?

Переглянувшись, взявшись за руки, оба отвечают чуть ли не в унисон:

— Можете проверить нас, Серафим!

— Ничего личного, друзья: «доверяй — но проверяй!» — моё жизненное кредо.


Ещё дома, я с помощью компьютера заготовил некий простенький «тест на профпригодность». Достаю его из кармана кожанки и начинаю спрашивать, предварительно успокоив супружескую чету:

— Даже, если вы не пройдёте мою проверку — я вам всё равно предоставлю жильё и работу, пусть и не такое благоустроенное или высокооплачиваемую.

«Ведь мы в ответе за тех — кого женим!».

Первый пункт «теста» был взят мной из «Золотого телёнка»:

— Сколько будет 836 умножить на 423?

— 353628, — ответила Нина, помедлив самую малость.


…Ну сказать, что эти двое «сверхбыстрых вычислителей» оправдали все мои лучшие ожидания — здорово согрешить против истины. Но и, наихудших опасений — не подтвердилось и самое главное: в этих двоих — реально чувствовался большой потенциал.


Удовлетворённо кивнув после тестирования, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди, приступаю к «вербовке»:

— Тебе, Нина, предлагаю работу в «Вычислительно-информационном центре» при «Особом проектно-техническом бюро № 007» Ульяновского исправительно-трудового лагеря. Однако, тебе надо ещё учиться, учиться и учиться — развивая и совершенствуя свои математические способности… Поэтому — всего лишь с испытательным сроком на один год. Увижу реальный прогресс — продлим контракт ещё на год.

«И так далее, — хотел сказать, да промолчал, — незримый кнут всегда должен незримо присутствовать рядом с виртуальным же пряником».

Покраснев, Нина напомнила мне:

— Извините, но у нас с Володей…

— … Ей скоро рожать, — по-мужски прямолинейно закончил за супругу «без пяти минут» счастливый папаша.

— Я знаю! Однако, я вам обоим буду столько платить — что особой помехой для работы или самосовершенствованию, это не будет. Вам хватит денег на кормилицу, няньку и возможно даже — обслугу.

Те изумлённо переглядываются — видимо не в силах поверить моим словам.


— Тебе же, Володя, предлагается работа по созданию вычислительной машины…

— Арифмометра? Извини, Серафим — но я ничего не понимаю в механике.

Внутренне хмыкнув от такой застойности мышления наших предков — даже самых продвинутых из них, категорически поправляю его:

— Нет, не арифмометра — его уже придумали задолго до нас в развитых капиталистических странах и нам их теперь не догнать. Ты же должен создать электронно-вычислительную машину — «ЭВМ», сперва — на обыкновенных телефонных реле[2], затем — на электронных лампах.

Супруги слушают, открыв рот и даже Барон завис — как при объявлении откровения Божьего.

— Это очень важное направление для науки, промышленности, обороны и всего народного хозяйства в целом. На Западе уже приступили к работам над ЭВМ, но пока не оценили это направление — довольствуясь широко распространёнными у них механическими табуляторами. Мы же, вынужденно начав практически «с чистого листа», должны и имеем все возможности — чтоб вырваться далеко вперёд в электронно-вычислительной технике.

Эх… Мои бы слова да Богу в уши!



Рисунок 12. Первая электронная релейная вычислительная машина «Z3», обладающая всеми свойствами современного компьютера, созданная в 1941 году немецким инженером Кондратом Цузе.

Достаю из портфеля папочку с завязанными тесёмочками и идущей по диагонали надписи большими красными буквами «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО!!!»:

— Это сведения нашей технологической разведки по этой теме — всё, что удалось раздобыть по линии Коминтерна. Память у тебя, Володя, хорошая — даю десять минут на ознакомление.

Всегда проще что-то делать — зная, что кто-то уже воплотил это в жизнь. Морально проще: душу не гложут сомнения — что ты занимаешься «мартышкиным трудом».

«Разведсведения» представляют собой краткий экскурс в недавнее прошлое и такое же будущее — всё, что я наскрёб про историю развития компьютеров до 1940 года. Всё, что после — сейчас для хроноаборигенов слишком фантастично выглядит и практически не реализуемо. А я согласен «пилить» только те «заклёпки» — которые возможно воплотить в металле до Великой Отечественной Войны.

Остальное всё — лишь зряшная потеря драгоценного времени и ресурса моего «роялистого» компа!


Итак, вообще вкратце — чем даже «разведданные» читаемые сейчас Володей Сифаровым:

«Над устройствами для облегчения математических расчётов человечество бьётся давно. В 1812 году английский математик и экономист Чарльз Бэббидж построил небольшую действующую модель так называемой — 'разностной» машины, которая не просто выполняла арифметический действия — но и проводила вычисления по программе, задающей определённую функцию. В качестве «базового» элемента своей машины, для запоминания одного разряда числа британский учёный взял восемнадцать зубчатых колес.

В 1842 году, некая леди Ада Лавлейс — стала первой в мире женщиной-программистом, опубликовав в Женеве первые программы для решения систем двух линейных уравнений и для вычисления чисел Бернулли для машины Чарльза Бэббиджа.

Далее свой неоценимый вклад в вычислительную технику внёс американец Генри Холлерит, изобрётший в 1890 году ручной перфоратор для нанесения цифровых данных на перфокарты и введший в обиход механическую сортировку для раскладки этих перфокарт в зависимости от места пробива. Построенная им машина — табулятор, сама прощупывала отверстия на перфокартах, воспринимала их за определённые числа и производила с ними математические действия. Табуляторы Холлерита широко использовались в цивилизованном мире — даже в России, например, при переписи населения. В 1896 году Холлерит основал фирму выпускающую счетно-перфорационные машины и перфокарты к ним…'.

В дальнейшем эта фирма стала известна как «International Business Machines» (IBM) — мировой флагман компьютерных технологий. Далее, я с датами здорово соврал — отодвинув их прошлое лет на десять-двадцать.

«…Начав в 1911 году, в 1915 году построил модель своей электронно-механической вычислительной машины немецкий учёный Кондрат Цузе. В ней, вместо зубчатых колёс уже использовались телефонные реле в качестве элементной базы, двоичная система счисления, форма представления чисел с „плавающей“ запятой, трёхадресная система программирования и перфокарты. В 1917 году Цузе изготовил первую в мире действующую электроно-вычислительную машину с программным управлением. Это была релейная ЭВМ, имеющая память на 64 22-разрядных числа с плавающей запятой: 7 разрядов для порядка и 15 разрядов для мантиссы. Для своей ЭВМ, Кондрат Цузе создал специальный машинно-ориентированный язык „Plankalkul“…».


Прочитав, Володя закрыл папочку, завязал на ней тесёмочки и отдал её мне:

— Я всё запомнил, Серафим: память у меня — очень хорошая.

Засовываю «разведданные» обратно в портфель:

— К несчастью для этого немца и к счастью для нас — все образцы машин Цузе были уничтожены во время бомбардировок авиацией Антанты в 1918 году. В данный момент, на продолжение работ по создание новых ЭВМ — у Веймарской республики нет денег… Да и особой нужды!

Со всей строгостью смотрю ему в глаза:

— В Советской же республике существует огромный дефицит не только инженеров и учёных, но и вообще — хоть сколь-нибудь грамотных людей. Нам же, нашей науке, экономике и промышленности, машина — способная облегчить математические вычисления, нужна как хлеб, как воздух! Понимаете это?

Володя, переглянувшись со своей «второй половиной»:

— Понимаем!

— Так, что у тебя есть все шансы совершить воистину революционный прорыв в этой области! Это не только выведет нашу страну в лидеры вычислительных технологий, но и принесёт все земные блага тебе лично. Слава, почести, материальные блага… Возможно даже — Нобелевская премия и золотой бюст на Родине при жизни.


Мишка, змеем подколодным, подсказывает ещё один немаловажный «стимул»:

— А прикинь, Володя, как ты «уешь» своего батяню — бросившего тебя подыхать на улице.

Того, словно током на электростуле ударило!

У «ботана» сжались кулаки и «углем пылающим» загорелись очи. Вид: хоть сейчас в бой — да грудью со всего маху на амбразуру дота.

Заканчивая разговор, говорю довольно равнодушным тоном:

— Ну а если нет… Тоже ничего страшного: значит, мы с тобой — обыкновенные неудачники, которых кругом полно.

— Никаких «неудачников», Серафим, — аж рычит, аки лев сущий, — я сделаю эту машину.

А в этом парне есть стержень!

Переглядываемся с Бароном с довольным видом: наш «Ботан» — оказался боевым.

* * *

Про успехи Володи Сифарова, как-нибудь значительно позже: создание даже самой примитивной ЭВМ — дело ни нескольких месяцев и даже ни нескольких лет.

Проект же «Люди-Икс», вдруг получил неожиданное продолжение.


Конечно, всего лишь одной супружеской парой Сифаровых я не ограничился и, почуяв что «масть попёрла» — дал в газеты объявления, типа:

«На хорошо оплачиваемые должности ищем математиков и людей, которые умеют очень быстро и без особых усилий считать многозначные числа. Хорошая память, нестандартность мышления и способность к языкам приветствуется!».

В объявлениях был указан адрес Нижегородского губисполкома РКСМ, где Ефимом Анисимовым со товарищи, по предоставленным мной «тестам» производился кастинг с целью отсева многочисленных в ту пору авантюристов-проходимцев. Чуть позже, уже через полгода было создано специальное подразделение «Красного рассвета» — Бюро по трудоустройству «Шанс», с головным офисом в Нижнем Новгороде.


Уже к сентябрю, Володя Сифаров — ставший Заведующим «Вычислительно-информационного центра» при «Особом проектно-техническом бюро № 007», обзавёлся двумя помощниками-математиками для работы над релейным компьютером и разработок методик быстрого вычисления в уме сложных чисел.

Его же супруга…

Увы, но Нина оказалась аутистом, хотя и в лёгкой форме!

Впрочем, в те годы такого понятия советские люди за очень редким исключением не знали и, Миша тоже — не профессор психиатрии. Хотя, если помните, он сразу дал ей совершенно точное определение: «дура-дурой». Я же посчитал его «диагноз» проявлением мужского сексизма, а после знакомства — объяснял её состояние последствиями тяжело протекающей беременности.

Женщины те, да!

Они, очень часто будучи в этом «интересном положении» — ведут себя по-идиотски и поэтому не удивительно, что я так лажанулся.


Вскоре в Ульяновск, «учёные идиоты» попёрли косяками!

Это я их не обзываю так, не подумайте — это такое научное название[3] этого уникального явления в переводе с французского.

Мужчины и женщины, молодые и уже старики, физически здоровые и смертельно больные.

Некоторые приезжали сами, большинство привозили родственники с целью избавиться от бесполезных дармоедов. Чаще всего «живые калькуляторы» имели врождённые способности, но была и парочка — с приобретёнными после тяжёлой травмы головы…

К зиме 1924–1925 года, таких «уникумов» у меня скопилось с десяток и даже пришлось строить им небольшой посёлок близ Ульяновского ИТЛ — ибо среди нормальных людей они жить не могли. Пришлось искать и нанимать за бешенные по тем временам бабки психиатров и санитаров, чтоб за ними присматривали. Пришлось нанимать обслугу, ибо эти люди — порой по быстродействию математических вычислений обгоняющие современные мне компьютеры (лично проверял на своём «роялистом» четырёх- ядернике!), зачастую не могли самостоятельно включить в комнате свет.

Иногда, случаи происходили воистину трагические…

Один совсем молодой парнишка, ещё школьник (наш земляк — родом из Нижнего Новгорода) — способный с одного взгляда пересчитать количество букв на газетной странице и помнящий наизусть всю таблицу логарифмов — поняв, что от него хотят, так рьяно взялся за дело, что перетрудился. Аутизм у него перешёл в шизофрению и, в Ульяновске срочно пришлось открывать свой собственный «дом скорби» — психиатричку, то есть. Губернское подобное же учреждение было переполнено, условия содержание там психов — зверские, а родители обратно своё чадо не взяли.

В общем, головняка и геморра я сам себе накликал…

Мама, не горюй!


Был ли толк от моей затеи?

Да, был!

Из «ОПТБ-007» приносили кипы бумаг с условиями и данными инженерных задач и наши «особо одарённые» их в момент решали. Пользовался услугами «Вычислительно-информационного центра» (ВИЦ ОПТБ-007) профессор Чижевский, волостное статистическое управление и подобные ему службы. Вскоре, после моего «маяка» и из Выксы — столицы «Акционерного Общества Российского Среднего Машиностроения» (АО «Россредмаш») стали приезжать и, из губернии — Нижнего Новгорода, зачастили.

Правда, в большинстве случаев требовалось «вводное устройство» и пришлось из своих зэков-инженеров, создать «бесконвойную команду», которая ставила «быстросчётчикам» задачи и записывала их решения.

Худо-бедно, но меня это так разгрузило, что мог сосредоточиться на главном, а не рассчитывать каждую «заклёпку». Ну и естественно, это очень хорошо прикрыло мою погрессорскую задницу от лишних вопросов.

Что, в принципе и требовалось!

* * *

А что же Нина Глаголева (Сифарова), спросите? С которой, всё началось?

Да, нормально всё с ней. Родила Володе сына, потом ещё одного, затем дочь…

Нормальные детишки получились у них, без всяких «аномалий»!

Сказать по правде — я больше ничего не слышал о её выдающихся математических способностях. Замужество, а затем материнство — иногда, просто неузнаваемо меняют женщин.

* * *

[1] Сифоров Владимир Иванович (18 мая 1904 г. — 3 октября 1993 г.) — советский учёный в области радиотехники и электроники, член-корреспондент АН СССР. Брошенный в лихую годину собственным отцом, после нескольких лет беспризорной жизни Владимир Иванович попал в детскую колонию, где и учился в школе. После В. И. Сифоров поступил в Московский механико-электротехнический институт им. М. В. Ломоносова. В 1924 году институт расформировали и В. И. Сифоров был переведён в Ленинградский электротехнический институт (ЛЭТИ).

[2]«Электромеханическое реле» — двухпозиционный переключатель, имеющий всего два состояния: включено и выключено. Это свойство позволяет использовать ЭМР для кодирования информации в двоичном коде.

[3]В 1887 году Джон Даун ввел для некоторых своих — «особо одарённых» пациентов термин «ученый идиот» (idiot savant), который находился в употреблении в течении почти 100 лет. С 1998 года, стали назвать «Синдро́м сава́нта», иногда сокращённо саванти́зм — редкое состояние, при котором лица с отклонением в развитии (в том числе аутистического характера) имеют «остров гениальности» — выдающиеся способности в одной или нескольких областях знаний, контрастирующие с общей ограниченностью личности.

Загрузка...