Лабиринт миров

Глава 43

Зуров, Лосев и Сурков находились в просторной палате военного госпиталя. Женщин содержали отдельно, и они не видели их с момента последнего прорыва, когда поезд был остановлен отрядом военной полиции в районе разрушенной оборонительной линии.

С ними даже разговаривать не стали. Сержант, руководивший этой «операцией», потребовал сдать оружие, снаряжение и все материалы. Они безропотно подчинились, совершенно оглушенные тем, что в конце концов вопреки всему им удалось добраться домой, на родную Землю.

Затем они оказались в этой палате, с зарешеченными окнами и с двумя вооруженными бластерами десантниками у входа.

Они не всегда стояли снаружи, эти десантники. В момент, когда в палату входил кто-то из докторов, облаченный в защитный пластиковый костюм, они входили вместе с ним и застывали у двери, как изваяния.

Затем следовали бесчисленные анализы, компьютерные тесты с идиотскими вопросами и непереносимо долгие часы ожидания.

На все вопросы — короткие, ничего не значащие ответы.

— Вы находитесь в карантине. Разговаривать запрещено.

Первым после очередного посещения врача не выдержал Зуров.

— Они что тут, чумы боятся?

— Они не знают, кто мы.

— Как это понимать? Что значит: «они не знают, кто мы»?

— У меня и у Ксении в крови высокое содержание меди и метаболитов. Результат воздействия «голубого грома». Иными словами, по результатам медицинских тестов нас вполне можно отнести, если и не к зомбитам, то к посредникам. Вы долгое время находились в зоне, в нашем обществе. Наверняка попали под наше влияние или, того хуже, представляете собой некий неизвестный вид зомбитов с замаскированным под людей метаболизмом и с нормальной кровью.

— Ты что, издеваешься надо мной?

— Нет, мой друг. Все оказалось гораздо хуже, чем я предполагал. Мы попали в зону военных действий, и с нами, по законам военного времени, поступают еще мягко. Радуйся, что они не приступили к допросам и ограничиваются пока только тестами. Они вполне могут применить психосканирование.

— Ты вроде бы говорил, что сведения, содержащиеся в твоем отчете, чрезвычайно важны, и что здесь их ждут не дождутся, так что же, они не могут из твоего отчета понять, кто мы такие?

— Отчет должен пройти не одну бюрократическую инстанцию, прежде чем он попадет в руки специалистов, затем его должны расшифровать, довести до сведения вышестоящего начальства… На все это уйдет время… Уйма времени. И его может нам не хватить, если они применят сканирование. К тому же отчет далеко не полный. Главная, наиболее важная его часть, осталась у меня. Они так и не смогли ее обнаружить, несмотря на всю свою аппаратуру.

— Вы имеете в виду психозондирование, разрушающее мозг? — уточнил Сурков.

— Вот именно!

— Но ведь оно запрещено!

— Только не в военное время и не здесь.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Я попробую воспользоваться тем, что они действительно не знают, кто мы такие. Они даже военнопленными нас считать не имеют права. Я постараюсь добиться разрешения на один звонок. Любой заключенный обладает подобным правом.

— Что тебе даст этот звонок?

— Очень многое или ничего. Завтра мы это выясним.

Во время утреннего визита доктора, закованного в свои пластиковые доспехи, Лосев потребовал предоставить ему инфор. А в ответ на стандартное: «Не положено», произнес заранее продуманную фразу:

— Послушайте, доктор. Если мы начнем саботировать все ваши тесты, вы еще долго не получите верных результатов. Вы и сейчас не знаете, к какой категории нас отнести. Но вспомните хотя бы о юридических правилах. Любой арестованный имеет право на звонок. Да и чем это вам может повредить? Я ведь не собираюсь вести тайных переговоров. Вы можете слушать каждое сказанное слово.

В конце концов, десантники проводили его в переговорную, и с замиранием сердца Лосев набрал на клавиатуре номер, а затем известное лишь ему одному слово пароля. К огорчению наблюдавших за ним врачей вместо пароля на экране появился лишь ряд безликих звездочек, и сразу же вслед за этим, неожиданно для Лосева, лицо незнакомого ему оператора.

— Мне нужен Павловский! — процедил он сквозь зубы, уже понимая, что его попытка потерпела неудачу.

— Вы что, с луны свалились? Павловский здесь больше не работает. А пароль, которым вы воспользовались, давно аннулирован. Кто вы такой?

— Я инспектор Лосев!

— Инспектор Лосев геройски погиб во время выполнения задания. А выяснением вашей личности займутся специалисты того центра, из которого вы звоните.

Экран погас, и Лосев понял, что он не просто проиграл, но и значительно ухудшил их положение.

Последствия этого звонка не заставили себя долго ждать. Уже через час Лосева пригласили на беседу к главному врачу этого не совсем обычного госпиталя.

В небольшом кабинете ему навстречу поднялся маленький пухлый человечек, который, казалось, излучал радость. Он сделал вид, будто и не заметил вооруженной охраны, сопровождавшей инспектора. Поднявшись навстречу Лосеву, доктор Каминов долго жал ему руку, затем едва заметным кивком отпустил охрану, и они остались вдвоем.

— Так вы знакомы с Павловским?

— Смотря что под этим подразумевать.

— Я хотел сказать, что вы его знаете.

— Разумеется, я его знаю. Я не раз говорил вашим сотрудникам о том, что работаю в Управлении внешней безопасности, инспектором.

— Ну разумеется. Но одно дело ваши ничем не подтвержденные слова, и совсем другое — знание пароля, хоть и устаревшего, но тем не менее подлинного.

Как только это было установлено, вы меня всерьез заинтересовали, инспектор Лосев. В частности тем, почему вы не знаете фактов, известных сегодня каждому ребенку. Где вы были все это время?

— В зоне захвата, разумеется. Там, между прочим, не работает радио. Может, поделитесь новостями, которые тут у вас знает каждый ребенок?

Вряд ли Лосев смог бы объяснить, почему ни словом не обмолвился о своем двухгодичном путешествии по параллельным мирам. Что-то его удержало от этого признания, возможно, интуиция. Из его личного отчета, который у него изъяли вместе с аппаратурой, они могли бы об этом узнать, но расшифровать такой отчет, не имея специального кода управления, не так-то просто.

— Павловский совершил что-то вроде государственного переворота. Он арестовал бывшего главу Чрезвычайного комитета Динькова и ныне является командующим вооруженными силами Земной Федерации. Так что ему, как вы понимаете, теперь не до вас.

Эта новость не понравилась Лосеву, поскольку она означала, что Павловский находится от них гораздо дальше, чем он рассчитывал. Бюрократическая цепочка, ведущая к его кабинету, удлинилась в несколько раз, и единственный человек, на помощь которого он надеялся, стал практически недосягаем.

Во всяком случае, за то короткое время, которое у них еще оставалось до начала настоящих допросов. А в том, что это время не за горами, можно было убедиться, взглянув на излучающее радость лицо доктора Каминова.

— Я вижу, вы по достоинству оценили эту информацию. Судя по тестам, вы, Лосев, человек неглупый. Ваш интеллектуальный уровень почти в два раза превышает уровень среднего человека. Следовательно, вы должны понимать, что ваша единственная надежда в нынешнем положении — это я.

Только я могу сохранить жизнь вам и вашим друзьям. А могу и лишить, если не жизни, то, по крайней мере, рассудка.

— Чего вы хотите? — спросил Лосев, понимавший, что это совсем не пустая, угроза. — Ведь не информация вам нужна. Всю информацию вы и так получите во время сканирования.

— Вы правы. Речь пойдет совсем не о тех сведениях, которыми вы располагаете. Они для меня вторичны, и вы можете оставить при себе все ваши секреты. Вы слышали о фирме, которая называлась «Фениксом»?

— Кто же о ней не слышал? Она попортила немало крови сотрудникам нашего управления, занимаясь распространением наркотика «голубой гром». Но, насколько мне известно, все ее филиалы были закрыты и фирма прекратила свое существование.

— Это не совсем так. Она недаром называется «Фениксом». Вы представляете хотя бы примерно, каким был годовой доход «Феникса»?

— Что-то около биллиона федеральных кредитов.

— Больше, гораздо больше. И, конечно же, организация, обладающая подобными средствами, не могла исчезнуть бесследно. Она сменила вывеску, вот и все.

— Я не совсем понимаю, куда вы клоните и какое отношение я имею к «Фениксу»?

— Сейчас поймете. Наркотик с Зидры, где «Феникс» начинал свою деятельность, невозможно было транспортировать. Он разрушался во время транспортировки уже через несколько часов. И, как следствие этого печального факта, основной район деятельности «Феникса» сосредоточился на Зидре.

Иное дело голубые грибочки, появившиеся на Земле… В сушеном виде их можно транспортировать куда угодно.

Лосев почувствовал, как у него перехватило дыхание.

— Район, где они благополучно произрастают, огромен. Вся Восточная Сибирь, — продолжал Каминов, с улыбкой наблюдая за Лосевым. — Единственная загвоздка в том, что из зоны, захваченной Гифроном, никто не возвращается. Только вам это удалось. Вот почему вы представляете для нас такой интерес.

Ну а теперь мы подошли к самому главному. Я подозреваю, что причина, по которой вы благополучно выбрались из зоны захвата, лежит не в неких особых приемах или таинственных сведениях, которыми вы располагаете.

Причина в вас. В вашей личности. Побывав в альфа-мире и наладив определенный контакт с Гифроном, вы сумели вернуться обратно, в реальный мир. Это мало кому удается без ведома самого Гифрона. Как видите, мы знаем о вашем путешествии гораздо больше, чем вы соизволили нам сообщить.

Но ваше сознание свободно от внешнего контроля. В этом мои специалисты убедились. Ну и раз это все обстоит подобным образом, я хочу предложить вам работу.

— Работу в вашем госпитале?

Каминов рассмеялся почти искренне. У него хорошо получалась роль веселого, бесшабашного человека.

— Я представитель той фирмы, о которой мы только что говорили. И я не зря упомянул о вашей уникальности. Это потому, что вы получите соответствующее, уникальное вознаграждение. Четыре миллиона федеральных кредитов за сезон и еще по тысяче кредитов за каждый доставленный вами килограмм голубых грибов.

Как вы организуете их доставку и сборку, это уже ваше дело. Никто не будет вмешиваться в вашу деятельность или требовать финансового отчета. Вы доставляете грибы, получаете деньги — и это все.

— А как насчет войны на этой планете? Как быть с десятками разрушенных городов и с сотнями человеческих жизней?

— Это не имеет никакого отношения ни к деятельности нашей фирмы, ни к моему предложению. Вы можете, если захотите, по-прежнему исполнять свои обязанности инспектора. Это, кстати, отличное прикрытие.

— А если вся Земля будет захвачена, это вас тоже не остановит?

— Конечно, нет! Человеческие колонии существуют на двадцати шести планетах. Нам есть, где развернуть свою деятельность.

— Ну что же… Ваше щедрое предложение впечатляет. Я должен подумать и посоветоваться с друзьями.

Слишком хорошо Лосев понимал, что прямой отказ сократит время, которое еще оставалось в их распоряжении. Кроме того, если правильно использовать ситуацию, всегда можно улучшить существующее положение. Служба во внешней безопасности научила Лосева быть дипломатом.

— Думайте. Но не слишком долго. Мы заинтересованы в том, чтобы вы немедленно приступили к работе.

— Дайте мне пару дней. Кроме того, мне нужно ваше разрешение на общение со всеми членами команды. Я даже с собственной женой не могу увидеться.

— С женой? Мне никто не говорил, что одна из этих женщин ваша жена! Которая именно?

— Ксения. Блондинка.

— Но ведь она…

— Вторая доза голубого наркотика? Я знаю. Тем не менее она вернулась, остальное для меня не имеет значения.

Что-то в лице Каминова заставило Лосева насторожиться.

— С ней что-то не так? В чем дело, доктор?

— Ну… Мы не знали, что она ваша жена. Она ничего не сказала… Ее выносливость к наркотику выше всех известных нам пределов, мы хотели установить, на каком уровне…

— Вы хотите сказать, что ввели ей еще одну дозу «голубого грома»?!

Лосеву показалось, что комната в его глазах завертелась, лицо Каминова то приближалось, то удалялось. Наконец ему удалось обуздать собственный гнев настолько, что он вновь стал способен управлять собой.

Лосев приблизился к Каминову вплотную, и неожиданно тот понял, что никакая охрана ему уже не поможет, что этот человек сейчас его убьет.

— Так что вы с ней сделали, доктор? Что произошло? — Сейчас голос Лосева звучал совсем тихо, почти на грани шепота, и от этого казался еще страшнее.

— После того, как… После ввода наркотика… Она исчезла… Этого не должно было случиться! Переход возможен только при первой дозе, очень редко при второй, но при третьей…

— Правильно. При третьей дозе человек становиться зомбитом. Так вы это хотели с ней сделать?

— Нет! Что вы! Я надеялся… Мы все надеялись, что эксперимент завершится благополучно!

— И подопытные кролики не будут возражать, даже если вы их превратите в зомбитов. Да и стоит ли их спрашивать? Они ведь уже почти не люди! Цвет нашей крови отличается от вашей. — Лосев взял со стола декоративный костяной нож оцарапал им свою руку и показал Каминову. — Видите, у меня голубая. А у вас? Могу я посмотреть на вашу?

— Нет! Я не хочу!

— Конечно, вы не хотите. А ее вы спросили? Она хотела уходить навсегда?

Он сделал всего одно, почти неуловимое движеяие, и костяной нож вспорол сонную артерию Каминова. Кровь хлынула фонтаном, и когда входная дверь рухнула от ударов снаружи, Каминов медленно опустился на колени, а затем упал лицом на ковер.

Привязанный к койке психонализатора, Лосев с улыбкой наблюдал за тем, как два ассистента настраивают аппарат.

Вся его эскапада не имела значения. Ничто уже не имело значения в этом проклятом мире, даже его жизнь.

Когда до начала сканирования оставалось пять минут, над госпиталем появилась шестерка тяжелых армейских каров, и здание содрогнулось от рева мощных моторов.