Лабиринт миров

Глава 3

Девушка появилась на верхней площадке лестницы, обнесенной деревянными перилами. Одной рукой она оперлась о косяк двери и наверняка знала, какое впечатление производит абрис ее точеной фигуры.

У нее были серые внимательные глаза, распущенные по плечам волосы и красивые загорелые ноги. Она вообще была слишком красива для деревенской девушки — но это он понял значительно позже.

— У вас, инспектор, принято врываться в чужой дом без приглашения?

Несмотря на недружелюбный смысл вопроса, в глазах ее прыгали искорки смеха, а он все никак не мог прийти в себя от неожиданности, от этой встречи, оттого, что она так спокойна, почти весела, в то время как в селе случилась непонятная беда.

— Что тут у вас произошло?

— Произошло? По-моему, здесь вообще ничего не происходит.

— Куда подевались все жители вашей деревни?

— Ушли куда-нибудь. У них тут каждый день какие-то общественные мероприятия, как в колхозе. Общинный строй, седая старина.

— А вы, значит, в этом не участвуете?

— Я тут случайный человек. Приехала весной на похороны отца, да так и осталась на все лето в его доме.

— Простите.

— Ничего. Мы с отцом почти не были знакомы. Он сдал меня в интернат, когда мне не было восьми.

— Почему вы назвали меня «инспектором», у меня что, на лбу это написано?

— Ну, вообще-то догадаться нетрудно. Кто еще будет шастать по всему дому, не снимая обуви, с рюкзаком за плечами?

Она пыталась сбить его с толку, заставить почувствовать себя неловко и увести от нежелательного вопроса, но он ей этого не позволил и повторил гораздо более настойчиво, с той неприятной ноткой официальности, с которой обычно разговаривают с подозреваемыми на допросах:

— Объясните, пожалуйста, как вы узнали, что я инспектор?

— Я немного экстрасенс, могу читать ваши мысли. — Она стояла, не двигаясь, и он, невольно косясь на ее ноги, подумал, что юбка слишком коротка, а разрез с обеих сторон слишком длинный, даже для таких красивых ног.

— Мне не до шуток насчет экстрасенсов. И вы правы. Я нахожусь здесь на задании. Так что ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. — Ему стало неловко от собственного тона, но он уже не мог остановиться, решив, во что бы то ни стало, добиться от нее правдивого ответа хотя бы на этот вопрос.

Она вздохнула, наморщив лоб, внимательно на него посмотрела и, впервые изменив позу, широким жестом пригласила войти в комнату.

— Ладно уж, входите, раз вы «на задании». В двух словах этого не объяснишь.

В комнате у нее царил тот художественный беспорядок, который бывает только в студенческих общежитиях: наспех прибранная постель, шпильки, гребенки и пластиковые флаконы с косметикой, разбросанные на комоде. Стол, заваленный кристаллами памяти, и, в довершении всего, большой настольный компьютер новейшей модели.

Девушка стояла за плечом Лосева и с интересом наблюдала, как он его разглядывает.

— «Макс-4». Память сто гигабайт.

— Вижу. Откуда он у вас?

— Готовлюсь к осенним экзаменам. Я учусь в НЕМО. На четвертом курсе, — не без гордости сообщила она.

— Такая модель не по карману студентке. — Он взглянул на нее с новым интересом. И она, мгновенно почувствовав перемену в его настроении, сразу же ответила:

— Я участвую в программе испытаний новой системы. Это единственная возможность получить от фирмы напрокат такую дорогую модель. Я люблю возиться с компьютерами, неплохо в них разбираюсь и даже немного программирую.

— Вы все еще не ответили на мой вопрос. Как вы узнали, кто я?

— А вы, однако, зануда, инспектор. У вас в управлении все такие настырные?

— Нет. Это я такой, особенный. Откуда вы узнали, что я инспектор? Вы ведь даже не видели, как я вошел, ваше окно выходит на задний двор.

Ожидая ответа, он внимательно ее разглядывал и ничего не мог поделать со своим взглядом, то и дело пробегавшим по ее слишком сильно открытым ногам. Такие юбочки не надевают для домашних занятий. И, кстати, почему она так сильно загорела? Местное солнце не балует загаром…

— Вы правы, конечно, я вас не видела. Это все «макс». Он иногда выдает мне довольно странные сообщения. От него я и узнала, что ко мне с визитом пожаловал сотрудник внешней безопасности инспектор Юрий Лосев.

Это было уже слишком. Она знала даже его имя и фамилию. Он почувствовал холодок внезапной опасности и, перестав пялиться на нее, вплотную занялся компьютером.

— Он имеет наружное подключение к Инету или Комору?

— Конечно, нет. Это слишком дорого для меня.

— Тогда откуда вы получили сообщение?

— Я не знаю. Из какой-то внутренней программы. Я говорила вам, система «макса» еще не отработана. Она находится на испытании.

— Прежде чем выдать любую информацию, машина должна ее откуда-то получить.

— Возможно. В этом вопросе я не могу вам помочь. Система новая и слишком сложная для меня.

Поверхностное обследование компьютера ничего не дало. Внешних подключений Лосев не обнаружил. А разбираться в миллионах файлов, забитых в память машины, у него не было ни времени, ни желания.

— Вам еще не надоело возиться с моим компьютером? Вы ведь здесь не для этого. — Каким-то образом она улавливала малейшие изменения его настроения, и она была абсолютно права в том, что здесь было что-то гораздо более важное, чем компьютер. — Вы бы присели, все-таки вы мой гость, здесь считается неприличным, если гость, с грязными ногами, согнувшись, стоит у стола.

Дались ей его ноги… Он попытался сесть, но рюкзак с генератором почти не оставил места на стуле, так что ему пришлось разместиться на самом краешке, и, выключив машину, он развернулся вместе со стулом в сторону хозяйки, решив попытаться извлечь из своего свидетеля хотя бы частицу полезной информации о том, что здесь произошло.

— Вы не могли не заметить, что в селе что-то случилось. Даже я, посторонний человек, еще не войдя в село, понял, что здесь неладно. Голодные собаки, некормленая скотина… Когда все это началось?

— Вчера вечером все было нормально. Я видела, как люди шли в дом старосты, на молитвенное собрание. Утром я проснулась, как обычно, и села работать… Вообще-то, вы правы, сейчас я начинаю понимать, что-то было неладно… Но когда именно началось? Возможно, ночью или ранним утром.

Казалось, она искренне старалась ему помочь, но Лосев уже не мог избавиться от недоверия, порожденного ее противоречивыми ответами, непонятно откуда взявшимися сведениями о нем и всем ее внешним видом, слишком вызывающим, слишком броским для случайной встречи… Что-то здесь было не так.

— Выходит, вы жили здесь одна все лето?

— Ну, местные меня не слишком жалуют, некоторые даже считают ведьмой, я ведь некрещеная, — она вызывающе усмехнулась, — а у них строгие правила на этот счет. Но меня это вполне устраивало. Хотелось спокойно поработать. В общежитии постоянный бедлам — а здесь тихо. Такая тишина, что она человека засасывает, ее хочется пить и пить, как ключевую воду. Вот я и осталась. Не собиралась надолго, но так уж получилось.

В этом он ей поверил. Он и сам чувствовал эту странную тишину, проникавшую во все поры его тела. Ее не могли нарушить никакие местные звуки: ни лай собак, ни мычание скотины, ни скрип ставни от ветра. Тишина лежала как бы поверх этих звуков невидимым, но физически ощутимым пластом.

И неожиданно он подумал, что эта тишина отделила их обоих от остального мира, что на сотни миль вокруг, если не считать пропавших жителей деревни, нет ни одной живой души. И что эта красивая девушка, хочет она того или нет, сейчас полностью от него зависит.

Эта неожиданная мысль заставила его по-новому взглянуть на ситуацию. В конце концов, история с пропажей жителей скорее всего окажется полнейшей ерундой, а вот эта девушка вполне реальна, и он не мог не признаться себе, что до сих пор ему не приходилось встречать таких красивых женщин.

Неожиданно дисплей выключенного им самим несколько минут назад компьютера замерцал, и через секунду на нем начала появляться строчка текста. Она появлялась постепенно, буква за буквой, словно кто-то невидимый, не торопясь, печатал на клавиатуре машины. Вот только клавиши оставались неподвижны, а буквы тем не менее постепенно слагались в слова:

«Он думает о тебе сейчас. Воспользуйся этим».

Дисплей погас, а ошарашенный Лосев долго еще не мог оторвать взгляда от его темной глубины.

— Вот видите… Я же вам говорила. Возможно, в системе есть какой-то вирус.

— Вирус не может подать питание на выключенный аппарат, и тем более он не в состоянии читать мыслей.

— Значит, вы в самом деле думали обо мне?

Когда человек сталкивается с обстоятельствами, противоречащими всему его опыту и всем полученным знаниям, он на какое-то время становится беспомощным. Позже растерянность проходит, но в этот момент он нуждается в поддержке, и любой человек, случайно оказавшийся рядом, кажется ему другом, тем более если этот человек — красивая женщина.

— Вы ведь знаете, что любой мужчина в вашем обществе не может не заметить, как вы красивы.

— Может, и знаю, но это всегда приятно услышать.

— Скажите мне, пожалуйста, только правду. Откуда у вас этот аппарат? Из какой именно фирмы вы его получили?

В его тоне впервые появились просительные, почти умоляющие нотки. Казалось, он растерял весь свой инспекторский кураж.

— В этом нет никакого секрета. Такие сложные аппараты, как «макс», сегодня разрабатывают только в «Фениксе».

— Я никогда не слышал об этой корпорации.

— В этом нет ничего удивительного. На Земле у нее нет ни одного представительства. Когда-то были, но много лет назад их все закрыли. Причины я не знаю, говорят, это как-то связано с карантином, объявленным на Зидре, но это лишь слухи, думаю, в вашем управлении есть вся информация по «Фениксу».

— Да, конечно, вы правы… — Он вел себя как растерянный мальчишка, позволив ей напоминать ему об элементарных вещах. И наконец, взяв себя в руки, решительно поднялся.

— Вы не против, если мы уйдем из этой комнаты?

— Конечно. Я давно должна была вам предложить пройти в гостиную. Вы, наверно, голодны. Сейчас я исследую свой холодильник и что-нибудь соображу для вас.

— Я не голоден. Не беспокойтесь об этом.

— Ведите себя прилично. Вы мой гость. И поверьте, здесь у меня не часто бывали гости. Вообще-то вы первый за все лето, так что вам придется сыграть роль гостя по полной программе. Для начала снимите свой ужасный рюкзак и грязную обувь, вещи можете оставить в сенях. Их никто не украдет.

Так Лосев расстался с генератором защиты и неожиданно оказался за большим деревянным столом, уставленным глиняными мисками с деревенской едой. Глядя на все это богатство, он понял, что действительно голоден. Зверски голоден. И только когда на столе появилось большое блюдо с жаренными в сметане грибами, к нему вернулась прежняя настороженность.

— Откуда у вас свежие грибы? Вы ходите за ними в лес?

— Конечно, нет. У меня нет для этого времени. Андрей принес. — Заметив его вопросительный и явно недовольный взгляд, пояснила с улыбкой: — Это мальчишка. Местный грибник. Мы с ним немного дружим. Он все село грибами снабжает.

— Вы их уже пробовали?

— Почему вы спрашиваете? Андрей в грибах хорошо разбирается, он поганок не собирает. — Не возражая и никак не пояснив своих действий, он отстегнул с пояса портативный анализатор и погрузил датчик в свою тарелку, куда она только что положила первую порцию аппетитно пахнувших грибов.

— Ну и что вы там обнаружили своим прибором, шпионскую линию?

— Нет. Всего лишь диэтиламид.

— Что это, яд?

— Нет, наркотик. Что-то вроде ЛСД.

— Каким образом в грибах может оказаться наркотик? Вы уверены, что не ошиблись?

— Я не ошибся. Это сильный галлюциноген. И я обнаружил его в каждом доме. Везде, где были эти грибы. Так вы пробовали их или нет?

Впервые он увидел, что она испугалась. Даже побледнела.

— Я их приготовила утром и собиралась позавтракать, но потом решила еще немного поработать, и тут пришли вы…

— А что же «макс», он не предупредил вас о том, что эти грибы есть не стоит?

— Он далеко не всегда выдает постороннюю информацию. В конце концов, это только машина.

— Я в этом не уверен.

Нахмурившись, она окинула взглядом стол и задержала его на Лосеве, который вертел в руках свой анализатор, словно хотел и не решался проверить остальные блюда, не желая обижать хозяйку.

— Как я понимаю, аппетит у вас пропал?

— Дело не в аппетите. Есть определенные инструкции. Когда я нахожусь на задании в опасной зоне, я имею право употреблять в пищу только концентраты из специального пайка.

— Бедненький. Но что с вами поделаешь. Ладно уж, придется истопить для вас баньку, чтобы загладить свою вину за попытку отравления инспектора, находящегося на задании.

— Баньку? Это еще что такое?

— Никогда не мылись в деревенской бане? Это, конечно, не ионный душ — но впечатление незабываемое. К тому же это местная традиция — когда приходит гость, его сначала кормят, а потом предлагают помыться в бане.

Решив загладить возникшую за столом неловкость, Лосев поднялся.

— Баня, так баня. Можете ее включить.

— Ее не включают. Ее топят. Так что придется немного подождать.