Двумя этажами выше того места, где Генри открывал Айлин свою тёмную комнату, маленький мальчик неистово колотил кулачками о слепую и глухую дверь квартиры.
– Мама!.. Мама, проснись! Мама, это я, Уолли!
Он прислушался, прекратив бесполезный стук. Мама была там – мальчик это знал. Столько лет… наконец, он чувствовал за проклятой дверью не пустоту четырёх стен, а её присутствие. Даже находясь за порогом, мальчик ощущал тепло её любви, охватывающее каждую прожилку тела, наполняющее счастьем. Но ощущение было очень слабое, потому что мама не проснулась полностью. Человек в плаще, который принёс мальчика сюда, сказал ему – стой здесь и стучись, несмотря ни на что. Совсем скоро мама проснётся и впустит его к себе, чтобы больше не разлучаться. Мальчик поверил человеку – при воспоминании о нём потухшие было глаза снова сверкнули надеждой. Он отчаянно забарабанил ладошками по двери, взывая:
– Мама! Ну мама! Это же я, Уолли! Впусти меня!
Незримое дыхание внутри квартиры становилось сильнее, прогибая стены и потолки, знаменуя возвращение к жизни той, что была в объятиях Морфея слишком долго.