Куратор проекта

Глава 4

Артур Фокс всегда пил только крепкий чёрный кофе без сахара и молока. Иногда, в зависимости от настроения, мог добавить немного корицы, но это случалось исключительно редко. И всегда презрительно относился к чаю в любом его виде. В отличие от своего коллеги Кенджи Такано. Тот, как и все японцы, делал из употребления данного напитка целую церемонию и абсолютно не понимал Фокса.

Однако, несмотря на разную национальность, отличие гастрономических вкусов и отсутствие общих интересов объединяло этих двух «джентльменов» многое. И в первую очередь то, что они оба являлись клонами тэрингов.

– Сайкин доу, Кенджи, – учтиво склонил голову Фокс, едва на экране планшета появился Такано.

Японец в ответ вежливо кивнул и сразу перешёл к делу:

– Артур вы затеяли очень опасную игру, – в присущей ему манере разговора Кенджи говорил медленно, старательно выговаривая слова. – Граф Беркли вами очень недоволен.

Для руководителя московского филиала это была далеко не новость. Ему уже докладывали, что глава всей агентуры тэрингов буквально впал в неистовую ярость, когда узнал, что Артур Фокс без его ведома и разрешения приступил к активной фазе разработанного плана. А как по-другому? Флот хозяев уже был на окраине солнечной системы, а старый маразматик никак не мог решиться начать действовать.

– Что говорят остальные? – американцу было интересно знать мнение остальных руководителей подразделений.

Вместо ответа Такано встал из-за стола и удалился, оставив лицезреть на экране планшета вместо себя пустое кресло и стену с изображением цветочного пейзажа едва видимого через бамбуковую штору. Где-то вдалеке послышалась приглушённая японская речь, хлопок закрываемой двери и Кенджи вновь появился в поле зрения веб-камеры.

– Большинство поддерживает начало операции, – заняв своё место, сказал японец. – Но есть и такие кто выступает против.

Американец удивлённо приподнял брови. Слова Кенджи не могли быть правдой по определению. Среди высшего состава резидентуры, людей не имелось, а клоны физически не могли пойти против своих создателей. Тэринги позаботились об этом и запрограммировали всех своих агентов. Каждый клон при всей своей индивидуальности, способности мыслить и принимать самостоятельные решения был не в состоянии прямо или косвенно навредить ящерам и их интересам. Всё только на пользу дела и достижения поставленной задачи. А задача заключалась в том, чтобы подготовить население Земли к прибытию экспедиционного корпуса пришельцев.

– Почему? – дабы скрыть своё удивление Фокс сделал маленький глоток кофе.

– Считают это преждевременным. Боятся, что Россия с союзниками воспротивится решению альянса и выступит против тэрингов. Хуже того, есть мнение, что при форсировании событий русские заключат союз с аваронцами. А это уже грозит открытому противостоянию двух высших цивилизаций.

Артур удовлетворённо кивнул. Слова коллеги его успокоили и в тоже время немало напрягли. Среди клонов предателей не оказалось, уже хорошо. Зато нашлись перестраховщики. И кто из них хуже в данной ситуации, большой вопрос.

– Медлить нельзя, – жёстко припечатал Фокс. – Как говорят русские: под лежачий камень вода не течёт. Надеяться на ослабление России поменьше мере глупо. Санкции уже показали свою неэффективность. Из-за них сильнее страдает сама Европа, нежели наш враг. Пришло время активных действий.

Такано, как китайский болванчик кивал головой на каждое слово американца.

– Полностью с вами согласен Артур, – Кенджи сложил перед собой ладони и сделал учтивый полупоклон. – Мы готовы начинать. Только что делать с Беркли и его сторонниками? Для достижения максимального эффекта действовать нужно сообща. План строился на том, что в дело вступят все филиалы.

Фокс знал это не хуже своего японского коллеги. Как-никак он был одним из тех, кто работал над созданием этого плана.

– Не беспокойтесь о графе. Я решу эту проблему, – пообещал американец. Такано в очередной раз согласно кивнул, прекрасно догадываясь о методах Артура. – Готовьтесь. Я дам вам знать, когда придёт ваше время вступить в игру. До скорых встреч.

– Дева гокигэньо, – повторил руководитель японского отделения на родном языке и прервал видеосвязь.

***

Было уже далеко за полночь, когда в особняке Ромашова раздался тревожный звонок телефона. Хозяин дома по обыкновению ещё не спал, работая в своём кабинете, и многие знали об этой его привычке. Но чтобы побеспокоить в столь позднее время, нужно было иметь действительно веские причины.

– Слушаю, – сняв трубку, довольно бодро произнёс Георг Евгеньевич и, в тоже время устало потирая переносицу. От работы за компьютером с его постоянным мерцанием экрана в последнее время очень сильно уставали глаза. Вдобавок затекали мышцы. Аваронец никогда не понимал, как некоторые люди могут часами сидеть в разного рода гаджетах. Это никакого здоровья не хватит. Да и жизнь мимо пройдёт, не заметишь. Интернет, соцсети, компьютерные игры для современного человека превратились в добровольную зависимость и отнимали кучу драгоценного времени.

Ладно, в конце концов, это индивидуальное дело каждого выбирать, что ему больше нравится – общаться с друзьями в чате или в живую.

– Здравствуй Георг. Стоцкий беспокоит, – раздался в трубке чуть хрипловатый голос генерала федеральной службы безопасности. – Извини, что поздно, но разговор до утра не терпит.

Ромашов этот и так уже понял. Старый товарищ был не из тех, кто беспокоит по пустякам. И уж тем более ночью.

– Плохие новости? – спросил Георг, хотя и без этого вопроса всё было предельно ясно.

– Хуже некуда, – подтвердил генерал. – Польша напала на Калининград.

У Ромашова перехватило дыхание. Неужели началось?! Что ж этого следовало ожидать. Тэринги уже совсем близко, а их сценарий захвата заселённых планет всегда одинаков. Засылают своих запрограммированных клонов и те делают всё возможное, чтобы правители существующих стран сами, добровольно отдали свою планету пришельцам. С теми, кто не согласен начинают войну, но без прямого вмешательства из вне. Всё в рамках заключённого между тэрингами и аваронцами соглашения – никакого насильственного захвата планеты. Зато потом, когда она войдёт в состав республики или империи, с ней можно делать всё что угодно.

– Одна или вместе с НАТО? – с замиранием сердца спросил Ромашов.

Это было важно. Одно дело воевать с маленькой страной, чей военный и экономический потенциал был несопоставим с Российской Федерацией и совсем другое со всем блоком альянса.

– Войну никто не объявлял, – огорошил аваронца Стоцкий. – Три хорошо вооружённых отряда пересекли границу, совершили ряд диверсий в нескольких близлежащих населённых пунктах и скрылись на территории Польши.

Вот значит как. В открытую нападать на Россию ясновельможные паны побоялись. Оно и понятно, если Польша первой начнёт военные действия, то она уже не попадёт под пятую статью устава НАТО и разбираться с «русским медведем» ей придётся в одиночку. Страшно, а руки чешутся. Вот и решили устроить провокацию.

Однако это был не единственный вариант. На чём-то одном зацикливаться нельзя.

– Террористы? – предположил Ромашов.

– Вооружённые натовским оружием?! – усомнился генерал.

– Можно подумать это большая редкость, – невесело усмехнулся Георг. То, что Америка и некоторые её сателлиты из альянса спонсируют террористов и даже обучают некоторых из них в своих тренировочных центрах, давно уже ни для кого не секрет.

– В любом случае без одобрения Варшавы такую операцию не провернуть.

Тут даже спорить бессмысленно. Дважды пересечь границу без попечительства одной из сторон практически невозможно. Всяко их кто-то пропустил. Получается, вторая версия отпадает.

– Что президент? – заметно волнуясь, спросил Ромашов. Глава государства мог посчитать данную провокацию за нарушение суверенитета страны и навалять полякам, так как им со времён Минина и Пожарского не прилетало. И конечно был бы прав. Вот только сейчас Россия войну со всем блоком североатлантического альянса не выдержит. Силы слишком не равны.

– Президент всё понимает, и лезть в расставленную ловушку не собирается. Накажем экономическим и политическим путём, – успокоил аваронца генерал. – Кстати он очень сильно хочет с тобой пообщаться. С часу на час жди официальное приглашение из Кремля.

Георг Евгеньевич числился неофициальным советником главы государства. А вот кем он являлся на самом деле, знал лишь только сам президент и его ближний круг доверенных лиц.

– Я понял. Спасибо за информацию, – поблагодарил друга Ромашов и первым прервал звонок.

И сразу как-то неожиданно тревожно обрушилась на руководителя имперской резидентуры тягучая тишина кабинета, окрашенная в тусклый свет настольной лампы. Несмотря на отличную систему вентиляции, стало душно. Георг подошёл к окну и, открыв створку, жадно сделал глоток прохладного ночного воздуха.

В голове немного прояснилось, но легче от этого не стало. Сложившаяся ситуация требовала детального анализа. Времени на который совершенно не оставалось. Развитие событий стремительно набирало обороты и складывалось не лучшим образом.

Почувствовав, что начинает замерзать, Ромашов протянул руку закрыть окно и в этот момент прозвучал приглушённый выстрел из снайперской винтовки.

***

Очнулся я кошмарно. Стоило только открыть глаза, как бедную мою головушку пронзила тупая боль. Перед глазами всё поплыло, а к горлу подкатил тугой ком рвотного рефлекса. Удар ботинка по черепушке без последствий не прошёл. Как минимум лёгкое сотрясение мозга я заработал. Неприятно, но не смертельно. Куда хуже то, что я оказался в плену у тех уродов, которые меня вырубили.

Да в плену. По другому это не назовёшь. Мои руки и ноги были пристёгнуты наручниками, а сам я в позе эмбриона валялся на диване в пустой комнате с зашторенными окнами. И судя по кромешной темноте слабо рассеиваемой уличным фонарём, был уже поздний вечер, если не ночь. Долго же я провалялся без чувств. Практически выспался.

Смешно. Я даже криво усмехнулся, отчего отступившая было боль, напомнила о себе с новой силой. Мне бы таблетку какую, а ещё лучше к врачу. Доктор добрый, он лечит. Правда злые дяди с пистолетом лечат быстрее и качественнее. Там уже вообще ничего болеть не будет. Но на такие процедуры я не записывался. Валить от сюда надо. Срочно.

Как это обычно бывает, сказать куда легче, чем сделать. Мои руки и ноги были надёжно зафиксированы наручниками и как их снять без ключа, я не знал. Слегка подёргался, повозился, скрипя пружинами дивана, и естественно ни к какому результату не пришёл.

Хотя нет. Результат всё же был. Дверь в комнату неожиданно отворилась. В освещённом проёме нарисовалась широкоплечая мужская фигура, постояла пару мгновений и удалилась. К сожалению, ненадолго.

Не прошло и пары минут, как ко мне в «гости» наведалась целая толпа. Свет включился, больно резанув по глазам, и сквозь прищуренные веки я смог разглядеть четверых мужчин в почти одинаковых тёмно-синих костюмах.

Один из них, наверняка главный, пододвинул стул и сел прямо напротив меня.

– Проснулся? – закинув ногу на ногу, задал риторический вопрос незнакомец. Я естественно промолчал, чем его, похоже, нисколько не расстроил. – Крепко тебя Вильям приложил. Заставил поволноваться. Боялся, не очухаешься.

Мужчина говорил с заметным акцентом. Но несвойственные литературной речи слова проговаривал четко, не издеваясь над слогами и ударениями. Как будто специально заучивал, падла.

– Сказать нам ничего не хочешь?

– Дяденька отпустите меня, – вертелась на языке трусливая плаксивая просьба, но вместо этого я довольно грубо произнёс совсем другую фразу: – Стивен вы с Фоксом заигрались. Георг этого не простит.

Прозвучало, как угроза, что в моём положении было опасно для здоровья. Сейчас как дадут по морде и опять в отключку. Однако напугало меня далеко не это.

Возникло такое чувство, что помимо моей воли и желанию, моими устами говорил кто-то другой. Вдобавок напрягли озвученные мною имена людей, которых я совершенно не знал. Если таким Макаром ко мне возвращается память, то как-то странно. Я представлял себе это немного по-другому. Без раздвоения личности и ПМЖ в клинике Кащенко.

– А мне говорили, ты память потерял. Врут, значит. Никому нельзя доверять, – театрально вздохнув, посетовал на ненадёжность своих осведомителей Стивен. – Раз так не будем ходить вокруг да около, и тратить время. Предлагаю быстро и безболезненно сказать, где ключи от проекта. Поверь это в твоих интересах.

Верю. Такой может и до смерти запытать, не смотря на свой интеллигентный вид. Глаза не врут, а они у него холодные и злые. Такому человека убить, что высморкаться. И будь моя воля, сказал бы всё, не тая и не строя из себя героя, каким вовсе не являлся. Жить то хочется.

Вся проблема заключалась в том, что сказать мне было нечего. Я совершенно не представлял, о каких ключах, и каком проекте шла речь. И, что самое обидное на приступ амнезии уже не сошлёшься. Не поверят. Значит, будут пытать.

– В будке охраны. За диваном. В левом углу, – неубедительно соврал я. Сказал первое, что пришло на ум. Потому и удивился когда Стивен в ответ на мои слова, лишь усмехнулся. А ведь вполне мог и в челюсть заехать.

– Нет, Михаил, врать ты никогда не умел. Слишком правильный для этого. И пытать тебя, знаю, бессмысленно, – главный злодей говорил медленно, не отводя тяжёлого взгляда от моих глаз. Так сразу и не поймешь, хвалит он или на психику давит.

Но то, что мучать не будут, слегка обнадёживало и вселяло оптимизм. В новой моей реальности меня пока ещё ни разу не пытали, и я представления не имел, как перенесу боль. Правда, оказалось, радость моя была преждевременной.

– Я приготовил для тебя куда более гуманный и надёжный способ добычи информации, – тем временем продолжал говорить Стивен. – Укол сыворотки «Гршкара» и ты сам всё расскажешь.

Прозвучало как-то не очень ободряюще.

– Этот препарат смертелен для аваронцев и запрещён Лаптарским мирным соглашением, – вот опять кто-то другой заговорил моими устами. И он, похоже, разбирался в этом вопросе куда больше меня.

– Знаю, – растянул тонкие губы в холодной улыбке американец. – Если ты умрешь, я не расстроюсь.

По глазам вижу – не врёт, паскуда. Вот и всё Михаил Олегович, ваша песенка спета. Сейчас впрыснут в вену всякую гадость, и отправитесь вы к праотцам, ни о чём в этой жизни больше не беспокоясь. Не хочу! Рано мне ещё туда. Прожил то всего ничего, а в памяти так и вовсе меньше года. Видеть ничего не видел. Даже с женщиной не был. Суки! Считай, что на ребёнка руку подняли.

Главарь махнул рукой и один из молча стоявших в стороне парней подошёл ко мне со шприцом, наполненным какой-то мутной зелёной жидкостью.

– Выживу, убью, – не в силах что-либо сделать кровожадно пообещал я. И в этот момент пришло понимание, что слов на ветер я никогда не бросал и если не умру, месть моя будет страшной.

Как и ожидалось, мои угрозы парня не остановили. Я почувствовал, как острая игла, проткнув толстую ткань штанов, вошла мне в ногу.

Первые несколько минут ничего не происходило. Я уже было подумал, что таким образом меня хотят взять на испуг и всё обойдётся, как место укола пронзил острый приступ боли. Во рту появился привкус горечи и миндаля. По телу прокатилась удушающая волна жара, и я в который раз за этот день провалился в беспамятство.

***

Стивен Барнс считал, что ему просто крупно повезло поймать куратора. Ещё каких-то несколько минут и аваронцы ускользнули бы из его рук. В принципе он так и подумал когда поднялся на этаж и увидел распахнутую настежь дверь нужного ему номера, а рядом валяющихся в коридоре троих пьяных мужиков. Кто заставил их прилечь сомнений не вызывало.

Картина рисовалась следующая – эта русская пьянь зачем-то ломилась в занятый Михаилом и Алиной номер. Завязалась драка. Мужики получили, на что напрашивались, но клиентов спугнули. Не исключено даже, что куратор с помощницей приняли их за нанятых тэрингами бандитов. Хотя нет, это вряд ли.

Как бы то ни было, аваронцы ускользнули у него из-под самого носа. Странно, почему администратор не предупредили, что постояльцев нет в номере? Не знала сама? Возможно. В таком случае они ещё могут быть в гостинице. Или ушли другим путём.

Довольно скоро подтвердился второй вариант. С улицы послышалась стрельба, а в гарнитуре короткое сообщение одного из агентов посланных перекрыть чёрный ход, что беглецы обнаружены. Не теряя времени, Барнс с бойцами поспешил на помощь.

Почти успел.

Алина ушла, понимая, что в одиночку против отряда клонов ей не справиться. Постыдно бежала, бросив куратора. Чёрт с ней. Целью была вовсе не она, а лежащий на сыром асфальте Михаил.

– В машину его, – приказал командир группы. Оставаться здесь было опасно. Сейчас полиция на выстрелы быстро приезжает.

Двое агентов тут же подхватили бесчувственное тело аваронца и поволокли к микроавтобусу.

Сделали всё оперативно. Вой полицейских сирен послышался, когда мультивены уже отъезжали от гостиницы.

Обидно, что машины «засветились», теперь их придётся бросить и через связи «Кастета» подобрать другие. А это всё время, которого и так осталось очень мало. Флот на подходе и действовать нужно быстро.

Именно поэтому Стивен принял решение не везти куратора в Москву, а допросить на месте, в съёмной квартире. Благо всё для этого необходимое у клонов тэрингов было с собой.

Сыворотка яда Гршкара очень эффективная штука способная разговорить даже немого. Правда обладающая небольшим побочным действием – аваронцы оказались весьма чувствительны к препарату и умирали спустя всего несколько часов после получения даже минимальной дозы. Но Стивена Барнса эта сторона вопроса волновала меньше всего. Клоны тэрингов и резиденты аваронцев гуманным отношением друг к другу совсем не отличались.

– Это нарушение Лаптарского мирного соглашения, – узнав, что ему хотят вколоть вспомнил о своих правах Михаил.

– Знаю, – равнодушно пожал плечами американец.

– Выживу, убью, – последнее, что успел произнести аваронец, прежде чем ему сделали укол. А спустя всего пару минут он и вовсе вырубился.

Выждав для верности, ещё немного времени Барнс приподнялся со стула и с огромным удовольствием врезал куратору по лицу.

Михаил резко открыл глаза, выгнулся дугой в конвульсивном припадке и затих, пуская на подбородок белые хлопья пены смешанной с кровью из прокушенной губы.

– Имя? – требовательно спросил Стивен, проверяя действие препарата.

– Михаил, – с трудом выговорил аваронец.

– Родители?

– Олег Рудаков. Полина Рудакова. Настоящих имён не знаю. Файлы засекречены. Нет доступа, – каждое произнесённое слово Михаил словно выдавливал из себя. Или наоборот старался молчать, плотно стиснув зубы, но не ответить на вопросы просто не мог.

Барнс удовлетворённо кивнул. Сыворотка действует, пора переходить к главному.

– Ключи от проекта у тебя?

– Нет.

Неожиданное заявление, но в его правдивости американец не сомневался. Под действием препарата врать невозможно. Можно попытаться уйти от прямого ответа, если на это есть специальная подготовка, но не врать.

– Где они?

– У человека, – Михаил сопротивлялся, как мог, ограничиваясь короткими фразами.

– Кто он?

– Доктор.

– Как зовут? – терпеливо продолжал допрос Стивен.

Куратор оказался крепким орешком. Далеко не все способны противостоять «сыворотке правды». Сейчас главное не торопиться и не давить, иначе нервная система не выдержит и аваронец умрёт раньше срока.

– Олег Карский, – после небольшой паузы признался допрашиваемый.

– Где его найти?

– В больнице.

Стивен мысленно выругался. Действительно, где искать доктора, как не в больнице?! Что ж, сам виноват. Какой вопрос, такой ответ. Попробуем спросить иначе:

– Москвич?

– Местный.

Уже лучше. Городишко этот небольшой, поиски нужного человека не должны занять много времени. Осталось только выяснить последний момент.

– Как выглядят ключи?

И вот тут куратор показал, на что действительно способен в своём противодействии препарату. Его выгнуло дугой, зубы сжались с такой силой, что был слышен хруст, губы посинели, а лицо исказилось в судорожной гримасе внутренней борьбы. Барнс даже испугался, что сердце аваронца не выдержит такой нагрузки и остановится, оставив Стивена без ответа. И почти угадал.

– Время, – едва различимо прохрипел Михаил единственное слово. Глаза его закатились и, издав последний вздох аваронец неподвижно замер на диване.

Один из клонов подошёл к обмякшему телу куратора и, приложив два пальца к сонной артерии равнодушно произнёс:

– Живой. Добить?

– Оставь, – махнул рукой Барнс, слегка сожалея, что допрос так быстро закончился. Но главное он всё же успел узнать, и это вселяло уверенность в успехе. – Сам сдохнет. Поехали. Нам надо найти врача.

***

В тот момент, когда прозвучал выстрел, Георг потянулся закрыть окно. Это его и спасло. Пуля прошла мимо, лишь царапнув кожу на левом боку. Аваронец резко отскочил в сторону, спрятавшись за толстой кирпичной стеной, которую даже из крупнокалиберного пулемёта не пробьёшь.

Ромашов изначально строил свой дом, как маленькую крепость. Три ряда в толщину силикатного кирпича, плюс красный облицовочный вместо модных и экономных газо-пенных блоков. За таким укрытием можно чувствовать себя в полной безопасности. Осталось только дождаться, когда служба безопасности разберётся со стрелком.

Дверь в кабинет распахнулась, впуская старшего дежурной смены охраны в сопровождении двоих его подчинённых.

– Георг Евгеньевич с вами всё нормально? – поинтересовался собист, подходя ближе, но благоразумно избегая появляться в окне.

– Слегка задело, – признался хозяин дома и тут же отмахнулся: – Царапина.

– Посмотреть надо. Обработать и перевязать.

– После, – отказался от медицинской помощи Георг. – Снайпера засекли?

– Да. Из дома Рогова стрелял. Я послал туда парней. Если не ушёл, доставят.

Ромашов удивлённо качнул головой. Трехэтажный коттедж владельца рекламного агентства и небольшого производства витражей Рогова стоял третьим по счёту от особняка руководителя резидентуры аваронцев. А это, учитывая площади элитных участков, в общей сложности набегало почти полкилометра. Приличное расстояние, что доказывало – стрелок далеко не любитель и если бы не банальная случайность остывал бы сейчас Ромашов на полу с дыркой в груди.

– Не успеют, – уверенно заявил Георг.

Действительно, пока сотрудники службы безопасности доберутся до коттеджа соседа киллер сто раз успеет уйти, помахав на прощанье ручкой. Тут и ставок делать не надо.

Собист промолчал, понимая это не хуже шефа.

– Денис отпусти ребят. Чего они у тебя без дела топчутся?! – попросил Ромашов. – А сам останься на пару слов.

– Парни… – старший смены договаривать не стал. Охранники и так поняли, что от них хочет начальник.

Когда сотрудники службы безопасности вышли, закрыв за собой дверь и в кабинете кроме двух аваронцев никого не осталось, Георг Евгеньевич мог говорить свободно.

– Денис стреляли тэринги, – поделился своими размышлениями хозяин дома.

– Уверены?

Мало ли врагов у советника президента?! В свете последних событий на такой отчаянный шаг вполне могли пойти представители пятой колонны или террористы, подстрекаемые своими западными кураторами.

– Только тэринги или нанятый ими киллер, что не суть важно, – Ромашов ни секунды не сомневался в верности своих выводов. – Активируй высший класс защиты. Каким мощным оружием располагают клоны, ты знаешь не хуже меня. Против него даже бункер не спасёт.

Денис согласно кивнул

– Сделаем. Что-то ещё?

– Нет. Работай.

Георг дождался, когда старший смены выйдет и только после этого достал телефон. То, что Денис тоже был аваронцем, не отменяло его уровень допуска. Начальник разведки всегда строго следил, чтобы младшие чины не лезли в стратегические планы командования и не имели доступа к секретной информации.

А предстоящий звонок был государственной важности.

– Слушаю тебя Георг Евгеньевич, – спустя всего пару гудков раздался в трубке телефона уставший голос генерала Стоцкого. – С чем звонишь?

– С плохими вестями, – обрадовал товарища Ромашов.

– Это я уже понял. Хороших сейчас ждать не приходится, – хмуро проворчал генерал. Однако серьёзной озабоченности не выказал. Значит обстановка пока не так критична.

– В меня только что стреляли, – спокойно сообщил о неудавшемся покушении аваронец. – Догадываешься, кому я помешал?

– Тэринги, – догадался об очевидном Стоцкий, даже не подумав поинтересоваться о здоровье советника. Логика у генерала была простая – если разговаривает и умирающе не вздыхает после каждого слова, значит, беспокоится не о чём.

– Вот именно, – подтвердил Ромашов. – Враги активизировались и пошли ва-банк. Сейчас будут устранять высокопоставленных и значимых людей.

– Президент! – Илья Иванович не был бы генералом ФСБ, если бы не умел складывать два плюс два и с полуслова понимать, куда клонит собеседник.

– Считаю, что ему следует перебраться в Ново-Огарёво. В Кремле нет такой защиты, как там, – Георг говорил открытым текстом, не опасаясь, что их разговор могут подслушать. Прямая связь с генералом и ещё десятком абонентов была надёжно защищена самыми передовыми технологиями аваронцев, взломать которые пока не могли даже тэринги.

В трубке повисла напряжённая тишина. Стоцкий обдумывал совет Ромашова.

– Разумно, – наконец определился Илья Иванович. – Я передам твои слова президенту. Решать будет он.

– Само собой, – облегчённо выдохнул Георг, не сомневаясь, что глава государства поступит так, как ему посоветовал аваронец. Президент был далеко не глупым человеком и всегда прислушивался к словам других людей. И только всё тщательно обдумав, принимал нужные решения. – Конец связи. Будут новости, звони.

– Договорились.

Ромашов прервал разговор и сразу же набрал номер Руслана. Пора объявлять боевую готовность. Противостояние миров закончилось. Началась война.