Крысолюд

Глава 2 Подземелье.

Тут уже разум у меня отключился. Что происходило дальше помню лишь урывками, так как накрыла мощная волна коллективной паники. Вместе со многими крысами и мутантами бегу по узким ходам, натыкаясь на неожиданные повороты и стараясь не отстать от всех. Вот проскальзываю в щелочку возле здоровенного крокодилоподобного мутанта, прикованного на очередном перекрёстке и заглатывающего мелкого крысёныша. Треск и в паре отнорков потолок падает на пол, раздавливая всех, кто успел туда зайти. Бег, бег, бег. Я был быстр, опережал, откидывал с пути, но в конце меня это и подвело — я был первым, когда путь закончился расщелиной, где ещё недавно мы вроде проходили, и уже не успевал затормозить, а лишь стиснув зубы отталкиваюсь, в надежде зацепиться за противоположный край хода. Тесак летит вниз, когтями пытаюсь зацепиться… Но не хватает расстояния, промахиваюсь и скольжу по камням вниз, обдирая кожу и обламывая когти.

Хоп! Вроде трещина, останавливаюсь, но камень крошится, не выдерживая мой вес и вновь падаю вниз… Бесконечное падение, которое закончилось смачным ударом по ногам и копчику, утащившим сознание в окончательную темноту.

Как же неудобно лежать на острых и холодных камнях. Со стоном пошевелился.

— Жив ли я? Что по мне ползает? Таракан? Слушай, я ещё жив, в вот ты такими темпами будешь сейчас мёртв. Ничего не вижу… Темнота такая, что хоть глаз выколи. А может их у меня и нет? Тьфу, хватит паниковать, глаза на месте. — Ощупав лицо, доложил я сам себе. Но вот в процессе ощупывания стало ясно, что рукам досталось сильно — несколько когтей обломаны под корень, буквально выломаны. А ещё руки… Да, лапы, лапы стесались до мяса, пока пытался затормозить об стену. А ещё не чувствую ноги. Вообще. Они как чужие — большие и холодные.

Новая волна паники начала подниматься?

— Ррр, оказаться неизвестно где, да ещё переломанным… Повезло, сука, так повезло!

Но потом почувствовал боль, которая накатила волной и начались дикие покалывания. Но на душе стало легче.

— Фух… Отлежал. Это же сколько я тут провалялся?

Ну да, чего спрашивать, кто бы мне тут ответил. Дождавшись, пока ноги придут в относительную норму, опираясь на камни, привстал. Болела тощая задница, спасшая во время падения и голова, которой всё-таки, судя по всему, досталась своя встреча с породой. Подташнивало.

— Пустая порода и пустая голова, прям созданы друг для друга…

А ещё опять дико хотелось есть. Нет, не есть. Жрать. ЖРАТЬ. То тошнотное сырое мясо, которое нам выдавали в пещере, сейчас казалось не таким уж и плохим. Ну сырое и сырое. Зато мясо. И подумаешь, что за него тебе ещё шкуру порвут. Мелькнула мысль, что надо бы найти обратно ту пещеру, может время кормёжки скоро…

— Эй, ты чего, придурок, на цепь и на опыты захотел? — к самому себе обратился я. — Тут на свободе ты сам можешь выбирать что есть!

— А где это «тут»? Среди камней? Где ничего не видно? А есть ли тут хоть что-то? И есть ли отсюда вообще выход. — тот «я», к которому обратился, попытался ответить.

— Ну вот, пока мы даже не знаем, есть ли отсюда выход, так что заткнись.

Поговорив сам с собой и выясним для себя главные приоритеты — еда и где тут выход наружу — попытался всмотреться в окружающее. Вообще, он уже давно в их отстойнике заметил, что даже без света можно было неплохо ориентироваться. Кое-где на стенах свтелися то ли мох, то ли такой лишайник. Срывающиеся с камней капли, журчанье меж глыб камней ручейка, отражающиеся звуки — всё это немного помогало ориентироваться. Опираясь на камни, поскальзываясь на мокрой грязи, он чуть пару раз чуть не разбился, но сумел добраться до мелкого ручейка и напиться ледяной до ломоты в зубах воды. Немного полегчало. Вскарабкавшись чуть выше, он попытался обследовать немного место, где он оказался. Главной целью тут было найти стены, по которым он скатился и попытаться по выступам вскарабкаться выше. Там точно есть какая-то еда и всё же любопытно, кто победил в состоявшемся сражении этих прямоходящих крыс и ящериц.

Наткнувшись на одну из стен, и пройдя вдоль неё, ему повезло — почуяв запах крови он сделал пару шагов сторону и сперва наткнулся на труп ящера. Затем, ещё двух шага, трупы пары крыс. Быстро их обыскав, он не нашел никаких припасов. Проклятье!

Крысы лежали плашмя, так и упав на груды камней, раздробив себе множество костей. А здоровый ящер упал головой вниз и теперь его тело приняло странное положение, как будто бы он хотел заглянуть сам под себя. В голове при этом не осталось ни одной целой кости.

Из полезных вещей можно было использовать лишь те, которые нашлись у ящера. Широкий пояс с несколькими квадратными кожаными кармашками, в которых лежали какие свертки с порошками и к которым были прицеплены несколько крючков, а также по паре широких и несколько узких лент, которые прикрывали паховую область и зад, но при ходьбе мотылялись по сторонам, мешая.

— И как они в этом ходят? — сцепив крючками пояс на талии, бормотал я себе под нос. — Зато никто не перепутает, что я мужчина, если буду быстро бежать. Или всё же сделать что-то типа юбки?

Но крысиные балахоны так воняли, что даже не захотел к ним притрагиваться. Но обыскать всё же обыскал. Из оружия отыскался лишь короткий, но широкий, в ладонь, нож с костяной рукояткой. Ножен к нему не было, и поэтому его постоянно приходилось держать в руках.

Он уже хотел попробовать остроту ножика на мясистом бедре мертвого ящера, но силой воли взял себя в руки. Разумных есть — это практически то же самое каннибальство. Он не помнил, почему это плохо, особенно сейчас, в очень, ОЧЕНЬ, голодном состоянии. Но помнил. А потому пообещав себе, что если уж ничего из еды не найдёт, то обязательно навестит это место, пошёл исследовать дальше.

Кучи камней то поднимались, то опускались, но нигде не было такого места, по которому можно было вскарабкаться что на одну стену, что на другую. Зато он обратил внимание на тех, кого он увидел, когда очнулся. Тараканы. Большие, размером в пару ладоней, они бегали у светящегося мха (или лишайника, да) оп своим делам, я не схватил одного и немного подумав о том, можно ли их есть, ощущая, как он шевелит лапами, пытаясь вырваться. А потом просто вырвал с корнем одну из лап и стал жевать. На вкус оказалось совсем неплохо. Вернее, даже так — ожидаемого мерзкого вкуса не оказалось. А вот разломав его пополам, ощутил такую вонь, что пробовать внутренности не захотелось несмотря даже на жуткий голод. А потому выбросил эту тушки и поймав ещё нескольких, вырывал у них пучком лапки и закидывал в пасть, похрустывая.

Но этого всё же было мало. Требовалось что-то более существенное. Он направился назад, откуда пришёл, убеждая себя, что всего лишь пойдёт в другую сторону, и даже не посмотрит на ту гору сочного мяса, что только приняла форму ящера.

Уже подходя, его что-то насторожило. Принюхался. В воздухе появился какой-то новый запах. И гораздо сильнее пахло кровью. Замер. Запах. Странный, странный запах…

В том месте, где ранее лежали трупы. Что-то серело. Ещё пару шагов поближе… И один из булыжников проваливается вниз, к ручейку, увлекая за собой ещё несколько. От грохота камней и последовавших за ними мелких камешков в гулком подземной пространстве, наполненное до этого практически тишиной, заложило уши.

Я уже приготовился к тому, что какая бы тварь это не оказалось, встретить её рывок во всеоружии. Выставив нож навстречу и припав к земле, я ждал. Но оно, чем бы не оказалось, лишь плавно стало приближаться ко мне, лишь быстро пощёлкивая.

— Ого… — лишь выдал я, когда хоть как-то в этой темноте стали просматриваться силуэты того, что было уже вблизи меня. Продолговатое двухметровое тело, возвышавшееся на множестве тонких ножек, прикрытое пластинками брони и полное отсутствие головы. И откуда оно на меня смотрит? Не дожидаясь того, что страшилище первым предпримет какой-то шаг, цепляясь за камни я сделал рывок в сторону, смещаясь от её движения и попытался вскрыть ей бок одним мощным ударом ножа. Но эта тварь оказалась быстра и не дала мне этой возможности, быстро развернувшись и кончик лезвия зацепил лишь край её тела, но не нанеся, по видимому, никакого вреда. Ответным ходом было то, она как-то изогнулась, её тело стало вертикально, а из разошедшегося в стороны брюшка во все стороны брызнула какая-то вонючая жидкость, запах которой я и почувствовал ранее. Я ещё двигался по инерции, и не получилось с разу из-за камней увернуться и частично эта гадость попала и на меня — особенно досталось многострадальным ногам. И если я поначалу не обратил на это никакого внимания — ну не клейкая обездвиживающая же паутина это оказалось, то вот уже через небольшой промежуток времени, когда я думал, как бы половчее расправиться с ней, места, куда попали капли, стало жечь! Да ещё как! Уххх, как будто над огнём держат! Тварь! И еле успел спрятаться за камнем, когда следующая порция вылетела из её брюха.

Попытка оттереть место ожога привела к тому, что жечь стало и ладони. При этом ещё чуть не выронил нож. Тварь! Тварь! Тварь! Мало того, что решила съесть тут всё, так ещё и не разобравшись нападает на всех! Думает она тут самая сильная! Что она здесь хозяйка! Что она сможет и его съесть! Ну, это мы сейчас посмотрим!

Слыша по щёлканью, которое издавали то ли пластинки на её теле, то ли лапки при ходьбе, что она уже где-то за камнем, за которым я спрятался, стал действовать. Посмотрим, так ли она хорошо смотрит вверх! Одним рывком взлетев на этот громадный булыжник, прыгнул на сереющие контуры этого существа.

— Что, не таскала ты грузы, да? — прорычал я, чувствую, как лапы её не выдержали дополнительный груз моего тела, и, разъехавшись, её тело впечатывается в камни. Удары ножом в спину ничего не дали — пластинки под ударами не лопнули, лишь немного пружинили. При этом тварь активно пыталась встать и чуть не скинула меня.

— А как тебе вот такое? — прижавшись животом к её спине, я обхватил часть её лап и начал тянуть на себя, выгибая их. — Посмотрим, насколько ты гибкая!

Гибкой она была. Но не настолько. Хрустя, лапы стали поддаваться. Видя это, я только ещё больше напрягал мышцы, захватив эти волосатые лапки в подмышки, и уперев колени в спину, сделал рывок вверх, вырывая их.

Тварь при этом не издала ни звука. Видать не слишком приспособлена к общению и налаживанию контактов. Так тебе и надо! Боль в обожжённых ногах только придавала сил. Захватить следующую пару и поднатужившись, вырвать и их. Дело пошло — вскоре осталась лишь одно тело, уже неспособное причинить мне серьёзный вред и под которым растекалась лужа едкой жижи. А я быстрее начал спускаться к ручейку, подвывая от боли в обожжённых конечностях. Ледяная проточная вода на какое-то время заморозила боль и я смог ощутить, что на песте попадания капель кислоты уже обнажились мышцы. А ещё вновь вернулось подзабытое на время этого боя чувство голода. Шипя сквозь зубы. Поднялся выше и подобрался к месту где лежали трупы крыс и ящерицы. Но нашел лишь странные сердящие кучи слизи. Мясо «кипело», пузырилось, стекало с костей. Даже стояться с таким было противно, и данная масса уже ничем не напоминала то, чем оно было до прихода этого… этого… Как его назвать? Кислотник? Плевальщик? Недопаук? Ну пусть будет кислотником. Из-за него у меня теперь опять нечего жрать! Ловить снова тараканов?

Так… Уши уловили далёкий звук. Щёлканье. И вот ещё. Раздававшиеся с одной стороны, звуки подсказывали о том, что этот гад тут бродил не один.

Прошло немного времени и из-за звуков журчания ручейка стали вновь слышны эти пощёлкиванья. И они стали ближе. Сталкиваться с ещё одной, или несколькими сородичами кислотника было совсем не с руки, и шипя, и прихрамывая, я нащупал в темноте несколько обломанных лап подыхающей твари, одну сразу перехватив клыками, в левую ещё пару, а в правой удерживая нож. И быстро-быстро похромал в противоположную от приближающихся звуков сторону, туда, куда бежал и ручей, опираясь на руку с ножом.

Двигался, двигался, обходя здоровенные камни, скользя по грязи, пару раз чуть не сорвавшись вниз. И лишь когда показалось, что отошёл от того места достаточно далеко, сел перевести дух на один из камней. Переводя дыхание, грыз лапы кислотника. Оказавшиеся довольной-таки хрупкими для моих жаждущих еды зубов. Представлявшие собой плотные костяныые трубки. Заполненные желеообразным белесоватым мясом, они немного меня насытили. Ручеёк скрылся меж камнями, и хоть его ещё было слышно, подойти к нему не было никакой возможности. А следовательно и промыть раны, которые нещадно болели. Некогда рассиживаться, и пора идти дальше. И желательно осторожнее, чтобы не встретить ещё какое-нибудь неизвестное чудище.

Вскоре русей совсем пропал меж камней, а я оказался в длинной каменной кишке, которая извивалась во все стороны, разветвляясь под всевозможными углами. Куда надо было двигаться, было решительно невозможно понять. Старался двигаться по горизонтальному ходу, но он также порой совершал неожиданные повороты. Уже невозможно было идти в полный рост, требовалось идти пригнувшись, а местами приходилось проползать длинные участки на животе.

Приходили дурные мысли: «А что, если впереди тупик? А что, если лаз истончиться до такой степени, что невозможно будет пролезть? А что, если я попытаюсь пролезть и просто застряну, сдохнув здесь от голода и жажды?» И от таких мыслей потолок казался ещё ниже, дышалось тяжелее и лишь мысли о том, что вот ещё немного пройду, а там уж вернусь назад и пойду посмотреть, откуда же приползли те кислотники. Если разберусь во всех этих поворотах.

Я настолько привык к запаху камней, сырости, грязи, что новый запах не сразу сумел различить. Откуда-то несло плотным запахом смерти. Смерти и разложения. Опасные запахи, но моё любопытство и желание найти всё же выход из данного места настолько были сильны, что определив из какого из боковых ответвлений идёт запах, начал карабкаться выше, цепляясь за камни.

Очень скоро мне удалось взглянуть на причину запаха. Мой лаз привел к узкому «окошку», который выводил в ещё один длинный горизонтальный тоннель. Только если тот, по которому я пробирался, имел искусственное происхождение, то этот имел рукотворное. Или лапотворное. Потому что под сводами, укреплёнными кое-где расставленными столбами, лежали вповалку сотни и сотни крысюков, откуда вообще было видно. А видно тут было лучше, потому что светящийся лишайник тут рос гораздо лучше. Вытянувшись, лежали большие и малые. Скрючившись, огромные самки держали уцепившихся за них крысят. Черношерстные гигантские крысы сидели вдоль стен, навалившись на мечи и алебарды, будто бы охраняя отступление своего народа. Оскаленные пасти, судорожно скрюченные лапы… И то тут, то там, скрывавшие тела облачка зеленоватого тумана.

Этот туман был похож немного на то, что было тогда, в подземном зале города крыс. Интересно, это такая попытка от ящериц уничтожить это гнездо, запустив отравляющие вещества по туннелям? Или что-то случилось в лабораториях, отчего отравляющие вещества уничтожили своих создателей? Интересно, а удалось ли кому-то выбраться? И сколько же всего тут проживало крыс, думал я, глядя, на завалы из трупов. А ещё — куда ведёт этот туннель? И будет ли там опасно? Хотя, что это я — опасно тут везде! Кто бы мне ни попался — добра не жди. Но минус этого пути крыс — ещё много веществ не выветрилось, а ещё запах разложения может привлечь к себе разных опасных существ. Если тут нашлось место для кислотников, то могут быть и другие любители полакомиться как трупами, так и вполне живыми, хоть и не совсем здоровыми и чистыми мутантами вроде меня.

Приняв такое решение, я пополз назад, вернувшись в тот лаз, по которому и двигался. И пройдя по нему ещё немного убедился, что для меня тут пути не будет — слишком уж он истончался. Даже ужом не проползти. Рррр! Выход был — либо совсем возвращаться назад, либо спускаться в тоннель мёртвых крыс. Гадство гадское!

Ладно, первая опасность — это ядовитый, судя по всему, туман. Если немного подождать, то он может рассеяться. Второе — возможные опасные падальщики. От них пока защищает яд, но если его станет меньше, то и нарваться на них будет вероятность выше. Ну и третье — в туннеле было достаточно тепло, а значит скорость разложение, и запах будет лишь усиливаться.

Но плюс же этого пути — крысы всё-таки к чему-то конкретному. Где-то там, в конце точно есть выход, а вот если вернусь к тому месту, откуда пришли кислотники, то отнюдь не факт что там найду выход. Ладно. Чем больше жду, тем меньше шансов выбраться. Голод никуда не делся, а к нему добавляется и жажда.

Вернулся к «окошку» на вид крысиного геноцида. Если я спрыгну туда, то подняться уже вряд ли сумею. Ну, будь что будет!

Под «окошком» как раз не было ни мертвых тел, ни тумана, а потому кое-как развернувшись в своём лазе, отталкиваясь и цепляясь руками вытолкнул себя наружу, упав на мелкую раздробленную горную породу, что была тут в качестве пола.

Дааа, запах тут был ещё сильней. Уже почти сразу пожалел, что полез сюда. Но назад пути нет. И выбрав сторону, в сторону которой лежали крысы, двинулся туда. Медленно обходя трупы. Стараясь ставить ноги лишь на горные породы, а не на окоченевшие тела, я пробирался дальше и дальше. Очень не хватало повязки, чтобы заткнуть нос от запахов. С каждым прошедшим мгновением они, казалось, только усиливались. А горы трупов всё не кончались. И, что ещё было нехорошо, стали попадаться всякие мелкие странные создания. Вон похожий на кислотника, только меньше в десять раз, гад сидит на стенке с несколькими своими собратьями. А вот какое-то чудище, с прозрачной кожей и кучей язв, и каких-то наружных присосок приобняло сразу несколько мертвых, видимо желая сожрать, и сам окочурившись от ядовитого облака. Где-то какие-то мелкие грызуны уже подгрызали эти завалы, а местами трупы вроде шевелились сами по себе?

— Интересно, это выжившие там или тут есть крысы-зомби? — шептал он себе под нос. Но проверять не спешил, стараясь обходить любые подозрительные места. Пару раз ему встречались зеленоватые облака, перекрывшие полностью весь тоннель. Там он подальше замирал, пережидая часами. Пока облако не распадётся, или в нем появляться крупные разрывы. И тогда он, набирая воздуха, быстро пробегал, насколько позволяли пострадавшие ноги.

Поглядывая на трупы, он прикидывал, что возможно они тащили с собой и какую-то еду и старался поглядывать по сторонам. И когда появилось возможность, он обратил внимание на очередную сидящую у стены мертвую крысу. С застывшей пеной на губах и мутными белыми с синей гнильцой глазами, что почти вывалились из орбит. Зелёные наплечники с нанесёнными знаками Рогатой крыс выглядели очень богато, как и остальной его наряд. А ещё перед ним лежал кожаный мешок. Схватив его и уже думав уйти, обратил внимание и на то, что на поясе у него висел меч. Оружие, да ещё и в ножнах, всегда могло пригодиться, и поэтому пришлось немного повозиться с поясом на мёртвом теле, оказавшись к нему почти нос к носу. В глубине белесых глаз ему померещилось какое-то движение, и потому он почти силой сорвал пояс и торопливо двинулся дальше, приглаживая вставшую дыбом шерсть.