Крысолюд

Глава 8.3

— Ну что, а теперь будем разговаривать. А то у меня поднакопилось вопросов.

Первыми передо мной уселись “старые” знакомые: Второй, Тукч Ядро, Крепкий Хвост, Желтозуб. За ними в порядке своей иерархии уселись остальные.

— Что вы знаете о мире?

И пожалел, что спросил. Потому как начали отвечать сразу, все и то, чего мне было не нужно. Надо было задать вопрос более предметно, более точно.

— Стойте. Говорить будете по очереди. Если кто-то что-то не рассказал, то подымите хвост или свою лапу — это будет означать, что вы хотите что-то добавить.

Немного подумал, подобрал под себя ноги, обвил пояс хвостом.

— Как вы оказались здесь?

— Мы плыли на своём корабле, когда подло-вонючие на нас напали в тумане и всех-всех захватили.

— Крысы строят корабли?

— Мы не строим корабли! Лучше-лучше! Мы их захватываем! — поднял выше нос Тукч Ядро.

— И много вас там было на корабле?

— Семь когтей! Семь сотен! — продолжал Тукч Ядро.

— И много вас всего в клане?

Крысолюды переглянулись, но промолчали.

— Тукч, отвечай.

Хвост крысы нервно извивался на полу.

— Никто не знает точно, Голодное Брюхо. Время Раздора и Потерь… — извиняющимся тоном произнёс он, пригибаясь. Ответ, судя по всему, должен был всё пояснить. Остальные дружно, как болванчики, закивали своими вытянутыми головами.

Надо было построить вопрос таким образом, чтобы не дать им понять, что я вообще не в курсе, что это за время такое. Может это имеет отношение к тому, как Хейм рассказывал, когда всех сюда выкинуло? В смысле, в этот мир.

— Значит клан Скорви — морской клан? Пиратствуете?

— Да-да, именно так. А ещё возим всякое-всякое всяким, торгуем за блестяще-полезные вещи.

— Блестящие?

— Зооолото! — вспыхнули глаза у крыс.

— И много у вас кораблей?

Крысы опять оказались в замешательстве.

— Тонут, бьют, захватывают… Разно-разно кораблей.

— Где ваше логово?

Они замялись, но ответил Второй:

— Рикевер… Мы из Рикевера, Шатхарб, море Утопленных Человеков… Но есть и другие логова, я не знаю всех…

— Что, так море и называется? — удивился я.

Тукч Ядро, поглядывая на Второго, вставил:

— Мы так зовём… Все называют море Утопленников.

— Многие тонут?

— Море опасно-опасно… На берегах груды гниющих кораблей и раздутых покойников!

— Тукч, давно плаваешь?

— Плавают они, Голодное Брюхо, — он с презрением указал на сидящих позади пегих крыс, — а мы бегаем по волнам! — гордо добавил он, а затем хвастливо продолжил — Девять лет!

— Много-много! — цокнул языком я. — Как вы называете эту землю, эту сушу?

Он пожал плечами.

— Суша, мир, камни… Сложный-сложный вопрос.

— Как назывался ваш прошлый дом, из которого вы появились?

— Гниииль! Гниющий мир! — хором пропищали несколько крыс.

— Гниль это хорошо? — задал я новый вопрос.

— Всё сгниет, рано или поздно! — с уверенностью ответил Крепкий Хвост, а остальные закивали. — Рогатая Крыса так завещала! Мы живём, чтобы пожирать, осквернять и разлагать!

— Расскажи мне о Рогатой Крысе. Я хочу проверить, что ты о ней знаешь. — указав хвостом на него, ответил я.

Крепкий Хвост завороженно уставился на мой хвост. Вообще, заметил, что мой хвост служит предметом наблюдения крысолюдов. Чуть толще чем у них, так же без меха, мой был покрыт довольно твёрдыми маленькими пластинками, которые придавали ему крепости и он мне неплохо порой помогал в бою. Завидуют?

— Рогатая голодная-голодная, самая голодная из всех крыс. Она может укусить и съесть бога человеков, если захочет. Если не дать ей крови и мяса — то она съест и нас, своих детей. Проглотить мир — хочет-хочет, а мы помогаем. Всё должно сгнить! Умная, злобная, хитрая, жестокая, страшная! Всегда иди на звук колокола и молись, чтобы Рогатая тебя не заметила! Убивай-грызи других и она сделает тебя сильнее! Не трогай человеков, что служат ей, их съедят потом. Слушай Провидцев, что говорят с ней и выполняй-выполняй. Вот что я знаю…

Интересное у них божество. Надеюсь, что я не попадаю по внешности в число её последователей. То, что я услышал о Рогатой Крысе, мне совершенно не нравилось. Обратить весь мир в гниль — в чём радость? Понимаю ещё — сожрать или подчинить всех. Мне бы самому выбрать себе, или вообще не выбирать никого из богов. Хотя, надо ещё увидеть, что они дают. Если, конечно, они вообще существуют.

— Когда началось время Раздора и Потерь?

— Сотни-сотни лет назад! Вторая большая-большая война с чумными монахами! Долгая долгая… Мы сжигали их логова, но корабль утянуло Штормом! Грохот, молнии, страшно! А потом новые земли, где никого! А потом стали находить других крыс и человеков. Осколки кланов! Дичают, забывают-забывают всё. Крыс — подчинить, чумных и тех, кто за них — убить, человеков, зелёнок, зверьё и коротышек — убить и съесть, высоких вонючек, эльфинятину — убить и съесть, если получится или убежать. Нас всё больше — и их всё больше. Но почти победили!

— Как часто рожают ваши самки?

— Разные-разные они. Пять-десять детёнышей в год одна!

— Оружие в лапы во сколько взял?

— Острый нож в год! И без него загрыз кобо зелёнку тогда же!

— Как-то мало ты рассказал.

— Мы мало что знаем. Всё знают лишь Владыки и Провидцы… — задёргал поцарапанным носом Желтозуб.

— Это точно. Расскажите о Владыках и Провидцах.

— Провидцы — голос Рогатой! Она с ними говорит и доносит волю, даёт силы! Они могучие колдуны! Владыки — правят и ведут кланы в бой, завоевывая и покоряя!

— Хм. Чёрно-зелёные камешки, что странно пахнут…

— Гнилой камень! Камень искажения! — на разные голоса начали кричать курсы. Видно, об этом они знали немало.

— Второй, рассказывай.

— Это камень, посланный Рогатой, чтобы он помог захватить мир! Оно даёт силу, если достоин! Оно даёт ужасные раны, если не достоин…

— Желтозуб?

— Нельзя-нельзя прикасаться часто! Можно умереть! Одать Владыке или Провидцу! Не делать порошок, не дышать им, нельзя дышать им, чтобы видеть всякое-всякое интересное цветное! Нельзя-нельзя! Клан сделает оружие, и мы убьём врагов!

— Оружие из камня?

— В нём великая сила! Стукнешь по нему — а он гнилым огнём сожжёт корабль!

Что же за гадость я сожрал?

— Много кланов существует?

— Много-много! Воинских кланов много-много!

— Почему все в кланах? Почему нет одного клана, в который бы входили все?

— Воля Рогатой… Кланы были слишком сильны, Голодное Брюхо, кто-то прячется хорошо, когда проиграют… Кто-то уходит от большого клана, делая свой.

— Как часто кланы воюют? — вновь перескочил я на другую тему.

— Часто-часто! Если Рогатая не явится и не запретит!

— То есть Рогатую вы видели?

— Не сами, нет! Страшно-страшно! Но есть те, кто видел тех, кто видел её.

Надо было прерваться, чтобы обдумать услышанное. Но решил задать ещё вопрос.

— Кто или что самое страшное, кроме Рогатой Крысы?

— Чёрный Голод! — уверенно ответили крысы.

— Это когда постоянно хочется есть?

— Мы сильнее и быстрее человеков, но надо есть, когда тратишь много сил. Не поешь — уснешь и не проснёшься, а тебя съест тот, кто не уснул.

Всё, перерыв. Надо чтобы в голове уложилось всё то, что узнал.

Я теперь был ближе к арене и чаще видел тех, кого гнали туда на бои и несли останки поверженных обратно. Нет, шансов тут выжить немного. Надо рвать когти.

Часто параллельно с делами думал о возможности восстания. Тут же тысячи и тысячи монстров! Наверняка их больше чем друкаев. Да тут подавляющему большинству и оружия не надо! Да даже некоторые люди могут натворить дел! Начал обдумывать, как бы устроить восстание… Выбить решётку? Не получится. Запоры какие-то непонятные на ней, не вскрыть. Самому, по крайней мере. Да и вскроешь, куда бежать в этом лабиринте ходов? Думать, надо думать.

Несколько дней нас не трогали. За это время я ввёл небольшое нововведение, а именно — все стали ходить по нужде в один угол. Питание, самой собой, шло по старшинству. Но теперь хотя бы следил, чтобы до всех доходила еда, пусть и немного. Сыпь на теле не проходила, и что делать с ней не понимал. У многих крыс была такая и на неё они совсем не обращали внимания. Нужен знахарь какой-нибудь, среди крыс такого не оказалось.

На следующий бой им также не выдали оружия, предлагая сражаться когтями и зубами. В этот раз я услышал объявление, кто-то что-то объявлял, но друхир, наречие друкиев ни я, ни крысы не понимали, а потому и оценить не могли. Зато оценили новых противников, которыми оказались сцинки, которых было чуть более дюжины. И, что самое ужасное, с ними был один завр. В первый момент я оцепенел при виде него и главное, что мелькнуло в голове, это чтобы мой страх, моё опасение не почувствовали крысы. Потому выпрямил спину, презрительно сплюнул на песок арены (из-за резко пересохшей пасти это тоже оказалось непросто) и произнёс первое, что пришло в голову:

— Большая шкура у зверя — новый плащ у охотника.

— Кровью пахнет… — принюхался Второй.

Точно, кровью пахло почти везде на арене и на площадках перед ней. Но то была уже стоялая кровь, пролитая раньше и давно. А тут кровью пахло так, как будто бы кто-то недалеко истекал кровью.

Ну ладно, не совсем истекал, но был близок к этому. Завр в ходе своего пленения видимо сильно сопротивлялся и его неплохо так отделали. Присмотревшись, разглядел на его чешуе всевозможные пятна, которые не совсем синхронно располагались, в отличии от неброского узора татуировки. Может поэтому они не атаковали, а сцинки стояли за слегка покачивающимся завром, не подняв свои гребни, которые были лишь чуть желтоватого цвета.

Вот кого атаковать тут в первую очередь? Кинуться и толпой добить завра? А если он быстро не загнётся? И тогда эти синекожие нас просто со спин порвут. Зубки-то у них тоже есть, как и коготки…

Не успел додумать до конца, как в середину арены ударила молния, выбив целый фонтан песка и оставив метровую воронку. Намёк на то, что зрители хотят зрелища.

Ящеры не шевелились, продемонстрировали готовность ко всему. А вот нам, мне в частности, умирать не хотелось, а потому отдав несколько распоряжений, побежал в бой. Цель была в том, чтобы окружив более малочисленных ящеров (совсем немного, но меньших по числу), выбить сперва сцинков, а завра задирать, но уворачиваться от его ударов. Я помнил его силу, и помнил, что он был медленнее меня, и скорее всего и прочих крыс. Да, задиравшим будет нехорошо, но никто же не требовал от них убить его.

Всё прошло неплохо. Сцинки без копий и дротиков серьёзно уступали быстрым и ловким крысам. Сцинки сжались в толпу у ног завра, мешая и ему и себе. Бросок вперёд и кто-нибудь из крыс цеплял за лапу сцинка и его быстро разрывали, кидаясь к другому. Когда осталось всего несколько сцинков, которых невозможно было достать из-за завра, кинулись по команде и на того, облепив его сплошной массой, кусая и царапая, повиснув гроздьями на конечностях, сжимая ему пасть, метясь в старые раны и нащупывая мягкие места. Решающий удар довелось нанести мне. Пока штук пять крыс повисли на его лапе, а я через его подмышку сломал ребро и вырвал сердце. И даже со смертельной раной он сдох не сразу, не желая падать на смокшийся от крови песок.

В этом столкновении мы потеряли пятерых. Всех завр, когда мы его уже облепили. Он ломал хребты, выпускал кишки своими когтями, прокусывал черепа… Сильная зверюга. Почти все были ранены, а потому ещё почти две недели нас не трогали, пока не пришли в себя.

На третий бой выпустили пауков, немного напоминавших кислотников, только плюющихся не кислотой, а чем-то похожим на клей, метров с двух, обездвиживающих и весьма сильно кусающихся. А узнал об этом я тогда, когда по моему примеру все крысы разбежались и зацепившись за решётки, поднялись выше. Пауки заметались по середине арены, не видя и не зная, где их пища, пока я думал как их достать. А наггароти поступили просто — долбанули молнией в первого попавшегося, скидывая его вниз, на песок.

Не повезло Крепкому Хвосту, которого сбили молнией с прутьев и он погиб зря, заплёванный и разорванный пауками. Я даже урчание пауков услышал, когда они откусывали от него здоровенные куски мяса. Но зря весьма относительно, так как им пришлось подбежать к решёткам поближе. И уже тут, вслед за мной, крысы прыгали на спину поедающих Крепкого Хвоста пауков, чем либо раздавливали их, либо обездвиживая и давая возможность остальным ломать, выдёргивать им лапы и вскрывать брюшки, что они не не выносили и немного подёргавшись, дохли.

В клетке становилось больше места и никто из крыс не вспоминал убитых товарищей. Порой я расспрашивал их о кланах, о том, где они успели побывать, что увидеть, в каких стычках участвовали и прочие мелкие подробности о мире, который я совсем не знал или не помнил. Крысы не удивлялись моим вопросам. Возможно считали, что у каждого должны быть свои странности. А может и не замечали до тех пор, пока я был у них основной боевой силой и помогал им выигрывать бои, давая возможность прожить ещё немного.

Через какое-то время правила игры (если вообще была какая-то игра) изменились. Узнал я об этом, не зная наречия друкаев очень просто. Они пришли за мной.

Отряд тёмных, подсвечивая себе светильниками, заглянули в камеру через решётки.

Если бы я понимал их язык, то услышал бы такое:

— Старый склад, третий переход, пятый уровень, камера две тысячи сто тринадцать, крысы. Светлый, крупнее остальных… Вон тот, который светлый, в центре сидит! Берите его и тащите, сами знаете куда.

Пока они бурчали-пели на своём языке, я оценил и возгордился! Теперь целый отряд конвоировал меня одного! Связав руки, выставив копья и взяв наизготовку несколько маленьких многозарядных арбалетов, они повели меня к арене, на которой я уже сражался. Шагая, я присматривался к дороге, к клеткам, пытаясь запомнить, кто где сидит, к воинам, конвоирующим меня. А ведь не такие уж они и высокие. Если я перестану сутулиться, то может буду даже и чуть выше. Ага, если некоторые из этих бойцов ещё снимут каблуки, так точно.

Переход, потом заплесневевший переход, сырой ветерок, по ступеням вверх и отдающий плесенью ветерок. Многовато у них тут плесени. Совсем с сыростью не борятся…

Посередине арены стояла необычная клетка. Она выглядело как богато украшенное сооружение из чёрно-серых полос железа, соединённых вместе, или, возможно, куча костей, сросшихся так, что образовывали клетку.

Раскрыли невидимые на общем фоне ворота и меня завели внутрь. Довольно просторно..

Без всякого порядка в течении следующего часа заводили всё новых и новых представителей крысиного племени или тех, кто хоть немного смахивал на крысу. А почему стаю мою сюда не привели? Тут что, теперь каждый сам за себя должен сражаться?

Представители крысиного племени, все как один, покрытые шрамами, мускулистые и жилистые, черношерстные, нервно теребили хвостами, дёргали носами, принюхиваясь к соседям и разминали свои чувствительные кисти, ощерив резцы и шевеля вибриссами, у кого они были.

Но были и те, кого бы я отнёс к представителям псевдокрыс. Пара шрамированных мутантов-крысоогров, с частично ампутированными лапами, вместо которых были вставлены ржавые лезвия. Пара же больших и видимо разумных крысоволков, с пушистыми хвостами, которыми они хлестали по тощим бокам и скалящих клыки больше друг на друга, чем смотря на окружающих. И ещё одна тварь, которую я бы отнёс к крысоограм, но там было ещё что-то относящееся к ящерам. Завроогр? Крысозавроогр? Крысоогрозавр? Увидеть бы этих огров и понять, это у них такая неразборчивая любвеобильность или над ними кто-то так издевается? Таких смешивающих убивать на месте надо, однозначно.