Глава 19

Сигурэ к нам по утрам больше не приходила. Белый Змей был слишком занят, чтобы писать мне следующую методичку, а готовой не существовало. Не распространялся он о своей разработке, даже внутри рода знали о ней только старшие члены.

Олимпию не приходить каждый день уговорила Соня. Обещала не попадать в неприятности и вести себя хорошо. Волчица переадресовала её просьбу ко мне, интересуясь, что делать. Ничего не спрашивала, не требовала объяснений, просто доверяла мне и ждала указаний. У меня возникает ощущение, что я не заслуживаю такой девушки.

— Спасибо, Оли. Ты меня спасла. Проблема с защитой Сони всё ещё актуальна, но мы придумаем что-нибудь другое.

Она нашла меня возле тренировочных полигонов. Синдзи ругался, но систему под меня перестроил. Мне всё равно придётся переучиваться, заново вдалбливать на уровень инстинктов некоторые совершенные версии заклинаний, которые я уже осваивал через транс, но это я буду делать сам. Ветеран натаскивал меня на применение магии, на умение действовать не выбирая, какое заклинание использовать в следующую секунду. В бою у меня этой секунды всё равно не будет.

— Я рада, что помогла, — Оли улыбнулась, широко и очень мило.

Она редко так улыбалась, только наедине со мной, что делало эту улыбку ещё более ценной. Здесь, на небольшой площадке среди залов, мы были одни. Не наедине, в любой момент мог появиться кто-нибудь, кто просто шёл мимо. Но несколько минут в обществе друг друга у нас было. С каждым днём я всё острее ощущал, как сильно мне не хватает времени рядом с ней. В прошлой жизни я всего раз испытывал подобные чувства, но там, к сожалению, любовь была болезненной и безответной. А сейчас, чувствовал и видел, что она тоже тянется ко мне. Чувствовал и видел, что ей тоже меня не хватает.

Быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что прямо сейчас вокруг нас никто нет, я быстро притянул девушку к себе. Зарылся носом в её волосы и прошептал на ушко несколько нежных слов. Олимпия, конечно, меня оттолкнула, чтобы соблюдать приличия, но так, слегка. Скорее обозначила просьбу держать дистанцию. Но по лицу я видел, что ей приятно. Волчица улыбалась, как улыбалась только мне.

Через несколько часов я возвращался с тренировок, на ходу размышляя о керамбите, что постоянно таскал с собой. Артефакт молчал, память тоже безмолвствовала. А во мне росло напряжение. Не хочется, чтобы синий всплыл в самый неподходящий момент и потребовал всё бросить и куда-нибудь бежать.

У дома меня ждали. И, увидев паренька, я не сразу поверил в увиденное. Показалось, что глаза меня попросту обманывают. Столь мизерным был шанс увидеть его здесь, посреди Верхнего Города. В том, что он ждал меня, сомнений не было.

Я продолжил идти, и вскоре он меня заметил, повернулся. Выглядел он непривычно. Слишком хорошо одет. Обычный, недорогой, для жителя Верхнего Города, костюм смотрелся на нём, как балетная пачка на тяжелоатлете. И тем не менее он был здесь.

— Като! Как давно мы не виделись! Совсем ты нос задрал, и не вспоминаешь о нас, простых смертных!

Я остановился в нескольких шагах, скептически посмотрев на парня.

— А ты всё такой же идиот, Тоди. Каким демоном тебя сюда занесло?

Да, это был тот недоумок Тоди, что когда-то очень давно спровоцировал благородного, просто потому что идиот.

— А ты хорошо выглядишь, сир, — последнее слово он наполнил желчью и произнёс с сарказмом. — Совсем как настоящий благородный…

— Где ты потерял последние мозги, Тоди? — хмуро спросил я. — Того, что ты уже сказал, достаточно, чтобы я тебя убил и не отвечал за это.

Я его не убью. По двум причинам. Первая — брезгливость, просто не хочется марать руки. Вторая — уважение к Минато. В моей жизни и так хватает лицемерия, не буду плодить его ещё больше. Я согласен с Минато в том, что жизнь любого человека равна, неважно аристократ это или простолюдин. Без реального повода я не буду убивать. Даже бить не стану, хоть и очень хочется.

— Да, ты прав, — гнусненько улыбнулся Тоди. — Но ты этого не сделаешь. А знаешь почему?

— Потому что брезгую трогать такой мусор, как ты, руками, — отмахнулся я. — Проваливай, не трать моё время.

Я сделал шаг к дому, но Тоди преградил мне путь.

— Ты меня выслушаешь! — громким шёпотом зашипел этот идиот. — Потому что я знаю твою тайну!

Хм, забавно. Какую из десятка? Вот только кто-то же пустил этого идиота в Верхний Город? Кто рассказал, где меня искать? Кто дал одежду?

— Да ну? — если связать со вчерашним появлением этого юстициария Ли, ситуация становится подозрительной.

— Именно, Като, — оскалился Тоди, подумав, видимо, что его дешёвые угрозы возымели на меня действие. — Я знаю, что ты никакой ни дворянин. Ты научился носить их одежду. Научился говорить, как они. Но ты всего лишь парень с улицы.

Я даже поморщился от разочарования.

— Идиот ты, Тоди. Как был идиотом, так и остался, — дал я оценку его интеллектуальным способностям.

— Тронешь меня — о твоей тайне узнают все! — продолжил парень, будто не замечая моей реакции.

Я вздохнул и подошёл ближе. Он всегда был трусливой крысой, и, стоит его немного припугнуть, как он тут же всё разболтает. А потом сдам ближайшему патрулю. Одного того, что он присутствует здесь, достаточно для отправки на рудники. А если я ещё выскажусь о его поведении, то лет пять исправительных работ ему гарантированно.

Вот только всё пошло как-то совсем неожиданно. Я успел только протянут руку и схватить Тоди за ворот, чтобы слегка его встряхнуть и привести в чувство. Его лицо в этот момент отразило какое-то странное удовлетворение.

А потом он взорвался.

Тело этого щенка лопнуло, будто от заклинания. Или очень мощного удара. Кровь и ошмётки тела полетели дугой от меня, будто я был источником удара. Секунда, и вместо человека кровавый перформанс на земле. В моей руке остался ворот с повисшей будто в петле головой.

Я почувствовал вспышку магии и даже успел поднять щит, закрывший моё тело, но… В нём не было необходимости. Это заклинание не было направлено на меня.

Я расслабил ладонь, позволив его голове упасть к обрубкам ног, а моя голова уже начинала гонять варианты. Если это подстава, то какая-то странная, слабая. Почему не попытались убить — понятно. Я поставил щит, даже когда заклинание не представляло угрозы. Будь Тоди живой бомбой — мой дар бы взвыл ещё в нескольких метрах от него. Возможно. А может, и не взвыл бы, но щит я в любом случае поставил, поэтому максимум — повредил бы руку. Но что тогда? Обвинение в убийстве? Не смешно. Но какой-то смысл в этом должен быть.

Двигавшийся прямо ко мне юстициарий не вызвал беспокойства. Больше я волновался из-за Сони, вышедшей на шум из дома и замершей на месте.

— Не двигайся! — крикнул мне юстициарий.

Я посмотрел на него, постаравшись выразить лицом, что считаю его идиотом, если не хуже.

— Да я и так не бегу, — вздохнул, ещё раз окидывая взглядом останки. А затем перевёл внимание на девушку, — Соня, всё нормально, не волнуйся. Здесь… человек взорвался.

Подошедший юстициарий оглядел кровавые ошмётки, брезгливо поморщился и поднял на меня взгляд. Его родовой символ был прикрыт накидкой.

— Что здесь произошло?

Вопрос на миллион долларов. Пожимаю плечами:

— Понятия не имею… — и только я хотел продолжить, объяснив то немногое, что я знал, как юстициарий задал следующий вопрос.

— Зачем вы его убили?

Я удивлённо глянул на мужчину.

— Вопрос должен звучать так: сир, это не вы его приложили? И ответ: нет, не я.

Юстициарий нахмурился:

— Хотите сказать, он сам взорвался?

— Вряд ли сам, — отрицательно качаю головой, — Он не был одарённым. А вот кто, как и зачем оставил на нём заклинание, разорвавшее бедолагу на куски, вопрос хороший.

— Я видел, как вы с ним ругались, — будто проигнорировал мои слова мужчина.

Я вновь поднял на него взгляд, внимательно всматриваясь в лицо. Если это подстава, то юстициарий может оказаться одним из действующих лиц.

— Не ругался. Даже не спорил, — издалека не было понятно, протянул я руку, чтобы поправить Тоди ворот, или хотел его придушить, и пусть попробует что-нибудь доказать. — Что бы ни произошло с этим парнем, я к этому не имею никакого отношения.

— Юстициариум всё выяснит, — ответил мне служитель закона, глядя на меня так, будто моя вина для него очевидна, — Пройдёте со мной для выяснения всех обстоятельств.

Ну да, он тоже часть постановки.

— Я подозреваемый? — спросил я в лом.

— Да, подозреваемый, — подтвердил юстициарий.

— Подозреваемый в чём? — ухмыляюсь.

Мужчина нахмурился.

— В убийстве…

— Это — отброс из трущоб, — киваю на остатки Тоби. — Посмевший дерзить мне. Даже если бы я его убил, то был бы в своём праве.

— Он одет, как горожанин из Верхнего Города, — возразил юстициарий.

Пожимаю плечами:

— Он может вырядиться хоть в императора всея и всех, отбросом из трущоб он быть не перестанет.

— Использование боевой магии в не предназначенном для этого месте… — продолжил юстициарий, не став развивать тему.

Я кивнул, прерывая его:

— Всё это тянет, максимум, на штраф, если ещё доказать, что это сделал я. Так что никуда я не пойду.

Рядом обеспокоенная Соня переводила взгляд с меня на юстициария, который недобро улыбнулся.

— По законам военного времени преступления оцениваются по более строгой шкале. Моего подозрения вполне достаточно для санкции на задержание. А сопротивление только усугубляет подозрения.

Но его тирада не особо меня впечатлила.

— Почему ты прикрываешь родовой символ? Назови себя, юстициарий.

Этого требования он не мог не выполнить. И отодвинул накидку, закрывающую родовую символику.

— Боярский, почему я не удивлён? — удовлетворённо кивнул я. — Я подозреваю тебя в предвзятости, и потому не буду подчиняться твоим приказам. Либо ищи старейшину моего рода, либо старшего оперативника из нейтрального или моего рода.

Он нахмурился, но крыть было нечем, я полностью в своём праве. Юстициарию нужно веское основание, чтобы применить силу к аристократу, и у Боярского таких оснований не было. Даже если он участник какой-то подставы, терять карьеру и нести ответственность за неправомерные действия ему не хотелось.

Но к нам уже шли патрульные, и на этот раз один из них был Минакуро. Я отошёл к Соне, пока Боярский вводил в курс дела коллег. Оболгать он меня не должен был, за такое тоже можно карьеры лишиться. Теперь, когда я знаю, что он Боярский, и уже предъявил претензию в предвзятости, он уже обязан сообщить об этом коллегам, иначе его будет ждать взыскание. Да, я кое-что понимал в законах, и потому не поверил Ли, когда тот говорил о «Белом списке».

— Соня, найди, пожалуйста, Серсею, или любого другого старейшину. Опиши, что здесь произошло. Ну, — я обернулся на остатки тела, — Этот парень. Я его знал, до того как вернулся в семью. Придурок тот ещё. Я не знаю, что с ним произошло, сработала какая-то магия, когда я его коснулся. Поняла?

— Да, я всё сделаю, — кивнула Соня, стараясь не смотреть на останки. — А твой разговор с юстициарием…

— Ага, — кивнул, — тоже перескажи. У меня острое ощущение, что меня пытаются подставить. Не будем облегчать неизвестным недоброжелателям задачу.

— Като! — ко мне подошёл Минакуро, и, присмотревшись, я его даже узнал.

— Томми, — я протянул руку для рукопожатия.

— Привет. Давай свою версию событий, а то… Бари, так-то, честный парень, но род, есть род. Ему могли просто приказать.

Названный Бари уже отошёл подальше, чтобы не провоцировать больше проблем, чем уже создал.

— Да, конечно. Но рассказ будет короткий. Этого парня я знал…

Камера временного содержания для аристократов могла похвастаться впечатляющим уровнем удобства и комфорта. Довольно просторная, с широким окном, выходившим в небольшой парк. Кровать, удобная, застеленная чистым шёлковым бельём. Стол, стул, письменные принадлежности, книги. Небольшой бар, даже алкоголь есть, но я пил сок. По моему желанию сюда могли доставить музыкальный инструмент, или ещё какие-нибудь вещи, чтобы я мог украсить себе досуг. Даже дверь без смотровых щелей и подобных устройств, только войти и выйти. В любой момент можно выйти на часовую прогулку, но только пять раз за день. Завтрак, обед и ужин тоже по моему желанию, хоть в столовой, больше напоминавшей ресторан, хоть в камере. Подозреваю, можно даже девушку для досуга организовать. Как я и сказал — комфорт на высшем уровне.

В мирное время я мог выбрать домашний арест и просто посидеть дома пару дней, но сейчас обязали находиться здесь.

Иронично, но вот как-то так получилось, что я снова загремел в тюрьму.

Час назад заходила Серсея.

— Твои подозрения подтвердились, — с входа обрадовала меня женщина.

Я, вставая с кровати, поморщился:

— Ненавижу оказываться правым. Что случилось?

— Этот несчастный был просто поводом, — начала подтверждать мои подозрения одарённая. — Кто-то очень хотел, чтобы ты попал в разработку. Чисто формальная процедура.

Я кивнул:

— Я сейчас угадаю: позволяющая поднять все связанные со мной дела для пересмотра.

Женщина вздохнула.

— Да. Всё верно.

Мне оставалось лишь хмыкнуть:

— Которые они заранее изъяли из архивов и уже излазили вдоль и поперёк в поисках любых зацепок.

А вот теперь она удивилась:

— Да, но…

— Откуда я это знаю? На днях ко мне подходил юстициарий. Ли Асакура, он был одним из тех, кто опрашивал меня после Нижнего города. Сказал, что ему за каким-то надом нужны были материалы дела, но дела он не нашёл. Как и вообще всех дел, связанных со мной. Сказал, что подозревает Боярскую в заговоре против меня.

Я в первый раз увидел, как Серсея ругается. Не слишком искусно, как библиотекарша из страшно интеллигентной семьи. Забавно так, даже по-своему мило.

— Почему не сказал?

— Собирался расспросить знакомых юстициариев. А главное — передать такую интересную подробность Брюсу Дэрну, через его родственницу, Анко. Мы с ней сдружились. Пусть бы через своё ведомство разбирались, а если бы мне что-то угрожало, они бы сообщили. Не думал, что подстава случится так скоро.

Серсея покачала головой, но признала:

— Да, Дэрн из старших оперативников, ему будет очень интересно, кто нарушает внутренний порядок содержания документов.

Она прошла по комнате, остановившись у окна.

— А что они найдут? — спросил я. — Меня, конечно, пай мальчиком не назвать. Но закон я не нарушал.

Точнее, не был в этом уличён.

— Кто-то решил от тебя избавиться, Като, — вздохнула старейшина. — Имена двоих желающих нам известны. Вероника Боярская и Ёта Минакуро.

Я удивился, хотя и не слишком сильно:

— Ёта? Целитель?

Я давно о нём не слышал, и мне казалось, что проблема решена. Видимо, зря я так думал. В такие моменты появляется уверенность что все концы надо рубить самому и с гарантией.

— Да, он, — Серсея обернулась и заглянула мне в глаза.

Не понравился мне этот взгляд, пристальный такой, внимательный.

— Он знает, что ты не Минакуро.

Ой, тайна века прямо! У меня возникает ощущение, что это секрет Полишинеля. Пожимаю плечами:

— Я с самого начала в этом сомневался, а потом привык считать себя членом рода.

Женщина кивнула и… Кажется, выдохнула с облегчением. Мой ответ её успокоил, хотя и не могу понять, в чём именно.

— Боярская, вместе с Ёта, сейчас добиваются признания тебя безродным.

— Чтобы и без того уже чисто формальный запрет вредить мне перестал действовать окончательно? — предположил я.

Старейшина кивнула. Я вздохнул и уселся в кресло, глядя в стену.

— Жить становится лучше, жить становится веселее, — выдохнул, переваривая новую информацию. — Мне как? Отталкиваться от того, что я теперь сам по себе?

Серсея отрицательно покачала головой:

— Нет. Мы будем делать вид, что Ета заблуждается. Даже если тебя формально объявят безродным, мы тут же примем тебя в род снова. С посылом, что для нас ты член семьи, а все эти юридические проволочки — чисто глупости.

Приятно, когда тебя высоко ценят. Хоть я и ощущаю всё более масштабную подставу, но уже от Минакуро, но их готовность нести репутационные потери из-за меня…

— Спасибо, — получилось вполне искренне. — Тогда какой план? Убивать выстроившихся в очередь на дуэль Боярских, это, конечно, забавно, но непродуктивно.

Одарённая хмыкнула:

— Не придётся, не волнуйся. Идёт война. Если не удастся завалить процесс сразу, то мы обратимся в Верховный Совет. Потребует приструнить горячие головы, чтобы не занимались ерундой и не провоцировали кровную месть в сложный для города час. Всё будет хорошо, разве что тебе придётся посидеть здесь несколько дней.

Я вздохнул, но кивнул:

— Хорошо, здесь не так уж и плохо. Но слишком не затягивайте. Не очень комфортно чувствую себя взаперти.

На том диалог и кончился. И вот я лежал в своей камере, страдая бездельем. Следовало бы потренироваться или заняться чем-то полезным, раз появилось время. Хотя бы заклинания отрабатывать, которые мне нужно было переучиваться выполнять. Но я был немного выбит из колеи и отдыхал, возвращая себе душевное спокойствие.

Внезапно моя камера выцвела, став серой. Повеяло холодом. Я вскочил, пытаясь понять, что происходит, откуда ждать атаки. Но последовала не атака. Пришедшее в гости существо было моим ночным кошмаром.

— Вот мы и встретились вновь, мой верный слуга, — заговорил синий, располагаясь в кресле у стола.

Загрузка...