Кровь с молоком или неоплаченный долг (СИ)

Глава 13

Домашние радости

Лиза почти привыкла к отсутствию мужа. Молодой женщине казалось, что он унес с собой какую-то частичку ее души, как раз ту, которая могла беспечно смеяться и радоваться каждому дню. Внешне она была приветливой и сдержанно-спокойной, она даже улыбалась, но у тех, кто хорошо знал ее, от этой улыбки чуть слезы не наворачивались. Катерина не раз уговаривала дочку поплакать, дескать поревешь, и сразу на сердце полегчает, но плакать Лиза тоже разучилась.

Впрочем, немало времени отнимали хозяйственные заботы, и подрастающие на глазах дети, которые становились все больше похожими на отца. Александр болтал уже довольно понятно, и часто задавал вполне осмысленные вопросы про то, что делает папа на войне, и скоро ли он приедет к ним, не понимая, что своим невинным любопытством причиняет боль матери. В довершение всего Ульрика при этом бросала игрушки и тут же подбегала к ним, вопросительно поднимая на мать синие, точно такие же, как у Рюдигера, глаза. Лиза вздыхала, и обнимая их, повторяла, что он приедет, обязательно приедет, надо только ждать и молиться Богу, и все будет, как раньше...

Несколько раз она получала от него письма, но они были короткими и преувеличенно бодрыми, он старался, чтобы на бумагу не проскользнуло ни капли того кровавого беспощадного ужаса, который окружал их. Еще на целый лист шли коротенькие приветы родным и близким от его отряда, в котором многие не умели ни писать , ни читать.

Тетушка Крина тоже получила пару писем, разбирая корявый почерк своего мужа, она то хмурила брови, то краснела, как девчонка. Затем убрала листок в карман передника и загадочно улыбнулась каким-то своим мыслям. Видимо Иоганн прекрасно понимал, что своим внезапным отьездом он здорово обидел жену и теперь старался как-то загладить свою вину хотя бы в письмах.

Старший барон воевал на севере, на границе с Фрисландией, иногда от него приходили письма, такие же преувеличенно веселые, как и от сына. Верный своему неунывающему характеру, Лотар старался представить войну веселой прогулкой, но его жене за шутками и забавными историями виделись жестокие бои, в которых он наверное не один раз уже был ранен, холодные казармы, никудышная еда. И их мальчику приходится терпеть тоже самое, и так же приукрашивать все в письмах. Мария каждый раз заканчивала это чтение слезами, и Анне приходилось долго ее успокаивать.

Сама девушка теперь тоже с нетерпением ждала вестей не только от родных, но и от своего случайного златоградского знакомого. Перед расставанием юноша признался ей в своих чувствах и надеялся, что когда все закончится, она согласится стать его женой. Они вместе с другом также попали на фрисландскую границу, и у парня были все шансы познакомится с отцом Анны лично.

Лиза неожиданно для себя сблизилась со свекровью. Она подолгу гостила в замке фон Шлотерштайн вместе с детьми, и вела с Марией долгие беседы, о ужас, сидя за рукоделием. Исколов в кровь все пальцы, она с каким-то остервенелым отчаянием вышивала гладью на шелке алые розы. Марию это занятие нисколько не утомляло, она находила его вполне естественным для знатной дамы, ждущей своего рыцаря, и не догадывалась, какой пыткой было это для ее невестки. Лиза же, решив, что жизнь все равно теперь ее не радует, наказывала себя вполне осознанно. Но сделав последний стежок, она перекусила крепкими зубами алую нитку и подумала, что вряд ли повторит этот подвиг. Тепло простившись со свекровью и обняв загрустившую Анну, которой было ужасно скучно в опустевшем замке, она решила навестить родителей.

Хотя Темнолесье было далеко от западных границ, жители которых почуствовали все ужасы войны на своей шкуре, но и здесь тоже ощущалось ее дыхание. Все вокруг было проникнуто тревожным ожиданием. К вечеру улицы быстро пустели, двери и ставни наглухо запирались, люди стали замкнуты и неприветливы. Все старались сделать припасы на черный день. Несмотря на приближающее Рождество, мало кто заботился о нарядах и подарках. Для купцов и мелких торговцев настали плохие времена.

Отец Лизы тоже терпел немалые убытки. Он здорово потратился, вложив деньги в большую партию товара, и очень надеялся на предпраздничную неделю, но как назло покупателей было ничтожно мало. Ян как раз собирался в торговые ряды, чтобы закрыть лавку и отпустить домой приказчика, когда у дома остановилась карета с гербом фон Шлотерштайнов, и оттуда выбралась его дочь с закутанными в меха маленькими проказниками и их нянькой, молоденькой вампиршей, на редкость красивой, но всегда мрачной и неулыбчивой. Впрочем с детьми она преображалась и иногда смеялась и дурачилась не хуже своих подопечных.

Лиза кинулась обнимать отца, хотя они виделись совсем недавно, он расцеловал ее в горящие на морозе щеки, подхватил довольно визжащих малышей на руки и вернулся в дом. Встревоженная Катерина выглянула из гостиной:

-Ты зачем вернулся, пути не будет!-

-Да ты посмотри только, какие к нам гости!-его жена ахнула, и присев на корточки,

стала раздевать внуков.

За ее спиной стоял хитро улыбающийся Антон. Лиза подумала, что теперь эту компанию не уложишь спать до полуночи и подхватила братишку на руки.

-Да ты уже совсем большой парень!Скоро догонишь Алекса, мама, чем вы его только кормите?

-Да уж не тем, чем ты своих, -пробурчал себе под нос Ян, но Лиза сделала вид, что не слышала, и поинтересовалась:

-Папа, а ты куда под вечер собрался, может и я с тобой прогуляюсь?

Яну стало стыдно за свои слова, и он ухватился за это предложение, несмотря на удивленный взгляд Катерины.

Вскоре они уже направлялись по вечерним улочкам городка на главную площадь, где находились торговые ряды. Отец и дочь разговаривали о разных незначительных вещах, вспоминали общих знакомых и забавные случаи из прошлого. Купец с беспокойством заметил, что глаза его девочки остаются серьезными, даже когда она громко хохочет над его шутками. Впрочем, внешне она выглядела вполне благополучно, статная красавица в беличьей шубке и маленькой шапочке из такого же меха. В ушах поблескивали золотые серьги с голубыми камушками, барон фон Шлотерштайн явно не скупился на наряды и украшения для жены.

Но в том, что у нее такие грустные глаза, был виноват только он, пусть только попробует не вернуться с войны! Этот сопливый кровосос обязательно должен вернуться живым и здоровым, иначе...Тут Ян Кречет остановился и от досады плюнул себе под ноги. Иначе что? Не может быть никаких иначе! Чтобы Лиза снова стала сама собой, приходится ему каждое утро поминать в молитвах и ее мужа, хотя он бы ему с удовольствием пожелал на осиновый кол сесть. Это Катерина в зяте души не чает! Всегда обнимет, расцелует, усадит за стол, он же на еду набрасывается, как будто месяц постился. И внуки уродились такие же, вечно голодные, одно слово, нелюди!

Прошло уже почти четыре года с той поры, как его дочка вышла замуж, но Ян до сих пор не мог смириться с тем, что что ее дети слишком уж похожи на своего отца. Уже в шесть месяцев у них появился полный набор зубов, включая клыки. На завтрак им положено пить кровь с молоком, а от манной каши они нос воротят. Хуже всего было то, что он сам дал на этот брак свое отцовское благословение.

Под эти странные размышления купец не заметил, как они дошли до лавки. Торговые ряды представляли собой множество примыкающих друг к другу невысоких одноэтажных строений, расположившихся по обе стороны главной площади городка. Раньше здесь царило оживление до позднего вечера, особенно в эту немного сказочную предпразничную неделю. Жители Темнолесья, не слишком торопясь, ходили из одной лавочки в другую, превратив покупки на Рождество в растянутое удовольствие. Теперь , несмотря на то, что еще не стемнело, двери многих лавок были закрыты.

Молоденький приказчик с почтением встретил хозяина, с любопытством поглядывая на красивую даму рядом с ним. Ян коротко распросил его о том, как прошел день, проверил записи в книгах и пересчитал деньги. Пора было закрывать лавку, но вдруг тревожно звякнул колокольчик на двери, и на пороге появились двое. Резко захлопнулась испуганно скрипнувшая дверь, купец с удивлением обернулся к поздним посетителям:

-Господа что-то хотели купить?Унас лучший выбор в городе!

Но один из вошедших резко перебил его:

-Чтобы покупать, нужны деньги, и от них мы как раз не откажемся! Ну-ка, господин купец, несите их сюда, если еще хотите пожить на свете!

Ян чуть не задохнулся от возмущения, взглянув на двух крепких молодцев в потертых кафтанах. Первый нагло ухмылялся щербатым ртом, второй с перебитым носом накрыл ладонью рукоять большого ножа, висевшего на поясе.

-Вы не похожи на немощных калек, такие сильные парни вполне могут заработать на кусок хлеба!

-Да где ее найдешь сейчас, работу!Везде от ворот поворот, да и не привыкли мы, честно говоря, работать, если Бог нас силой не обидел!-бандит вынул нож и подошел к Лизе.

-Снимайте-ка свое золотишко, госпожа баронесса, не упрямьтесь!Муженька вашего все равно сейчас нет в городе, для проклятых нелюдей война не хуже праздника, уж чего-чего, а кровушки там в достатке!

Лиза, до этого с недоумением наблюдавшая эту сцену, словно очнулась ото сна и изумленно взглянула на негодяя, которому пришла в голову подобная чушь. У ее отца сердце замерло от ужаса, когда он увидел, что дочери угрожают ножом. В это время тихонько хлопнула дверь, это незаметно ускользнул перепуганный до полусмерти приказчик.

Молодая женщина схватила лежавшую на прилавке толстую конторскую книгу и с неженской силой резко ударила грабителя по руке. От неожиданности тот выронил нож и тут же застонал от боли. Острый точеный каблучек больно впечатался ему между ног.

-Так значит ты не любишь праздники, пусть на войне другие жизнью рискуют, а тебе больше по душе честных людей грабить! - съязвила Лиза. Не давая негодяю опомниться, она ударила его в лицо правой рукой, на которой блестело кольцо с голубым камнем, сломав в очередной раз многострадальный нос.

Ее отец, пораженный действиями дочери не меньше, чем дерзким ограблением, все же не растерялся. Легко приподняв стоявший в углу тяжелый сверток сукна, он опустил его на голову второго бандита. От сильного удара в воздух поднялось целое облако пыли, грабитель слегка пошатнулся и рухнул на пол. Не мешкая, Ян огрел по голове и Лизиного противника,который все еще держался за разбитый нос.

В ту же самую минуту в лавку вбежали солдаты городской стражи, приведенные взволнованным приказчиком. Они удивленно разглядывали лежавших на полу грабителей, хмурого хозяина лавки со штукой сукна в сильных руках и безудержно чихающую от поднявшейся пыли нарядную, но немного растрепанную даму.

Когда связанных негодяев увели, Лиза наконец перестала чихать и обратилась к отцу:

-Ну вот видишь, я все-таки не зря с тобой напросилась!

Как ни странно, ее настроение значительно улучшилось после этого приключения, глаза повеселели, из них почти исчезла затаенная печаль. Обрадованный этим, купец все же осторожно поинтересовался:

-Кто же тебя так ловко драться научил?

-Крестный Рюга, дядюшка Иоганн, мы еще детьми были, он говорил, что это всегда в жизни пригодится.

-И надо сказать, он не ошибся. Знаешь, я до сих пор не был уверен, что поступил правильно, разрешив тебе выйти замуж за вампира, но теперь вижу, что вы с ним удивительно друг другу подходите!

-Ну наконец ты это понял, -дочь подхватила его под руку и чуть не бегом потащила к дому.

На следующий день в дом Яна Кречета явился капитан городской стражи с благодарностью от бургомистра за поимку опасных преступников, которые прославились дерзкими ограблениями по всему городу. Стражник с недоумением изучал исподтишка молодую красивую женщину, державшую на руках хорошенькую малышку с темными кудряшками. Неужели это она так разукрасила одного из грабителей, надо сказать, здорового мужика!Девочка у нее на руках неожиданно закапризничала, готовясь зареветь и показывая маленькие, но острые нечеловеческие зубки, и любопытство капитана пропало само собой.

Наполненный предпраздничными хлопотами и детскими проказами день пролетел быстро. Но под вечер в сердце снова незаметно пробралась тревога. Слегка охрипнув от огромного количества сказок и колыбельных, которые пришлось рассказать и спеть, чтобы её сын и дочь наконец уснули, Лиза и сама собралась в кровать. Но подумав о том, что придется опять засыпать в пустой постели, она чуть не разревелась. И Рождество придется встречать без него!Правда, Клодия приехала к родителям на праздники и обещала завтра зайти в гости. Но прежде, чем наступит завтра, придется еще пережить ночь, черную, словно бездонный колодец, доверху наполненную тоскливыми мыслями и кошмарными снами.

Лиза упала на колени перед иконой и принялась горячо молиться:

-Пресвятая Богородица, женская Заступница, пошли мне терпения, чтобы вынести разлуку, пошли мне смирения, чтобы не проклинать свою долю!

Пригляди за моим любимым, пошли ему Ангела-хранителя, сохрани его живым и здоровым, -закончила почти шепотом, -и пожалуйста, помоги нам свидеться!Пусть война закончится, и он вернется!

Сзади послышались легкие, почти бесшумные шаги. Обернувшись, Лиза увидела Лану в ночной сорочке с накинутой на плечи теплой шалью.

-Что же тебе не спится, завтра во весь рот зевать будешь, -улыбнулась она дикарке. Та серьезно спросила, показав на икону:

-А это сильная богиня, которую ты просила защитить мужа?

Лиза ответила ей также серьезно:

-Очень сильная, она всегда помогает, если молишься искренне, и помыслы твои чистые!

Лана вздохнула:

-Однажды я просила богов так сильно, как никогда в жизни!Но они не услышали меня. .

Девушка закуталась в шаль, словно стараясь так защититься от горьких воспоминаний. Лиза привлекла ее к себе и погладила по голове, как ребенка.

-Расскажи мне, если хочешь, или поплачь. Тебе будет полегче.

Лана глубоко вздохнула:

-Это было не так давно, прошлой зимой. Мы жили тогда высоко в горах. Зима была холодная, был голод, многие умерли, особенно дети и старики. Моя мать совсем ослабла от голода, она старалась каждый лишний кусок отдать нам с братом. Однажды она пошла в лес за хворостом и не вернулась. Замерзла насмерть.

Той зимой на нас часто нападали Россомахи. Они охотились на соседние племена, как на зверей. Мы были их добычей, их едой, понимаешь?-голос девушки сорвался, глаза наполнились слезами.

Лиза обняла ее за плечи:

-Если тяжело вспоминать, то не рассказывай. .

Но дикарка продолжила:

-Нам с Арном было всего пятнадцать зим, но мы уже умели держать в руках оружие. Брата уже назвали охотником. Россомахи напали ночью, наши воины хорошо сражались, но мы были слабы от голода, к тому же врагов было больше. Он был еще жив, когда они забрали его. Я до утра стояла на коленях в святилище, прося грозных богов пощадить моего брата. Ведь мы вместе родились и всегда были вместе. Никто не захотел выручать захваченных в плен. Что толку спасать мертвецов. Я пошла одна.

С частокола, окружавшего деревню канибалов, на Лану смотрело почти ее лицо. Они с братом были здорово похожи, из вечного соперничества она старалась и одеваться также, как он. Их почти невозможно было различить, только в последнее время Арн резко вырос, стал выше сестры почти на голову. Теперь эта голова была всем, что осталось от её веселого и отчаянного братишки. В застывших голубых глазах была только ненависть, губы раздвинула страшная улыбка, обнажившая клыки. На других, еще не обклеванных птицами , страшных трофеях застыло выражение ужаса, но девушка могла поклясться, что Арн не попросил своих мучителей о пощаде.

Кругом было подозрительно тихо. После кровавой ночи Россомахи похоже даже не позаботились об охране. Опустив голову брата в сумку из шкур, висевшую на плече, девушка поспешила назад в лес. Когда отчаянно колотившееся сердце немного успокоилось, и она решила, что все позади, за спиной вдруг послышались голоса, треск ломающих веток, скрип снега. Ее стремительно догоняли, трое дикарей с отвратительно размалеванными лицами, одетые в шкуры.

Подумав о том, что будет, если они все же догонят ее, Лана понеслась по глубокому снегу еще быстрее. Россомахи учуяли ее запах, и поняв, что беглец - женщина, прибавили ходу. Добежав до большой сосны, она вдруг остановилась и развернулась лицом к врагам. Они на мгновение остановились, удивленные ее неожиданным поступком.

-Я вам не добыча, не зверь, которого загоняют! Попробуйте-ка это, твари!-выкрикнула она, достав висевший за спиной отцовский лук. Лежавший без памяти Крон, раненый прошлой ночью, не заметил его пропажи. Оскалившись в жутких улыбках, они приближались, отрезая ей пути к отступлению. « Хорошо, что они так близко, попасть проще!»-со странным спокойствием подумала Лана и выпустила первую стрелу. .

- Мне повезло, трое остались лежать на снегу. Когда я добралась до своих, на меня смотрели, как на вернувшуюся с того света, за спиной шептали, что я сошла с ума от горя. Тогда я крикнула , что это они сошли с ума, раз позволяют этим зверям убивать себя, что они стали трусливее зайцев, что они ведут себя, как рабы, а не как свободные воины и охотники. Я подняла голову Арна и поклялась отомстить за него. Никто не посмел возразить мне. Все стояли молча, опустив глаза...

Когда на следующую ночь Россомахи вернулись, чтобы проучить нас, то встретили жестокий отпор. Почти всех нападавших перебили и выбросили за ограду деревни, как падаль. Я видела, как они забирали своих мертвецов, наверное, чтобы сожрать...

После этого они не решались нападать на нас в открытую, я же стала охотником, заняв место брата. Я не хотела быть просто женщиной. .

Лана с вызовом взглянула на Лизу, как будто та возражала ей. Но она только грустно улыбнулась:

-Ну не так уж плохо быть женщиной...

Но дикарка сердито возразила:

-Нет, плохо. Женщина думает сердцем, она боится потерять тех, кого любит. А я потеряла почти всех, кого любила...

Лиза осторожно взяла ее за руку:

-Не надо бояться любви, если она придет. И тебе надо быть помягче с твоим отцом, вы с ним самые близкие друг для друга, а ему с племянником проще, чем с родной дочерью.

Помолись Пречистой Деве, и все встанет на свои места.

Лана с некоторым испугом взглянула на икону:

-Но ведь у меня нету такого амулета, -она показала на крестик у Лизы на шее, -и я не знаю, как надо...

-Главное, чтобы твои помыслы и желания были чистыми, намерения добрыми, Пречистая Дева услышит тебя и не откажет в помощи!А лучше и понятнее тебе отец Григорий объяснит, если захочешь.

Она мягко подтолкнула девушку, та встала на колени по ее примеру и что-то горячо зашептала. Лиза подошла к окну и, отодвинув занавеску, вгляделась в темноту. Сквозь отверстие в ставнях хорошо было видно крыльцо, засыпанное снегом и ведущую к нему дорожку, белеющую в лунном свете. На ней чернели чьи-то тени и слабо доносились обрывки разговора. Кому это не спится далеко за полночь, все честные горожане давно дома, за надежными засовами и замками, за наглухо закрытыми ставнями.

Лиза поманила к себе Лану, приглашая взглянуть на это. Внезапно в двери раздался громкий стук, вскоре он повторился, в доме все пришло в движение. К дверям прибежали заспанная служанка почему то с кочергой в руках, ее отец, прихвативший с собой топор. По коридору зашлепали босые ножки детей, которых пыталась призвать к порядку растрепанная и испуганная Катерина. Лиза сняла со стены шпагу, подарок Лотара Яну на день рождения, а Лана, сбегав на кухню, вооружилась разделочным ножом.

Отец Лизы после неудачного ограбления был настроен крайне решительно и грозно спросил незваных гостей, что они забыли в час ночи у него под окнами.

-Господин Кречет, это я Рюдигер, муж вашей дочери, откройте пожалуйста, тут очень холодно!-жалобно донеслось из-за двери. Катерина, рассерженная переполохом среди ночи, строго заявила:

-Шли бы вы отсюда, пока целы, бездельники!Мой зять на границе сражается, пока вы честным людям спать не даете!

За дверью вдруг раздался дружный смех, и кто-то другой воскликнул:

-А ты говорил, что теща тебя любит, как родного!-

-Но, матушка Катерина, это же действительно я, -говоривший был явно растерян и удивлен таким приемом.

Лиза прислушалась, затем быстро сняла тяжелый засов с двери и выглянула в щелку, вскочила в первые попавшиеся под ноги валенки и бросилась на шею к стоящему на крыльце мужу. Он поднял ее на руки и быстро внес в дом:

-Ты что раздетая вылетела, замерзнешь, - и замолчал, не в силах отвести глаз от любимого заплаканного лица. Затем опомнился:

-Мы бы и не стали ломиться посреди ночи, но крестный не оправился еще от ран, и потом

Я как чувствовал, что ты здесь. .

Лиза порывисто обняла старого солдата:

-Дядюшка Иоганн, вы ранены! Но ваша жена вас быстро на ноги поставит, будьте уверены!

-Если не пришибет чем-нибудь тяжелым при встрече, -усмехнулся он, -она наверное до сих пор на меня сердита!

Дверь приоткрылась, и в нее просунулась лохматая голова Марека:

-Ну раз вас все-таки впустили и признали за своих, то мы поедем!Страсть, как домой охота!

Ян удивленно посмотрел на оборотня:

-Да куда же вы ночью в такой мороз? Обогрейтесь, поешьте, утром отправляйтесь с Богом!

Но парень широко улыбнулся:

- Нам что ночь, что день, нет большой разницы, а дом почти рядом!Так что спасибо за приглашение, но мы в Кулички!

Катерина расцеловала зятя в холодные от мороза щеки:

-Сынок, ты уж прости меня, не признала сразу! - и отправилась хлопотать на кухню.

Отец Лизы крепко сжал Рюга в медвежьих объятиях:

-Ну теперь у дочки глаза повеселеют. Надолго домой?

-Только на праздники, если не раздавите сейчас, -смеясь, ответил Рюдигер.

Лиза только сейчас заметила плохо замытые пятна крови на его одежде, явно чужую шапку из волчьего меха на темных кудрях, осунувшееся лицо и усталые глаза. Она чуть не задохнулась от любви и жалости, но Рюг, присев на корточки, уже обнимал сына и дочь, шапка тут же перекочевала на голову Антона. Ульрика дергала отца за волосы и звонко смеялась. Алекс неожиданно задал вопрос, тревоживший Лизу больше всего:

-Папа, а когда ты насовсем приедешь?

-Скоро сынок, совсем скоро, вот война закончится, и я больше никогда вас не оставлю!

Лиза ни на шаг не отходила от мужа, но Катерина и без ее помощи накрыла на стол, уверенно командуя служанкой и попавшейся ей на глаза Ланой. Ян не без гордости отметил, что его жена в любой ситуации может показать себя хорошей хозяйкой.

За столом к разочарованию Катерины Рюдигер, почти забыв про еду, не сводил глаз с любимой, едва ли не пронося ложку мимо рта. Это было так на него не похоже, что его теща не выдержала:

-Лизавета, ну-ка заставь мужа нормально есть, а то сквозь него уже стены просвечивают!

Лиза фыркнула от смеха и принялась подкладывать ему в тарелку разные вкусности, не забывая и об Иоганне, которому и в самом деле не здоровилось.

Слегка ссутулившийся, бледный, с резким профилем он напоминал нахохлившуюся хищную птицу. Он пытался держаться бодро, но его снова трясло, как в лихорадке, а от вида еды просто тошнило. Он с грустью подумал, что время, когда любые, даже самые опасные раны заживали не дольше, чем за одну ночь, прошло, теперь проклятое серебро еще гуляет в его крови, и возможно сведет его в могилу. Заметив, что он почти ничего не ест, несмотря на ее усилия, Лиза обеспокоенно показала на него Рюгу, и тот помог старику добраться до постели.

Постепенно всеобщее оживление прошло, и все засобирались спать. Детей во второй раз долго укладывать не пришлось, они закрыли глаза, едва коснувшись подушки. Вскоре во всем доме не спали только двое. Им хотелось рассказать друг другу слишком многое, но было страшно прерывать тишину зимней ночи, нарушаемую лишь тихим дыханием спящих малышей. Зато их руки и губы не хотели молчать, почти до рассвета они рассказывали друг другу о том, чем жили в разлуке, Лиза не погасила свечи, ей хотелось как следует рассмотреть мужа. Его стройная и в тоже время сильная фигура с бледной, совершенно нетронутой загаром кожей напоминала античную статую. Невозможно было отыскать на нем и следа от прежних ран, а сам он ни за что о них не расскажет. Вдруг ей привиделась седая прядь в черных волосах, но это был лишь отблеск свечи.

Прижимая к себе наяву ту, которая каждую ночь являлась к нему во сне, исчезая под утро как призрак, вдыхая сладкий запах ее волос, глядя в блестящие от слез глаза и в сотый раз целуя в такие манящие губы, Рюдигер был на седьмом небе от счастья. Неожиданно его сердце вздрогнуло от горькой мысли о грядущей разлуке. В окна уже проникал рассвет, разрушая волшебную сказку ночи. Они же проваливались в сладкий туман сна, крепко обнимая друг друга, словно боясь потерять.

На утро старому наемнику стало лучше, и он решительно засобирался домой. Рюдигер отправился вместе с ним, твердо настояв, что они поедут не верхом, а на санях. Однако, когда сани с ветерком влетели в Кулички, легко скользя мимо засыпанных снегом почти по самые окна изб, и остановились около его дома, Иоганн Кранц явно занервничал.

Его крестник, заметив это, удивленно сказал:

-Не понимаю я тебя дядюшка Иоганн!Никогда ты от опасности не бегал, сколько раз смотрел в лицо смерти, а родной жены, уж извини, просто боишься!Да она тебе слова худого не скажет, будь спокоен!

-Ох, если она разойдется, долго не остановишь, -вздохнул старик, - если ее ненароком обидишь, шумит, ругает, может и запустить чем-нибудь, только успевай уворачиваться, да ты же ее знаешь, а потом заплачет ни с того, ни с чего, горько так, и чувствуешь себя последним негодяем на всем белом свете!Как бы и сейчас сковородкой не встретила!-он с некоторым беспокойством посмотрел на покрытые морозными узорами окна их дома.

Рюдигер с трудом подавил желание рассмеяться, но все же сделал серьезный вид и посоветовал:

-А ты обними ее покрепче, поцелуй, когда рот занят, особо не раскричишься!Помогает, по себе знаю!

Он решительно поднял руку чтобы постучать в дверь, но она вдруг распахнулась сама, и из темного коридора, словно ураган, вылетела тетушка Крина. Бросившись к мужу, она повисла у него на шее, он еле удержался на ногах.

-Живой, слава Богу!-повторяла она сквозь слезы. Иоганн, удерживая ее на весу, погладил свободной рукой по волосам, заметно поседевшим за время его отсутствия:

-А я думал, что ты в меня чем-нибудь потяжелее запустишь!-но жена только счастливо всхлипнула и обняла его покрепче.

Рюдигер улыбнулся:

-Ну вот, все обошлось, я же говорил, что раненных героев не встречают сковородками!

-Рюдигер, малыш!-тетушка Крина повернулась к нему, и Рюгу тоже досталась своя порция нежностей.

-Пойдемте скорей в дом, что же мы стоим на морозе!Так значит тебя все же ранили, -

она оценивающе посмотрела на мужа, который пытался шагать, не хромая, но ничего не получалось.

-Серебро?-строго спросила она, и Иоганн, вздохнув, подтвердил ее догадку.

-Ну ничего страшного, если ты до сих пор жив, то все можно поправить, через месяц, другой будешь бегом бегать!-уверенно заявила знахарка, и у Рюдигера полегчало на сердце от ее уверенности.

Наступил Сочельник. В замке фон Шлотерштайнов впервые за много дней было шумно и весело. Всех захватило сказочное ожидание праздника. Анна вместе с крутившимися вокруг нее детьми наряжала елку, пушистую стройную красавицу. От лесной гостьи умопомрачительно пахло хвоей и какой-то праздничной свежестью. Алекс с серьезным видом подавал ей яркие конфеты, завернутые в блестящую бумагу, яблоки и орехи, и маленькие колокольчики, украшенные красными бантиками.

Антон с Ульрикой с восторгом разглядывали красивые деревянные фигурки Марии и Иосифа, младенца Христа в колыбельке и по восточному ярких волхвов. Вертеп , стоящий на маленьком резном столике, не на шутку привлекал их, и если бы не неусыпный надзор Ланы, они бы давно проверили его на прочность.

Мария ни на шаг не отходила от сына, когда он шагнул к ней навстречу, она чуть не потеряла сознание. Если раньше Рюдигер счел бы подобное внимание обидным и даже смешным, то теперь он терпеливо сносил все ее вздохи и поучения, и сам старался относиться к матери с повышенной нежностью и вниманием. Гордая баронесса сама предложила встретить Святой праздник вместе с родителями невестки. С поистине христианским смирением она настояла на присутствии Лизиной бабушки, а узнав, что Катерина ждет в гости сестру из Медвежьего Дола, с присущей ей горячностью воскликнула:

-О, я буду так рада видеть дорогую Иванну!

Наконец Антон и Ульрика завладели колокольчиками и принялись со звоном бегать вокруг елки. Анна вручила еще один Алексу, завязала себе глаза платком, впрочем оставив маленькую щелочку, и принялась ловить хохочущих проказников. В нежно-зеленом платье с распущенными черными кудрями девушка напоминала лесную фею. Следуя на звон колокольчика, она вдруг наткнулась на кого-то явно не маленького роста. Ее обхватили сильные руки, не давая снять повязку, сквозь маленькую щелку она могла разглядеть только мокрые от расстаявшего снега сапоги, короткий полушубок из медвежьего меха с надетой под него кольчугой.

Она попыталась вырваться, одновременно сердито спрашивая, кто же посмел так с ней шутить, если он не отпустит ее сейчас же, то она за себя не ручается, и в подтверждение своих слов со всей силы наступила на сапог незнакомца. Ее немедленно отпустили, и сняв повязку, девушка с удивлением увидела своего златоградского знакомого, Дитриха фон Брауна. Смущенный своим неожиданно дерзким поступком, юноша растерянно опустил руки и еле слышно прошептал:

-С Рождеством!-, залившись краской по самые уши.

-Ну что, дочка, хороший я привез тебе подарочек! Домой он сейчас все равно не успеет, побудет с нами в праздник, а завтра уже в Медвежий Лог к родителям.

Анна повернулась на такой знакомый голос и увидела своего отца. Она бросилась к нему одновременно с Марией, наперебой обнимая и целуя. Удивленный переполохом, к ним спустился Рюдигер. Не сдерживая слез,они прижали друг друга к сердцу.

В полночь весь город собрался в церкви. Здесь было необыкновенно красиво и торжественно. Рюдигер с волнением рассматривал знакомые с детства фрески, с которых строго смотрели ангелы и святые. Торжественное пение, мягкий золотой свет свечей, иконы в богатых окладах, нарядные и серьезные горожане, все это тревожило его чуть ли не до слез, хотя он побывал здесь днем раньше, на исповеди.

Старый священник с радостью встретил молодого барона. Выслушав его взволнованную исповедь и отпустив грехи, отец Григорий еще долго расспрашивал его о войне, призывая беречь свою душу, стараться, чтобы слепая жажда убийства и крови не затопила разум, не вытеснила из души все остальные чувства. По мнению старого священника. давно живущего в Темнолесье и хорошо изучившего пьющих кровь и бегущих в ночи, было не слишком честно привлекать их к войне, играя на дремлющих в каждом из них кровавых инстинктах. Но власть имущие испокон веков считали иначе.

Рюдигер задал давно мучивший его вопрос:

-Святой отец, почему готхеймцы считают нас исчадием ада, настоящим злом?Ведь это они вторглись на наши земли, и открыто говорят, что мы должны быть уничтожены?Где же справедливость?

-Что тебе ответить на это, сын мой? Они охвачены страшной гордыней, считая себя лучше других, и не менее страшной жадностью, заявив права на приграничные земли. Но Бог поставит их на место, и уж поверь, это место будет совсем не тем, на которое они рассчитывали. .

Рюдигер фон Шлотерштайн сильно изменился в последнее время, взрослый сильный мужчина, успевший узнать, что такое война и смерть, почти ничем не напоминал изящного, почти по девически красивого юношу . Ну разве что ресницы остались такими же, неуместно длинными и пушистыми на строгом мужественном лице. Но видно он сумел сохранить в душе веру в добро и справедливость, остался таким же искренним и честным, каким был раньше. Отец Григорий подумал, что редко сейчас встретишь такого достойного человека или нечеловека?Слегка запутавшись в определениях, он устыдился своих мыслей, ведь все мы дети божьи, и все должны стараться быть настоящими людьми в своих делах и помыслах!Бог оценит чистое сердце и добрые дела, а на клыки или хвост и не посмотрит!

Выйдя из исповедальни, он подвел Рюга к стоящей у стены длинной деревянной скамье.

-Послушай, юноша, как ты смотришь на то, чтобы присесть?Я бы хотел рассказать тебе одну историю, тут в двух словах не уложишься. -усевшись поудобнее и не слушая возражений, усадив рядом молодого барона, священник начал рассказ.

-Как тебе наверное известно, славный король Максимилиан Первый почти триста лет назад возвратился из крестового похода, в котором он и наши рыцари показали себя на редкость достойно, поставив нашу маленькую страну в один ряд с могущественными державами. Из святой земли его Величество привез драгоценную реликвию, кубок, вырезанный из цельного изумруда святым отшельником и чудотворцем.

Этот предмет был сам по себе немалой драгоценностью, стоимостью не в одно состояние, но кроме этого, он обладал чудодейственными свойствами. Говорили, что обычная вода, налитая в этот кубок, могла исцелять любые болезни, но главным его достоинством было то, что своей силой он оберегал страну и трон ее властителя от всех напастей.

Даже в королевском дворце было трудно сохранить эту великую драгоценность невредимой, и король отдал ее на хранение твоему славному предку и кстати твоему тезке, Рюдигеру фон Шлотерштайну. Из поколения в поколения твоя семья хранила сокровище, секрет передавался из уст в уста, нередко перед последним вздохом. Отдать его можно было только посланцам короля, которые должны были назвать секретный пароль.

Но видимо тайна стала известна нашим врагам. Последним хранителем кубка был твой дед, Артур фон Шлотерштайн. Возможно, узнавшие тайный пароль, злоумышленники выманили его на встречу, где убили вместе с женой. До сих пор неизвестно, кто лишил их жизни. . Зато появились сведения, что драгоценный талисман теперь в Готхейме...

Я слышал, что вместе с тобой вернулся Иоганн Кранц, он был серьезно ранен, но теперь его здоровье не внушает опасений. Надо сказать, в свое время твои родители удивили меня, выбрав этого отчаянного головореза тебе в крестные отцы. .

Рюдигер, не сдержавшись, пылко возразил:

-Он был и остается самым лучшим крестным на свете!

-Не горячись по пустякам, я знаю, что ты всегда готов встать на защиту тех, кого любишь. К тому же ты прав, пусть он не самый примерный прихожанин, но по отношению к тебе его не в чем упрекнуть. Вряд ли он бы возился с тобой больше, если бы ты был его родным сыном!Но речь совсем не об этом. Этот. . -отец Григорий замешкался, пытаясь выбрать наиболее безобидное определение для того, кто в совершенстве овладел исскуством убивать, и наконец остановился на наемнике, -бывший наемник хорошо знал твоего деда, был его другом.

Поговори с ним, он первый прискакал на место убийства и долго пытался сам разобраться, что к чему, но только все следы обрывались. Если Бог поможет, то к весне вы перейдете границу, и может быть, ты сможешь вернуть реликвию на ее законное место.

Пораженный услышанным, Рюдигер растерянно ответил:

-Я не могу ничего обещать, но если что-то станет мне известно...

Старый священник улыбнулся:

-Ну что ты, я вовсе не требую обещаний, на войне и без этого не просто. Но я почему-то уверен, что судьба кубка как-то связана с вашей семьей, и вернуть его сможет только один из вас.

Теперь же, начисто позабыв о семейных тайнах, он всем сердцем внимал торжественной службе, изредка поглядывая на красивые и строгие лица его жены и матери, и горевшее румянцем хорошенькое личико Анны, без конца обменивающейся улыбками со своим столь неожиданно появившимся поклонником.

За праздничным столом все вдруг ощутили себя одной семьей, несмотря что более разных родственников было трудно придумать. Рождественское угощение радовало своим изобилием и отвечало самым изысканным вкусам. Почетное место занимал молочный поросенок, зажаренный целиком, следом шли утка с яблоками, жареные карпы, свинина на ребрышках с кислой капустой, а также знаменитые на все Кулички домашние колбаски тетушки Крины, и не менее знаменитые пирожки бабки Насти с самой разнообразной начинкой, рождественское печенье тети Иванны. Лиза внесла в меню некоторые изменения по собственному вкусу, добавив квашенную капусту, моченые яблоки и также широко известные своим качеством Настасьины соленые огурцы. Мария сама испекла хлеб с кровью, такой пекли на праздники у нее на родине. Она не раз пыталась научить этому Лизу, но упрямая невестка отшучивалась:

-Я все равно все испорчу, лучше Анну учите, у нее получится, я уверена.

В остальном все было совершенно обычным, по бокалам разлили подогретое красное вино с пряностями, и торжественно помолившись, принялись за еду. Отвыкшие в казармах от хорошей домашней еды, голодные мужчины набросились на угощение, грозя в один миг опустошить весь праздничный стол. Женщины старались следовать хорошим манерам, ели аккуратно и неспешно, и только с веселым изумлением поглядывали на пустеющие тарелки.

Вскоре все кругом перемешалось, началась веселая праздничная неразбериха, с нижнего этажа, где был накрыт стол для слуг и охраны, уже доносились песни и громкий хохот.

Всеобщее внимание было приковано к Лотару. Старший барон, не жалея красок и импровизируя на ходу, рассказывал об отчаянной вылазке его отряда в тыл противника, попутно расхваливая смелость и умение сражаться Дитриха фон Брауна.

Рюдигер, с трудом успевая за поворотами отцовской фантазии, улыбнулся про себя. Рассказывать занимательные истории его отец умеет, но солдат он действительно хороший, и храбрости ему не занимать. На самом деле во время этой разведки боем все они чуть не погибли. Их отряд бросили в самое пекло, особо не беспокоясь, удастся ли им выбраться оттуда живыми. Однако они сумели вернуться из деревеньки, где в строгой тайне проходил военный совет, почти без потерь . Несмотря на окружавшую вражеский штаб огромную армию, они еще взяли в плен одного из адьютантов главнокомандующего и заодно прихватили карту с планом военных действий.

Мария улыбалась и кивала, не вслушиваясь в слова. Она с гордостью смотрела на мужа и сына, одинаково высоких и сильных, красивых строгой мужской красотой, и старалась не думать о том, что вскоре они снова покинут ее.

Ян Кречет, разволновавшись от этой истории, и также от хорошего вина, проклинал фризов и готхеймцев, этих лицемерных святош, из-за которых у честных людей одни убытки. Если так пойдет дальше, горячился он, то каждый возьмется за оружие!При этих словах Лиза с испугом посмотрела на отца, но Лотар поймал ее взгляд и хитро подмигнул ей, мол будь спокойна, мы его никуда не пустим!

Взглянув на часы, Лизина мать принялась уговаривать Антона лечь спать, приговаривая, что все малыши уже давно в кроватках, вот и Уленька сейчас тоже пойдет спать, но Уленька только отрицательно качала хорошенькой головкой и звонко смеялась. Вздохнув, Катерина отступилась, подумав, что после тесного общения с племянниками ее сын совершенно перепутает день с ночью. Но тут Рюг пришел ей на помощь. С некоторым трудом выбравшись из-за стола после обильного ужина, он взял дочку на руки:

-Ну конечно моей принцессе давно пора спать, Алекс, и тебе тоже, пойдем.

В розовом платье, украшенном кружевами, Ульрика действительно была похожа на маленькую принцессу, и вероятно понимая это, гордо посматривала на мальчишек с высо-

ты отцовских рук. Лиза взяла за руки сына и братишку:

-Мама, мы их уложим, ты не волнуйся.

Лизин отец с удовольствием подшучивал над Лотаром:

-Ну что, господин барон, дочка-то выросла, вот и ухажер уже появился. Скоро упадут тебе в ноги, дескать, папенька благослови, и поймешь тогда, как это непросто, отдать свою девочку какому-то чужому мальчишке!

Лотар огляделся вокруг и наконец увидел Анну и Дитриха, увлеченно беседующих друг с другом у окна в дальнем углу зала. Успокоенный, он повернулся к Яну:

-Если и так, я возражать не буду. Парень просто золото, честный, скромный, как девочка, зато в бою просто зверь. Медвежий дол недалеко, не на край света он ее увезет!

Иоганн провалялся пару дней в постели, покорно глотая какие-то горькие и, честно сказать, вонючие травяные отвары, смешанные с кровью, но теперь почти пришел в себя, раны заживали, лихорадка прошла, нога правда еще сильно болела, но зато к нему вернулся прежний аппетит, и он спешил наверстать упущенное за дни болезни. Услышав слова Лотара про Медвежий Лог, он все же оторвался от свиных ребрышек с кислой капустой и заметил:

-А дома у парнишки еще три брата, двое уже женатые, и на всех одна деревенька!Ну да ничего, в тесноте, как говорится, да не в обиде.

Лотар, как ни странно, воспринял это известие с радостью:

-Три брата, говоришь. . Ну так я дам Анне в приданое Волчий Лог, и пусть живут с нами!

Мария будет только рада, да и я тоже, чего скрывать. -Вдруг он неожиданно помрачнел:

-Вот только сначала пусть война закончится, тогда можно будет и подумать обо всем.

Ян не стал ничего возражать, а просто добавил вина всем в бокалы.

Когда уставшие от праздничной суеты и новых впечатлений дети наконец уснули, Рюдигер тихонько погасил свечу и поманил жену за собой. Наспех одевшись, они каким-то хитрым потайным ходом выбрались на крепостную стену. Над головой у них были яркие зимние звезды, а перед ними светился окнами весь город . Никто не спал в сказочную рождественскую ночь. Обнявшись, они долго стояли молча, глядя на засыпанные снегом крыши домов и золотые огоньки окон, пока наконец холод не заставил поспешить их домой.

На следующий день их навестили Яр и Клодия, и все вместе отправились в Кулички.

Здесь уже пошло откровенное веселье. Напрочь забыв о приличиях, словно дети, они играли в снежки и валялись в снегу со старыми друзьями, съезжали на санках с крутой горки, и наконец устроили настоящюю битву за снежную крепость, разделившись на два лагеря.

Защитники крепости, среди которых были Борислав и Марек, оборонялись с такой яростью, как будто их осаждала вражеская армия. Пребольно получивший в нос снежком

Рюдигер наконец осознал серьезность положения, и его команда ринулась на штурм. В два счета они смяли снежные укрепления, но их противники не хотели сдаваться без боя, веселая забава чуть было не превратилась в настоящую драку, но Анна, увязавшаяся с братом в Кулички, не обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон снежки, воткнула в верхушку снежной башни самодельный флаг, звонко крикнув, что город взят и сопротивление бесполезно.

Вечером с удовольствием одаривали гостинцами ряженых, с улыбкой вспоминая смешные моменты из детства.

-Нет, Любава, ты только вспомни, как они с Васькой захотели обязательно быть ангелами!-хохотала Лиза, -как им бабушка-то заявила, что таких хвостатых и зубастых ангелочков она еще не видывала!

-Но ведь им этого показалось мало, нас они решили превратить в чертенят и сажей вымазали, меня матушка потом в семи водах отмыть не могла!Но зато в какую избу не зайдем, еще и колядки петь не начали, хозяева уже от смеха и сказать ничего не могут!-разрумянившаяся Любава поправила выбившуюся из густой косы огненно-рыжую прядку.

-А кстати, где же Васька?Куда это он опять пропал, да еще на самое Рождество?-поинтересовался Рюг, -Без него и веселье только наполовину!

Любава быстро вытерла мокрые глаза:

-Там же, откуда ты явился, на войне. Когда ты уехал, он с неделю поворчал, что с собой ты не стал его брать, потом быстро собрался и поминай, как звали!

-Да как же ты справляешься со всем, с детьми, с хозяйством, с мельницей?

Любава спокойно ответила:

-Ну на то работники есть, я с ними пока справляюсь, слава Богу. И про мельницу я все, что надо, знаю, кто же Ваське все объяснил, да показал, как не я. Лишь бы только живой вернулся, а у меня будет все в порядке. - она сложила руки на пышной груди и строго посмотрела вокруг, но никто и не сомневался в ее способностях.

В последний день перед отъездом Рюдигер попытался расспросить Иоганна о подробностях гибели его деда. Они с Лизой сидели за столом, покрытым чистой льняной скатертью. Было тепло, уютно, немного пахло травами, развешанными по всей кухне, у ног вертелся весьма потрепанный жизнью черный кот по кличке Уголек. Его хитрая круглая морда была покрыта шрамами, на голове недоставало одного уха. Лиза взяла его на руки, и он оглушающе замурлыкал. Хозяйка налила им по кружке какого-то удивительно полезного травяного чая, почему-то имеющего привкус сена, и вздохнув, присела напротив, рядом с мужем.

Крестный Рюга долго молчал, но никто, даже тетушка Крина, не торопил его. Наконец он заговорил:

-Мне не так легко об этом рассказывать. Ведь это единственный долг в моей жизни, который я не отдал! Я опоздал совсем немного...

Он стоял рядом с развалинами старого замка и растерянно смотрел на еще не успевшие остыть два мертвых тела. Его господин, вернее его друг, вместе с которым они побывали не в одной битве, был мертв. Рука еще сжимала тяжелый клинок с окровавленным лезвием, густая трава была притоптана чужими сапогами и окрашена кровью, кровью обычных людей. Артур фон Шлотерштайн пожалуй стоил трех себе подобных. Иоганн Кранц прошел с ним последнюю войну от начала до конца и знал ему цену, но оборвал его жизнь арбалетный болт. Стреляли чуть ли не в упор, с близкого растояния. В потускневших синих глазах покойника остался бессильный гнев, и не в силах вынести этот взгляд, Иоганн закрыл ему глаза ладонью.

Обернувшись назад, он скрипнул зубами от сознания, что опоздал и уже ничем никому не поможет. Прислонившись к развалинам, почти как живая, сидела женщина. Она наклонила голову и длинные темные волосы закрывали лицо. Иоганн осторожно откинул их назад. К его облегчению глаза Изабеллы были закрыты, но под левой грудью чернело отверстие от удара стилетом, на алом шелке платья расплывалось темное пятно. Тонкие запястья были туго связаны, под веревками на нежной коже виднелись кровоподтеки. Мертвецов за свою жизнь он видел предостаточно, но такие уж на войне правила, или убьешь ты, или убьют тебя, там не было места жалости и состраданию.

Однако суровый наемник совершенно не выносил, когда при нем жестоко обращались с женщинами. Те из негодяев, которые имели несчастье попасться Иоганну Кранцу под горячую руку, долгое время даже глаза не осмеливались поднять ни на одну женщину, а некоторым из них это и вовсе теперь было не нужно...А сейчас кто-то убил Изабеллу прямо на глазах у мужа. Иоганн почти наяву ощутил ярость и бессильное отчаяние друга в последние мгновения жизни.

Веселая и задорная Изабелла казалась легкомысленной девчонкой, а никак не знатной дамой, хозяйкой настоящего замка и матерью почти взрослого сына. Она знала великое множество песен, грустных и веселых, на любой вкус, плясала не хуже любой танцовщицы, и умела предсказывать будущее на картах и по линиям на ладони. Иногда, чтобы развеять скуку, она охотно гадала женской половине замка, предсказывая только хорошее, и почти все ее предсказания сбывались.

Однажды вечером проходя через двор, он застал ее за таким гаданием. Выразив свое почтение госпоже баронессе, Иоганн хотел пройти мимо, но Изабелла, увидев мрачноватого неразговорчивого наемника, вдруг загорелась желанием раскинуть карты и для него. Под еле сдерживаемый смех молоденьких служанок она усадила его за низенький, для него почти детский стол, и сведя ровные темные брови, стала сосредоточенно раскладывать карты.

Удивленно уставившись на получившийся расклад, она решительно взяла его за руку и еще больше нахмурилась. Иоганн равнодушно спросил, что она там увидела, пусть говорит, ему уже ничего не страшно. Изабелла подняла на него глаза удивленного ребенка:

-Если верить картам и линиям руки, то ты давно бы должен быть на том свете, если только кто-то не выкупил твою жизнь ценой своей.

-Нет, только не так. . Господи, неужели это правда...но зачем. . -только и смог выдавить потрясенный Иоганн.

Незаметно подошедший к ним Артур фон Шлотерштайн положил руку на плечо жены, и она схватилась за нее, ища у мужа поддержки. Баронесса оглянулась на мужа, он ласково улыбнулся ей, и она быстро заговорила, глядя на наемника с нежным состраданием:

-Линии слишком запутаны, ты совсем не ценишь свою жизнь, за которую так дорого заплачено, и слишком часто рискуешь. Но могу сказать, ты проживешь долго и умрешь в своей постели. - верная своей привычке приносить только хорошие вести, Изабелла быстро добавила, - и скоро встретишь ту, которая тебе предназначена!

На этот раз ее предсказание вызвало всеобщий смех, и громче всех смеялся сам Иоганн.

Изабелла надула красивые губы, сердито бросив молоденьким служанкам:

-Вы ничего не понимаете в настоящих мужчинах, глупые курицы! А ты, солдат, скоро убедишься, что я права!-она резко встала, и даже не собрав карты, рассерженно поспешила прочь.

Но через неделю барон отправился по долгу службы в соседнюю провинцию, где уже второй месяц бесчинствовали банды опасных мятежников, по размерам не уступавшие небольшой армии. Иоганн поехал вместе с ним. Было жаркое засушливое лето, горели леса, горели деревни, подожженные мятежниками, часто их противниками были обычные крестьяне, вооруженные переделанными косами и ножами, а то и просто дубинами. Измученные последней войной и неурожаем люди охотно верили готхеймским шпионам и винили во всем короля. Запах крови мешался с дымом пожаров, королевских солдат ненавидели, в глаза называя убийцами и кровавыми псами. И среди этого кошмара Иоганн неожиданно встретил женщину, которую не захотел отпускать. Вернее, она не захотела. Красавице было уже за тридцать, когда-то в юности она была замужем за простым крестьянином. Но чума забрала у нее мужа, который был обычным человеком, и еще нерожденного ребенка. С тех пор она жила с семьей своего брата. Пережив чуму , она стала живо интересоваться лечением болезней и постепенно превратилась в настоящую знахарку.

Артур фон Шлотерштайн с удивлением уставился на своего товарища по оружию, обычно холодного и невозмутимого, который явился к нему с черноволосой вампиршей в крестьянской одежде и, волнуясь, заявил, что она поедет с ними. Барон усмехнулся:

-Пожалуй, я скоро поверю, что Изабелла действительно умеет гадать!

-А разве нет?-Иоганн кажется теперь в этом не сомневался.

-Да ведь что удивительного в том, что горничная выйдет замуж за конюха согласно ее

предсказанию, это и так всем ясно, а вот например мне она гадать отказывается. Всегда смеется, говорит, что жить мы будем счастливо и умрем в один день, представляешь!Ну разве так гадают!

Но теперь было ясно, что она не ошиблась и в этом. Около полуразвалившейся стены белели пышные соцветия с резким запахом, неизвестно как пробившиеся сквозь заросли крапивы и репейника. Он сосредоточенно искал кругом хоть какие-то следы, оставленные убийцами. Обратив внимания на пышно разросшийся куст, он заметил под ним холодный блеск металла. Нагнувшись, он поднял с земли узкий стилет. На рукоятке было клеймо в виде бегущего волка, знаменитый знак оружейников Золингена, но неплохо разбиравшийся в оружии наемник сразу увидел, что это подделка. Больше ничего найти не удалось, но ведь они не могли уйти далеко, дорога здесь только одна. Дальше за деревней дремучие леса и болота, вряд ли они отправились туда. И в городе не станут задерживаться, но двое из них ранены, он еще сможет их догнать.

Вернувшись в деревню, он быстро собрал людей, приказав перевезти убитых в замок, а сам отправился в погоню. Вскоре он уже стоял на пороге постоялого двора, который был первым на выезде из города. Здесь было немало народу, но он безошибочно определил, кто ему нужен. В темном углу двое мужчин в потрепанной дорожной одежде торопливо ели, иногда тревожно оглядываясь по сторонам. Рука одного из них была наспех перевязана, и запах его крови подтвердил Иоганну, что он не ошибся. Присев за один из свободных столов, он стал наблюдать за ними.Заметив, что они уже собираются рассплатиться, он быстро и незаметно вышел на улицу.

Покинув таверну, один из незнакомцев вдруг потерял из виду своего товарища. Только что он был здесь, и вдруг исчез, как сквозь землю провалился. Он позвал его, и тот ответил ему откуда-то из-за угла, приглашая подойти поближе. Завернув за угол, он действительно увидел своего приятеля, пришпиленного длинным ножом к деревянной стене. В горло ему уперлось острие невиданного меча со странным волнами изогнутым лезвием. Угрожавший мечом незнакомец показался ему настоящим монстром из-за высокого роста и острых вампирских клыков. Верзила еще раз ткнул его мечом и почти спокойно спросил:

-Почему вы убили барона фон Шлотерштайна, и у кого из вас, грязных скотов, поднялась рука на его жену?Я знаю, что ты был там, вся трава заляпана твоей вонючей кровью!

Разбойник понял, что надеяться на милосердие не стоит, и торопливо заговорил:

-Ох, я сразу почувствовал, что ничего хорошего нам эта работа не принесет. Ведь надо быть полным дураком, чтобы похитить женщину благородного происхождения, к тому же вампиршу, чей муж отмечен самим королем и почти полжизни провел на войне. Бросить ему вызов-чистое самоубийство!

-Но ты все же решился, -наемник слегка надавил на меч, и его собеседник сильнее вжался в стену таверны.

-Нам предложили столько, что отказаться было невозможно. Мы должны были только выкрасть баронессу, чтобы обменять ее на нечто, невероятно ценное. Но все пошло не по плану. Получив то, что хотели, они убили женщину....

-Кто они?-Иоганн начал терять остатки терпения.

-Те, кто нас нанял, их было трое. Они говорили со странным акцентом и почти никогда не называли друг друга по именам, только «брат мой», словно монахи.

Иоганн достал свободной рукой найденный у развалин стилет:

-Чья это вещь?

-Старшего из троих. У него светлые волосы и необычное кольцо с треугольным знаком. Послушай, я не знаю, сколько тебе заплатили, но я дам больше. Янека убил барон, бедняга Ганс наткнулся на твой нож, так что им золото ни к чему. Может договоримся как-нибудь?

Негодяй отчаянно торговался на пороге смерти, но Иоганн только пожал плечами:

-Я наемный солдат, а не наемный убийца. Ты помог лишить жизни моего друга и ни в чем неповинную женщину, что же, может палачу в королевской тюрьме ты расскажешь побольше!Снимай ремень!

Разбойник непонимающе взглянул на вампира, но тот только поторопил его:

-Свяжу тебя, и отправимся в тюрьму.

Вдруг в придорожных кустах что-то зашумело, и разбойник тихо вскрикнул. В его руку немного повыше локтя вонзился стилет, точно такой же, какой нашел Иоганн у развалин.

Лицо негодяя вдруг посинело, он схватился за ворот рубахи, как будто ему стало нечем дышать. Похоже, стилет был отравлен.

-Вот черт!Они убрали всех свидетелей, Лангдорф, епископ из Лангдорфа...-его взгляд вдруг остановился, лицо исказила жуткая гримаса, он в последний раз дернулся и и замер.

Ошарашенный случившимся наемник убрал меч, и мертвец сполз на землю. Иоганн бросился к кустам у дороги, но там уже никого не было.

-Вот и все, что мне известно. Лангдорф в Готхейме, недалеко от границы. Вернувшись домой, я надолго застрял в Темнолесье. Сначала похороны, потом с твоим отцом было

немало хлопот. Да нет, я пытался что-то разузнать, тебе еще года не было. Да только еле ноги унес из этого Лангдорфа. Вампир в Готхейме - это настоящий смертник. Прошло почти двадцать пять лет. За это время многое изменилось.

Старый солдат опустил голову, ему было нелегко признаться, что он не отомстил за смерть друга. Рюдигер накрыл его руку своей ладонью:

-Я побываю в Лангдорфе, обещаю. Ведь мне известно, ради чего было совершено убийство!