Кровавый мир

Глава 8

Сквозь толпу продолжающих наступать суновцев, шёл неприметной внешности шиноби, обладающий поистине пугающей силой. И хотя он не потратил ни капли чакры — его мощь ощущалась даже теми, кто не обладает сенсорикой.

Казалось, что бой в округе прекратился и взгляд каждого сражающегося был прикован к джинчурики. Он, осмотревшись и прикинув что-то для себя, взмахнул рукой и без каких-либо слов или печатей запустил в нашу сторону ужасающую по размерам технику Ветра. Наконец, избавившись от оцепенения, я, как и многие другие, возобновили битву. Однако теперь многие наши шиноби пытались сдержать меняющие ландшафт атаки джинчурики.

Мои способности были в основном бесполезны против противника такого типа, поэтому я старалась к нему не приближаться, поддерживая наших на расстоянии, подлечивая тех, кто пострадал от его рук. То, с какой лёгкостью он оперировал песком, который после множества убийств был окрашен в красный цвет, не оставляло равнодушными даже самых матёрых ниндзя.

Однако те, кто выжил в прошлом сражении против джинчурики Однохвостого сейчас уже были более собраны чем раньше. Они в целом имели представление о его силе, так что примерно знали что можно от него ожидать. И хоть знание слабых и сильных сторон противника является ключом к победе, в том случае, когда соотношение сил слишком неравное, не поможет даже это.

Вот и сейчас, зная об огромных запасах чакры джинчурики, не представляется возможным противостоять такому монстру. Ведь на то, чтобы остановить одну его масштабную атаку песком, необходим целый отряд из шиноби, обладающих защитными техниками. С другой стороны, стоит заметить, что и сами суновцы побаивались своего джинчурики. И это было видно даже нам — коноховцам. Так, они часто оборачивались во время его каких-либо действий, которые могли бы гипотетически нанести урон своим.

Да и это ещё исходит из того, что во всех деревнях нет доверия к джинчурики. И если их биджу вырвется на свободу, то ущерб, нанесённый им будет катастрофическим. Вот и они боятся, что биджу во время схватки возьмёт под контроль своего носителя и будет убивать без разбора. С присутствием такого могущественного подспорья в рядах одной стороны, заставило другую (то есть нас) уйти в глухую оборону, дабы не потерять ещё большее количество шиноби.

Лишь несколько ниндзя Листа могли в какой-то мере успешно противостоять джинчурики. По большому счёту это способствовало их умениям в ниндзюцу и фуиндзюцу. Таким образом они могли сдерживать зверя от массового убийства людей. Шизуки был одним из них, ведь он обладал достаточным количество чакры, выносливостью и стойкостью, чтобы выдерживать атаки носителя биджу. Зачастую он даже не обращал внимание на раны, наносимые ему, ведь он хотел защитить своих товарищей.

Джинчурики, видя в нём достойного соперника, решил атаковать исключительно его. И хоть они оба имели в своём арсенале множество защитных техник, суновец, в свою очередь, мог и вполне также успешно атаковать. Поэтому он, левой рукой послав в Шизуки технику Ветра, правую в это время начал напитывать чакрой спрессованного песка, дабы увеличить силу удара. Шизуки же, уходя под землю от ветряной техники, был готов составить ему конкуренцию в силе удара, когда вылез наружу и, предварительно укрепив свой кулак чакрой Земли, ударил в кулак джинчурики.

Ударная волна, образовавшаяся от удара, оглушила нескольких шиноби, находящихся к ним ближе всех. Носитель биджу от столкновения остался стоять на месте, лишь немного пошатнувшись. Но всё же его правая рука безвольно висела вдоль туловища, что означало, что урон всё-таки был ей нанесён и что какое-то время, он не сможет ею пользоваться. Вероятнее всего до тех пор, пока она не восстановиться с помощью чакры биджу. Шизуки же отлетел на доброе количество метров, но на ногах устоял и теперь, шипев от боли, упирался одной рукой об колено, внимательно следя за врагом. Я, видя состояние его повреждённой руки, рванула к нему, дабы её вылечить.

— Спокойно, это я — Цунаде, — сначала отшатнувшись от меня, он решил что на него напал враг, но затем, поняв, что это я, лишь кивнул. — Давай помогу.

Пока другие шиноби занялись джинчурики, у меня было время чтобы вылечить Шизуки. Его рука была просто в ужасном состоянии: переломанные кости вылазили наружу, это уж если не говорить о том, что некоторые из них обратились в труху. Чудом было то, что рука вообще осталась на месте.

— Ещё один такой удар она не выдержит, — кое-как восстановив её целостную структуру, предупредила я. — Да и от попадания в неё чакры биджу, твои каналы теперь сильно повреждены, так что ты пока не сможешь использовать техники с помощью неё.

— Ксо… С одной рукой я не смогу полноценно сражаться, — выпрямившись, он покрутил повреждённой конечностью. — Адская боль, но терпеть смогу.

— Отдохни немного, иначе скоро свалишься от усталости и перенапряжения, — я пожурила его, но не стала сдерживать насильно, когда он, обойдя меня, пошёл в сторону во всю кипящего сражения.

— Дома отдохну, а сейчас нужно защитить то, что мне дорого, — он усмехнулся через плечо, под своими словами подразумевая не только своих друзей, но и деревню.

— Эх… Мне тебя не остановить… — я также слабо улыбнулась, поравнявшись с ним. — А значит я с тобой, — ударив кулаки друг об друга, решительно сказала я.

— Про меня не забудьте, — справа от Шизуки, с искрящейся от переполняющей энергией молнии катаной, материализовалась Кадзуми.

— Эй, молодёжь! — нас окликнул сзади чуть насмехающийся мужской голос. — Помощь не нужна?

Рядом с нами встал мужчина лет тридцати с ярко-красными волосами, завязанными сзади в пучок и с протектором, на котором был изображён водоворот. Он имел загорелое лицо, его глаза сверкали задорным светом, а широкая улыбка, едва граничащая с оскалом, имела такой вид, будто у него всё всегда под контролем.

Сзади от него остановились другие красноволосые шиноби из деревни, которая была единственным союзником Листа на данный момент — Узушиогакуре. Видимо их сюда отправили заранее для того, чтобы помочь сдерживать джинчурики. Как жаль, что они не пришли раньше. В таком случае можно было бы отразить атаку Суны ещё в прошлый раз и не терять как территорию, так и людей.

— Вы как раз вовремя. Как вы можете заметить, демон, заключённый в этом шиноби начинает высвобождаться, — опасаясь возможных последствий от этого явления, нервно проговорил Шизуки. — Ваше мастерство в фуиндзюцу нам очень поможет в данный момент.

— Ты прав, малец. Есть у нас кое-что для него, — выйдя чуть вперёд, он, недолго думая, скомандовал своим товарищам:

— Парни, работаем по плану!

После этих слов, четверо красноволосых шиноби побежали в сторону носителя биджу, но не для того, чтобы атаковать, а чтобы встать вокруг него в своеобразный прямоугольник. Джинчурики в свою очередь сейчас мало походил на человека: половина его тела была видоизменена с помощью песка. Другими словами, если брать в расчёт его безумный, не показывающий признаки осознанной деятельности, взгляд, то можно сказать, что Ичиби почти захватил контроль над телом своего тюремщика.

Сложив несколько печатей, Узумаки приложили руки к земле и, не дожидаясь окончания техники, вернулись к командиру. Вскоре демон был окружён голубоватым барьером, действующим, по-видимому, как дополнительный сдерживающий элемент, ведь абсолютно любые атаки озверевшего шиноби Песка были остановлены незыблемым барьером.

— Пора утихомирить твою зверушку, — жутко скалясь, заявил главный из красноволосых, выпуская из спины и ладоней рук светящиеся золотым цветом металлические цепи.

Знаменитая техника Узумаки — Конго Фуса («Адамантовые запечатывающие цепи»), является редкой способностью в их клане. Как известно из малочисленных источников, это чрезвычайно прочные цепи, позволяющие шиноби Узушио использовать их для различных целей: как наступательных, так и для физического сдерживания своих оппонентов, даже таких могущественных существ, как Биджу.

Эти цепи могут также использоваться для блокирования чакры цели, полностью нейтрализуя её. Доподлинно известно чрезвычайно малое количество пользователей этой техники среди Узумаки, поэтому мне очень даже повезло, что я вживую встретила такого человека и то, что он её смог применить. Вскоре, обвязанный с ног до головы сопротивляющийся джинчурики, с каждой секундой ослабевал и всё меньше попыток вырваться поступало с его стороны.

Вернувшись в прежнюю, человеческую форму, он, всё ещё находящийся в цепях, обессиленно рухнул на землю. Тот факт, что Однохвостый не вырвался из тела тюремщика в то время, когда он был в отключке означает лишь то, что Узумаки смог не только поглотить чакру шиноби Песка, но и энергию самого биджу.

Мы в это время стояли с широко раскрытыми глазами, а наши челюсти были где-то на земле. Подумать только! Столько людей с трудом с ним не то, чтобы сражались, а просто сдерживали, в то время как небольшой отряд из пяти людей за пару минут скрутили его в бараний рог… Сегодня я убедилась, что не зря многие боятся Узумаки и я действительно рада, что они являются нашими союзниками.

— Вот и всё, теперь можно его спокойно упаковывать, — проговорил Узумаки тряхнув руками и втянул цепи обратно в тело. — Узушио Ичиби бы пригодился. Томоши, давай сюда стазис-печать!

Однако его планам забрать к себе в деревню джинчурики не суждено было сбыться:

Подкрепление суновцев подоспело вовремя и теперь, выйдя вперёд, прикрывало тех, кто, взяв на руки потерявшего сознание носителя демона, отступала в сторону своих.

— Вот же… Дрянь, — все мы знали, что Узумаки хотел сказать нечто более нецензурное. — Что ж, хоть мы и выполнили свою задачу — нейтрализовали биджу, но я думаю, стоит помочь нашим друзьям из Конохи, верно парни? — он обратился к своей команде.

Каждый из них молчаливо кивнул, обнажив оружие.

— Я знал, что вы согласитесь, — он похрустел пальцами также готовясь к бою. — Ведь кто откажется от хорошей драки? Хе-хе-хе!

Жутко рассмеявшись, он только хотел запустить во врагов что-нибудь да посильнее, как остановился, увидев и услышав несколько взрывов в тылу врага. Мы могли наблюдать нарастающую панику в глазах суновцев, которые тоже не могли понять, что за чертовщина там происходит.

— Что там творится? — я поспешила уточнить у стоящего рядом со мной Хьюга, который, активировав бьякуган, смотрел в нужную сторону:

— Там идёт битва между нашими и шиноби Песка! — он начал быстро описывать то, что увидел. — И судя по всему, они гонят суновцев в нашу сторону!

— Но откуда там наши шиноби взялись? — я поддерживала недоумение, озвученное Шизуки.

— Это не важно, главное, что мы, по сути, сделали то, что хотели сделать с нами суновцы — зажали их в клешни! — воодушевлённо сказала Кадзуми, поддерживаемая одобрительным гулом со стороны коноховцев.

— Верно мыслишь, девочка! — усмехнулся Узумаки. — Нам осталось лишь захлопнуть этот капкан, дабы не дать им шанс сбежать.

— Вперёд, ребята! Отомстим им за наше прошлое поражение! — крикнула я, рванув вперёд, подавая тем самым пример остальным.

— Да!!! — сразу же поддержали меня все те, кто был на нашей стороне, также вступая в бой…

Pov Цутому

Зная о примерном расположении войск Суны на южной стороне фронта, я решил действовать нестандартно. Потому что в теории, мы должны будем присоединиться к нашим на границе с Страной Огня. Но что, если мы придём к суновцам с тыла? Чего-чего, а вот этого они точно не ожидают.

Учитывая количество моего отряда (всего двадцать человек) — это будет намного эффективнее, чем если бы мы просто встали плечом к плечу с теми, кто сейчас обороняется. Взял я с собой в основном тех, кто специализировался на проникновении, диверсиях и тому подобном, ведь именно от них будет больше всего пользы в этой работе.

Пробегая вдоль границы со Страной Ветра, мы пытались обойти сзади силы шиноби Песка и вскоре я понял, что нам это удалось:

Почувствовав множество вражеских ниндзя в одном месте, я скомандовал моим подчинённым двигаться в их сторону. Самих врагов хоть и было в несколько раз больше, но, судя по их состоянию — это были раненые, поэтому особых сложностей быть не должно. Конечно, они были под присмотром нескольких шиноби, но на нашей стороне эффект неожиданности, ведь кто будет ожидать таких наглых действий с нашей стороны?

Когда мы приблизились к ним, я приказал пятерым подрывникам установить взрывчатку около всех главных сооружений в лагере противника. Это даст нам возможность застать их врасплох и перебить по одному. Много кто бы заявил, что добивать раненых — это низко, но я вам вот что скажу:

Эти самые раненые убивали наших людей и когда они вернутся в строй, то будут продолжать это делать. К тому же, даже раненые шиноби, всё ещё шиноби и могут что-нибудь выкинуть когда мы этого не будем ожидать. Ведь война — не место для милосердия. Здесь или ты убьёшь врага, либо он тебя. Поэтому, когда сдетонировали мощные взрыв-печати, я приказал никого не щадить.

Охрана, конечно, всполошилась и вступила с нами в бой, но у них с самого начала не было никаких шансов. Так мы продвигались вглубь их расположения, ударяя в спину, что, естественно, не оставляло им шансов на побег, ведь они в данный момент были зажаты со всех сторон, и гнали их до тех пор, пока не вышли на широкое поле, где, столпившись, стояли в куче суновцы.

С другой стороны поля находились наши шиноби, среди которых я с удивлением заметил и своих друзей, стоявших вместе. Ещё рядом с ними стояли пятеро красноволосых ниндзя, также побывавшие в горячке боя, что подтверждалось их видом. Суновцы пребывали в панике и, ощетинившись всевозможным оружием, готовы были продать свою жизнь подороже, пока внезапно из толпы не вышел мужчина средних лет с уставшим взглядом и огромными синяками под глазами. Он, подняв руки и держа в одной из них белую ткань, громко сказал:

— Мы сдаёмся! Прошу, сохраните наши жизни! — и пока другие его товарищи пытались что-то на это возразить, он одной фразой заставил их молчать: — Тихо! Лучше получим шанс выжить, чем умрём бесславной смертью!

Суновцы спустя некоторое время перестали роптать и, подняв руки, также сдались.

Pov Капитан отряда Узумаки

— Пусть с вами разбирается руководство Конохи и Узушио, — проговорил недовольно я, думая о том, что с радостью бы их добил. Но в тоже самое время я понимал, что они живыми принесут нам больше пользы. — У нас столько свитков с собой нет, чтобы их запечатать, поэтому тех, кто наименее опасен, будем сопровождать под этой печатью, — я показал обычный лист бумаги, на котором были нанесены специальные знаки. — Это — печати, ограничивающие чакру. Если на шиноби использовано подобное фуиндзюцу, он не сможет ею пользоваться.

— Хорошо, — вздохнув, согласился мужчина, который сдался первым и начал медленно подходить ко мне. — Жизнь всегда лучше смерти, — однако, не дойдя до меня, неожиданно остановился, переменившись в лице: — Ты серьёзно поверил в эту чушь? Мне тебя жаль, — в следующую секунду, он уже стоял вплотную ко мне, насквозь протыкая моё сердце катаной. — Шиноби Суны никогда не сдаются!

Я в это время был ошарашен обманом суновца, но в тоже самое время разочарован в самом себе. Ведь я расслабился, решив, что ничего нам больше не угрожает.

«Вот же я старый дурак. Забыл, что суновцы никогда в плен не идут, предпочитая умереть в бою», — корил я себя, чувствуя, как с каждой секундой слабею.

Вытянув оружие, владелец катаны уже хотел меня обезглавить, как нечто его остановило, пока он начинал делать замах. В его глазах прекрасно было видно непонимание, но спустя мгновение, пока он всё ещё не мог двигаться, он уже был насмерть изрезан моими подчинёнными.

Посмотрев в сторону скопления суновцев, я увидел, как они также стояли на месте, с занесённых оружием и, как бы хотели начать движение в нашу сторону, но, почему-то остановились ещё в самом начале рывка. Коноховцы, поняв, что враг их обманул, безжалостно убивали шиноби Песка, которые спустя пару секунд получили возможность двигаться. Я же, понимая, что союзники, по сути, уже победили, лежал на земле, истекая кровью и смотря на небо. В это время ко мне подскочили мои подчинённые, пытаясь как-то мне помочь.

— Не надо, ребята, я уже не жилец… Кхе! — прокашлявшись, прохрипел я. — Здесь мне не поможет даже хвалёная жизненная сила Узумаки…

«Прости меня Азуми… Прости меня за то, что оставляю нашу Кушину одну в этом жестоком мире… Но она растёт сильной, такой же, какой была и ты… Поэтому я верю в то, что она не сломается и найдёт себе верных друзей, а также того, с кем проведёт остаток своей жизни…» — думать становилось всё тяжелее и я понимал, что это фактически мои последние секунды в этом мире.

Как вдруг я услышал, как чей-то уверенный голос раздался рядом со мной:

— В сторону! — сказано было так, что ему уж точно не хотелось перечить.

Наверное поэтому этого светловолосого юношу подпустили ко мне мои соклановцы.

— Тебе ещё рано умирать, старик! — он сосредоточенно проговорил, и, не обращая внимание на вскинувшихся красноволосых, засунул сияющую зелёным светов руку в мою грудную клетку через рану. — Ты ещё нас всех переживёшь! — я чувствовал, как его целебная чакра благоприятным образом воздействовала на меня.

— Не дай Ками! — на удивление мне становилось легче, и теперь у меня даже были силы на шутки.

— Фух… Это было сложно… — он вынул руку и обессиленно рухнул бы на землю, если бы его не поддержала та светловолосая Сенджу, с которой я сражался ранее. — Ваша жизнь вне опасности, — заключил он напоследок, обращаясь ко мне, и отключился.

Видимо он потратил слишком много чакры и сейчас его организм пытается её восстановить.

— Цутому-кун! — проговорила обеспокоенно девушка и начала его проверять с помощью шосена.

— Он просто устал, дай ему отдохнуть, — посоветовал я, принимая полу лежачее положение. — Лучше прибереги чакру для других раненых, здесь их ещё много.

— Ой, а вы как? — она вспомнила, что меня серьёзно ранили и теперь водила надо мной руками, объятыми зелёным свечением.

— Пацан совершил чудо — он смог меня спасти от смертельного ранения… — жестом её поблагодарив, я смог встать, опираясь об своих подчинённых. — Как его хоть зовут?

— Хиго Цутому, — сказала она, осматривая поле боя, взглядом находя на нём раненых. — Извините, но я пойду.

— Конечно, — не дожидаясь моего ответа, она рванула к первому изувеченному шиноби Конохи. Я в это время разглядывал мирно спящего юнца, спасшего меня. — Хм… Цутому. Знакомое имя… Так вот как выглядит знаменитый «Алый Дьявол Конохи»…

Pov Цутому

Очнувшись в палате в госпитале Конохи я испытал стойкое чувство дежавю. А что? Диагноз тот же — истощение чакры, а значит и ощущения от последствий те же. Всё было почти тоже самое, за исключением того, что на стуле рядом не было Орочимару, зато сидела красноволосая девочка лет тринадцати-четырнадцати:

— О, ты наконец очнулся! — воскликнула она, поправляя свои длинные локоны. — Мне говорили, что ты придёшь в себя только завтра, но ты смог уже сегодня. Я была права, говоря тогда, что ты сильный.

— Эм… Спасибо, — я неловко улыбнулся. — А как тебя зовут, девочка?

— Даттебане! Ты забыл меня? — как только она сказала эту фразу и нахмурилась аки хомячок, я сразу её вспомнил. — Узумаки Кушина! Хоть ты и сильный, но память у тебя, видимо, как у рыбки!

— Хэй, не серчай, Кушина-чан, — я ещё немного поумилялся с её выражения лица, но вскоре стал серьёзным, вспомнив последние события перед тем, как сюда попал. — Как там…

Кушина видя во мне резкие перемены, тоже перестала дурачиться, перебив меня:

— Значит память у тебя всё-таки осталась, — с умным видом заключила она. — Отец мне много чего не рассказал про вашу последнюю битву. Но, зная, что у тебя будут вопросы насчёт этого, сказал мне передать тебе то, что он будет тебя ждать у ворот нашего клана для беседы.

— Отец? — задумчиво уточнил я, вспоминая того самого Узумаки, которого я вылечил. — Что ж, понятно. Спасибо за то, что передала, — я понял, что он решил не рассказывать ей о подробностях того сражения и что он, скорее всего, не говорил ей про своё ранение.

— Ага, — вставая со стула, ответила она. — Так что приходи к нам в квартал, когда поправишься.

— Обязательно, — пообещал я напоследок, потихоньку засыпая, дабы быстрее восстановить свои силы.

Когда меня выписали, первым делом меня заинтересовал вопрос: а что я, собственно, вообще делаю в Конохе? Также мою голову посещали мысли о ситуации на фронте, состояние моих друзей, последствия той битвы… В общем, у меня накопилось достаточно вопросов. Но, прежде чем идти к Узумаки для получения части ответов, я решил посетить свой дом — впервые за полтора года, получается.

Открывая дверь в квартиру, я застал внутри типичную обстановку, когда в ней никто не жил длительное время: спёртый воздух, мешающий нормально дышать, сантиметровый слой пыли на полках и на других вещах… Хорошо, что хотя бы грызунов и тараканов нету, хотя им здесь и неоткуда было взяться, ведь я никакой съедобный мусор не оставлял.

— Эх… Придётся всё это убирать, — никогда не любил уборку, но, осознание того, что без неё будет намного хуже, давало мне существенный толчок действовать.

Ещё раз вздохнув, я пожалел о том, что не имел родства со Стихией Ветра. Так бы я смог бы быстро убраться здесь. Но природа меня одарила другими способностями, о которых я, в принципе, ни капли не жалею, поэтому я взял в руки простую тряпку, лежащую в специальном месте, и пошёл наводить порядок. Закончив с уборкой, я ещё раз осмотрел свою квартиру. Теперь было любо-дорого смотреть на неё и даже не стыдно было звать сюда гостей.

Кстати, я задумывался как-то до войны сменить это жилище на что-то более… Более роскошное, наверное… Но тут есть две вещи, из-за которых я в ближайшее время этого не сделаю: во-первых, я хоть и неплохо заработал, будучи в составе Анбу, да и за войну мне обязаны начислить немаленькую сумму… Однако цена на даже самый маленький домик в пределах Конохи просто космическая!

Я честно не понимаю таких расценок, они что из золота что ли сделаны? Ну ладно, эта причина, всё-таки вторична. Если бы я очень хотел подобный дом, я бы его уже купил. На самом деле, у меня особо нету надобности иметь большой дом, ведь я живу один. Мне вполне хватает моей уютной квартиры для комфортного существования, а длинные коридоры и ненужные комнаты были бы просто излишни.

Мои мысли прервала внезапная вспышка за окном, которая оставила после себя остатки чакры, постепенно растворяющуюся в воздухе, и клубы дыма, как будто от использованной техники.

«Так вот как теперь личные подчинённые Хокаге доставляют информацию. Действительно сейчас в деревне нехватка кадров, ведь большинство бойцов Анбу в данный момент на фронте либо в тылу врага», — подумал я, подходя к окну, за которым на подоконнике лежала маленькая записка.

Открыв окно и ещё раз осмотревшись на предмет отправителя, я взял послание и, развернув его, не удивился, когда увидел написанное:

«Жду в кабинете». И подпись: «Третий Хокаге».

И больше ничего. Вполне в духе Хокаге-сама — коротко и по делу. Но это если не говорить про его пропагандистские речи про Волю Огня. Нет, я понимаю, создать нечто, во что можно верить — это хороший ход. Ведь ближайший аналог Воли Огня в нашей стране — это религия в моём прошлом мире.

А все мы знаем на что готовы пойти люди, свято верующие во что-либо. Судя по моим словам и действиям в прошлом, можно было решить, что я целиком и полностью поддерживаю эту идею. Однако, могу сказать, что это верно лишь отчасти.

Да, я готов защищать друзей и близких, убивая других, готов воевать за Коноху, потому что считаю Лист своим родным домом. Однако розовые очки у меня были сняты уже очень давно, и я прекрасно вижу, что не всё так радужно в моей деревне. Политика — она в любом мире политика. И нельзя сказать, что большинство чиновников в нашей верхушке власти — честные, добропорядочные, заботящиеся о жизни своих людей.

В том числе и верха власти — Хокаге и его советники. Нет, я ни в коем случае не подозреваю Сарутоби Хирузена в чём-либо. В данном случае, под подозрение больше попадает его тайный советник, о котором мне стало известно уже довольно давно — Шимура Данзо, управляющий так называемым Анбу Не.

Просто с годами у меня начинают появляться некоторые вопросы, касающиеся действий Сандайме. Если приводить пример, то в первую очередь на ум приходит его решение об отказе обучению шиноби ирьениндзюцу хотя бы на уровень D ранга. Это на самом деле не требует много усилий или какой-то предрасположенности, и этому может научиться буквально каждый.

Это значительно повысило бы выживаемость людей на миссиях и снизило бы нагрузку на уже квалифицированных ирьенинов. Сам по опыту скажу, что чакры очень часто просто не хватает на то, чтобы спасти всех тех, кто нуждается в помощи. Поэтому приходится выбирать. А вы представьте, какого это — выбирать кто из двоих раненых умрёт, а кто будет жить. Представили? А вот мне приходилось делать такие выборы каждый божий день на этой проклятой войне. Ещё одна претензия в сторону Хокаге — это его политика в отношении клановых шиноби и кланов в целом. Он открыто поддерживает бесклановых, давая им всё больше возможностей и прав.

И да, я бы сказал, что это отлично! Постепенно проходят те времена, когда быть клановым — значит быть выше тех, кто к ним не принадлежит. И по идее, я должен этому только радоваться, ведь я же сам бесклановый. Но есть одно большое «но», перечёркивающее эти плюсы — он фактически втихую их истребляет…

Взять, к примеру Сенджу — клан-основатель, был по праву одним из самых сильных и многочисленных в Конохе. Но всё изменилось, когда Хокаге начал посылать их в первых рядах, так сказать «на убой». И теперь их наберётся максимум сотня человек. И то половина из них будет даже не шиноби, а простые гражданские. Сенджу с другой стороны, отчасти, сами виноваты в этом: они не особо этому решению Хокаге сопротивляются, я бы даже сказал по своему желанию лезут в пекло, дабы доказать, что они — всё ещё достойны статуса Великого Клана-основателя Конохи, и что они до сих пор способны сражаться наравне с Учихами.

Похожая ситуация происходит и с другими кланами, только не в таком масштабе. Только вот есть такой интересный факт: я сам за этот год на фронте с Суной повстречал лишь единицы членов клана Сарутоби. Не на что не намекаю, конечно, но… В общем выводы делайте сами.

«Ладно, это, конечно, всё очень интересно, но всё-таки лучше мне сейчас не заставлять своего начальника ждать», — я решил закончить с этими умозаключениями, касающиеся политики нашего Хокаге, и, обувшись, пошёл в резиденцию.

— Приветствую тебя, Цутому-кун. Ты, как я вижу, особо не спешил. Что, больше не подчиняешься с таким же рвением, как раньше? Может мне стоит начать думать, что ты разочаровался во мне или в Конохе? — не дав мне сказать и слова, сходу начал он, подозрительно на меня смотря, приспустив шляпу Хокаге.

Я конкретно так удивился и, в тоже самое время, напрягся от его слов. Ведь именно об этом я и думал недавно. Но, прежде чем я успел как-либо на это отреагировать, он резко изменился в лице и захохотал:

— Ха-ха-ха! Видел бы ты своё лицо, Цутому-кун! — он вытер проступающую от смеха слезу. — Нельзя уже и пошутить что ли? — всё ещё улыбаясь, более спокойно спросил он. — Эх, молодёжь… Уже и шуток не понимает… — как-то устало проговорил он.

И действительно, Сандайме в данный момент выглядел не самым лучшим образом: усталый взгляд, синяки под глазами, несколько седых волосинок, а также первые морщины, проступающие на его лице — всё это подтверждало, что даже на такого сильного и волевого человека, как Сарутоби Хирузен — эта война повлияла далеко не лучшим образом.

— Я… Не знаю, что сказать, Хокаге-сама, — я, если честно, действительно не нашёлся с ответом на этот его номер.

— Хиго Цутому, «Алый Дьявол Конохи», герой войны с Суной… Теперь ты один из тех, на кого будут равняться другие, — как ни в чём не бывало продолжил он: — Ты спас большое количество наших шиноби и убил примерно столько же вражеских, ты помог Листу фактически вывести из игры Песок, останавливая их сокрушительные атаки, — он всё продолжал заливаться соловьём, а я в это время интуитивно почуял, что после этой его хвалебной оды будет какая-то подлянка. — Ты даже поспособствовал захвату их джинчурики, что и было решающим фактором в нашем триумфе.

— Благодарю, Третий-сама, — коротко поклонившись, я решил вставить слова благодарности во время его паузы.

— Именно поэтому, я официально заявляю, что ты на ближайшие три месяца останешься в Конохе для того, чтобы отдохнуть, — он принял важный вид, тем самым подчёркивая некую статусность своему заявлению. — Я считаю этот отдых ты заслужил, — как само собой разумеющееся, дополнил он.

— Что?.. — я, не поверив своим ушам, смог выговорить одно слово. Сейчас у меня в голове крутились мысли о том, что мои друзья и товарищи в данную минуту рискуют своими жизнями, а я в это время буду просто сидеть в деревне? Так что ли? Но потом, пораскинув мозгами, я решил с ним по этому поводу не спорить, ведь сейчас военное время и меня вполне могут отдать под трибунал за неподчинение. Я лишь уточнил, чтобы убедиться кое в чём: — Это приказ?

— Можно и так сказать, — он, отбросив шутливый тон, вмиг стал серьёзным. — Не волнуйся, ты ещё послужишь на благо Конохи. На фронте с Ивой всё ещё ведутся боевые действия и если ситуация за эти три месяца никак не изменится, я тебя отправлю туда. И предвидя твои вопросы на счёт последней битвы… Я уже немного об этом сказал, но повторюсь: мы одержали разгромную победу, захватив их джинчурики (в чём нам сильно помогли наши союзники — Узумаки) и существенно сократив численность их бойцов. Твои друзья живы-здоровы, сейчас защищают наших послов в Суне, которые должны договориться о мире с Песком, но, естественно, на наших условиях, — он немного помолчал, а затем спросил: — Я удовлетворил твоё не озвученное любопытство?

— Вполне, — отбросив всякие эмоции, ответил я. В душе, я, конечно, порадовался, что с моими друзьями всё хорошо, но решил это не показывать. — Разрешите идти?

— Ступай, Цутому-кун, — хоть он и улыбался, но глаза его были холодны. — И помни: любой засохший лист со временем так или иначе спадает с дерева, вопрос только в том: он упадёт тогда, когда должен, или когда его сорвёт порыв ветра? — бросил он напоследок туманную фразу, над которой я серьёзно задумался.

«Нда… Хокаге точно изменился», — выходя из резиденции, подумал я. — «Только ещё не до конца понятно в какую сторону: лучшую или худшую…»

Весть о трёхмесячном отпуске меня, конечно, покоробила, но, с другой стороны, это время я смогу, безусловно, потратить с пользой. И перво-наперво, я решил посетить квартал клана Узумаки, который одновременно служил для красноволосых, как их посольство в Конохе.

Вообще этот клан на территории Листа занимает особое положение. Я бы сказал такое, которое кардинально отличается от других. Ведь фактически их глава — это Узукаге, ведь все они уроженцы Узушио. И это значит, что даже если они занимают территорию Конохи и являются её жителями, они не обязаны подчиняться приказам Хокаге.

Но в тоже самое время они, конечно же, не могут действовать во вред Листу, согласно нашему союзному договору, и интересы Листа они также должны поддерживать. Закончил с размышлениями на эту тему я тогда, когда подошёл к довольно внушительным воротам, на которых был крупным планом изображён символ Узумаки.

Как правило у всех кланов Конохи на посту обязаны стоять их представители, не допускающие проход кого попало на их территорию. Только вот в этом плане Узумаки также отличаются: нет надобности в трате человеческого ресурса на это дело, когда есть такие замечательные вещи, как барьеры. И это правда, возле ворот не было никого, и только бледно-голубая плёнка окружала весь их квартал.

И только сейчас до меня дошло, что я без понятия, как не то, чтобы пройти через него, ведь мне никаких пропусков Кушина не давала, но даже передать о своём прибытии мне было банально некому. Так и стоял бы я как истукан, смотря по сторонам в поисках ответов, пока не услышал тихий смех, доносящийся сверху.

— Хи-хи, Цутому, ты так и дальше будешь стоять с настолько глупым видом? — на стене рядом с воротами стояла Кушина собственной персоной, задорно улыбаясь и весело хихикая.

— Привет, Кушина-чан, — я её поприветствовал, успокаиваясь и улыбаясь в ответ.

— Проходи, не стой как истукан, — она спрыгнула на землю и открыла ворота изнутри. — Сегодня ты — гость в нашем доме, а желанных гостей мы любезно принимаем. Так что пошли, я тебя проведу. Отец тебя уже ждёт, — она махнула рукой, тем самым зазывая идти за собой.

Проходя через барьер, я почувствовал, как нечто будто бы меня просканировало и, одобрив мою персону, пропустило внутрь. Честно говоря, довольно необычные ощущения, которые к тому же пролетели буквально за секунду. Оказавшись внутри квартала, я мог наблюдать небольшие деревянные либо каменные домики с одним или двумя этажами, покрашенные в бежевый и нежно-красный цвета.

Около них, да и в целом повсюду было много растительности: начиная от различных цветных и обычных деревьев, заканчивая пышными кустарниками и цветами необычайной красоты. Сейчас я на сто процентов убедился в том, что Узумаки — дальние родственники с Сенджу, хотя бы в их любви к природе. Но квартал был бы пустым без тех, кто его населяет. И в таком случае не было бы смысла его строить. Иными словами, квартал клана Узумаки без самих Узумаки — это уже не квартал.

Таким образом, на нашем пути встречались представители Страны Водоворота. Они были довольного разными, как и все люди на свете, в прочем, однако чего у них нельзя было отнять — это схожесть их чакры, а также насыщенность жизненной силы. По крайней мере, если сравнивать их с другими шиноби.

Также любого члена клана Узумаки можно было узнать по его красным волосам. Но не стоит думать, что все они имеют таковые. Общеизвестно, что только чистокровные в абсолютно всех случаях имеют насыщенные красные волосы. Полукровки же могут иметь таковые, а могут и не иметь, всё зависит от генофонда родителей. Но не стоит исключать такие случаи, когда у таких родителей рождается ребёнок со смешанным цветом. В основном имеются в виду оттенки красного, как в светлую, так и в более тёмную сторону.

В данный момент я мог наблюдать примерно равное количество как чистокровных, так и полукровок. И могу сказать, что я не наблюдал среди них какого-то негатива, пренебрежения либо презрения. Вот, например, слева от меня весело общалась группа людей разного родства, опять же, если судить по их волосам. Это подтверждает, что Узумаки — дружный клан, и что каждый из его представителей считают своей роднёй всех тех, у кого течёт кровь Узумаки, независимо от её пропорций.

— Скажи, Кушина-чан, ты всегда жила в таком красивом месте? — я решил нарушить наше молчание разговором. — Здесь просто чувствуется удивительное сочетание силы и гармонии.

— Нет, я родилась в Узушиогакуре, но переехала сюда несколько лет назад, — она с радостью поддержала разговор. — И спасибо за твои слова про красоту нашего квартала. Далеко не все могут с достоинством её оценить. Но ты ещё не был на моей родине! Там ещё лучше!

Далее, она, словно маленький ребёнок, восторженно рассказывала об Узушио — её красотах, достоинствах, любимых местах и о паре смешных историй, произошедших там с ней. Судя по тому, как тепло она отзывалась об этом месте, она очень им дорожит и действительно считает его своей родиной. Вот только в таком случае, у меня возник насчёт этого вопрос. Я сперва побоялся его задавать, но потом всё же решился:

— Если ты искренне любишь свою родную деревню, то почему тогда переехала сюда?

После моего вопроса, её улыбка увяла, лицо помрачнело, и я всё больше начал думать о том, что зря его задал. Но спустя минуту она всё-таки ответила:

— Я не могу тебе сказать, — она прикрыла глаза и сжала кулаки. — Это… В общем мне запрещено об этом распространяться.

— Извини, мне не стоило спрашивать, — я почувствовал себя не самым хорошим человеком в данный момент и не знал, как вернуть веселую атмосферу в наш разговор.

Но, к счастью, она мне в этом помогла сама:

— В Конохе тоже хорошо, — начала она спокойным тоном. — Особенно жизнь в этом месте скрашивают мои соклановцы в целом и отец в частности. Так что я больше считаю, что дом — это не здание или деревня, а люди. Моя семья, родня, друзья, близкие — вот это я и называю своим домом.

Её слова заставили меня серьёзно задуматься на эту тему. И определённо, я сделал несколько выводов относительно её жизни и мировоззрения, а также сравнил с тем, чего придерживаюсь я.

Так, прокручивая в голове её резкий отказ говорить, казалось бы, простую информацию о переезде, в моей голове что-то щёлкнуло. Как будто последняя деталь пазла сложилась в этот момент. Вспоминая нашу первую встречу, я ещё тогда заметил внутри Кушины нечто странное. Что-то странное именно на энергетическом уровне.

Тогда я был менее осведомлённым во многих вещах, и поэтому не смог бы понять этого раньше:

Понять, что она — джинчурики.

И если вспоминать историю основания деревень и процесс распределения биджу между ними Сенджу Хаширамой, можно предположить, что скорее всего в ней запечатан Девятихвостый Демон-лис. Вот его злобную, полную ненависти чакру я и мог наблюдать где-то глубоко внутри запечатывающей печати. Недавняя встреча с джинчурики Суны также поспособствовала этому выводу. И хотя я лично с ним не сражался, но даже на расстоянии почувствовал эманации силы демона — очень схожие с тем ощущением, которое я чувствую сейчас.

— Эй! Ты чего меня так пристально разглядываешь? — она то ли смущаясь, то ли злясь, вернула свою привычную манеру разговора. — Или ты один из этих… Как их там… Извращенцев! Да!

Я малость прифигел, конечно, с такого поворота событий, но когда она снова засмеялась, прикрывая рот ладонью, до меня дошло, что она снова прикалывается надо мной:

— Да ну тебя, — я, притворно нахмурившись, отвернулся от неё, сложив руки и смотря в другую сторону.

— Хи-хи-хи, ты что обиделся что ли? — она оббежала меня так, чтобы видеть моё лицо. — А ты знаешь… На обиженных воду возят! — смеясь, весело заявила она.

— Ладно, пошли уже, Помидорка, — я вспомнил про её детское прозвище и решил не упустить шанс подколоть её в ответ. — Ты смотри, и в правду похожа… — проговорил я, начиная убегать от стремительно краснеющей от злости Кушины.

— Стой, поганец! Я тебе уши сейчас надеру! Даттебане! — и её планы бы сбылись, ведь я в принципе не знал куда бежать, если бы нас не окликнул мужской голос, доносящийся около одного из домиков:

— Эй! Молодёжь! Веселитесь, да? — я, остановившись около этого дома, увидел высокого красноволосого мужчину, махающего нам рукой.

Кушина также остановилась и сейчас пыталась отдышаться. Со мной она скорее всего уже делать больше ничего не собиралась, поэтому переключилась на другого человека:

— Да! Ты просил меня его привести, отец, вот я и привела! — сказала она, всё ещё тяжело дыша. — Фух… Что же ты такой быстрый-то а? — она снова обратилась ко мне.

— Хе-хе-хе, это просто ты медленная, — я улыбнулся, уворачиваясь от её удара. — Промахнулась. Попробуй ещё. — Рррр… — она натурально зарычала от неспособности меня проучить, как это делала в детстве со своими обидчиками.

— Эх, молодость… Вот помню в наше время… — только он хотел включить всем известную пластинку, как его перебила Кушина.

— Пап, тебе всего пятьдесят два, рано тебе ещё вести себя, как старик! — хмыкнула она, подходя к дому.

Я пошёл за ней, внимательнее разглядывая мужчину: никогда в жизни бы не сказал, что ему уже за полтинник, ведь выглядел он лет на тридцать максимум.

Вот что значит клан долгожителей!

— Узумаки Хитоши, — когда я подошёл, он первым представился, протянув мне руку.

— Хиго Цутому, — я сразу же пожал руку, представившись в ответ.

— Да… Я слышал о тебе… Много чего, — он медленно покивал, чуть снижая тон. Но затем начал снова говорить нормально: — В любом случае оставим эти разговоры для другого места, а сейчас, давай уже зайдём во внутрь, я приготовлю для нас шикарный чай, — он, радушно улыбаясь, открыл дверь и пригласил меня зайти первого. — Прошу.

— Спасибо, — ответил я, заходя вместе с Кушиной в дом…

— Терпеть не могу весь этот официоз, поэтому, если ты не против, попьём чай, как нормальные люди, — сев за стол на кухне, я, изредка потягивая горячий напиток, слушал своего собеседника и параллельно рассматривал убранство дома.

Обстановка была такой же уютной, как это показалось снаружи: небольшие комнаты, отделанные в тёплых цветах, мягкое освещение, шедшее, правда, не понятно от куда, ведь фонарей, свеч, ламп или какого-либо другого источника света я не видел. Скорее всего для этого также используется фуиндзюцу. Пол был деревянным, цвета шоколада. Могу сказать, что по нему ходить было довольно приятно. Растительность здесь тоже была. В основном — это были разные цветы, стоящие на подоконниках, либо мелкие кустарниковые растения, находящиеся на полу.

— Нравится? — довольно поинтересовался Хитоши, видя, как я с интересом рассматриваю всё вокруг. — Цвета выбирали моя жена — Азуми, — он тепло улыбнулся, будто бы вспоминая те моменты из жизни. — Помню, как мы с ней хотели построить то место, в котором Кушина могла бы себя чувствовать в безопасности и ощущала тепло и уют родного дома…

— Будьте уверены, у вас это получилось, — заверил я его, вспоминая слова Кушины про то, что является для неё домом.

К слову, она, как только с нами зашла в дом, сразу же, взяв какие-то вещички, его покинула, крикнув напоследок что-то типо: «Я на тренировку». С тех пор Узумаки наконец мог поговорить со мной ничего не утаивая о вещах, произошедших недавно.

— В общем, позвал я тебя ко мне для того, чтобы сказать, что у меня теперь долг жизни перед тобой, — прикрыв глаза, сказал он, допивая свой чай. — За то, что ты вылечил моё смертельное ранение и за то, что остановил последний удар замахнувшегося суновца, который должен был меня добить. Я только потом понял, что это тоже было твоих рук дела, — он уточнил, смотря прямо мне в глаза. — Поэтому я могу тебе оказать одну любую услугу, независимо от того, в чём она будет выражаться, и что для этого потребуется. Единственное, что я не смогу сделать — это пойти против своей семьи либо Узушио.

— Это… Неожиданно, — услышанное меня несколько удивило, так что я не смог дать моментальный ответ, уходя в размышления.

А он, видя, что я замолчал, позволил мне об этом подумать. По сути, спектр того, что я у него могу попросить очень огромен. Это может быть материальная выгода, то есть банальное денежное вознаграждение…

Может быть, знакомство с многими людьми, которые, общение с которыми будет образовывать связи, служащие для помощи в решении какого-либо вопроса без особых проблем, главное поддерживать хорошие отношения с человеком, который тебе может помочь. Я думаю, его положение имеет такой уровень, когда он смог бы поспособствовать моему нахождению на различной должности, будь то государственной либо военной.

Его в принципе я могу попросить даже о чём-то экстраординарном, вплоть до смещения Хокаге с должности и назначению меня в качестве главы Листа. Если, конечно, это было бы в его силах, и он смог бы мне это обеспечить. Однако мне всё это было не нужно. В теории, я могу добиться этого своими силами с течением времени.

И анализируя то, что для меня действительно важно и от чего может зависеть моя жизнь, я твёрдо решил, что от него попрошу.

— Так каков твой ответ? — наливая себе и мне ещё немного чая, спросил он ещё раз. — Придумал чего интересного?

— Да, я бы хотел, чтобы вы меня научили фуиндзюцу и были моим спарринг-партнёром на протяжении данных мне на отдых трёх месяцев, — уверенно ответил я, ожидая его реакции, которая не заставила себя ждать:

— Хо… Вот как, — хохотнул он, а в глазах я увидел у него одобрение. — Всё рвёшься в бой? Или хочешь познавать новое? Что ж, это осуществимо, — он кивнул, не сомневаясь в своём ответе. — Но только имей ввиду, мастером фуиндзюцу за это время тебе не стать, да и вообще я сомневаюсь, что когда-либо сможешь, ведь к этому нужно иметь предрасположенность и тренироваться с самого детства…

— Я понимаю, — я его мягко перебил. — Но я и не прошу вас сделать меня высококлассным мастером печатей, я просто хочу улучшить свои навыки в фуине настолько, насколько смогу за эти три месяца.

— Хорошо, я тебя услышал, — он залпом допил свой чай и протянул мне маленький клочок бумаги, на котором было начертано фуин. — С помощью этого, — он кивнул на листик. — Ты сможешь беспрепятственно проходить через барьер на территорию нашего клана в любой момент времени на протяжении нашего с тобой обучения. Ну а потом посмотрим, как у нас с тобой сложатся отношения, — он усмехнулся. — Видел полигон по пути сюда?

— Это та шикарная поляна, на которой дети играли? — это единственное, что я смог вспомнить, что подходить под описание «полигон».

— Ха-ха-ха! Это, наверное, опять те сорванцы с соседнего дома, — он, посмеявшись, продолжил: — Да, это он, в общем, приходи завтра к нему, я буду тебя там ждать, — он встал из-за стола, собирая чашки.

— Хорошо, спасибо, Хитоши-сан, я обязательно приду, — я коротко поклонился.

— Оставь этот официоз, можно просто Хитоши, — он поклонился в ответ, и мы вдвоём пошли на выход.

На следующий день я прибыл в назначенное время в назначенное место, где меня, как и оговаривалось, ждал Хитоши в специальной форме, предназначенной для боя. Он стоял, сложив руки, и облокачивался о дерево, которое росло на окраине полигона.

Заметив меня, он махнул мне рукой и пошёл навстречу.

— Молодец, что пришёл вовремя, не терплю не пунктуальных людей, — подойдя ко мне, он одобрительно высказался, похвалив меня.

— Годы тренировок в Анбу вбили это в меня вместе с наказаниями, — усмехнулся я, вспоминая все те моменты, когда я приходил последним и получал за это больше всех. — С тех пор всегда слежу за временем.

Если что, уже общеизвестно то, что я был ранее в составе Анбу. Ведь я стал довольно известным, в первую очередь благодаря своим способностям. А все те, кто помнит, как неизвестный Анбу Конохи использовал Стихию Крови, смогут сложить два и два и понять, что под маской Рыси был я — Хиго Цутому.

— Это правильно, — он кивнул, не желая вдаваться в подробности. — Не зря Анбу считается элитным отрядом. И железная дисциплина в подобных ему должна быть в первую очередь, — но как только он это договорил, он встал в стойку. — Хватит разговоров. Сегодня я тебе расскажу про теорию о фуин. Ведь без теории невозможна практика. Но сначала, дабы мозги заработали лучше и было легче думать, погоняем кровь по телу. Или вне тела, как это будет в твоём случае, — хохотнул он, разгоняя по телу чакру. — Ну что ж, разомнёмся немного.

Как только он это сказал, то сразу сблизился ко мне, дабы проверить мой рукопашный бой. Я же, предварительно также напитав своё тело чакрой, смог ему вполне достойно ответить на его первые выпады, имея при этом примерно схожую с ним скорость.

И хотя я сдерживался, потому что не активировал покров для ускорения и не наносил удары в жизненно-важные точки, я всё равно испытывал удовольствие от этого спарринга. Мне было прекрасно видно, что он также не использовал всю свою силу, но судя по его горящим глазам, Хитоши тоже был в восторге от этого боя.

— Неплохо, неплохо… — он, поставив довольно жёсткий блок, немного пошатнулся, а затем взял небольшую паузу, чтобы восстановить своё равновесие. — Твои атаки выверенные, точные, и я вижу, что ты привык с помощью них убивать, а не сражаться… — он продолжал меня нахваливать, дабы ещё потянуть время. Я это, конечно, видел, но решил посмотреть, что он сможет выкинуть. — Умело используешь свой вес и гравитацию, умеешь оценивать врага. В целом, в твоих движениях чувствуется опыт… Но что, если тебе это всё не поможет?

В этот самый момент, он, приложил руки к земле, а затем наклеил на себя какую-то печать. Сразу после того, как над нами обоими появился синий барьер, я почувствовал, что меня конкретно так прижало к земле!

— Ксо, что с гравитацией… — проговорил я, с трудом отбиваясь от ударов сохранившего скорость движений Узумаки.

— Хе-хе, как тебе такое, Цутому, а? — он просто веселился и не думал о том, чтобы мне дать поблажку.

— Это очень плохо… — я не мог это не подтвердить — …Было бы, если бы я не разгадал ваш план, — сказал я, и бросил кровавый кунай в невидимую печать, висящую в воздухе на краю барьера, тем самым её уничтожая.

Сразу после этого, гравитация вернулась в норму, и я смог двигаться также, как и раньше.

— Это было довольно занимательно… — я, видя, как он не нападает, решил его просветить, касательно моих слов. — Барьер, созданный вами, никак не влияет на гравитацию. Это простой барьер сдерживающего типа. И когда вы его создали, вы сделали видимость того, что печать, наклеенная на вас будет нивелировать этот эффект. Однако она была простым трюком, созданным, чтобы меня обмануть. Настоящую же печать, которая и отвечала за увеличение силы притяжения, вы незаметно спрятали вот в том углу барьера, — я указал в ту сторону. — На ней остался след вашей чакры, так я и смог её обнаружить. Не стоит забывать, что я всё-таки сенсор, и для меня поиск чакры — дело несложное.

— Хех… А ты довольно умён, — но будь это иначе, на войне ты бы долго не прожил… А так как твои аналитические способности на уровне, да и сил тебе хватает, то можем начать играть по-крупному!

Никогда бы не подумал, что это была всего лишь «разминка»…

Я стоял напротив зеркала в своей квартире, внимательно разглядывая своё отражение. За эти десять лет, моя внешность не претерпела существенных изменений, оставаясь примерно такой же, какой и была в детстве. Единственное, оно стало, как и должно быть спустя столько времени, более взрослым, ужесточились черты лица и пропала приятная детская округлость и мягкость линий.

Так и думал я об этом, смотря в свои глаза разных цветов: карий и ярко-голубой. Вернув одному из них родной цвет, я с достаточно большим усилием изменил форму носа. Затем попробовал изменить уши, губы, скулы, брови… Но, к сожалению, только по отдельности каждую часть лица.

И я не даже не заикаюсь о том, чтобы поменять свою внешность целиком — это пока мне неподвластно. Открыл я в себе способности так называемого метаморфа, когда задумывался о том, каким образом ещё я смогу использовать свой Кеккей Генкай. Ведь, спектр возможностей подобного Генома очень широк, и я не должен зацикливаться на его банальном использовании лишь в качестве простой стихии.

Именно поэтому, вдохновившись, так сказать, способностью членов клана Хозуки из Тумана разжижать своё тело, я научился применять аналог Суика но Дзюцу («Техника превращения в воду»), используя свой Кеккей Генкай. Однако в отличие от Хозуки, мне не страшно обезвоживание, ведь не стоит забывать про печать, в которой запечатано огромное количество крови, которое может быть использовано мной для техник в любое время.

С другой стороны, нельзя сказать, что я сейчас хорошо владею этой техникой. Ведь я не способен в данный момент полностью разжижать своё тело либо растекаться своеобразной «лужицей», дабы потом опять принять твёрдое состояние. Я могу, как и в случае с метаморфизмом, изменять только отдельные части тела, такие как: руки, ноги, часть туловища или голова.

Но и этого уже хватает, чтобы видеть в какую сторону надо развиваться, дабы улучшить эту технику. В целом, тренировки с Хитоши-сенсеем прошли более чем продуктивно: теперь я имею представление о сущности фуиндзюцу, могу его применять и знаю о его преимуществах и недостатках.

Да, как и говорил Узумаки, с учётом моих текущих способностей, я не смогу, например, запечатать биджу либо что-то им подобное. Но зато мои умения мне позволяют оперировать многими барьерами, на высоком уровне печатями, связанными с неживыми объектами, и на среднем уровне печатями, связанными с живыми. Но моей самой главной гордостью, я считаю нечто другое. То, что мне существенно поможет против таких монстров, как биджу:

Кроваво-адамантовые цепи.

Да-да, это очередная позаимствованная техника, переделанная на мой лад. Но зачем изобретать велосипед, если существует уже вполне сильная вещь, подтверждающая своё название и назначение? Вот я и тем же руководствовался, когда попросил Хитоши-сенсея показать мне эту технику в его исполнении, а также объяснить, как она работает.

Он, сначала посмеявшись, потом всё-таки показал мне её, особо не надеясь на результат с моей стороны. Но мне хватило одного раза, чтобы понять, как мне её переделать так, чтобы она как минимум выполняла те же функции и была не слабее оригинала.

Да, опять же, за такой маленький промежуток времени, её невозможно довести до идеала, и по сравнению с цепями Узумаки, мои — лишь блеклая копия. Однако у меня всё ещё впереди, и я уверен, при должных тренировках, они будут сильным подспорьем в бою.

Ну а пока, они могут лишь сдержать максимум чунина, и то не будут опустошать его резерв чакры. Но зато, из-за того, что моя версия цепей, в отличие оригинала, имеет острые шипы, расположенные на звеньях, то они будут высасывать кровь, захваченного шиноби, и это будет намного эффективнее, чем если бы я делал это напрямую, из раны противника, без цепей. Они в этом случае служат прекрасным проводником, не только ослабляя противника и усиляя меня, но и поддерживая прочность самих цепей, дабы они выдерживали попытки сопротивления жертвы.

Но опять же, мне сейчас не стоит надеяться на них, когда я буду сражаться с сильными противниками. Они просто не смогут сдержать силу шиноби уровня джонина и выше. Но и более на слабых шиноби я не вижу смысла тратить чакру и выпускать цепи. Их я могу убить гораздо быстрее и экономнее для меня. Поэтому эту технику Кроваво-адамантовых цепей я буду тренировать и тренировать, пока не добьюсь хороших, нет, отличных результатов.

Так, продолжая смотреть в зеркало, я и продолжал менять черты лица, обдумывая свои способности, пока не услышал стук в окно, за которым я вскоре почувствовал шиноби. Подходя к нему ближе, я убедился, что это не враг, и спокойно открыл окно:

— Хиго Цутому, вас срочно вызывает к себе Третий Хокаге, — на балконе оказался боец Анбу в маске собаки, присланный передать мне послание. — Он требует вашего немедленного присутствия, — и договорив, скрылся из виду с помощью шуншина.

— Вот и закончился мой «отпуск»… — проговорил я в пустоту, думая о том, зачем моя персона понадобилась Сандайме, так ещё и прямо сейчас. — Значит опять на войну…

К слову о войне.

После того, как Суна лишилась своего джинчурики и в целом потеряла много людей, она согласилась на переговоры с Конохой о перемирии на условиях Листа. Согласно пунктам договора, Коноха обязуется отдать джинчурики вместе с биджу, а также военнопленных Песку живыми, а взамен Суна отдаст Листу некоторые территории на востоке, захваченных в плен шиноби, а также обязуется выплачивать раз в год военные репарации.

В назначенное время и место, люди Конохи должны были передать заключённого джинчурики в руки Песка, предварительно проведя успешный обмен военнопленных. Но что-то пошло не так, когда на пути шиноби Листа появилась неизвестная группа ниндзя в странных масках и одежде, без идентификационных признаков какой-либо деревни.

Они без труда перебили наших и перехватили джинчурики. И это странно на самом деле. Ведь конвой состоял из высококлассных шиноби уровня не ниже джонина. Так как они тогда смогли успешно противостоять им, так ещё и потом захватить джинчурики, который, я уверен, столбом не стоял и также защищался.

Без предателя, я предполагаю, тут не обошлось… Но это проблема не моя, а верхушки Конохи, а в частности — Корня Анбу, вот они пусть его и ищут. Суна, конечно, не поверила нам, что на нас напали, а решила, что мы не хотим следовать договору и отдавать демона обратно.

Именно поэтому, не желая оставаться в дураках, Песок пошёл на крайние меры: они решили продолжить боевые столкновения, иными словами — войну, заручившись поддержкой Камня в борьбе против Листа. Теперь, как я, так и многие другие, опасались, Коноха будет воевать сразу против двух деревень. И если раньше, Суна и Ива сами друг с другом сражались, то теперь они объединились вместе, дабы сломить дух шиноби Конохи и выйти победителем в этой войне.

«Ладно, не буду гадать, может по этому поводу Хокаге меня и позвал», — подумал я, сразу переодеваясь в форму для миссий. — «Вот пусть он и просветит меня в этом, если захочет, конечно».

Когда я зашёл к Третьему в резиденцию, то увидел внутри помимо самого хозяина кабинета, знакомое лицо, которое я имел возможность наблюдать почти каждый день во время моего «отпуска» — Хитоши, а также других, незнакомых мне Узумаки.

— Проходи, Цутому-кун, у меня есть важная новость для тебя, — заметив меня у двери, пригласил подойди поближе Хирузен.

— Приветствую, — я коротко поклонился каждому, кланяясь немного ниже Хитоши-сенсею в качестве моего уважения к нему.

Хокаге на это лишь хмыкнул, ничего не говоря, и как ни в чём не бывало, начал говорить:

— Как видишь, Цутому-кун, это — достопочтенные послы Узушио, которые просят помощи у Листа в трудный для Страны Водоворотов период времени, — он кивнул в сторону красноволосых. — А об угрозе, я думаю, Хитоши-сан расскажет тебе сам, ведь он знает об этом намного больше меня.

— Спасибо, Третий-сан, — коротко поблагодарив Хирузена, он повернулся ко мне. — Цутому, ты и ещё группа ваших солдат отправитесь с нами в Узушио…

— Очень… Интересно, — я был довольно удивлён, ведь ожидал нечто иное.

— …Но, к сожалению, не для того, чтобы побыть нашими гостями, а для обороны деревни от врага, — он, нахмурившись, сложил руки перед собой.

— Вот как… — теперь я понял, что к чему. Этого стоило ожидать, ведь Узумаки многие боятся, а что делают с объектом страха? Уничтожают. Осталось только кое-что уточнить: — А кто… Кто атакует Селение скрытое в водовороте?

— Пока никто, но судя по донесениям наших разведчиков, на подходе уже движется объединённая армия Кири и Кумо, — на удивление спокойно говорил всё это Хитоши. — А это значит, что они заключили союз, дабы уничтожить нас.

— Я понял, сенсей, можете больше ничего не говорить, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам в этом деле, — решительно заверил я его, сжимая кулаки.

— Я и не сомневался в тебе ученик, — он улыбнулся, показав мне большой палец.

И да, можно сказать, что за эти три месяца мы немного друг к другу привязались, поэтому не удивительно, что мы так друг к другу относимся.

— Хорошо, Узумаки-сан, Цутому-кун, поспешите, иначе скоро будет некого спасать, — поторопил нас Хокаге, искренне переживая за судьбу единственного союзника.

— Вы правы, Хокаге-сан, — Хитоши согласился с Третьим и, посмотрев на меня, скомандовал: — Отправляемся…