Кристалл Хаоса (СИ)

Глава 12

Молодые вампиры, чьи глаза еще не полностью перестроились, в полной темноте видели слабовато, и продвигались вперед довольно медленно. Мориния не спешила. Ее воля успешно подчиняла встреченных сородичей даже сквозь толщу стен, и вампирша смутно чувствовала отчаяние одного из поддавшихся на ее зов, который не смог выполнить приказ временной хозяйки и присоединиться к ее группе, поскольку плохо знал систему ходов под городом. Группа и без него набралась уже внушительная, и в тоннелях раздавался шелест многочисленных подошв об каменный пол. Наконец, идущие впереди уткнулись в дверь с кодовым замком, каковые редко встречались в пределах Сферы.

— Так. Кто знает код?

— Я глава ячейки, и знаю нужные цифры. — сказал интеллигентный вампир постарше остальных, одетый в приличный костюм.

За отчаянно заскрипевшей дверью оказалась тюрьма, заполненная пищевыми рабами. Истинный вампир, следящий за едой, быстро разобрался в ситуации, и, не пожелав взглянуть в глаза Моринии, рванулся прочь. Но в скорости он ей заметно проигрывал, и остался без левой ноги после удара когтями вампирши.

— Смотреть в глаза! А то прикончу к чертовой матери!

— Лучше уж добей, чем жить калекой.

— Лет сколько?

— …

— Отвечай мне, идиот! Сколько лет, скотина?

— Пятьсот. Пятьсот сорок.

— Нога должна прирасти за десять дней, значит. Главное ее пришить и зафиксировать гипсом или дощечками. Это знать надо! Хоть ты и полный идиот, но… я думаю, тебе эта информация будет полезна. А теперь в глаза смотри!

Подчинив покалеченного вампира за две минуты, Мориния выяснила расклад сил, диспозицию вампиров и примерный план заброшенного замка, в котором очутилась.

— Не желаете отведать крови, госпожа? — одарил обожающим взглядом Моринию лишенный конечности истинный вампир.

— Не желаю.

— Но почему?

— Моя сестра не одобряет практику применения пищевых рабов. Она с меня слово взяла, что я не буду ими питаться.

— У нас есть специальный мальчишка, чья воля не уничтожена.

— Но… но зачем?

— А так интереснее.

— Мдя… Кто пользовался мальчишкой?

Два вампира подняли руки, не считая одноногого. Вампирша надолго задумалась, потом произнесла:

— Я бы вам головы поотрывала, но ума это вам не прибавит. Да и сама я много чего в жизни натворила, чего ж теперь, самой себе голову с плеч снять? Показывайте давайте, где парнишка.

Из-за двери камеры были слышны звуки музыки. В просторном помещении стояло несколько табуреток и неизвестно откуда взявшееся пианино, выглядевшее совершенно новым. За инструментом сидел ребенок лет двенадцати, и старательно играл гимн старой империи. Играл он неважно, и после каждой фальшивой ноты старый истинный вампир обрушивал на его спину удар хлыста. Ребенок не прерывал игру после ударов, и лишь сжимал плечи в ожидании новых мучений. Судя по изорванной рубахе и кровавому месиву вместо кожи спины, экзекуция продолжалась уже несколько дней. На сидениях умостилось несколько вампиров помоложе, в процессе неторопливого разговора ожидающих новых ошибок юного пианиста.

— А за что вы так его? — спросила Мориния спокойно, войдя в странную пыточную.

— О, какие гости! Судя по силе, к нам пожаловала сама Полуночная Королева!

— Кто-кто?

— Ну, Сигилд. Вы не она?

— Впервые о ней слышу. Я долго была не у дел благодаря Конепивцу и его хозяевам.

— Ха-ха, я, конечно, не одобряю это прозвище моего брата, но в ваших устах оно так органично звучит. В любом случае, это честь для меня видеть вас здесь. Присоединитесь к моему небольшому развлечению? Здесь царит такая ску…

Мальчишка тем временем серьезно сфальшивил. Старый вампир повернулся к пианино, хлыст щелкнул. Кончик орудия истязаний оказался остановленным в сантиметре от спины мальчишки. Его держали пальцы Моринии. Вампир озадаченно моргнул, а музыка стихла.

— Что, добренькую из себя строишь?

— Повторяю вопрос. Что он такого натворил?

— Играет плохо, очевидно же. У нас уже полторы тысячи лет как в ходу развлечение — берем ребенка из хорошей семьи, которого учили играть. А потом поощряем за хорошую игру тем, что не бьем его кнутом. Вот как-то так. А добреньких вроде тебя, которые против такого развлечения, знаешь как называют?

— А я не добренькая совсем. Ты что-то путаешь. Я лишь следую своим желаниям.

— А желания у тебя розовые, добрые и сопливые. Ты мне разонравилась, подруга. Я даже порошок тебе не буду предлагать. Он сейчас на вес золота, производитель исчез куда-то.

— Наркоманы искренне считают, что делают окружающим одолжение, предлагая свой наркотик на халяву. Но это далеко не так, и услуга ими оказывается медвежья. Что касаемо моих желаний, то я всегда хотела выпить сильного вампира, но пока сдерживалась. До сегодняшнего дня.

— Ты угрожаешь мне, девочка? Мне?

— А ты точно силен?

— Я второй по силе в клане Уури. Нас общими усилиями изгнали сюда, в глушь, но мы по-прежнему один из сильнейших кланов Сферы.

— Измельчал нынче вампир. На вашем фоне я смотрюсь сильной, а ведь было время, когда я при виде второго лица в клане пустилась бы наутек.

— Бежать наутек, когда я зол, было бы для тебя самым правильным решением.

Мориния нехорошо оскалилась, выпустила когти и обратилась к пустоте:

— Прости меня, сестренка, я собираюсь сделать кое-что очень нехорошее — убить сородича ради его крови. Ну что ж, посмотрим, будет ли она такой вкусной, как мне всегда представлялось.

Мориния пропустила лишь несколько ударов когтями от врага, зато ее собственные постепенно превращали противника в фарш. Заметив, что сытый вампир быстро залечивает резаные раны, девушка перешла к ударам, дробящим кости и рвущим мышцы старого вампира, словно ветошь. Уже через минуту враг был не в состоянии стоять на ногах. Но один из сидевших на табуретках вампиров вмешался в бой, используя весьма странный стиль ведения поединка. Лишь когда она разорвала рвущуюся к ее горлу зубастую пасть, девушка поняла, что это был вовсе не вампир, а ликантроп. Мориния крайне удивилась этому обстоятельству — мирно сидеть рядом с оборотнем раньше считалось для вампира моветоном. Добив своего нового противника, Мориния обнаружила, что истинный вампир позорно сбежал, оставив широкий кровавый след на полу. Лизнув один из окровавленных когтей, девушка пробормотала:

— А, ну и черт с тобой. Все равно ты не такой уж и вкусный оказался.

— Госпожа, что нам делать? — заглянул в пыточно-музыкальную камеру один из подчиненных вампиров.

— Отведите этого паренька в безопасное место. И проследите, чтобы он не пострадал.

— Госпожа, боюсь, если мы отойдем далеко от вас, нам перестанет хотеться вам подчиняться. И тогда пареньку не поздоровится — из-за него сильно пострадал один из наших главных боссов…

— Да, ты прав. Значит, так. Расправьтесь с этими ничтожествами, которые наблюдали за пыткой. Я сама его выведу. Черт, я и правда добрая. Интересно, как таких, как я называют?..

— Проклятыми соплежуями называют вас. Чтоб ты сдохла! — закричал один из вампиров-наблюдателей, прежде, чем был вместе с товарищами погребен под телами атакующих лояльных Моринии боевых единиц.

Девушка втянула когти и подошла к юному пианисту, держа окровавленные руки за спиной.

— Эй, домой хочешь?

— Здравствуйте. Спасибо вам, но это… короче, вы пострашнее будете тех, кто меня тут держал. Я сам как-нибудь выберусь, ладно?

— Слушай меня, малец. Я из-за тебя окончательно разочаровалась в жизни, поэтому буду спасать твою шкуру вместо того, чтоб искать Конепивца. Проникнись моей добротой, скотина съедобная, и иди за мной.

— Но где тут логика?

— Какая еще логика?

— Ну, вы старый и страшный вампир. Пришли сюда за своим древним врагом, насколько я понимаю. Стоите передо мной вся в кровище.

— Ну и?

— Так идите за своей целью. А я сам справлюсь.

— Не справишься ты, по катакомбам постоянно вампиры бродят.

— Вам-то какое дело?

— Мне просто кажется, что если творить такое, что они творят, скоро каждый человек в пределах Сферы задастся целью нас уничтожить. И поэтому я тебя спасать буду.

— Так вы ничем не поможете. Вы — капля чего-то там в море дерьма. А килограмм дерьма плюс килограмм варенья — превращаются в два килограмма дерьма. Не отвертитесь и не… как там мой дед-ученый говорил… не абстра… абстродируетесь от других вампиров.

— Я и не ожидаю, что ты поймешь.

— Просто скажите своему клану такое не делать. Вы — страшная, они вас послушаются.

— Хорошо, я скажу Рольфу не стегать кнутами детей.

— А остальным?

— А нет никаких остальных.

— Так возглавьте их!

— Это все не так просто. Пойдем, ты хорошенько помоешься в нашей гостинице, и я залижу твои рубцы.

— Фу!

— Слюна вампиров хорошо заживляет и дезинфицирует раны. Если я этого не сделаю, твоя спина может тебя прикончить. Я не ожидаю, что ты меня поймешь, или когда-нибудь перестанешь ненавидеть и бояться вампиров. Просто считай твое спасение моей прихотью. Я люблю, когда мои прихоти исполняются. Все, никаких возражений, ты идешь за мной!

На острове Лекайя сейчас царила осень, и деревья повсюду красовались багрянцем.

— Совсем не болит спина. Это было… необычно, совсем не так мерзко, как я думал.

Мориния шагала по широкому проспекту рядом с пареньком, сминая красные листья подошвами красивых сапожек, купленных вместе с одеждой Огосте. Остальные ее спутники, уже давно уставшие ждать проблемную вампиршу, шли позади.

— Ну вот и хорошо. Спрячем тебя на другом острове пока. Если ничего не изменилось, то жертва, ушедшая от вампирского плена, преследуется лишь в течение суток. Такова наша традиция, и неважно, сколько вреда жертва причинила в процессе бегства. А ты никакого ущерба не причинил, это я переполох устроила.

— К сожалению. Хотел бы я…

— Не судьба. Вот вырастешь, станешь большим и сильным охотником на вампиров, и прикончишь, как водится, невиновных, то есть меня с сестренкой.

— Вас попробуй прикончи еще.

— Ну это да. До сих пор мы как-то выживали даже с учетом всякой дряни, которой полна объективная реальность. Дай предки, еще столько же проживем.

— Когда стану охотником на вампиров, я вас не трону. Даю слово.

— Лучше стань пианистом.

— Теперь на километр к пианино не подойду.

Жалкий, на ходу изучающий карту города, сказал:

— Мори, сейчас нам направо!

— Вы к порталу идете? Я же местный, могли бы меня спросить.

— Не мешай ему, он борется с топографическим кретинизмом. Тренируется ориентироваться по бумажным картам.

— Ясно. Как вы вообще с тем магом уживаетесь?

— Плохо мы уживаемся.

— Я слыхал, во всех магических академиях учат бороться с вампирами. А на практических занятиях вскрывают их живыми.

— Я так и прокололась, когда училась на мага. Не захотела вскрывать одного бедолагу, и попала под подозрение. За мной начали следить, и стоило только разок покушать, как на меня спустили всех собак. Слушайте, а не слишком ли мало на улице людей? Это же один из подходов к городскому порталу, тут должна быть куча народу!

Причина, по которой люди начали избегать эту часть города, обнаружилась возле портала. Там, под яркими лучами солнца, стояли три фигуры истинных вампиров. В одной из них Мориния узнала своего недавнего противника. А в другой, с некоторым трудом — Конепивца. Впервые вампирша осознала, сколько времени провела в заточении. Джаиме был стар, очень стар. Что у вампиров означало отнюдь не слабость и дряхлость. Конепивец был уже не тем молодым вампиром, которому прозвищем постоянно напоминали, что даже с сильной голодухи нужно внимательно смотреть, чью кровь пьешь. Мориния про себя удивилась, как данное прозвище смогло сохраниться за этим стоящим перед ней существом, излучающим уверенность, силу и как-бы ненароком пытающимся подчинить ее собственную волю.

Помотав головой, рассеивая наваждение, Мориния громко сказала, чтобы идущие сзади спутники услышали ее голос сквозь звуки хлопающей на ветру ставни:

— Ой, что творят. Стоят и пугают пищу прямо в центре крупного города. Идиоты!

— Три высших вампира, не боящихся солнца. Я за то, чтобы поискать другой портал. — сказал Тизиан, растерянно поглядывая назад на пути отступления.

— Ерунда, общественные порталы только в столицах графств. Никуда я не пойду, ни пешком, ни конной. Я с ними справлюсь и одна, а они ведь еще будут отвлекаться, чтобы вас прикончить. Пойдемте, мне нужно спросить кое-что у одного из них. Все равно они нас уже заметили. Эрнст, иди назад.

— Я помогу! То есть… пусть они отвлекаются и на меня тоже!

— Я не для того тебя спасала, чтобы твоей головой играли в футбол. Назад, живо!

— Ты — злая! Злая!

— К сожалению, я чрезмерно добрая. Даже не попробовала тебя, а ведь хочется…

— Вон тот, что посередине, мучал меня больше остальных. Я дам тебе столько крови, сколько хочешь, только дай мне его прикончить.

— Боюсь, он тебе не по зубам, малыш. Все, решено, стой сзади остальных и не высовывайся. А я пойду с ними потолкую.

Древний вампир первым обратился к подошедшей Моринии:

— Ты как всегда в своем репертуаре, Бескрылая.

— А ты репертуар изменил, ишь какой важный стал.

— Стать важным — не преступление. А вот подчинять членов чужих кланов, а потом натравливать на других — моветон.

— Я всегда была невоспитанной.

— Боюсь, на этот раз тебя не будут щадить.

— Это вы меня тогда пощадили так? Тысячи лет без пищи и общения? Я спятила из-за вас! Ну, сильнее, чем раньше, то есть…

— Надо было думать раньше, чем устраивать серьезные беспорядки, грубить Старейшим и заявлять, что создашь свой клан, который, цитирую, всех порвет. Ты вообще никогда не думаешь.

— Кто бы говорил. Это не у меня кличка Конепивец.

— Так, Бескрылая, ты мне надоела. Я оказался весьма одаренным, и уже лет пятьсот владею Финальной Трансформацией. А ты — не что иное, как ископаемый бездарь, позорящий наш род. Мир станет лучше без тебя. Готовься к смерти, нарушительница спокойствия!

Рот Джаиме превратился в пасть, полную острых длинных зубов, а тело пошло волнами изменений, среди которых серые, покрытые слизью крылья, прорезавшиеся со спины, били наименее отвратительным признаком. Вмиг преодолев расстояние между ними, вампир дал своей противнице мощную оплеуху. Та кубарем покатилась по каменной брусчатке, и остановилась лишь у стены дальнего дома. Поднявшись, Мориния профессионально, будто делала это ежедневно, вправила челюсть.

— Погоди немного. Сначала скажи, где твои хозяева.

— Зашем? Ты все равно сдохнешь, когда я с тобой наиграюшь.

— Так не все ли равно? Чего скрывать-то?

— А вше шдохли дафно. Я — единштвенный, кто помнит ту ишторию. Фыбирай, прафая рука или лефая нога? Шего оторвать прешде фшего?

— Значит, ты единственный. Тебе и отвечать, хотя ты тогда был всего лишь шестеркой.

— Не боишься моей Финальной Траншформашии?

— Да не финальная она. Зато очень уродливая, поэтому я ее и не выучила. Твой единственный шанс был обезглавить меня, пока я не…

Почуяв опасность, Джаиме рванулся вперед, и погрузил когти в живот Моринии, пробив сквозь него путь к позвоночнику.

— Ну фот и фше, Бешкрылая, ты наконец доигралашь.

— Жалкий, не вмешивайся, положи меч.

— Но он…

— Я просто задумалась, как заставить его расплатиться. Не бойся.

Конепивец без лишних слов рванул на себя позвоночник вампирши со страшной силой, но тот оказался настолько прочным, словно был сделанным из алмаза. За спиной Моринии багровым светом загорелись призрачные крылья.

Джаиме отпрыгнул назад, но недостаточно быстро — вампирша показала ему его собственный вырванный глаз, после чего раздавила его в кулаке.

— Ах ты…

— Второй глаз или яички? Выбирай.

Мориния стояла над страшно изуродованной и изломанной фигурой старого врага. Отвратительная рана на ее животе уже успела зажить. Вампирша подняла ногу, чтобы раздавить козлу отпущения череп.

— А я говорил, что ты страшная. — вмешался мальчик.

— Что? Хочешь, чтобы я его пощадила?

— Нет. Он же хлестал меня кнутом для развлечения. Просто к слову пришлось. Ты — страшная. Вот.

— Хммм… а хочешь сам его добить?

— Даже не знаю…

— Не будь такой тряпкой.

— Милостливая госпожа, пощадите… — произнес один из вампиров, наблюдавших за боем.

— Пощадить Джаиме? Я, конечно, страшно добрая, но…

— Черт с ним, с Джаиме. Нас пощадите!

— Живите долго и счастливо, не буду я о вас руки марать. Жалкий, одолжи мальчику свой меч. И давай побыстрее, у нас других дел полно.