Крид: И боги падут

Глава 4

— Довольно, человек. Твое высокомерие, подобно назойливой мухе, уже порядком утомило. — Голос Аида, хоть и лишенный прежней яростной экспрессии, звучал глубоко и холодно, как вечный лед Преисподней. Он смотрел на Крида, не выражая ни гнева, ни презрения, лишь бесстрастное, ледяное спокойствие. — Ты сидишь здесь, на этом… бирюзовом украшении, — взгляд Аида скользнул по трону, словно по ничтожеству, — в моем царстве, и воображаешь себя равным мне? Твое самоуверенное спокойствие — лишь маска, скрывающая страх перед неизбежным.

Пламя, окружавшее его, горело ровно, без вспышек ярости, спокойным, незыблемым светом, который лишь подчёркивал холодную уверенность Аида в своей силе.

— Твои трюки, — Аид произнёс это слово с таким презрением, что оно прозвучало как оскорбление, — твои иллюзии сил… они бесполезны против вечности. Ты играл со мной, Крид, но игра закончена. Ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Я — Аид. Моя власть — не игра, а неизменный порядок мира.

Он медленно поднялся с трона, его фигура возвышалась над Кридом, олицетворяя несокрушимую мощь и неизбежность судьбы.

— Ты думал, что твоя сила способна соперничать с вечностью? Что твоя уверенность защитит тебя от моей воли? Ты ошибался. — В голосе Аида не было гневных ноток, только безупречная уверенность и холодное превосходство. — Я даю тебе последний шанс исчезнуть. Иначе… — Аид замолчал, его взгляд стал ещё более холодным, — иначе тебя ждёт вечность, лишенная всякого света и надежды. Твой выбор, Крид. Твой последний выбор.

Крид лишь вновь усмехнулся, короткий, ироничный звук, прорезавший тяжелую тишину тронного зала. Он лениво покачал головой, словно укоризненно вздыхая над нелепостью ситуации. Бирюзовый трон, словно оазис спокойствия посреди бушующего пламени, казался ещё более ярким на фоне мрачной величественности Аида.

— Ну так попробуй удивить меня, — молвил Крид, голос его был спокоен, ровен, лишен всякой тревоги. Он даже не сдвинулся с места, его поза оставалась расслабленной, насмешливо беззаботной. Это было не просто пренебрежение, а вызов, вызов, брошенный прямо в лицо самому Аиду.

Владыка мёртвых на минуту замер, его огненная фигура сжалась, словно готовясь к броску. Холодная уверенность в его взгляде на миг сменилась на нечто непонятное, на смесь удивления и раздражения. Это было не обычное возмущение могущественного правителя, а нечто более глубокое. Он ожидал страха, ужаса, мольбы о пощаде, а получил… равнодушие. Это было нечто неслыханное.

Пламя вокруг Аида замерцало, сменив огненные оттенки на более тусклые, как будто и сама его мощь на минуту засомневалась перед этим необычным вызовом. Тишина затянулась, наполненная не только ожиданием развязки, но и определённым неловким напряжением. Даже белый мрамор тронного зала, казалось, затаил дыхание, ожидая разгадки этой странной игры. Аид, повелитель подземного мира, впервые чувствовал себя застигнутым врасплох.

Преодолев оцепенение, Аид вспыхнул яростью, подобной извержению древнего вулкана. Его лицо сотканное из пламени, исказила гримаса бешенства. Окружающее его пламя взметнулось, превратившись в бушующий огненный смерч. Из сердца этого смерча, из самой сути его божественной ярости, вырвался луч белого, ослепительно яркого пламени. И это был не просто огонь, а чистая, концентрированная энергия смерти, способная испепелить всё на своём пути.

Луч стрелой пронзил воздух, нацеленный на Крида, который по-прежнему невозмутимо сидел на своём бирюзовом троне, словно не замечая надвигающейся угрозы. Усмешка на его лице не сходила, выражая уверенность, граничившую с наглостью. Он был спокоен, словно наблюдал за обычным фейерверком.

Белое пламя окутало Крида, обдавая его жаром, способным расплавить мрамор. Резкий запах озона ударил в ноздри. Бирюзовый трон заискрился, покрывшись трещинами от неимоверного жара. Пламя вздымалось и билось, как сердце бушующего зверя, испепеляя всё на своём пути. На мгновение возникло ощущение, что всё вокруг исчезает в белом свете.

И вот, когда пламя потухло, перед Аидом предстала ужасающая картина. От Крида остался лишь обугленный костяк, чёрный, как ночь, хрупкий и ужасно беззащитный, лежащий на оплавленном, изрытом трещинами бирюзовом троне. Сам трон, казалось, надолго потерял свой прежний блеск. Остатки бирюзы темнели, из них шёл белый дым.

На мгновение Аид почувствовал не триумф, а холодное, пустое ощущение от того, насколько быстро исчез этот наглец. Но это ощущение было быстрым и мимолетным.

Аид тихо рассмеялся. Низкий, гулкий звук прокатился по огромному залу, отражаясь от холодного мрамора. Это был не злобный, не торжествующий смех, а горький, ироничный, вырвавшийся из глубины его вековой тоски. Смех над бесполезностью собственной мощи, над абсурдным представлением, разыгранным безрассудным идиотом. Он смотрел на обугленный костяк Крида, лежащий на оплавленном троне, и в его глазах не было ни удовлетворения, ни гнева — лишь глубокое разочарование.

Окружающее его пламя постепенно утихло, оставляя лишь тусклый, тлеющий очаг. Аид опустился на трон, его фигура казалась ещё более мрачной и величественной на фоне опустевшего зала. Тяжёлая, давящая тишина повисла над царством мёртвых, словно сам воздух пропитался пеплом и горечью.

Смех Аида стих, сменившись глубоким вздохом. Вздохом вечности, вздохом того, кто видел бесконечный поток жизни и смерти, кто познал бесполезность любой силы перед лицом неизбежного. Крид был лишь одной из бесчисленных песчинок, затерявшихся в песках времени, но его наглость, его безрассудство задели что-то глубоко внутри Аида, пробудив эхо забытых чувств. И теперь, после окончания спектакля, осталась лишь пустота и горькое ощущение бессмысленности. Аид остался один со своей вечной властью и вечной тоской.

Пару секунд царила абсолютная тишина. Лишь потрескивание угасающего пламени нарушало молчание в огромном зале. Аид, погружённый в мрачные мысли, не шелохнулся. Обугленный костяк Крида лежал неподвижно на оплавленном троне, молчаливым свидетельством недавнего противостояния. Казалось, сама вечность замерла.

Внезапно произошло нечто невообразимое. Один из позвонков костяка едва заметно дёрнулся. Движение было почти незаметным, но Аид уловил его острым взглядом бога. Ещё один позвонок откликнулся на неизвестный сигнал. И вот уже вся скелетная структура затрепетала, словно ожила, наполняясь невидимой энергией.

Из глубины обугленных костей, подобно фениксу из пепла, начало прорастать мясо. Сначала это были тонкие, розоватые волокна, постепенно сгущающиеся, формирующие мускулы. Сухожилия натянулись, придавая костяку чёткость и плавность живого тела. Затем появилась кожа, сначала бледная, потом приобретающая естественный оттенок. Процесс регенерации происходил с невероятной скоростью, словно невидимая рука собирала тело из пепла и тьмы.

За несколько мгновений перед Аидом предстал живой Крид. Его тело было совершенно целым, без следа ожогов, но в глазах появилось нечто новое. Он поднялся с трона, пошатываясь, с удивлением осматривая свои руки и ноги, словно в очередной раз с горечью убеждаясь в собственном возрождении.

Воздух дрожал от недоумения и молчаливого удивления. Аид спокойно наблюдал за Кридом; его лицо из огня было непроницаемо, но в глубине взгляда теперь горел не только гнев, но и завораживающий интерес к этой необъяснимой загадке.

И вот, спустя несколько секунд, в глазах разочарованного Аида, на всё ещё дымящемся от недавнего пламени бирюзовом троне стоял Крид. Живой. Целый. Невероятно, но факт. На его лице не было ни тени страха или боли, лишь лёгкое раздражение, словно его потревожили во время важной медитации. Он укоризненно покачал головой, жестом осуждая неэффективность божественной силы. Невозмутимость Крида была настолько потрясающей, что даже Аид на мгновение потерял дар речи.

Крид медленно сошёл с трона, не обращая внимания на оплавленный мрамор и дымящуюся бирюзу. Его обнажённое тело — без единого следа ожогов — казалось выточенным из мрамора, идеально пропорциональным и безупречным. Он не спешил, не бежал, но шёл с уверенностью человека, абсолютно уверенного в своём бессмертии или, по крайней мере, в невозможности своего уничтожения.

Аид, владыка подземного мира, повелитель мёртвых, чувствовал себя совершенно ошеломлённым. Его лицо выражало смесь недоумения, гнева и… уважения? Да, уважения. Перед этим смельчаком, перед этим непобедимым наглецом, который не только выдержал его божественный огонь, но и спокойно отряхнулся от него, как от дождя.

Крид сделал ещё несколько шагов, и Аид осознал полную беззащитность своего положения. Он, Аид, оказался в подчинении у того, кого только что пытался уничтожить. Этот смелый и невозмутимый человек шёл на него, на бога подземного мира, нагишом, с выражением лишь лёгкого раздражения, с нескрываемым намёком на продолжение игры. И Аид, повелитель теней и просто самой вечности, ждал. Он ждал, что же ещё придумает этот неукротимый человек.

— Я думал, хоть ты меня убьёшь… — разочарованно протянул Крид, в его голосе звучала лёгкая ирония, словно он комментировал неудачный фокус. — Ну хоть свидание не сорвалось… — он тут же нашёл в ситуации позитив, усмешка расширилась. Даже в этой неординарной ситуации он сохранял спокойствие и самообладание.

Щелчок пальцев — и в его руках материализовались два адамантиевых кастета, блестящих, тяжёлых, смертоносных. Никаких прелюдий, никаких предупреждений. Крид с поразительной быстротой и точностью начал избивать Аида.

Аид первое время пытался сопротивляться. Он извивался, выкидывал руки, пытаясь сбить напор неумолимого Крида, но тот был быстрее, сильнее и ловчее. Каждый удар адамантиевых кастетов проносился с силой, способной раздавить скалу. Пламя, окружавшее Аида, гасло под ударами, и его божественное тело, ранее несгибаемое, стало источать кровь и скулить от боли.

Крид не спешил, он избивал Аида с холодным расчётом и точностью хирурга, нанося удары в определённые точки. В его движениях не было злобы, только предельный профессионализм и не более чем обида на несостоявшуюся смерть. Усмешка не сходила с его лица.

Вскоре перед Кридом осталась лишь избитая, скулящая груда божественного мяса, полностью утратившая свой божественный облик. Владыка подземного мира, повелитель мёртвых, был превращён в жалкую кучу крови и плоти. Крид остановился, вытер руки о плащ и, с лёгким вздохом, заметил:

— Ну вот, теперь можно и на свидание…

— Хотя… — Крид остановился, его усмешка сменилась задумчивым выражением. Он щелкнул пальцами, и в его руке материализовалась массивная, инкрустированная драгоценными камнями зажигалка Zippo, но не простая, а с явно видимой ловушкой для душ — сложной, изящной конструкцией из тёмного металла, сияющего неясными рунами. С той же лёгкостью и непринуждённостью, с какой он только что избил Аида, Крид запечатал скулящую груду божественного мяса в свою зажигалку. Звук щелчка был едва слышен на фоне воцарившейся в зале тишины.

Затем, не спеша, Крид достал из кармана самокрутку и, довольно прикурив, хищно улыбнулся. Его взгляд остановился на оставшемся после божественной схватки хаосе: оплавленный трон, брызги крови на мраморном полу, и, главное, на массивной зажигалке Zippo, в которой томился повелитель подземного мира. Уголок его рта приподнялся в улыбке — улыбке человека, успешно выполнившего сложную и необычную задачу.

Настроение Крида заметно улучшилось. Он почувствовал прилив удовлетворения. Не от жестокости, а от удовольствия, которое приносит решение сложной загадки, осознание собственного превосходства и контроля над ситуацией. Накинув на голое тело богатую скатерть, более похожую на римскую тогу, он с небрежностью и элегантностью покинул тронный зал, оставляя за собой всё то же мятежное царство мёртвых. Аид, запертый в зажигалке, оставался молчаливым свидетелем его триумфального ухода. Спектакль закончился, но история только начиналась.

Кровь, ещё тёплая, стекала на мраморный пол, оставляя алые ручейки среди осколков бирюзы от разрушенного трона. Два гвардейца Аида лежали безжизненно, их тела, недавно полные зловещей мощи, теперь были лишь безмолвными свидетелями быстрой и решительной работы Крида. Он не наслаждался жестокостью, был сосредоточен, спокоен, как хирург перед сложной операцией. Его движения были точными, эффективными, лишёнными эмоций.

Крид аккуратно собрал кровь в небольшой хрустальный кубок; его руки не дрожали, миг и он начертал на мраморном полу замысловатые руны — не просто знаки, а формулы могущества, вызывающие истинные силы из самой глубины преисподней Инферно. Руны наполнились тёмной энергией, пульсирующей в ритме сердцебиения. Воздух задрожал, пронизанный невидимой вибрацией.

Из тёмной энергии рун начал формироваться портал, словно раскрывающийся глаз чудовища. Портал был искажён, как отражение в кривом зеркале, переплетаясь в странном визуальном танце. В его глубине мелькали образы бездны.

Из завихрения тёмной энергии появился Малик дэ Сад. Зеленоглазый брюнет, одетый в чёрную одежду, с лицом, выражающим вечную скуку. Он выглядел не как приглашённый гость, а как заложник ситуации, попавший в этот затерянный уголок мира против своей воли. Он медленно огляделся, с презрительным выражением лица.

Крид протянул руку для рукопожатия. Малик не спешил, но всё же принял его предложение, пожав руку Крида с холодным бесстрастием. В его глазах не было ни радости, ни интереса, только усталость. Встреча прошла без лишних слов и церемоний, как будто это было самой обыкновенной вещью на свете.

— Как и договаривались. Мне информация, тебе — новый мир, — сухо произнёс Крид, его голос был лишён всяких эмоций, чисто деловой. Он не ожидал благодарности, не стремился к дружелюбному обмену любезностями. Это была сделка, и он был сосредоточен на своей цели. Малик кивнул в ответ, его движение было ленивым, без энтузиазма, словно он просто выполнял очередное рутинное задание.

Дэ Сад медленно протянул руку, коснувшись холодного мрамора стены опустевшего дворца. Его пальцы, бледные и длинные, казались не просто частью тела, а инструментами персонального могущества. Из его рук полилась тёмная энергия, проникая в самые глубины камня. Это было не просто прикосновение, а передача власти, передача контроля над целым миром. Мир, лишённый своего хозяина, Аида, мгновенно принял нового владельца. Это произошло тихо, незаметно, но не менее убедительно.

На мгновение воцарилась полная тишина. Лишь лёгкий шелест ветра проникал в разрушенный дворец, напоминая о прошедшей буре. Затем Малик, словно опомнившись от транса, медленно повернулся к Криду. Из его рук материализовался маленький кристалл, изысканный, прозрачный, сияющий внутренним светом. В нём была записана информация, необходимая Криду — сведения о других богах, их слабых местах и способах попадания на Олимп.

Малик протянул кристалл Криду, не говоря ни слова. Он выполнил свою часть сделки и не испытывал желания задерживаться в этом месте, в этом мире, который теперь принадлежал другому. Он медленно отступил, его фигура стала прозрачной, растворяясь в зелёном свете, уносящем его обратно в бездну Инферно. За ним остались только разрушенный дворец и Крид, держащий в своих руках кристалл с информацией, способной изменить судьбу миров.

— Медуночек мой ненаглядный… — пропел Крид, его обычно спокойный и сдержанный голос теперь звучал с лёгкой иронией и нескрываемым нетерпением.

Крид погладил хрустальный кристалл с записанной информацией, полученной от Малика дэ Сада.

— Выходи, милая, — продолжил Крид, его голос стал более настойчивым, — время не ждёт. Свидание затягивается. — Он легко щёлкнул пальцами, словно призывая Медузу, будто они были знакомы веками. Но Медуза не спешила.

Крид усмехнулся.

— Ох, Медузочка, — прошептал довольный Вик, — ты всё же очень нетороплива. Но я всё же дождусь. Ибо я всегда получаю своё. Ну а пока нужно искать мой корабль за которым, я изначально и шёл…