Краснорубашечники

Глава 22

— Пять торпед на подходе! — сказал Даль, сражаясь с тошнотой от рывка шаттла, чтобы прочесть данные на панели второго пилота.

— Знаю, — ответил Керенский.

— Двигатели на минимуме, — сказал Даль. — Мы все сожгли при переходе.

— Да знаю я, — отозвался Керенский.

— Варианты защиты? — спросил Даль.

— Это же шаттл, блин! — буркнул Керенский. — Что я, по-твоему, делаю? — Он зверски закрутил шаттл в спираль. Снаряды сменили курс, сбившись с первоначальной траектории, чтобы следовать за ним.

На экране Даля всплыло сообщение.

— Три торпеды нацелились, — сказал он. — Столкновение через шесть секунд.

Керенский закатил глаза к небесам.

— Черт тебя раздери, я же Главный Герой! Давай делай что-нибудь!

С «Бесстрашного» ударил луч, испарив ближайшую торпеду. Керенский рванул шаттл через голову, чтобы спастись от взрыва и обломков. Импульсный луч «Бесстрашного» коснулся четырех остальных торпед, распыляя их на атомы.

— Срань господня, сработало! — выдохнул Керенский.

— Знал бы только раньше, ага? — спросил Даль, сам себе поражаясь.

Включился телефон шаттла.

— Керенский, прием, — раздался голос. Это был Абернати.

— Керенский на связи, ответил тот.

— Времени мало, — сказал Абернати. — Переносчик у вас с собой?

Какой еще переносчик, подумал Даль — и вспомнил, что Хестер нес в своем теле инвазивные клетки, в ДНК которых было зашифровано завещание и воля лидера правой форшанской схизмы — которое, будучи расшифрованным, могло бы прекратить религиозные войны на Форшане — что совершенно не устроило бы ни одного лидера с любой стороны конфликта — почему сейчас все эти корабли тут и собрались, чтобы сбить шаттл.

Затем Даль припомнил, что до недавнего момента ничего из этого не было правдой.

А теперь было.

— Переносчик у нас, — сказал Керенский. — Рядовой Хестер. Да. Но он страшно плох. Мы едва поддерживаем в нем жизнь.

Экран над панелью второго пилота замигал.

— Еще три торпеды! — сообщил Даль Керенскому, который снова закрутил шаттл, уворачиваясь.

— Керенский, это главный врач Хартнелл, — раздался новый голос. — Иммунная система рядового Хестера сражается с этими клетками и проигрывает. Если вы не доставите его сейчас на корабль, они его убьют, и тогда клетки погибнут тоже.

— В нас стреляют, — заявил Керенский. — Трудновато путешествовать.

Новый импульсный луч сверкнул с «Бесстрашного», испаряя следующие три снаряда.

— Вы позаботьтесь добраться до «Бесстрашного», Керенский, — сказал Абернати. — А мы позаботимся о торпедах. Конец связи.

— Переносчик? — спросила Дюваль с заднего сиденья. — У него в теле клетки, в ДНК которых зашифровано сообщение? Чушь какая!

— Нику Вейнштейну пришлось писать сценарий второпях, — сказал Даль. — Не суди его строго.

— А ЭТО тоже он написал? — Керенский указал на обзорные экраны, где кипела космическая битва. — Увижу его еще раз — отпинаю.

— Соберись, — сказал Даль. — Нам надо добраться живыми на «Бесстрашный».

— Как ты думаешь, сынок Паулсона уже в старом теле Хестера? — спросил Керенский.

— Что? — переспросил Даль.

— Как ты думаешь, обмен сработал? — Керенский покосился на Даля.

Даль обернулся на тело на носилках:

— Не знаю. Может, и сработал.

— «Может» меня устраивает, — заявил Керенский, прекратил маневрировать и со всей скорости помчался прямо к «Бесстрашному». Со всех сторон форшанские крейсеры поливали их торпедами, лучами и снарядами. «Бесстрашный» сиял, как рождественская елка, паля из всех орудий, сбивая торпеды и нейтрализуя лучи и снаряды с форшанских кораблей.

— Плохая идея, — сказал Даль Керенскому, который мрачно уставился вперед прямо на «Бесстрашный».

— Мы либо выживем, либо нет, — буркнул Керенский. — Какого хрена волноваться?

— Ты мне больше нравился, пока не был фаталистом, — заявил Даль.

По правому борту взорвался снаряд, сбив шаттл с курса. Гасители инерции моргнули, швырнув Хестера, Дюваль и Хансона в хвост шаттла.

— Торпеды не сбивай! — рявкнул Даль.

— Все претензии к сценаристу! — отбрил Керенский.

— Хреновая отмазка, — проворчал Даль.

Шаттл опять сотрясло — еще одна торпеда чуть не попала в цель.

Шаттл мчался сквозь срой кораблей, прорываясь к «Бесстрашному».

— Стыковочный отсек на корме, — сказал Даль. — А ты не на корму нацелился.

— А вот сейчас-то мы узнаем, насколько крутым пилотом меня считает сценарист! — заявил Керенский и бросил шаттл в обратную спираль Фибоначчи прямо над носом «Бесстрашного». Даль охнул — «Бесстрашный» завертелся колесом И резко увеличился в размерах. Торпеды потряхивали шаттл, свистя мимо, едва-едва промахиваясь мимо искрящего шаттла. Даль уверился, что они влепятся прямо в корпус «Бесстрашного», и тут они оказались в доке, с грохотом обрушившись на палубу. Шаттл страшно заскрипел, и от него что-то отвалилось снаружи.

Керенский издал торжествующий вопль и заглушил двигатели.

— Вот это телевиденье, я понимаю! — заявил он.

— Я с тобой больше никогда не полечу, — проговорила Дюваль с заднего сиденья.

— Не теряем времени, — произнес Керенский, так резко меняя повадку, что Даль даже не сомневался — его только что захватил Сюжет. — Нам нужно доставить Хестера в лазарет. Даль, ты со мной бери носилки слева. Дюваль, Хансон — справа. Народ, двигаем.

Даль отстегнулся и вцепился в носилки. У него неожиданно закружилась голова. Керенский назвал Хестера по имени, находясь под воздействием Сюжета.

Они бежали по коридорам с носилками и слышали грохот и уханье взрывов, сотрясавшие «Бесстрашный».

— Мы на борту, и теперь все корабли атакуют «Бесстрашный», — сказал Керенский. — Нам надо торопиться.

Корабль вздрогнул еще сильнее.

— Долгонько вы, — заявила главный врач Хартнелл, когда они вчетвером вкатили носилки в медотсек. — Еще немного, и тут бы лазарета не осталось. Да и всего остального корабля.

— Мы не можем устранить неполадки? — услышал Даль свой голос, пока они маневрировали носилками.

— Двигатели выведены из строя при атаке, — ответил Хартнелл. — Отступать некуда. Если мы быстро не добудем из него сообщение, нам всем конец. Подняли!

Они подняли тело Хестера и положили на медицинский стол. Хартнелл ткнул в свой планшет, и оно застыло.

— Так, теперь он в стазисе, — сказал Хартнелл. — Он будет стабилен, пока все не сделаем. — Он поглядел на медицинский планшет и наморщил лоб. — Откуда, черт подери, все эти переломы и травма мозга?

— Полет в болтанку был, — ответил Керенский.

Хартнелл бросил на него взгляд, будто что-то хотел сказать, но тут весь корабль накренился, швырнув всех, кроме Хестера, на палубу.

— Ох, не к добру это, — пробормотала Дюваль.

У Хартнела включился телефон.

— Это капитан, — раздался голос Абернати. — Каков статус переносчика?

— Рядовой Хестер жив и в стазисе, — сказал Хартнелл. — Я готовлюсь взять образец инвазивных клеток, чтобы начать расшифровку.

Корабль опять резко содрогнулся.

— Вам надо работать побыстрее, — заявил Абернати. — Мы принимаем удары, которые принять не можем. Нам нужна расшифровка прямо сейчас.

— Прямо сейчас не получится, — отрезал Хартнелл. — Сколько времени вы можете мне дать?

Еще одна судорога, свет замигал.

— Я могу дать вам десять минут, — сказал Абернати. — Постарайтесь уложиться не в притык. — Капитан отключился.

Хартнелл обвел их взглядом.

— Пипец нам, — сказал он.

Даль не удержался от безумной усмешки. «Могу поспорить, он не по Сюжету это брякнул!» — подумал он.

— Энди, — произнес Хансон. — Ящик.

— Ой, ё! — спохватился Даль. — Ящик!

— Какой еще ящик? — спросил Хартнелл.

— Возьмите образец и дайте мне, — сказал ему Даль.

— Зачем? — спросил Хартнелл.

— Я отнесу его в Ксенобиологическую и проанализирую там, — ответил Даль.

— У нас тут то же самое оборудование, — сказал Хартнелл.

Даль оглянулся на Керенского в поисках помощи.

— Просто сделайте это, Хартнелл, — сказал Керенский. — Пока вы нас всех не угробили.

Хартнелл наморщил лоб, но взял прибор для сбора образцов, приложил его к руке Хестера, достал из прибора контейнер и отдал Далю.

— Вот. А теперь пусть кто-нибудь будет добр рассказать мне, что происходит.

— Энди, — сказал Хансон. — Чтобы добраться в Ксенобиологическую отсюда, тебе нужно будет пройти по палубе шесть.

— Верно, — согласился Даль и повернулся к Керенскому. — Пойдем со мной, пожалуйста.

— Так кто расскажет мне, что происходит? — повторил Хартнелл, но Даль и Керенский были уже за дверью в коридоре.

— А что с палубой шесть? — спросил Керенский на бегу.

— Она имеет тенденцию взлетать на воздух, когда нас атакуют, — ответил Даль. — Как сейчас.

— Ты опять используешь меня, как талисман, да? — спросил Керенский.

— Не совсем, — ответил Даль.

Палуба шесть взрывалась и горела.

— Коридоры заблокированы! — крикнул Керенский через шум.

— Пошли, — сказал Даль и шлепнул по панели доступа в грузовые туннели. Пронеся порыв ветра — нагретый воздух с палубы шесть ворвался в раскрывшуюся дверь. Керенский прошел внутрь, и Даль захлопнул дверь как раз, когда в коридоре что-то начало извергаться.

— Сюда, — сказал Даль, и они начали протискиваться между грузовыми тележками, пытаясь найти дверь, ведущую на другую сторону палубы и обратно в основные коридоры.

Лейтенант Коллинз Далю не обрадовалась.

— Что вы тут делаете? — спросила она. Даль проигнорировал ее и направился в кладовку за Ящиком.

— Эй, им же нельзя при Керенском пользоваться! — запротестовала было Коллинз, преграждая Далю путь.

— Если она попытается ко мне приблизится, оттащи ее, — сказал Даль Керенскому.

— Вас понял, — ответил Керенский. Коллинз резко остановилась.

— Возьми ее планшет, — приказал Даль. Керенский подчинился.

— Время? — спросил Даль. Он установил Ящик на ближайшую панель.

— Семь минут, — ответил Керенский.

— Пойдет, — сказал Даль, сунул образец в Ящик и нажал зеленую кнопку. Прошел мимо Керенского, взял планшет Коллинз, разлогинился и зашел под своим именем.

— И что теперь? — спросил Керенский.

— Ждем, — ответил Даль.

— Сколько? — сказал Керенский.

— Сколько нужно для драматического эффекта, — ответил Даль.

Керенский прищурился на Ящик.

— Значит, именно эта штука спасла меня от превращения в кашу, когда я подхватил Меровианскую Чуму?

— Ага, — ответил Даль.

— Вот же чушь, — сказал Керенский.

Коллинз уставилась на Керенского, раскрыв рот.

— Так вы знаете? — произнесла она. — Вы не должны знать!

— Я знаю гораздо больше, чем вы, — ответил Керенский.

Ящик звякнул и в планшет полились данные. Даль едва на них глянул.

— Мы в норме, — сказал он. — Назад в лазарет!

Они бросились из Кснобиологической назад по коридорам к палубе шесть.

— Почти пришли, — сказал Керенский, когда они вынырнули из служебных коридоров в пожар на шестой палубе.

Корабль резко содрогнулся, и главный коридор палубы шесть обрушился на Даля, вминая его в пол, и вонзая зазубренный обломок металла ему в печень. Даль уставился на него на мгновение и перевел взгляд на Керенского.

— Ты должен был сказать «почти пришли», — прошептал он. Слова сочились между капель крови.

— О Боже, Даль! — воскликнул Керенский и начал освобождать его из-под обломков.

— Стой, — сказал Даль. Керенский не обратил внимания. — Стой! — настойчиво повторил он. Керенский остановился. Даль протянул ему планшет, который все еще сжимал в руках. — Нет времени. Бери результаты. Введи их в лазаретный компьютер. Не давай Хартнеллу спорить. Когда компьютер в медотсеке получит данные, Сюжет вступит в силу. Но тебе нужно туда добраться. Торопись.

— Даль… — пробормотал Керенский.

— Вот почему я взял тебя с собой, — ответил Даль. — Я знал — что бы ни случилось со мной, ты-то сумеешь вернуться. Теперь иди. Выручай, Керенский. Выручай.

Керенский кивнул, взял планшет и побежал.

Даль лежал, пронзенный через печень, и в последние минуты пребывания в сознании пытался сконцентрироваться на том факте, что Хестер будет жить, корабль будет спасен, и что его друзья смогут прожить всю свою оставшуюся жизнь без издевательств Сюжета. И все, что для этого понадобилось, была всего лишь еще одна драматическая смерть статиста. Его драматическая смерть.

Это ведь честная сделка, думал он, пытаясь заставить себя смириться с тем, как все вышло. Честная сделка. Спасенные друзья. Спасенный Мэтью Паулсон. Спасенный «Бесстрашный». Все честно.

Но когда все стало серым и стало сползать в черный, со дна того, что осталось от него, всплыла последняя мысль.

«Нахрен. Я хочу жить», — гласила она.

Но потом все равно все померкло.

— Вот давай без драмы, — сказал голос. — Мы знаем, что ты очнулся.

Даль открыл глаза.

Над ним стоял Хестер вместе с Дюваль и Хансоном.

Даль улыбнулся Хестеру.

— Сработало, — сказал он. — Это ты. Правда — сработало.

— Конечно, сработало, — ответил Хестер. — С чего бы не сработать-то?

Даль слабо засмеялся. Он попытался встать, но не смог.

— Ты в медицинском стазисном кресле, — пояснила Дюваль. — Ты заново отращиваешь печень, массу обожженной кожи и сломанную грудную клетку. Если б ты мог двигаться, ощущения бы тебе не понравились.

— И долго я в этой штуке? — спросил Даль.

— Четыре дня, — ответил Хансон. — Ну и видок у тебя был.

— Я думал, что умер, — сказал Даль.

— Ты бы умер, если бы кое-кто тебя не спас, — сказала Дюваль.

— А кто меня спас? — спросил Даль.

Показалось еще одно лицо.

— Дженкинс, — сказал Даль.

— Ты был прямо снаружи грузового туннеля, — сказал Дженкинс. — Так что почему бы нет?

— Спасибо, — сказал Даль.

— Благодарности необязательны, — ответил Дженкинс. — Я это сделал из чистого эгоизма. Если бы ты умер, я так никогда и не узнал бы, передал ли ты мое послание.

— Передал, — сказал Даль.

— И как прошло? — спросил Дженкинс.

— Отлично, — ответил Даль. — Я должен передать тебе от нее поцелуй.

— Ну, может, как-нибудь в другой раз, — сказал Дженкинс.

— Вы, двое, о чем сейчас? — спросила Дюваль.

— Позже расскажу, — пообещал Даль и опять посмотрел на Дженкинса. — Так что, значит, ты вышел из укрытия.

— Да, — ответил он. — Пора было.

— Хорошо, — сказал Даль.

— А еще мы все теперь герои, — сказал Хестер. — «Послание» извлекли из моего тела, и «Бесстрашный» его передал по всем частотам, закончив религиозные войны на Форшане. Как удачно.

— Потрясающе, — сказал Даль.

— Конечно, в этом всем нет никакого смысла, если подумать — добавил Хестер.

— А и не надо, — сказал Даль.

Позже в тот же день, когда его друзья ушли, Даля навестил еще один посетитель.

— Научный офицер К'инг, — произнес Даль.

— Энсин, — сказал К'инг. — Вы поправляетесь?

— Говорят, да, — сказал Даль.

— Лейтенант Керенский сообщил мне, что это вы расшифровали код, так что последняя воля и завещание главы правой схизмы смогли быть переданными в эфир, — сказал К'инг.

— Полагаю, я, — сказал Даль. — Хотя я не могу со всей честностью поставить это себе в заслугу.

— Тем не менее, за ваши отвагу и самопожертвование я подал заявление на представление вас к награде, — сказа К'инг. — Если оно будет одобрено, а оно будет, вы также будете повышены в звании. Так что позвольте мне первым вас поздравить, лейтенант.

— Спасибо, сэр, — ответил Даль.

— Есть еще одно, — произнес К'инг. — Всего несколько минут назад я получил строго секретное сообщение от высшего командования Вселенского Союза. Я был проинформирован, что мне следует зачитать его вам, и только вам, вслух.

— Хорошо, сэр, — ответил Даль. — Я готов.

К'инг достал телефон, нажал на экран и зачитал появившийся текст.

— «Энди, я не знаю, достигнут ли тебя эти слова. Ник написал эту сцену, и мы ее сняли, но, конечно, ее не покажут по ТВ. Я не знаю, будет ли достаточно ее просто снять, а ты, наверно, никак не сможешь сообщить, удалось ли нам. Но если оно сработает, я хочу, чтобы ты знал две вещи. Во-первых, прости за все, через что тебе пришлось пройти — Нику показалось, что нужно добавить экшна, или аудитория начнет задумываться, что же такое происходит. Может, тебе это совсем не кажется хорошим доводом, учитывая, где ты сейчас. Но нам это показалось разумным.

Во-вторых, у меня нет слов, чтоб я мог выразить свою благодарность тебе, Джасперу и всем вам за то, что вы сделали для меня и моей семьи. Вы вернули мне моего сына, и, вернув его, вернули нам все. Мы будем держаться нашего соглашения до конца. Все, что мы пообещали, мы выполним. Я не знаю, что еще сказать, кроме как спасибо, что дал нам возможность жить долго и счастливо. Мы сделаем то же для тебя. С любовью и благодарностью, Чарльз Паулсон».

— Спасибо, — помолчав, казал К'ингу Даль.

— Пожалуйста, — ответил К'инг, убирая телефон. — Чрезвычайно любопытное сообщение.

— Полагаю, можно сказать, что оно закодировано, сэр, — сказал Даль.

— Вам позволено сообщить вашему вышестоящему офицеру, о чем оно? — спросил К'инг.

— Это послание от Бога, — сказал Даль. — Или от кое-кого, достаточно близкого к Нему для наших целей.

К'инг оценивающе посмотрел на Даля.

— Временами у меня возникает ощущение, что на «Бесстрашном» происходят вещи, о которых мне не следует знать, — произнес он. — Полагаю, это одна из них.

— Сэр, при всем моем уважении, — произнес Даль, — вы даже не представляете, насколько вы правы.