Краснорубашечники

Глава 13

— Скажи, как мне это остановить, — сказал Даль Дженкинсу.

Дженкинс, который, конечно, знал о его приходе в свое тайное логово, смерил Даля взглядом.

— Выглядишь здоровым, — сказал он. — Это хорошо. Мои соболезнования по поводу твоего друга Финна.

— Ты знал, что его ждет? — спросил Даль.

— Нет, — ответил Дженкинс. — Не то, чтоб сочиняющий всю эту хрень присылал мне сценарии заранее. А этот был особенно отвратительно написан. Джер Уэстон, годами разгуливающий с биологической бомбой в голове, в ожидании встречи с капитаном Абернати, которого он винил в смерти своего отца при высадке двадцать лет назад, и воспользовавшийся политическим инцидентом, чтобы до него добраться? Да это просто халтура.

— Тогда скажи мне, как это прекратить, — повторил Даль.

— Ты не можешь это прекратить, — сказал Дженкинс. — Это нельзя прекратить. Можно только спрятаться.

— Прятаться — не вариант, — сказал Даль.

— Еще какой, — Дженкинс раскинул руки, будто говоря «Видишь?»

— Это вариант только для тебя, — сказал Даль. — Мы все не можем спрятаться во внутренностях корабля.

— Есть другие способы, — сказал Дженкинс. — Спроси свою бывшую начальницу Коллинз.

— Она в безопасности только пока ты поблизости, — ответил Даль. — И не в туалете.

— Тогда найди способ выбраться с корабля, — сказал Дженкинс. — Для себя и своих друзей.

— Это тоже не поможет, — ответил Даль. — Джер Уэстон убил восемнадцать людей человек из экипажа «Нанта» своими вооруженными грузовыми тележками. Они не были в безопасности от происходящего на «Бесстрашном», верно? Целая планета пострадала от чумы только для того, чтобы мы могли в последнюю минуту изготовить вакцину для Керенского. Они тоже не были в безопасности. Даже ты не в безопасности, Дженкинс.

— Ну, я-то в безопасности. Более-менее, — сказал Дженкинс.

— Ты более-менее в безопасности, потому что твоя жена была тем, кто должен умереть, а ты был всего лишь частью ее предыстории, — сказал Даль. — Но что случится, если один из сценаристов этого сериала вспомнит о тебе?

— Не вспомнит, — ответил Дженкинс.

— Ты уверен? — сказал Даль. — На «Нанте» Джер Уэстон использовал твой трюк с прятаньем в грузовых туннелях. Вот где мы его обнаружили. Вот где мы его поймали. Какой бы халтурщик ни выдумал предыдущую серию, теперь он у него в голове вертится, что в грузовых тоннелях можно устраивать тайники. Сколько времени пройдет, прежде чем он начнет думать о тебе?

Дженкинс ничего не ответил, хотя Даль не мог сказать — то ли потому, что обдумывал идею попадания на прицел к сценаристу, то ли потому, что Даль упомянул его жену.

— Никто из нас не в безопасности от этой штуки, — произнес Даль. — Ты потерял жену из-за нее. Я только что потерял друга. Ты утверждаешь, что мне и моим друзьям суждено погибнуть ради драматизма. Я утверждаю, что все, что ожидает нас, ждет и тебя тоже. И все твои попытки спрятаться не изменят это, Дженкинс. Ты просто тянешь резину. И все это время живешь, как крыса между стен.

Дженкинс огляделся:

— Ну, я бы не сказал, что как крыса.

— Ты счастлив, живя так?

— Я не был счастлив с тех пор, как моя жена умерла, — ответил Дженкинс. — В любом случае, это ее смерть заставила меня ввязаться во все это. Собрать статистику о смертях на корабле, выяснить, как происходят события. Обнаружить, что самое логичное объяснение — что мы часть телевизионного сериала. Понять, что моя жена погибла просто для того, чтобы создать драматический момент перед рекламой. Что в этом сериале она была просто статисткой. Из массовки. У нее было, наверно, секунд десять времени. Никто из видевших серию не помнит ее теперь. Не знает, что ее звали Маргарет. Или что она любила белое вино больше, чем красное. Или что я сделал предложение на заднем дворе ее родителей во время семейного сборища. Или что мы были женаты семь лет, пока какой-то халтурщик не решил убить ее. Но я помню.

— Как ты думаешь, понравилось бы ей, как ты сейчас живешь? — спросил Даль.

— Я думаю, она бы поняла, — ответил Дженкинс. — То, что я делаю, помогает людям на корабле оставаться в живых.

— Некоторым помогает, — сказал Даль. — Но это игра с нулевой суммой. Кто-то всегда должен умереть. Твоя система тревоги спасает старожилов, но увеличивает шансы новичков быть убитыми.

— Есть такой риск, да, — согласился Дженкинс.

— Дженинс, как долго ты и твоя жена прослужили на корабле, прежде, чем она умерла? — спросил Даль.

Дженкинс открыл было рот, чтобы ответить — и сжал зубы.

— Недолго, да? — спросил Даль.

Дженкинс отрицательно помотал головой и отвернулся.

— Люди на корабле выяснили все до тебя, — сказал Даль. — Может, они пришли не к тем выводам, как ты, но они видели, что происходит, и подсчитали свои шансы на выживание. Теперь ты даешь им новые технологии, чтобы они могли делать с новичками то же, что они сделали с твоей женой.

— Думаю, тебе пора уходить, — сказал Дженкинс, не оборачиваясь.

— Дженкинс, послушай меня, — сказал Даль, подаваясь к нему. — Нет способа от этого спрятаться. Нет способа убежать. Нет способа избежать судьбы. Если Сюжет существует — а мы с тобой знаем, что он существует — значит, у нас нет свободы воли. Раньше или позже Сюжет доберется до каждого из нас. И воспользуется нами, как захочет. И мы умрем из-за него. Как умер Финн. Как умерла Маргарет. Если мы его не остановим.

Дженкинс повернулся к Далю. В глазах у него стояли слезы.

— Ты верующий, Даль, да? — спросил он.

— Ты знаешь мою историю, — ответил Даль. — Ты знаешь, кто я.

— Как ты можешь? — спросил Дженкинс.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Даль.

— Я имею в виду, что мы с тобой знаем, что в этой вселенной Бог — просто халтурщик, — сказал он. — Просто сценарист в каком-то отвратительном научно-фантастическом сериале, который даже хороший сюжет придумать не может. Как ты можешь знать это и сохранять веру?

— Дело в том, что я не думаю, что он Бог, — сказал Даль.

— Ты думаешь, Бог — продюсер сериала? Или, может, директор телеканала? — спросил Дженкинс.

— Я думаю, что наши определения того, что такое бог, вероятно, сильно отличаются, — ответил Даль. — Я не думаю, что это дело рук Бога, или каких-нибудь богов. Если это телесериал, то его делают люди. По какой причине бы, каким бы способом они нИ делали с нами такое — они такие же, как мы. Это значит, мы можем их остановить. Нам просто надо выяснить, как. Именно ты должен выяснить, как, Дженкинс.

— Почему я? — спросил он.

— Потому что ты разбираешься в этом сериале, в котором мы заперты, лучше всех остальных, — ответил Даль. — Если есть выход или лазейка, только ты сможешь ее найти. И сделать это быстро. Потому что я не хочу, чтобы кто-то еще из моих друзей погиб из-за халтурщика-сценариста. Включая тебя.

— Мы могли бы просто взорвать «Бесстрашный», — сказал Хестер.

— Не сработает, — ответил Хансон.

— Еще как сработает, — запротестовал Хестар. — Бабах! Нет «Бесстрашного» — нет сериала.

— Сериал не про «Бесстрашный», — сказал Хансон. — А про персонажей на нем. Капитана Абернати и его экипаж.

— По крайней мере, про некоторых из экипажа, — уточнил Даль.

— Про пять главных героев, — поправился Хансон. — Если взорвать корабль, они просто найдут новый. Получше. Назовут его «Бесстрашный-А» или как-нибудь вроде. Было уже такое в других сериалах.

— Ты исследование провел? — поддразнил его Хестер.

— Да, — серьезно ответил Хансон. — После того, что случилось с Финном, я пошел и разузнал обо всех фантастических телесериалах, которые только смог найти.

— И что выяснил? — спросил Даль. Он уже рассказал друзьям о своей встрече с Дженкинсом.

— Думаю, что Дженкинс прав, — ответил Хансон.

— Что мы в телесериале?

— Нет, что мы в плохом телесериале, — сказал Хансон. — Насколько я могу судить, в нашем шоу полно неприкрытого плагиата с того сериала, про который упоминал Дженкинс.

— «Звездные войны», — сказал Хестер.

— «Звездный путь», — сказал Хансон. — Хотя «Звездные войны» тоже были. У них там по-другому.

— Без разницы, — отмахнулся Хестер. — Итак, мы не просто в плохом сериале, так еще и содранном откуда-то. И теперь моя жизнь еще более бессмысленна, чем раньше.

— На кой снимать один сериал, подделываясь под другой? — спросила Дюваль.

— «Звездный путь» был очень успешным в свое время, — сказал Хансон, — так что кто-то вылез и просто содрал основные идеи. Оно сработало, потому что срабатывало раньше. Людей развлекает одно и тоже. Более или менее.

— Ты нашел наш сериал во время исследования? — спросил Даль.

— Нет, — ответил Хансон. — Но, думаю, и не должен был найти. Когда ты снимаешь научно-фантастический сериал, ты создаешь новую вымышленную временную линию, которая начинается как раз перед выпуском сериала. В прошлом сериала не существует его съемок.

— Это означало бы ссылку на самих себя и рекурсию, — вставила Дюваль.

— Да, но, мне кажется, они об этом не думали, — сказал Хансон. — Они просто хотели, чтоб сериал был правдоподобен в своем контексте, а какое уж тут правдоподобие, когда у тебя в прошлом есть сериал с телевизионной версией тебя.

— Меня бесят такие разговоры, — буркнул Хестер.

— Не думаю, что они кому-то из нас нравятся, — сказал Даль.

— Ну, не знаю, — протянула Дюваль. — Это интересно.

— Это было бы интересно, если бы мы сидели и наливались где-нибудь в общаге, — сказал Хестер. — А обсуждать это на полном серьезе после того, как у нас друг умер, как-то вообще не прикольно.

— Ты все еще психуешь из-за Финна, — сказал Хансон.

— Конечно! — бросил Хестер. — А ты нет?

— Помнится, по прибытии на «Бесстрашный» вы с ним не слишком-то ладили, — заметила Дюваль.

— Я не говорил, что всегда был от него в восторге, — ответил Хестер. — Но, попав сюда, мы стали ладить получше. И он был одним из нас. Меня бесит то, что с ним случилось.

— А меня все еще злит, что он меня вырубил таблеткой, — сказала Дюваль. — И еще я чувствую себя виноватой из-за этого. Если бы он этого не сделал, то, может, был бы жив.

— А ты, может, была бы мертва, — заметил Даль.

— Нет, если меня не придумали, чтобы умереть в этой серии, — ответила Дюваль.

— А Финна придумали именно для этого, — сказал Хансон. — Ему изначально было суждено там оказаться. Ему изначально было суждено быть в этой комнате, когда взорвалась бомба.

— Вы помните, я сказал, что наши разговоры в последнее время меня бесят? — спросил Хестер. — Вот только что? Именно такие разговоры я и имел в виду.

— Прости, — сказала Дюваль.

— Джимми, ты сказал, что, когда начался сериал, появилась новая временная линия? — сказал Даль, игнорируя протестующее вскинувшего руки Хестера. — Можем выяснить, когда это произошло?

— Думаешь, это пригодилось бы? — спросил Хансон.

— Мне просто любопытно, — ответил Даль. — Мы находимся в альтернативной временной линии по отношению к так называемой реальности, чем бы она там ни была. Я хотел бы знать, когда произошло это ответвление.

— Не думаю, что мы сможем такое выяснить, — сказал Хансон. — Нет никакого намека, который мог бы нам подсказать, когда произошел разрыв во временных линиях — ведь, с нашей точки зрения, разрыва никогда и не было. У нас нет никакой альтернативной временной линии для сравнения. Мы видим только нашу.

— Можно поискать, когда в этой вселенной начала твориться полная фигня, — предложил Хестер.

— Ты сначала определи, что такое «полная фигня», — хмыкнула Дюваль. — Космические путешествия считаются? Контакты с инопланетными цивилизациями? Квантовая физика? Я в эту хрень вообще не въезжаю. Квантовую физику вполне мог бы и халтурщик выдумать.

— Первый научно-фантастический сериал, о котором мне удалось найти информацию, назывался «Капитан Видео» и был снят в 1949 году, — сказал Хансон. — Первый сериал «Звездного пути» вышел на двадцать лет позже. Так что наш сериал, вероятно, сняли где-то между 1960-ми и концом телевиденья в 2105.

— Масса времени, — заметил Даль.

— Это если считать, что «Звездный путь» существует на самом деле, — сказал Хестер. — Куча всяких развлекательных программ могут существовать только в нашей временной линии. Может, наша временная линия началась гораздо раньше, а этот «Звездный путь» существует только у нас, и то, чтоб поиздеваться.

— Ладно, вот это-то уже действительно рекурсия и ссылка на самих себя, — заявила Дюваль.

— Я так и думаю, — сказал Хестер. — Мы уже выяснили, что сценарист у нас тупень. На него было бы похоже.

— Не поспоришь, — согласилась Дюваль.

— Отстой, а не временная линия, — буркнул Хестер.

— Энди, — Хансон указал за стол. Грузовая тележка подъехала к столу, за которым они сидели. В ней лежала записка. Даль взял ее, тележка покатилась прочь.

— Записка от Дженкинса? — спросила Дюваль.

— Да, — ответил он.

— Что там? — спросила Дюваль.

— Он, кажется, придумал, что может сработать, — ответил Даль. — Он хочет видеть нас. Нас всех.