Кот играет с огнем

Глава 27

Оставив свой старый фургон перед галереей Аронсон, Чарли дошла пешком до магазинчика Джолли, чтобы забрать приготовленную корзину для пикника, которую Вильма заказала заблаговременно. Чарли любила эту лавочку деликатесов с её белеными гладкими стенами, полом, выложенным громадными плитками ручной работы, светлыми и гладкими, как яичная скорлупа, с прилавками, расписанными вручную цветочным орнаментом. Она любила этот запах смеси трав, специй и выпечки, столь изысканный, что, казалось, маленький кусочек рая выглядывает на улицу, затягивая в себя прохожих. Небольшие круглые столики, установленные перед окнами, были всегда заполнены посетителями, которые с удовольствием поглощали импортные мясные деликатесы Джолли, сыры, домашние булочки и восхитительные салаты.

Да и сам старый Джордж Джолли тоже очень нравился ей. Он всегда был веселым и казался в высшей степени удовлетворенным этим миром. Чарли представляла, как он спозаранку отправляется на своем старом грузовичке в Салинас, чтобы купить самые лучшие продукты, как он едет в какой-нибудь особенный оптовый магазин за чудесным мясом и сыром. Ей было любопытно, готовит ли он все это сам часа в три утра или поручает эту задачу одному из опытных помощников. Чарли знала, что Джолли сам запекает свиные окорока и говядину в большой отделанной кирпичом комнате позади основной кухни. Ей было любопытно, сознательно ли он стремится соответствовать своему имени, которое в переводе означает «весёлый», или же это всего лишь совпадение. Очень жаль, что хозяин деликатесной лавочки не мог угостить других людей долей своего оптимизма, что не подавал к столу радость жизни вместо греческого салата и пирога с лососиной.

Очень жаль, что Джордж Джолли не мог продать порцию-другую счастья Беверли Жанно. Этой грымзе оно пригодилось бы.

Когда Чарли уходила из галереи, Беверли была там. Она вошла, когда Чарли сидела в глубине помещения за карточным столиком и писала свои предложения, желая получить заказ на обслуживание галереи. Взглянув на окна, Чарли увидела, как Беверли входила: она на секунду остановилась перед стеклянной дверью, словно желая произвести большее впечатление. Затем прошла прямо к столу Сесили.

На Беверли был розовый костюм, по цвету напоминавший клубничное мороженое, розовые туфли; волосы тщательно уложены «марсельской волной». Разумеется, Беверли должна была явиться в галерею: Сесили теперь была ее агентом по продажам. И Сесили предстоит продать за баснословную цену последние работы Джанет.

Усевшись напротив хозяйки галереи, Беверли увидела в глубине зала Чарли и повелительно поманила ее рукой.

Вызванная словно служанка, Чарли остановилась возле стола и стала ждать, пока Беверли устроится поудобнее, поглубже усядется в кресло и аккуратно разместит свою розовую сумочку на коленях. Беверли не стала тратить время на обычные любезности.

– Ваша работа, мисс Гетц, всё ещё не может быть начата. Полиция пока не освободила дом. Я нахожу эту задержку неприемлемой. Однако, похоже, ничего с этим поделать нельзя.

Интересно, что она ожидала услышать? Что Чарли начнёт уборку нелегально по ночам?

– Теперь, когда это дело прекращено и предстоит новый судебный процесс, я понятия не имею, когда можно будет начать работу. – Она оглядела Чарли. – Но полагаю, когда полиция все-таки позволит мне войти, вы всё ещё намерены будете немедленно взяться за дело.

– Безусловно, – сказала Чарли, – в любое время.

Ей хотелось сказать этой дамочке, чтобы она подавилась своей чертовой работой. Беверли, казалось, совсем не волнует сам судебный процесс и то, что настоящий убийца Джанет будет наказан. Ей было безразлично, что невинный человек снова свободен. Какая невыносимая женщина! Как она могла быть сестрой Джанет?

– Как только вы позвоните, моя команда мигом будет на месте.

Разумеется, Чарли не собиралась ни единым намеком дать Беверли понять, что ее команда состояла из трех человек, включая её саму, а также то, что сейчас она потеряла треть своего персонала. Раз Джеймс Стампс оказался в тюрьме, придётся поднапрячься, чтобы найти помощь для качественного выполнения работы, да и вообще какого бы то ни было. Какая ирония – один человек составлял целую треть её войска!

Вернувшись за свой столик, Чарли заполнила для Сесили дубликат предложения о работе на еженедельное обслуживание и текущий ремонт галереи, вписав туда количество часов в неделю, которое она могла бы уделить Сесили, точный перечень предлагаемых работ, еженедельную плату и то, какие услуги будут оплачиваться отдельно. Она отчетливо слышала разговор за столом Сесили.

– Мне очень хотелось бы, чтобы картины перевезли из хранилища прямо сейчас. То место не кажется мне подходящим. Все эти ограничения крайне неудобны.

– Там есть новые мощные замки на дверях и воротах, –сказала Сесили. – Кроме того, там работает охранник. Как только доступ в хранилище будет открыт, как только полиция даст мне разрешение, работы Джанет будут привезены сюда. У меня в запаснике обшитая металлом дверь, пожарная сигнализация и полицейское наблюдение. Но, должна признаться, я несколько удивлена.

– Удивлены чему? – спросила Беверли, ощетинившись.

– Удивлена тому, что вы, похоже, не очень горюете по вашей умершей сестре.

Чарли наклонилась, чтобы скрыть улыбку. Беверли расправила плечи, розовая ткань опасно натянулась.

– Мы с Джанет не были близки, даже будучи детьми. Когда наши родители развелись, она осталась с отцом, а я с мамой. Мы редко виделись после этого, были на самом деле как чужие. Выло бы лицемерием притворяться более расстроенной, чем есть на самом деле.

«Но всё же вы были родней, – подумала Чарли. – Вы были сестрами».

Она удивлялась, почему Джанет оставила всё, что имела, Беверли, если они не были близки. Но, возможно, Джанет иначе относилась к кровному родству и к семье.

– Я очень плохо знала Джанет, она была мне, скорее, просто знакомой, нежели сестрой. Мне очень жаль, что она умерла таком ужасной смертью к я действительно испытываю облегчение теперь, когда настоящий убийца оказался за решеткой. Я и не думала, что этот Роб Лэйк был способен кого-нибудь убить, однако решать тут не мне.

Чарли подписала бумагу и разорвала черновик, затем положила копию в белый конверт, молча оставила его на столе Сесили, чтобы не прерывать разговор, и направилась к Джолли.

Чарли забрала корзину с прилавка ярко освещенного магазинчика, с изумлением спрашивая себя, удастся ли ей унести всё это. Громадная плетеная корзина, покрытая салфеткой в красно-белую клетку, казалось, могла вместить столько провизии, что хватило бы на ужин для целой улицы.

Она подписала чек и перекинулась парой слов с Джолли. Проходя через переулок, Чарли заметила двух кошек, лопающих какие-то деликатесы из бумажной тарелочки, но это были не Дульси и Джо. Её удивляло и радовало, что Джолли подкармливает городских кошек. И не то чтобы кошки в Молена-Пойнт питались исключительно на дармовщинку, но они, должно быть, наслаждались этим особым угощением. Кроме того, переулок Джолли был своего рода кошачьим клубом.

Донеся корзину до фургона, стоявшего перед галереей, Чарли поставила её для надежности на пол, чтобы ничего не пролилось, и направилась к дому Клайда. Медленно проезжая через Морской проспект под кружевными тенями эвкалиптов, глубоко вдыхая их аромат, Чарли поняла, что чувствует себя в Молена-Пойнт действительно как дома, хотя прошло всего несколько недель после ее приезда. Ей казалось, что она прожила в этом городке всю свою жизнь. Молена-Пойнт подходил ей как нельзя лучше. Городок был достаточно большим и зажиточным, чтобы обеспечить её средствами к существованию и дать возможность развивать своё дело, но при этом он был уютным и дружелюбным.

Клайд ждал её на крыльце, на нём были потёртые джинсы и дутая красная куртка, серый кот переброшен через плечо. Чарли вылезла из машины и обошла её, кот внимательно смотрел на неё умным и оценивающим взглядом жёлтых глаз.

Она впервые видела, чтобы люди брали котов на пикник. Когда она вытащила провизию и пошла по дорожке, кот не сводил глаз с корзины, его нос подергивался, а взгляд был сосредоточен. Чарли решила, что для кота эти ароматы невыносимо соблазнительны.

Клайд забрал корзину и поставил на заднее сиденье своего громадного старинного «Паккарда». Они не спорили, какую машину брать, никому не захотелось бы ехать в её фургоне, набитом стремянками, щетками, ведрами и полупустыми банками краски. Клайд поставил корзину на пол возле заднего сиденья между двумя свернутыми одеялами. Кот дернулся вперед, собираясь соскочить с его плеча.

– Оставь закуску в покое, Джо. Это на потом.

Кот хитро скосил глаза на Клайда и запустил когти ему в плечо. Когда Чарли уселась на переднем пассажирском сиденье, Клайд бросил Джо к ней. Кот глянул на неё жёлтыми глазами и немедленно забрался на колени.

Устраиваясь поудобнее, он трижды повернулся вокруг своей оси, оттоптав ей ноги тяжёлыми лапами. Чарли была польщена такой честью. На самом деле она ожидала, что кот прыгнет назад и набросится на еду.

Когда Чарли его погладила, Джо расплылся в улыбке и удовлетворенно замурлыкал, словно какой-нибудь властитель, принимающий почести от своих подданных. Его поведение было высокомерным и властным. Этот кот, решила Чарли невероятно самодоволен.

Клайд вывел машину на улицу, развернулся на проспекте и повернул влево. Проехав два квартала, он подкатил на кратковременную стоянку перед библиотекой. Кружево из тени и света покрывало дорожки и украшало белые отштукатуренные стены библиотеки. Вильма торопливо вышла к ним, в руках она несла большую зелёную сумку, из которой торчали два пёстрых уха. Эти двое были помешаны на своих кошках.

Когда Вильма разместилась на заднем сиденье, Дульси приподнялась в сумке и с интересом высунулась, её зелёные глаза сияли, лапы перебирали ткань сумки словно от волнения.

Глядя на неё, Чарли почувствовала, что не только выбрала себе восхитительное место жительства, но и попала в какую-то Алисину страну чудес, в мир ухмыляющихся котов, где того и гляди окажешься на пикнике у Безумного Шляпника,

Они выехали по Морскому проспекту на шоссе 1 и повернули на юг. Старый «Паккард» Клайда привлекал любопытные взгляды. И горожане, и туристы оборачивались, чтобы посмотреть на роскошную старинную машину.

Они проехали по шоссе пять миль, а затем немного вглубь побережья, повернули на какую-то узкую грязную дорожку, которая вела через лесок, тенистый частокол молодых деревьев. Оставив машину в лесу, где дорога заканчивалась, дальше они пошли пешком, неся корзину и одеяла. Джо и Дульси снова удивили Чарли. Они бежали рядом, послушные словно пара собак. На узкой покрытой листьями траве в сумрачном лесу они пятеро представляли собой довольно странную процессию. Океана видно не было, однако они шли вперед на звук прибоя.

Лесок кончался лугом, раскинувшимся словно зеленая скатерть. Это бархатное поле резко заканчивалось метрах в пятистах впереди. Дальше ничего не было, только небо и вода. Из воды торчала громадная скала; было слышно, как мощно и ритмично бьются о неё волны.

Трава на лугу была сырая, и теннисные тапочки Чарли моментально промокли. Кошки отбежали, гоняясь друг за другом и останавливаясь, чтобы обнюхать кроличьи норы. Казалось, ни Клайд, ни Вильма не беспокоятся, что звери могут убежать. Чарли никогда не видела, чтобы кошки вели себя подобным образом. Трое людей прошли в красноречивом молчания до самой скалы. В трех метрах внизу волны пенились у отвесной скалы. У подножия утёса расстилался белый песчаный пляж, который тянулся до полоски тёмного сырого песка. Между этой полоской кскалой бурлил узкий поток воды, пенился и втягивался назад, чистый и прозрачный, как зелёное стекло. Они спустились со скалы и расстелили одеяла на тепдом песке. Кошка немедленно устроились на маленькой подстилке, выжидательно глада на корзину.

С одной стороны аз нее торчала бутылка белого пино и лоток крошечных бутербродиков-канапе с гусиной печёнкой. Вильма налила вино в пластиковые стаканчики а разложила бутерброды. Она подняла бокалы за океан а друг за друга, а волны всё так же поднимались, а всасывались, а снова разбивались, могучие и пенные.

Никто не говорил Чарли, что этот пикник был праздником, но ей пришло в голову, что так оно и было. Какой-то тайный праздник. Это не был секрет именно от неё, возможно, просто что-то очень личное.

Однако это странная мысль.

И что-то здесь было ещё, какая-то тайна, которая витала вокруг Вильмы, Клайда и этих двух кошек.

Возможно, когда она поживет в Молена-Пойнт подольше, она сумеет понять, в чём тут дело, что Вильма и Клайд скрывают так тщательно. Чарли была уверена, что в этой тайне не было ничего пугающего. Скорее, тайна рождала чувство легкости. Возможно, это всё просто её фантазии, А может быть, то, что она узнает, восхитит её. Так или иначе, молчаливое празднование было замечательным. Чарли нравилась люди, у которых есть секреты.

Странно было то, что кошки, казалось, тоже знают эту тайну, их глаза были полны какого-то хитрого кошачьего удовлетворения. У обоих был такой вид, будто они только что удачно поохотились. Такой вид бывает у кота, когда он притаскивает убитого кролика в гостиную и оставляет его на ковре – взгляд триумфатора, награждающего тебя бесценным даром.

Не переставая удивляться, Чарли помогла Вильме разложить закусан, приготовленные Джорджем Джолли. В отдельных коробочках лежал французский хлеб, всё ещё тёплый и большая порция лучшего тихоокеанского лосося Джолли, изумительно холодного. Разнообразные фрукты и большой кусок бри были комнатной температуры. Здесь же лежали пол-литра свежих сливок и две маленькие пластиковые чашки.

Вильма сначала организовала угощение для кошек, положив им понемножку всего, кроме фруктов. Зверьки принялись за пиршество, самодовольно улыбаясь. Можно ли представить себе более очаровательных существ, чем эти двое? Несмотря на самодовольство, зелёные глаза Дульси смеялись, а в жёлтом взгляде Джо сверкал вызов. Кто ещё из их собратьев может быть столь же восхитительным и загадочным?