Кот играет с огнем

Глава 24

Хранилище представляло собой комплекс из двенадцати бетонных зданий, каждое не меньше тридцати метров в длину, с широкими проездами между ними. Крыши были крыты гофрированным металлом. Все сооружение было обнесено двухметровым забором, столбы и нижний край которого наглухо уходили в цементный фундамент. Постройка обладала очарованием концентрационного лагеря времен второй мировой войны: безжизненная, леденящая душу, она не оставляла ни малейшей надежды на побег.

Однако никаких узников здесь не было. Единственными видимыми живыми существами были кошки, которые мчались по широкому бетонному проулку в желтом сиянии дежурных ламп, расположенных с равными интервалами по карнизу здания. Они старались держаться подальше от центра проезда, где проходила забранная металлической решеткой двадцатисантиметровая канава, заполненная отбросами, клочками бумаги, грязными листьями и прочим мусором – например, заколками для волос и случайно потерянными ключами. Двери из гофрированного металла играли быстрыми бликами, вспыхивая в лучах резкого света. Некоторые из дверей были узкими, а некоторые широкими, как в двойных гаражах. Отсек К20 был примерно в середине последнего прохода. Часы показывали 8.15. Комплекс закрылся пятнадцать минут назад.

Чуть раньше, скользнув через открытые ворота, они спрягались за мусорными контейнерами и видели, как сторож вышел из своей конторы, запер её и направился к выходу. Контора занимала дальний конец здания, стоявшего вблизи ворот, свет там всё ещё горел. Кошки предположили, что машина сторожа припаркована за забором на улице – одна из тех, что стояли у тротуара перед соседним домом, где располагались магазины металлоизделий и прокат инструментов. Оба магазина были закрыты. Вскоре сторож появился и направился к воротам. Это был невысокий седоволосый старичок. Он закрыл соединенные цепью ворота изнутри, повесил замок и вернулся в контору. Покидать свой пост он явно не собирался. Старик вошел в маленькую контору, и вскоре лампы там погасли, зато зажегся свет в дальних помещениях. Донёсся звук телевизора – безошибочно узнаваемый «консервированный» смех комедийного телешоу.

– Он останется здесь на ночь, – сказала Дульси. – Мне не приходило в голову, что он может здесь жить. Но, возможно, телевизор забьёт шум.

– Вообще-то я не собираюсь производить никакого шума, – сказал Джо и потрусил вдоль здания, разглядывая номера.

Когда кошки обнаружили отсек К20 в здании рядом с задним забором, они обнаружили, что им потребуется вскрыть два замка.

Общая дверь вела в проход, куда выходили внутренние ячейки. Наружная дверь к боксам с К17 до К28 была заперта на кодовый замок. Возможно, он открывался с помощью найденного у Мала кода, а может, и нет. Скорее всего каждая отдельная дверь внутри была тоже заперта или на ключ, или на кодовый замок. Не меньшую сложность представлял собой замок на воротах. Видимо, у Мала был ключ от него, потому что он попал сюда в три часа утра; Кендрику пришлось вести себя очень тихо, загружая и разгружая картины, ведь старик сторож спал совсем рядом.

Кошки взглянули на висячий замок общей двери. Маленькие серебристые цифры были выгравированы на чёрном диске. Дульси напружинилась и подпрыгнула, пытаясь ухватиться за диск лапами. Однако из этого ничего не вышло.

Шесть раз она прыгала и падала. Нужно было обеими лапами повернуть диск, а для этого требовалось устойчивое положение: я прыжке это сделать невозможно. Она попыталась встать на спину Джо, но а тогда ей нужны были обе лапы, а сохранить устойчивую позу, не опираясь на дверь, все равно не получаюсь.

– Прекрати топтаться. Ты что, не можешь стоять спокойно? Не можешь держать спину плоско?

– У мена спина не плоская. И я не смогу удержать тебя, если не буду шевелиться. Так у нас ничего не выйдет.

Дульси была страшно разочарована. Кошки – мастера в искусстве сохранять равновесие. Любой облезлый бродяга может аккуратно пробежать по самой тонкой перекладине забора. Однако, пытаясь удержаться на спине Джо, она чувствовала себя неуклюжем словно двуногая собака.

В раздражении она начала ходить взад-вперед. Джо едва ли это заметил, поскольку внимательно глядел куда-то вверх под крышу.

– Там есть вентиляционное отверстие. – Кот пригнулся к земле и замер. – Возможно, я смогу пролезть через сетку.

Прежде чем Дульси успеха что-нибудь сказать, Джо взлетел вверх, словно его подбросило мощной пружиной, долетел до верха металлической двери и уцепился когтями за деревянную раму. Он повис на ней, извиваясь и пытаясь забраться повыше. Джо уже почти дотянулся до сетки маленького вентиляционного отверстия, когда сетка порвалась под его весом, и одним мощным рывком кот забрался внутрь. Застряв в квадратной дыре, наполовину снаружи, наполовину внутри, он отчаянно заработал задними ногами. Вскоре ему удалось вскарабкаться наверх, и он исчез внутри.

Дульси присела, поёрзала, набирая размах, и прыгнула вслед за Джо на край стены, но упала, оглушительно проскрежетав когтями по металлической двери. На мгновение она замерла, испугавшись, что сторож услышит её.

Дульси прыгала ещё дважды. На третьей попытке ей удалось подлететь до края дыры, зацепиться когтями и, царапая раму, повиснуть на ней. Огромным усилием она пролезла-таки в вентиляционное отверстие, почувствовав, как рваные края сетки выдергивают клочки её меха.

Дульси оказалась в темноте прямо под металлической крышей. Спиной она чувствовала тепло: нагретая за день крыша отдавала свой жар. Верхняя честь боксов образовывала открытую решётку, уходящую вдаль. Единственными источниками света были вентиляционные отверстия: одно у Дульси за спиной и такое же – метрах в двенадцати от неё. Бокс, который находился прямо под ней, был заполнен мебелью, Дульси могла различать столы, стулья, пружинные матрасы и какие-то чемоданы. Она вгляделась в темноту, но Джо не увидела, Окликнуть его она не решилась, поэтому тихо мяукнула.

– Иди по стене. – Его голос звучал гулко. – Четвёртый отсек.

Кошка осторожно пробралась по верхнему краю стены, задевая свисавшую паутину. Второй бокс пропах отсыревшей одеждой и был заполнен грудой картонных коробок. На стене висели два велосипеда, а рядом отдельные части машин: бамперы, решетки, крышка капота. Третий отсек был пуст, оттуда исходил холод, пахнущий цементом. Дульси удивлялась, почему люди накапливают так много вещей, что им требуется арендовать специальные помещения для их хранения или же захламлять до ужаса свой собственный дом, как это делала мамуля.

С другой стороны, чему тут удивляться? Чем отличаются эти хранилища от её собственного ящика с крадеными кофточками, шелковыми чулками и кружевным бельем? Кто знает, возможно, будь она человеком, каждый её шкаф и комод был бы полон подобных вещей, а она сама превратилась бы в одержимую покупательницу, которая бездумно тащит домой всё, что только привлечёт внимание.

Заглянув в четвертый отсек, Дульси забыла о человеческих слабостях и своей собственной стяжательской струнке. Она наклонилась и уставилась вниз, затаив дыхание.

Отсек был заполнен картинами. Меньше чем в полуметре от нее выстроился целый ряд громадных холстов в деревянной подставке.

О, этот чудесный запах холста и высохших масляных красок! Дульси охватила дрожь, её сердце колотилось. Она протянула вниз лапу, чтобы потрогать неровные края. На всех картинах холст был закреплен скобами, Дульси не нашла ни одной кнопки.

Затем ома заметила на полу под стойкой с картинами белые отметины Джо, остальное тонуло в темноте.

– Осторожнее, – сказал он, видя, что Дульси собирается спрыгнуть. – Тут…

Поздно. Она ударилась обо что-то твёрдое, выскочившее у неё из-под лап и рухнувшее на пол с оглушительным грохотом.

– Какие-то деревянные ящики, – подытожил Джо. –С тобой всё в порядке?

– Чёрт! Держу пари, что сторож это слышал.

– Возможно, и нет, он смотрит телевизор. Его комната на другом конце комплекса. Возможно, в этих ящиках скульптуры Джанет. Во всяком случае по звуку похоже на металл.

Шесть сколоченных из досок ящиков не имели никаких ярлыков, но были тяжёлыми и крепкими.

Дульси привстала, чтобы взглянуть на картины, а затем запрыгнула на стойку между ними и стала разглядывать большой пейзаж.

Да, это рука Джанет, характерная для неё манера. На холсте были изображены пристань в заливе, штормовое небо и разбивающиеся о берег волны. Дульси немного отодвинула картину, чтобы добраться до следующей, и осмотрела несущиеся по небу кучевые облака и красные крыши. Ей хотелось кричать от восторга и кувыркаться. Подвинув ещё несколько холстов, Дульси радовалась при виде деревьев на ветру, отблесков магазинных витрин, темных крыш под бурлящими облаками. Богатство красок меркло в темноте, но движения и резкие мазки, несомненно, выдавали работы Джанет.

Кошки насчитали сорок шесть картин.

– Значит, Стампс и Варни ничего не взяли, они все здесь. – Дульси нахмурилась. – Но, судя по их высказываниям, они должны были знать, где спрятаны холсты.

– Возможно, они собирались вернуться, когда всё утихнет, скажем, с болторезами.

– Почему они считали, что картины всё ещё здесь, ведь Мала не поймали, и он мог забрать их?

– Не знаю. Мне кажется, поэтому-то Стампс и сказал: «Заберем своё, пока можно, и смоемся». У Мала хватило смелости хранить картины чуть ли не на месте преступления.

– Возможно, он думал, что копам в последнюю очередь придёт в голову искать тут. Возможно…

– Тс-с-с. Слышишь? – Джо отодвинулся от двери.

Со стороны широкого прохода за общей дверью послышались шаги.

Загремел металл наружной двери. Джо и Дульси запрыгнули на один из деревянных ящиков, а оттуда – на стоящие вертикально картины, балансируя на шаткой опоре. Они собрались было прыгнуть на стенку, когда вспыхнул свет. Голая лампа на стене отсека почти ослепила их, а жёлтое сияние, омывавшее потолок, говорило, что свет зажегся во всех отсеках – видимо, от общего выключателя.

Шаги раздавались уже во внутреннем коридоре; кошки взлетели на стену и быстро двинулись вглубь здания сквозь яркий свет.

Позади них из холла послышался громкий голос сторожа:

– Выходите оттуда, вы находитесь здесь незаконно. – Его голос был резким и очень громким для такого тщедушного старика. Он забарабанил по дверям боксов. – Выходите сейчас же, или я позову полицейских. Вас не арестуют, если вы покинете помещение немедленно.

– Откуда он знает, что здесь кто-то есть? – прошептала Дульси. – Двери заперты снаружи.

– Пустые боксы не запирают.

– Но…

Кошки слышали, как сторож открыл один из отсеков, затем другой, слышали, как он громыхает висячими замками, и осторожно двинулись обратно.

– Сматываемся, – тихо сказала Дульси.

– Спокойно. Он уйдет через минуту. Если мы сейчас полезем через дырку…

– А если у него есть ключи?

– Он нас не увидит, ему для этого нужно влезть наверх. А пусть и увидит, что с того?

Дульси вздрогнула.

– Мы кошки, не забывай. Он просто выгонит нас. Я никогда не видел тебя такой нервной.

Она наклонилась к нему.

– Я никогда не была так напугана, даже не знаю, почему.

– Нервы, – безучастно отозвался Джо.

Пока кошки сидели на стене, свет погас, и шаги снова стали удаляться. Вновь загромыхала наружная дверь, и послышался щелчок навесного замка.

Снова оставшись одни в теплой темноте, кошки расслабились, наслаждаясь жаром, который исходил от крыши, и чувствуя, как их сердца начинают биться медленнее, а дыхание выравнивается.

– Он не стал терять времени, – сказал Джо.

Потянувшись, кот пробежал по верхней кромке стены, направляясь к вентиляционному отверстию. Там он остановился и прислушался. Дульси последовала за ним. Они слышали негромкое шуршание в проезде между зданиями: видимо, старик, шаркая, удалялся прочь. Затем наступила тишина, как будто сторож остановился.

– Он что-то задумал, – сказал Джо.

Дульси потянулась, чтобы выглянуть из отверстия, но Джо втащил её обратно.

– Ну, и у кого теперь сдают нервы?

– Говори тише. Он не ушёл, если, конечно, не снял башмаки и не пошел босиком. Придётся вылезать через отверстие на той стороне.

Внезапно откуда-то снизу донеслось шуршание автомобильных шин по бетону; машина мягко подкатила и остановилась между зданиями.

Мотор замолчал. Стало слышно, как подъехал второй автомобиль, донеслись щелчки полицейских раций.

– Он вызвал копов, – сказал Джо, не веря своим ушам, –Прежде чем идти сюда, он вызвал копов.

– Это всё из-за того, что я свалила ящик. Тогда он их и вызвал. Кто знает, как долго он стоял там и что он слышал.

Двери машин открылись, мужские голоса смешались с хрипом раций. Вновь загромыхала наружная дверь, и верхние лампы вспыхнули словно на допросе с пристрастием. Джо и Дульси быстро скользнули по кромке стены в сторону дальнего отверстия. Они слышали, как полицейские вошли в коридор: ботинки гулко стучали по бетонному полу.

– Полиция. Мотаем отсюда.

Распахивая двери, полицейские проверяли пустые боксы. Загремели замки, затем наступила тишина. Послышался негромкий голос.

– Здесь никого нет, сэр. Замки и засовы на месте. Похоже ничего не тронуто. Должно быть, вы.,,

– Я слышал чей-то разговор. Я не выдумываю. Возможно их заперли снаружи. Может, кто-нибудь спит там взаперти..

– Если бы кого-нибудь там заперли, они бы помалкивали.

Шаги затихли, голоса тоже зазвучали слабее, однако свет всё ещё горел, и наружная дверь оставалась открытой. Кошки вслушивались в наступившее безмолвие, нарушаемое только резким кряканьем полицейской рации.

– Они чего-то ждут. Или что-то собираются делать, – сказал Джо.

Дульси уже двинулась было к дальнему отверстию, когда новый звук заставил их застыть. Что-то деревянное тащили по бетону. Затем что-то звякнуло. Кошки выглянули, чтобы узнать, в чём дело. В холле под ними сторож установил деревянную стремянку, и один из офицеров лез по ней вверх. Кошки попятились и бросились бежать к спасительному отверстию. Они притаились возле дыры, когда офицер поднялся до верха двери первого отсека. Склонив голову набок, он прижался лбом к балке и попытался заглянуть в первый бокс через небольшую щель, остававшуюся до крыши.

– В этом ничего интересного. Какая-то мебель и больше ничего.

Как только полицейский исчез снова, наверное, чтобы переставить лестницу, кошки проделали когтями дыру в сетке и пролезли сквозь неё. Замерев на краю, они вгляделись в бетонную дорожку с двухметровой высоты и прыгнули одновременно. Приземление было жестким: удар о твердую поверхность отозвался в каждой косточке. Они побежали вдоль забора и уже готовы были перебраться через ворота, когда Джо остановился и обернулся.

– Что такое? – Дульси остановилась, готовая к прыжку.

– Есть идея, – сказал он и помчался вокруг дальнего конца здания.

Дульси, недоумевающая и взволнованная, последовала за Джо по направлению к дорожке, где стояли патрульные машины. Она знала наверняка: когда Джо вот так молчит, в его голове зарождается какой-нибудь авантюрный план.

За углом здания Джо прислушался к полицейским рациям. Затем осторожно выглянул и посмотрел в сторону патрульных машин.

– Они всё ещё там, пошли.

Дульси поспешила за ним к машинам. Водительские двери были открыты, возможно, чтобы легче было добраться до раций.

Кошки скользнули под первую машину.

– Посматривай вокруг, – распорядился Джо, быстрой тенью шмыгнул в машину и забрался на водительское сиденье.

Дульси представила, как аккуратно он ступает среди рабочих блокнотов, перчаток и раций, затем услышала его тихий голос.

Когда Джо нажал кнопку связи, и помехи, и голоса затихли. Сейчас копы услышат его и выскочат. Дульси, дрожа, сидела под открытой дверью машины, готовая в любой момент зашипеть и в панике броситься наутек.

Внезапно в эфир ворвался резкий голос сторожа, громкий и решительный. Похоже, он рассказывал полицейским какую-то длинную и запутанную историю. В сторону машины никто из них даже не взглянул.

Джо умолк, выскочил быстрой тенью из патрульной машины, и они с Дульси стремглав помчались по проезду. Завернув за угол, кошки сели, устроились поудобнее возле стены и стали ждать.

Не прошло и десяти минут, как третий патрульный автомобиль остановился прямо возле того здания, где располагался бокс Мала. Из машины вылез капитан Харпер. Сейчас на нём была не форма, а джинсы и ковбойка. Его сопровождал экипированный по уставу детектив Мэррит с кислым выражением лица. Когда мужчины вошли в хранилище, Джо и Дульси подобрались вдоль стены поближе ко входу и уселись за громадной открытой дверью.

Удивление Харпера сменилось гневом. Он поднялся на стремянку, чтобы взглянуть собственными главами. Кто из офицеров позвонил ему? Никто не признался. Тогда почему они не позвонили? Неужели никого не заинтересовали эти картины? Неужели никто даже не посмотрел на них? Зачем лестница, если не для осмотра боксов? По крайней мере две картины были видны очень хорошо. Никто не заинтересовался этими большими пейзажами? Неужели никто не опознал их?

Когда Харпер послал сторожа за длинной палкой, кошки спрятались под одну из полицейских машин. Маленький жилистый сторож пробежал мимо, вид у него был немного испуганный. Он быстро вернулся, неся двухметровый дверной наличник.

Кошки видели, как Харпер поднялся по лестнице и просунул шест в отверстие, чтобы передвинуть картины. Он аккуратно передвигал их по одной, рассматривая каждую, и вскоре в его голосе, всегда строгом и бесстрастном, зазвучали ноты волнения и ярости:

– Неужели никто из вас не увидел связи этого хранилища и убийства Джанет? Вы случайно не забыли, что слушания по делу о её смерти ещё не закончены? Вам не показалось странным, что столько её картин находится здесь? И не говорите мне, что никто из вас троих не узнал её работы после всей той проклятой шумихи, которую подняли газеты. Разве никто из вас не помнит показания Аронсон о том, что сохранилось очень мало картин?

Дульси и Джо переглянулись. Харпер явно закипал.

– Вы не подумали, когда увидели всё это, что по крайней мере стоит проверить содержимое бокса? Что вы вообще тут делали? И кто позвонил в участок, признавайтесь?

Никто из троих полицейских не ответил.

Харпер переключился на сторожа:

– Это вы воспользовались полицейским радио? Вы позвонили, когда ходили за лестницей?

Старик поклялся, что не делал этого. Харпер возразил: если никто из присутствующих не звонил, тогда кто его вызвал? Почему он вынужден полагаться на какого-то анонимного информатора и как, чёрт побери, тот сумел добраться до полицейского радио? Джо и Дульси чувствовали, что Харпер испытывал непреодолимое желание вернуться в участок и разобраться с этим недоразумением.

Когда капитан вцепился в сторожа, господина Лента, кошек охватило сочувствие к старику. Он сказал, что человека, который арендовал этот бокс, зовут Леонард Брилл. Господин Брилл оставил свой адрес в Сан-Франциско. По словам Лента, Брилл был чрезвычайно дружелюбен и приятен в общении. Несколько недель назад, когда кто-то вскрыл наружный замок комплекса, именно господин Брилл спас положение, оказавшись здесь вскоре после этого происшествия.

Один из офицеров вспомнил этот инцидент. Обнаружив срезанный замок, Лент позвонил в полицию, однако внутри комплекса всё вроде бы осталось нетронутым. Тогда подумали, что взлом просто не удался, возможно, грабитель так и не смог проникнуть внутрь и убежал при появлении сторожа.

– Тут и появился господин Брилл, – продолжал Лент. – Сразу после ухода полиции. Он видел полицейские машины и зашёл поинтересоваться, в чём дело. Было уже темно, большинство магазинов закрыто. Я не знал, куда мне пойти, чтобы раздобыть замок, а мне не хотелось на ночь оставлять ворота открытыми. У господина Брилла в машине был навесной замок, крепкий, совсем новый. Он сказал, я могу его взять. Я пообещал вернуть его, как только куплю новый, но он отказался, пояснив, что купил его для своего гаража в Санта-Барбаре, но затем передумал и решил поставить электрическую дверь, более надежную, как он сказал, а потом добавил, что всегда теряет ключи. – Лент рассмеялся. – Уж я-то знаю, каково терять ключи. Если бы я не пристегивал их к ремню, я бы точно все растерял. Со своим склерозом я, того гляди, даже имя своё забуду. Мне пришлось поспорить с господином Бриллом, прежде чем он позволил мне заплатить за замок. В конце концов, замок был совсем новый, запечатанный в пластиковый пакет, там даже лежала квитанция из магазина, так что, конечно, я ему заплатил. Руководство позже вернуло мне деньги. Очень милый человек этот господин Брилл, настоящий джентльмен.

Лент дал и описание Брилла: крупный, сутуловатый, немного похожий на сову, но элегантно одетый, в роскошной спортивной куртке из верблюжьей шерсти, и машина у него хорошая, какая-то красная спортивная модель.

– Наверняка взял напрокат, – пробормотал Джо.

Это объясняло наличие болторезов в шкафу Мала. Теперь было совершенно понятно, как в три часа утра Мал смог попасть в хранилище. Это действительно было парой пустяков поскольку, прежде чем дать Ленту «новый» замок, он аккуратно открыл запечатанную упаковку, сделал дубликат ключа а затем запечатал снова.

Мужчины замолчали, загромыхала лесенка. Кошки шмыгнули назад в проезд и устроились возле забора. Они слышали как хлопнули дверцы машин и первый автомобиль сорвался с места. В один прыжок кошки взвились вверх и повисли на решётке. Перебравшись через забор, они направились домой, при этом Дульси громко мурлыкала словно маленький спортивный автомобильчик, скользящий по улице.

– Я рада, что с картинами всё в порядке. Говорила же тебе: мы их найдем.

Джо коснулся её и лизнул в ухо.

– Если бы не ты, Мал наверняка смотался бы с ними. А кроме того, – добавил он, – Роба Лэйка могли бы поджарить за убийство Джанет.

Усмехнувшись, Джо побежал дальше сквозь ночь.

«А Клайд полагает, что нам незачем вмешиваться в расследование убийства, что мы должны гоняться за мышками или играть с дурацкими игрушками».

Ему не терпелось сказать пару слов Клайду.