Костотряс

14

Если бы не отсутствие окон, заведение выглядело бы в точности как тысячи его наземных собратьев. У дальней стены громоздилась большая стойка из дерева и меди, за ней маячило треснутое зеркало. В отражении зал делался вдвойне светлее, наполняясь изломанным мерцанием бесчисленных свечей, пучками выставленных на квадратных приземистых столиках. Было довольно тепло.

За пианино восседал на табурете седовласый мужчина в длинном зеленом пальто и самозабвенно тарабанил по клавишам, желтевшим, точно стариковские зубы. Рядом стояла женщина не первой уже молодости, широкая в кости и без одной руки, и притопывала в такт мелодии, которую старик тщился извлечь из инструмента; худосочный тип за стойкой цедил нездоровой желтизны жидкость — очевидно, то самое омерзительное пиво.

Напротив него сидели трое посетителей, шестеро или семеро торчало по углам таверны, не считая еще одного, без признаков сознания устроившегося на полу возле пианино. Кружка у него в руке и слюна на подбородке намекали, что он попросту отключился, а не стал жертвой какого-то более изощренного злосчастия.

Заметив Свакхаммера, несколько мужчин приветственно подняли кружки. А потом увидели Брайар, и в помещении стало тихо, лишь простенькая мелодия все не унималась.

Но стихла и она, когда вошедших заметила однорукая женщина.

— Иеремия, — произнесла та прокуренным голосом, — кто это там с тобой?

По выжидательному выражению лиц местных завсегдатаев можно было догадаться обо всем. Брайар прикидывала в уме, как бы повежливее развеять их надежды, однако Свакхаммер ее опередил.

— Люси, — сказал он барменше, а значит, и всему кабачку, — она не из таких.

— Это точно? — поинтересовался один из мужчин за стойкой. — А то она хорошенькая, не то что обычно.

— Увы и ах. — Повернувшись к Брайар, он извиняющимся тоном пояснил: — Время от времени сюда пробираются девицы определенного толка. За неделю они тут могут заработать целое состояние, но вы же знаете, как это бывает. Чтобы сунуть нос за стену, надо вконец отчаяться.

— Угу, — отозвалась Брайар.

Здоровяк продолжил:

— Ну что ж, не помешало бы кое-кого вам представить. Вон там, за стойкой, Люси О'Ганнинг. Она здесь всем заправляет. Теперь идем по кругу: на табурете — Варни, на полу возле пианино — Хэнк. За стойкой — Фрэнк, Эд и Уиллард, за дальним столиком — Аллен и Дэвид. Вон те, что играют в карты, — Кальмар и Джо, а прямо напротив — Мэкки и Тим. Кажется, всех назвал. — И тогда он объявил: — Все — это миссис Брайар Уилкс.

По залу побежал взволнованный шепоток, но Свакхаммер и не думал умолкать:

— Ее подвез наш общий друг, капитан Клай. Очутившись за стеной, она сочла нужным навестить сие почтенное заведение со всеми его утонченными удовольствиями — и в самом деле, где же ей начинать, как не в кабачке, названном в честь ее отца. У нее есть к вам несколько вопросов; надеюсь, вам хватит разумения обращаться с ней хорошо.

Никто не вскочил с места, ни возражений, ни обвинений не последовало, так что Брайар сразу перешла к цели своего визита.

— Я ищу сына, — затараторила она. — Видел его кто-нибудь? Его имя Иезекииль, но он предпочитает зваться Зиком. Зик Уилкс. Ему лишь пятнадцать, и мальчик он, вообще-то, неглупый, только сунулся сюда не от большого ума, конечно. Может быть, кому-то из вас он попадался. Он…

Никто не спешил ее прерывать. Она говорила и говорила, с каждым словом все больше уверяясь в конечном результате, но остановиться уже не могла.

— Он примерно моего роста и худой как щепка. С собой носит кое-какие дедовы вещички — на обмен, скорее всего. Или вместо документов. Сюда он должен был попасть еще вчера. Когда точно, не знаю, но он прошел через водосливную систему еще до землетрясения. Кто-нибудь… — Она переводила взгляд с лица на лицо, но в этих глазах не чувствовалось и намека на «да». Однако не спросить было нельзя. — Кто-нибудь из вас его видел?

Никто даже не моргнул.

— Я думала… то есть мистер Свакхаммер сказал… что кто-нибудь мог привести сюда Зика, он ведь внук… Я думала…

В ответе нужды не было. Она и сама знала ответ, но все же хотела, чтобы на ее слова откликнулись. Ее бесило, что говорит она одна. Но Брайар не собиралась прекращать, пока ее не прервут.

Наконец это сделала Люси:

— Миссис Уилкс, мне так жаль… Я о вашем мальчике ни сном ни духом. Только это не значит еще, что с ним стряслась беда. В городе не так уж мало убежищ, где он мог бы спрятаться и передохнуть.

Брайар уже чуть не плакала, и хозяйка заведения подошла поближе, на ходу поправляя шаль.

— Милая, день у вас выдался тяжелый, по вас видно. Давайте я налью вам выпить, а потом вы присядете и все нам расскажете.

Она кивнула, едва не поперхнувшись комком, растущим в горле, и попыталась возразить:

— Нельзя. Нужно искать его дальше.

— Знаю. Но вы уж дайте нам минуту-другую, мы вас приведем в порядок, чистые фильтры подыщем. А с вас подробный рассказ. Может, и сумеем вам подсобить. Так-так… Пивом-то вас Иеремия угостил?

— Да… только не надо, спасибо. И фильтры у меня есть, просто некогда было менять.

Женщина подвела ее к стойке и усадила на незанятый табурет.

Фрэнк, Эд и Уиллард мигом подсели к ней поближе, чуть ли не вплотную. У Брайар за спиной посетители задвигали стульями и повставали на ноги. Вскоре вокруг гостьи собрались все завсегдатаи «Мейнарда».

Взмахом единственной руки Люси велела им отойти или хотя бы расступиться, затем прошла за стойку и налила Брайар немного пива, несмотря на все ее отказы.

— Пахнет, как лошадиная моча, настоянная на мяте, но на безрыбье и рак рыба, верно ведь? Ну да раков мы тут не держим, так что пейте-ка вы лучше пиво. Как раз и согреетесь, и взбодритесь.

Варни, горе-пианист, подался вперед и сказал:

— А нам она обычно говорит, что от него волосы на груди растут.

— Садись-ка ты за инструмент, дурень старый. Мешаешь.

Люси достала полотенце и принялась вытирать нахально разлившуюся лужицу пива.

Брайар заинтересовала перчатка у женщины на руке. Сделана она была из коричневой кожи и прихвачена на локте при помощи миниатюрных ремешков и застежек. Пальцы Люси казались словно бы одеревенелыми; когда она выжимала и расправляла полотенце, слышались легкие щелчки.

— Ну же, — не унималась Люси. — Попробуйте. Ничего смертельного тут нет, честное слово, — ну разве что расчихаетесь чуток. Так со многими бывает, поэтому не удивляйтесь.

Особого воодушевления Брайар не испытывала, но обижать круглолицую женщину с седеющими одуванчиковыми кудряшками тоже не хотелось, так что она понюхала пиво и приготовилась сделать крошечный глоточек. Тут же стало ясно, что с глоточка только и можно, что поперхнуться, так что она схватилась за ручку, поднесла кружку ко рту и заставила себя проглотить как можно больше одним махом. Чем это грозило ее желудку, лучше было не задумываться.

Женщина за стойкой одобрительно улыбнулась и потрепала Брайар по плечу.

— Ну вот, видите. Хоть и гадость, а на ноги поставит. Ну а теперь, девочка моя, — напомнила она, — расскажите старушке Люси, чем вам помочь.

И снова Брайар против воли обратила глаза, заслезившиеся от ядреного напитка, на руки Люси. На месте, где полагалось быть второй руке, рукав был наглухо зашит и пришпилен к платью.

Перехватив ее взгляд, женщина сказала:

— Смотрите на здоровье, я не возражаю — все смотрят. Потом сама все расскажу, если интересно. Но сейчас хотелось бы узнать о том, что привело сюда вас.

Брайар чувствовала себя такой несчастной, что едва могла говорить, а под действием пива ее горло и вовсе сжалось — ни звука не выдавишь.

— Это все моя вина. И если с ним случится что-то ужасное, виновата буду тоже я. Я столько всего сделала не так, что и не знаю, как теперь это исправить, и… и… у вас что, кровь идет?

Она вскинула голову и нахмурилась. На стойку упало еще несколько капель тягучей буро-красной жидкости.

— Кровь? Ну что вы, милая, нет. Так, смазка. — Люси пошевелила пальцами, и костяшки отозвались металлическим клацаньем. — Тут у меня чистая механика. Протекает только малость, временами. Впрочем, не хотела вас отвлекать. Продолжайте. Вся вина на вас, это я поняла и готова поспорить, только вы сперва закончите.

— Механика?

— Вот досюда, — подтвердила Люси и показала чуть пониже локтя. — Крепится прямо к костям. Но вы что-то там рассказывали.

— Потрясающе!

— Вы не о том рассказывали.

— Да, — согласилась Брайар, — не о том. Но рука у вас потрясающая. И… — Она вздохнула и сделала еще один недюжинный глоток отвратительного пойла. Пиво пошло себе бродить у нее в желудке, заставив ее содрогнуться всем телом. — И… это все, что я хотела сказать. Остальное вы слышали. Мне надо разыскать Зика, а я не представляю даже, жив ли он. И если нет…

— То виноваты вы одна, ага. Слыхали уже. Вы чересчур суровы к себе. Мальчишки не слушаются родителей сплошь и рядом, об этом и вспоминать-то не стоит, а уж ваш взбрыкнул так взбрыкнул, да по-крупному, — по-моему, гордиться надо, что у вас такой смышленый сынок. — Люси оперлась на локоть, уложив механическую руку на стойку. — А теперь скажите-ка: вы ведь не думаете на самом деле, что сумели бы его остановить, правда?

— Не знаю. Нет, наверное.

Кто-то дружески похлопал Брайар по спине. Сперва это напугало ее, но ничего фривольного в жесте не чувствовалось, так что она даже не отодвинулась. Кроме того, уже много лет в ее жизни не было подобных проявлений дружелюбия, и ощутить их вновь оказалось так приятно, что тоска и боль вины притупились сами собой.

— Тогда спрошу еще вот что, — рассуждала Люси. — Допустим, вы отвечали бы на все его вопросы, все до единого. Понравились бы ему ваши ответы?

— Нет, не понравились бы, — признала она.

— Смирился бы он с ними?

— Сомневаюсь.

Барменша сочувственно вздохнула:

— Ну и вот, пожалуйста. Рано или поздно ему взбрело бы поглазеть на родное гнездо, и он все равно бы сюда заявился. Мальчишки есть мальчишки, ничего не поделаешь. Непутевый народец, упрямый. А как подрастают, становятся еще хуже.

Брайар возразила:

— Но этот мальчишка — мой. Я его люблю и обязана защитить. А сейчас даже найти не могу.

— Найти? Деточка, да вы почти и не начинали искать! Свакхаммер! — Она обернулась. — И долго ты таскаешь эту несчастную женщину по подземельям?

— Да я уж ее первым долгом сюда, мисс Люси, — заверил он. — Быстренько смекнул, кто она такая, и…

— Тебе же лучше, если «быстренько». Если бы ты отвел дочку Мейнарда куда-нибудь еще или к кому-нибудь еще, — произнесла она тоном, от которого Брайар стало изрядно не по себе, — я бы потом твою шкуру драла, пока в темноте не засветилась бы. Я ее узнала сразу, как увидела. И ты тоже. Это лицо я не забыла. И девочку эту помню. Прошло… ну поди ж ты… в общем, порядочно прошло лет. И не самые простые были годы, что уж говорить.

Ее поддержал нестройный хор голосов. Даже Свакхаммер промямлил что-то вроде: «Да, мэм».

— А теперь допивайте свое пиво, и приступим к делу.

На этот раз устрашающее варево доставило ей даже больше мучений, потому что она все еще сдерживала слезы, и каждый новый глоток давался ничуть не легче предыдущих.

— Вы так добры ко мне, — вымолвила Брайар. От пива и комка размером с кулак, не желающего выходить из горла, голос ее исказился. Она добавила: — Простите меня, пожалуйста. Обычно я не такая… Обычно я лучше… Со мной такое редко. Как вы сами догадались, день у меня был тяжелый.

— Еще пива?

К удивлению Брайар, кружка была пуста. Это поставило ее в тупик, и все равно не стоило ей отвечать:

— Хорошо, еще так еще. Только самую капельку. Мне надо бы потверже стоять на ногах.

— Так вы и будете стоять… во всяком случае, с него не сразу запьянеешь. Вам сейчас нужнее всего посидеть, поговорить да мозгами пораскинуть. Давайте-ка все вместе, мальчики. — Она помахала им рукой, чтобы пододвинули стулья поближе. — Знаю, вам хочется все бросить и бежать на поиски, и я вас понимаю. Но поверьте мне, милочка, время еще есть. Нет, не смотрите на меня так. Что бы вы там ни говорили, а время есть. Вы мне вот какую вещь скажите, маску он с собой взял?

Брайар сделала очередной глоток и нашла на втором заходе, что пиво не такое уж и скверное. Как и прежде, вкус его наводил на мысли о трактирной мойке, но при определенной сноровке пить его было несложно.

— Да, взял. Он готовился заранее.

— Отлично, это означает полдня в запасе. А времени прошло больше. Значит, он забился куда-нибудь и сидит себе.

— Или уже мертв.

— Или уже мертв, ага. — Люси нахмурилась. — Есть и такая вероятность. Как бы то ни было, в данную минуту вы ничего для него не можете сделать, кроме как взять себя в руки и придумать план.

— Но что, если он где-нибудь застрял и ждет спасения? Что, если его загнали в угол трухляки, а воздуха не хватает и…

— Ну-ну, зачем же так себя заводить? Ни ему, ни вам это не поможет. Хотите так думать — хорошо, подумаем. Допустим, он и вправду оказался в ловушке и нуждается в помощи. И как вы это место будете искать? Вот кинетесь вы куда-нибудь — а вдруг не туда? И оставите его в беде.

Брайар с кривой миной уткнулась в кружку: эта женщина говорила разумные вещи, но слушать было больно.

— Ну ладно. Тогда с чего мне начинать?

Будь у хозяйки заведения вторая рука, она бы захлопала в ладоши. За неимением лучшего Люси шваркнула механическим кулаком по стойке и воскликнула:

— Превосходный вопрос! Начнем мы, конечно же, с вас. Вы говорили, он вошел через водосливные туннели. Куда он направлялся?

Брайар рассказала им про особняк, про то, что Зик хотел найти доказательства причастности русского посла и оправдать таким образом отца, наконец призналась, что мальчик может и не знать местоположения дома.

Хотя Свакхаммер все это и слышал, сейчас он стоял тихонько в стороне и внимательно следил за ее рассказом, словно рассчитывал на какие-то новые подробности. Его фигура неясно вырисовывалась в разбитом зеркале за стойкой. Теперь он казался еще более грозным, чем раньше, потому что Брайар успела как следует его оглядеть.

Когда она иссякла, в «Мейнарде» повисло тревожное молчание.

Нарушил его Варни:

— Тот дом, в котором вы жили с Блю… он ведь на холме стоял, да? На самой верхушке, на Денни-стрит.

— Так и есть. Да вот стоит ли он сейчас…

— А какой он на вид? — поинтересовался кто-то. Вероятно, Фрэнк.

— Лиловый такой, с кремовой отделкой, — ответила она.

Мужчина, которого Свакхаммер представил как Кальмар, спросил:

— Там у него еще была лаборатория? Ну, внизу.

— Да, в подвале. И преогромная, — добавила Брайар. — Вот честное слово, ненамного она была меньше наземной части. Только…

— Что? — подала голос Люси.

— Только она сильно пострадала. — Сквозь уютное отупение, навеянное алкоголем, вновь стало пробиваться беспокойство. — Там внизу небезопасно. Стены местами обрушились, полным-полно стекла. Как после взрыва на стеклодувной фабрике, — негромко завершила она.

Неожиданно нахлынули воспоминания. Машина. Разгром, представший ее глазам, когда она прибежала в подвал в поисках мужа, не помня себя от ужаса. Запах сырой земли и плесени; яростное шипение пара, бьющего из трещин в корпусе Костотряса; смрадная масляная гарь и едкий металлический привкус на языке — от дымящихся шестеренок, перемалывающих друг друга.

— Туннель, — произнесла она.

— Простите? — удивился Свакхаммер.

Она повторила:

— Туннель. Э-э-э… Варни, если не ошибаюсь? Варни, откуда вы узнали, что этот дом — наш?

Сплюнув в плевательницу на конце стойки пережеванный кусок табака, пианист сказал:

— Сам там жил. Вместе с сыном, за несколько улиц от вас. Шутил еще, что надо было его в синий покрасить, а не в лиловый.

— А еще кто-нибудь знал про дом? В нашем районе это ни для кого тайной не было, но и не афишировалось особо… — Не дождавшись ответа, она заключила: — Ясно. По большому счету, никто не знает. Но как насчет денежных кварталов?

Люси подняла бровь:

— Каких-каких кварталов?

— Денежных, то есть банковских. Их-то всяк знает, верно?

— Еще как, — подтвердил Свакхаммер. — Их ни с чем не спутаешь. Это на Третьей авеню, только никакого квартала больше нет — одна дырища в земле осталась. Но к чему вы клоните, миссис Уилкс?

— Я к тому клоню, что эта дыра там появилась… ох, да все мы знаем как. Из-за Костотряса — это даже Леви признавал. Но после того, как машина пронеслась под банковскими кварталами и разгромила все подвалы, он повел ее обратно. Насколько мне известно, Костотряс до сих пор под домом — посреди лаборатории… того, что от нее осталось. — Брайар отодвинула изрядно опустевшую кружку в сторону и забарабанила пальцами по дереву. — Допустим, Зику никак не найти дом, потому что никто не знает адреса. Зато он точно знает, что случилось с Костотрясом. Как вы сами сказали, банковские кварталы разыскать несложно — и если он сумеет спуститься в дыру с фонарем… то вполне может решить, что это самый простой способ добраться до дома.

У Люси подалась вверх вторая бровь, затем обе сползли обратно, придавая лицу обеспокоенный вид.

— Милая моя, но ведь туннелей этих почитай что и нет — спустя столько-то времени! Там ведь обычный грунт, перекопанный машиной. Сейчас в них одни завалы, толком и не пройти. Черт, да на холме повсюду воронки, сами можете убедиться: туннели, когда обрушивались, утягивали с собой деревья и стены, иногда даже части зданий. А прошлой ночью еще и землетрясение было. Нет, далеко бы он такой дорожкой не ушел.

— Не спорю, — подхватила Брайар. — Но я не уверена, приходило ли что-нибудь из этого Зику в голову. Вот увидите, он обязательно попробует. Попробует, да еще будет чувствовать себя гением. Хм.

— Хм? — эхом откликнулся Варни.

— Думаю, у него есть карта, — пояснила она. Потом обратилась к Люси, а значит, ко всем сразу: — Я нашла у него в спальне кое-какие бумаги. Подозреваю, у него при себе карта или две. Не знаю только, много ли от них проку. И обозначены ли на них банки, да и сам деловой район. Скажите, а мог ли Зик обратиться к кому-нибудь за помощью в той части города? По-вашему ведь выходит, что за стеной есть и другие безопасные места, кроме «Мейнарда». Вы так все обустроили под землей… — Оглядев помещение, она добавила: — Ну вот взять хотя бы ваш кабачок. То, что вы тут сделали, невероятно. Вышло ничуть не хуже, чем на Окраине. Узнав, что здесь живут люди, я никак не могла понять — зачем. Теперь понимаю. Вы превратили место, полное опасностей, в уголок, где могут мирно жить…

В тот же миг откуда-то донесся тревожный низкий звон, и, все как один, окружающие преобразились.

Свакхаммер извлек на свет пару большущих револьверов и прокрутил барабаны, проверяя, заряжены ли они. Люси залезла под стойку и вытащила странной формы арбалет. Откинув собачку, она разложила его, перевернула, поместила перед собой и припечатала механической рукой; самострел со звонким щелчком пристал к запястью. Даже седовласый Варни, тонконогий и тонкорукий, отбросил крышку пианино, достал пару дробовиков и взял наперевес — по одному в каждую подмышку.

— Заряжена? — поинтересовалась Люси, смерив взглядом «спенсер».

Брайар сняла винтовку со спины и привела в готовность.

— Да, — заверила она, хотя и не представляла, как у нее сейчас с патронами.

Сколько выстрелов она сделала с гостиничного подоконника? Догадалась ли перезарядить? Уж пара-тройка патронов должна оставаться наверняка.

Ближе всех к ней стоял Свакхаммер, его Брайар и спросила:

— Что происходит? Что означает этот звук?

— Он означает неприятности. А какие именно, не знаю. Может, что-то серьезное. Или так, пустяки.

Кальмар водрузил на плечо медную трубу, похожую на пушку в миниатюре, и заметил:

— Только лучше сразу готовиться к худшему.

Люси добавила:

— К звонку подведена проволока от западного входа — от главного, стало быть. Через эту дверь вы и вошли. Иеремия помог вам разминуться с проволокой, — наверное, вы ее и не заметили.

И тут посреди жужжания раздался стон с характерным присвистом, который слишком хорошо был знаком всем присутствующим. Источник его находился за укупоренной дверью в бар.

— Где ваша маска, милочка? — спросила Люси, не спуская глаз со входа.

— В сумке. А что?

— Пригодится, если нас выбьют отсюда на поверхность.

Возможно, она хотела сказать что-то еще, но дверь вдруг сотряс тяжелый удар, перед которым та едва устояла. Снаружи грянули новые стоны — взбудораженные, нетерпеливые и резво набирающие громкость. Брайар надела маску.

— Что с восточным туннелем? — бросила Люси Свакхаммеру.

Тот был уже на месте, у прямоугольной двери за пианино, и разглядывал коридор в щель между ставенками.

— Неясно, — подытожил он наконец.

— А как насчет верхних этажей? Уж там-то не опасно?

Сверху послышался оглушительный грохот, затем по доскам пола протопала кавалькада подгнивших ног. Больше про верхние этажи никто не заикался.

Ткнув стволами в сторону злосчастной двери, Варни объявил:

— Нам надо вниз.

— Подожди, — сказала Люси.

Свакхаммер направился ко входу в западный туннель, волоча за собой железнодорожную шпалу. Другой рукой он натягивал на голову шлем. Подбежал Кальмар и взялся за бесхозный конец бруса; общими усилиями мужчины навесили его поперек двери, продев в специальные пазы. Почти сразу же по бару прокатился дробный треск: дерево начинало сдавать. Шпала едва выдерживала; стальные и медные скобы, что удерживали ее на месте, гнулись.

— Чем я могу помочь? — спросила Брайар.

— У вас есть оружие, — сказала Люси.

— И стрелять она умеет, — заверил на бегу Свакхаммер.

В дальнем конце комнаты он разыскал железный ломик и приподнял с его помощью квадратный участок пола. Подоспевший Варни придержал люк ногой. Тогда здоровяк вернулся к Люси, встал с ней спина к спине и нацелил револьверы на западную дверь.

— Ну что ж, прошу, — произнесла хозяйка бара. — Занимайте оборону и палите по любой голове, которая появится в этом проеме. Ничто другое их не остановит.

— С восточным туннелем теперь ясно! — крикнул Фрэнк, захлопнув дверь и опустив засов.

Одновременно с лязгом металла последовала очередная неистовая атака на главный вход.

— Нижний подвал чист! — объявил Свакхаммер. — Ну как, будем оборону держать или линяем? Слово за тобой, госпожа Люси.

— Что ж оно всегда за мной-то, так его дери! — чертыхнулась она.

— Так ведь и бар, как его ни дери, твой.

Люси застыла в нерешительности. Тем временем дверь переломилась аккурат по шпале: все, что было выше последней, потихоньку превращалось в обломки.

— Фрэнк, ты сказал…

— Восточный путь отрезан, мэм.

— Не говоря уж об этом. — Тут Люси сморщилась: треснула дверная панель и в отверстии замаячило гноящееся глазное яблоко. — Стало быть, надежды никакой?

Брайар вскинула винтовку на плечо, прищурилась и выстрелила. Глаз исчез, но его место тут же занял другой.

— Хороший выстрел, — похвалила Люси. — Но одному богу известно, сколько их там еще. Нужно уходить. Чтоб им пусто было, чертякам! Ненавижу потом за ними убирать. Ну да ладно. Так. Все на выход. Варни, ты держишь крышку. Свакхаммер, прикрываешь дверь. Остальные — живо в люк, он у нас за стойкой. Вы в том числе, миссис Уилкс.

— Нет. Я остаюсь с вами.

— Да никто тут не остается. Всем надо драпать. — Не поворачивая головы, Люси продолжила: — А вам, паршивцам, пора бы уже одной ногой стоять в туннеле, да и другую туда же подтягивать. Чтоб никого не было, как я обернусь. Кроме Варни.

Последовала неуклюжая возня. Брайар рискнула оглянуться и застала суматоху, какую и ожидала увидеть. Фрэнк, Эд и Аллен с Уиллардом скрылись с глаз. Варни пытался спихнуть в люк подгулявшего Хэнка, помогая ему пинками.

— Сделано! — возвестил пианист, когда пьянчуга ойкнул и рухнул-таки в туннель.

— Замечательно, — сказала Люси. Но в то же мгновение от дверной рамы отлетел целый кусок и в проломе разом заворочались три хваткие смердящие конечности, усердно расшатывая те немногие доски, что еще отделяли их обладателей от опустевшей комнаты. — После вас, миссис Уилкс.

Свакхаммер громко выругался и кинулся к двери у пианино.

— За вами! — крикнул он.

— Мистер Свакхаммер, — откликнулась Брайар, — передо мной их тоже предостаточно!

И выпустила еще одну пулю.

Подбежав к восточной двери, здоровяк навалился на нее всей спиной и намертво уперся ногами в пол. Этот вход продержится не дольше, чем противоположный.

— Надолго нас не хватит! — рявкнул Свакхаммер и стряхнул беспокойные пальцы, которые полезли было ему под броню.

Развернувшись, он взвел курок у каждого револьвера и пальнул по двери — почти не целясь, в отличие от Брайар. От пуль измученной древесине досталось никак не меньше, чем от мертвячьих рук; теперь конструкция держалась на честном слове. Снизу дверь пробила нога и опасно задергалась, словно нащупывая что-то.

— Уходим! — закричала Брайар, затем вскинула винтовку в третий раз и выстрелила в одну из дыр, не выбирая себе цели.

— Вы первая! — отрезала Люси.

— А вы стоите ближе!

— Хорошо!

Барменша оббежала стойку и юркнула в люк. Как только глухой стук знаменовал ее приземление, Брайар обернулась и в каких-то дюймах от себя узрела маску Свакхаммера. Верзила схватил ее за руку и увлек за собой, да так быстро и ретиво, что она его чуть не пристрелила второпях; пришлось волочь винтовку за собой, как воздушного змея, пока саму ее волокли к люку.

Не выдержала одна дверь, потом вторая; с запада и востока в помещение хлынул поток обезображенных, мерзко пахнущих тел.

Брайар видела их урывками, краешком глаза. Скорости она не сбавляла и ни секунды не медлила, но ведь мельком на них взглянуть ей ничего не мешало, правда? А двигались они с проворством, какого едва ли можно было ожидать от трупов, готовых развалиться на части. На одном красовались остатки рубахи. На другом вообще ничего не было, кроме ботинок, — и части тела, которые обычно прикрыты одеждой, успели отвалиться, выставив на обозрение серо-черные кости.

— Вниз! — велел Свакхаммер и положил руку ей на голову.

Она пригнулась, подчиняясь нажиму его ладони. И чуть не повторила печальную судьбу Хэнка, но в последний миг нащупала верхнюю перекладину, схватилась за нее и съехала кое-как по лестнице, стукаясь о стену коленками. Затормозила у самого дна, соскользнула и почувствовала под собой пол, упершись голой рукой. Хорошо бы перчатки были сейчас в карманах пальто. Иначе совсем непонятно, где их искать.

Кто-то потянул ее за локоть. В темноте проступило обеспокоенное лицо Фрэнка.

— Мэм, — проговорил он, — вы как там?

— Нормально, — ответила она, после чего поднялась на ноги и шагнула в сторонку — и правильно сделала, иначе Свакхаммер, с грохотом сверзившийся сверху, приземлился бы прямо на нее.

Он встал во весь рост и взялся за скобы люка:

— Люси.

Пояснений не требовалось — та была уже рядом, сжимая в механической кисти три невесть откуда взявшихся стальных прута. Им предстояло сыграть роль засова. Люси по очереди передавала пруты Свакхаммеру, тот просовывал их через скобы, не забывая второй рукой удерживать люк.

Наверху истлевшие пальцы выискивали щели, но, к своей ярости, не находили: крышка плотно прилегала к полу, а ломик верзила забрал с собой. Для пущей надежности он вдел железяку туда же, куда и пруты, — пускай себе побесятся.

Под топот и скрежет мертвых ног и рук Брайар стала осматриваться по сторонам. Куда же ее занесло? Так глубоко под землей она еще не бывала — в таких сырых, потаенных недрах. Ничего общего с надежными кирпичными туннелями, которыми вел ее Свакхаммер; всего лишь подкоп, проделанный под более устойчивым сооружением. Эта нора угнетала Брайар, потому что напоминала о другой, похожей. О каверне под ее прежним домом, что пробуравила смертоносная машина, когда устремилась во внешний мир и вернулась обратно.

Пахло теперь точно так же — жидкой грязью, мхом и подгнившими опилками. Запах чего-то незавершенного, словно не рожденного еще.

Поежившись, она обхватила себя руками и прижала «спенсер» к телу. Но тепла от винтовки, побывавшей недавно в деле, почти не ощущалось — под пальто оно не проникало. Остальные сбились в тесную кучку возле нее. Их тревога передавалась Брайар; вскоре у нее застучали зубы.

Наконец с люком было сделано все, что только возможно, и рослая тень Свакхаммера застыла, словно никакого шума сверху и не доносилось.

— Люси, а где фонари? У нас тут что-нибудь припрятано?

— Есть вроде, — откликнулась женщина.

Брайар не понравилось, как прозвучало второе слово: оно намекало на какой-то изъян.

— Что с ним не так? — спросила она.

— Да керосина на самом донышке. Не знаю, надолго ли нам его хватит. Но вот он, Иеремия, держи. У тебя ведь искровик при себе?

— Да, мэм.

В руке у него возник предмет размером примерно с яблоко. Толстым пальцам, упрятанным в перчатки, он подчинялся неохотно.

— Ну-ка, — подала голос Брайар. Сняв противогаз, она упрятала его в сумку, потом протянула руку. — Скажите, что с ним сделать.

Свакхаммер передал ей искровик, но заметил:

— Миссис, вы бы маски своей пока не снимали. Нам еще на улицу выходить. — Затем указал на рычажок размером с палец. — Опустите его. Нет, быстрей. Резче. Пальцами помогите.

Она старательно выполняла его команды, и с четвертой или пятой попытки толстый черный фитиль заискрил; язычок пламени осветил их маленькую компанию.

— Что теперь?

— Теперь давайте его мне и надевайте маску, как было велено. Люси, тебе не подсобить?

— Не глупи, паренек. У меня все схвачено, — отозвалась барменша. Выудив из-под юбки сложенную в несколько раз маску, она встряхнула ее и расправила — и все это единственной рукой. Видимо, на лице Брайар застыл немой вопрос, потому что Люси пояснила: — Изобретение Миннерихта. Полегче вашей и защищает прекрасно — только недолго. С такими тощими фильтрами у меня и часа нет. Обычно я ее затыкаю под резинки чулок и берегу для всяких непредвиденных случаев.

— А часа хватит? — поинтересовалась Брайар.

Люси пожала плечами и легким движением натянула маску — от глаз до самого подбородка. Будь у нее вторая рука, и то не вышло бы изящнее.

— Да хватит. У нас неподалеку свечки припрятаны, фонарь потухнуть не успеет.

Завсегдатаи бара один за другим облачались в маски. Брайар решила не отставать и нацепила свою.

— Ненавижу эту штуку, — пожаловалась она.

— А их никто не любит, — заверил Варни.

— Кроме Свакхаммера, — вставил Хэнк. Судя по голосу, хмель из него еще не вполне выветрился, но мужчина пришел, по крайней мере, в себя и стоял на своих двоих — иначе говоря, состояние его заметно улучшилось. — Он свою просто обожает.

Обладатель доспехов повернул к ним голову:

— Еще как. Но давайте признаем: выглядит она шикарно.

Сквозь прессованный хлопок и угольные фильтры пробился голос Люси:

— И кто там говорил, что мужчины не тщеславны?

— Никогда не говорил такого.

— Вот и славно. Не придется величать тебя вруном. Ох уж эти мужчины с их игрушками.

— Послушайте, — перебила Брайар. Замкнутое пространство действовало ей на нервы, и под одежду просачивался промозглый холод. — Что будем делать теперь? Куда пойдем? Мистер Свакхаммер, вы сказали, нам сейчас наверх, на улицу…

— Верно. Позже надо будет вернуться и зачистить кабачок.

Она нахмурилась… под маской.

— Значит, поведете нас в другое убежище? Ну, в более безопасное. Может, я пойду уже, поищу сына?

— Ни в коем разе. Тут все кишит этими тварями, а вы даже фильтров не поменяли. Меткость меткостью, а шансов у вас никаких. Дойдем до старого хранилища, перегруппируемся. Вот тогда и обсудим, что нам делать наверху и как добраться до банковских кварталов.

— Самодур нашелся, да? — фыркнула Брайар.

— Зато головастый, — отозвался он, нисколько не обидевшись.

Уиллард приподнял фонарь, и Свакхаммер завозился с линзой. Вскоре туннель озарил тусклый оранжевый свет — жидкий, словно сок.

На грубо обработанных стенах поблескивала влага. К потолку уходили опорные столбы, на которых и покоился кабачок, но их присутствие утешало слабо. Вдоль стен стояли без дела лопаты; некоторые порядком уже ушли в грунт, одни черенки торчали между вагонеток. С вагонеток взгляд Брайар переполз на рельсы под их колесами, и до нее наконец дошло, что они не в каком-нибудь там погребе. Туннель вырыли с определенной целью.

— А чем вы тут занимаетесь? — спросила она. — Расчищаете пространство, да?

На сей раз ответила Люси:

— Нам дорога одна, милая, — вглубь. Всегда только вглубь. Сами ведь видите, как бывает… Наверх нам путь закрыт. Для этого у нас ни материалов, ни средств, ни возможностей — слишком опасно. Стены ведь не только для чужаков — они и нас удерживают не хуже. Так что если мы хотим расширяться — устраивать себе новые убежища, прокладывать туннели, — дорога нам только вниз.

Брайар вдохнула во всю грудь, преодолевая сопротивление маски, и сморщилась: вкус у здешнего воздуха был нездоровый, плесневелый.

— А не боитесь? Вы вот копаете, копаете — вдруг все обрушится?

— Миннерихт, — произнес отиравшийся рядом Фрэнк, будто это все объясняло.

Свакхаммер подхватил:

— Он хоть и чудовище, но умен как черт. Это его задумка. Все для нас расчертил, рассказал, как убрать грунт и не повредить зданию. Но месяцев шесть назад мы это дело бросили.

— Почему?

— Долгая история, — отмахнулся он. Кажется, развивать тему в его намерения не входило. — Трогаемся.

— Куда? — уточнила Брайар, послушно шагая за ним.

— К старому хранилищу, я же сказал. Оно вам понравится. Оттуда и до банковских кварталов недалеко. На улицу выйдем, осмотримся. Заодно поглядим, не побывал ли там ваш сынок.

— Недалеко?

— Да впритык, у самого края. Нам нужно попасть в старый Шведский трест — только он и не ушел под землю. Тут дело такое: Костотряс пробуравил фундамент, а в банке была металлическая камера — большая, тяжелая. Пол не выдержал, вот она и просела. И теперь у нас заместо парадного входа. — Повыше подняв фонарь, он взглянул через плечо. — Все в сборе?

— Все, — подтвердила Люси. — Шевелись давай, здоровяга. Мы за тобой.

Местами туннель до того раздавался, что свет от танцующего пламени не в силах был разогнать тьму по его краям, а кое-где становился таким узким, что Свакхаммер мог протиснуться только боком.

Зажатая в середине вереницы, Брайар семенила за ним следом, поглядывая из-под своей убогой маски на блеклый желтый огонек и пляску теней.