Космический Патруль

Глава 10

— Что это такое? — изумилась Джиневра, разворачивая нечто бесформенное, с обвисшим подолом, со слегка обтрёпанными ленточками шнуровки и выцветшей вышивкой по рукавам.

— Это домашнее платье первой жены господина нашего короля. — доложила молодая служанка Бракка. Ещё две прислуги вытаскивали из огромных дубовых сундуков, окованных медью, такое же пыльное тряпьё.

— Первой жены?! — ещё больше изумилась Джиневра.

— Ну да! — радостно кивнула головой девушка. — Она была супругой нашего господина короля четыре года, но выпила как-то раз холодного пива, занедужила и померла всего за две недели — аккурат к Сретению Господню.

— Она так и не подарила наследника нашему лорду королю. — добавила вторая служанка, Энн, вываливая на деревянное кресло целую кучу каких-то мятых тряпок.

— С какой бы стати я должна носить обноски после первой жены короля?! — рассердилась Джиневра. — Неужели король так беден, что не может подарить своей супруге достойную одежду?!

Для неё оказалась совершенно неожиданной та весть, что она у короля Артура вовсе не первая жена. Хотя, впрочем, могла бы и сообразить: королю лет тридцать пять, так что едва ли всё это время он был холостяком.

— О, леди Джиневра, — смело возразила Бракка, пока ещё не проявляя к невесте короля того почтения, какое следует воздавать его супруге, — но ведь вторая леди королева носила эти платья!

Джиневра онемела и только переводила взгляд с одной служанки на другую.

— Так у короля была ещё одна жена?! — поразилась она, едва обретя речь.

— А как же! — подтвердили все три девицы. — Леди Марион.

— А ну-ка пустите! — невеста короля решительно отстранила прислугу и взялась сама рыться в пыльных сундуках.

— Так, что это у нас?

Какой-то сморщенный от долгого лежания балахон рыжего цвета без рукавов ей показался особенно безобразным. Как это носят, если у него нет боковых швов, а только завязочки? Или это ночная рубашка?

Джиневра резко встряхнула эту рвань, и от материи отделились клубы пыли.

— Не надо, леди, мы сами это вытряхнем на воле! — прислуга поспешно отняла у невесты короля наряды его бывших жён. А сама леди невеста расстроено присела на край массивного сундука. Вот это да! Ей просто нечего надеть!

С самого момента приезда в замок всё не заладилось. Едва она оказалась в своих покоях, так первым делом поспешила избавиться от дорожной грязи. Три служанки стащили с неё испачканное платье, обещая всё хорошенько вычистить, и громко сетуя на то, что молодая леди не позаботилась одеть в дорогу что-нибудь попроще. Но, едва увидели её сорочку, так тут же стали хихикать и смущённо переглядываться.

— Ну, мне ещё долго ждать, чтобы помыться?! — прикрикнула на них королева. Она и раньше знала, что Энн и Валена дуры, но теперь они её просто разозлили.

Девицы мигом спохватились и притащили в комнату деревянную бадью вместимостью примерно литров десять. В бадье была горячая вода.

Как же мыться в этой тарелке? На её недоумённые вопросы девушки расхохотались. Разве она до этого никогда не мылась?

Ну, мылась, конечно. Но не так же! В смысле, не в такой же маленькой бадейке.

А в какой?

А вот в такой! В доме отца у неё была собственная ванна. Жестяная. Разве они не знают, что Леодегранс родом из Франции и привёз сюда, в дикие кельтские земли, обычаи цивилизованных земель?

Девицы притихли и уже с гораздо большим интересом отнеслись к своей новой госпоже. Это же надо: собственная жестяная ванна! Такое, наверно, может быть только у супруги римского цезаря.

Ну, короче, вымыли Джиневру кое-как, вернее, просто оттёрли тряпками с неё пыль и грязь. И вот теперь ей предлагают напялить на себя какое-то барахло, оставшееся от прежних жён короля! Нет, не ожидала она такого!

— Я не одену эту рухлядь. — заявила Джиневра. — Несите мне моё зелёное платье.

— Как? — опешили девицы. — В таком хорошем платье делать домашнюю работу?!

Что?!! Работу?!! Какую ещё работу?! В этом доме прислуги мало, что они ожидают от неё, что она будет делать РАБОТУ?!

А как же? Неужели она сядет прясть пряжу в таком нарядном платье? Ведь всем известно, как много сыпется с шерсти и как легко прилипает к одежде. Поэтому надо одевать что похуже: сначала нижнее льняное платье, а сверху полотняную тунику, чтобы после прядения её можно было снять и вытряхнуть.

Джиневра совершенно растерялась. Здесь разве мало слуг, чтобы ещё и королева сидела целый день за прялкой?

Ещё и за ткацким станком, напомнили девушки. Ещё за вышиванием. В церкви при замке все ризы и покрывала вышиты руками прежних жён короля Артура. А леди Марион вообще была знатная золотошвейка.

Что-то не помнила Джиневра, чтобы ей ранее приходилось прясть или сидеть за ткацким станком. Она целые дни разгуливала по саду в сопровождении своих фрейлин, или сидела в окружении всё тех же фрейлин, слушая песни бардов, или присутствовала на пиршествах в зале Круглого Стола. Нельзя сказать, что её жизнь в Камелоте была интересной, но всё же…

Джиневра отослала двух болтушек Энн и Валену, с ней осталась только молчаливая Бракка.

— Бракка, ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила она у своей самой доверенной служанки.

Та очень удивилась: что она может сказать невесте короля?

— Ну ладно, — вздохнула Джиневра. Наверно, ещё время не пришло говорить об этом. А жаль, Спутник может многое подсказать.

Оставшись одна, Джиневра призадумалась. На сегодня во всяком случае она свободна от внимания короля, поскольку с дороги должна помыться, переодеться и отдохнуть. Он препоручил её заботам прислуги. А вот когда она станет королевой — вот тогда у неё будут и фрейлины. Но как же быть с платьями? В чём ей ходить? В прошлом сне она даже не задумывалась об этом — у неё имелся обширный запас нарядов на все мыслимые случаи.

Невольно на ум пришло воспоминание: гардеробчик Алисии — там, на волшебной планете Рушаре. С каким презрением тогда относилась Наяна к мелочной страсти бывшей подружки — к чрезмерному увлечению красивыми тряпками. Однако надо признать, талант у Алисии всё-таки был, и она использовала его со всем размахом спустя пару лет после возвращения на Землю. Ох, какие шоу она устраивала на Бродвее! Эта белобрысая гадина бессовестно обокрала их всех: она сделала из их борьбы против Рушера гламурненький мюзикл.

Впрочем, к чёрту Алисию. Сейчас невесту короля занимает существенно более значимая проблема: действительно ли она снова попала в волшебный сон или это всё же та редкая случайность, вероятность которой практически равна нулю. Если логически размышлять, то первое, пожалуй, куда ближе к истине, особенно учитывая необыкновенный характер приключений, в которые вовлеклись все (или почти все) участники давней экспедиции. Вполне возможно, что это возвращение в волшебный сон есть результат обладания таинственными Живыми Силами. А, если это в самом деле сон, то следует кое-что проверить…

Джиневра встала с неудобного деревянного кресла с захватанными грязными пальцами подлокотниками и подошла к окну. Отворила ставни и впустила в комнату свежий воздух. Перед ней лежал хорошо знакомый ей пейзаж: извилистая дорога, уходящая на север. Там лежит Озёрный край, откуда, якобы, она родом. Низинные земли со множеством озёр. Где-то там проживает её отец, которого она сроду не видала. Это король Леодегранс.

Пусть волшебная серебряная птица Флай и в самом деле принесла невесту королю Артуру, как и было обещано в пророчестве. Но отчего бы королю Леодегрансу всё же не позаботиться о приличиях и не прислать, как положено, наземным путём приданое для своей дочери — Джиневры? Это было бы совершенно естественно и даже более — только так и должно быть! В конце концов, не только король Артур, но и даже самая последняя прислуга начнёт задавать вопросы: а где же приданое невесты короля?

Так она думала, машинально следя глазами за медленно едущей по северной дороге извилистой ленте конного отряда. Город Камелот был местом оживлённым, и каждый день кто-то прибывал то по торговым делам, то с известиями от вассалов.

Она вздохнула и отошла от окна, присела на край большой кровати с резными столбиками и аккуратно забранными драпировками. Обстановка её покоев была смесью средневековой роскоши и варварской простоты. Тяжелый, пыльный балдахин из зелёного бархата уже потерял свой первоначальный цвет, потускнели и пышные кисти из кручёной золотой нити. Расшитые покрывала и подушки с королевскими гербами хранили память о многих ночах, проведённых под этими пологами чужими ей людьми. Украшенные ручным кружевом простыни лишь по краям сохраняли первоначальный вид плотного шёлка, а посередине были вытерты и заштопаны. Ковры на полах потеряли былую яркость, как и гобелены на стенах, закрывающие грубый серый камень.

Всё здесь было не новое, всё носило отпечаток других владелиц — до Джиневры тут жили две королевы. Вытертые подушечки с кистями на углах, что покоились на креслах, были украшены затейливыми вензелями: М и П. Совершенно очевидно — остались они после королевы Марион, знатной золотошвейки, которая так неосмотрительно выпила холодного пива и скончалась аккурат в Сретение Господне. А, если присмотреться, то вышитое тяжёлым золотым шнуром покрывало на кровати, содержит в своём узоре другие буквы: А и П. И так во всём — даже на щётках для волос чужие метки. Но самое скверное — это их платья, топорно сработанные из домотканой материи и крашенные нестойкими растительными красителями.

Разве так выглядел быт времён короля Артура на картинах Эдмунда Блэра Лигтона, а также Франка Дикси, Джеймса Арчера и других художников, которые так романтически представляли мир легендарного короля бриттов! Разве такие платья носила жена короля Артура — воплощение изысканной красоты и утончённости!

Размышления Джиневры были прерваны торопливым стуком в дверь, а затем без всякого разрешения в комнату влетела радостная Энн и выпалила одним духом:

— Леди Джиневра, от вашего доброго батюшки, благородного короля Леодегранса, прибыли его люди и привезли для вас так много подарков! Ой, какие сундуки! А кони-то какие! А рыцари — красавцы-то все!

Простая девушка с восторгом в глазах уставилась на свою госпожу, словно ожидала, что та сейчас радостно вскрикнет и опрометью бросится встречать посланников своего батюшки короля с богатым приданым. Но Джиневра не проявила никакого волнения — во всяком случае, внешне. Она кивнула головой и направилась на выход, придерживая руками свою длинную юбку, украшенную вышивкой и мелкими изумрудами. Осторожно ступая бесценными туфельками, подарком лесного волшебника, по высоким щербатым ступенькам, она шла за своей служанкой, стараясь не касаться руками грубых холодных стен, покрытых копотью от смоляных факелов, горящих тут день и ночь.

Это была та самая процессия, что она видела из своего окна. Отряд десятка в три всадников и множество вьючной клади. Замковые слуги усердно помогали разгружать узлы, сундуки, торбы. В них что-то бряцало и лязгало — судя по звуку, это была, скорее всего, серебряная посуда. Среди прислуги суетилась Бракка, она помогала принимать тяжёлые вьюки, ушитые в коровью кожу.

Джиневра неторопливо обошла целую гору всяческого добра, внутренне горая от любопытства: что же ей прислали? Её увидели и почтительно склонились перед ней. Это были подданные короля Леодегранса, но ни одно лицо ей не было знакомо, так что приходилось быть настороже. Нельзя проявить неосведомлённость, уж лучше пусть её посчитают зазнайкой.

В каждом новом тюке обнаруживались новые сюрпризы. Король Леодегранс и в самом деле был богат — не богаче ли своего сюзерена? Чеканная золотая и серебряная посуда, которой хватило бы на целый пир. Блестящие золотые вилки и ножи, плоские тарелки, тарелочки и целые подносы. Кубки цветного стекла с золотой глазурью — вот, именно это она и видела в своём первом сне! Тогда замок Камелот был образцом изящества, собранием прекрасного, воплощением мечты! Вот они, эти тяжёлые скатерти королевских цветов с вышитыми первыми буквами: G и А! Парчовые покрывала, тонкое постельное бельё, стёганные шерстяные одеяла, пышные подушки! Ковры, красные дорожки, подсвечники!

— О, госпожа! — благоговейно прошептала Бракка, открывая один из сундуков. — Какие платья!

Под белым шёлковым платом скрывалось то, о чём думала Джиневра — тот наряд, в котором она встретит Ланселота на памятном балу, посвящённом окончанию турнира. Белая туника с разрезом от колен до низа, сплошь расшитая отборным жемчугом. К ней прилагалось нижнее платье из белого атласа и украшенная опалами диадема светлого серебра.

Энн и Валена среди множества распакованных тюков и грудой наваленных одежд осторожно распарывали ножницами крепко зашитые коровьи шкуры — под ними скрывался какой-то громоздкий предмет, при постукивании издающий звонкий металлический звук.

— О, леди королева!.. — ошеломлённо пролепетали девушки, поднимая на Джиневру совершенно круглые глаза. — Жестяная ванна!

Целый день, пока не было в замке короля Артура, шло приготовление к предстоящему торжеству. Свадьба назначалась через неделю, а пока верховный король Британии отправился в одно из своих вассальных владений, не объясняя, зачем именно.

По приказу будущей королевы в замок были приглашены простолюдины — за неплохую по тем временам плату они взялись отмывать запущенные и грязные полы, закопчённые стены главного зала. Джиневра растрясла толстого и ленивого сенешаля замка Камелот — сэра Кея, и заставила его произвести ревизию имущества. Так были извлечены на белый свет совсем приличные настенные гобелены.

Невзирая на протесты названного брата Артура, который привык безбедно почивать на своей должности, пользуясь той давней услугой, что оказал Артуру его отец сэр Эктор, невеста короля заставила выколотить на воздухе и вычистить от сухой пыли эти поистине антикварные вещи. Каменные плиты тронного зала были застелены свежими циновками, а тронное возвышение — новыми коврами. К моменту приезда короля Артура замок преобразился, приобретя достойный вид. Очевидно, запущенность его объяснялась продолжительным отсутствием хозяйской руки. А старые обноски прежних королев (те самые, в которых ей предлагалось заниматься домашней работой!) Джиневра подарила своим служанкам — Бракке, Энн и Валене.

— Только срежьте королевские метки. — сказала она им. Этот щедрый дар приобрёл будущей королеве бриттов преданность всех трёх девушек — они сделались в замке её глазами и ушами.

Прибытие короля Артура из какой-то дальней провинции состоялось по вечеру и произошло довольно буднично. Отряд усталых, пропылённых всадников с флагами на копьях и в дорожных плащах проехал под массивной входной аркой. Джиневра узнала о возвращении короля лишь тогда, когда все рыцари спешивались от долгого пути и уже бросали поводья конюшим.

Среди приезжих выделялась одна высокая худая фигура в чёрном плаще с капюшоном, закрывающим лицо. К этому человеку отнеслись с большим вниманием — сам король помог ему спуститься с коня.

Джиневра поспешила сойти вниз, чтобы, как положено, встретить и поприветствовать прибывших, распорядиться, чтобы каждому подали воды для омовения.

— Я вижу, ты времени зря не теряла. — одобрительно отозвался король при виде всех приготовлений к свадьбе.

Благодаря советам своих служанок, Джиневра и в самом деле прекрасно справилась с задачей: были отобраны и ждали своего часа многочисленные бараны, утки, куры, гуси. Набиты и лежали на леднике тушки дикой птицы, коптилась оленина. На поварне приготовлены корзины с овощами, яблоками, пряной зеленью, мешки с мукой тонкого помола, горшки с маслом, мёдом, бочки с пивом. Выбиты и высушены на солнце перины, одеяла, меховые покрывала, пологи, подушки. Постираны простыни, чтобы гостям хорошо спалось в ту неделю, что будет длиться свадебный пир. Вычищены камины и выметен мусор из углов. Прислуга бегала по замку и с воодушевлением исполняла приказы — все были довольны, чувствуя твёрдую хозяйскую руку.

— Недаром говорили, что дочь короля Леодегранса прекрасная хозяйка и искусная рукодельница. — похвалил Джиневру король, окидывая критическим взглядом то платье, которое было на ней надето в качестве домашнего, и это были отнюдь не те балахоны, которые ей предлагались в день приезда. — Каково же будет твоё свадебное платье, если это ты считаешь пригодным для работы! Надеюсь, и обо мне ты не забыла, и приготовила за эти дни мне одежду моих цветов? — добавил он, испытующе глядя на свою невесту.

А вот про это она как раз и забыла! Как быть?

Едва сохраняя самообладание, она церемонно склонила голову в поклоне и проговорила:

— Лорд мой король, если желаете, я прямо сейчас прикажу показать вам ваше новое платье.

Джиневра думала, что он откажется под тем предлогом, что устал и должен отдохнуть. Но, король тут же изъявил желание и добавил лишь, что надеется, что его наряд превзойдёт роскошью всех прочих — иначе и нельзя.

Не чуя под собой ног, она бросилась к Бракке.

— Где одежда короля? — спросила она. — Кто-нибудь здесь позаботился привести в порядок его вещи?

Растерянные глаза служанки лучше всех слов объяснили ситуацию: вот короля-то на этом празднике как раз и позабыли! Бегали, начищали котлы, стирали скатерти, мыли полы, скребли столы, а короля забыли!

Она ворошила сундуки, в которых хранилось королевское добро, искала что-нибудь праздничное, чтобы быстренько это почистить и подновить. Но вскоре поняла, что дело это безнадёжное: ей не удастся выдать старые вещи за только что сшитые. И вот в одном из сундуков нашла то, что искала. Наверно, когда-то в этом молодой король Артур шёл под венец с юной невестой. Только был он тогда юношей — гораздо стройнее нынешнего Артура. Хоть король и не зажирел, но раздался в плечах и груди — этот наборный пояс едва ли охватит его талию. И всё же, каковы королевские цвета Пендрагона?

Что-то побудило её подойти к окну, приотворить створку и выглянуть наружу. Над аркой ворот висело широкое полотнище флага — точно такое же висело с наружной стороны. На белом шёлковом полотнище, обшитом кручёной золотой тесьмой, был изображён красный дракон. Да, таковы были изображения на всех флагах Пендрагона!

Королева словно ушла в себя, разглядывая яркое полотнище, и в её представлении возникало видение: каким должен быть свадебный наряд короля, чтобы превзойти великолепием всех рыцарей двора. Она видела тунику золотой парчи, сплошь шитую рельефным золотым же шнуром, а на груди кроваво-красным пионом расцветает дракон из мелких рубинов. Красную шёлковую нижнюю рубаху, окаймлённую золотой тесьмой, и красные сапоги тонко выделанной кожи с нашивками из красной замши и шнура, украшенные узорными пряжками. И пурпурный плащ из бархата, подбитый шёлком и опушённый горностаем — по всей его поверхности вышиты золотые драконы. Это был наряд короля.

Что-то легко всколыхнуло воздух, и, обернувшись, Джиневра увидела на одинокой холостяцкой кровати короля тот самый наряд — точно такой, как она придумала.