Космические зайцы

Элвис, которая без слуха

Местный космопорт не ремонтировался со времен своего возведения. Он заранее строился без размаха, из расчета на то, что на планету Эриду будут садиться только технические суда или корабли судебных приставов, доставлявших сюда преступников, отбывавших наказание в местных тюрьмах. Со временем эта небольшая планета превратилась в малобюджетный вариант Земли, люди на ней оседали и, несмотря на безработицу, оставались жить. Многим улететь отсюда просто было не на что. И планета, чье название переводится как раздор, стала напоминать депрессивный район города с дешевым жильем, преступностью, андеграундом в искусстве и неконтролируемом пиратством.

По центральному залу космопорта брела маленькая девочка. Испуганно оглядываясь по сторонам, она кого-то искала. Идти девочке было неудобно, скафандр, купленный на вырост, жутко мешал, и она придерживала сползающие на кисти рукава и все время смотрела — не потеряла ли она болтающиеся на растянутых резинках перчатки.

Завидев информпанель, девочка улыбнулась как старому знакомому и почти что к ней побежала. Обычно информпанели выглядят как плоский экран, транслирующий информацию с двух сторон, но иногда попадаются квадратные или круглые колонны. В зале космопорта стояла именно круглая колонна, искажающая лица и тексты, дешевая модель, как и все на этой планете.

— Крош-Ка! — обратилась девочка к колонне. — Меня зовут Элвис. Помоги мне найти моих родителей!

Цифры с панели исчезли, и с экрана на Элвис посмотрел мультяшный енот Крош-Ка.

— Ты потерялась? — енот на экране информпанели прижал лапки к груди.

— Ну, да, — кивнула маленькая девчушка в скафандре не по размеру. — Мне надо подзарядить скафандр. Вот смотри, — она протянула руку с мигающим красным цветом коммуникатором, — дети вырастают быстрее, чем снашиваются скафандры, и поэтому их часто продают — скафандры, конечно, не детей — по второму и третьему разу. Вот и мой скафандр был куплен с рук, и родители совсем не подумали об элементах питания.

— Хорошо, Элвис, я сейчас вызову тех, кто тебе поможет. Стой, пожалуйста, на месте и никуда не отходи. Хочешь, я запущу тебе мультфильм?

Информпанель сменила изображение интерактивного енота Крош-Ка, который помогал детям по всем жизненно важным вопросам, на серию мультсериала про дельфинов-оборотней.

— Привет, Элвис, — из воды на экране вынырнул дельфин и защелкал клювом, — какой сезон дельфинов-оборотней ты смотришь?

— Вообще, — скривилась Элвис, — мой коэффициент умственного развития выше, чем у сверстников, поэтому этот сериал мне не очень интересен.

— Тогда, может быть, посмотрим что-то про любовь? — подмигнул дельфин. — Есть фильм про русалку, которая металась между двумя влюбленностями. У нее был давний поклонник — дельфин-белобочка, который добивался руки и сердца прекрасной русалки, но она была тайно влюблена в ныряльщика за жемчугом. Тебе интересно узнать — кого выберет русалка? — подмигнул девочке дельфин.

— Не-а, — шмыгнула носиком девчушка. — У меня коэффициент эмоционального развития совпадает с возрастом, а в шесть лет любовные переживания еще не интересуют.

Дельфин на информпанели захлопнул клюв и погрузился в воду, из которой минуту назад вынырнул. На его месте тут же проявился енот Крош-Ка.

— Так ты вундеркинд, Элвис?

— Ну, вроде того. Хотя серьезно ни одной наукой я пока не увлеклась. Как говорит моя мама — я просто умненькая, — вздохнула девочка и оглянулась по сторонам.

— А что ты любишь смотреть, Элвис? — вокруг енота запестрел экран, чтобы привлечь внимание девочки.

— «Книжного червя». Это анимированные книги. Только вот подписка на него дорогая, и я перешла на чтение книг, это пока бесплатно.

— Привет, Элвис, — рядом с ребенком присела красивая девушка в форме сотрудницы космодрома. — Меня зовут Сашенька. Я помогу тебе решить проблемы. Пойдем со мной.

Сашенька с недовольным выражением лица, словно ее оторвали от чего-то крайне важного, к примеру, обеда, протянула девочке руку и повела ее за собой. Элвис обернулась, чтобы помахать на прощание еноту, и ее сбил пробегающий мимо робот-разносчик. Большой многоэтажный поднос робота, перегруженный деликатесами, сверкнул в искусственном освещении космопорта яркими упаковками и прозрачной «под хрусталь» посудой и взлетел в воздух. Элвис восторженно смотрела на него, как на фруктовый фейерверк, внутри которого ей посчастливилось побывать. Падая, она дернула на себя девушку. В итоге упали все трое — Элвис, Сашенька и робот.

Робот покатился, гремя своими стальными частями тела и пытаясь ухватить поднос с разлетающимися десертами. Сладкие ароматы фруктов, мороженого, сливок и шоколада распространились по всему пространству терминала, привлекая к себе посетителей космопорта, как цветы пчел. Несколько человек не растерялись, подхватили еду в сохранившихся от падения боксах и скрылись в толпе, собравшейся поглазеть на событие. А кто-то, не брезгуя, ел дорогие фрукты прямо с пола.

— Что ты наделала, Элвис? — строго спросила Сашенька, поднимая девочку. — Ты сбила с ног космопортовского робота, может быть, даже сломала его. Нанесла ущерб космопорту — у робота испортилась и была украдена еда. И нам придется внепланово запускать уборщика. Как представитель полиции я тебя арестовываю до суда.

— Но, Сашенька, — нахмурилась девочка, — ты сама меня вела так, что меня сбил робот. Который меня вообще мог убить, уронив на меня поднос.

— За спор с представителем власти, я накладываю на тебя штраф! — повысив голос, заявила Сашенька.

— С таким характером ты замуж не выйдешь, — вспомнила Элвис фразу, которую ей говорила мама, если девочка с ней спорила.

— Два штрафа — за личное оскорбление офицера полиции! — завизжала Сашенька, грубо схватила Элвис за руку и таким быстрым шагом, что Элвис пришлось за ней бежать, направилась в сторону полицейского участка.

Элвис сидела на высоком стуле в мрачном серых оттенков зале суда и покачивала ногами. Вокруг нее ходили какие-то люди, роботы и некто, чья внешность балансировала между схожестью с человеком и прямоходящей ящерицей. Несколько раз она слышала упоминание своего имени и имен родителей, но в чем смысл происходящего — она не могла уловить. Почти каждое слово она понимала, а говорящих — нет.

— Пойдем, Элвис, — спустя пару часов протянул ей руку старый усатый человек в черной форме полицейского.

— А куда? — Элвис сползла со стула и вложила ладошку в большую и теплую мужскую ладонь. — Мне надо в туалет и хочется кушать.

— Вот гады, — вздохнул полицейский, и его усы опустились вниз. Он полез в карман брюк, состоявших, казалось, из одних сплошных карманов, и достал оттуда овсяный батончик. — Держи, — протянул он упаковку ребенку, — он свежий, покупал себе на завтрак.

— Спасибо. Вы, кстати, похожи на грустного моржа, — улыбнулась девочка. — А что тогда на завтрак будет у вас?

Грустный морж тяжело вздохнул и стал ниже, словно на шею ему повесили тяжелый еще сильнее его состаривший камень. Полицейский привел Элвис в тюрьму, оказавшуюся в подвале того же космопорта, и вместе с точно таким же моржом-тюремщиком они долго искали камеру для маленькой девочки.

В тюрьме было как в плохом зоопарке — клетки вдоль коридоров. Цвета в тусклом свете не было, только светло-серый потолок, густо-серый стены и черно-серый пол. Даже решетки были серым. Светлые, относительно интерьера, лица людей смотрели из-за клеток, внутри которых они находились.

— Ну, вот эта подойдет, — открыл решетчатую дверь тюремщик и пропустил внутрь ребенка и своего коллегу.

— А что это за игрушка на второй койке? — спросил первый полицейский, протянув Элвис бумажную салфетку, чтоб та вытерла руки после еды.

— Это космический заяц. Ну, знаете таких, они прыгают в космосе без ничего.

Полицейский посадил девочку на вторую койку.

— Пока, Элвис, — обнял ее старый полицейский и шмыгнул носом. — Надеюсь, что твои родственники быстро объявятся и выкупят тебя из тюрьмы.

— Пока, грустный морж. И спасибо за завтрак.

Хлопнула дверь-решетка, проскрипел ржавчиной замок, и два ссутулившихся служителя закона, шаркая сапогами, побрели на выход.

— Серьезно? — услышала Элвис и вздрогнула.

Напротив нее на кровати сидел большой, больше взрослого человека, синий заяц. На шее у него висел амулет, правый глаз смотрел вверх, а задние лапы нервно барабанили по полу.

— Здравствуйте, — кивнула девочка, — я Элвис. А вы кто?

— А я космический заяц, и у нас нет имен. Что ты делаешь в тюрьме, Элвис?

— Началось все с того, что моим родителям не хватило денег на детский билет для меня. Брату исполнилось тринадцать лет, а детские билеты продают только до двенадцати. Вот на меня денег и не хватило. Мама оставила на поездку совсем впритык, и в итоге, — вздохнула Элвис, — той суммы, что хватало в прошлый раз, в этот не хватило. На брата пришлось брать взрослый билет. Меня решили везти контрабандой, запихнув в чехол от виолончели или контрабаса. Я не сильно разбираюсь в смычковых инструментах, мне ведь всего шесть лет. И я в чехле была в скафандре, чтоб меня не увидел тепловизор. А чтоб родителям разрешили пронести инструмент в салон, а не сдавать в багаж, они заявили, что инструмент антикварный. Мы спокойно долетели до этой планеты, но здесь снова таможенный контроль. Я опять залезла в чехол и в нем уснула. Проснулась, когда меня вытряхнули из чехла. Оказалось, что якобы инструмент украли как антиквариат, и теперь на этой планете я нелегально.

— Безобразие! — заяц прикрыл глаза ушами, а передними лапами забарабанил по своим коленям. — Как можно быть такими безответственными родителями? И что было дальше? — правое ухо поднялось над сумасшедшим, косящим в потолок глазом, и этот глаз задергался нервным тиком.

— Пока воры ругались между собой, я тихо ушла. Нашла информпанель с енотом Крош-Ка и попросила помощи. Пришла Сашенька и у меня начались неприятности. А как вы здесь оказались?

— Я?! — заяц соскочил со своей кровати и в один прыжок оказался возле двери-решетки. Прижался к прутьям головой и вытянул в коридор левое ухо. Ухо потелепалось в пространстве коридора, словно слепой ощупывал дорогу. — Все чисто, можно болтать. Я, — заяц сел на кровать рядом с девочкой и зашептал ей на ухо, — подвез на эту планету мошенника. Он обманул меня, сказав, что он честный человек, хотя, по правде, я у него не спрашивал. Но мы же космические зайцы, мы летаем между планетами, а в одиночку летать очень скучно. Вот мы и берем попутчиков. Этого я согласился подвезти потому, что он обещал в качестве оплаты, что научит меня варить пиво. Ты же знаешь, что зайцы питаются космическим эфиром? Хотя ваша наука его отрицает, но мы ведь им питаемся. Поэтому не можем все время сидеть на одной планете, нам надо летать, чтобы жить. А еще мы можем пить пиво. Представляешь? — взмахнул лапами и заорал заяц на ухо девочке, та в испуге упала на кровать и засунула голову под подушку. — Ой, прости, Элвис, — переложил подушку заяц на другой край кровати, лишив ребенка убежища. — Прости! Я увлекся.

— Не кричи так, — девочка встала и прижала ладошку к заячьему рту, — мне скафандр снимать долго.

— Прости! Прости! Прости! — заяц взял руку ребенка и потерся об нее своей щекой.

Элвис улыбнулась, опустила голову и покраснела. Заяц в ответ захлопал глазами, шмыгнул носом, не давая жидкости покинуть организм, и уложил ладошку в свою лапу, осторожно накрыв ее другой лапой.

— Раз мы с тобой тут невинно обвиненные, то нам надо бежать из тюрьмы. Не можем же мы лучшие свои годы провести за решеткой?

— Не можем! — кивнула девочка.

— Тогда ты ложись на кровать, а я тебя буду откачивать и кричать, что ты умираешь.

Элвис легла на кровать и закрыла глаза. Заяц наклонил к ней голову, словно слушал — бьется ли сердце.

— Помогите! Помогите! — заорал заяц и бросился на решетку двери. — Ребенок умирает! Умираааает! — застонал заяц.

В соседних камерах поднялся галдеж, кто-то застучал по решетке, где-то завыла собака, поддерживая общую панику. Звуки, раздававшиеся из тюремных камер, напоминали перепуганный зоопарк. И на фоне всеобщего вытья сильнее всего выделялся шум из камеры зайца. Он скакал и орал: «Элвис умирает! Элвис!»

Внезапно кто-то крикнул низким густым басом:

— Элвис мертв и больше не споет!

Шум и голоса мгновенно стихли.

— О чем это ты, дружище? — дрогнувшим голосом выкрикнул в тюремный коридор заяц.

— Я о Боге нашем, Элвисе Пресли! Да благословит память о нем вселенная, — ответили зайцу из дальней камеры все тем же басом. — Он ли юуууу! — завыл голос, и ему дуэтом подпела собака.

Где-то в глубине тюремных коридоров раздался лязг открывающейся решетки, и грохот цокающих металлическими пластинами сапог чеканным почти строевым шагом приближался к камере зайца.

— Чего шумим? — спросил тот же грустный тюремщик?

— Элвис умирает, — простонал заяц голосом, каким можно легко просить подаяние, и при этом тебе не откажут.

Тюремщик открыл дверь и бросился в камеру к ребенку. Заяц, успевший отскочить в сторону, скривился — тюремщик был не один, а со своим коллегой гораздо моложе грустного моржа. Молодой тюремщик хоть и выглядел браво, но его слегка туповатое выражение лица вселило в зайца надежду, что все получится.

— Элвис, — затряс лежащую на кровати девочку тюремщик. — Что с тобой? Не умирай!

— Я очень хочу в туалет, — открыв глаза, тихонько пропищала Элвис. — Я же не могу пойти в туалет при зайце, даже если он отвернется, — краснея, произнесла тихонечко девчушка.

— Нам нужна дамская комната, — объявил заяц, уши которого при этом плясали свой собственный танец. Заяц оттолкнул тюремщика в сторону, сгреб в лапы Элвис и скакнул на выход. — Срочно в дамскую комнату! — строго объявил он туповатому тюремщику, и тот бросился бежать вперед, указывая направление.

Троица, во главе с тюремщиком, проскакала по коридору. При этом тюремщик, косолапя, бежал уточкой, словно посреди коридора текла река, а он прыгал с одного берега на другой, и заяц невольно стал ему подражать. Так они крупными прыжками проскакали на улицу, и свернули в здание торгового центра.

Через час Элвис вышла из дамской комнаты и разбудила зайца, мирно спящего в обнимку с тюремщиком на скамейке для отдыха. Заяц аккуратно снял с себя спящего и придвинул на свое место сидящую рядом с ним вяжущую носок бабулю. Ни бабуля, ни тюремщик подмены не заметили.

— Ты чего так долго? — спросил заяц Элвис, когда они ехали на лифте на верхний этаж.

— Я пыталась подзарядить скафандр, но элемент питания, похоже, сдох окончательно. Надо менять его полностью.

— Надо быстрее уходить отсюда, а то нас могут начать искать. Кстати, Элвис, а кто такой Элвис Пресли? — спросил заяц, выводя девочку на смотровую площадку.

— Знаменитый певец. Папа выступает с номером — двойник Элвиса Пресли, у него на это куплена бессрочная лицензия. Вот нас с братом Элвисами и назвали, чтоб мы тоже по одной лицензии все работали. Только брат просто Элвис, а я Элвис Джуниор.

— А ты хорошо поешь? Залазь мне на спину и крепче держись, — заяц низко присел, почти лег брюшком на смотровую площадку, и Элвис уселась на нем верхом, крепко схватившись маленькими ручками за шерсть на заячьих лопатках.

— Нет, я та Элвис, которая без слуха.

Эту фразу заяц уже не услышал. Он схватился лапами за верхние перила, а задними оттолкнулся от смотровой площадки и полетел, планируя над городом. Элвис крепко сдавила ногами заячьи бока и вжалась в синюю густую шкуру зайца. Приземлившись на другой высотке, заяц сделал еще прыжок и такими прыжками допрыгал до обшарпанных серых домов из дутого бетона, выглядящих так, словно их захватили банды космических пиратов, и устроили там свое пристанище.

— Вы не подскажите, где тут «Тортуга»? — спросил прохожего заяц, когда он с Элвис опустился на побитые временем тротуарные плитки, устилающие пешеходное пространство между домами.

— В соседнем доме, с торца, — ответил ежившийся от ветра прохожий и у него изо рта выплыли мыльные пузыри.

— Пароль прежний? — уточнил заяц.

— А когда он менялся? — засмеялся прохожий, надул большой мыльный пузырь и покосился на Элвис: — Тока с детьми туда нельзя.

— А это не ребенок, — посмотрел на девочку косым глазом заяц. — Это певица Элвис Джуниор. На этой планете транзитом. Я ее импресарио.

— Пожалуй, я вернусь с вами, — развернулся прохожий и пошел вперед, указывая дорогу.

Спальный район выглядел как нищая заводская окраина, давно закрывшегося производства. Цветы и деревья отсутствовали совсем и местных жителей это абсолютно не волновало. Элвис подняла голову и посмотрела на окна дома — где-то горел свет, где-то даже были шторы, но людей видно нигде не было.

— Как тут все уныло, — вздохнула девочка, — как в тюрьме.

Остановившись возле обшарпанной стены, прохожий наклонился к проржавевшей сливной трубе и крикнул в нее: «Тысяча чертей! Какая рыба!» Кусок стены отъехал в сторону, и все трое вошли внутрь здания.

Внутри было столько народу, что заяц подхватил Элвис в лапы и посадил себе на шею.

— Только за уши не дергай, — попросил он девочку, — уши — это локаторы.

Пробравшись сквозь толпу к барной стойке, заяц отодвинул от стойки два барных стула с сидящими на них посетителями и занял их место.

— Любезнейший, — позвал он бармена, — вы не подскажите, где найти Чморански?

— Чмо… кого? — уточнил бармен?

— Чморански. Чемпиона галактики по брехне.

— Вообще, заяц, я чемпион галактики по боксу, — раздалось из-за спины зайца. Зал затих. По крайней мере, та часть, что возле бара. — И ты можешь сейчас ответить за свои слова.

Заяц резко обернулся, и Элвис слетела с его шеи вниз. Она падала прямо на стойку с бутылками, но в последний момент ее успел подхватить бармен. Он аккуратно посадил девочку на барную стойку и внимательно посмотрел ей в лицо.

— Что такая маленькая девочка делает в самом злачном баре «Тортуга»?

— Ты что, Бой, — крикнул бармену тот самый прохожий, что привел зайца и Элвис в бар, над ним в этот момент весело пузырились радужные прозрачные шары, — не узнал ее? Это же знаменитая певица Элвис Джуниор! На нашей планете транзитом.

— Это правда? — брови бармена сделали попытку соединиться с волосами, скрыв с головы лоб.

— Все разговоры об этом с моим импресарио, — кивнула девочка за спину, — с зайцем.

В это время перед барной стойкой начался бой — заяц дрался с Чморански. На стороне зайца были высокие прыжки и сильные задние лапы. На стороне Чморански — коронный удар левой. Заяц подпрыгивал и старался приземлиться на боксера, а тот уворачивался и бил зайца куда достанет. И вот, увернувшись в очередной раз, Чморански выскочил прямо перед мордой зайца и резко выбросил вперед левую руку. Заяц упал на спину и раскинул в сторону лапы.

— Один! — начала считать толпа. — Два! Три!

Заяц открыл глаза и сел. Пожевал что-то во рту. И развернул к Чморански голову правым сумасшедшим глазом.

— Ты! Мне! Сломал! Зуб!

— Поцелуй меня в зад, — рассмеялся Чморански.

Заяц резко вскочил, подпрыгнул и приземлился прямо на боксера, усевшись ему на голову. Тот задергал руками и ногами, пытаясь столкнуть с себя зайца, но как столкнешь того, кто по весу раза в два больше тебя?

— Что вам налить, Элвис Джуниор? — спросил бармен девочку.

— Можно мне какао с молоком? — улыбнулась Элвис.

— Можно, — кивнул бармен. — Только у нас грибное молоко, но оно с шоколадным вкусом.

Толпа тем временем поздравляла с победой зайца и пинала части тела Чморански, которые торчали в свободном доступе. Боксер уже затих и не дергался. Бармен сварил Элвис какао, развернулся, чтобы подать напиток, и чуть было не уронил стакан. Перед ним на барных стульях сидел мужчина с белой седой косой и крокодил. Элвис подхватила напиток из дрогнувшей руки и обернулась, чтоб посмотреть — чего так испугался бармен. Крокодил сидел мордой вверх и положив свои короткие лапки на барную стойку. На его шее и груди красовалась красивого плетения шлейка из блестящего металла.

— А ваш крокодил не кусается? — спросила Элвис, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Не должен, — ответил мужчина с косой. — На нем намордник и шлейка. Вообще он спокойный, но у меня недавно, так что я не знаю, — пожал он плечами.

— А как его зовут? — Элвис отхлебнула какао.

— Никак, у него нет имени. Я даже не знаю — мальчик это или девочка.

— Давайте назовем его Сашенька, в честь одной красивой девушки, с которой я сегодня познакомилась.

— И что Сашенька тебе сделала? — развернулся мужчина ко все еще сидящей на барной стойке девочке.

— Да так, — отмахнулась Элвис, словно речь шла о пустяке. — Тем более, что имя Сашенька подойдет как мальчику, так и девочке.

— Действительно, — усмехнулся мужчина. — Мне два по сто в один бокал и безо льда, пожалуйста. Сейчас я выпью, Сашенька, и пойдем домой, знакомиться с семьей. Мне его всего полчаса назад один плутоватого вида мужичонка продал. У него еще костюм такой странный был — темно-бордовый с узором из танцующих черепах.

Мужчина взял бокал и стал медленно, не отрываясь, пить. В это время крокодил произносил странные звуки, чем-то похожие на осмысленную речь, но из-за намордника совершенно непонятную. Допив, мужчина с косой расплатился и пошел на выход, неся подмышкой болтающего лапами крокодила Сашеньку.

Заяц подошел к стойке и улыбнулся. Один передний зуб у него был сломан.

— Как я его? — спросил он у Элвис, но косился то он на всех присутствующих рядом со стойкой. — Из-за него меня в тюрьму упекли. Боксер недоделанный. Кстати, я только что слышал на янгавальном крик о помощи. Сюда янгавалец не заходил?

Несколько человек возле стойки переглянулись между собой и рванули из бара. Остальные глянули на лежащего на полу Чморански. На боксере был костюм темно-бордового цвета с узором из танцующих черепах.

— Сюда заходил мужчина с крокодилом, — бармен придвинул к зайцу большую кружку темного пива.

— Ну, правильно, — сделав глоток и почмокав губами, сказал заяц, — янгавальцы ведь рептилии, а в раздетом виде некоторые их виды напоминают ваших крокодилов и ящериц.

Все, кто слышал разговор зайца и бармена, переглянулись между собой. Несколько человек встали и, подхватив под руки, вынесли тело Чморански из бара.

— Элвис, спой, — заорал на весь бар тот самый прохожий и опять пустил мыльные пузыри. — Спой! Спой!

И вот уже весь бар скандирует: «Спой!» Заяц забрал у девочки пустой стакан и понес ее в лапах на сцену возле противоположной стены бара.

— Давай, Элвис, песню другую и мы сделаем счастливыми кучу народа, — с азартом в голосе и, вращая сумасшедшим глазом, сказал заяц.

— Я не могу, — девочка заставила зайца нагнуться и прошептала в ухо. — У меня вообще нет слуха. Я та самая Элвис, которая без слуха, понимаешь? Поэтому родители на мне так экономят. Я… Я ненужный ребенок, — всхлипнула Элвис. — Вся семья поет, а я единственное, что хорошо делаю, это придумываю новые миры, где все хорошо, где есть родители, которые меня любят. Брат, который не бьет и не крадет мою еду, не ломает подарки и не рвет книжки. Я не умею петь. Может меня не украли как антиквариат, а продали. Или отдали насовсем. И меня никогда-никогда не выкупили бы из тюрьмы.

Заяц поднял голову, и его сумасшедший глаз встал на место и посмотрел на Элвис.

— Знаешь, что мы с тобой сейчас сделаем? — девочка потянулась к зайцу, словно поняв, что сейчас тот озвучит план на ее спасение. — Я скажу, что ты поешь в технике битбокса, в новом его виде — «астматический кашель», и ты прокашляешь какой-нибудь текст. Песню какую-нибудь помнишь?

— «Ямщик, не гони лошадей», — кивнула Элвис.

— Я объявлю, что ты поешь свой новый хит — «Умирающая лошадь». Умирающие животные — неубиваемая тема, слезу выдавим, как пасту из тюбика. А потом я отвезу тебя в сказочное место, ты придумаешь себе планету, родителей, брата, и все будет хорошо. Только сейчас давай, прокашляй песню. А слух, да у большинства певцов нет ни голоса, ни слуха, но ведь поют.

Элвис улыбнулась и кивнула, смахнув набежавшие слезы.

— А сейчас дамы… — вышел к микрофону заяц, но его тут же перебили.

— Здесь дам нет! — выкрикнули из зала.

— А и ладно, — махнул лапой заяц, — сейчас перед вами выступит Элвис Джуниор в модном жанре, завоевавшим уже пол галактики — битбоксе! Техника — астматический кашель. Не слышали? Сейчас услышите! Встречайте! Последний хит, только вошедший в чарты галактики — «Умирающая лошадь!»

Заяц выставил микрофон так, чтоб Элвис в него свободно «пела» и шепнул ей на ухо:

— Что ты ненавидишь сильнее всего?

— Пенку от молока и грязные носки брата, — скривилась девчушка.

— Вот представь себе, что тебе надо или понюхать братовы носки или съесть пенку от молока.

Элвис закашлялась, и заяц соскочил со сцены и понесся в бар.

— Это хит, мужики, сейчас услышите. На Тау Кита от него падают в обморок, — вполголоса проговорил он.

Элвис на сцене кашляла вовсю. Иногда замирала, трагично закатив глаза, а потом, скривившись, выдавала новую порцию кашля. Иногда казалось, что ее вот-вот стошнит. Замершая публика не сводила с нее глаз.

— И вот сейчас… Слушайте… — шепотом сказал заяц, но так, что его услышали все.

Элвис истерично всхлипнула, кашлянула и упала на колени.

— Браво! — заорал заяц и забарабанил лапами по барной стойке.

Зал взорвался аплодисментами. Элвис печально сидела на сцене, рассматривая, хлопающих ей мужчин.

— Полиция у входа! — кто-то крикнул в зал.

— Это был нелегальный концерт! — всплеснул лапами заяц. — Нам надо скрыться!

— Я выведу вас, — пообещал все тот же прохожий и у него изо рта опять появились мыльные пузыри.

Прохожий, заяц и Элвис у зайца в лапах поднимались по узенькой технической лестнице внутри того самого дома, в котором располагался бар «Тортуга». В боковых окошках, дающих скудный свет лестнице, мелькнули вертолеты.

— Облава! — застонал прохожий и кинулся бежать еще быстрее.

Внезапно прохожий резко свернул в коридор, вынырнув на этаж, подскочил к одной из квартир, приложил к замку палец и ввалился в полумрак пространства. Заяц с девочкой в лапах запрыгнул за ним. Осмотревшись, он поставил ребенка посреди комнаты и уставился на прохожего. Тот икнул, и мыльные пузыри вырвались из его рта.

— Почему из вас летят пузыри? — спросила Элвис и проткнула пальцем один из них, проплывавший возле ее маленького носика.

— Я случайно съел козятские мыльные шарики, думая, что это сыр. Был пьян. Алкоголь — это зло, — вздохнул прохожий. — Меня даже не смутило то, что они не разжевывались. Теперь надо ждать, пока они полностью переварятся во мне. Тогда я перестану пускать пузыри. Не пей никогда алкоголь, Элвис Джуниор. Он делает людей очень глупыми.

— Это все хорошо, — сказал, оглядываясь по сторонам заяц. — Точнее, плохо, конечно, я про шарики. Но ведь полиция может прийти сюда с обыском.

— Она и придет, — пустил мыльный пузырь прохожий. — Но здесь есть сундук с дополнительным пространством. Мы все в него влезем и спрячемся.

— Стой! Стой! — остановил прохожего заяц, когда тот уже откинул крышку небольшого, старинного на вид сундука. — Это сундук просто с дополнительным пространством или это дверь в другую реальность?

— Просто, — прохожий уже исчез в сундуке полностью.

Заяц, подхватил в лапы девочку, шагнул в сундук и закрыл за собой крышку.

Помещение, обшитое деревом, внутри было маленьким, тесным. Приходилось сидеть, поджав под себя ноги, которые упирались в ноги или лапы твоих соседей.

— Хороший сундук, — зевнул заяц, — прям такой заячий, для путешествий. Герметичный? — спросил он у прохожего, тот кивнул.

Элвис огляделась. Она не понимала, откуда льется свет. Казалось, что он идет от деревянных стен, выкрашенных белой краской. Она дотронулась до стены сбоку от нее и толкнула ее от себя, представляя, что стена раздвигается. И стена подвинулась. Потом она подвинула еще одну стену и опустила вниз пол. Пространство стало больше. Заяц и прохожий молча смотрели на нее. Элвис вынула стул из стены, потом достала оттуда же книжку и села ее читать.

— Элвис, а как ты это сделала? — напускал пузырей вместе со словами прохожий.

— Так вы сами сказали, что это сундук с дополнительным пространством. В тех размерах было очень тесно.

— Да, но… книга, стул.

— А их нельзя было придумывать?

— Придумывать? — обрел способность говорить заяц. До этого он просто ловил воздух ртом. — Ты это придумала?

— Я же тебе говорила, заяц, единственное, что я хорошо делаю, это придумываю новые миры, до этого, правда, они все жили в моей голове. Вот сейчас узкое пространство, в котором мы сидим, стало таким ммм… как это сказать? Волшебным, наверное. Я просто еще маленькая и не могу подобрать нужного слова. И вот когда пространство становится волшебным, его можно видоизменить. Я так делала, когда пряталась в шкафу от взрослых.

— Сколько ты хочешь за этот сундук? — спросил заяц прохожего.

— Амулет космического зайца, — напускал пузырей прохожий и покраснел.

Заяц стукнулся затылком о стенку сундука, и его уши забарабанили по той же стене.

— Но как я без него перевезу Элвис?

— Сундук то герметичный, — напомнил прохожий. — Маленькая девочка не выдержит перелет по вселенной на космическом зайце. Вам нужен сундук.

Заяц начал ходить по сундуку, заложив лапы за спину. Элвис только и успевала раздвигать перед ним стены, которые не оставались на месте, а двигались, сжимаясь обратно с другой стороны, словно тряпочка, которую перетягивают с места на место.

— Хорошо, — сказал заяц. — Отвернитесь, — и повернулся к углу сам.

Он топтался в углу, его хвостик выписывал знак бесконечности, передние лапы что-то месили, растягивали. Он издавал странные звуки, что-то типа: «Ыыыыыыы». И внезапно все закончилось. Заяц со счастливой улыбкой и бегающими по непредсказуемой траектории глазами обернулся и сказал:

— Я кого просил отвернуться?

— Так зайцы разрывают прежний амулет на две части? — пузыри у прохожего от возбуждения пошли даже носом.

— Нет. Твоим амулетом меня стошнило. Вот, — он протянул артефакт размером с орех прохожему. — Это твой, а сундук мой. Элвис, — обернулся он к девочке, — почитай пока книжку, я скоро загляну.

Заяц открыл крышку сундука, вытолкнул наружу прохожего и выпрыгнул сам.

Девочка спрятала в стену стул, а вместо него достала и повесила гамак, улеглась на него и стала читать.

— Элвис, вылезай, — заглянул в сундук заяц. — Нас пригласили в гости, и мы будем переделывать сундук в заплечный рюкзак, чтоб я мог возить на себе пассажиров.

Элвис убрала в стену гамак и книжку и выглянула из сундука. Заяц с мужчиной в смешном длинном балахоне возился с извивающимися, словно живые змеи, канатами. Напротив сундука стояла голограмма мальчика чуть старше по возрасту, чем она.

— Привет, — кивнул он Элвис, — пойдем со мной, — мальчишка махнул рукой, зовя ее в соседнюю комнату.

Элвис вылезла из сундука и пошла за мальчиком. Он прошел через закрытую дверь, обернувшись перед самым исчезновением за дверью и указав рукой на дверную ручку. Элвис открыла дверь и прошла в комнату. Рядом с залитым светом окошком стояла медицинская кровать, в которой спал тот самый мальчик, который позвал ее за собой.

— Привет, — активировалась информпанель, и мальчик помахал ей рукой уже с экрана. — Я Рон, и я сплю в этой кровати почти год.

— Как спящая красавица? — улыбнулась девочка. — Я Элвис. Привет, Рон.

— Да, — рассмеялся Рон. — Поцелуй меня, принцесса Элвис, и я проснусь.

— Правда? — Элвис подошла ближе, но кровать стояла так высоко, что она не смогла дотянуться до лица Рона.

— Нет, — вздохнул мальчик на экране. — Я попал в аварию, но перед смертью меня засунули в анабиозную капсулу, а сознание подключили к компьютеру. С тех пор мой дед ищет способ поместить мое сознание обратно в мозг. Тело уже починили, осталось самую малость, но, как говорит бабушка, не человеческих рук это дело, а ангельских, и я так никогда и не стану прежним мальчиком. Рано или поздно достанут мой мозг и поставят туда биокомпьютер с моим сознанием.

— Это плохо?

— Я не знаю, — пожал на экране плечами мальчик. — Я никогда не пробовал. Может быть, хорошо. Только дедушка говорит, что компьютер в моей голове могут взломать, и я буду куклой в чужих руках.

— Не переживай, — Элвис взяла Рона, лежащего в кровати, за руку, но посмотрела на Рона, стоящего в экране. — Мне кажется, что твой дедушка умный и что-то придумает.

Рон улыбнулся, но тут же стал серьезным:

— Тебя Крош-Ка ищет. Соединять?

И, не дождавшись согласия Элвис, исчез с экрана, а его место занял енот Крош-Ка.

— Элвис, — взмахнул лапами енот, — хорошо, что я нашел тебя раньше, чем полиция. Ты в розыске, Элвис. Твои родители, чтоб не платить штрафы, официально отказались от тебя. Вот документы, — на весь экран появились текстовые файлы с различными печатями и номерами. — И тебе нашли приемную семью. Они выкупают тебя за долг, — документы с экрана исчезли, а на их место всплыли фотографии неприятно тощих, но хорошо одетых мужчины и женщины с кучей собак на поводках. Собаки сидели под одну струнку с прижатыми, возможно, от страха, ушами. — Прости, Элвис, — енот смахнул набежавшую слезу, — я ничего не могу для тебя сделать.

— Ты боишься, Крош-Ка, что я буду на таком же поводке, как и эти собаки? — дрогнувшим голосом спросила Элвис.

Енот закивал и потер носик лапкой:

— Но ты можешь найти других опекунов и перекупить долг у четы Крысиных. Только вот продадут они тебя гораздо дороже — с процентами. Это все равно, что брать в долг у корпорации черных банкиров.

— А мои родители? — всхлипнула Элвис, — Они так легко от меня отказались?

— Я не знаю, Элвис, но согласие на отказ пришло довольно быстро.

Элвис шмыгнула носом и из ее глаз полились слезы. Заяц подскочил к информпанели и отключил ее, присел рядом с Элвис и обнял девочку лапами.

— А хочешь, хочешь, я узайчерю тебя? И мы будем летать по вселенной как два космических странника. Присоединяться к караванам, бежать среди звезд с зайцами и медузами, ловить за хвост дельфинов. Ты увидишь кучу звезд, планет, станций. Я покажу тебе самые красивые туманности и галактику, где я родился.

Элвис закивала, обняла зайца одной рукой и потянула вторую, но мальчик крепко держал ее за руку.

— Он, — перестала девочка плакать, — меня держит за руку, — она повернулась к дедушке Рона и повторила: — Рон держит меня за руку.

— Не может быть! — дедушка подскочил к внуку и стал колдовать над его телом. — Надо же! Ему помогло переживание за другого человека. Он просто был так уверен, что я его починю, что не волновался и не стремился вернуться. Дружище! — обернулся он к зайцу.

— Да-да, ты сейчас будешь занят, а нам пора. Сундук готов. Мы в бегах. Так что — мы поскакали.

Заяц надел на себя сундук, к которому уже были прикреплены лямки, посадил в него Элвис, взял в пасть амулет, разбежался и прыгнул с балкона.

Элвис вытащила из стены подушку, свернулась клубочком и уснула.

Прыгнув в ионосферу, заяц оттолкнулся от болтавшегося там спутника связи и поскакал в космос дальше. Спутник же, провернувшись вокруг себя несколько раз, стал медленно падать, волоча за собой большой хвост антенн.

— Прости, что бужу, — заяц приподнял крышку сундука, — но мы сейчас проплываем мимо такого скопления звезд, что ты потом сама меня отругаешь, что не разбудил, — он подал лапу Элвис, и та вылезла из сундука вместе с подушкой. — А мне подушку? — обиженным голосом произнес заяц.

Элвис потянула подушку в разные стороны, она растянулась, как жевательная резинка, и лопнула. В руках у девочки оказалось две подушки, одну она отдала зайцу, а вторую взбила руками, и та стала пышнее и больше. Заяц повторил ее маневр, отчаянно молотя по подушке лапами, и взбил целую перину. Элвис, смеясь, оглянулась вокруг. Они находились внутри чего-то туманно-розового с молочным отливом, и в тоже время прозрачного. Мимо проплывали звезды, проносились кометы, а рядом плыло что-то похожее на облако.

— Мы где? — спросила Элвис и повторила за зайцем — он бросил перину возле лап и улегся на нее брюшком. — Почему я могу дышать вне сундука?

— Мы в медузе, — уши зайца вытянулись вперед, словно он слушал, что ему говорят. — Не ерзай, — попросил он Элвис, — ей щекотно. Медузе, — уточнил он в ответ на приподнятые брови девочки. — Мы плывем сейчас в медузе. Они, — показал лапой в сторону заяц, — как огромные галактические лайнеры, плавают в пространстве, как киты в вашем океане, и нет никого во вселенной крупнее их. Они могут слиться в единый организм, могут поглотить целый корабль, и тогда время внутри корабля замрет, а существа внутри даже не поймут, в чем дело. Просто их выплюнет в другом конце вселенной, и что хочешь с этим — то и делай. Медузы плавают стаями. Люди о них совершенно ничего не знают и считают их мигрирующими туманностями. Люди с Земли говорят, что космос — это их океан. Просто кто-то, создававший вселенную, создал ее маленькую копию — Землю, чтоб там смогло возникнуть человечество.

Элвис посмотрела в сторону, куда показывала заячья лапа, и увидела целый косяк розово-перламутровых немного прозрачных медуз. Они плыли как киты — спокойно, вальяжно, словно во вселенной существовали только они, пространство и звезды.

— Красиво, — кивнула Элвис, — они, наверно, долго живут.

— Вечность, — улыбнулся заяц, и Элвис поморщилась, видя его сломанный передний зуб. — Может это они создали вселенную, никто не знает, но они были всегда. Медуза, в которой мы плывем, согласилась выполнить твою просьбу. Всего одну. Подумай хорошенечко. Может, ты хочешь куда-то попасть, кем-то стать, разбогатеть, поселиться на планете класса «А».

— Всего одну? — уточнила Элвис и заяц кивнул. — Тогда я хочу поговорить с мамой. Хочу узнать — действительно ли они отдали меня в приемною семью к этим … как их там?

— Крысины, — подсказал заяц. — Элвис, ты уверена?

Элвис кивнула и тут же оказалась на космическом круизном лайнере. Она стояла перед столиком в ресторане, за которым сидела ее семья. Отец был в смокинге, мама в вечернем платье, брат Элвис в белоснежной рубашке, заправленной в черные брюки. Они весело смеялись, что-то обсуждали, не замечая Элвис Джуниор в скафандре на несколько размеров больше, чем надо.

— Девочка, ты заблудилась? — ее попытался взять за руку официант, подбежавший к столику.

— Нет, — вырвала руку у официанта девочка и взглянула матери в глаза. — Вы действительно меня продали?

За столиком все смутились. Брат начал есть то, что лежало у него на тарелке. Отец налил себе полный бокал вина, выпил и налил второй. Мама вздохнула и произнесла:

— Детка, у нас не было денег выкупить тебя, ты же знаешь — мы на мели. А они люди состоятельные, добрые, я видела фото, они животных любят. Тебе там будет хорошо.

— Как ты здесь оказалась? — с раздражением произнес отец после второго бокала вина. — Иди в каюту и жди нас там, код двери тот же.

— Приятного аппетита, — вздохнула Элвис, и потянула на себя скатерть.

В следующий момент Элвис уткнулась в подушку лицом и заплакала. Заяц, лежащий рядом, погладил ее по голове.

— А знаешь, ты со своим талантом можешь придумать целую планету и хороших, любящих родителей. Свой дом, пальмы, корову, чтобы варить какао не из грибного молока, а настоящего. Весь год лето, хорошая погода и бар с пивом. Ты же придумаешь бар? Назовем его «Заячья пристань» и все космические зайцы будут заглядывать на огонек. Как тебе идея, Элвис?

— А можно там будут молочные реки и кисельные берега?

— А корова тогда зачем? — сумасшедший глаз зайца уставился на Элвис. — Нет, давай реки обычные, чтобы с пивом на пляж, а там девочки.

— Какие девочки? — привстала с подушки Элвис.

— Да разные, тебе же подруги нужны? С кем ты по магазинам ходить будешь?

— Да, нужны, — кивнула девочка. — А берега кисельные тоже не надо делать?

— Кисель скользкий. Ты подумай. Как на пляж идти? Это же болота по пути к реке. Пусть кисель в барах разливают. Ты какой больше любишь?

— Я его не пила никогда, — вздохнула Элвис. — Это дорого, но мне кажется, что он очень вкусный.

— Наверно, вкусный, — пожал плечами заяц. — Надо попробовать. Зайцы питаются космическим эфиром и пивом. Представляешь? — заорал заяц, как тогда в тюрьме.

Медуза вздрогнула и зашевелилась.

— Ой, — вскочил заяц и погладил медузу, — прости-прости. Что-то на слово «представляешь» у нее плохая реакция. Про кисель в баре мы договорились? — спросил он у Элвис, плюхаясь обратно на подушку.

— Договорились, — кивнула девочка, наблюдая за вспышкой звезды. — Только вот кисель состоит из ягод и картошки, а эту картошку так нудно выращивать. Никакого творчества.

— А ты изобрети животное — картофельника, пусть он и выращивает. А еще нужен будет морковник, капустник, свекольник. Нет, это какая-то поваренная книга получается. А повторять устройство Земли не хочется.

— Поступим проще, — нахмурилась Элвис, — все продукты будут расти на деревьях.

— И пиво?

— Ну, нет. Пиво будет бить из источников.

— Мне нравится эта планета, — улыбнулся заяц. — Скоро мы будем пролетать мимо одной галактики, там и сойдем.

Элвис села и облокотилась о стоящий рядом сундук. Подложила под спину подушку и стала придумывать новую планету. Предусмотреть надо было почти все: звезду теплую, как земное Солнце; белые облака, пушистые как сладкая вата; дождик, ночами смывающий пыль; реки и моря с рыбой, дельфинами и чайками. Кучу мелочей, которые упоминались в книгах и видео.

— Заяц! — прервалась от творчества Элвис. — А вещи в магазине откуда?

— Вещи? — зевнул вытянувшийся на перине заяц. — Дед Мороз пусть привозит. У тебя на планете — вечное лето, пусть он на доставке поработает, а то закиснет старик без работы совсем.