Корпорация Vallen'ок

Глава 16

Обратный путь занял значительно меньше времени, чем дорога туда. Полз я, стараясь не шуметь, однако пару раз из-за спешки длинное колено вентиляции негромко скрипнуло. Надеюсь, я успеваю на место работы раньше, чем вернется Сато.

Вдали уже было видно полоску света от разобранной мной части короба. Последние метры я преодолевал медленно и стараясь не дышать. В паре метров я и вовсе остановился и весь превратился в слух. Кроме негромкого гудения консоли управления в этой комнате, никаких больше звуков не было.

Я преодолел оставшиеся пару метров и выбрался наконец из этого проклятого вентиляционного канала. Медленно приоткрыв дверь, я осторожно осмотрелся — на складе кажется никого нет. Тогда сразу займусь аннулированием улик, в первую очередь прикручу назад стенку. Это не заняло много времени, и, если верить инструкции к пульту, никаких ошибок на нем не высвечивалось, значит система не обратила внимание на инородное тело в вентиляции. Это прекрасно, ведь в случае обнаружения несанкционированного доступа я был бы первым подозреваемым.

Окинув себя взглядом, я понял, что в пыли с ног до головы, непорядок. Вряд ли я смогу внятно объяснить, где успел испачкаться в этом помещении без единой соринки. Аккуратно просочившись в соседнюю дверь, я встал напротив зеркала и критично оглядел себя. Нет, так не пойдет. Скинув с себя рабочие брюки и куртку, я зашел в душевую кабину и хорошенько стряхнул одежду. Следующим этапом пришлось протереть заметные части тела мокрым носовым платком — получалось крайне неудобно, но вполне себе реализуемо. К месту вспомнил, что неудобно, когда соседские дети на тебя похожи. Последним штрихом освежил волосы на голове, и причесался. Теперь в зеркале был вполне себе чистый работник, можно и заняться незаконченным делом.

Стоило мне схватиться за первую коробку, как входная дверь начала подавать признаки жизни. Не дожидаясь её полного открытия, в здание влетел прихрамывающий Сато. Причём не просто Сато, а Сато в образе раненого гладиатора. Левую ногу он волочил, будто она была прикована к невидимой гире, правая рука, замотанная в бинты, торчала вверх, как флаг побеждённой армии. Его лицо, обычно сияющее улыбкой, сейчас напоминало лицо человека, пережившего апокалипсис.

— Канэко-кун, — воскликнул он, — я вернулся на помощь, как только смог.

— И что тебе сказали служители Асклепия? — улыбнулся я, внутренне радуясь, что его не принесла нелегкая на пять минут раньше.

— Канэко-кун! — вздохнул он так, будто только что пересек пустыню. — Вы даже не представляете, через что мне пришлось пройти!

Я, сделав вид, что крайне серьезно занят проблемой, куда отправить коробку, что я держал в руках, выдавил из себя подобие участия:

— Давай угадаю. Тебе пришлось отбиваться от хирурга, который хотел наложить гипс?

— Хуже! — Сато вскинул здоровую руку, будто давал клятву. — Мне делали рентген!

— Поздравляю, — Я поставил коробку на пол, стараясь не смотреть на вентиляционную решётку. Следы? Пыль? Чёрт, я же мог оставить отпечатки. А если они заглянут в вентиляционный короб, там по моим змеиным следам они сразу поймут, откуда проник «злоумышленник». С другой стороны, кроме скачка потребления энергии, больше ничего не случилось. Будем решать проблемы по мере их поступления. И самая насущная стоит передо мной. Ответил я правда следующее:

— Что ж, начнёшь светиться — сможешь экономить на электричестве.

— Вот тебе смешно, Джун, а они подозревали трещину в кости! — Сато упал на ящик, драматично закатив глаза. — Из-за коробки, Канэко-кун! Из-за обычной картонной коробки!

— Ужас, — Я машинально поправил воротник, пряча грязное пятно на шее. — Интересно, страховка покрывает травмы от картона?

Сато, не замечая иронии, продолжил, разматывая бинт:

— А потом, медсестра сказала, что возможно придется делать МРТ! Говорит, «а вдруг у вас скрытый перелом или иные повреждения?» — Он ткнул пальцем в невидимого оппонента, обыгрывая сцену в клинике — Я пытался убедить её, что моя жизнь не стоит потраченного электричества! Правда потом пришел врач, с минуту посмотрел на мой снимок и сказал, что с такой ерундой я только отвлекаю их от настоящих больных.

— Странно, — еле сдерживаясь от смеха, проговорил я, — и как он мог себе такое позволить?

— Вот именно, — согласился мой напарник, — Ты не поверишь, но ведь сначала меня и принимать не хотели. Видите ли их врач в приемной не увидел причины для обращения. Мне пришлось с полчаса рассказывать ему о своих жалобах, описать в красках ту катастрофу, что произошла со мной.

— И он проникся, — сказал я, скрывая улыбку на лице коробкой в руках, — и решил тебя госпитализировать?

— И снова ты не угадал. Сначала он откровенно задавал какие-то каверзные вопросы, причем часть из них касалось моего детства.

— Детства? Дорогой друг, а ты точно в больницу обратился? — я сдерживал смех изо всех сил, отчасти не желая оскорбить моего товарища, отчасти от желания дослушать эту историю до конца.

— Джун, естественно в больницу. Это филиал крупной токийской клиники, они то ли по какой-то договоренности принимают нас, то ли совместно работают над изучением чего-то, я не в курсе. — Сато как всегда рассказывал обо всем, что касалось темы разговора. — Только я впервые оказался внутри, и я до сих пор возмущен моим первым опытом.

— Ну плохой опыт тоже опыт, — ответил ему я, сам же в этот момент старался поскорее разобрать оставшийся «хлам». То, что помощник из Каору и до этого был так себе, а сейчас просто выполнял роль радио, я уже понял.

— Вот сейчас я считаю не самый лучший момент для цитирования очередных философских изречений, — немного обиженно сказал Сато, и снова как ни в чем не бывало, продолжил. — Так вот, он интересовался как проходило моё детство, не обижали ли меня ребенком, не было ли в молодости травм, в особенности головы.

Осознав, что больше я уже не выдержу, я побежал в сторону туалета, на ходу прохрипев:

— Я сейчас.

Ответ Сато я уже не слышал. Стоило мне буквально влететь в кабинет раздумий, я включил воду в раковине на полную, и заржал. Меня трясло несколько минут, прежде чем я смог успокоиться. Мне искренне жаль того доктора, которому карма подкинула такого пациента, как Сато. Хотя мне кажется, судя по вопросам, на которые Каору по любому отвечал с присущей ему серьезностью, врач вволю поглумился над ним. Успокоившись, я выдохнул, и вышел снова в общий зал. Надо найти в себе силы хотя бы дослушать всю эту душещипательную историю, чувствую, это еще не конец.

— Извините, Сато-кун, я вынужден был Вас покинуть по крайне важной причине, — проговорил я с максимально возможной для меня серьезностью. — Можете продолжать.

— Так вот, после сбора анамнеза, так кажется, называется у них этот допрос с пристрастием, он сказал, что, по-видимому, у меня гиперчувствительность, сформированная на подсознательном уровне еще в далеком детстве, — с задумчивым видом продолжал свой душещипательный рассказ Сато. — И что мне желательно после лечения моих физических травм обратиться в лечебное учреждение к врачу… Не помню, но он мне записал на бумажке, сейчас поищу. — Он всерьез начал рыскать по карманам здоровой рукой.

— Давайте это опустим, Сато-кун, — прервал я его поиски, — В любом случае сначала вы должны подлечить тело.

А уже только потом, как в классике русского кино — «И тебя вылечат, и меня вылечат». Готов биться об заклад, специализация рекомендованного лечащего врача будет касаться психиатрии. Хотел бы я посмотреть на глаза Сато, когда он впервые придет к врачевателю подобных недугов и увидит табличку на кабинете.

— Да, а потом он меня отправил к другим врачам. Но у меня возникло такое ощущение, что они не были заинтересованы меня лечить. Мне пришлось снова настоять на внимательном осмотре, им я снова перечислил весь свой список жалоб и истории болезней моей родни. Но и после этого мне пришлось настаивать на том, чтобы мне сказали правду — насколько тяжело мое ранение. Я искренне боялся, что мне сейчас скажут, что необходимо поскорее разобраться с делами.

— Вы хотели писать завещание? — приподнял я бровь, глядя на своего напарника. Я начал переживать, что немного перегнул палку с описанием возможных смертей от картонной коробки.

— Только после всего перечисленного, доктор соизволил открыть мою медкарту, пару минут внимательно изучал, а после позвал меня к себе. Он сказал мне, что переживать не о чем, все болезни сейчас лечатся, а мне действительно лучше сходить к тому врачу, что мне посоветовал первый, кто меня осматривал. Видимо действительно со мной что-то серьёзное, раз мне настойчиво его рекомендуют. Меня в свою очередь это не очень устроило, поймите меня правильно, — начал извиняться Сато, будто в моем лице он увидел всех докторов Японии, — мне не говорят, что со мной и отправляют от одного врача к другому. Ну я и вспылил!

— Хочешь сказать, что после всего перечисленного тобой ты еще и ругаться начал? — с недоумением уточнил я у него. — Мне кажется, это было несколько… излишне.

— Нет, — с твердостью в голосе отозвался Каору, — они же должны помогать людям, давали клятву этому, забыл.

— Асклепию, — улыбнулся я, ожидая взрыв негодования с его стороны на очередной подкол. Но я недооценил узкое образование этого ученого.

— Да, точно, Асклепию, надо запомнить, — согласился он со мной, чем вызвал очередную улыбку на моем лице. — А они меня футболят, да как им не стыдно?

Да уж, знакомо, в моем прежнем мире это было в принципе как само собой разумеющееся. Увидел бы мой напарник какие могут быть очереди к рядовому врачу, его бы коротнуло от прилива негодования.

— В итоге я вспылил, начал ругаться, так только после этого меня отвезли в перевязочную, как я понял, и только там очень внимательный сотрудник в медицинской форме и маске занялся мной. — сообщил он с довольным выражением лица.

— И что, простите, он с Вами делал? — из любопытства спросил я. Пришло на ум, что таких проблемных людей, качающих права, зачастую отучают от этого весьма оригинальным способом.

— Он мне сделал два укола, причем крайне болезненных. Но врач сказал, что это необходимые мне препараты для облегчения моих симптомов, — пожаловался он, — но я стойко вынес их.

Что-то подсказывает мне, что одним из уколов были витамины группы Б, крайне неприятные, но в целом полезные, его не обманули. Второе было видимо из той же оперы, всё-таки врачи следовали принципу «не навреди». Хотя за кипеш в больнице могли и с кружкой Эсмарха подкрасться. Так что он еще легко отделался.

— А после он мне замотал руку и ногу и отправил домой, но как я смогу уйти, оставив Вас здесь в одиночестве? — с достоинством произнес Сато, искренне веря, что своим присутствием он мне поможет больше чем руками.

На безрыбье и раком щуку, как говорится, во всяком случае будет хоть какой-то свидетель моей работы здесь.

— Как же с такими повязками Вы сюда добрались? — спросил я, потому что бинтов, наложенных на его две царапины, с головой бы хватило запеленать пару мумий его же размера.

— С трудом, мой дорогой друг. Хорошо, что местный охранник предложил подбросить меня на электрокаре, иначе я бы еще битый час хромал до склада. — признался он.

— Я так понимаю, что сегодня помочь ты мне сможешь только словом? И планы на вечер также переносятся? — решил я уточнить. У меня самого не было никакого желания участвовать в культурной программе моего нового знакомого. Я был крайне заинтригован, что в часах есть отдельное меню, и я умудрился их как-то обновить. Естественно, пока со мной этот «соглядатай», о возможности протестировать устройство здесь и сейчас не может быть и речи.

— Я право не знаю, что ответить, — смиренно произнес Сато. — Я так ждал вечера пятницы, чтобы отпраздновать твоё новое назначение, и наше знакомство, и вот эту выполненную задачу, всё разом.

— Ну, положим, поставленную цель мы еще не достигли, — строго сказал я, занимаясь сортировкой коробок в одно лицо.

Хотя, буду честным, дел тут было часа на полтора-два от силы. Опять же радовало, что Сато прекратил рассказывать свою до колик «грустную» историю похождений в клинике. Правда сил обижаться на него не было, он и мешать мне не стал, и настроение поднял, пусть и неосознанно, ну и ладно.

— Но есть к этому все шансы между прочим, — отчасти успокоил я его, отчасти разочаровал. — Дело мастера боится, поэтому сиди спокойно, не хватало нам еще какой-либо травмы. Кстати, а что тебе сказали по поводу повязок и вообще, образа жизни на ближайшее время?

— Ну помимо неоднозначного направления к «особому» доктору в целом ничего. Единственное мне пообещали, что после чудо уколов в мои ягодицы завтра я сниму бинты и там волшебным образом всё исчезнет. Представляете? Причем акцентируя, что именно «волшебным образом», каково а?

Да, ребята решили поглумиться от души и без ограничений. Поучаствую-ка и я в этом деле.

— Уважаемый Сато-сан, — начал я, официальным и серьезным тоном. — Вы, наверное, не в курсе, но я и сам магистр колдовства и белой магии.

— Канэко-кун, — с улыбкой произнес Сато, — ну хватить насмехаться надо мной. Мне сегодня уже хватило странных докторов в больнице.

— Зря Вы так считаете, — все тем же тоном произнёс я. — И чтобы доказать свою правоту, я исцелю твои раны уже сегодня.

— Странные у тебя шутки, Джун, — в голосе Сато прозвучали нотки разочарования в голосе. — Я думаю, что мои злоключения не лучший повод для шуток.

— Хорошо, раз ты мне не веришь, — теперь уже я начал говорить с грустной интонацией, — значит я тебе это докажу сам. Ахалай, махалай — я сделал несколько пасов руками и, подойдя к нему, начал развязывать бинт на его руке. Я сам себе сейчас напоминал фокусника, который вытаскивает из шляпы связанные платки, а они не кончаются. Так и у меня — под ногами уже была целая куча бинта, а я все продолжал его разбинтовывать. Но всё когда-нибудь кончается, кончился и бинт.

Как я и ожидал, царапина уже начала затягиваться, и ее не было видно. Сато с удивлением уставился на палец, крутя его из стороны в сторону. Логично, что там ничего нет, царапина под ногтем же. Но Каору разглядывал свою пятерню как ребенок.

— Устраивает результат? — спросил я. — А если бы ты мне сразу поверил — всё бы уже заросло. Но моя магия плохо действует без помощи от субъекта. — Мне стоило больших трудов чтобы не заржать, когда смотрел на округлившиеся глаза и высунутый язык японца, это было крайне тяжело.

Ногу Сато разбинтовывал уже сам. Небольшой синячок за ногтевой пластиной и больше ничего, что в его случае вполне закономерно. Глядя на напарника, можно было сделать вывод — уверовал.

К слову, без кучи бинтов к нему вернулась не только способность пользоваться рукой и ногой без ограничений, но и привычная веселая манера. Он со смехом подбежал к стеллажу, схватил самую большую коробку и понес в противоположный угол. Оставив в конечном пункте свой груз, он подбежал ко мне и сказал, что сейчас он чувствует себя даже лучше, чем утром.

— Я рад это слышать, друг мой, — я позволил себе снисходительный тон, хотя мы и были ровесниками. Вернее, прежний Джун и он. По моему настоящему возрасту он вполне мог оказаться моим чадом. Непривычно временами осознавать подобное. Но я продолжил: — Вот только теперь верните пожалуйста эту коробку на исходную, её место ровно там, откуда Вы ее взяли.

— Ой, — только и смог произнести Сато, — сейчас принесу. А в целом я здоров, полон сил и энергии, а посему вечерние планы не будем отменять. И я выполню свое обещание, данное тебе вчера.

— Отлично, значит, как договаривались, — произнес я, правда без особого фанатизма. Планы менялись, но не хотелось обижать нового приобретенного друга, который тем более трудится в нужном мне месте. Пусть с его уровнем доступа информации в нём маловато, но зато он в принципе не стесняется рассказывать о том, о чем следуя подписке о неразглашении не должен. Думаю, выкроить время для изучения обновленного гаджета я еще найду. А пока — надо поскорее закончить с этими коробками и свалить отсюда.

Пара часов пролетела достаточно незаметно, больше Сато не устраивал актов членовредительства. Равно как и производительность его повысилась, возможно это было связано с тем, что я сознательно убирал из нашего диалога те темы, на которые он снова мог откликнуться длинной тирадой.

Проверив напоследок стеллажи, я внес последние данные в «техзадание» для водителя и протянул планшетку с записями Сато.

— Ну вот, наша задача выполнена, можешь идти докладывать своему злому, но справедливому руководителю, — с иронией произнес я.

— Спасибо, Джун, — произнес Каору и поклонился. Всё-таки как по мне, рукопожатие более выразительно что ли. Но пора привыкать к теперь уже родной культуре.

— Значит давай договоримся, мы сейчас каждый сдает свои дела и через два часа я тебя жду в кафетерии напротив нашей «высотки». — подытожил Сато, нежно прижимая планшетку к груди.

Видимо он надеялся с её помощью отыграться за вчерашний нагоняй. Ну пускай, ему нужнее. Мой первый шаг по карьерной лестнице сделан. А прошла то всего неделя. Для многих моих нынешних коллег это стремительный взлет, а для меня — очередная рутина, но без нее никак.

— Отличный план, — произнес я, — надеюсь поход в кафетерий не венец грандиозного плана по празднованию стольких событий?

— Нет конечно, просто как я понял, наши квартиры равноудалены от него, и как место встречи оно идеально.

— Не могу не согласиться, а теперь пойдём выведешь меня отсюда. С тобой это выйдет быстрее.

Сегодня путь назад занял гораздо больше времени, чем мне хотелось. Судя по суровым лицам охранников и висящему напряжению в воздухе — что-то произошло. Сотрудники на посту долго и внимательно изучали наши пропуска, что не скрылось от внимания Сато. «Местный» ученый уже начал было возмущаться, почему так долго они смотрят в его документы, если все и так прекрасно помнят, что он здесь работает. Его слова остались без внимания, лишь сухо сказали, что действуют строго по протоколу. Такая же картина была и на последующих постах, правда тут уровень накала был видимо меньше. Интересно, а не последствия ли это незапланированного скачка потребления энергии в некоем сильно засекреченном помещении?

Пристальные взгляды охраны слегка напрягали меня, но я-то знал, что в подобных ситуациях лучший пропуск — это лицо кирпичом. Стоит занервничать, и это станет заметно: дрожание рук, бегающие глаза, дрожащие нотки в голосе. Все эти маркеры заставят более детально изучить и тебя, и твои документы, а там и до содержимого карманов и сумки дойдет.

Быстро попрощавшись, я направился на свой складской терминал. Завтра выходные, в понедельник на новое место, а мне так никто точно ничего не сказал.

Огивара, как и прежде, сидел в своем небольшом кабинете, мониторя какие-то графики на компьютере.

— Огивара-сан, — обратился я к своему почти уже бывшему боссу. — Я прибыл с особого задания, разрешите обратиться?

— Джун, — начальник удивленно поднял брови. — Ты порой выражаешься так, будто ты не ты. А подобное обращение вообще попахивает военщиной, к которой, насколько я знаю, ты никакого отношения не имеешь.

— Видимо пересмотрел военных фильмов по вечерам, — постарался отшутиться я. — Я хочу узнать, куда мне приходить в понедельник.

— Хороший вопрос, — усмехнулся он, — тебе нужно подписать обходной лист, и я смогу тебя перевести. Но раз ты отсутствовал на основном рабочем месте по причине выполнения спецзадания, — он снова заулыбался, — мы поступим таким образом. Ты придешь в понедельник пораньше, я оформлю все документы, и ты уже направишься к новым коллегам в небоскрёб.

Последние слова он произнес с некоторой мечтательностью, видимо мое предположение, что рост в корпорации тесно связан с высотой небоскреба оказалось верным. Значит так держать. Этажей правда над моей головой будет ещё много, так и у меня времени теперь хоть отбавляй.

— Я Вас понял, — поклонился я руководителю, — до понедельника, Огивара-сан. И хороших Вам выходных.

Переодевшись в ставший таким родным костюм, я медленно вышел из здания, решив неторопливо прогуляться до дома. Первое, что я увидел, выйдя за ворота был черный седан с тонированными окнами.