Корпорация Vallen'ок

Глава 15

Инструкция гласила, что не рекомендуется нарушать целостность коробов при работе вытяжки/приточки, но в общем функционале указывалось, что пульт возможно синхронизировать с любым устройством, и получать с него информацию о работе. Следовательно, если всё запитано централизовано, то стоит мне только выключить его — об этом сразу узнают ответственные лица, и кого-нибудь направят посмотреть. А зрители мне сейчас ох как не нужны.

Гайки открутились на раз-два, и я снял одну из крышек вентиляционного короба. Размеры отверстия и последующего канала были больше полуметра что в высоту, что в ширину, для моего нынешнего телосложения — проскочу со свистом. На наручных часах посмотрел сколько сейчас времени — буду ориентироваться на час свободы, далее отсутствовать будет уже опасно. Вдруг сознательность Сато перевесит его мнительность.

Хорошо, что еще с утра я переоделся в рабочий комбинезон — на его сером цвете пыль от моих поползновений будет не так заметна. Первые метры дались с трудом, так как трубы шли постоянными изгибами, тем более я старался издавать минимум шума, кто знает, что я встречу с той стороны. Самое печальное, что пока не было ни одного окошка вентиляции, все трубы были глухими. Спустя еще с десяток метров я оказался перед развилкой — моя труба входила под прямым углом в другую. Решив, что вероятность как ошибки, так и успеха у меня в любом случае пятьдесят на пятьдесят я выбрал правое направление.

Практически сразу мне попались еще пара изгибов, а дальше фонарик высветил прямой участок, который заканчивался тупиком. Преодолевая оставшиеся метры, я почувствовал ощутимое движение воздуха мне в лицо. Когда я наконец уперся в глухую стенку, увидел, что труба идет вертикально, а вдали виднеется светлое пятно, по которому будто что-то движется. Ясно, там крыша, и воздуховод кончается выходом с вентилятором. Мне туда не надо, да и я не человек-паук, чтобы лазать по вертикальным плоскостям. Значит я ошибся, выбрав правое направление. «А мы пойдем на север, а мы пойдем на север» — усмехнулся я и пополз в обратную сторону, что было несколько неудобно, так как пришлось двигаться ногами вперёд. В целом я уже привык ползать, система была сделана достаточно монументально, да и комплекция местных жителей была очень компактна. Страна малолитражек во всех смыслах.

На развилке перед продолжением пути, где я наконец-то смог развернуться, я мельком взглянул на часы. Однако, десять минут уже тут прохлаждаюсь, надо бы ускориться. В этом направлении тоже было несколько колен с поворотами под разным углом, но вот далее я увидел прямой коридор с вентиляционными отверстиями. Бинго, значит я на месте. Теперь я старался передвигаться крайне медленно и осторожно. Приходилось думать над каждым движением, но вот я оказался перед первым лючком. Сквозь вентиляционную решетку обзор был так себе, но я заметил множество неизвестного мне оборудования, столы, стеллажи, вдали стояла школьная доска, на ней, по-моему, даже что-то было написано.

Стояла тишина, свет был крайне тусклый, видимо работало только дежурное освещение. Самое главное, что я заметил, что высота до пола была метров пять, не меньше. Об этом я изначально как-то не думал, но, с другой стороны, не нести же с собой сюда веревочную лестницу. Импровизация наше всё. Следующая сетка находилась видимо прямо по центру этого помещения, судя по обзору, которое она давала. Возникло ощущение, что эту лабораторию просто законсервировали, оставив всё на своих местах. Странно, почему сюда не нагнать ту группу товарищей, к которым принадлежит и Сато, вдруг у кого мелькнет светлая мысль? Хотя, судя по поступку моего отца, он знал, что именно нужно спрятать от корпорации. Раз он практически в одиночку справился с такой, казалось бы, нерешаемой задачей, то он явно знал, что делал. Плохо, отец, что все твои записи мне ничего не скажут. Вряд ли их бы понял прежний Джун, а я и подавно, всегда испытывал большую привязанность к гуманитарным наукам.

Здесь мне точно не спуститься, подо мной была какая-то странная установка, метра три высотой. Но я не был уверен в её надежном закреплении, поэтому пополз дальше. Следующий люк находился в самой конце короба, примыкая к стене сооружения, и выходил в отдельную комнату. Очевидно здесь находился чей-то кабинет. Лучшего места для проникновения было не найти.

Открутив решетку, я осторожно извлёк её из отверстия и положил в вентиляцию дальше перед собой, а сам потихоньку протиснулся и спрыгнул на пол. Даже с моей тщедушной комплекцией это было затруднительно, я почувствовал, что неплохо ободрал себе колено и плечо. «До свадьбы заживет» — я хоть и усмехнулся, но подленькая мысль проникла в сознание. Я осознал, что не так много помню и о себе в прошлом. Моменты из жизни и карьеры всплывали постоянно, часто сравнивая как там и как тут. Но вот моя личная жизнь — тут всё было покрыто «туманом войны». Видимо, как и с остальным, придется вышибать клин клином. Раз факты из жизни вспоминаются на моменте сравнений, то и тут надо поступить также.

Как я понял по отсутствию в телефонной книге не только разного рода «зайчиков», так и просто особей женского пола, видимо мой предшественник не сильно преуспевал в этом аспекте. Кроме той самой фотокарточки, подписанной как «Юко», больше следов противоположного пола не замечено.

Так, отбросим пока эти мысли в сторону, я тут незаконное проникновение совершаю, а думаю о бабах. Есть-таки порох в пороховницах, и ягоды в ягодицах.

Первым делом я осмотрел помещение на предмет камер и прочих контролирующих устройств. Насколько я мог судить, тут ничего такого не было. Как не было и слоя пыли, которая за минувший год должна была лежать толстым покрывалом на всех горизонтальных поверхностях. Здесь же всё было идеально чисто, даже стекло в окне, которое выходило из кабинета прямо на ангар, было идеально вытерто. Сначала мне вообще показалось, что это пустой проём. Все документы лежали идеально аккуратно, как по линейке. Здесь определённо бывали люди, но неужели новый владелец кабинета такой педант?

Я взял наугад один из листков со стола — всё тот же непонятный для меня набор знаков и символов. Если вспомнить слова Сато об их тщетных попытках повторить удачный эксперимент отца — видимо не для меня одного эта крякозябра не имеет смысла. Следующие листы тоже оказались черновиками: формулы, заметки, ничего внятного. Я положил их на место, стараясь вернуть их в той же последовательности и также идеально по местам. На столе стоял планер, двухлетней давности. Одно из чисел было обведено несколько раз ручкой, приглядевшись, я вздрогнул — это была дата гибели моей семьи. Значит в этот день произошло нечто такое, почему мой отец захотел спрятать результаты исследований и рабочий прототип часов от корпорации, за что и поплатился жизнью.

Не пойму я в этой ситуации пока только одного, зачем было их убивать? Мертвый не расскажет правды, но это плюс только тогда, когда ты сам хочешь стать единственным носителем этой тайны. Но раз корпорация щедро спонсирует тупиковые разработки целого отдела, желая получить устройство аналогично тому, что у меня в кармане, значит им так и не открылась рабочая методика.

Но в таком случае куда осмысленнее было похитить их и пытать, пока они не расскажут всё что знают, а тут авария, которая никому не принесла пользы. Неужели их смерть это всё-таки трагическая, но случайность? Как знать, возможно и на этот вопрос я получу ответ в свое время.

Наскоро пробежав по ящикам письменного стола и шкафа, я не обнаружил там ничего мало-мальски значимого. Но в них также царил идеальный порядок, какой-то искусственный что ли. Вся эта идиллическая картинка больше пугала, нежели успокаивала. Кто тот самый маньяк, что наводит идеальную чистоту, и окружает себя вещами умершего человека? Не хотелось бы с ним встречаться нос к носу на его же территории.

Пора двигаться дальше, путь сюда и осмотр кабинета лишил меня еще пятнадцати минут, в моем распоряжении оставалось порядка получаса, потом будет велик риск засыпаться.

Через окно просматривался весь периметр строения, но сколько не силился, я не смог найти хотя бы одну камеру. Странно, мне казалось, что во всей компании не найти места, которое не было охвачено всеобщим контролем. Казалось, что это один из методов Vallen. Большой брат следит за тобой, а потому работать, работать и еще раз работать.

Рискнем, не зря же я преодолел такой длинный и сложный путь сюда. Буквально как мышь я протиснулся в узкий пролет приоткрытой двери, и стал спускаться вниз по лестнице. Не могу сказать, что места тут было много, достаточно небольшое, почти квадратное сооружение, где по центру стояло уже увиденное мною с высоты подковообразное устройство диаметром метра три, пожалуй. Кабели тянулись от него толстыми змеями прямо в щиток на стене. Вот только электрический щиток был размерами как хороший шкаф.

По сторонам стояли в хаотическом порядке рабочие столы с компьютерами, в отдалении — стеллажи со всевозможным скарбом. Здесь присутствовал некий беспорядок в отличие от кабинета, но и здесь не было ни пылинки.

Сев на стул, я стал более вдумчиво пробегать глазами документы на столах. Увы, здесь тоже я мог разобрать в лучшем случае лишь отдельные междометия. Обход стеллажей вдоль стен также прошел впустую. В углу я заметил дверь с небольшим терминалом сбоку. Диод на нем подмигивал, призывая меня попробовать использовать тот самый ключ, что при странных обстоятельствах передал мне Фурукава. Но нет, слишком палевно его использовать, все данные открытия/закрытия точно фиксируются, незаметно это не пройдет. Да и если честно, подозрительно было само поведение хирурга. Если он хотел бы мне это отдать, то почему не сделать это еще при первой встрече в больнице? Да и после было достаточно времени встретиться со мной. Подозрительно, так и представил себе хитрый прищур с вопросом — «а не засланный ли ты казачок?»

Подведем итог — беглый осмотр ничего не дал, да и всё, что можно было спрятать, давно уже нашли и просмотрели под микроскопом. Раз у них не вышло, то и мне тут делать больше нечего. Жаль, я на эту вылазку имел виды. Перед тем как вернутся прежним мышиным путём, я решил напоследок осмотреть странную конструкцию по центру строения. Она выглядела как большая подкова, причем судя по креплениям, она могла свободно поворачиваться на триста шестьдесят градусов. Возле нее стоял большим ящиком очевидно пульт, именно в него шли все кабели со щитка. Всё было очевидно обесточено, всё это оборудование не подавало признаков жизни. Рисковать и жать кнопки наобум я не стал, привлекать ненужное внимание по меньшей мере глупо, а функционал данной постройки мне не ведом.

Покосившись на время, я понял, что отсутствую уже сорок пять минут, пора возвращаться.

Опустив руку в карман, я нащупал хронограф. Зачем-то достав его, я откинул крышку и посмотрел на циферблат. Стрелки по-прежнему отмеряли ход времени, а второй экран угадывался лишь по небольшому искажению по краям.

— Что ты хотел этим добиться, — задал я вопрос сам себе.

Экран чаще всего не активен, кроме как идет отсчет обратного времени, да и после пишет сколько осталось до восстановления при попытке активации раньше срока. Да, мне определенно не хватает инструкции, но в записях отца не было вообще ни слова про этот гаджет.

Пора, я постучал пальцами по стеклу часов и начал захлопывать крышку, как по руке прошла слабая вибрация. Рука дрогнула, и я еле удержал хронограф, еще немного и уронил бы. На меня с циферблата часов смотрели теперь уже не стрелки, а вполне себе экран с несколькими пунктами меню. Чтоб меня, а ведь у меня был как-то такой смартфон, где эта опция смешно звучала, как «кнок-кнок». Для разблокировки достаточно было несколько раз постучать по экрану, и он становился активным.

Я на радостях погрузился в изучение новых опций, но весь экран перекрыла надпись — «инициализация». Одновременно с этим на пульте управления загорелись несколько светодиодов, и вся конструкция стала издавать негромкий гул.

Следом за этим сама подкова начала медленное движение, а часы выдали: «обновление данных, не прерывайте соединение» и пошел отсчет процентов. Вот блин, проник незаметно, нечего сказать. Если шум устройство выдавало негромкий, то потребление энергии в пустом и необитаемом помещении сразу станет заметно. Но и уходить, разрывая связь, с неизвестными последствиями не стоит. Обойдя устройство, я решил проверить дальность связи с часами. По всему выходило, что соединение идет практически как в «синезубе» — дальше метров десяти передача данных замедлялась, а еще дальше отойти я уже не рискнул.

Для ускорения этого обновления, чтобы это не значило, я подошел практически вплотную к пульту, и не отрываясь смотрел на цифры на экране. Пятьдесят, пятьдесят пять, шестьдесят — еще пара минут и рву когти. Чем меньше оставалось времени до дисконнекта, тем сильнее я начал нервничать.

Мнительностью в отличие от Сато я никогда не страдал, а вот чуйка порой по жизни выручала. Уж не знаю, живет ли это обостренное чувство опасности в теле или в сознании, но я понял, что пора валить. Причем чем скорее, тем лучше. Оставались последние проценты, как невзрачная дверь в углу пискнула, и я услышал звук открывающихся запорных механизмов. Вот теперь точно валим — скомандовал я сам себе и дернул в сторону лестницы что есть силы.

Прежде чем опустить часы в карман я заметил трехзначное число на дисплее — единицу с двумя нулями — значит обновление прошло успешно, чтобы это не значило. Меня спасло от обнаружения только то, что все двери здесь были сделаны видимо в расчете на повторную бомбардировку как в августе сорок пятого. Пока эта махина из стали сдвинет все запорные механизмы и откроется, минута-другая уйдет, не меньше. Мне вот лично в аккурат хватило буквально влететь по лестнице в кабинет и закрыть за собой дверь. Правда даже доли мгновения мне хватило, чтобы прочесть табличку на двери: «Проект Хронос. Руководитель».

Единственное, я теперь надеялся, что после моего быстрого старта вихрем воздуха никакие бумаги со столов не сдует — не хотелось оставлять следов проникновения.

Внизу послышались голоса.

— Кендзи, друг, объясни, зачем мы сюда пришли, — послышался писклявый голос одного из вошедших.

— Такуми, приказы начальства не обсуждаются, — пробасил второй, — сказали, что здесь обнаружено незапланированное потребление электроэнергии. Вот и отправили проверить. Чтобы я больше подобных слов от тебя не слышал, не посмотрю, что ты мой родственник, вмиг вылетишь.

— Ни в коем разе, Такаги-сан, — даже в голосе писклявого были слышны заискивающие нотки. — Я всё понимаю, я только при Вас такое и спросил.

— Нечего, наша работа простая, делай что сказали, сутки обходи что велено, трое живи в свое удовольствие, не работа — золото. — Бас судя по всему был тут за начальника, — давай обойти помещение слева, а я справа.

Стараясь даже дышать в половину прежнего объема, я пригнувшись дошел до стены и смотрел на зияющее гад моей головой отверстие в вентиляционном коробе. Неувязка — я еле вылез из него, причем рядом не было нескольких индивидов, которых видите ли привлекла трата нескольких киловатт. Буржуи, вам что, жалко, что ли? Между тем, эта парочка, судя по голосам, уже обошла каждый по половине помещения.

— Такаги-кун, — уже менее заискивающе обратился первый, — осмотр проведен, ни одной живой души не обнаружено.

— Не торопись, надо внимательно осмотреть, чтобы потом не попало, — деловито пробасил второй, — тем более куда торопиться? На обход уличной территории? Так я думаю без нас стены не убегут. — Его грубый смех раздался практически под кабинетом.

Была не была, я подпрыгнул и ухватился руками за края отверстия. Может вышло и не очень тихо, но парочка внизу производила гораздо больше шума. Тонкое железо впилось в ладони, но я, стараясь даже не дышать, подтягивался на руках в спасительную тьму вентиляции.

От избытка адреналина в крови я на едином вздохе ухитрился подтянуться и плавно войти в небольшой лаз, причем не содрать кожу о края. Осталась сущая малость — прикрыть за собой решетку. Я с первого же раза попал всеми четырьмя болтами в отверстия и медленно, стараясь не производить никаких звуков, стал наживлять гайки. Между тем пара местных «гоблинов» видимо вдоволь находившись по залу, решили подняться в кабинет. Решетка держалась на паре наживленных болтов, но я решил затаиться.

— Кендзи, давно хотел тебя спросить, — сказал пискля, — а почему этот склад все зовут Музеем?

— Такуми, ты просто слишком мало тут работаешь, — ответил ему Бас, — раньше тут была какая-то супер-пупер важная лаборатория. С отдельным доступом, со спецпропусками, даже на посту стояла какая-то элита, мать их за ногу. Злые были парни, и здоровые, как черти. Нас сюда в то время и близко бы не подпустили.

— А теперь-то что? Бросили и ушли? — перебил его первый.

— Слушай. Что ж ты такой суетной? Была, пару лет помнится, а потом в один миг всё закрыли, работников некоторых перевели, кого еще куда — не знаю, с нами-то ученые особо не контачат. Голубая кровь, не то что мы, работяги. — медленно протянул басовитый. — Приезжали какие-то спецы, всё тут чуть не с лупой просмотрели, всех опросили как бы не на полиграфе даже, да и умчались так же быстро как приехали. Наши поговаривают, потеряли они что-то ценное. Но сам понимаешь, всей правды у нас никто не знает.

— Погоди, а музей-то причем тут? — снова затараторил писклявый. — Склад и склад, ну там подсобкой можно еще обозвать.

— А это вообще отдельная история, — хохотнул Кендзи (я уже запомнил их имена), — после всей этой кутерьмы прежний зам этой лаборатории, а ныне самый что ни на есть важный рукойводитель среди ученых, Сугита Кэйташи, распорядился оставить здесь всё как есть.

— В смысле, — перебил его напарник, — так ты говоришь тут верх дном все перевернули, под микроскопом рассматривали, а тут чистота и порядок.

— Так и было, сначала всё пересматривали что только стены не простукивали, хотя в этом я не уверен. Потом всё вывезли отсюда, нас в те дни заставляли грузчиками быть, а кто нас спрашивал тогда? А потом завозили всё обратно и сказали, чтобы уложили всё, как и было. Тут целая делегация была, смотрели по старым фото и видео, что где стояло и аналогично ставили. С неделю, кажется, был тут этот шалман, уж не знаю зачем оно понадобилось.

— А про музей-то что? Как-то логики не вижу пока, — писклявый настойчиво интересовался, хотя признаюсь, сам с удовольствием слушал. Верно говорят, хочешь узнать о предприятии — спрашивай сторожа да уборщицу, вот кто весь расклад даст.

— А после Сугита-сан стал сюда частенько захаживать, да по часу-другому тут обретается. Заметил какая тут чистота? — Басу явно льстило такое внимание хоть плохонького и родного, но все же подчиненного. — Так вот, сюда ежедневно особо ответственную уборщицу пропускают, она тут и поддерживает идиллию.

— Эх, нам бы в служебное помещение хотя бы плохонькую отправили, — мечтательно сказал Пискля, — а то задохнемся от пыли скоро.

— Задохнемся мы скорее от запаха твоих носков, Такуми, — резко ответил Бас. — Как еще с тобой моя сестра двоюродная живет?

— Так я тут сутками в этих ботинках, а дома разутый всегда хожу, — нашелся первый, — так мой организм на стеснения реагирует.

— На капусту маринованную он у тебя реагирует, еще раз устроишь нам газовую атаку на посту — переведу в патруль, будешь двадцать четыре часа в сутки по улице проветриваться, — твердым голосом сказал старший охранник и продолжил, — всё, хорош, пошли на пост, отметим, что осмотр проведен, живых не обнаружено, мертвых тоже, всё оборудование выключено.

Я услышал их шаги на лестнице и смог спокойно выдохнуть. Тайна отсутствия пыли раскрыта, хотя зачем сюда устраивать ежедневное паломничество не совсем ясно, ну да оно и не моя забота.

— Смотри-ка, — вдали послышался голос писклявого, — а хреновина то эта теплая.

Вот хрен ли его понесло руками тут всё хватать? Сказали иди, значит иди и не рыпайся.

— А и правда, есть немного, — согласился бас, — однако эта не наша с тобой головная боль. Укажем как сказал, мы осмотрели, происшествий нет, а там пусть эти аналитики сами хотят, идут и смотрят. Наше дело маленькое.

— Так ведь вот тебе, подозрительный момент, разве не ты ли меня обучал всё подмечать? — не успокаивался первый.

— Обучил на свою голову, сам не рад. Вот подумай, что мы скажем?

— Ну что потрогали, заметили, что теплый, и доложили.

— Ой ведь попался мне идиот на мою седую голову! — кажется старший уже начал терять терпение. — Дурень, а кто тебе разрешал оборудование ручонками своими грязными трогать? Оно поди миллионы стоит! У нас как в инструкции написано — визуальный осмотр. Так?

— Ну да, так. Вы мне сами давали его наизусть учить, — виноватым тоном произнёс писклявый.

— Выучить выучил, а прочитать забыл. Визуальный значит глазами, а как ты на глаз температуру смог определить? Вот видишь, никак! А следовательно мы глазами посмотрели, свою работу выполнили. Пошли уже, горе луковое, пора кофе пить.

Раздался в отдалении негромкий писк, и снова воцарилась тишина.

Закручиваю последние гайки и в обратный путь. Пронесло, вот только чувство тревоги так и не пропало. Что же еще сейчас свалится на мою голову?