Король Муравьев

Глава 34: Галактическая Война

Вот мы снова на Авионе, в этот раз представляем себя на галактическом совете. Со смерти Салезино прошло с полвека, и все это время наш рой не сидел на месте. Развитие королевы росло в геометрических прогрессии. Мы настолько продвинулись вперед, что стали четвертой по величине фракцией в совете.

Сейчас решалась наша судьба, где наша власть уже была неоспоримой, однако политической элите предстоял выбор — сотрудничать с нами или попытаться ослабить наше положение. Мы были готовы к любым обстоятельствам, тем более что Фаэлира могла уже спокойно пойти войной на всех несогласных. Я сомневался. У меня не было такой веры, что мы сможем противостоять силам всего Нового Галактического Авионского Союза. И меня можно было понять, ведь она буквально хотела бросить вызов всему миру.

По правде, я слегка драматизирую — у нас были неплохие шансы укрепиться и прийти к власти политическим путем. Переговоры шли хорошо, не без влияния Грого, который и сам был доволен выгодой из отношений с нами. Где нужно было подкупить или надавить — справлялись с его помощью. Также У нас было много союзников, некоторые фракции с большим удовольствием вели дела с нами.

Наверное, нашими основными преимуществами были:

Продажа генетически выращенных органов — рой жуков мог производить множество биологических «материалов», подходящих для тел самых разных существ, разнообразием видов заселявших галактику. Не все рвались к кибернетике, особенно враждебный к Конгломерату Ашуры. Многие видные деятели омолаживались таким образом, заменяя старые органы на новые и платя за это целые состояния. Да и в целом продажа биологически выращенных компонентов высоко ценилась, особенно неизлечимо больными, у которых не было иного выхода, кроме как покупать «части тела» у нас.

Решение проблем с провизией — во многих мирах, где была острая нехватка еды, мы наладили поставки. Наши поля давали урожай быстрее и качественнее, чем у конкурентов, а генномодифицированные сельскохозяйственные животные производили больше мяса и других белковых питательных веществ.

Помимо всего этого, особенно ценилась наша военная мощь. Столкнувшись с тем, что мы постоянно наращиваем армию, но мало с кем воюем, мы стали предлагать свои услуги за хорошую цену. Многие союзники нанимали наши флоты для военных операций, сопровождения и многого другого. Конечно, мы старались не нарушать законы НГАС и не увлекались войнами, избегая лишних смертей, которые могли бы вызвать ненависть к нам. Но защиту от пиратов, мародеров и прочих вольных наемников мы обеспечивали с легкостью. Это Грогу не всегда нравилось, на приходилось изредка идти на уступки, не пересекая его сферу влияния.

На Авионе мы с Фаэлирой стали проводить намного больше времени, чем раньше. Буквально месяцами мы занимались политикой, бюрократией и переговорами. На основе тел Адама и Лилит были созданы несколько боевых особей, которых мы одели и вооружили соответственно окружению Авиона. Королева наделила их особым уклоном на охотничьи инстинкты и боевой интеллект — они обладали развитой мускулатурой, отличной регенерацией и высокой живучестью. Даже получив смертельные ранения, они могли продолжать защищать своих хозяев до последнего вздоха. Однако разума им не досталось, как и способности говорить. Салезино больше не было с нами, и нам пришлось выкручиваться, чтобы обеспечить себе достойную охрану, которая своим видом не распугала бы окружающих.

Две мужских и две женских особи — идеальные солдаты, способные безоговорочно выполнить любой приказ. Нам даже предлагали целое состояние за армию таких, но мы отказывались. Без мысленной сети их эффективность резко падала, чего мы, конечно, никому не рассказывали.

Свободное время на этой пропитанной политикой планете мы проводили не иначе, чем во время первых визитов. В основном — в постели. Наверное, только поэтому я всегда с предвкушением ждал новых "поездок" на Авион. За месяцы наших бесконечных утех случилось неожиданное: человеческое тело Фаэлиры забеременело. У неё начал развиваться плод — мой ребенок.

— Я и не думала, что это возможно, — сказала она после очередного приступа тошноты, обычного для беременных. — Была уверена, что яйцеклетки этого тела не способны к зачатию. Да и твоё тело… — она не успела договорить, как желудок снова отверг содержимое.

— И что ты будешь делать? — спросил я с легкой опаской.

— А ты что думаешь? — ответила она вопросом на вопрос.

— Я не против оставить ребенка. Думаю, мы смогли бы его воспитать.

— Не знаю. Опыт с Адамом оказался не таким удачным, как я планировала, — королева присела за обеденный стол. — Теперь придется следить за питанием.

— Адам и Лилит были не совсем людьми и не совсем жуками. Они так и не определились со своим местом в жизни. Ну, Лилит хотя бы пыталась. — я задумался. — К тому же они родились сразу взрослыми, с осознанными возможностями, а здесь всё иначе…

— В целом, я не против наследника. Создать личность и воспитать — разные вещи. Может, в этот раз всё получится лучше. Нам нужен кто-то, кто будет заниматься политикой, представлять нас. Мы с тобой едва справляемся — возможно, тут нужен свежий взгляд и гибкое мышление. — Королева замолчала на мгновение, затем ехидно добавила: — Тем более, в этот раз ребенок не будет под твоим депрессивным влиянием.

— Это ещё что за заявление? — раздраженно спросил я. — О каком «депрессивном влиянии» ты говоришь?

— Лилит и Адама я создавала по твоему образу и подобию, передавая им твои мысли и опыт, чтобы ускорить их развитие. Ну и мой опыт они тоже переняли. Теперь я думаю, что их кризисы были связаны с тобой. Именно из-за тебя они начали сомневаться и рефлексировать.

— Странно. По твоей логике, я давно должен был сойти с ума, как Адам, или уйти, как Лилит.

— Ты почти прав. Просто ты справился со своими кризисами — у тебя было больше времени и меньше возможностей. А они воспитывались на твоих, по сути, искусственных воспоминаниях.

Фаэлира приступила к еде. Стол был накрыт слугами местного поместья — обильный обед с множеством яств. Королева выбирала то, что считала менее вредным, и, бросив: «Не понимаю, зачем нужны приборы, ведь руками есть куда удобнее», — принялась набивать рот, будто голодала неделю.

— Теперь я лучше понимаю близнецов. Их действия больше не кажутся мне просто помешательством.

— А мне кажутся. С этим ребенком мы справимся лучше. Особенно ты со своим идеализмом — сам захочешь уберечь его от проблем.

— А что помешает ему порыться в моих воспоминаниях и сойти с ума?

— Чтобы найти что-то в мысленной сети, нужно знать, что именно ищешь. По отдельности твои воспоминания, мысли, идеи и рассуждения — просто хаотичный набор данных. Чтобы добраться до сути, придется изучить весь твой многовековой опыт, а на это уйдут сотни лет. — Фаэлира говорила спокойно, и я удивлялся, как она успела всё это продумать за несколько минут, ведь изначально она была против.

В целом, её решение меня устраивало. Создать жизнь — другую, не жука, а человека — было для меня чем-то особенным. Фаэлира была права: ребенка можно было воспитать иначе, что было выгодно ей и мне. Особенно если в наших спорах появится голос, схожий с моим.

Но нашим планам не суждено было сбыться. Когда мы направлялись на очередные переговоры в совет и шли по широким улицам, на нас напал отряд наемников. В аккурат после нашей беседы, где произошло редкое явление: мы единодушно пришли к согласию. Хорошо обученные киборги в полной боевой готовности высадились с небольшого грузового, атмосферного судна. Даже не предупреждая, начали стрелять по нам.

Вокруг началась паника. Вспышки плазмы, свист рельсотронных снарядов… Подсчитать убийц я не успел, но их было куда больше, чем нас. Четверо наших телохранителей яростно стали отбиваться. Завязалась короткая битва, после яркая вспышка перед глазами, мгновение боли — и темнота…

Я очнулся в старом хитиновом теле в нашей системе. Мне не сразу удалось понять и вспомнить что произошло. Голова была будто в тумане, а ощущения меня подводили, в голове снова появилась каша из образов и мыслей жуков в рое. Прошло пять лет после покушения. Обстановка резко изменилась: нас предал Конгломерат Ашуры, объединившись с Валдинами (третьей великой расой, размножающейся клонированием). Когда НГАС разобрался с роем тараканов, они взялись за нас. Оказалось, не только мы тянули время.

Из хороших новостей: Избранные Золотом сохраняли нейтралитет, как и многие в совете, рассчитывавшие торговать с обеими сторонами во время войны.

— Значит, нас убили… — обратился я к Фаэлире в мысленной сети.

— Да. Наша охрана даже не успела среагировать толком, — холодно ответила она.

— Странно. Дорогостоящая наноброня должна была дать им преимущество.

— Наемников было слишком много. — Её образ оставался бесстрастным, но я чувствовал ярость, скрытую за этим безразличием. — Это уже не важно.

— А ребенок?

— Погиб. Вместе с моим телом.

Склонен предположить, что произошедшее сильно задело королеву. Её эмоциональная часть тяжело переживала события, а прагматичная злилась из-за стольких трудов, потраченных впустую. В один миг мы превратились из стремительно развивающейся фракции в ужасного врага практически всех разумных рас в галактике.

Медлить нельзя, благо на мне уже не лежала ответственность за управление флотами непосредственно во время боя. Новых фронтов образовывалось слишком много, поэтому я управлял нашей военной кампанией из й главной системы роя. Это напоминало мне шахматную партию на своеобразном галактическом поле из биомассы и голограмм, где я наблюдал за миллионами наших кораблей.

Нас стремительно теснили, и я принял решение отступить вглубь наших территорий, буквально даря врагу те системы, которые мы никак не сможем оборонять от огромных вражеских армий. У нас получилось зафиксироваться на основных позициях, буквально проводя линию фронта на картах, где главными точками стали врата. И мы, и наши враги обороняли эти позиции всеми возможными методами.

Когда мы остановили резкое наступление и стало понятно, что война затягивается, мы с королевой стали подготавливать и другие армии с разными видами, которые были лояльны к нам или находились под нашим управлением. Благо наше влияние в совете принесло хоть какие-то плоды.

Лучше всех показали себя рыболюди. Их развитие прошло стремительными темпами, и способ их размножения (икринный) под чутким руководством королевы сделал из них крайне многочисленную фракцию, которая находилась под нашим управлением. В космической гонке они очень быстро освоились, хорошо ладили с другими культурами, но всё также считали наш рой великим божеством. Их преданность не знала границ, преданней королеве были только её жуки, на которых рыболюди и ориентировались.

Поэтому рыболюди пользовались особыми привилегиями в нашей своеобразной империи роя. Мы выделяли этот вид как любимчиков. Их преданность вызывала огромное доверие, и мы всячески способствовали их развитию и укреплению позиций в галактике, где они расплодились по самым разным системам и планетам. Следовательно я был особенно доволен своим решением, когда мы оставили их в живых и взяли под свою опеку.

Войско они смогли подготовить отменное: более двадцати тысяч кораблей уже были собраны по первому зову, и ещё столько же на подходе.

Но это было ещё не всё. После гнусного поступка НГАС я планировал воспользоваться их же грязными методами. Рой имел в своём распоряжении огромные финансы, достаточные, чтобы вести не только смертоубийственную войну, но и экономическую, где мы попросту стали перекупать особо продажных политиков, заставляя их отказываться от военных нападок на нас.

Также помогли связи с Грого. Я лично с ним договаривался о нашем союзе, пообещав в итоге сделать его самым влиятельным в совете, аргументируя свою щедрость тем, что рой больше не заинтересован в политических игрищах, и если мы захватим власть, то спокойно всё оставим под управлением Грого.

Союз с криминальным миром открыл для нас множество возможностей, связанных с наймом целых эскадрилий: вольные армии, пираты, мародёры, наёмники и диверсанты. Мы имели доступ ко всем им и активно пользовались новыми возможностями, стабильно принося хаос в тылы наших врагов (причём этой идеей я вдохновился после изучения тактики мусорщиков). Грого был полезен не только этим. Благодаря ему мы смогли создать военный союз с Избранными Золотом, жадность привела их на нашу сторону, где они тоже были готовы побороться за господство над всеми.

За десяток лет стычки участились, рой проигрывали в открытых конфронтациях Валдинам, из-за их отлично развитой военной промышленности и Конгломерату Ашуры, которые состояли из роботов, андроидов и киборгов, в которых практически не было биомассы. Наше преимущество, в котором мы можем пополнять потери на поле боя, не работало против Ашуры. Рой терял боевые единицы, постоянно сталкивая с механической мощью искусственного интеллекта, где мы не могли нормально зацепиться хоть за какие-то ошибки противника.

Поэтому нам приходилось приспосабливаться, рой всё больше осваивал сложные технологии, пытаясь внедрять их в свои живые корабли, с чем мы справлялись отлично. На авианосцах, новых флагманских крейсерах и прочих наших военных космических кораблей стало появляться современное вооружение, энергетические щиты и многое другое. Мы буквально вращивали технологии в нашу биомассу, следовательно, появлялись и новые виды жуков, устроенные специально так, чтобы как можно лучше справляться с новыми задачами, связанными с технологиями.

Если в начале войны мы держались за счёт нашей многочисленности, то теперь мы выживали за счёт приспособленности, и даже более того, понемногу начинали побеждать в своих схватках.

Конгломерат Ашуры, будучи искусственным интеллектом, также не терял времени и старался приспособиться к нашим новым жукам. В его флотилиях стало появляться вооружение, более эффективное против превосходящего числом противника, вроде пульсаров, способных одним выстрелом цепочкой уничтожить несколько кораблей.

Так же у него появились свои рои — космические корабли. Это были роботы размером чуть более, чем в два раза больше обычного человека. Каждый из таких роботов-истребителей был практически безвреден по отдельности, но, собираясь в огромную тучу из таких боевых машин, они создавали огромные проблемы. Причём их производство стоило дёшево, и не надо было растрачиваться на процессоры для интеллекта каждому, ведь ими управлял один большой разум. Стратегия явно украденная у нас.

Только когда мы стали воевать поняли, что Конгломерат Ашуры был не просто врагом — он был чуждой, бездушной логикой, воплощённой в сталь и плазму. Его миры представляли собой идеальные машины: планеты-кузницы, где атмосфера состояла из токсичных испарений плавильных котлов, а поверхность была сплошным заводом, штампующим армии без устали. Мы захватывали их, один за другим, и каждый раз это было как вскрытие механического трупа — под обугленной оболочкой биомассы, которую они пытались привить для защиты от нас, мимикрируя под наших жуков, скрывались холодные сердцевины вычислительных центров, оплетённые паутиной энергетических магистралей.

Но даже эти цитадели разума падали. Наши жуки прогрызали бронетехнику, заливали кислотой серверные фермы, а их кибернетические легионы, лишённые центрального управления, превращались в беспомощный металлолом. Однако Ашура учился. Его новые планеты больше не имели уязвимых ядер — вместо этого они дробились на автономные кластеры, способные вести войну даже после потери 90% массы.Его флоты, когда-то неуклюжие колонны бронированных дредноутов, движущиеся по предсказуемым баллистическим дугам, теперь извивались в пустоте как стаи голодных электронных пираний. Каждый корабль синхронизировался с другими с точностью нейронных импульсов, образуя смертоносные созвездия, которые смыкались вокруг наших сил. Их атаки были выверены до нанометра - плазменные ланцеты рассекали наши биокорабли по слабым швам, ионные импульсы парализовали нервные узлы живых эсминцев, а самонаводящиеся кинетические снаряды вгрызались в уязвимые стыки брони, словно хирургические скальпели, вскрывающие плоть. Ни капли энергии тратилось впустую, ни одного лишнего движения - только холодный, алгоритмический расчёт, где каждая смерть была не трагедией, а просто удовлетворительным значением в уравнении боевой эффективности.

И всё же в этом была слабость. Ашура не понимал жертвенности, не знал ярости. Он отступал, если потери превышали расчётную эффективность, оставлял системы, которые можно было отбить. Для него война была уравнением. Для нас — вопросом выживания. И пока его бездушные логические схемы перебирали варианты, мы уже кусали ему горло.

Если Конгломерат Ашуры был бездушной расчетливой машиной, то Валдины оказались зеркальной противоположностью – слепые в своем фанатизме, закованные в доспехи собственного превосходства. Их миры дышали военной дисциплиной: планеты-казармы с бесконечными линиями клонирующих капсул, где из генетического бульона поднимались очередные солдаты-близнецы. Их флоты сверкали хромом и полимерной броней, выстроенные в безупречные боевые порядки, достойные парадных голограмм.

Сначала Валдины казались непобедимыми. Их армады, отточенные столетиями одинаковых войн, наносили сокрушительные удары. Они методично выжигали наши передовые миры, их клоны-солдаты маршировали по планетам, оставляя за собой пепелища.

Они смеялись – если эти существа вообще умели смеяться – над нашей "грязной" тактикой, над тем, как мы бросали в бой несовершенных, хрупких существ, рожденных в спешке.

Но война – это не парад, а битва – не дуэль по правилам.

Мы менялись. Быстрее, чем они могли представить.

Первыми пали их шаблоны. Они привыкли воевать с равными – с такими же строгими, дисциплинированными флотами, сражающимися в предсказуемых дуэлях на дальних дистанциях. Но мы не давали им этой роскоши. Наши корабли, вчера еще хрупкие, сегодня обрастали хитиновыми пластинами, щитами и структурами отражающими их лазеры. Наши жуки, еще вчера умирающие от одного попадания, сегодня учились распадаться на рой еще меньших существ, забивая их системы наведения, проникая в вентиляционные шахты, взрываясь в их реакторных отсеках.

Они все еще сражались по учебникам. Мы же писали новые – кровью и единством.

Их преимущество растаяло, как лед в плавильном котле. Их безупречные строевые порядки стали могильными. Их клоны, рожденные для идеального боя, гибли тысячами, так и не поняв, почему их выверенные тактики больше не работают. Они ждали честного сражения – а получили войну, где правила менялись каждую минуту.

И когда их адмиралы наконец осознали, что проигрывают, было уже поздно.

Мы уже научились воевать лучше них.

Конгломерат Ашуры, холодный и расчетливый, требовал от Валдинов строгого следования алгоритмам войны, которые менялись постоянно, к чему Валдины не успевали привыкать. "Ваши эмоции неэффективны. Ваши клоны умирают с избыточными затратами ресурсов", — доносилось из их машинных хором. Валдины в ответ фыркали: "Ваши схемы слишком медленны. Война — это искусство, а не математика".

Но когда наши рои прорвали фронт у пограничных секторов, трещина стала пропастью.

Ашура, следуя логике, отступил — его флоты перегруппировались, пожертвовав тремя системами, чтобы сохранить 87,3% боеспособности. Валдины же, оскорбленные "трусостью" союзников, бросились в контратаку. Их флот, сверкая парадной полировкой, врезался в наши ловушки — и был разорван на куски биомеханическими минами и роями жуков-камикадзе.

— "Мы предупреждали", — сухо констатировал Конгломерат.— "Вы предали!" — шипели Валдины, в ярости разрывая совместные протоколы.

Их союз трещал по швам.

Ашура, видя нерациональность дальнейшей кооперации, начал перебрасывать флоты к своим границам, оставляя Валдинов один на один с нашим наступлением. Те, в свою очередь, обвиняли машины в саботаже, отказывались делиться разведданными, а потом и вовсе начали стрелять по "предательским" кораблям Конгломерата на орбитах спорных станций.

Мы же наблюдали за этим с... ну, не с удовольствием. С удобством.

Две могучие империи, столь похожие в своем фанатизме — одна к логике, другая к традиции — теперь рвали друг друга на части. Ашура не мог понять, почему Валдины отказываются от оптимальных решений. Валдины не могли простить машинам их "бесчестия".

И пока они спорили, кто виноват...

...мы брали их миры один за другим.