Король Муравьев

Глава 33: Прощание

Я передал сообщение через мысленную сеть, что остаюсь под охраной Лилит: если что-то произойдет с её колонией, то я сразу погибну. На эту планету я спускался как переговорщик, поэтому никакой охраны со мной не было.

— Все равно не понимаю. Она в самом деле может просто перенести твое сознание в новое тело или, того хуже, сделать с тобой то же самое, что она делала с Адамом. — Лилит переживала уже за меня, помимо того стресса, обретенного от сложившейся обстановки. — Просто превратить «нового» тебя... в бездушное, безэмоциональное существо, словно куклу.

— Она не сможет этого сделать, я уверен в этом. Даже если мы отбросим все чувства и привязанности, ей все еще нужен такой, как я. Впереди у нас много планов, и скоро мы встанем полноправными членами совета наряду с Великой Тройкой.

— Это все, конечно, замечательно: она не станет делать из тебя овоща, но как это поможет с тем, что она попросту перенесет или скопирует все твое сознание?

— А тут у нас самое интересное. Она не может скопировать сознание в новое тело, пока мой оригинал жив и может вернуться в мысленную сеть. Грубо говоря, если в мысленной сети появимся я и моя копия, то произойдет ошибка. Жуки не смогут нормально воспринимать меня и передавать весь накопленный объем информации сразу с двух одинаковых источников. — В этот момент я хитро улыбнулся. — Я самый древний из ныне живущих представителей нашего роя, в нашей ментальной связи я представляю собой просто огромный объем данных и решений. У меня власти управлять жуками не шибко меньше, чем у королевы, хоть самих возможностей не так много из-за физических особенностей.

— Не могу понять, что все это значит?

— А то, что она как раз сейчас и осознает, скорее всего, что ничего со мной сделать не может. Если создаст копию моего сознания, а я вернусь в сеть, произойдет ошибка с неизвестными последствиями. Если она захочет просто убить нас, отправить в бой своих солдат не получится — ведь я просто отменю её приказ. Да, жуки предпочтительно выполняют её задачи, а не мои, но тут другое. Мое сопротивление выльется в разделение роя: мне достаточно будет «убедить» нескольких, взять власть над парой жуков, чтобы посеять раздор в её рядах.

— Я никогда не смотрела на нашу связь именно с этой стороны.

— А я смотрел. Долгие годы я управлял бесчисленным множеством жуков, отдавал миллионы команд, отправлял их в бой и вселялся в тысячи самых разных видов. Хоть я и не силен в генетике, но знаю их мысли, их поведение и как устроен разум. Лучше меня управляться в мысленной сети может только королева, поэтому я единственный кто может ей хоть что-нибудь противопоставить.

— Получается, она, вместо решения проблемы со мной, обрела себе нового врага… Иронично, что в итоге я и в самом деле стала по-настоящему угрозой для роя, — с легким нервным смешком произнесла Лилит. Она боялась гнева Фаэлир.

— Ну, это как посмотреть. По сути, теперь и она как и мы, стала заложницей сложившихся обстоятельств.

— Очень рискованно и очень самонадеянно! — сетовала Лилит с явным негодованием. Она и представить не могла, на что подписывается. — Королева может просто послать сюда наемников, которые и без неё прекрасно разберутся и уничтожат все живое на этой планете за солидную сумму. А эту идею я только так накинула, сходу. Представляешь сколько всего можно придумать, чтобы тебя переиграть в этой неравной партии?

— Да, план не идеален. Я даже могу не справиться с тем, что напридумывал тут, пока мы с тобой это обсуждали. Я уже погибал как-то раз, и у неё удалось перенести все мое сознание в новое тело перед тем, как я окончательно перестал дышать. Она сделала это в последний момент и так, будто ей это ничего не стоило.

— Полнейшее безумие…

— Но она-то этого не знает! Она не в курсе всего, пока я отлучен от сети. Наши планы под занавесом, для неё мы скрыты сейчас. Мне рассказал Адам, как это делается. Он запирался в своем воображении, мысленно создавая нечто вроде коробки или закрытого пространства. Понятия не имею как, но это работает. — И тут до меня дошла одна незначительная деталь. — А как ты избавилась от нашей связи?

— Я просто вырезала себе часть мозга, которая отвечала за это, — сказала она с тяжелым вздохом, ища место, где можно присесть. — Как я и говорила: боялась, что нас найдут, поэтому постаралась подчистить все следы, не оставить ни одной ниточки, ведущей ко мне. Я также убрала эту возможность у остальных моих детей, буквально переписав их ДНК практически с нуля.

— Даже представить не могу, насколько это все было сложно. Но Фаэлира об этом не знает, и мы сможем разыграть этот козырь позже, когда дойдем до переговоров.

— Господи, да не это сейчас важно! — Моя собеседница уже почти срываясь на крик продолжала: — Ты упускаешь слишком много «если». В твоем плане безумное количество дыр и непроверенных домыслов. И всё, абсолютно всё, что ты мне рассказал, никак не отменяет того сценария, в котором она попросту избавится от тебя и решит все последующие вопросы самостоятельно, своими силами.

— Я уверен, что такого не произойдет. Не могу объяснить почему, но мне кажется, что мы с Фаэлирой стали ближе, чем когда-либо до этого. Она не захочет причинять мне вред, я знаю это.

— Ну вот и посмотрим.

— Тебе-то что? Все равно терять нечего.

— Так я могла надеяться хоть на легкую смерть… — с сарказмом произнесла Лилит.

Не только королева роя столкнулась с ложной дилеммой. Мне тоже было тошно внутри: я чувствовал боль за свое предательство, представлял, какую крайне неприятную ситуацию создаю для неё. Но и оставить Лилит с её людьми я не мог, чувствуя ответственность за эти жизни.

На поверхность планеты спустился жук-переговорщик — с двумя лапами в виде ног и двумя лапами в виде рук. Он напоминал большого муравья чуть ниже среднего человеческого роста. Фаэлира выдвинула свои условия: она пообещает никого не убивать, по крайней мере пока идут переговоры, если я вернусь на корабль, находящийся на орбите.

— И тогда я лишаюсь единственной призрачной гарантии безопасности… — произнесла Лилит в ответ на слова переговорщика. — Правда, теперь у нас появился хоть маленький шанс.

— Звучит сомнительно, но пока я не вижу другого решения. Не знаю, на сколько еще у неё хватит терпения, если я буду оставаться тут. — Продолжая мысль Лилит, я задумался.

— Мы можем надеяться на какие-то более выгодные условия «обмена»?

— Вряд ли.

— И чем дольше мы тянем, тем больше даем ей времени придумать что-нибудь. В её распоряжении огромный многофункциональный разум, способный решать несколько логических задач за секунды. Лучше решить все сейчас, нежили ждать новых проблем.

— Ладно, тянуть нечего…

Когда я собирался уходить в сопровождении жука-переговорщика, Лилит схватила меня за руку, остановив. Я обернулся, пытаясь понять, что она задумала.

— Арвум, если мы никогда не увидимся, я все равно благодарна тебе. Знай, что бы ни происходило, я ценю все то время, которое мы провели вместе, жизнь в рое была не так плоха, — она легонько приподнялась на носочках, поцеловала меня в щеку, будто прощаясь навсегда, — спасибо тебе за все, что ты для нас делаешь.

Я готовился к серьезному разговору с королевой, продумывая все возможные события, которые вообще мог себе представить. Я только вот поднимался на шаттле-жуке, пока у меня было несколько минут на раздумья. Из плюсов — как только я покинул поверхность, нападения не произошло. Пока Фаэлира держала свое слово. Тем временем я стал испытывать страх: руки мои слегка дрожали, а в ногах появился нервный тик — минусы человеческого тела, как же меня это сбивало с настроя. Нет, я не переживал за свою судьбу — я переживал за Лилит. Мне не хотелось бессмысленного кровопролития, я и так уже стал причиной гибели миллионов; лишних смертей ни в чем не повинных людей мне не хотелось.

Как только я вступил на борт нашего флагмана, я сразу нашел укромное местечко и прилег. Мне хотелось все обсудить в мысленной сети, чтобы ничто меня не отвлекало. Физически я спал, но мысленно уже находился в своем воображаемом мире. Я видел образ Фаэлиры — он стал таким же четким, как и в реальности. У нее был слегка растрепанный вид, из одежды — платье нежно-голубого цвета до самых щиколоток. Я чувствовал, что что-то изменилось.

В этот раз это был образ королевы, который не я создал своими подсознательными желаниями, а то, что сотворила она. Она выглядела и двигалась так же, как ощущала себя в реальном, человеческом теле. Теперь королева имела полный контроль над своим образом: то, как она выглядит, пахнет, что чувствует — все это теперь лишь ее выбор. Ее опыт, приобретенный на Авионе в новом теле, перерос в этакую другую личность. Часть разума королевы — не отдельную, а дополняющую ее. Как и у нас есть свои черты характера, иногда противоречащие друг другу, так и у нее это появилось, только обрело свою отдельную форму.

Я начал было оправдываться, только хотел что-то сказать, попытаться объясниться, но не успел. Фаэлира ринулась ко мне в объятия, сжимая как можно сильнее:

— Прошу, больше не оставляй меня! Никогда больше так не делай, я не вынесу такого предательства от тебя, — говорила она, и я чувствовал в этот момент, как на плече мне стали капать слезы. В этом мире можно плакать?

Все происходило будто взаправду. Каждый вздох, каждый трепет, все это я ощущал как наяву.

Мои ощущения не подвели меня. Для неё будто были только мы во всей вселенной; на существование других она едва обращала внимание. (Конечно, если не учитывать жуков в рое.) Я знал, что в Фаэлире появилось больше человечности, особенно она выражалась по отношению ко мне. Спешу вас успокоить — это не любовная привязанность в обычном понимании. Да, между нами случались романтические искры, но в целом, не более того. Я был ценен для нее как единственный друг. Понимаю, это может прозвучать немного странно, но страннее было бы, если бы между нами появилась любовь. Мы в буквальном смысле разные — как физически, так и морально. Полюбить ее человеческое воплощение я мог, но это лишь капля в бесконечном разуме улья. Да и я не думаю, что она пошла бы на поводу у своих чувств ко мне — для нее наша связь нечто большее, чем я могу описать. Больше, чем родственные связи, больше, чем любовь или дружба. Вот оно, то самое, что я не могу объяснить, но могу почувствовать и понять.

Понимаю, это сложно, и я пытаюсь как можно проще рассказать вам об этом. Отношения между существами, которые в буквальном смысле прожили друг с другом тысячи лет — не могут быть простыми. Сюда же прошу учитывать, что сознание королевы куда больше и объемнее всего, что даже я мог представить. Полностью понять ее было невозможно даже для меня.

Ну ладно, простите, что я снова так увлекся своими внутренними переживаниями, вернемся к Лилит и ее колонии.

Впервые с тех пор, как не стало близнецов в нашей втроем, мы втроем собрались за своеобразным столом переговоров. Фаэлира для удобства использовала жука-переговорщика, ведь Лилит больше не была подключена к мысленной сети. Это вызывало странные, но до боли знакомые ощущения.

В основном говорили Фаэлира и Лилит. Они обсуждали многие тонкости, связанные со строением жуков в колонии, рассуждали на тему потенциальных угроз и много чего еще, в чем я не особо разбирался. Честно сказать, мое присутствие было даже немного лишним. Я просто молча наблюдал за происходящим, надеясь, что у них получится договориться.

Эти двое потратили несколько часов на обсуждения. Изредка я замечал, что Лилит держится уверенно и спокойно, но с каждой минутой я видел, как она устает и ее взгляд тускнеет. Время не щадило: раньше она могла сутками напролет, без перерыва на сон, заниматься своими исследованиями или политическими переговорами, принимая за день по несколько десятков разных делегаций. Сейчас же она казалась мне совсем другой — уставшей и вымотанной после стрессовых ситуаций. Но, несмотря на все это, она была полна решимости завершить начатое. Она готова была любой ценой сохранить свое, даже если за это придется отдать свою жизнь.

Слава всевышнему, у них получилось! Королева согласилась оставить Лилит и ее детей, если сможет изучить их тела, чтобы убедиться, что они никогда не смогут повлиять на рой хоть каким-нибудь образом. Эти новости меня обрадовали! Я уже и не верил, что такое может произойти. Воодушевленный произошедшим, я попросил королеву помочь Лилит с проблемой, связанной с недолговечностью ее жуков в колонии, но Фаэлира отказала. Она лишь намекнула на некоторые обстоятельства, но объяснять или как-то иначе влиять не стала.

С тех самых пор я больше не встречал Лилит, да и не знаю, что с ней произошло после наших переговоров. Так как ее планета не была под нашим управлением и защитой, туда мог явиться кто угодно и заявить свои права на владение этой отдаленной от всего мира системой. Я и не хотел узнавать, что с ними случилось после нашего ухода — боялся худшего. Они остались сами себе на произвол судьбы. Надеюсь, у них все сложится хорошо.

Мало мне было произошедших событий, так еще по возвращению в наши родные системы я столкнулся с еще одним крайне тяжелым для меня случаем. Салезино прилетел в нашу систему. Не поймите неправильно — я, как обычно, был рад ему, но он сильно изменился. Это был уже не тот молодой дерзкий авантюрист, как в нашу первую встречу, и не тот статный и всеми уважаемый капитан, который сопровождал нас в Авионе. Это был скрюченный тяжестью времени старик, без одного глаза и с плешивой седой шерстью. Как бы Салезино ни храбрился, время и образ жизни не пощадили его, хоть он и был достаточно бодрым для своего возраста и сохранил рассудок. Второй раз за столь короткое время мне приходилось наблюдать как окружающие стареют и тускнеют на моих глазах.

Мы понимали, что это, скорее всего, наша последняя встреча. Где-то в своем воображении я представлял, что он уйдет куда-то вглубь космических просторов, чтобы закончить свой век, словно старый волк, покидающий стаю.

И в нашу последнюю встречу он наконец поведал мне свою историю — самую важную историю для него.

— Мой вид был не самым многочисленным, мы называли себя Лавры. Жили на небольшой планетке в одной из захудалых систем… — Во время своего рассказа ушастый не брезговал подвыпивать, стараясь хмелем развязать себе язык еще больше. — Мы жили бок о бок с другими видами — большой город, где у нас был свой район с нашей культурой и обычаями. Мы жили на одной из многих на планетах, как ваши ульи, где все застроено многоуровневой архитектурой, миллиарды выживали друг у друга на головах, будто в тесном муравейнике. Но все было относительно хорошо, мы справлялись как могли и держались вместе…

У нас была крепкая семья. Как сейчас помню, как меня мать с отцом называли «щенком», когда я шкодил и возвращался побитый с улицы. Мне едва исполнилось пять, а я уже терроризировал всех вокруг! Что сказать, мы дружили в то время, помогали семьям, принимали к себе больных и обездоленных — немного тепла в этом холодном мире.

Потом заявился Грого. Он со своими людьми решил подмять под себя наш район, где жили одни Лавры. Конечно, мы не согласились! И так не сладко, так еще и платить этому ублюдку. Но Грого не принимал отказов — началась бойня… Он подкупил законников, и нас стали жать по всем фронтам, пока главы семейств не сдались. Это и понятно — их дочерей забрали в плен для утех богачей, будь они прокляты! Грого так же забрал и мою мать, когда я был еще ребенком.

Пленных держали в заложниках как залог нашего повиновения, но мой отец и его брат с женой не согласились с этим. Отец собрал остатки своих накоплений, выкупил захудалый корабль, и мы покинули эту проклятую планету.

Конечно сопротивлялись деспотии Грого, что его больше забавляло, нежели вызывало хоть какой-то дискомфорт. С детства я побывал в множестве пиратских анклавов, сопровождал грузы контрабандистов и повидал много самых гнилых существ. Искали приют и единомышленников везде, где только можно.

У нас получалось как-то выживать, находить сообщников, и мы постоянно пытались вызволить мою мать. В итоге Грого это все надоело — совершил облаву на нас. Он нагнал наш корабль после недели изнурительного преследования, когда у нас закончилось топливо и запасы провизии. Мы были вынуждены остановиться на ближайшей станции, где он нас уже ждал с своими наемниками. Этот ублюдок казнил на глазах отца маму — она была полностью истощена, выбрита и со множеством шрамов на теле. Я до сих пор помню ее безжизненный взгляд, в котором не было ничего, кроме мольбы о смерти. После убили брата с женой — медленно и жестоко. Мне удалось спрятаться в мусорном отсеке и сбежать.

Отца еще какое-то время держали в плену, его пытали. Говорят, он держался стойко, каждый раз пытался сбежать. Ха, как-то ему даже вырвали зубы после того, как он, не способный более шевелить руками, разгрыз глотки двоим своим надсмотрщикам. До последнего вздоха он сопротивлялся — никому не удалось сломить его дух.

После этого кем я только не работал, где я только не бывал — и всегда в душе моей теплилась жажда мести. Даже когда я смог стать достаточно известным, набрался опыта и сил, готовый убить этого подонка даже ценой собственной жизни, в последний момент я струсил. Да, я не смог совершить задуманное и попытаться отправить ублюдка на тот свет вместе с собой. Хоть я и трус... мне стало жалко свою команду. Они готовы были пойти за мной на смерть, но не обязаны погибать за чужие идеи и идеалы. Разве не против этого я боролся всю свою жизнь? Кто я такой, чтобы отнимать столь тяжело заработанную нами свободу?

И моя трусость в итоге привела к гибели всего моего экипажа. Нас гоняли по всем известным галактикам, мы разносили сотни кораблей наемников, сбегали от целого флота и угоняли флагманы размером с целую планету! Потом — подкуп, предательство, и снова я один.

Новая команда, новый корабль и новые возможности. Я задвинул свою ненависть подальше, стараясь успеть больше за оставшееся мне время. Чем старше я становился, тем больше понимал, что ненавистью уже ничего не исправлю и не добьюсь. Я старался делать все правильно, жить по своим внутренним принципам и никогда не зависеть от таких, как Грого. Надеюсь, мне удалось прожить не зря. Очень на это надеюсь.

Еще Салезино рассказал, что у него есть семья и дети (он называл их своими котятами). Но говорить, где они, не стал — он спрятал их достаточно далеко от всего этого, даря им нормальную и беспечную жизнь. А я и не стал допытываться, обещая унести секрет своего друга в могилу.Лис погостил у меня еще пару дней и отправился в очередное , последнее, свое путешествие.

Погиб Салезино, как подобает капитану, — прямо за своим штурвалом. Он в последний раз дал отпор своим очередным недругам. Раненый и изможденный, он пытался добраться со своей командой до ближайшей системы, но не пережил этот полет. Зато свое последнее задание выполнил — доставил беженцев в безопасное место.

Его провожали в последний путь в мерцающей туманности у самых дальних врат, где звёзды горели тускло, словно оплакивая его уход. Собралось множество самых разных кораблей со всех систем, их огни дрожали в космической тьме, словно не решаясь прощаться. Миллионы пилотов, командиров целых армий, пиратов, торговцев и просто мирных ремесленников стояли у иллюминаторов с поникшими головами. В этот день негласно было объявлено перемирие между всеми враждующими сторонами. Каждый, кто хотел, мог проститься с легендой — даже не будучи знакомым с ним. Многие прилетели просто почтить память того, о ком слышали так много самых разных историй и небылиц. Разрывались огромные салюты, звучали залпы, торжественно прощаясь с Салезино. Пушки ревели и гудели, выпуская свои снаряды в никуда, будто грохот целого мира разорвался в вакууме, где даже звуков не слышно. Его тело в железном гробу отправили в бескрайний космос, и в этот миг казалось, будто сама вселенная затаила дыхание. Селезино сам выбрал такой конец, где даже после смерти сможет продолжать свои путешествия.

В наследство от ушастого мне достался его корабль со всеми записями о безумных приключениях. Он передал все мне — все его труды хранились у меня, и только я мог знать достаточно правдивые факты о каждом его поступке. Иногда, перебирая его записи на пожелтевших экранах мониторов, я ловил себя на мысли, что жду услышать за спиной его хриплый смех или очередную нелепую шутку. Будто вот вот и я снова почувствую этот запах перегара, смешавшийся с очередным едким комментарием по поводу моей внешности. Именно благодаря Салезино я решился написать свою историю, которую вы сейчас читаете. Приключения ушастого всегда вдохновляли меня — даже после его смерти. Пустой кресло капитана на мостике его корабля мне напоминало, что лучшего друга мне уже не вернуть, да и второго такого не будет во всей вселенной...