Коричневый дракон

Глава 15

В кабинете Заххара повисла напряженная тишина, слова Матери Драконов вызвали шок. Никому из присутствующих не хотелось верить, что дни их родной планеты сочтены. Да, были катаклизмы, случались войны, в которые втягивалось не одно государство. Мор и болезни изредка, но прокатывались волной по всему континенту. И тем не менее основная часть населения выживала. А теперь что получается? Планета и все ее жители обречены на страшную смерть? Осознание этого вызывало в сердцах людей невообразимую боль.

Заххар пустыми глазами смотрел на противоположную стену. В голове крутилась только одна мысль: «Владыка, забери меня, но спаси Софью и мою Ангелочку, мою не рожденную дочь». Премьер-министр не хотел мириться с тем, что его любимая женщина обречена на смерть. Он молил Владыку и всех богов, молил все силы, ведомые ему и нет, молил памятью предков спасти ее.

— У меня есть предложение, но я не знаю, как вы к нему отнесетесь, — сказала Мать Драконов.

— Мы слушаем вас, — потирая переносицу, ответил Валдек.

Их слова Заххар расслышал не сразу, он все еще продолжал молиться.

— Господин премьер-министр, вам это не интересно? — одернул его Шамри.

— Что?

— То, что сказала сейчас уважаемая Ши'А, — напомнил отец Лазурий.

Премьер-министр потер виски и сконцентрировал взгляд на драконе.

— Прошу прощения, я весь внимание.

— У меня есть космолет, — без каких-либо вступлений заявила Ши'А. — Небольшой и не очень вместительный, потому как не был рассчитан на перевозку людей. Когда его проектировали, то рассчитывали на комфортный перелет одного дракона.

— И где он? — не удержался Вашек.

— В Ангриарских горах. Там, где я встретилась с егерями его императорского величества. А иначе как бы я долетела сюда с Регнала?

— Так вы предлагаете нам улететь? — переспросил Заххар.

— А у вас есть иное предложение? Арлил обречен. Максимум, сколько продержится планета — неделя, от силы две. Вы хотите сидеть тут и наблюдать, как умирают ваши близкие?

— Нет, что вы! — воскликнул Заххар. Он был вне себя от счастья, Владыка услышал его молитву!

— Я надеюсь, что никто не возражает против полета на мою планету? Да, там нет людей, и на вас поначалу будут смотреть как на диковинку, но это все-таки вариант выхода из ситуации. А потом, если нам повезет, мы отыщем Найяр и с ее помощью очистим Арлил от смертельной заразы.

— М-да… — тяжелый вздох отца Лазурия заставил дракону вздрогнуть.

— Что-то не так? — поинтересовалась она.

— Да, — кивнул старик. — Как подумаю, что погибнет все население, так душа кровью обливается. Я, старый, отживший свой век, спасусь, а миллионы юных примут жуткую смерть.

— Что поделать, — Ши'А пожала плечами. — Мой космолет не сможет вывезти всех жителей вашей планеты.

— А сколько человек в нем разместится?

— Точно не скажу, думаю, около пятнадцати и то с большим трудом. Будет тесно, всем придется оставаться на местах, о перемещении по кораблю речь вообще не идет. Повторюсь — он изначально рассчитывался на дракона. Но я думаю, что ради спасения вы перетерпите эти неудобства.

— Надо посчитать, сколько нас, — озадачился премьер-министр. — Кира и Кастин, мальчики — итого пятеро. Император, отец Лазурий, Валдек и Вашек. Уже девять. Я и Софья — одиннадцать, ну и вы уважаемая Ши'А. Итого двенадцать.

— А как же я? — поинтересовался Грэм.

— Друг мой, кто же о тебе забыл? Но ты и так разместишься, в бортовом компьютере. Не так ли? — поддела дварха Мать Драконов.

— О да, — в его голосе звучали счастливые нотки: дварху не терпелось нырнуть в компьютер космолета.

— Вы сказали, что можно взять на борт пятнадцать человек, а нас набралось пока что двенадцать. Нам предоставляется шанс спасти еще троих человек, — сказал Вашек и оглядел присутствующих.

— Как ты себе это представляешь? — дракона чуть наклонила голову набок и внимательно посмотрела на юношу.

— Очень просто: господин премьер-министр выберет самых преданных людей, и они отправятся с нами.

— Да? А ты подумал, что у них могут быть жены, дети, родители? И ты думаешь, что они вот так, со спокойным сердцем улетят, оставив близких умирать? Как ты считаешь: узнав правду, они не станут умолять спасти их любимых? — Дракона скрестила руки на груди.

— Я не подумал… — опустив голову, ответил Вашек.

— А стоило бы. Порой желание сделать «как лучше», имеет негативные последствия. В другой раз, прежде чем что-то делать или предлагать — взвесь все «за» и «против».

Мать Драконов понимала, что ее слова причиняют боль юноше, но иначе нельзя было. Он уже взрослый и должен уметь отвечать за последствия своих слов. И чтобы последствия эти не стали для него плачевными, каждое произнесенное вслух слово должно быть обдуманным и взвешенным. Говоря и предлагая что-то другим, надо чувствовать за собой ответственность.

— Погодите, погодите, — задумчиво произнес отец Лазурий, нервно перебирая пальцами край суконной жилетки, одетой поверх длинной рубахи, — у некоторых государств есть космолеты, в моей стране, например. Используя их, мы сможем спасти большое количество людей. Как вы на это смотрите, уважаемая Ши'А?

— Отрицательно, — не задумываясь, ответила дракона.

— Но почему? — отец Лазурий искренне не понимал ее отказ. — Вы все еще так сильно ненавидите людей, что и слышать не хотите об их спасении?

— В первую очередь я думаю о безопасности своей планеты и ваших жизнях, если хотите, — резко ответила дракона. — Подумайте сами, какое последствие может иметь ваше предложение.

— Но люди, — попытался отстоять свою точку зрения старый маг, — они ведь ни в чем не виноваты.

— Давайте рассуждать здраво, а не на эмоциях, — где-то в глубине души у драконы промелькнуло сожаление о том, что она предложила воспользоваться ее космолетом. Улетела бы одна и все дела. — Первое — сообщив в открытую о магии Мертвых и о смертельной угрозе, которую она несет, вы поднимете такую панику, такую массовую истерию, что никто не в силах будет ее остановить. Все кинутся спасать свои жизни, каждый будет пытаться попасть на корабль. Я уже не говорю о волне мародерства, грабежах и убийствах. Не лучше ли, чтобы люди оставались в неведении?

— А как же маги всех рангов и категорий? Неужели вы думаете, что они не почувствовали присутствие сторонней силы, да еще таких масштабов? — поинтересовался император Шамри.

— Лично вы ее почувствовали? — тут же переспросила дракона и сама же ответила за императора: — Нет. Вы о ней узнали от нас. Так и остальные. Неужели вы думаете, что магия Мертвых, окрепнув в полную силу, позволит кому-то вычислить ее? Пока она была в зародыше и нуждалась в носителях — такой шанс был, но им никто не воспользовался. А сейчас поздно махать руками. Идем дальше. Допустим, мы оповестим глав тех государств, где есть космический флот, о нависшей угрозе и предложим убежище на Регнале. Тогда кто даст мне, как императрице самой большой державы этой планеты, гарантии, что среди ступивших на наши земли, не будет инфицированных? А? В вас я уверена, но не стоять же мне возле каждого космолета и проверять всех досконально? На это уйдет много времени, значительно больше, чем мы располагаем. Мне как-то не хочется рисковать своей жизнью ради людей. Я понятно все объяснила?

Ответом послужила гробовая тишина. Никто ничего не говорил, лишь молча смотрели друг на друга. Прошло минут пять или больше.

— Итак, ваш выбор? — дракона обвела присутствующих взглядом.

— Думаю, что выражу общее мнение — мы согласны, — ответил за всех император Шамри. — Хотя нельзя сказать, что решение далось легко. С одной стороны, душу гложет чувство вины перед теми, кто останется, но с другой — я понимаю, что только таким образом нам удастся спасти расу людей.

Император говорил без пафоса, его голос дрожал и срывался. Остальные чувствовали себя не лучше. Потому что, как ни крути, как ни раскладывай, все равно получается, что они бросают обреченную планету, бросают своих подданных, своих друзей. Но самым отвратным и мерзким было чувство радости от того, что они останутся в живых. И именно это больше всего скребло душу — с одной стороны, радость и облегчение, а с другой — стыд за эту радость, стыд за собственную слабость.

Заххар тяжело вздохнул — война проиграна, но не Рифальду и не его армии. Старый магистр и сам в рядах проигравших, в этой схватке победу будет праздновать магия Мертвых. Уж кто-кго, а она соберет достойную жатву.

— Хорошо, — кивнула Ши'А, — даю вам всем сутки на сборы, дольше тянуть опасно. Послезавтра переместимся в горы к моему космолету и…

Она не стала заканчивать фразу, чтобы лишний раз не ударить по нервам присутствующих.

— Только у меня будет ко всем одна просьба, — Заххар обвел взглядом всех, кто был в кабинете. — Софье ни слова. Пусть она думает, что это официальный визит на Регнал. Хорошо?

— Естественно. Да, конечно, — раздалось в ответ.

Что можно сделать за сутки? Собрать необходимые вещи, попрощаться навсегда с дорогими сердцу местами, запечатлеть их на видео и фото, постараться запомнить лица тех, кого больше не увидишь. И при этом держаться, не давать эмоциям брать верх над разумом. Труднее всех это давалось Кастину и Вашеку: юношеский максимализм разрывал на части сознание, заставлял кричать и плакать душу, которая никак не хотела соглашаться с решением драконы.

Нарушив обещание, они рассказали о том, что происходит, Коту, Барсу и Охотнику. Юноши вместе пытались за отведенные сутки найти выход. Но каждый раз оказывались в тупике.

— Получается, что без Найяр и ее Меча спасти Арлил не удастся? — в очередной раз переспросил Кот.

— Да, выходит так, — кивнул Вашек. — С вырвавшейся на свободу магией может справиться только Владыка Предела, а чтобы он возродился, необходимо слияние Матери Драконов, Хранителя и Меча.

— А кто-нибудь пробовал бороться с этой самой магией Мертвых? — Охотник запустил пятерню в волосы и почесал голову. — Я имею в виду сейчас. Почему все с такой уверенностью говорят, что магия эта непреодолима? Кто-то проверял?

Кастин и Вашек переглянулись.

— Нет, — хором ответили они. — Все поверили на слово драконе.

— Вот! — Охотник даже подскочил с места. — Поверили на слово! А кто-нибудь даст гарантии, что она не делает это преднамеренно? Что она не мстит человечеству?

Такого поворота событий ни Вашек, ни Кастин не рассматривали. Им и в голову не приходило, что мудрая Ши'А может так поступить.

— Но отец Лазурий, Заххар, император и Валдек ей доверяют, — пожав плечами, ответил Кастин.

— А стоит ли так слепо доверять тому, кто еще недавно считался врагом номер один для всей планеты?

— И что ты предлагаешь? — спросил Кастин у Охотника.

— Бороться! Своими силами, призвать всех магов и выступить единым фронтом против этой самой магии.

— Я поговорю с дедом, — в душе у Вашека зашевелилось сомнение — а вдруг Охотник прав?

— Поговори. Я не думаю, что все так глухо, как пытается показать нам эта дракона.

Не откладывая разговор в долгий ящик, Вашек тут же отправился к деду. Он нашел его в саду, стоящего под огромной березой, возле небольшого пруда. Старик, прислонившись спиной к стволу дерева, смотрел на воду и печально вздыхал. Увидев внука, он попытался улыбнуться.

— Дед, у меня к тебе разговор.

В двух словах юноша изложил отцу Лазурию взгляд на ситуацию со стороны Охотника и его предложение задействовать всех магов планеты.

— Вы в своем уме?! — старик чуть не задохнулся от возмущения. — Ты же присутствовал во время разговора и все сам слышал и видел! Как ты мог такое подумать, что Ши'А пытается отомстить? Прости, внучек, но от тебя я такого не ожидал.

— Дед, речь сейчас идет не о том — мстит дракона или нет! Речь о спасении планеты! — сорвался в крик Вашек. — Почему мы сдаемся без боя? Почему даже не пытаемся противостоять?

— Потому что это невозможно! — старик чуть не плакал. — Ты мне доверяешь? Мне, своему деду?

— Тебе — да.

— Тогда послушай меня, молодой человек. Не знаю как, но я чувствую эту самую магию Мертвых. Чувствую каждой клеточкой своего старого тела. Я словно могу прикоснуться к ней. И поверь мне, дракона больше чем права. С такой силой никому из нас не справиться, даже если объединимся. Видишь это озеро?

— Вижу, и что?

— Вычерпай из него всю воду ладонями. Сможешь?

— Нет, конечно, — фыркнул Вашек.

— А если позовешь своих друзей, сможешь?

— К чему эти слова, дед?

— Я пытаюсь тебе дать понять, что представляет собой магия Мертвых, что мы против нее.

— Так значит, завтра улетаем?

— Да, мой мальчик. Ты собрал все необходимое?

Опустив голову, юноша пошел обратно в дом, где его ждали друзья. Охотник, воодушевленный собственной идеей, уже рисовал стратегический план сопротивления. Его глаза горели, а душа рвалась в бой.

— Ну, поговорил с дедом? — Охотник подскочил к вошедшему в комнату Вашеку.

— Собирай вещи, завтра летим, — сказал тот в ответ.

— Это еще почему? А как же сопротивление? — не унимался Охотник.

— Ты мне доверяешь?

— Тебе доверяю.

— А моему деду?

— И ему тоже. А что?

— Дед сказал — собирай вещи. Еще надо что-то объяснять?

— Нет.

В оставшееся до вечера время ребята больше не возвращались к этой теме. В их глазах стояли тоска и боль. Зато Кира, которой так никто и не открыл правду, летала словно на крыльях. Предстоящее путешествие на чужую планету будоражило воображение и щекотало нервы. Единственное, чего она так и не поняла — почему отец взял с нее слово, что никому не расскажет о предстоящем полете? Нет, конечно, Заххар говорил, что этот визит на Регнал неофициальный, и что чем меньше о нем знают, тем лучше, что сейчас идет война и отсутствие первых лиц государства может пагубно сказаться, но все равно она до конца не понимала, почему все держится в таком жестком секрете.

Но больше всех волновалась Софья. Предстоящий перелет пугал ее и казался необдуманным. Сидя в кресле гостиной, она поглаживала живот и с тревогой смотрела на мужа. Тот стоял перед ней на одном колене, держа в своих огромных ладонях ее левую руку.

— Сам посуди, срок у меня немаленький и еще неизвестно, как скажутся перегрузки на нашей дочке.

— Поверь мне — корабль у Матери Драконов самый современный, к тому же с нами будет Грэм, он сделает так, чтобы ты ничего не ощутила.

Премьер-министр, как мог, успокаивал жену, объясняя необходимость полета. Софья, привыкшая доверять мужу, соглашалась с его доводами, но тем не менее не переставала выдвигать новые опасения.

— Допустим, полет мы с Ангелой перенесем нормально, но как нас встретят драконы? Не все ведь из них так же благосклонны к нам, как Ши'А. А вдруг кто-то попытается нас уничтожить?

— Не думаю, что драконы посмеют выступать против своей императрицы. К тому же наш прилет и желание родить дочь на Регнале — послужит доказательством того, что люди хотят прекратить многолетнюю вражду между расами.

— Не знаю, не знаю, Заххар. Мне это все не нравится.

— Дорогая моя, но я ведь должен лететь — дракона пригласила нас всех, и отказаться сейчас я не могу. Когда мы вернемся — неизвестно, а вдруг ты родишь в это время? Мне бы не хотелось пропустить этот момент. К тому же с нами будут лучшие маги Арлила — отец Лазурий, император Шамри, Кастин. Поверь, все будет хорошо. Я умоляю тебя, соглашайся.

Софья была женщиной умной и все доводы мужа казались ей притянутыми за уши. Она чувствовала, что Заххар что-то недоговаривает, и пыталась понять — почему он это делает? Но, видя, как супруг старательно выкручивается, Софья не стала докапываться до истины.

— Хорошо, я лечу с тобой, хотя и не понимаю зачем. Тогда уж и всех наших детей возьмем.

— Ну конечно, родная моя! — Заххар кинулся целовать жену. — Именно это я и хотел предложить.

Град нежных поцелуев покрыл лицо, плечи и руки женщины.

— Все, все, довольно, — смеясь, Софья легонечко оттолкнула мужа. — Пусти, медведь. Пойду собирать наши вещи.

Она ушла, а у премьер-министра словно камень с души упал. Он поторопился обратно в кабинет, чтобы поговорить с Грэмом о предстоящем перелете и, в первую очередь, о безопасности Софьи.

Ни император, ни отец Лазурий со своим семейством не стали перемещаться домой за вещами. Все необходимое и так находилось с ними, а лишний раз смотреть в глаза тем, кого они покидали навсегда, не позволяла совесть. Сутки, отведенные Матерью Драконов, каждый из них потратил на свое усмотрение.

Рано утром следующего дня, пока остальные обитатели особняка премьер-министра спали, двенадцать человек и дракона собрались в кабинете премьер-министра.

— Что за необходимость так скрытно и так рано вылетать? — зевая, спросила сонная Кира.

— Я тоже не понимаю, — поддержала ее Софья.

— Так надо, — Заххар посмотрел на жену, прося взглядом не задавать больше вопросов.

Закрыв кабинет на ключ, премьер-министр кивнул отцу Лазурию, и тот, с помощью Кастина, императора Шамри, Вашека и Матери Драконов открыли портал в Ангриарские горы. Первыми шагнули Валдек и император Шамри, следом юноши, затем Софья, Кира и Ши'А и отец Лазурий.

— Грэм, идем, — позвал друга Заххар.

— Обо мне не переживай, — отозвался дварх, — не успеешь глазом моргнуть, как я уже буду на борту челнока.

Премьер-министр с болью в душе оглядел на прощание свой кабинет.

— Простите, если сможете, — сказал он и шагнул в портал.

Солнце струилось сквозь мохнатые ветви ангриарских сосен. Чистый воздух горного леса тут же вскружил голову людям, ступившим на его территорию. Софья пошатнулась, но Охотник и Барс успели подхватить ее под руки.

Оставленный драконой челнок стоял на прежнем месте, на большой поляне, окруженной соснами. Корпус из блестящего черного сплава, нагретый под лучами солнца, походил своей формой на вытянутый по горизонтали эллипсоид. Как и предупреждала дракона — он оказался совсем небольшим, чуть больше фургона. Сбоку открылся люк, и довольный голос Грэма объявил:

— Дамы и господа, прошу всех на борт космолета. Наш рейс…

— Грэм! — резко прервал его Заххар. — Прекрати!

Дварх в ответ не произнес ни слова, только звучно и протяжно вздохнул. Первой поднялась Ши'А, следом за ней прошла Софья, и дракона усадила ее в свободное кресло второго пилота. Следующей зашла Кира и села на пол, возле приемной матери. Затем дракона разместила ребят, императора Шамри и отца Лазурия. Премьер-министр и Валдек замыкали группу, но войти в сам челнок они не смогли — им не хватило места.

— Не может этого быть, — растерянно произнесла Ши'А. — Мне казалось, что человек пятнадцать точно войдет…

— Что-то случилось? — заволновалась Софья.

— Я сейчас все узнаю, — ответил отец Лазурий и вышел из челнока.

Первое, что он увидел — растерянные лица Матери Драконов, Валдека и премьер-министра.

— Как это все нелепо, — только и сумел произнести старый маг, когда узнал причину заминки. — Но что-то ведь можно сделать? Должен ведь существовать какой-то выход из ситуации? Давайте мы потеснимся еще, чтобы найти вам место.

— Нет, — покачал головой премьер-министр, — челнок и так сильно перегружен, а я вешу немало, к тому же лететь в дико стесненных условиях несколько суток — немыслимо.

— Полностью согласен, я тоже против того, чтобы стеснять остальных, — поддержал Заххара бывший оруженосец.

— Но мы не можем оставить вас тут на верную смерть, — отец Лазурий отказывался верить в происходящее.

— Не медлите, прошу вас, — обратился Заххар к драконе. — Софья уже догадалась, что это не визит вежливости на Регнал. Еще минута, и она откажется лететь. Я остаюсь, понимая, чем для меня все закончится. Но это не важно — прошу, спасите мою жену и дочь.

— В таком случае я остаюсь с вами, дорогой мой Заххар, — слова старого мага были полны решимости.

Меньше всего Заххару хотелось терять драгоценные секунды на спор с отцом Лазурием. Зная характер своей жены, он боялся, что она выйдет из корабля, и потом уже никакими сказками не заставить ее вернуться обратно. Тогда или придется говорить ей правду, а этого Заххар хотел меньше всего, или чуть ли не силой возвращать на корабль.

— Нет, отец Лазурий, — возразил премьер-министр, — вы летите вместе со всеми. Вы маг, и сила еще понадобится. А кто я? Простой человек, без какого-либо магического дара. Ни моя жизнь, ни смерть — ничего не изменит. Вы же сможете потом помочь в восстановлении нашей планеты.

— О чем спор? — вмешался Валдек. — Остаться должен я. Тем более что магия и меня обошла стороной.

— Протестую, — возразил старый маг. — Ты о сыне подумал?

— А кто-то забыл о внуке?

Их спор угнетал Заххара Тоина. Он понимал, что не имеет права вмешиваться, но и затягивать с отлетом тоже нельзя.

— Пойми, когда вернется Найяр, ты будешь ей необходим. Это раз. Два — Вашеку нужен отец. Я старый, и не смогу дать парню то, что сможешь ты. И потом, если я останусь с Заххаром, то у него будет возможность умереть достойно. Как только я почувствую приближение магии Мертвых, убью сперва его, а потом и себя. Вы же, оставшись вдвоем, превратитесь в безумных, и накинетесь друг на друга, подобно бешеным псам. Ты хочешь принять дикую и позорную смерть? Хочешь подвергнуть этому Заххара? Спор окончен, я остаюсь.

Глядя на старика глазами, полными слез, Валдек крепко обнял его, прижав к себе.

— Храни вас Владыка, — прошептал он.

Из челнока стали слышны громкие разговоры — это Софья пыталась пройти к выходу, но юноши всячески удерживали ее.

— Живо на борт, — скомандовал премьер-министр. — Супруге моей скажите, что появились безотлагательные дела, и что я прилечу позже.

Он крепко пожал руку Валдеку, кивнул на прощание драконе.

— Берегите себя, берегите Софью и мою дочь. Прощайте.

Не тратя больше время, дракона и бывший Оруженосец Коричневой Леди поднялись на борт челнока. Бесшумно и плавно за их спинами закрылся люк. Отойдя на приличное расстояние, Заххар и отец Лазурий, молча провожали взглядами улетающий корабль.

— Ну что? — произнес первым старик, когда челнок скрылся из глаз. — Останемся тут или переместимся куда-нибудь?

— Мне все равно, — просипел премьер-министр. — Какая разница, где умирать?

— Ну не скажите. И потом, давайте не будем сразу сдаваться. Магия Мертвых концентрируется там, где много людей. Не хочу давать ложные надежды, но кто нам мешает побороться за жизни?

— И что вы предлагаете?

— Есть ведь на нашей планете практически безлюдные, неизведанные места. Перенесемся туда и попробуем выжить. Ну или хотя бы отсрочить конец. О Квертонайской гряде знаете? Абсолютно глухое и забытое Владыкой и людьми местечко.

Глядя на собеседника безучастным взглядом, Заххар только лишь кивнул головой. Какая ему теперь разница, куда отправляться? Успокаивало лишь одно — его просьба сохранить жизнь Софье и нерожденной дочери услышана Владыкой.

А где-то далеко-далеко от того места, где стояли отец Лазурий и Заххар Тоин, начинался новый день.

Ветер гнал по пшеничному полю волны, прогибая к земле каждый колосок. Тяжелые от вызревших зерен, они, того и гляди, могли полечь в любой день. Самое время для начала уборки. Солнце только-только вынырнуло из-за горизонта, а с десяток комбайнов уже вовсю взревели двигателями.

«Приступим, помолясь», — подумал бригадир и дернул рычаг.

Словно по команде, остальные машины рывком тронулись с места. Работы предстояло много — синоптики обещали дождь через два дня. Бригада торопилась, оставаться без урожая, как в прошлом году, не очень-то хотелось. Комбайны, усердно работая молотилками, плыли через поле. На третьем заходе Борд огляделся по сторонам: трое впереди него, остальные отстают.

«Ек-макарек, тащатся, словно сонные мухи», — выругался бригадир.

Борд достал сигарету и закурил. Прошло уже полдня, а смолотить удалось малую толику. Хвала Владыке, что комбайны работали без перебоя и поломок. Бригадир вытер со лба пот, вроде бы и солнце не особенно припекает, но почему-то становится все жарче и жарче. Борд опустил стекла, ветерок тут же ворвался в кабину. Дышать стало чуть легче, но ненадолго.

Соседний комбайн поравнялся с бригадирским и стал уверенно его обгонять.

«Ага, — Борд улыбнулся, — никак Нитил решил отца сделать. Давай, сынок, потягайся с батей».

Юноша помахал Борду и что-то крикнул. Шум двигателя заглушил его слова. Бригадир посмотрел на часы — не иначе как мальчик предлагает устроить перерыв. В принципе, можно и перекусить, Борд не возражал, впрочем, как и его желудок.

Неожиданно ветер усилился, небо заметно потемнело. По полю пошли огромные волны, обещая повалить пшеницу. Борд забеспокоился — этого еще не хватало, по прогнозу урагана не должно быть. Воздух накалился, словно жаровня, обдавая легкие огнем. Небо покраснело, всполохи электрических разрядов разрывали облака. Атмосфера стала плотной, словно кисель, и, отвечая на резонанс от ударов молний, по ней прокатились волны. Надвигалась гроза.

Задыхаясь, бригадир остановил комбайн и спрыгнул на землю, разрывая на груди рубаху. Его примеру последовали остальные комбайнеры. Первые тяжелые капли дождя забарабанили по стальным корпусам машин. Сверкнула молния.

Бригадир дернулся, обвел поле затуманенным взглядом, несколько раз втянул носом воздух и направился к сыну. Он шел, не обращая внимания на шквальный ветер и разыгравшуюся не на шутку грозу. Вокруг все сверкало и громыхало. Бригадир видел перед собой одну-единственную цель — живое существо в нескольких метрах от него. Тот, на кого начал охоту безумный Борд, двинулся ему навстречу. Когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров, они, словно по команде, кинулись друг на друга. На стороне Борда были вес и опыт. Ему хватило пары секунд, чтобы подмять под себя сына.

Вгрызаясь зубами в мягкую, горячую плоть, он рвал горло Нитила, и даже хрипы и предсмертные судороги парня не останавливали его. Пьянящий запах горячей крови, привкус ее на губах, заставлял мужчину расправляться с телом более рьяно. Позади Борна заревел мотор, и заработала молотилка. Бригадир даже не пытался бежать. Наоборот, не видя ничего вокруг себя, он тупо шел навстречу машине.

Спустя полчаса десяток неуправляемых никем комбайнов нарезали круги по пшеничному полю. То там, то тут на выкошенных участках валялись окровавленные фрагменты тел.