Конь бледный

Глава шестнадцатая. И поведёт их всех ребёнок

НИИ «Агропром»

— Что, Стылый, дал маху твой бюрер-оракул? — с горечью выдавил из себя Степан, глядя на сталкера сквозь наполненный спиртом стакан. — Ошибся мутант хренов. Нет её здесь.

Тот ничего не ответил, лишь нервно поиграл желваками…

Допрос Жреца «грешников» (к большому удивлению Чадова, им оказался тот самый «Модник» из сталкерского Бара, побитый журналистом) не дал ничего существенного. Визжащий от ужаса парень, за которого со знанием дела взялся Ряха, лепетал какую-то белиберду.

Предводитель «затоновцев» разложил пастыря сектантов здесь же, в их импровизированном Храме, заваленном трупами уничтоженных бандитами и «крестоносцами» изуверов-кровопийц. Прямо на чёрном алтаре, залитом кровью недавней жертвы. Привязал крестообразно за руки и за ноги и высыпал у изголовья, так, чтобы пытаемый лучше видел, нехитрые средства дознания: топорик, сапёрную лопатку, пару ножей разного размера и ножницы для резки металла.

— Значит, сука, несовершеннолетних отмычек режешь? — взяв в руки клинок, задумчиво попробовал на ногте его остроту Ряха. — Мало тебе мутантов, что ли?

Священнослужитель заверещал, будто подготавливаемая к убою свинья. Он категорически отрицал то, что «грешники» приносят в жертву юных сталкеров. Владычица Смерть не приемлет таких подношений. Она милосердна.

— Ты мне зубы не заговаривай! — несильно кольнул бандит парня в живот. — А это что?

Он кивнул головой в сторону человеческого трупа, прикрытого плащ-накидкой.

— Ему двадцать один! — взвизгнул Жрец. — Можете паспорт посмотреть. Вон там, в сейфе, в углу Храма!

— По-твоему, двадцать один — это уже не ребёнок? — заскрежетал зубами палач и резко вонзил нож в бедро «Модника».

Тот зашёлся диким криком, неприятно ударившим по ушам присутствовавших здесь «затоновцев» и «крестоносцев». Степан, не выдержав, вышел на свежий воздух. Следом за ним подались отец Иоанн, Стылый и Болид. Шиз остался внутри Храма. Ему подобное зрелище было в кайф.

Проводив удалившихся «крестоносцев» понимающе-насмешливым взглядом, командир бандитов продолжил дознание. Слова лились из духовного лидера «грешников», как вода из открытого кухонного крана. Даже средства пытки больше не понадобились, к большому огорчению Шиза. «Модник» лепетал обо всём на свете. О принципах своей веры и её обрядности, о величии Смерти и её посланника Бледного Всадника на Бледном Коне. В общем, о чём попало, кроме интересовавшего дознавателей предмета.

— Ша! — ударил его ладонью по губам Ряха. — За каким хером ты нам всё это рассказываешь? У меня аж голова заболела!…

— Ты лучше скажи, где девочка и зачем вы её похитили? — подскочил с другой стороны Шиз, хватая со стола ножницы по металлу и угрожающе тыча ими Жрецу в пах. — Неужели только для того, чтобы отомстить сталкерам за свои побитые рожи?

Обезумевший выродок судорожно забился на алтаре. Ни о какой мести речи не шло и в помине. Им заранее было указано, кого следовало похитить и отвести в Зону. Кем приказано? Да всё ею же, владычицей Смертью. Нет, не прямо явилась собственной персоной и велела. У неё для того Вестник есть. Вот он и передал повеление своей госпожи. Приказав, чтобы по пути назад они наведались в Тёмную долину, прихватили там у разбитого вертолёта одну вещь и доставили вместе с девочкой в Храм. Что за вещь? Да откуда ж он ведает. Знает только, что она очень опасна и не позволяет прикасаться к себе кому попало. Вон, Верста попробовал его взять, да обжёгся. Артефакт прожёг в его груди огромную дырищу и убил верзилу. Пришлось там и оставить, даже похоронить времени не было.

— И куда вы потом дели этот артефакт? — заволновался Шиз.

Да никуда. Его девчонка себе выпросила в качестве игрушки. Уж очень ей приглянулась сияющая неземным светом вещица. Как ни странно, артефакт признал её как хозяйку. Дался в руки… Однако ж… В общем, ребёнок заболел. Впал в странное беспамятство. Они попробовали отобрать у девочки опасную игрушку, думая, что это поможет. Но артефакт сросся с телом ребёнка. Присосался к её груди, и оторвать его от детского тельца не было никакой возможности. Разве что оперативным путём, да где здесь опытного хирурга найдёшь…

— И что дальше? — Ряха многозначительно постучал топориком рядом с головой допрашиваемого.

Ну, потом они добрались до «Янтаря». Девочка стала совсем плоха. Волновались, что не смогут передать её Вестнику. Да тот не зря вездесущ и всеведущ. Примчался на своём Бледном Коне в окружении диких тварей и унёс ребёнка… Куда? Разве ж они знают. Пути владычицы Смерти и Всадника людям неведомы. Приходят нежданно-негаданно и так же уходят.

— А поточнее?

Сектант затрепыхался, изрытая клятвы одна страшнее другой в том, что ничего знать не знает, ведать не ведает.

Ряха видел, что Жрец не врёт. Действительно не знает.

Поглядев на Шиза, «затоновец» увидел, что тот обуян дикой жаждой крови, и утвердительно кивнул головой. На лице сталкера появилась зловещая ухмылка. Сейчас он рассчитается с главным виновником того, что их занесло сюда, в проклятую дыру, кишащую мерзкими чудовищами, что они протопали не один десяток километров по заражённой радиацией земле, что много раз были на волосок от столь обожаемой «грешником» смерти…

— Любишь Смерть, говоришь? — прищурил око Шиз. — Не раз тешил её последними воплями жертв? Ну-ну…

Противно щёлкнули челюсти ножниц, встретив на своём пути не привычную твёрдость стальной колючей проволоки, а сплетение хрящей и мягкой плоти.

Здание трансформаторной будки огласилось жутким звериным воем…

Градов пытался утопить в стакане со спиртом свою боль и отчаяние. Безуспешно. Те никуда не хотели уходить. Равно как и проклятая трезвость. Спасительное опьянение никак не могло справиться с сопротивляющимся организмом.

Они устроились в здании бывшей электрощитовой, переделанном «грешниками» под трапезную. Каждый выделил в общий котел часть из имевшейся у него в закромах снеди и выпивки, и началась невесёлая пирушка, больше смахивающая на поминки. «Затоновцы», двое из которых были серьёзно ранены во время штурма Храма, устроились на одном конце длинного, сколоченного из досок стола и занялись специфической беседой, суть которой была понятна только им. Шиз и Болид уселись поближе к бандюкам, речи которых были им любопытны. Трое остальных «крестоносцев» оккупировали противоположный конец стола.

— Что делать, отче? — в который раз вопрошал священника Степан. — Где её искать? Зона такая огромная, а Нюшка такая маленькая… Это ж иголка в стогу сена…

— Не отчаивайся, — поучал батюшка. — Ибо уныние есть смертный грех. Меряя жизнь меркой любви Христовой, его истинным чудом — способностью к жертве во имя ближнего, принимая с образом и подобием Божьим Его ответственность за мир, будучи готовыми к сотворчеству Ему в границах наших текущих способностей, мы не должны предаваться отчаянию и бояться взглянуть в лицо будущему. Если Бог с нами, то кто против нас?!

— Хорошо вам с вашей верой, — вздохнул Чадов. — А мне вот как быть? Я запутался, понимаете? Я ведь человек относительно мирной профессии, журналист. Щёлкопёр, так сказать. Ну, доводилось мне пару раз бывать в Зоне, писать о ней. Но я никогда не убивал! А тут…

Он залпом осушил очередной стакан и поморщился, отказываясь от предложенной Стылым закуски: сухаря с кусочком неизменного сталкерского деликатеса — консервы «Завтрак туриста».

Святой отец тоже откушал водочки и захрустел маринованным огурчиком, баночка с которыми «завалялась» в его рюкзаке. Утерев рот, он продолжил окармливать духовно свою невеликую паству.

— Знаешь, мне часто вспоминается знаменитая фраза Шекспира: «Весь мир театр, а люди в нём актёры». Затаскано до дыр, не так ли? А ведь это сущая правда. Так вот Зона — это такая же сцена, как и Большой мир, правда, с жутковатыми декорациями и масками. И здесь каждый играет свою роль, порученную ему Небесным режиссёром, и надевает соответствующую личину.

— И вы, батюшка? — уточнил журналист.

— И я тоже, — кивнул Опрокидин. — Но не в этом суть. Не нужно забывать о большой жизни. Пьеса, даже самая трагическая, когда-нибудь да закончится, и тогда актёрам придётся снять маски и отправиться домой. И вот это самое сложное. Вовремя выйти из роли и вернуться домой. Прими этот расклад как данность, и тебе сразу полегчает. За пределами Зоны забудешь обо всём, здесь происходившем, как о дурном сне…

— Ваши бы слова да Богу в уши, — невесело улыбнулся парень.

— Так и будет, — убеждённо произнёс священник. — Ты ведь не кого попало и не просто так убивал, а ради спасения дорогой тебе жизни. Тем паче жизни невинного ребёнка. Зачастую люди боятся быть счастливыми прямо сейчас, без гарантий собственной безопасности. Страх смерти удерживает их от самих себя. И так всю историю существования человеческого рода: воля к жизни уравновешивается страхом смерти. Как это гармонично! Единственный способ вырваться из этого порочного круга — подавить волю и этим растворить страх. И что нам тогда останется? Ничего! Бесцветный, равнодушный, плоский мирок, где единственным побуждающим мотивом будет его возможное отсутствие. Как уничтожить ненавистный мотив? Как смириться со светом? Только стать им. Жить по выработанной Господом схеме. Попытаться найти в ней место для проявления человеческого. Обернуть собственную тягу к разрушению на себя. Подчинить желание убивать кого-то, превратив его в желание умереть ради кого-то.

— Красиво излагаете, отче! — восхитился Стылый. — Как по писаному!

— Всё это сплошная говорильня! — ударил кулаком по столу Чадов. — А тут действовать надо. Слышали же, что говорил Шиз. Девочка опасно больна. Ей нужна срочная медицинская помощь!

— Ты её саму сначала найди, — буркнул сталкер и тут же прикусил язык.

Степан бросил на приятеля взгляд, исполненный ненависти, и тут его накрыла волна.

Он вдруг услышал в голове голос Нюшки. Девочка звала его, умоляя о помощи.

«Мне стласно, Плясун! Стласно и больно. Спаси меня, Плясун, позалуйста!»

«Да где ж мне тебя искать?!» — взмолился журналист.

Как бы в ответ на его мольбу перед глазами встала чёткая и ясная картинка.

Какое-то помещение, по виду напоминающее научно-исследовательскую лабораторию. Столы, заставленные непонятного назначения приборами, а также бурлящими колбами, ретортами и пробирками. Люди в белых халатах, хлопочущие над небольшой прозрачной капсулой-контейнером, внутри которой находится… Ну да, она, Нюшка. Мертвенно-бледная, с закрытыми глазами и посиневшими губами, опутанная множеством разноцветных проводков, убегающих к мигающим лампочками приборам. На груди девочки лежит, поблёскивая зловеще-алым цветом, какая-то штуковина, формой напоминающая человеческое сердце.

Понятно, но всё равно не ясно, где конкретно находится эта лаборатория. В Зоне ли вообще или за её пределами.

Картинка сменилась. Теперь перед глазами возник некий негустой лесок. Что-то знакомое почудилось в нём Степану. Будто хаживал он прежде по этому редколесью. Вот мелькнула в высокой траве жутковатая зверушка, по виду смахивающая на ежа-переростка, но с длинными, как у дикобраза, иглами. Точно, встречал журналист его сородича. А вот и диво-бахча с мутировавшими арбузами и дынями. Так это же…

Невидимая камера повернула направо, и стал виден комплекс зданий, среди которых выделялось одно, не в пример соседним отремонтированное, с большими раздвижными воротами, увенчанное огромным белым куполом.

«Мне стласно, Плясун! — снова раздался в голове зовущий детский голос. — Стласно и больно. Спаси меня, Плясун, позалуйста!»

Открыв глаза, Чадов увидел перед собой озабоченные лица Опрокидина и Стылого. Сталкер участливо протягивал журналисту стакан со спиртом. Степан решительным жестом отвёл руку приятеля и выдохнул:

— Я знаю, где она. Собираемся в путь!…

Вязкая чернота обступала со всех сторон. Длинные мягкие щупальца робко ласкали едва различимую полупрозрачную плоть. Серый свет струился откуда-то сверху, проникая сквозь тьму, растворяясь в ней, чтобы тут же родиться где-то совсем в ином мире.

Ромеро протянул вперёд полупрозрачную руку. Он снова был в своём собственном человеческом теле. Реальность беспощадно играла с ним, дразня, сводя с ума. Вязкие чёрные языки испуганно отпрянули, втянувшись во вздрогнувшую черноту.

Сталкер сделал шаг вперёд, и тьма расступилась, чтобы снова бесшумно сомкнуться у него за спиной. Он был в ловушке. Ещё один шаг и ещё… казалось, вот она, победа… но отвоёванное у пугающей субстанции пространство вновь поглощала беспощадная тьма. Эта битва могла быть бесконечной. Он не знал, куда идти, не видел цели, возможно, он блуждал всё это время по замкнутому кругу, блуждал всю свою сознательную жизнь.

На самом деле он всегда находился в этом месте, просто раньше не видел настоящей изнанки уродливой реальности, где правит Ничто. То непостижимое, что произошло с ним, позволило наконец открыть глаза, заглянуть туда, куда могли заглядывать лишь избранные: те, кто уже не мог вернуться назад.

Вот, значит, как на самом деле выглядит Смерть. Чудовищная мысль о том, что по ту сторону ничего нет, обретала в этом странном месте страшную реальность. Это намного хуже внезапной гибели. Но что такое смерть? Короткое болезненное мгновение… Пугает не она, а бессмысленное тупое существование, когда ты не в силах прервать замкнутый круговорот похожих друг на друга, словно адские близнецы, кошмаров. Кошмаров? Он явно льстил себе, потому что в этом месте кошмар был только один, и звали этот кошмар Абсолютной Пустотой.

Внезапно пугающую тишину нарушил странный, ни на что не похожий звук. Через несколько мгновений этот звук перевоплотился в сгусток тусклого света, который на глазах превращался в острый заточенный нож, безжалостно кромсающий агонизирующую тьму. Ромеро увидел перед собой свободный проход. Тьма испуганно отступила, скукожилась, со стоном роняя чёрную вязкую кровь. Сталкер побежал, понимая, что это последний шанс вырваться из этого гиблого места. Там, куда он бежал, разливался серый мёртвенный свет. Вот вдалеке промелькнула чья-то маленькая фигура. Ромеро мог поклясться, что это был ребёнок.

— Эй, постой, погоди…

Окружающая тьма с жадностью пожрала хриплый крик. Сталкер неожиданно почувствовал, как из него уходят силы. Нет-нет, разговаривать в этом месте совсем не стоило.

«Я иду! — мысленно пообещал он. — Я знаю, тебе нужна помощь, и я иду, ты только обязательно дождись меня… обязательно… дождись…»

Он пришёл в себя во всё том же ненавистном, промокшем насквозь лесу Зоны. Его могучее тело била мелкая дрожь. Видение было настолько сильным, что Ромеро уже не мог чётко различать, где начинается реальность, а где болезненный больной сон. Да и было ли на самом деле то видение? Поднеся к лицу уродливые жилистые руки, сталкер тяжело поднялся с земли.

Его звали. Звали в то место, в котором он уже был и куда ни за что не хотел возвращаться. Но, наверное, это судьба, от которой нет спасенья нигде. Наверняка так хотели Хозяева Зоны. Знать бы ещё, на чьей они сейчас стороне. Что ж, он пойдёт. Пойдёт, словно тупая послушная марионетка. Возможно, в конце пути его ждёт смерть, но лучше уж она, чем существование в отвратительном теле гнусного мутанта.

Задрав к сумрачному небу лысую изрезанную зажившими шрамами голову, Ромеро протяжно завыл, спугнув копошащуюся в соседнем подлеске небольшую стаю охотившихся псевдоплотей. Но предаваться отчаянию не было времени. Сталкер в очередной раз изменил своё новое зрение, прокладывая наиболее короткий маршрут к той точке, откуда шёл Зов. Он знал, что при желании может развить просто невероятную скорость. Зов был предельно ясен, следовало поспешить. На кону стояла жизнь крохотного человеческого существа.

Ромеро побежал, проламывая попадающиеся на пути кусты, снося маленькие деревца, глубоко вонзая длинные когти в мягкую гниющую листву. Зов возвращал его туда, откуда он недавно бежал.

Чёрный круг замкнулся.

Когда между обугленными, пожранными огнём стволами деревьев стал виднеться белый приземистый купол, сталкер включил невидимость.

Территория вокруг секретной лаборатории слегка изменилась с прошлого раза. Заграждения из колючей проволоки, мешки с песком, бронированные «Хаммеры» с пулемётными турелями на плоских крышах — всё говорило о том, что меры безопасности усилены раза в три по сравнению с тем, что было раньше. Ну что ж, даже это, пожалуй, его не остановит. У громил в мощных экзоскелетах, обходящих хорошо защищённый периметр, наверняка было электронное оборудование, способное засечь тайно подбирающегося из леса кровососа, но Ромеро уповал на удачу, а удачей в Зоне распоряжались исключительно всемогущие Хозяева. Если ему было суждено пробраться в секретный научный комплекс незамеченным, то он туда обязательно проберётся.

Такое удобное для стремительных стелс-миссий зрение мутанта тут же подсветило красным возможные точки проникновения вовнутрь. Ещё на подступах к колючей проволоке видоизменённый сталкер заранее отметил удобное вентиляционное отверстие, расположенное в семи метрах над землёй. Но то для обычного человека семь метров непреодолимая высота, а для матёрого кровососа это сущие пустяки.

Легко перемахнув через колючую проволоку, Ромеро подождал, пока очерченные зелёным фигурки часовых скроются за очередным поворотом. Затем он ещё раз тщательно просканировал пространство и бесшумно проскользнул мимо камуфлированного тупоносого «Хаммера», осторожно перебираясь через бетонный забор.

В два мощных рывка он ловко взбежал по отвесной стене, вырывая хлипкую вентиляционную решётку. Где-то в недрах защитной электронной системы тут же сработал датчик, но сейчас это не имело значения: пока местные разберутся, в чём дело, он уже будет глубоко внутри. Однако сталкер недооценил людское коварство, потому что мгновением позже вентиляционная шахта наполнилась едким удушливым дымом. Защитная система пустила смертельно опасный газ. Ромеро ускорился, особо не заботясь о том, что его могут в любой момент обнаружить.

Мощные когти вспороли тонкую сталь, и сталкер вывалился из тесной квадратной трубы в залитый тусклым светом коридор. В дальнем конце показались вооружённые люди. Тихо застрекотал штурмовой автомат. Пули с визгом прошлись по стене. Сталкер перекатился в сторону и, включив невидимость, кинулся в соседний проход.

Многократно усилившийся Зов вёл его, словно искусный автопилот, между ловушек, расставленных коварным врагом. Пара лестничный пролётов, и он оказался в до боли знакомом месте, где за прозрачными перегородками бесновались пленённые местными извергами мутанты. Пустовала только клетка с псевдогигантом, остальные монстры были, как ни странно, на месте. По всей видимости, в Зоне были отловлены новые подопытные твари.

Неожиданно Ромеро остановился. Ему пришла в голову странная мысль попробовать выпустить мутантов на волю и тем самым в неизбежно возникшей суматохе обеспечить себе путь к отступлению. В прошлый раз он не знал, что нужно делать, но сейчас внутри него произошла странная перемена, и причиной этой перемены скорее всего был всё тот же загадочный Зов. Он настойчиво подталкивал его к определённым действиям, и сталкер подчинился.

Руки кровососа не очень подходили для того, чтобы пользоваться клавиатурой компьютера, но Ромеро решил попробовать, склонившись над ближайшим командным терминалом. Перекусив крепкими зубами длинный коготь на указательном пальце, сталкер стал набивать всплывающие в мозгу цифры. Он даже не смотрел в тот момент на монитор, совершенно не соображая, что именно сейчас происходит в недрах электронной начинки местного компьютера. Его рукой управлял кто-то другой. Ромеро чувствовал, что может ему помешать, но благоразумно решил этого не делать. Их цели сейчас совпадали.

Несколько раз он ошибался, и тогда компьютер отвечал тревожным зуммером. Указательный палец судорожно жал на «Backspace», и всё начиналось по новой. Если бы сейчас кто-нибудь увидел его со стороны, то наверняка не поверил бы своим глазам, в корне пересматривая своё отношение к якобы тупым тварям Зоны. Колдующий над компьютером кровосос — зрелище из разряда совершенно невероятных. Ромеро и сам бы с удовольствием полюбовался такой картиной, чтобы потом с круглыми глазами рассказать ржущим коллегам в сталкерском баре об этой фантастической истории.

Но сейчас ему было отнюдь не до шуток.

Наконец непослушные руки проделали нужные манипуляции над клавиатурой, и приятный женский голос мелодично проговорил:

— Запоры на камерах секции двадцать два отключены!

Мутанты словно специально ждали этого момента, дружно рванув из открывшихся клеток. Ромеро догадался, что ими тоже управлял загадочный могущественный Зов. Твари действовали слаженно, будто управляемая опытным контролёром стая. Они и не думали нападать друг на друга, устремившись в недра лаборатории.

Половина дела сделана.

Зов требовал двигаться дальше.

Разорвав на куски парочку попавшихся на пути охранников, сталкер ворвался в ярко освещённую лабораторию, где в парящем над полом светящемся конусе находилось зовущее его беззащитное существо. Он легко сорвал прозрачную тяжёлую крышку, швырнув её в возникшего на пороге человека в белом халате.

Маленькая бледная девочка спала. Ромеро наклонился, бережно беря её на свои предназначенные исключительно для кровавых убийств руки. Сейчас эти руки спасали. Руки гнусного отвратительного мутанта. То, что происходило, противоречило всем мыслимым законам Зоны. Но кто писал эти законы? Да и мог ли их нарушить человек, оказавшийся в теле кровожадного монстра? Наверное, мог, иначе он не добрался бы сюда целым и невредимым.

Теперь у Ромеро была цель. Окончательная цель, смысл всего того, что с ним приключилось. Возможно, именно за этим он когда-то и пришёл в Зону, впервые в своей жизни переступив границу Периметра. Всё ради этого удивительного момента. Расскажи ему кто, что с ним такое однажды случится, он бы не поверил, всадив ублюдку промеж глаз широкий охотничий нож. Но сейчас… он спасал маленькое уязвимое существо, которому не было места в этом страшном извращённом месте. Он заберёт его отсюда и если понадобится, вынесет за самый Периметр пусть и ценой собственной жизни.

Чудовищный монстр спасал человеческого ребёнка.

И небеса не опрокинулись.

Потому что именно этого желала сама Зона.

При помощи бинокля Ряха внимательно разглядывал защитные редуты, возведённые вокруг трёхэтажного с белым куполом здания лаборатории.

— Неплохо они тут обустроились, суки… — недовольно пробормотал он, — придётся здорово попотеть, прежде чем удастся вскрыть этот гадючник…

— На кой хер они сделали его белым? — недоумевал привалившийся к соседнему дереву Стылый. — В смысле, купол этот… Хотя бы маскировочной сетью накрыли, что ли, ради конспирации…

— Да здесь никто из чужих не летает… — сообщил «затоновец», подкручивая колёсико настройки. — Место пользуется дурной репутацией… После того, как три гражданских вертолёта с учёными бесследно пропали над «Агропромом», соваться сюда на «вертушках» зареклись…

— Так, наверное, эти сучары их и сбили…

— Да кто его знает…

— Прикиньте, братва, а мы со Стылым и Болидом шатуна всамделишного видели… — с пеной у рта рассказывал журналисту и священнику Шиз. — Скажи, Болид.

Тот молча кивнул. Он вообще в последнее время стал немногословным.

— Медведя, что ли? — удивился Чадов, протирая промасленной ветошью автомат.

— Да какого, на хрен, медведя… — обиделся рассказчик. — Шатуна, двойника, дубля, копию… названий у этих штук много. Если сталкер не успевает во время выброса спрятаться в укромном месте, то он, естественно, погибает. Но иногда, в особых случаях, Ноосфера по каким-то там своим непонятным причинам успевает создать точную копию попавшего под выброс бедолаги.

— Ну и зачем?

— Зачем, спрашиваешь… Хозяевам Зоны так надо! Приглянулся им, значит, сталкер, вот они его и воссоздают целиком со всеми прошлыми воспоминаниями…

— Занятно! — кивнул Опрокидин, глубокомысленно пощипывая небритый подбородок. — А как это произошло?

Шиз уже было открыл рот, чтобы рассказать, но наткнулся взглядом на перекошенную физиономию Стылого, прислушивающегося к их разговору.

— Да… в общем-то… — тут же замялся сталкер. — Потом… после боя поговорим… если выживем…

Отец Иоанн кивнул, не став настаивать.

— Положение скверное! — констатировал командир «затоновцев». — Хуже, чем я ожидал. У нас слишком мало людей, такую оборону с теми силами, что у нас, не прорвать…

— Может, как-нибудь под землёй пройдём? — предложил Чадов. — Сам же говорил, что тут прямо под нами полно заброшенных тоннелей…

— И думать забудь! — строго отрезал Ряха. — Только людей зря положим…

— Что же прикажешь нам делать, сидеть и смотреть на них сквозь деревья?

— Я думаю!

— Думай, пожалуйста, побыстрее, или ты забыл, что на кону?

— Заткнись, только с мысли сбиваешь!

— Спокойно, чада мои, не ссорьтесь… — вмешался подползший к ссорящимся батюшка. — Нужно немного подождать. Чует моё сердце, будет нам кое-какая помощь в этом правом богоугодном деле…

— Какая ещё помощь? — удивился Болид, и в этот самый момент глухо загромыхал крупнокалиберный пулемёт.

Со стороны Свалки появилась стая псевдособак. Пулемётчики, сидевшие на крышах «Хаммеров», вовсю били по левому флангу оборонительных укреплений, умело выкашивая приближающуюся свору.

Стылый на глаз прикинул расстояние. По всему выходило, что мутанты не должны были задеть затаившихся в лесу людей.

— Трудно жить на свете пионеру Пете… — дурашливо напевал Шиз, перезаряжая подствольный гранатомёт своего автомата. — Бьёт его по роже пионер Серёжа…

— Да что ж это творится? — Высунувшись из-за дерева, Болид с тревогой разглядывал повизгивающих мутантов. — Откуда они все взялись?

Со стороны Свалки прибывали всё новые и новые твари. Помимо псевдособак в пёстрой компании мутантов присутствовали крысиные волки и крупные плоти. У проволочных ограждений неожиданно появилась группа снорков.

Чадов присвистнул:

— Серьёзная драчка намечается…

Никто из присутствующих ему не ответил, сосредоточенно следя за происходящим.

Холодные пальцы прошлись вдоль позвоночника Ряхи. В затылок вонзились мелкие иголки. Тело болезненно отреагировало на мощное ментальное воздействие. Плавно перемещая бинокль, сталкер осмотрел дальние подступы к лаборатории.

— Контролёр! — «Затоновец» опустил бинокль, встревоженно поворачиваясь к сподвижникам. — Там, за соснами, у сгоревшей автоцистерны…

— А ну-ка дай мне… — подался вперёд отец Иоанн, принимая из Ряхиных рук бинокль. — И впрямь контролёр, опытный… матёрый… глядите, как мутанты его ладно слушаются…

Мутант-телепат прятался за обгоревшим остовом обросшего ржавыми волосами грузовика, рядом крутилась его свита: пять слепых собак, десяток плотей, огромный чернобыльский пёс и дюжина вооружённых автоматами зомби в форме бойцов группировки «Монолит».

— А этот парень серьёзно настроен! — проговорил Болид, разглядывая свиту монстра сквозь оптический прицел «Винтаря». — У меня удобная позиция, могу эту тварь прямо сейчас завалить…

— Ни в коем случае! — Священник рукой опустил длинное дуло снайперки. — Это существо на нашей стороне…

Сталкеры и бандиты переглянулись, но спорить с отцом Иоанном не стали.

Тем временем свора мутантов, проявляя просто фантастическое упорство и совершенно не обращая внимания на огромные потери, прорвалась сквозь ураганный заградительный огонь, разрывая мощными зубами и клыками проволочное заграждение. Длинные тела псевдособак промелькнули между закованных в экзоскелеты солдат, то тут, то там виднелись чёрные холки крысиных волков. Мутантов раздирали на куски пулемётные очереди, но вопреки всему их становилось всё больше. Пулемётчики в «Хаммерах» растерялись, не зная, куда стрелять. Тела людей и мутантов смешались в багровом смерче неистовой смерти. В бой вступили снорки, всё это время хищно кружившие за пределами проволочного ограждения.

Неожиданно откуда-то справа на открытое пространство вырвался разъяренно ревущий псевдогигант и, стремительно разогнавшись, с грохотом врезался в ближайший «Хаммер». Бронированный джип накренился. Второй удар рассерженной могучей твари перевернул его на крышу. Беснующийся гигант резко развернулся, расшвыривая не успевших отбежать людей в серых камуфлированных экзоскелетах. Темп стремительной бойни нарастал, и счёт шёл явно не в пользу обороняющихся.

Наконец защитники дрогнули, медленно отступая к бетонному забору, огораживающему здание лаборатории. Один за другим замолкали пулемёты на сторожевых вышках. Судя по всему, диверсионный отряд снорков свершил своё чёрное дело. Свинцовый дождь без устали поливал наседающих тварей, делая их ещё злее. А из глубин Свалки прибывали всё новые группы мутантов. Теряя остатки рассудка из-за обилия пролитой крови, монстры тут же яростно бросались не только на людей, но и на своих же визжащих сородичей.

— Самое время пробраться поближе! — неожиданно проговорил Ряха, всё это время неотрывно смотревший в бинокль.

— А как же мутанты? — встревоженно спросил Шиз, которому в данный момент уже не было так весело, как пару минут назад.

— Мутанты нас не тронут! — неожиданно ответил за бандита отец Иоанн. — Вперёд, друга!

Подавая наглядный пример, священник первым встал во весь рост и, взяв на изготовку автомат, двинулся в сторону бушующей кровавой вакханалии.

— Святоша окончательно сбрендил… — нервно рассмеялся Шиз. — А вы все повелись, что ли? Мутанты нас не тронут… да это же полный бред!

«Коммандос» не ответили, молча двинувшись следом за Опрокидиным.

— Эй, какого хрена? — Шиз попытался было встать на пути у Болида, но тот лишь грубо отпихнул его прикладом винтовки.

— Отвали, придурок!

— Да это же чистое самоубийство!

Но никто Шиза не слушал.

— Погодите-ка, святой отец! — властным тоном сказал Ряха, догоняя пастыря и кладя руку ему на плечо. — Дайте-ка мне пойти впереди. Я там кое-что приметил. Нужна осторожность…

Батюшка кивнул и посторонился.

Да уж, по всему видать, что этот орешек расколоть будет не так просто. Если вообще зубы об него не сломают. Все прежние препятствия, которые довелось преодолеть «крестоносцам» в их нелёгком странствовании по Зоне, ни в какое сравнение не шли с нынешним. А ведь это наверняка последняя преграда.

Именно за ней и скрывается, если верить необычным видениям Степана, маленькая девочка, помещённая неизвестными мерзавцами в некий странный прозрачный кокон. Зачем она им понадобилась? Что за чудовищные опыты ставят люди в белых халатах над Нюшкой? Нашли, понимаешь, подопытного кролика, живодёры.

— Суки! — выругался Чадов вслух.

Он готов был землю грызть от отчаяния. Если бы это только помогло решить проблему. Однако умом понимал, что сделать ничего путного не сможет. Хоть сердце и противилось этому пониманию, равносильному смертному приговору для Нюшки.

В армии Степан не служил. Разве может считаться армией месяц военных сборов в Лубнах, после которых ему присвоили звание лейтенанта запаса? Его военно-учётной специальностью значилась: «военный переводчик». Переводчик, а не инженер или артиллерист. Так что ни в тактике, ни в стратегии Чадов не разбирался. Равно как и его боевые соратники. Ну, по крайней мере бывший режиссёр Иван Опрокидин. Насчёт Стылого стопроцентной уверенности не было, но военной косточки или чего-то в этом роде в приятеле не чувствовалось. Шиз — тот вообще отморозок, наверняка с уголовным прошлым. Равно как и Болид.

Вот Ряха — дело другое. Острый взгляд журналиста уловил в этом молодом парне, почти ровеснике Чадова, человека с боевым опытом. Где он его получил? Да мало ли горячих точек на планете. Недосуг разбираться. И незачем. Он же не из военной прокуратуры.

Вся выправка, повадки, иные реплики, брошенные невзначай, выдавали в предводителе «затоновцев» бывавшего в военных передрягах. Как он, например, недавно вёл своих людей и «крестоносцев» через минное поле, на которое отряд наткнулся, миновав Султанов огород. Степан и не заметил бы этой чёртовой ловушки. Ряха же её за двести метров учуял. Сам пошёл впереди всех, прощупывая грунт палкой с примотанным к ней стальным прутом. С этим самодельным миноискателем и вывел всех в целости и сохранности к этой вот цитадели. Будь она неладна!

Трёхэтажное сооружение, увенчанное белым куполом, было огорожено со всех сторон крепким бетонным забором метров трёх высотой, поверху угрожающе ощетинившимся колючей проволокой. Причём проволокой не ржавой, как в большинстве мест Зоны, а новёхонькой. Равно как и сам забор. Бандиты сообщили, что построили это фортификационное сооружение месяца три или четыре назад. До этого «Дворец пионеров», как они шутя называли трёхэтажку, пустовал.

В принципе здание и сейчас выглядело не ахти. Понятное дело, что и изначально оно не было Дворцом пионеров. Откуда взяться детишкам в научно-исследовательском институте? Они-то, наверное, существовали в природе. Ведь не работали же на «Агропроме» одни холостяки. Но возводить постройки для школьников на территории режимного объекта вряд ли бы кто додумался и позволил. Скорее уж здесь мог быть какой-нибудь дом культуры или, что вернее, обсерватория. Не случайно же тут имелся купол. Было видно, что его недавно отремонтировали. Залатали дыры, то, сё. А вот до самого здания руки новых владельцев ещё не дошли. Даже стёкла не успели вставить. И в целом вид постройка имела нежилой.

Тогда где, собственно, находилась та лаборатория, которую ему показала Нюшка (или кто-то ещё)? Не иначе, как под землёй. И вот там-то, несомненно, всё выглядит намного внушительнее и страшнее.

По прикидкам Ряхи, даже если они преодолеют забор, что уже сомнительно, принимая во внимание его добротность и имеющиеся по углам сторожевые вышки с маячащими там вооружёнными часовыми, это ничего не даст. Куда и как идти дальше, они не знают. Пригодился бы «язык», но его ещё взять надо. Все обороняющие цитадель люди укрылись за забором, испугавшись стремительной атаки мутантов. А оставшиеся лежать на поле боя вряд ли чего скажут.

Что там, под землёй, тоже неизвестно. Сколько людей охраняют лабораторию, как они вооружены, каков их боевой дух и общий настрой. Ещё нарвёшься на каких-нибудь фанатиков вроде давешних сектантов, возьмут и взорвут всё к чёртовой матери.

Как ни крути, а выходит дело швах. Натуральное самоубийство. Штурмовать загадочную твердыню отрядом из четырнадцати человек, двое из которых ранены… Из мутантов союзники фиг знает какие. Он же не контролёр, чтобы руководить их атакой, согласовывая действия. Нет, на такую авантюру Ряха не подписывался.

Да и вообще. Их посылали проводить парочку гостей до «Янтаря» и помочь им разобраться с «грешниками». Это одно дело. Мерзких сектантов никто из обитателей Зоны не любит, и разобраться с ними по-свойски — акция благая или, как говорит батюшка, богоугодная. Чище вокруг будет.

Но здесь придётся выступить против Государства, стакнувшись с его силовыми структурами. Подобное чревато весьма и весьма плачевными последствиями. С мутантов и взятки гладки. А вот с людей… Тяжёлый державный кулак может обрушиться на весь «Затон», положив конец едва-едва наметившемуся хрупкому равновесию сил. На такое Ряха без соответствующего приказа своего высшего руководства пойти не мог.

— Свяжись с Султаном! — неожиданно предложил журналист. — ПДА у тебя работает?

— А как же… — усмехнулся бандит. — Оно мне надо? За каким хреном я должен соваться в пасть льва? И так одного из своих людей уже потерял, а ещё двое могут не оклематься. И всё из-за какой-то мелкой тли…

Отец Иоанн схватил за плечи уже было готового кинуться на «затоновца» Степана. Батюшке помог Стылый. И вовремя. Бандиты потянулись к оружию, готовые защитить своего командира.

— Ещё не хватало нам перестрелять друг друга после всего, что довелось вместе пережить! — Пастырь осуждающе посмотрел сперва на своего приятеля, а затем и на джентльменов удачи.

Обе стороны устыдились.

Нервы, что тут скажешь.

Но проблему всё равно нужно было как-то решать. Время не терпело.

И тут, как на диво, отозвался тот самый Ряхин ПДА, так некстати помянутый Степаном.

«Затоновец» пробежал глазами сообщение и откровенно удивился. Его брови высоко взлетели.

— С правого фланга на девяносто градусов большое скопление людей, — сверился со своим коммуникатором Стылый. — Судя по всему, они движутся прямо сюда…

«Крестоносцы» приготовили оружие к бою.

— Отставить! — быстро скомандовал Ряха, пряча прибор связи в сумку. — Это Султан с ребятами…

Настала очередь удивляться временным союзникам бандитов.

— Султан? — не поверил батюшка. — А зачем?

— Сам не понимаю, — развёл руками «затоновец». — Судя по его сообщению, он с основными силами… идёт к нам на помощь…

— Не может быть! — усомнился Стылый. — Султан решил сунуть голову в петлю? С чего бы это?

— Скоро сам объяснит, — раздражённо буркнул Ряха.

Было видно, что и он ошеломлён не меньше «крестоносцев».

Из-за ближайшего институтского корпуса показалась группа вооружённых людей. Впереди двигалась приземистая кряжистая фигура, в которой Степан тотчас узнал Мирзу Каримова.

— Салам алейкум! — хитро сощурился главарь «Затона». — Ну, чито, паваюем мала-мала?

Он за руку поздоровался со всеми «крестоносцами», а потом и со своими подчинёнными. О чём-то недолго пошептался с Ряхой, то хмурясь, то улыбаясь, то кивком головы реагируя на слова «полевого командира». Закончив разговор, вновь подошёл к гостям.

Шиз, Болид и Стылый с откровенной неприязнью глядели на знаменитого бандита. Парочка же участников боев без правил, наоборот, стала активно проводить дознание.

— Что случилось, Султан? — спросил святой отец. — Что в лесу сдохло, как говорят местные, что ты выполз из своей норы, решив нарушить нейтралитет?

— Можит, размяться захател, да? — Глаза узбека воровато забегали.

— Ой, врёшь, — прищучил его батюшка. — Ох, лукавишь, шельма…

— Ну, нада же рибёнка спасти, да. Чито ж я, савсэм без совести, нах?…

— Спасибо! — крепко пожал ему руку благодарный Степан.

— Всё равно не верю… — продолжал гнуть своё Опрокидин. — Ты, конечно, не совсем пропащий для общества человек… и всё же не пойдёшь ради сомнительных для тебя моральных принципов на прямой конфликт с силовыми структурами государства…

— Канфликт-шманфликт, — обиженно надул губы Каримов. — Гасударства-шмасударсва. Никакое зидэсь не гасударство.

— Как это? — дёрнулся Шиз. — Как не государство?!

— А, — пренебрежительно махнул рукой Султан, — частная лавочка! Незаконные вааружённые фармиравания, вот!

— Откуда информация? — вскинулся Чадов, в котором снова проснулся профессиональный журналист. — Она достоверна, проверена?

— Праверена-шмаверена! — сплюнул Мирза. — Надёжиный чилавек саабщил.

Бандит с удовольствием похлопал по своему ПДА.

— Тут висе справки-шмавки, нах!… В общим, можна пащупать этих пахитителей детишек. Гасударства мишать ни будэт.

— Ага, — прошептал на ухо Болиду Шиз. — Ему небось ещё и заплатили за эту «братскую помощь». Решили нашими руками гнилой мусор прибрать…

Болид ничего не ответил, только пожав плечами.

— Давай, Ряха, камандуй, нах, — велел Султан подчинённому. — Ты ж у нас типа ваенный гений.

— А мутанты? — снова затянул своё бандит.

— Я уже сказал, — встрял священник. — Они нам не враги, а, так сказать, временные союзники. Тем более, сам видишь, они бегут с поля боя.

— Слышаль? — поднял указательный палец Каримов. — Байкер фигни не скажет!

«Затоновец» кивнул и начал быстро и чётко отдавать распоряжения своим и союзникам, выстраивая диспозицию.

— Смотрите! — вдруг хрипло крикнул Стылый, тыча рукой в ворота.

Взгляды всех осаждающих обратились на тяжёлые створки, распахнувшиеся без малейшего скрипа и усилия.

В воротах, играя поводьями Бледного Коня, гарцевал Бледный Всадник…

— Господи! — Выронив АКМ, Шиз заломил руки, падая на колени.

Впрочем, бросил свой автомат не он один. Многие из объятых непостижимым ужасом людей, скопившихся у ворот, швырнули наземь оружие. Со стороны казалось, что атакующие сошли с ума. Некоторые, обхватив головы руками, опустились на корточки, тихо подвывая, а кое-кто просто бросился наутёк, что-то нечленораздельно выкрикивая. Лишь бы спастись, лишь бы не видеть этого ужасного лика Всадника, этих горящих огнём глаз и бешено раздувающихся ноздрей Коня…

Тринадцатый мастерски дёргал за нужные верёвочки.

Такого количества послушных марионеток у него ещё ни разу в жизни не было. Чувство абсолютного всевластия пьянило. Он умело вводил в бой всё новые и новые порции подчинённых им мутантов, не забывая приглядывать и за прячущимися в лесу людьми, среди которых находился и его «побратим». Люди благоразумно ожидали окончания атаки. И правильно делали, поскольку их время ещё не пришло. Если вдруг кто-то из них замешкается, Тринадцатый в нужный момент им поможет: подтолкнёт, уберёт страх, сделает сжимающую руку автомат твёрдой, а глаз метким.

После пятой волны атакующих тварей защитники здания с белым куполом начали отступать, и Тринадцатый возликовал. Теперь настал черёд ожидающих в лесу людей. Контролёр уже было собрался немного помочь союзникам, подтолкнув их к решительным действиям, но неожиданно их повёл вперёд загадочный незнакомец, называющий себя слугой Бога. Тринадцатый не стал ему мешать. Хотя даже если бы он и захотел, то не смог бы, потому что этот человек до сих пор пугал его, оставаясь нераскрытой загадкой. Он, правда, вскоре уступил своё лидерство другому человеку, но от этого не перестал быть опасным.

Но неожиданно что-то переменилось. Что-то пошло не так. Тринадцатый насторожился и, выйдя из медитативного транса, окинул взглядом залитое кровью поле боя. Мутанты благополучно загнали остатки защитников за бетонную стену. Беснующиеся твари выполнили свою главную задачу и теперь, после того как внимание хозяина ослабло, испуганно разбегались кто куда.

Но вот вышедшие из леса люди…

С людьми происходило что-то неладное.

Сначала к ним подошла ещё одна большая группа сородичей, и все они вроде как пошли на штурм ворот. И вдруг…

Атакующие стали бросать оружие и, падая на колени, обхватывали головы руками.

Тринадцатый присмотрелся. Массивные стальные ворота в бетонном заборе были открыты, воздух в том месте странно дрожал, в мутном мареве то возникало, то пропадало какое-то нечёткое изображение. Контролёр снова легко скользнул в транс, войдя в сознание «побратима», и тут же увидел мир чужими глазами.

В воротах лаборатории гарцевала на чёрном коне странная фигура, будто состоящая из подвижных сгустков вязкой текущей тьмы. Тринадцатый заставил «побратима» встать с земли и пройти чуть вперёд. Теперь он хорошо видел, что и всадник, и его лошадь состоят из мелких издающих неприятный звук чёрных частиц. Ещё пара секунд понадобилась, дабы понять, что эти частицы на самом деле крупные лоснящиеся «мухи», тысячи, миллионы «мух», по какой-то совершенно непонятной причине принявших форму сидящего на коне человека.

Здесь что-то было не так. Странная фигура гнала перед собой волны холодного ужаса, парализуя волю, сметая все мысли, превращая человека в жалкое скулящее животное.

Сухие губы контролёра дрогнули:

— Иллюзия! — произнёс он неожиданно выплывшее из глубин прошлой памяти слово.

Просто иллюзия… обман… фальшивка…

Внутри лаборатории работала некая искусственно созданная установка, генерирующая это странное импульсное воздействие. Тринадцатый даже смог определить нужное место. Кто-то вручную управлял невидимым гипнолучом, заставляя зловещего всадника не только постоянно менять форму, но и перемещаться в пространстве. Контролёр жутко улыбнулся, наметив очередную жертву.

Управляющий мощной иллюзией человек находился глубоко под землёй в непроницаемом для радиации забетонированном убежище, но Тринадцатый чувствовал, что может легко его достать.

И он его достал.

Присутствующий в том же помещении офицер неожиданно для себя вытащил из кобуры пистолет и в следующую секунду хладнокровно выстрелил в голову мужчины, облачённого в оранжевый комбинезон антирадиационной защиты. Затем офицер невозмутимо послал несколько пуль в громоздкий пульт экспериментальной установки. Светящаяся панель тут же заискрила, воздух подземного бункера наполнился кислым удушливым дымом. Удовлетворенно кивнув, охранник утопил горячее дуло пистолета в собственном виске. Без каких-либо колебаний указательный палец плавно нажал спусковой крючок.

Контролёр вышел из транса.

Зловещий всадник исчез.

— Ничего не понимаю! — ошеломлённо тряс головой Болид, то и дело протирая глаза. — Куда он делся?

Жуткого наездника в воротах не было. Исчез, испарился. Вернее, рассыпался на множество мелких чёрных точек.

— Помните, я с самого начала предполагал, что это всего-навсего искусно наведённая иллюзия… — в сердцах сплюнул Стылый. — Голограмма, типа… мираж…

Степан молчал. Он ещё не полностью осмыслил происходящее.

Когда ворота распахнулись, и журналист увидел Всадника, он, как и все, поддался необъяснимой панике. Даже повернулся вспять и помчался сломя голову в дикий, но казавшийся таким спасительным лес. Хорошо хоть, что недалеко отбежал, а то не миновать бы ему гибели на минном поле.

Резкая боль в затылке отрезвила его. Раскалённым прутом впилась в череп и заставила остановиться. Перед глазами пронеслась уже знакомая картинка.

…Струйка вязкой крови, кажущейся в темноте чёрной…

Чадов мысленно поблагодарил неведомого союзника (или кто он там был) за столь своевременную помощь и вернулся на исходную позицию, где и стал, как и все, свидетелем исчезновения Бледного Коня и его наездника.

Это было необычное, завораживающее зрелище. Степан вновь видел себя самого, сидящего на скакуне неестественно тусклого окраса. Лицо его двойника было каким-то бесцветным. Соломенные волосы змеями вились вокруг головы, лезли в горящие ненормальным голубоватым сиянием глаза. Бледные губы изогнулись в болезненной гримасе… Потом изображение подёрнулось рябью, как на телевизоре или мониторе компьютера… А затем распалось на мелкие кусочки и через пару секунд пропало, не оставив ни единого следа.

Сквозь оцепенение к сознанию парня пробился детский голос, взывающий о помощи:

«Мне стласно, Плясун! Стласно и больно. Спаси меня, Плясун, поза-луйста!»

— Я иду! — срывая с плеча автомат, ответил молодой человек и ринулся в лишившиеся страшного привратника ворота.

Ноющая головная боль не отпускала.

Шиз первым ворвался на территорию, огороженную бетонным забором. Когда сталкер пришёл в себя, оказалось, что он упал после появления Всадника как раз у самых ворот. Под ногами путались мелкие мутанты, но Шиз их не боялся, твари и впрямь не трогали людей, штурмующих секретную лабораторию. Удивляться не было времени. Откуда отец Иоанн заранее знал об этом? Шиз решил, что подумает потом, когда наконец исполнит то, зачем сюда пришёл. Цель была близка, он ощущал это.

Огромный трёхметровый кровосос, вышедший ему навстречу, внушал ужас. Шиз резко остановился, машинально меняя обойму в своём АКМ, вставляя в освободившийся паз рожок с бронебойными патронами. Кровосос вёл себя странно. Он медленно выходил из глубины ведущего наружу, освещённого красным мигающим светом коридора. Сталкер не сразу заметил, что жуткая тварь что-то бережно держит в своих длинных руках. Когда мутант подошёл ближе, Шиз понял, что это ребёнок. Маленькая девочка обняла чудовищного монстра за шею и, закрыв глаза, умиротворенно дремала, прижавшись к его груди.

Замешательство было недолгим.

Шиз передёрнул затвор автомата.

Кровосос остановился, только сейчас обратив внимание на преграждающего ему путь к свободе человека. Их глаза встретились. Да, это определённо был какой-то очень странный кровосос, совершенно неправильный. И не только потому, что он нёс на руках беззащитного ребёнка. У одного из самых опасных монстров Зоны были человеческие глаза, и сейчас в этих глазах застыла отнюдь не неистовая злоба, а одно лишь безграничное удивление.

Шиз криво усмехнулся:

— Сейчас ты сдохнешь, тварь!

Автомат дёрнулся в руках, запрокидывая кверху короткое дуло.

Но кровосос успел развернуться, закрывая спящую девочку и подставляя пулям широкую спину. Бронебойные патроны вырывали из его плоти огромные окровавленные куски. Мутант со стоном осел на пол, осторожно положил у стены свою маленькую ношу и обернулся к перезаряжающему автомат Шизу. Следующая очередь оказалась для кровососа фатальной. Выпущенные почти в упор пули хлёстко полоснули по груди мутанта, поднялись вверх, добрались до головы, вгрызаясь в незащищённые толстой костью глазницы. Кровосос издал отчаянный хлюпающий звук и, рухнув под ноги улыбающегося Шиза, умер, несколько раз рефлекторно сжав чудовищные когти.

Сталкер опустил автомат и, вытащив из-за спины широкий боевой нож, медленно двинулся к лежащей у стены девочке.

Творившееся вокруг напоминало кошмарные картины Босха.

Люди вперемешку с мутантами атаковали и уничтожали других людей, одетых в военный камуфляж.

Вот огромный псевдопёс, прыгнув вперёд, ударом мощных лап в грудь повалил наземь рослого парня с сержантскими нашивками и, добравшись до его горла, со злобным ворчанием вцепился мёртвой хваткой в человеческую плоть. Стальные челюсти с хрустом разгрызли хрящи и кости, чуть ли не напрочь отделив голову от тела. Алый шершавый язык обагрился тёплой кровью. Сделав всего пару глотков, псина оставила жертву и устремилась за следующей. Визжащий от ужаса солдат выпустил в упор, прямо в окрашенную кровью морду, целый автоматный рожок, но не смог остановить атаку. Псевдопёс допрыгнул до бойца, сшиб его с ног и, не сумев завершить начатое, издох. Ополоумевший от ужаса парень на четвереньках отполз от конвульсивно дёргающейся туши, но далеко скрыться не успел, нарвавшись на очередь, выпущенную из «Абакана» Стылого…

Четверо снорков схватили за руки и за ноги ещё одного военного и принялись дружно растягивать жертву в разные стороны. Будь они обычными людьми, вряд ли у них что-либо вышло без применения холодного оружия. А так… Послышался жуткий треск… и на пол рухнуло лишённое конечностей дико орущее тело. Ряха поставил милосердную точку в этом акте хардкорной треш-драмы. Но разбушевавшиеся мутанты всё не унимались. Стайка ушастых тушканчиков загнала в угол троих вояк и, дождавшись, пока у тех кончились боеприпасы, кинулась на людей, впиваясь в незащищённые комбинезонами участки тел, разрывая одежду, царапая кровоточащую плоть острыми коготками. Военные сбрасывали с себя плотоядных грызунов, молотили прикладами и кулаками, круша черепа и перебивая хребты. Однако атакующих было слишком много, чтобы получить хоть какой-то шанс на спасение. Пробегавший мимо Болид содрогнулся, вспомнив о таком же нападении мелких мутантов, которому подверглись он и его товарищи на Дикой территории. Он воочию увидел возможный неблагоприятный исход битвы с опасными грызунами.

«Гром» Степана не умолкал до тех пор, пока не был расстрелян последний рожок. Тогда парень сменил его на «Волкер», который, конечно, был менее скорострелен, но в ближнем бою, пожалуй, служил даже лучше. Чадов старался не замечать, куда и в кого он палит и каковы результаты его стрельбы. Он словно «выключился». Был уже не самим собой, журналистом из Киева, представителем одного из уважаемых столичных изданий, он превратился в бездушного робота, машину, бездумно сеющий смерть механизм. Как тогда, во время кровавого кумете у «затоновцев».

За ним неотступно следовал отец Иоанн, прикрывая Чадову спину. Стрелял ли он и убивал ли, Степан не присматривался. Наверное, стрелял и попадал. Не зря же то тут, то там падала очередная жертва в военной экипировке или белом халате.

Сейчас для Чадова не было главным, кто и скольких врагов положил. Его гнал вперёд рвущий душу Зов. Только он существовал и был главной целью.

Призыв то затихал, то звучал с новой силой. По тому, насколько отчётливо и громко он был слышен, журналист и прокладывал себе путь, сметая всех, кто стоял у него на пути.

Вот Зов неожиданно ударил по ушам, превратившись в предсмертный крик.

Кричали откуда-то из-за двери, находившейся в пяти метрах слева. Оттуда же доносились звуки автоматных очередей и чьё-то невнятное рычание.

Плясун вышиб ногой дверь и стремительно ворвался в помещение. Его глазам открылась зловещая картина.

У дальней стены скорчилось гигантское тело матёрого кровососа, а чуть правее в углу безвольно лежало, раскинув ручонки, маленькое детское тельце. Над девочкой, зажав в руке боевой нож, задумчиво склонился забрызганный багровыми каплями Шиз.

— Что с ребёнком?! — отчаянно крикнул Степан. — Мутант успел задеть её?

Сталкер испуганно обернулся и, кинувшись к окровавленной твари, поспешно вонзил сталь в правый глаз кровососа, несколько раз прокрутив клинок. Вытащил нож, повернулся лицом к Степану и сделал пару шагов навстречу. На его бледном лице застыло какое-то совершенно безумное выражение.

— Нашли? — спросил появившийся на пороге батюшка.

Шиз остановился и медленно, словно нехотя вложил клинок в ножны.

— Ага! Еле с тварью управился! — кивнул головой на распростёртый труп кровососа. — Девочка, кажется, жива…

Опрокидин подошёл к поверженному монстру, поглядел на него, покачал головой и вперил в сталкера пытливый, какой-то потусторонний взор. Зрачки его словно исчезли, и точно голубое небо глянуло из глаз. Казалось, что и батюшка исчез, и только один этот взгляд остался. Шиз отвёл глаза, а затем бочком выскользнул из комнаты.

Чадов, ничего не замечая, подхватил на руки лёгкую как пушинка девочку.

— Нюшка… Нюшечка!

Тщетно.

Ребёнок не отзывался. Маленькая грудка тяжело поднималась и опадала, придавленная тяжестью большого уродливого камня, формой напоминающего человеческое сердце.

Степан хотел оторвать эту мерзость, сбросить её с тела ребёнка, но у него ничего не получилось. Камень прирос к детской плоти, словно был её частью.

— Не трогай! — окрикнул отец Иоанн. — Это опасно и для тебя, и для девочки.

Справа от журналиста что-то щёлкнуло, и в стене открылась до того невидимая дверь. Оттуда возникла нога в чёрном туфле, а затем рука и половина человеческого корпуса, облачённого в белый халат.

— Поспешите, Док, кажется, дорога свободна!

В комнату вошёл молодой человек в очках. Заметив Степана с девочкой на руках и Опрокидина, он попытался было скользнуть назад, но оказался в цепких батюшкиных руках.

— Постой-ка, чадушко, — елейным голосом прошептал ему на ухо пастырь. — Исповедоваться не хочешь? Степан, глянь-ка, что у нас там…

Пройдя в потайную дверь, Чадов оказался в просторном кабинете, уставленном полками с теснящимися на них книгами на русском и иностранных языках. Несколько больших плазменных экранов на стенах, огромный стол, покрытый зелёным сукном. На столе навороченный компьютер, те же книги, блокноты, пара каких-то непонятных приборов.

И человек в белом халате, при виде журналиста плюхнувшийся в глубокое кожаное кресло, приставленное к столу.

Отчего он так пристально рассматривает Степана? И почему его пухлое лицо с характерным горбатым носом, обрамлённое чёрными кудрями, кажется знакомым?

— Ну, здравствуй, Стёпа, — вяло помахала рукой бледная фигура.

— Борька, ты?!…

Тот страшный день их с Чадовым рыбалки навсегда врезался в душу Бориса Шермана, резко изменив его судьбу.

Когда утлая лодчонка перевернулась и Боря стал тонуть, он вдруг отчётливо увидел в мутной воде перед собой страшный лик Смерти. Он был бледен и печален. Старуха с длинными усами, огромным зубастым ртом и такими же большущими, без век глазами-блюдцами в упор смотрела на гибнущего мальчика, как бы ожидая от него чего-то.

«Мишка Гамми», не будучи в состоянии вслух спросить её, чего она хочет, послал Смерти мысленную мольбу. Думал, не услышит и не откликнется.

Как же. И услышала, и отозвалась.

«Служи мне, приноси жертвы и будешь жить долго-предолго», — предложила глазастая старуха.

«Клянусь!» — всем сердцем пообещал задыхающийся мальчуган.

Усатая уродина взмахнула рукой, напоминающей рыбий плавник, и Шерман-младший сразу почувствовал, что его тело устремляется вверх. Через мгновение в лёгкие ворвался живительный воздух.

— Слава Богу! — раздался знакомый голос телохранителя Петра. — Как вы себя чувствуете, Борис Александрович?

— Где она? — игнорируя его вопрос, принялся оглядываться по сторонам мальчик. — Где?

Он, конечно, имел в виду Смерть, но «бодигард» и одноклассник не поняли, думая, что речь идёт о рыбе. Глупцы! Сдалась она ему.

С той поры Борис Шерман стал верным слугой Большеглазой.

Он долго думал, как ему лучше пригодиться страшной Владычице, перебрав множество комбинаций. В конце концов решил остановиться на карьере биолога, занимающегося разработкой психотропного оружия. Именно эта стезя, как подсказывало ему извращённое сознание, способна была привести к максимальному выполнению молчаливого Договора, заключенного между ним и костлявой. Благо, задатки у Бориса к естественным наукам имелись. Плюс финансовая поддержка отца и его же связи в министерстве обороны.

Когда полгода назад Борису Александровичу Шерману, уже доктору наук и профессору, предложили возглавить секретную лабораторию в Зоне, он, поразившись открывающимся перспективам, тут же дал согласие. Ведь это было такое открытие, такое открытие, что за него десятка Нобелевских премий мало! Если бы Нобеля, конечно, давали за достижения в искусстве истребления рода человеческого…

— А зачем тебе понадобилась конкретно Нюшка? — скрипнув зубами, перебил Степан бредовые излияния бывшего однокашника. — Мало подопытного материала было?

Учёный кивнул головой в сторону двери.

— Ты не понимаешь! — брызжа слюной, восторженно забормотал Шерман. — Это уникально! Абсолютная сочетаемость с «сердцем Смерти»! Она прирождённый симбионт, питающий артефакт своей энергией! Жаль, что маловата. Ненадолго хватит. А ведь какая замечательная батарейка!…

— Заткнись, ублюдок! — вне себя от ярости гаркнул Чадов.

Если бы не девочка, лежащая у него на руках, он бы, наверное, задушил это мерзкое, похожее на жабу чудовище.

— Лучше скажи, как её избавить от этого твоего «украшения»!

— Но зачем?! — откровенно удивился учёный. — И вообще боюсь, что это невозможно! Симбионт не выживает после контакта с «сердцем Смерти»…

— Это мы ещё посмотрим, — сказал, входя, отец Иоанн, услышавший последнюю реплику Шермана. — Есть тут у меня одна мысль…

При виде священника Шерман широко распахнул глаза и испуганно вжался в кресло.

— Но как?! — прохрипел он. — Этого не может быть!…

Вдруг лицо его налилось кровью, рука схватились за горло, яростно рванула воротник. Борис вытянулся в кресле, хватая воздух широко раскрытым ртом, потом обмяк. Голова склонилась набок, изо рта на подбородок потянулась струйка слюны.

Пастырь подошёл к нему, взглянул в глаза, пощупал пульс.

— Всё кончено, — констатировал. — Он мёртв…

— Что ж, — процедил сквозь зубы Чадов, — в данном случае без сожаления скажу: собаке собачья смерть…

— Не могу не согласиться, чадо. Аминь!