Конец

12 декабря 2014 года

Десантный корабль "Мэйкин Айленд", Индийский океан.

Бэрон внезапно проснулся от стука в дверь своей каюты. Он поднялся с койки и открыл дверь. Протирая глаза, он спросил. - В чем дело?

- Извините за беспокойство, сэр, - сказал, нервничая, младший капрал.

- Ладно, что там?

- Сэр, для вас поступил важный звонок.

- Звонок? - Спросил Бэрон, в замешательстве. Он отошел от двери к стулу в каюте. - Входите, капрал.

Младший капрал, нервничая, зашел внутрь.

- Раз уж вы спустились сюда и разбудили меня, то могу я спросить, кто звонит? - Спросил Бэрон с ноткой сарказма.

- Сэр, это Президент.

Бэрон прекратил завязывать шнурки на ботинках и посмотрел на капрала. Его охватили мириады эмоций, шток, страх, тревога. Он вернулся к шнуровке обуви и очистил мозг. Не желая, чтобы юноша видел его нервничающим, он закончил беседу, сказав - Младший капрал, вы можете идти, я скоро приду.

Бэрон сел и резко вздохнул. Было совершенно ясно, что звонок вызван рейдом на Диего-Гарсия. Он не ожидал, что ему позвонит Президент. Он ожидал звонка от какого-нибудь генерала. Если звонит Президент, то, по его предположению, это значило, что они хотят прийти к какому-нибудь соглашению. Было любопытно узнать, чего хочет Президент, он схватил рубашку и направился в командный пункт. Обычно короткая прогулка в этот раз казалось длилась вечность. За всю свою карьеру он ни разу не говорил с Президентом. Сейчас придется, но и обстоятельства были необычными. Когда он вошел в затемненный командный центр, все посмотрели на него. Майор Эшли встал и сказал. - Мы подготовили защищенную линию в задней комнате.

Бэрон просто кивнул Эшли и быстро прошел к задней комнате, закрыв дверь. Он посмотрел на приемник на столе. На мгновенье он задержался, чтобы сориентироваться. По дороге в командный центр он примерно прикинул, о чем пойдет разговор. И ожидая, что новый Президент будет кидаться словами вроде "мятеж" и "предатель", он пообещал себе, что останется спокойным и сохранит самообладание.

Он очистил лавину мыслей, присел и взял передатчик. Сглотнув, он сказал в микрофон. - Подполковник Бэрон слушает.

Молчание.

- Подполковник Бэрон слушает.

По-прежнему тихо.

- Там есть кто-нибудь?

- Полковник Бэрон, - спросил голос, прерывая молчание

- Да. Полковник Бэрон слушает.

- Один момент, - сказал голос.

Бэрон нервно постукивал ногой. Ожидание было мучительным.

Секунды казались минутами. Затем знакомый голос наполнил его уши и вернул воспоминания о слушаниях в Конгрессе, через которые он прошел несколько лет назад. Он вспомнил, что встречался с Президентом во время слушаний о стрельбе по безоружному иракцу в 2004 году. Бэрон вызвался давать показания в пользу морпеха из его подразделения, которому было предъявлено обвинение. Он вспомнил, что во время перекрестного допроса Президент был справедлив и лишь старался докопаться до истины.

- Полковник Бэрон? - Спросил Коннер.

- Да, это я.

- Полковник Бэрон. Приветствую, это Президент Коннер.

- Приветствую, сэр.

- Полковник, я не знаю, с чего начать, поэтому давайте начнем с этого, какого черта вы творите? - Спросил Коннер.

- Сэр, во-первых, позвольте мне сказать, что делаю все в интересах моих людей и их …

Прерывая его, Коннер спросил гневным тоном. - А как насчет интересов вашей страны?"

- Сэр, посылать нас обратно на восточное побережье, чтобы откапывать трупы – глупо. Вы знаете масштабы того, что там произошло. Я высказывал свои мысли до того, как мы приняли решение, но никто не слушал. Поэтому я принял решение действовать в интересах американцев, которые еще живы, в надежде сохранить их жизни.

- И вы думаете, что это важнее, чем нарушение президентского приказа и мятежа?

- Сэр, я…

- То есть вы думали, что можно захватить корабли Флота, чтобы повести эти корабли в атаку на военную базу США, чтобы похитить другие корабли и иное имущество? - Спросил Коннер, его тон становился все более злым и агрессивным.

- Я думал …

- Вы думали что, полковник? Сейчас вы враг американского народа. Вы совершили мятеж и измену. - Крикнул Коннер.

Бэрон сделал паузу на мгновенье в попытке ответить. Его предположения об возможных обвинениях оказались верны.

- И что мне делать с вами, полковник?

Бэрон не отвечал. Он хотел быть уверен, что сможет ответить без прерывания.

Неловкое молчание затянулось.

- Итак, полковник

- А могу я ответить, чтобы меня не прерывали?

- Валяйте, полковник.

- Я рассмотрел ситуацию и почувствовал, что … - Бэрон сделал паузу, затем завершил свою мысль. - Нет, я знал, что возвращение на восточное побережье для оказания помощи в восстановлении было бесполезным. А что насчет наших семей в Калифорнии, кто позаботится о них? Я счел более важным сохранить жизнь возможно большему числу людей вместо откапывания трупов. Я озвучил свои мысли, но план остался неизменным, поэтому я сделал то, что, как я знаю, было правильным.

После того, как Бэрон закончил, воцарилось молчание.

Обдумав сказанное Бэроном, Коннер продолжил. - Полковник Бэрон, я услышал ваши оправдания. Я даю вам шанс исправить ваши ошибки, развернуть ваши корабли и вернуться к вашей первоначальной миссии. Как ваш Главнокомандующий, я приказываю вам сделать это. С вами мы разберемся позже. Мне нужны хорошие люди, и мне нужно, чтобы вы следовали тому, что отвечает интересам нашей страны. Вы понимаете?

Бэрон сел и подумал о том, что приказывал ему новый Президент. Сердцем он чувствовал, что поступает правильно и сказал Коннеру. - Господин Президент, я не могу. Я посвятил себя своим людям и их семьям. Мне жаль, но Ваши приказы о возвращении на восток глупы. Я не могу с чистой совестью их исполнить. Я несу полную ответственность за случившееся, и мои люди делают это из-за меня.

- Полковник Бэрон, мне жаль это слышать. Вот что случится. Мы не можем позволить вам открыто бросить вызов правительству, мы будем вынуждены применить силу, чтобы остановить вас, - холодно сказал Коннер.

- Господин Президент, я бы попросил вас позволить нам мирно двигаться, вступление в открытый конфликт нецелесообразно.

- Полковник. Вы это делаете, не мы. Мы не можем позволить мятежу оставаться безнаказанным. Мы остановим вас до того, как вы достигнете Калифорнии.

- Господин Президент, умоляю вас не доводить до этого. Мы лишь хотим добраться до дома и позаботиться о своих семьях. Мы не собирались сражаться на Диего-Гарсия. Мы подверглись нападению и были вынуждены защищаться, и снова сделаем это, если будем атакованы. Сэр, нет необходимости в кровопролитии. Пожалуйста, дайте нам уйти свободно.

- Полковник, у вас есть двадцать четыре часа, чтобы выполнить мой приказ. Если по истечении двадцати четырех часов вы не развернете свои корабли, мы будем считать вас враждебными по отношению к Соединенным Штатам и врагами народа. И мы используем все необходимые меры, чтобы вы никогда не высадились в Калифорнии.

- Сэр, я не передумаю и снова прощу вас о снисхождении. Однако, если на нас нападут, то мы будем защищаться насмерть.

- У вас есть двадцать четыре часа. Мы будет ждать вашего ответа. До свидания, полковник Бэрон. - Закончил Коннер, затем линия замолчала.

Бэрон опустил трубку и глубоко вздохнул. Ему нужно было встретиться со штабом и разработать план, позволяющий избежать встречи с любыми военными кораблями США. Он встал и открыл дверь. Перед уходом он вновь посмотрел на приемник. В итоге он все-таки поговорил с Президентом, но не в тех обстоятельствах, которых желал после восемнадцати лет карьеры. Он усмехнулся и закрыл дверь.

Гора Шайенн, штат Колорадо

Коннер бросил трубку. - Черт возьми.

Он оглядел окружавший его персонал. Никто не говорил ни слова, они просто смотрели. По услышанной части разговора они понимали, что Бэрон не отступил.

- Как вы слышали, я дал ему двадцать четыре часа, чтобы передумать и сменить курс. Если же нет, то мы должны остановить его. Генерал Грисволд, если он продолжит, то какие у нас есть варианты?

- Сэр, у нас есть авианосная группа на Гавайях, которую мы можем использовать, также у нас есть три атакующие подводные лодки в западной части Тихого океана.

- Генерал, свяжитесь с командованием на Гавайях, выведите несколько кораблей из порта и подготовьте их к захвату Бэрона и его амфибийной группы. Также свяжитесь с подводными лодками и выведите их на лучшие позиции.

- Да, сэр, - сказал Грисволд.

Коннер посмотрел на каждого в комнате. Затем сказал. - Мы не можем этого допустить, мы должны остановить его. Если мы этого не сделаем, то побудим других бросить нам вызов. Черт бы его побрал. Нам есть о чем беспокоиться, а теперь приходится выделять ресурсы, чтобы остановить его.

- Господин Президент, это мудрое решение, - сказал Грисволд.

- Генерал, у нас дополнительная информация об атаках? Наше время для принятия решения быстро истекает.

- Извините, сэр, мы не продвинулись ближе, чем через день после атаки. Это займет некоторое время.

Все уже привыкли видеть Коннера в гневе. Поэтому зрелище того, как он демонстрирует свою злость, ударяя кулаком по столу, не было шокирующим.

Коннер выговаривал Грисволду. - У нас больше нет времени. Каждая минута без ответа ободряет наших врагов и позволяет им думать, что у нас нет средств или мужества что-нибудь сделать. Я очень терпелив с вами генерал. Но мне нужны ответы, и они мне нужны быстро.

- Мы продолжаем работать над этим, сэр. - Ответил Грисволд.

Грисволд был не совсем честен с Президентом. Он не хотел сообщать Президенту то, что получил от своего коллеги из Австралии. Из их разговора на прошлой неделе он знал, что австралийцам удалось получить информацию от одного из задержанных. Заключенный сказал им, что проходил подготовку в Иране. Он не знал, откуда появилась бомба, потому что она уже была на месте, когда они прибыли. И хотя эта информация была ценной, он не хотел давать Коннеру повод для ядерного удара по Ирану. Он чувствовал, что у Коннера чешется палец нажать на спусковой крючок. Грисволд хотел посмотреть, удастся ли ему создать коалицию с новым президентским штабом для более активного использования дипломатических ограниченных военных вариантов против исключительно ядерного президентского варианта. Грисволд понимал, что то, что он делает, можно расценивать как нарушение его долга перед Президентом, но он чувствовал, что соглашаясь с президентским способом, он превратит половину мира в ядерную пустыню. Он знал, что у него не так много времени, поэтому ему нужно было скоро действовать.