Комплекс крови (СИ)

Глава двадцать вторая. Терри

Ночь с 15 на 16 июля 2009 года

Треверберг

До сегодняшнего вечера Терри не задумывалась, как это странно — пить чью-то кровь. Одно дело — когда у вас есть препарат, который вы регулярно принимаете. Это жидкость, синтезированная в лаборатории, что-то вроде лекарства. Люди и необращенные существа пьют микстуры и таблетки. И у нее, Терри, тоже есть своя микстура. Она относилась к чужой крови так, как вегетарианцы относятся к мясу. Мясо существует, и его едят другие, но для них оно не является едой. Детектив Нур знала, что вампиры пьют чужую кровь, но для нее кровь эта едой не была… и, наверное, никогда не станет. Осталось только разобраться в том, что же случилось с синтетическим препаратом. Отец, с которым она в последний раз говорила почти трое суток назад, сказал, что задержится в Штатах, что у нее нет причин для волнений, он вне опасности и в добром здравии, и все вопросы, касающиеся крови, можно будет решить с Тристаном.

В день беседы с Марком Терри забыла сотовый телефон в офисе, и пришлось ехать в участок чуть ли не в полночь. Увидев несколько пропущенных вызовов от брата, она попыталась его номер, но бездушная девушка в трубке сообщила: «Абонент временно недоступен». Допросы с пристрастием на тему того, чем Тристан занимается в ночные часы, детектив Нур не практиковала. Брат имел право на личную жизнь, о которой, возможно, не знал даже отец. Все имеют право на личную жизнь, и она должна оставаться таковой. Было бы глупо верить в то, что общение Тристана с противоположным полом ограничивается вампиршами, с которыми он появляется на публике. Терри допускала, что он не дурак погулять по клубам, имеет склонность к не совсем законным развлечениям не для всех и ненавидит послушных скромных леди.

Весь вчерашний день Терри пыталась дозвониться до брата, и с каждым «абонент временно недоступен» пропасть отчаяния в ней становилась больше еще на миллиметр. Она набрала рабочий номер Тристана, и его ассистентка сообщила, что «сегодня у мистера Хобарта выходной». Под словом «выходной» подразумевался не ленивый день, проведенный за просмотром комедий под аккомпанемент попкорна, кока-колы и пиццы. Речь шла о нескольких очень напряженных часах, проведенных за деловыми переговорами. Как руководитель лаборатории восстановительного центра, Тристан решал огромное количество административных вопросов, и эти задачи ни на кого переложить не мог. Что до выходных — брат, как истинный трудоголик, считал таковые непозволительной роскошью.

Терри могла провести субботу и воскресенье, нежась в постели с книгой или ноутбуком. Тристан на ее месте сошел бы с ума уже через час. Время от времени он проводил вечерок-другой в Ночном квартале или за праздным чтением в библиотеке, но чаще всего пропадал либо на работе (где он порой даже коротал ночи), либо в отцовской лаборатории, которую они с некоторых пор делили. Даже если у него «выходной», думала Терри, в очередной раз набирая номер, он перезвонил бы, увидев непринятый вызов. Где его искать? Банк, переговоры с управляющим сетью аптек, обед с инвесторами… брат мог быть где угодно.

И он до сих пор не перезвонил, хотя электронные цифры настенных часов на кухне показывали начало четвертого утра.

— Не слишком крепкий, как ты просила.

Ларри поставил на стол две чашки с чаем и занял высокий табурет напротив. Его волосы, которые детектив Нур привыкла видеть идеально уложенными, были растрепаны, и это делало мистера Родмана похожим на нахохлившегося воробья. Терри бросила взгляд на едва заметные алые точки на шее гостя, оставшиеся от недавних ранок, и отвела глаза. Мысль о том, что произошло между ними этой ночью, смущала ее, хотя, если вдуматься, ничего постыдного они не сотворили… Впрочем, отец бы с этим не согласился. Но какое ей дело до того, что скажет отец?

Стоило переступить порог особняка — и она вновь попала под его влияние. Нет, отец никогда не навязывал ни ей, ни Тристану собственного мнения. Они думали самостоятельно, принимали решения самостоятельно и действовали самостоятельно. Но что-то в поведении доктора Филиппа Хобарта наводило на мысль о том, что внутри у него живет тиран.

— Спасибо большое, — улыбнулась Терри и сделала глоток. — Очень вкусно.

Мистер Родман поправил манжеты своей рубашки. Жест вышел немного нервным, и в глаза собеседнице он старался не смотреть.

— Я хотел спросить по поводу твоей студии. Ты поешь?

— В основном, пишу музыку. Иногда пою, но получается не очень, думаю, нужно обзавестись педагогом по вокалу. Это же не студия, это так… вот место, куда я езжу для того, чтобы делать записи — это совсем другое.

— Ты записываешь альбом?

Терри сделала очередной глоток чая.

— Да. Половина уже готова. Будь у меня чуть больше времени… хотя все так говорят.

— Можно задать тебе личный вопрос?

— Нет, у меня раньше не было ни вампиров, ни необращенных.

Сказав это, детектив Нур крепко пожалела о своей несдержанности. Иногда у нее возникало ощущение, что невидимая рука перерезает провода связи между мозгом и языком. С другой стороны, с ней такие приступы случались намного реже, чем, предположим, с Китом Вагнером или тем же Тристаном.

Мистер Родман покраснел как спелый помидор.

— Извини, — добавила Терри. — Мне хотелось брякнуть что-нибудь неуместное.

— Поздравляю, получилось. Вообще-то у меня раньше тоже не было вампирш.

— А необращенных? — полюбопытствовала детектив Нур. Она понимала, что тему лучше перевести, но смущение гостя выглядело очаровательным — такие моменты хочется смаковать как можно дольше. — Помимо жены, конечно.

Ларри обхватил ладонями свою чашку.

— Ну, — начал он, — были, разумеется. Немного.

— А до жены?

Мистер Родман вскинул голову и с возмущением уставился на Терри.

— У меня никого не было до жены, — произнес он таким тоном, будто она приготовилась обвинять его во всех смертных грехах.

Детектив Нур даже рот приоткрыла от удивления.

— Как это — никого?

— Вот так, — подтвердил Ларри, вновь уперев взгляд в свою чашку. — И у Вэл до меня тоже не было никого. Нас познакомили, когда нам было по тринадцать.

— Не знала, что у темных эльфов до сих пор практикуют сводничество.

— Не выдумывай, — возмутился мистер Родман. — Нас познакомили на званом обеде. Мы понравились друг другу, и это, в свою очередь, понравилось нашим родителям. В шестнадцать я подарил Вэл кольцо, и мы официально начали встречаться. А через три года поженились.

Терри подперла голову рукой и посмотрела на блестящую поверхность электрической плиты.

— Ты серьезно? Вы же были детьми.

Ларри тяжело вздохнул.

— Это специфика нашего общества. Раньше темные эльфы женились в тринадцать, знаешь ли.

— Знаю, а детей начинали рожать в четырнадцать. Тебе это кажется нормальным?

— Что, дети в четырнадцать? Нет, конечно. Но семья должна быть у каждого.

— Ты поэтому не живешь со своей женой и спишь с полузнакомой вампиршей?

О боги, что с ней сегодня творится? Или так действует его кровь?

— А я уж было решил, что тебе этого хотелось, — произнес гость, допивая чай.

— Хотелось. Прости, Ларри. Я не это имела в виду.

— Я понял, что ты имела в виду. Ты дочь самого доктора Филиппа Хобарта. Не думаю, что он обрадуется, узнав, что ты завела себе темного эльфа. Даже если учесть, что я сын Альберта Родмана.

Терри отставила чашку и сцепила пальцы в замок.

— Мой отец здесь не при чем, — нахмурилась она.

— А что он скажет, узнав, что ты пила мою кровь?

— Поблагодарит тебя за то, что ты спас мне жизнь? — предположила детектив Нур, изогнув бровь.

Звонок ее сотового телефона избавил Ларри от необходимости отвечать. Еще пару-тройку часов назад номер Тристана на определителе обрадовал бы Терри, потому что он означал близкое спасение. Но сейчас она не была уверена, что стоит принимать вызов… к черту. Он не докладывает ей, с кем спит — и она тоже не обязана ему ничего рассказывать.

— Слушаю.

— Терпсихора, куда ты провалилась? Я звонил тебе тысячу раз.

— Значит, моих непринятых вызовов вы не видели, ваше величество?

— С час назад я звонил снова и оставил тебе сообщение.

— Я была занята.

— Ночь нынче холодная, не забудь достать теплое одеяло для мистера Родмана. Необращенные очень хрупкие и постоянно мерзнут.

Терри сжала руку в кулак.

— Спасибо, мы разберемся. Я могу узнать, что случилось?

— Я говорил, что твой отец хочет тебя убить. И я не шутил. То есть, насчет отца я, конечно, преувеличил. Но тот, кто хочет тебя убить, действует с его позволения, явного или не очень.

— О чем ты говоришь, Тристан?

— Сейчас я стою возле твоего дома и думаю, найду ли парковку на одном из нижних этажей — или лучше оставить машину в паре кварталов отсюда. Сделаю выбор в пользу последнего варианта. Если вдруг ты решишь выпить синтетической крови в ближайшие тридцать минут, пожалуйста, не делай этого. Будет лучше, если ты… выльешь ее в раковину на кухне, например.

Детектив Нур судорожно сглотнула и посмотрела на Ларри, который изучал мелкий рисунок на кружке.

— У тебя осталась синтетическая кровь из последней партии, которую я распорядился доставить? — уточнил брат.

— Нет. Я выпила почти всю.

— Проклятье, так я и знал. Ладно. Ничего не делай. Я скоро буду.

Терри медленно положила телефон на стол и помотала головой, пытаясь избавиться от внезапно накатившего головокружения. Такие приступы — иногда в качестве довеска к ним прилагалась тошнота — мучили ее в первые недели новой жизни чуть ли не каждый день. А потом… потом детектив Нур забыла о том, что такое болезни и плохое самочувствие. Иногда обращенные страдают от головной боли, но и о ней она тоже забыла. Так откуда взялось это странное недомогание? Что-то не так с синтетической кровью? Конечно, не так, ведь именно синтетическая кровь послужила причиной ее болезни. Но вот Ларри помог ей вылечиться, и…

1985 год, местоположение неизвестно

— Если ты будешь хорошей девочкой, Сиара, то уже завтра отправишься домой. Я дам тебе денег, и ты сможешь купить билет на поезд. Ты хочешь вернуться домой?

Сиара неуверенно теребит пуговицы тонкой блузки, единственной преграды между ней и незнакомым мужчиной, стоящим на расстоянии пары шагов. Нет, он не собирается ее насиловать. Такие разговаривают иначе. Действуют иначе. Подобных им она уже встречала, и не раз.

— Что вам нужно? — спрашивает она у незнакомца.

— Я хочу, чтобы ты разделась, — отвечает он. — Хочу посмотреть на твои татуировки.

— Э-э-э? — удивляется Сиара. — Вы похитили меня для того, чтобы взглянуть на мои татуировки, сэр?..

У мужчины открытое и спокойное лицо. Сиара считает его привлекательным, пусть это и не ее типаж. Смуглая кожа, коротко остриженные темные волосы и карие глаза. Говорит с легким акцентом. Возможно, родился где-нибудь на востоке… На Ближнем? Ливан, Сирия? Там постоянно идет война, люди убегают в благополучные страны Европы. Беженец?

— Да, — говорит мужчина. — Ты мне их покажешь?

— Ну, если это все, что вам нужно, сэр — да пожалуйста.

Сиара выскальзывает из джинсов, расстегивает пуговицы блузки и бросает ее на подлокотник кресла. Легкая белая ткань опадает на синий бархат как крыло уставшей птицы. Белья Сиара не носит и очень этим гордится. Она искренне не понимает, что хорошего в большой груди.

— Папа?

Сиара оборачивается на долю секунды позже незнакомца. Юноше, стоящему в дверях комнаты, на вид не дашь больше пятнадцати. Он похож на смуглокожего мужчину, но лицо у него чуть более тонкое. Глаза — не карие, а серые. Сиара ловит их взгляд и не различает в нем ничего, кроме боли. Эта боль такая разная, у нее так много лиц, форм и имен, что она просто не может поместиться в пятнадцатилетнем мальчике.

— Что тебе нужно? — резко спрашивает смуглокожий мужчина.

— Ты просил показать рисунок после того, как я закончу.

— Мне нет нужды смотреть на твои рисунки. Я и без того знаю, что они отвратительны.

— Но… — начинает юноша.

Смуглокожий мужчина подходит к нему и с размаху бьет по лицу.

— Ты самое бездарное и неблагодарное создание на свете, Роберт. И я хочу, чтобы ты хорошенько это уяснил. А теперь отправляйся рисовать и не возвращайся до тех пор, пока я тебя не позову.

— Может быть, ты все же взглянешь, папа?

И юноша протягивает отцу несколько альбомных листов. Сиара делает пару осторожных шагов, пытаясь разглядеть, что же там изображено — и затаивает дыхание. Она видит стройную женскую фигуру, изображенную в полный рост. Женщина стоит на мягкой траве возле дерева, тонкая рука тянется за большим спелым яблоком, висящим на одной из веток. Кажется, она вот-вот сойдет с листа и обретет плоть в реальном мире. Сиара в жизни не поверила бы, что такую красоту сотворил карандаш в руках пятнадцатилетнего подростка.

Смуглокожий мужчина отталкивает руку сына, и альбомные листы падают на пол.

— Меня не интересуют твои глупые каракули.

— Вы сошли с ума, — вырывается у Сиары. — Ваш ребенок гений! Вы ослепли?!

Глаза незнакомца опасно сужаются.

— Что ты сказала? — тихо переспрашивает он.

— Я сказала, что ваш сын гений. Если вы думаете, что его рисунки бездарны, то вам нужно приобрести очки.

— Так, значит, ты не хочешь быть хорошей девочкой, — подводит итог он. — Ну что же, выбор твой.

— Нет, пожалуйста, папа.

Юноша встает между Сиарой и отцом и поднимает руки, как рефери на ринге.

— Это правда, — говорит он Сиаре. — Прошу, не нужно делать мне комплименты из жалости. Я ничего не умею — и вряд ли когда-нибудь научусь.

Сиаре еще никогда не приходилось видеть такого контраста между словами и выражением глаз собеседника. Этот мальчик повторяет заученные фразы, но глаза говорят, что он впервые слышит в свой адрес что-то подобное.

— Это неправда. — Сиара понимает, что с каждым произнесенным словом шансы на освобождение из этого места стремительно уменьшаются, но ей все равно. Что она делает? Зачем защищает этого мальчишку?..

— Уходи, Роберт, — произносит смуглокожий мужчина. — Нам с нашей гостьей нужно серьезно поговорить.

— Если ты тронешь ее, я убью тебя, — спокойно обещает юноша.

— Уходи, Роберт.

— Расправлюсь с тобой так же, как ты расправлялся с ее предшественницами. Клянусь, так оно и будет.

***

Ночь с 15 на 16 июля, Треверберг

Объятия душного сумрака опустили Терри внезапно, как прервавшийся на самом жутком месте кошмар. Она ощупала пальцами покрывало, на котором лежала, осторожно открыла глаза. В изножье кровати сидел Ларри, а рядом, на расстоянии вытянутой руки — обеспокоенный Тристан.

— Ты до чертиков меня напугала, Терпсихора, — сказал последний.

— Что случилось? Я снова упала в обморок?

— Нет, — ответил Ларри. — Ты сидела и смотрела в одну точку, не реагируя ни на что. Я пытался задавать тебе вопросы, потряс за плечо, но без толку.

Терри села на кровати.

— Хочу пить, — сказала она тоном, не терпящим возражений.

— Я принесу, — вызвался Ларри. — Вода тебя устроит?

— Вполне. Только льда не забудь.

Дождавшись ухода эльфа, Тристан подсел ближе к сестре и положил ладонь ей на лоб.

— Расскажи мне все, — потребовал он.

— Дня три-четыре назад я почувствовала легкую слабость. Ничего серьезного, похоже на переутомление. Потом я поняла, что меня не насыщает синтетическая кровь. Я пила, пила и пила, но чувствовала все больший голод. А потом Ларри меня накормил…

Брат рассеянно поправил шейный платок из нежно-зеленого шелка.

— И что, тебе стало лучше? — спросил он.

— По крайней мере, на время. Но потом мне привиделось… привиделось… До обращения тебя звали Робертом?

Тристан вскочил так резко, что чуть не сбил с ног подоспевшего со стаканом воды Ларри.

— Это популярное имя, Терпсихора. С таким же успехом ты могла поинтересоваться, звали меня Джоном или Брайаном.

— Тебя звали Робертом, и твой отец убивал женщин.

Брат бросил неуверенный взгляд на Ларри.

— Я, наверное, пойду, — произнес мистер Родман смущенно.

— Нет, — возразил Тристан. — К тебе у меня будет отдельный разговор. Ты же химик, верно? И специализируешься на ядах?

— Э-э-э… да, — страдальчески изогнул брови Ларри.

— Ты поможешь мне понять, кто и как умудрился отравить синтетическую кровь, а также сделать новую порцию нормальной крови. Не знаю, когда вернется отец, но дело нужно брать в свои руки.

— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила Терри.

Брат отошел к окну и поднял жалюзи.

— Вид отсюда восхитительный, — уведомил он присутствующих. — На вопрос об имени я ответил, Терпсихора. Но, предположим, ты права, и меня на самом деле звали Робертом. Больше вопросов ты не задавала.

— Твой отец убивал женщин?

— Возможно.

— Ты убил его?

— Возможно.

— Кто такая Сиара?

— Никто.

Ларри направился к входной двери, на ходу доставая из кармана джинсов смятую пачку сигарет. Терри крепко зажмурилась и уткнулась лицом в подушку. Услышав, как за мистером Родманом закрылась дверь, она заговорила.

— Так нельзя, Тристан. Ты сам говорил, что ввязался в это дело ради нас с тобой. Мы должны доверять друг другу. Несколько дней назад ты удивлялся, почему я не интересуюсь твоим прошлым. Теперь я задаю тебе прямые вопросы, но ты не отвечаешь.

— Отвечаю, — произнес он, вновь присаживаясь на кровать.

— «Возможно» и «никто» — это не ответы, — возразила Терри.

Брат положил руку ей на плечо, предлагая посмотреть на него.

— Все ответы есть в комнате с разрисованными стенами в подземельях, Терпсихора.

— Ну да, та самая комната, где жил тот, кто был до Тристана, — кивнула детектив Нур. — Не могу сказать, что мне там понравилось.

— Тебе повезло, в отличие от меня, ты там не жила.

Терри нестерпимо хотелось заплакать. Рыдать горько и безутешно, как маленький ребенок, а потом прийти к отцу за утешением. К отцу, который всегда все знал и всегда мог помочь. Она в стотысячный раз пожалела о том, что когда-то приняла решение уехать из особняка. Что ей мешало? Ссоры с Тристаном? А разве есть братья и сестры, которые никогда не ссорятся? Идеи Тристана, которые сложно было назвать здравыми? Многие из них, если разобраться, не так уж дурны. Не играй она во взрослую самостоятельную вампиршу, сейчас у нее была бы семья. Какая-никакая, но семья. А теперь она одна в мире, где у каждого есть свой мешок с жуткими черными тайнами. И никто не хочет снимать тесемку с этого мешка первым.

— Как ты думаешь, стоит попросить у мистера Родмана прощения за то, что я сплю с его сестрой? — не дождавшись ответа, заговорил Тристан. — Прощения я просить не буду, но в свете происходящего стоит как минимум уведомить его. Это будет вежливо.

— Что? — не поверила своим ушам Терри. — Ты спишь с сестрой Ларри Родмана?! И давно?

— Достаточно давно, — уклончиво ответил брат. — Да, я знаю, что она необращенная. Было бы странно, если бы не знал. Ты будешь читать мне нотации?

— Нет, конечно, — произнесла до сих пор шокированная детектив Нур. — А что значит «в свете происходящего»?

Тристан плавно повел рукой в воздухе, изображая дирижера невидимого оркестра.

— В свете того, что ты спишь с ее братцем, естественно. Мы все так неожиданно сблизились, что скрывать правду невежливо. — Он встал и оправил полы пиджака, больше похожего на старомодный сюртук. — Если я не поеду домой прямо сейчас, то не успею привести себя в порядок и опоздаю на работу. Пожалуйста, позвони завтра и сообщи, как себя чувствуешь.

Терри кивнула.

— Ты привезешь мистера Родмана сама — или мне озаботиться этим вопросом?

— Мистер Родман сам в состоянии себя привезти, — сухо заметила детектив Нур.

— Вот и славно. Жду в гости.