Коммандос из демиургов

ГЛАВА 24

Может, утро кого-то и встречает волшебным рассветом, но меня оно встретило дребезжащим звуком, который, словно жук-короед, принялся сверлить подкорку головного мозга. Спросонья долго не могла понять, какая сволочь завела будильник? Потом дошло, что этим адским изобретением человечества не пользуюсь уже пять лет. Не открывая глаз, начала искать мобилу. Схватила в руку что-то плотное и квадратное, поднесла к уху и рявкнула:

— Кому не спится в ночь глухую?

Ответа не последовало. А в комнате вместо телефонного звонка вовсю выла пожарная сигнализация.

С трудом разлепила веки и впала в кому. Оказалось, разговариваю с пачкой сигарет, а звук идет от кристалла, стоящего на окне. С трудом дошло, что варрлу Даррью вызывает Таймыр, вернее, их нетрадиционной ориентации величество, чтоб у него хрен на пятке вырос, чтоб как писать, так разуваться!

— Ифик, какого черта ты меня будишь чуть свет? — гаркнуло вместо приветствия недовольство, когда наконец я соизволила повернуть верхушку кристалла и принять вызов.

— Это не Ифик, это Элифир.

— Да хоть козлик Элик Мэ! Мне пофиг, что такого случилось, чтобы будить меня, да в тот момент, когда я практически дала согласие на брак с молодым, красивым слепо-глухо-немым капитаном дальнего плаванья? Это верх наглости! Да я тебе сейчас эту инсталляцию знаешь в какое место засуну!

— Даррья, это проверка работы палантира. Вчера мы целый день пытались связаться с тобой, но ты так и не ответила. Я уже хотел открыть портал, но не смог обнаружить место, где находишься. — Голос королевского гея-волшебника звучал, словно из норы.

Медленно посчитала про себя до десяти, сделала глубокий вдох, потом выдох — не помогло. Повторила операцию три раза. Остатки стыда и совести не позволили высказать наболевшее товарищу, не имевшему чести познакомиться с великим могучим. Ладно, этот секс-меньшевик мне для работы нужен. Придется полюбезничать. Мило улыбнулась, сообщила: жива-здорова, чего и им с его драгоценной второй незаконной половиной желаю. В ответ порадовали, что, когда солнце войдет в зенит, состоится еще один сеанс связи с дворцом, на котором будут присутствовать проверенные маги. Подарить им, что ли, китайскую штамповку, закошенную под «Ролекс», а то вроде как серьезные люди, в магии профи, а время по солнышку определяют. Эх, сплошная темнота!

Но вернемся к нашим баранам. На повестке дня стояли обсуждение двух кандидатур в Избранные и вопрос, как завалить Наместника. Кстати, маг обещал устроить нам видеомост, а я с его одобрения решила привлечь к нашему делу всю мою похоронную (для главного злодея, естественно) команду.

Закончив беседу, прошлась по всему дому в надежде найти притаившегося в засаде Арка, дабы сорвать на нем негатив от столь раннего пробуждения. К несчастью, вражеский лазутчик на территории замечен не был, иначе я точно убила бы его с особой жестокостью. Вот интересно, а где у папашки Ника смерть? У Кощея Бессмертного она вроде как в яйце была, правда, источники не уточняют, в каком. Следовательно, творца миров чисто гипотетически можно грохнуть. А то уж больно меня этот товарищ беспокоит в последнее время. Может, попробовать? С ноги? Боюсь обломаюсь, он же, сволочь, скользкий. Надо для начала поинтересоваться у Пра этим вопросом, чтобы бить уже наверняка и одним ударом.

Позавтракав, отправилась на улицу проверить, что у нас плохого. Плохого, как ни странно, не было, и это пугало. Кабан усиленно тренировался под грозные окрики Тайки. Федор что-то внушал сидевшему на скамейке и почему-то очень тяжело дышавшему Крысу. Зорро рубился на мечах с дроу. На это зрелище флегматично взирал гоблин, посасывая трубку. Сосискин совершал променад вдоль территории, не забывая пометить каждый столб. Вот вроде серьезный бизнесмен, а лапу задирает постоянно, да еще и на глазах у всех. Но, как говорится, против природы не попрешь!

Посмотрела на притихший, уже практически голый лес, подняла глаза на небо — ни одного косяка птиц, значит, можно не опасаться, что на голову нагадят. Одним словом — идиллия. Но всегда же найдется сволочь, которая придет и испортит всю малину. Печальным вестником выступил сын многоуважаемого старосты. Ворвавшись вихрем во двор, он подлетел ко мне и скороговоркой выпалил:

— Варрла Дарья, там ваши оборванцы приплыли, скоро здесь будут! А еще отец велел передать, что ждет вас сегодня вечером на празднике Полных закромов.

«Только попробуй туда пойти! Так увеличусь, что тебе придется легкие удалять, чтобы я поместилась!» — зашлась в крике печень.

«Гарантирую диарею, если хоть рюмку выпьешь!» — угрожающе сжался желудок.

«Заблокирую опорно-двигательный аппарат, как только двинешься в сторону деревни!» — гаркнул мозг.

Но их угрозы перебил басовитый выкрик халявы:

«Не барагузьте! Людей нужно уважить!»

И я с ней полностью было согласилась. Когда это русский откажется выпить-закусить на дармовщинку? Так что одарив мальца улыбкой (конфеты под рукой не оказалось, а была бы — не дала бы, зубы смолоду беречь надо, кариес-то не дремлет), клятвенно заверила: к вечеру обязательно почту вниманием их мероприятие. Мальчишка, сверкнув щербиной между зубов, умчался отчитываться родителю о проделанной работе, а я вспомнила, что у меня в холодильнике приныкан Манькин похмелин. Все-таки вчерашние бурные возлияния, начатые в обед, давали о себе знать.

Препарат из арсенала народной медицины сотворил чудо. Буквально через пару минут голова прояснилась, сердечко перестало колотиться, сушнячок пропал. Посмотрев в зеркало, решила придать своему лицу некую официальность. А именно — повязала голову банданой с изображением черепа и скрещенных костей, накинула косуху, в которой тусовалась во времена бурной молодости. Довершали образ «гриндерсы» и рваные джинсы. Оставшись довольной внешним видом, вышла на импровизированный плац подле крыльца моего дома.

В голове пронесся вихрь воспоминаний. Как демиурчики сибаритствовали… как строили сортир… как первый раз бежали кросс… как пришли на первое занятие к Кровавому… как я запихивала кишки в разрезанный живот Крыса… как Цветочек стояла на помосте на аукционе рабов… Дерьмо! Я попыталась заткнуть свои материнские чувства в самый дальний уголок души. Сейчас не имею права на жалость.

— Смирно! — Едва ступила на плац, Тайка, верная себе и своему прошлому, отдала самую главную команду. — Равнение на командира!

Я чуть улыбнулась. Одними глазами.

Дракон, Синий, Зеленый, Оранжевая… без всякого вызова стояли в строю. Ырк и Норкс едва не поддерживали друг друга. Кровавый выглядел серьезно. Зорро, снявший лубок с поврежденной руки. Головастик, на вид по-прежнему придурок, сверкал глазами, полными знаний. Дроу Мечник смотрел очень внимательно и был готов выполнить любую мою команду.

В центре плаца — Тайка: ноги на ширине плеч, руки сжаты за спиной. За ее плечами — Кабан с новенькими шевронами, горячим сердцем, вооруженный до зубов колюще-режущими предметами и магическим оружием. Крыса я отправила на осмотр к Маньке.

— Вольно! — хрустнула пальцами и стала наблюдать, как перед нами появляются прибывшие штрафники.

— Кабан! — окликнула старшину.

— Слушаю, капитан!

— Ковровую дорожку почему не постелили, хлеб да соль на вышитый рушник не положили, баню не натопили? — В каком бы состоянии я ни пребывала, а характерец-то ничем не исправить.

— Зато розги замочили, чтобы вам, высокоблагородие, было чем их уму-разуму учить! — браво отрапортовал старшина.

Да, длительное общение со мной явно шло на пользу подрастающему поколению. Мы едва закончили ржать и принимать подобающие командному составу позы, как показалась колонна то ли замерзающих под Москвой немцев, то ли недобитых под Смоленском французов. Глядя на еле плетущихся, замотанных в тряпки и накинутые на плечи одеяла демиурчиков, я испытала такое моральное удовлетворение, что приготовленная загодя приветственная речь пополнилась еще несколькими цветистыми оборотами. Но с другой стороны… жалость. И собственная неудовлетворенность сделанным… Проиграли — не они. Проиграла — я! Черт бы побрал всех творцов миров с их игрищами!

В давящей тишине детишки стали строиться в шеренгу. Я прошла мимо, заглядывая в глаза, которые они пытались прятать. Кивнула Тайке. Командир гарнизона скомандовала:

— Вы — все вы! Разжалованы! До рядовых до новобранцев! Кто хочет к папочке с мамочкой — тому я хоть сейчас дам пинка для ускорения! Предатели! Будь моя воля, я бы всех вас на кол посадила! — Майор чуть успокоилась. — Скажите спасибо командиру! Кто хочет вернуться домой — шаг из строя!

В течение минуты шеренга оставалась сомкнутой. Девочки, которым было гораздо тяжелее мальчишек, пытались не разреветься, а пацаны сжали кулаки и смотрели в землю. Домой не хотел никто.

— Кто желает стать рядовым? Шаг вперед! — скомандовала Тайка.

Этот один шаг был очень дружным. Я почувствовала, что злость начала уходить. Возможно, еще не все потеряно.

— Старшина! — Кабан обернулся, вытянулся по стройке «смирно». — Изъять амулеты. Отодрать от их голов парики и проверить на наличие вшей и чесотки. Выдать форму. В течение двадцати дней — провести курс молодого бойца. Индивидуальности больше не нужны. Прапорщик, обеспечьте сухим пайком. Нам требуется боеспособный отряд. Не глядя на вскинувшихся неудачников, скомандовала:

— Вольно! Разойдись! Уроды мамины.

Круто развернувшись на каблуках, собралась покинуть место экзекуции, но до меня долетел дрожащий голос Мальвины:

— Капитан, а что с Крысом?

— Странно, что спросили, я-то думала, вы первым делом поинтересуетесь, что у вас сегодня на обед, — развернулась и посмотрела в упор.

Под моим взглядом девчонка побледнела и жалобно заблеяла:

— Даша… Даррья… прости…

— Капитан, мы хотели как лучше, — решил подпеть ей Гламурчик, но нарвался на суровую отповедь:

— Хотели как лучше? А кто вам сказал, что вы, дегенераты, знаете, как должно быть лучше!!! Кто?! — проснулась злость. — Как только оказались без моего надзора, вы сорвались, словно алкоголики, у которых истек срок кодировки! Вы забыли все, чему вас учили! Хотели получше наступить в дерьмо! Так вот, теперь вы в нем по уши! Эгоистичные дебилы! Как вы теперь будете смотреть в глаза своим товарищам, которых предали? Своим учителям? Мне, в конце концов? А? Как???

Над поляной повисла гнетущая тишина.

Гламурчик, словно кидаясь в холодную реку, поднял голову и яростно сверкнул на меня расширившимися от ожесточенности глазами, потом заговорил. Твердо. Решительно. Видимо, долго репетировал.

— Капитан! Может, хватит втаптывать нас в грязь? Да, нам нечем гордиться. Но этот урок… мы обсудили, когда возвращались… Мы сможем измениться! Говорю от имени нас всех. Просто скажи, что нам нужно сделать, чтобы заслужить ваши уважение и прощение. И чтобы ты начала считать нас людьми.

— Ну людьми я вас считать никогда не буду, слишком у вас состав крови отличается от нашей. — Я чуть усмехнулась. Если кто не понял, то я в переносном смысле, ранимые вы мои. А теперь повторю в миллионный раз: вы должны стать командой, единым целым. И теперь без магической защиты амулетов, если кто забыл, напоминаю — добытых мной, — будете учить защищать задницы от вражеских покушений. Может, хоть тогда научитесь прикрывать спины друг другу и думать головой.

— Капитан, а как же мы будем воевать без магической защиты? Нас же могут превратить в червяков и просто раздавить ногой! — прошептала Плюшка.

— Значит, научитесь уворачиваться от летящих в вас заклинаний, не поворачиваться к врагу тылом и наносить удары первыми.

— Нам придется убивать? — обреченно выдохнула Цветочек.

Из-за моей спины вышла Тайка. Глядя поверх голов замерших демиурчиков, она мертвым голосом стала говорить вещи, от которых у меня пошел мороз по коже.

— Именно это и будет. Те месяцы, которые мы с вами занимались, преподавалась лишь теория, которую необходимо закрепить практикой. Вы не на прогулке. А на войне. В которой или убиваете вы, — майор пронзительно взглянула на новобранцев, — или убивают вас! И неважно, что смерть будет ненастоящей! Предсмертные муки от копья, застрявшего между ребер, или перерубленного позвоночника окажутся самыми подлинными! Это я вам обещаю! — Тайка слегка перевела дух. — В бою есть две вещи, которые определяют ваши действия. Первое — это готовность убить противника. Второе — это готовность умереть самому. Если вы готовы драться не на жизнь, а на смерть — вы станете драться за свою жизнь! Это то состояние, когда человек готов пройти свой путь до конца. Это серьезное испытание для каждого человека или не человека, кого угодно. Способность пройти через такое называется безупречностью духа. Обладая ею, вы сможете победить!

Демиурчики внимали, словно майор открывала им глаза на промысел Господень. К Таисии подошел Зорро.

— Майор совершенно права. Вспомните, о чем мы говорили на занятиях. Если вы не готовы умереть — вы начнете бояться. Для того чтобы преодолеть страх убийства, будете работать несколько дней на городской бойне, и я покажу вам, как надо убивать. Вам предстоит убивать животных. Убивать потому, что у них такая судьба — они выращивались на мясо. И это сделается вашей работой. Вы научитесь убивать, потому что так надо, и — если сможете — научитесь относиться к этому как к работе.

Слова Зорро дополнили сказанное ранее Тайкой, а мне резко поплохело. Усилием воли заставила себя оставаться бесстрастной, когда больше всего на свете хотелось заползти в кровать, укрыться пледом с головой и не высовываться из теплого кокона мнимой защиты от мира несколько лет. Если мне стало хреново, то что говорить о детишках…

— В казарму — шагом марш! — скомандовала майор. — Сдать амулеты старшине!

Проходя мимо Кабана, каждый молча опускал ему на раскрытую ладонь цепочку с подвеской и отходил. Сердце обливалось кровью от вида детишек, но я, сжав зубы, повторяла про себя:

«Мы справимся с этим, они научатся быть сильными, я не дам им сломаться. Мой прадед оставил надпись на Рейхстаге, а я костьми лягу, но спляшу самбу на руинах замка Наместника тьмы».

Едва светило оказалось на середине небосклона, как второй раз за день по моим барабанным перепонкам ударил звук магического телефона. Правда, в этот раз мозгодробилке не удалось застать меня врасплох. Еще час назад мы все, за исключением демиурчиков, собрались у меня в комнате для проведения видеоконференции. Перед этим я коротко обрисовала планы, чем вогнала в ступор присутствующих. И если моя стратегия нашла горячее одобрение в сердцах военных, то миролюбивые волшебники встали на дыбы. Им, видите ли, неудобно было участвовать в этой мистификации.

— Даррья, это неприемлемо, в угоду своим целям ломать жизнь девочки! — вопили они в два голоса.

— Если вас так волнует этот вопрос, то я постараюсь подобрать «не девочку». И если что, реализую ее мечту — выдам замуж за прекрасного принца! Или мне кто-то хочет сказать, что эльфы уроды? — возразила я в ответ.

— Варрла, вы собираетесь обмануть весь мир заставив народ поверить в никогда не произносившееся Пророчество! Потомки нам этого не простят! — настырничал Норкс.

— А кто им расскажет правду? Вы думаете, я пущу дело на самотек? Ха! Да я спецом подошлю ей в команду казачка-летописца! И запомните, дорогой мой Ырк, историю пишут победители!!!

— И все равно мы против!

— А вот давайте вы сейчас не будете мне создавать оппозицию, а трезво рассудите, что лучше: обман, в результате которого настанет мир, или бездействие и вечный страх за жизни близких?

Под такими аргументами старички начали ломаться, но еще ворчали, что это аморально, как с таким грехом жить и как смотреть людям в глаза. Я моментом посуровела:

— А ничего не делать и сидеть на жопе ровно — это нормально? Вы сколько веков боретесь с Наместником? И как успешно? — Ответом были тишина и виноватые взгляды.

— Вы пробовали, у вас не получилось, теперь дайте дорогу профессионалам, у меня уже есть в арсенале один побежденный Темный лорд, так что не мешайте, дайте мне делать свою работу.

Вот когда надо, на меня нападает пафос. Маги признали мою правоту и, поворчав для приличия пару минут, согласились участвовать в инсценировке прихода Избранной. Знали бы они, какой на самом деле Темка и что я победила его с помощью щекотки…

Едва пришли к консенсусу, как раздался пресловутый звонок, одна из стен растворилась, и мы увидели богато убранный зал, трон с восседающим на нем королем. По обеим сторонам от него в креслах с высокими спинками расположились: его личный маг, кандидаты в члены группы поддержки, девять совершенно мне не знакомых пожилых мужчин и одна высохшая, как мумия, старушонка в нелепом головном уборе, напоминающем шлем викингов. Причем бабулька сидела по правую руку от Ифика с таким величественным видом, что я грешным делом подумала: передо мной вдовствующая королева-мать.

— Дикса! — потрясенно выдохнули мои кудесники и рухнули на колени.

Следом за ними опустились остальные товарищи с Изменчивого.

— Чего это они при виде этой чиксы пошли лбами мой пол на прочность испытывать? — толкнуло Дракона в бок любопытство.

— Дашка, — устало вздохнул друг, — ты когда будешь хоть что-то запоминать о мирах, которые намереваешься вверх копилкой ставить? Дикса — это пророчица, а судя по котелку на ее голове — самая главная.

«Что-то она не похожа на обкуренную пифию или на слепую провидицу», — скривился скептицизм.

А я, желая перевести стрелки, добавила:

— Типа, пока она карты не раскинет, никто не пошевельнется?

— Скорей всего, она на тебя посмотреть хотела, кто же это такая наглая, которая хочет перевернуть их жизнь и переполошить все население, — зашипел, как сало на сковородке, Владыка.

— По фотографии, типа, старушка не работает? — поинтересовалось недоверие ко всяким экстрасенсам. — У нас вон без присутствия клиентки можно ее оплодотворить, судя по рекламным предложениям.

— Что мы хотим, отсталый мир, — поддержал меня Сосискин, свято верящий, что за три тысячи рублей только таджики согласятся вернуть какой-нибудь дуре мужа, и то если он где-то во дворе под кустом пьяный спит.

Мы бы еще пошептались на всякие волнующие темы, но тут раздался деликатный кашель, и Кефир предложил нам пройти к ним. В подтверждение его слов возникла компактная радуга, призывно переливающаяся полосочками.

— Арка перехода, — благоговейно прошептал Ырк, на секунду приподняв голову от пола.

— Да хоть рамка металлоискателя! Я через эту хрень никуда не полезу! — с ходу отмел предложение покинуть дом инстинкт самосохранения.

— Даррья, ты что, нам не веришь? — раздувая ноздри, разгневался Ифик.

— Не-а. Во мне веры как в бывалой зечке. Сами подумайте, ваше варрлство, это же идеальная ловушка, кому-то придется идти первым, кому-то последним, мы разделимся, и вы нас, как котят, придушите. Да и потом, откуда я знаю, вы это или враг? Так что давайте лучше вы к нам.

— А может, это вы нас заманиваете в расставленную сеть? — квакнул один игрок со скамейки запасных.

— Дед, ты в разуме? Когда бы я успела вязанием крючком заняться и авоську сплести? Я вообще не в курсе, что у вас тут такой скоростной способ передвижения, как дырка проезда, есть! — Я моментом обиделась на подозрения.

Главный маг открыл рот (не иначе как прочесть мне нотацию об уважении к старшим), но в этот момент старуха Шапокляк встала и спокойно прошла в нашу гостиную. Подойдя ко мне, она искренне улыбнулась и проказливо дернула меня за ухо. После чего уселась на диван и довольно молодым голосом разрешила моим неваляшкам встать. Следом за ней потянулся караван сердито сопящих граждан. Последним вошел Инфузорик и пропыхтел, как ежик-астматик:

— Никакого уважения к монаршей власти!

— Я людей уважаю за поступки, а не за то, что им посчастливилось родиться в семье богатых или знаменитых.

— Но я все-таки король! Могла бы и уступить!

— Она за императора замуж не пошла, творцу миров даже к ручке приложиться не дозволяет, так с какой радости должна тебе уступать? — раздалось ворчание Сосискина.

Я давно заметила: если хочешь, чтобы переговоры прошли быстро и результативно — перекрой псу доступ к холодильнику. А если учесть, что я продержала толстопузика на диете целый день, то в успехе можно было не сомневаться, он дошел до нужной для моих целей кондиции и, судя по голодному блеску в глазах, готов был рвать всех.

Когда гости расселись, я, придушив жабу, стала играть в радушную хозяйку:

— Чай, кофа, какава с повидлой, пепси-кола или просто водички из-под крана?

— Э-э-э?.. — На меня недоуменно уставились свалившиеся на голову гости.

— Пить, говорю, что-нибудь будете, прохладительные или горячие напитки?

Не отказался никто, видать, в душе они русские. Пришлось в срочном порядке шустрить на стол. Пока заваривала чай, визитеры рассматривали мое жилище (пес чуть не захлебнулся голодной слюной, когда на его глазах пилила его любимую «докторскую»). Но вот что значит люди, сведущие в магии и видевшие не такие диковинки! Руки никуда не тянули, вопросы глупые не задавали, как деревенщина, первый раз попавшая в город, не охали. Я бы, попади в дом к инопланетянину, как дятел, вопросами задолбила.

Беседа никак не завязывалась. Ырк и Норкс робели в присутствии не сводящей с меня глаз Чипсы. Отчего я чувствовала себя крайне неудобно, а душа начинала тосковать по водке. Кровавый злобно косился на Ифика, король не оставался в долгу и сверлил его многообещающим взглядом. Кефир и его коллеги с нездоровым интересом рассматривали драконов, которые, судя по лицам, представляли, как маги их препарируют. Головастик незаметно переместился за штору. Группа поддержки Избранной, перешептываясь, строила предположения о расовой принадлежности Сосискина. Тот в свою очередь хотел жрать, а колбасы я порезала только гостям. Так что его жадное сердце обливалось кровью, наблюдая, как мясные деликатесы исчезают с тарелок. Тайка скрипела зубами, судя по всему, в ней боролись два чувства — обида на короля и гражданский долг. Один Зорро, как всегда, был бесстрастен.

Как я и предполагала, первыми нервы сдали у моей дорогой обжоры. Узрев, как один из магов берет последний кусок ветчины, он не выдержал и рыкнул:

— Может, хватит уже нас объедать? Вам там, поди, налогоплательщики целые подвалы оброков натащили, а нам тут еще зимовать впроголодь! А у меня на руках десять растущих организмов, и я, как начпрод, интересуюсь, кто будет обеспечивать им питание? Ну и чего все молчим? Давайте обсудим, по каким дням недели вы будете обеспечивать детей овощами-фруктами, жирами и мясом?

Я было рыпнулась с предложением перенести обсуждение продовольственной проблемы, которая перед нами ну никак не стояла, на конец совещания, но пес так на меня зарычал, что пришлось прикусить язык. Опешивший Ифик попытался протестовать, мол, ни о каком кормлении нас изначально речь не шла, но Сосискин, угрожающе бурча желудком, отрезал:

— Голодный солдат — не боец! Так что давайте согласовывать график поставок нам продовольствия! И скажите спасибо, что мы согласились работать за бесплатно! Но если вы не хотите нести даже минимальные расходы, я сейчас озвучу наш прейскурант за спасение мира.

— Чего озвучите? — настороженно поинтересовался Кефир.

— Наши расценки как наемников! — расплылся в волчьем оскале пес. — Вот за спасение прошлого мира нам его и еще восемь таких же отсталых мирков отдали. Кто не верит, могу документы показать.

Узнать размер нашего вознаграждения почему-то никто не захотел, и вопрос кормления был решен за пять минут. Отныне каждое утро, где бы мы ни находились, нам станут доставлять продукты. Как это будет происходить, я мало представляла, но оценила ход мыслей друга. Потому как, если предстоит дальний переход, тащить на себе мешки с тушенкой и макаронами, да еще по снегу, будет весьма затруднительно.

Как ни странно, выступление пса сразу настроило всех на деловой лад. Кефир представил нашему вниманию двух потенциальных Мессий. Взмах посоха, абракадабра под нос — и вот уже перед нами стояли две сомнамбулы женского пола.

«Валерьянки, срочно, пока я не остановилось!» — прошептало сердце, разглядев, кого маг и его друг наметили в Спасительницы.

«Мы сейчас ослепнем», — честно предупредили глаза и сделали попытку спрятаться за веками.

— …(вырезано цензурой)! — хором выдали Сосискин и драконы.

— Ллосс, за что ты меня караешь? — пробормотал Мечник.

— На какой помойке они нашли их? — брезгливо поинтересовался Федя.

— Даррья, а это точно женщины? — с сомнением покачала головой Тайка.

Всегда хладнокровный Зорро вздрогнул, а гоблин изобразил рвотные позывы.

Перед нами стояли две беззубые чучундры неопределенного возраста, босые, в рваных платьях, со следами бурной молодости, которая прошла лет этак тридцать назад, на лице. Честно говорю, у нас некоторые бомжихи и то привлекательнее выглядят. Чтобы успокоиться, я лихорадочно высмолила две сигареты подряд. После чего схватила короля за руку и утащила на кухню. Морально убивать его на глазах подданных было верхом неприличия.

— Ифик, — начала довольно спокойно, — вот скажи мне, пожалуйста, что такого тебе сделали эльфы, если ты решил женить одного из них на этой… даже не знаю на ком? В юности какой-нибудь ушастый хлыщ разбил твое сердце, отказав во взаимности? Нет, я, конечно, понимаю, что ты искренне не любишь женщин, но чувство прекрасного должно же быть тебе знакомо? — Заметив его непонимание, я, подбавив в голос децибел, продолжила:

— Как думаешь, у кого-нибудь встанет на это? Я тебе подъяснила: девушка должна быть молодой, красивой, а этим уже давно прогул на кладбище записали!!!

— Даррья, ну ты же сказала, они должны быть сиротами, чтобы их никто не хватился, — заюлил понявший свой косяк топ-менеджер высшего звена.

Я взорвалась:

— Ты, Ифик, мы придумываем для людей сказку, а не страшилку! Кто захочет пойти умирать за этими образинами? Даже если я приставлю нож к горлу самого стремного ушастого, да к тому же приговоренного к смерти, он все равно откажется жениться на одной из этих страхолюдин!!! Вот лично ты сам поверил бы, что эти дочери упырей могут спасти мир от Наместника тьмы? Молчи, по глазам вижу, ты бы лично отдал приказ казнить их или упрятать в дом сумасшедших, чтобы не смущали народные умы.

— Я могу накинуть на них иллюзию, и никто не увидит их истинного лица, — нарисовался в дверях Кефир.

Повернулась, ответила:

— Эфик, на каждую хитрую жопу с замком всегда найдется хрен с отмычкой. Если не понял, поясняю: магия может рассеяться, или какой-нить умник сможет заглянуть сквозь чары, или кто-то почувствует следы магии на их рожах.

— Я самый сильный маг в десяти ближайших королевствах, — набычился Элифир.

— Но не во всех светлых землях, я уже молчу про темные! Не надо думать, что ты самый крутой, поверь, в мире полно самородков. Поэтому я очень прошу, чтобы к следующему заседанию вы мне представили хотя бы одну девушку, которая может соперничать по красоте со средней паршивости эльфийкой. И подумай над моими словами, никто не должен понять, что ты копался в ее голове, иначе наш план полетит оборотню под хвост.

Вернувшись в комнату переговоров, я поймала одобрительный взгляд пророчицы. Вот чего старуха Изергиль так ко мне прониклась, было непонятно и бередило душу. «Крысавиц» от слова «крыса» быстро отправили в те сточные канавы, откуда их взяли, и мы продолжили наши обсуждения. Слово взял Владыка, не одной же мне солировать.

— Уважаемые, а как вообще вы воевали с Наместником?

На нас посыпался ворох ответов. Ну что я могу сказать, оригинальностью тут народ не блистал. К представителю зла подсылали наемных убийц, вооруженных самым современным, по их меркам, оружием и ядами. На него периодически ходили войной, устраивали магические атаки и мелкие диверсии. Случались и походы какого-нибудь паладина или целого отряда рыцарей-смертников. Но никаких результатов это не приносило. Никому из камикадзе не удавалось даже проникнуть на вражескую территорию, а магические наезды захлебывались, не успев начаться. Меня стали терзать смутные сомнения, которые решила пока придержать при себе.

Так ничего путного не решив, мы договорились встретиться через два дня в это же время. И тут черт меня дернул за язык ляпнуть:

— Кстати, не желаете ли составить нам компанию на деревенском празднике? Заодно и узнаете, как живет сельская глубинка.

Не отказался никто. Точно у них в роду наш пролетарий потоптался. Даже ломаться для приличия не стали.

— Может, тогда по аперитивчику на дорожку? — развязно подмигнул Дракон, игнорируя мой кулак.

В очередной раз мне пришлось расставаться со своим ликеро-водочным запасом.

…Деревня Дальние выселки и все ее жители навсегда запомнят Праздник сбора урожая, приключившийся аккурат накануне прихода Избранной. Еще бы, первый и последний раз в такую глухомань заглядывала не только правящая верхушка, но и один из религиозных деятелей. Ну если диксу можно отнести к отправительницам культа. Когда мы ввалились в дом Снурка, деревенские впали в ступор. Потом началось повальное выражение верноподданнических настроений. На смену им пришел лепет старосты, что налоги уплочены вовремя. Ифик успокоил народ сообщением, что они, собственно, пришли в гости. Тут уж крестьяне засуетились в поисках чистой посуды и ненадкусанных пирожков.

Через какое-то время все чинно уселись за столами. Атмосфера, прямо скажем, была напряженная. Пришлось брать на себя роль тамады. Через пару рюмок народ расслабился, еще через пару — языки развязались. Через час староста уже доказывал что-то Ифику, авалорк азартно спорил с Кефиром, а раскрасневшиеся молодки строили глазки похотливо улыбающимся коллегам королевского мага. Ырк, Норкс и молодые столичные дарования развлекали ребятню на улице, запуская фейерверки. Гоблин что-то нашептывал вдове, которая у нас все лето работала кухаркой. Мечник поглядывал на жену старосты. Медленно, но верно народ созревал для разврата. Оторвавшись от диспута со Снурком, пьяненькое величество стало кидать заинтересованные взгляды на двухметрового кузнеца. Перепугавшись, что это дело просечет его зазноба, я быстро попросила Тайку разрулить ситуацию. Майор тут же уволокла детинушку танцевать.

Я сидела между вампиром и наемным убийцей и строго следила за соблюдением хоть каких-то приличий. Вдруг мой взгляд наткнулся на худенькую девушку, тихонько сидевшую в самом темном углу. На ее коленях развалился обожравшийся до икоты Сосискин, а она что-то говорила и чесала его за ухом. Меня как током ударило. Девчонка, несмотря на очень скромный наряд, слегка засаленные волосы, заросшие брови и немножко изможденный вид, была красивой. Причем вот именно той неброской красотой, которая западает в душу.

«Мать, берем эту замарашку, нервными клетками чувствую — наш вариант!» — раздался радостный вопль мозга, и я кинулась к Снурку с расспросами.

Видимо, судьба просила у меня прощения за вчерашнюю серию обломов, потому как девчушка оказалась круглой сиротой, слегка не от мира сего. Появилась она в деревне сравнительно недавно. Была девушка племянницей одной жительницы деревни, которая забрала ее к себе после того, как вся семья Золушки погибла в результате налета Всадников ночи на ее родное село. Я на радостях чмокнула старосту в морщинистую щеку, вырвала Кефира из цепких ручек жреца и показала ему свою находку. Он внимательно посмотрел на девочку, опять чего-то там пошептал себе под нос, после чего вынес решение — годится. Оставалось получить одобрение Чипсы.

Маг наотрез отказался соваться к старушонке с этим вопросом. Типа, так дела не делаются, обстановка не та, надо мою Черноземку в храм вести и т. д. и т. п. Подозреваю, что он просто боялся бабульку. В принципе я его понимаю, взгляд у диксы будьте-нате, всю душу выворачивает. Но времени-то у нас в обрез! Вдруг завтра тетка ее замуж выдаст, или она пойдет в лес за хворостом, и там ее упыри сожрут, да и вообще, мало ли что может случиться со слегка трекнутой. Плюнув на все реверансы, я подошла к пророчице и твердо изложила просьбу поговорить со мной наедине. Она совсем не удивилась, мне вообще показалось, что бабка с самой первой минуты, как меня увидела, ждала, когда я ей это скажу. Молча встала и пошла на улицу. Со стороны она мне казалась ледоколом, потому как народ, какой бы пьяный он ни был, спешно давал ей пройти. Видимо, она и ей подобные действительно пользовались тут авторитетом.

Выйдя на крыльцо, пенсионерка сразу взяла быка за рога:

— Мы одобряем и твой выбор, и то, как собираешься действовать. Много веков назад одна из нас предсказала, что придут молодые боги и избавят мир от власти Наместника.

Я не удержалась и брякнула:

— Они не молодые боги, а молодые придурки, и силы у них заперты, и этих самых сил у них так мало, что дома их считают инвалидами. Так что ошибочка вышла, предсказание не про нас.

В ответ она усмехнулась:

— Все связано, Даррья, все в наших жизнях связано между собой. Ничего не случается просто так. Иногда стоит убрать один мелкий камешек для того, чтобы рухнула целая гора. Какой-то глупец изменил твою судьбу, не подумав, к чему это приведет. Или скажешь, что это не так?

Пришлось соглашаться с тем, что это правда. Не выдерни меня тогда троица козлов на Лабуду, не стояла бы я сейчас осенней ночью и не беседовала бы с местной Вангой, а сидела бы у себя в редакции и правила бы нетленки.

Дикса продолжила:

— Ты правильно выбрала Люнисию, она справится со своей ролью. Но вот о тебе и о богах, что идут рядом с тобой, я ничего сказать не могу. Ваши судьбы скрыты от моего взгляда. Знаю только одно, вы всегда будете вместе.

— Хрена себе, на нас что, упала шведская семья? — Сосискин, как всегда, пожелал оказаться в гуще событий и высунул свой нахальный нос из приоткрывшейся двери.

Очень хотелось высказать паршивцу все, что я о нем думаю, но Чипса не позволила.

— Не ругайся, он действительно переживает за тебя. Через три дня в Доме Истины я произнесу Пророчество. А сейчас иди, Даррья, мне надо поговорить с твоим другом.

Кинув многообещающий взгляд на пса, я вернулась за стол и с расстройства тяпнула местной самогонки. Завидев это, ко мне тут же подлетел Дракон, прекрасно осведомленный, на что я спьяну способна.

— Ты чего это, нажраться собралась? Все так плохо?

— Нет, все просто зашибись, — огрызнулось дурное настроение. — Избранную я нашла, вышестоящая инстанция ее одобрила, типа соплячка отыграет все как по нотам, но вот только Чипса про нас слова не сказала, так что я не знаю, кто выиграет — она или мы. Сказала только одно, я всегда буду с демиурчиками вместе, а как это расшифровать, не знаю.

— Даш, — успокаивающе положил мне руку на плечо друг, — ну она же не сказала, что вы погибнете.

— Ты-то не будь куском идиота, как мы можем погибнуть, если бессмертные?

— Тогда и не запаривайся, в скором времени мы и так все узнаем, давай лучше повеселимся, боюсь, это наш последний мирный вечер…

— Ну и что вы хотели мне сказать, уважаемая?

— Почему ты не говоришь ей о нем?

— Потому что, если скажу, она сделает все наоборот, характер такой. А мне совсем не хочется видеть рядом с ней одного из кобелей, которые сейчас вертятся вокруг нее.

— А ты знаешь, что с ними будет после той встречи?

— Знаю, но они справятся с этим и, если им дано быть вместе, будут вместе. А если нет, значит, кто-то наверху снова ошибся.

Они долго стояли, каждый думал о своем. Последняя Великая пророчица думала о наступлении перемен, которые скоро сотрясут ее мир. А маленький пес, зная, какой удар ожидает впереди его подругу, отчаянно хотел остановить время…