Кодекс Суперзлодея

Глава 3. Месть

Как я себе представлял боевой экзамен, когда прочёл, что в нём будет несколько боёв? Как соревнование, где выходят на ринг два бойца и выясняют, чьё кунг-фу круче. Но нет. Это же Академия авантюристов! Тут всё завязано на выживании.

Как я понял из перешёптываний сидящих рядом аристократов, нам прямо сейчас начисляют балы за сданные тесты. И после того как отсеют всех тугодумов или просто некультурных товарищей, не знающих, чем отличается Кафка, который Франц, от Кафки, который на пляже, начнётся выяснение, кто самый крутой фанат Королевской битвы, а кто просто мимо проходил.

Интересно, что на сайте ничего подобного не было.

А пока тесты проверяют, мы ждём в аудитории и последние пару минут, смотрим новости, транслируемые прямо на интерактивной доске. И каждый из восьми десятков смотрящих может в любой момент воспользоваться своей картой для доступа к доске и переключить канал. Что кто-то и делает. Негромкие обсуждения экзамена стихли, когда на доске появилась передача про героев и злодеев.

В голографической глубине доски в модном, похожем на миниатюрную версию трона, кресле, сидит молодая блондинка в красном платье. Алиса Смит. У неё свой фанклуб, причём в нём поровну фанатов из злодейской и героической тусовки. А напротив, в гостевом кресле сидит Джей Ли!

Над ними крупным планом фотография клоуна-убийцы, перечёркнутая тёмно-красным, цвета венозной крови, крестом и с алой, цвета артериального кровотечения подписью, будто истекающим кровью шрифтом: «Уничтожен».

— …подтвердили то, что выговорили ещё три дня назад! Вам не обидно, что сначала полиция объявила вас… как бы это помягче сказать… ненадёжным свидетелем?

— Знаете, — пожимает плечами Ли, — когда тебя хочет сжечь заживо безумный злодей, а потом, прямо на твоих глазах сжигают уже его, то подобные оскорбления воспринимаются как писк комаров.

— Это правильно! Но и их можно понять. Никогда ещё в истории Нью-Токио небывало такого, чтобы жертву злодея спасал другой злодей!

— Я не думаю, что он меня спасал. То есть, конечно, спасал, но главным побудительным мотивом, как он сам сообщил клоуну, было желание наказать того за плохие шутки.

— Это да. Думаю, я не очень преувеличу, если скажу, что опять-таки, впервые в истории нашего города все герои оказались согласны с оценкой злодея. Шутил клоун и впрямь плохо.

— И с ним никто из героев не хотел разобраться!

— Это связано с той мерзкой его способностью, обнулявшей силы героев. В том числе поэтому его появления никогда нельзя было предсказать. Но теперь эта проблема решена. И главный вопрос, что стоит перед нами, унаследовал ли новый злодей способности клоуна?

— Но у него была улыбающаяся маска…

— Да, аналитики Ассоциации героев согласны, что мы имеем дело с редким феноменом. Благодаря единственному свидетелю, — кивает Джей, — нам известно, что в момент первого появления нового злодея у него не было традиционной маски. Точнее, на нём было что-то типа клоунского грима. А когда клоун умер, у него появилась маска. Из чего следует довольно пугающий вывод, что любой, кто сможет убить злодея, сам займёт его место. Возможно, это остудит головы наших радикалов, требующих казнить злодеев, вместо того чтобы ловить, судить и отправлять в суперзащищённую тюрьму!

— Я не знаю, как там обстоят дела с другими злодеями, — не выдержала Джей, — но я бесконечно рада, что мистер Шутник убил этого дегенеративного клоуна! И теперь среди злодеев появился хоть один с хорошими манерами и чувством юмора!

— Так, подождите, — всполошилась ведущая, — ещё ни Ассоциация героев, ни злодеев не выступили с заявлением о его имени…

— Так, я и не даю ему имени. Просто послушайте, какую шутку он рассказал клоуну перед смертью…

Доска погасла, вызвав небольшое недовольство у части зрителей. То ли они были поклонниками злодейской тематики, то ли просто любили шутки. Я мог бы им её рассказать, если бы не оказался занят самоанализом. Неожиданно я получил довольно существенный буст энергии. Нет, из-за печати, не дающей собирать её в ядро внутри тела, я не смог ничего поглотить привычным по прошлой жизни способом. Вместо этого почувствовал усиления ауры.

В класс снова зашли дружинники из дисциплинарного комитета. Но мне было не до них.

Раньше, при поглощении энергии страха, она собиралась в ядре в центре живота, а все эманации страха рассеивались в ауре. Они тоже обладали энергией, но более тонкой. Аура могла хранить информацию, записанную на минимальном количестве энергии или поддерживаемую этой энергией. А при направлении в хранящийся в ауре информационный конструкт, энергии из ядра, получалось создавать формы энергетических монстров.

А тут я чувствовал эту тонкую энергию, только не страха, а… восхищения? Или чего-то похожего. Наверно так чувствует себя звезда перед тысячами поклонников на концерте. Теперь я знаю, как получают энергию злодеи и герои. Да. Всё логично. Если я сниму печать и стану авантюристом, то смогу прокачиваться, убивая монстров. А потом смогу тратить накопленную энергию на воплощение всего, что только смогу вообразить из своей ауры.

Личинки авантюристов расползлись по залу, подходили, видимо, к тем, кто завалил экзамен, и молча выводили их из аудитории.

Теперь понятно, почему герои и злодеи никогда не выходят из образа. Ведь чем лучше он знаком большему количеству людей, тем большую энергию они ему отдают. И тем большей силой и способностями обладают эти образы. И даже неважно, кем они были изначально, людьми или тульпами. С определённого момента они все — монстры воображения. С потенциалом вырасти до уровня богов!

И теперь я лучше понимаю, чем была та золотая хрень, оставшаяся от клоуна. Сконцентрированной энергией его злодейского образа. По улучшившимся вот только что ощущениям, она растворилась в моей ауре. Возможно, я смогу сформировать из неё второе ядро, как в прошлой жизни я поступил с образами страха… и в итоге создал Кусаку… Но теперь я уже учёный и не повторю прошлых ошибок.

Кажется, я определился с планами на ближайшую жизнь. Стать сильнее, захватить больше энергии, стать бессмертным. Если понадобится, захватить этот мир.

Шикарный план.

И начну с этой академии. Нет, неправильно. Энергия будет идти при повышении известности Шутника, раз уж я получил такое злодейское имя. Кстати, не с этим ли связан внезапный рост ауры? А мои подвиги в человеческом амплуа… они позволят накопить больше маны. Так что да, они тоже важны. И конкретно сейчас меня тянет провернуть какую-нибудь шутку. Нет, не хватало ещё, чтобы у меня маска на лицо вылезла во время экзамена. Всё-таки тайна личности для злодея, первейшее дело.

Кто-то положил мне руку на плечо. Надо мной стоял студент с красной повязкой и недвусмысленно показывал на выход.

Чего?

Значит, стану охотником, — решил я, забирая свою карточку недоавантюриста.

То, что меня пока не выгоняют из академии, я понял, когда мой провожатый повёл меня не на выход, куда сопровождали три с лишним десятка неудачников из нашей аудитории, а куда-то наверх и вглубь. У меня начали закрадываться смутные подозрения, когда мы вошли в лифт и поехали на пятидесятый этаж. Практически последний, если не считать стадиона с открывающимся потолком на крыше.

Подозрения приняли реальную форму, когда меня завели в комнату с тремя молодыми секретаршами в белых костюмах и массивной дверью с золотой надписью «Токугава Иошинори». Без титула и должности. С другой стороны, а кто в центральном и самом японском районе Нью-Токио не знает директора японской академии и куратора всех школ авантюристов?

Значит, план Б, решил я, наблюдая, как главная секретарша, а её легко можно было определить по ауре власти, сквозящей в каждом движении, одним движением брови отпустила моего конвоира, набрала короткое сообщение на своём ноутбуке после чего встала и распахнула передо мной дверь.

Буду считать это проявлением уважения.

Токугава Иошинори оказался таким, каким я его и видел на сайте академии. Среднего роста, в сером костюме, около пятидесяти, с седой, но без малейшего следа облысения шевелюрой. Но чем-то он неуловимо напоминал моего любимого директора школы из прошлой жизни. По ощущениям ауры, да я теперь снова могу её чувствовать, он хотел обвинить меня в чём-то предосудительном.

Надо перехватить инициативу, а то будет как в прошлый раз.

Не успел.

— Ты похож на свою мать, — заявил он, встав метрах в трёх от меня, заложив руки за спину.

Кто-то мог бы сказать, что это не самая защищённая позиция, но директор был авантюристом А ранга, а значит, мог на равных сражаться с тираннозаврами.

— У вас хорошая карма. Вы видели её лицо вблизи и смогли выжить.

У мамы был всего лишь В+ класс, но для убийц или как тут принято говорить, шиноби, при внезапной атаке ранг повышается на один уровень.

— Ты пришёл это исправить?

— Я хочу рассказать вам одну старую японскую историю. Мне её рассказала мама лет в пять. Однажды, лет четыреста назад, одного князя пытался убить шиноби. Но не смог и был схвачен. И князь сварил его заживо в масле. У того шиноби бы сын. На момент казни ему было лет пять. Он стал каждый день приходить к замку князя и играть там. Через несколько месяцев вся охрана к нему привыкла. Более того, у князя был сын такого же возраста, который иногда выходил погулять. Неудивительно, что он подружился с весёлым и общительным одногодкой. И даже пригласил его к себе в дом. В ту же ночь князь умер от спущенной с потолка нитки с ядом.

— Князь ошибся, не выследив родственников шиноби, — объявил глава клана Токугава.

Ты-то, конечно, такой ошибки не допустил.

— Знаете, о чём спросила меня тогда мама? Что я думаю об этом. Я тогда не мог точно сформулировать, но чувствовал, что что-то тут не так. И тогда она объяснила, что в этой конкретно истории, сын шиноби был в своём праве. Но только потому, что его отца казнили такой жестокой смертью. Князь просто превысил пределы необходимой самообороны. А если бы убийца был убит во время покушения, то сын не имел бы морального права на месть. Он, конечно же, всё равно пошёл бы мстить, но Ками ему не благоприятствовали бы.

— Почему?

— Потому что семья человека, убивающего свою жертву, не имеет права мстить жертве, если та смогла защититься.

— У твоей матери были очень рациональные взгляды.

— Да. А что касается нашей ситуации, то вы имеете больше прав мстить мне, чем я вам. Моя мать же умерла во время боя, я прав?

— Во время ухода от погони. Её пытались взять живой, и она подорвала себя.

— На неё похоже. Она всегда хотела уйти за отцом таким же, как и он способом… её тело опознали?

— Нет. В этом не было необходимости, всё произошло на глазах самураев нашего клана.

— Могу я узнать место её захоронения?

— Там нечего было хоронить.

— Ну точно, как с отцом. Смерть при массе свидетелей и без возможности опознания трупа из-за отсутствия самого трупа. Если вспомнить правило, гласящее, что вероятности двух независимых событий перемножаются, то существует где-то двадцатипятипроцентный шанс, что оба моих родителя сейчас живы и проживают в Аргентине.

— Почему двадцать пять процентов?

— Это особенности русской математики.

— Но почему в Аргентине?

— Там живёт много беглых нацистов с вывезенным из Европы золотом. Папа не любил нацистов, а мама любила золото.

Да, я нашёл в квартире заначку из десятка злокоинов — золотых с вензелем Ассоциации Злодеев. Признанная валюта для киллеров всего мира.

— Значит, ты пришёл не за местью?

— Сюда, нет. К вам, как я сказал, у меня никаких претензий. Они есть только к тем, кто подставил маму. Вас же предупредили, правда?

— Я не могу ответить.

— Тогда просто слушайте. Со всем уважением к вашему клану, но в последнее время… в последние несколько веков, он не обладает достаточной боевой силой. Император спит спокойнее, когда клан сёгунов занимается наукой, культурой и образованием. Ваша охрана просто не могла остановить Хану. Если заранее точно не знала, где и когда её ждать. А об этом вам сообщили те же люди, что наняли маму для вашей ликвидации.

— Ты хочешь сказать…?

— Да. Я сам узнал только год назад. Когда в первый день получения гражданства и конца императорской опеки надо мной, ко мне пришли три киллера из Коза Ностры. А потом всё было просто. Я узнал, чем они занимаются. И каково же было моё изумление, когда оказалось, что на следующий год после смерти мамы они получили под свой контроль европейскую школу авантюристов. Ну а кто им мог это дать, кроме клана, курирующего все школы авантюристов Нью-Токио? Схема была примитивна и оттого сработала. Они наняли маму, как одного из самых результативных киллеров для вашей ликвидации. Потом спасли от неё же и получили благодарность.

— Ты можешь это доказать?

Ну что ему сказать? Что мне не надо ничего ему доказывать, а филиал Коза Ностры в Нью-Токио в ближайшее время прекратит своё существование? Думаю, он не очень расстроится, когда школа авантюристов европейского района вернётся под его контроль. Вот только я решил, что мафией займусь не я, а Шутник. Не зря же по интернету из моего прошлого, гуляла теория, что настоящей целью Джокера было уничтожение организованной преступности в Готэм-Сити? Не то, что я задумал что-то похожее, просто меня достало, что я не могу никуда надолго выехать их русского района. Меня достало, что я живу спокойно, только потому что половина Братвы помнит и уважает Хану. Меня просто бесит, что Злой Тони несколько раз предлагал выкупить мою голову у Саши Белого. Так что это не месть. Это банальное выживание.

План ликвидации итальянского клана у меня давно готов. Просто вероятность выжить, даже в случае успеха у меня была как у обезьяны с гранатой, задумавшей поколоть ей орехи.

А теперь, с частичным возвращением аурных способностей, да ещё с личностью злодея, на которую можно повесить всех мстителей… план заиграл воодушевляющими красками.

Значит, не стоит намекать и уж тем более говорить прямо о своих планах. Пусть сюрприз будет.

— Думаю, все доказательства надёжно уничтожены. Но я не вижу другой причины, по которой они хотели избавиться и от меня.

— Так почему ты до сих пор жив?

— Коза Ностра в нашем городе имеет маленький и не очень авторитетный филиал. Единственный их успех, что они взяли под контроль бизнес авантюристов в своём районе. В отличие от них, русская Братва, в районе которой я живу, пользуется несравнимо большим уважением. Я уж не говорю о количестве бойцов D и С рангов.

— Понятно. Так ты просто хочешь стать авантюристом? А почему не охотником?

— У меня нет выбора. Блокирующую печать клана отца можно снять, только убив монстра второго уровня, а легально я могу с ним встретиться только в вашем подземелье.

— Третьего уровня.

— Что, простите?

— Присаживайся, — директор отходит к двум креслам с маленьким чайным столиком. Я в некотором ступоре иду за ним и сажусь напротив. Если это правда, то мой план по становлению авантюристом только что накрылся тремя медными тазами.

— Вне кланов эта информация не распространяется, — что-то для себя решив, смотрит на меня Токугава. — Чтобы снять печать без последствий, нужна инициация более высокого уровня, чем энергия печати.

Вздыхаю, смиряясь с неизбежным. Всегда есть другой путь. Просто более сложный.

— То есть, можно снять и неправильно?

— Да. Убив монстра второго уровня, ты тоже снимешь, вернее, повредишь печать. Но её остатки не дадут тебе подняться выше D ранга.

— Спасибо. Это очень ценная информация.

— Не более, чем та, что ты дал мне. Ты по-прежнему хочешь пройти инициацию в моей Академии?

— А у вас есть выход на монстра 3 уровня?

— У нас есть кое-что получше. Портал в аномалию класса «Не входи, убьёт». Если там нет тройки, то я не знаю, почему оттуда не вернулись две группы наших учеников.