Кодекс Суперзлодея

Глава 20. Шутка

— Сегодня у нас необычная передача, можно даже сказать первая в своём роде, — глядя в камеру мимо меня, сообщила будущим зрителям Алиса Смит. — Из-за того, что к нам в гости решил заглянуть мистер Шутник, — улыбка и лёгкий наклон головы в мою сторону, — мы выходим не совсем в прямом эфире, как обычно. А с временным сдвигом, равным длине передачи. То есть сейчас, когда вы нас видите, интервью уже закончилось и мой гость уже ушёл по своим злодейским делам. Это необходимо, чтобы защитить свободу прессы и избавить Ассоциацию героев от искушения устроить разборку прямо в нашей студии.

На интервью в записи настоял я. Когда Шутник планировал его, предполагалось выступление в прямом эфире. С обязательным появлением героев и полицейской штурм-группы из Лиги героев. Но он-то мог себе позволить просто раствориться с улыбкой в воздухе или устроить перестрелку в стиле «не шалю, никого не трогаю, починяю примус» с каноничным пожаром в конце.

Интересно, какой процент из зрителей этой программы поняли бы отсылку? С учётом того, что основной её аудиторией являются школьники и люди, предпочитающие мангу, ранобэ и прочую сетевую литературу? Да что там, среди них есть даже адепты сайтов самиздата, до чьих текстов так и не добрались цензоры святой инквизиции, до того как их самих предали анафеме и сожгли на главных площадях хаоситы беспощадного либерализма.

Вот ведь парадокс, в какой-нибудь Империи Зла, при засилье цензуры выпускалось много плохой литературы, но были и бриллианты, ставшие мировой классикой. А без цензуры, шлака стало на порядки больше, а бриллианты вовсе исчезли, погребённые под свободой самовыражения графоманов. Хотя либералы сказали бы, что цензором выступает невидимая рука рынка и читательский спрос. На что я ответил бы, что спрос и тем более рука, зависят от рекламы, а значит, от финансовых вложений. На что какой-нибудь рыжий хаосит заявил бы, что не умеющие подстраиваться под аудиторию писатели, просто не вписались в рынок и их нужно сдать в утиль.

— Для начала ответьте, — прервала мою некстати накатившую рефлексию, Алиса, — как вы дошли до жизни такой?

— Такой? — я пальцем обвожу своё разрисованное актёрским гримом лицо. С падением силы ауры пришлось использовать традиционный клоунский грим.

— Да. Вы ведь ещё до уничтожения клоуна-убийцы были шутником?

— Мы с вами, Алиса, живём в мире зла. Вы, может, к этому уже привыкли, а меня до сих пор в дрожь бросает, когда я вижу, что творится вокруг. Если бы я не научился относиться ко всему окружающему с юмором, то давно сошёл бы с ума.

— Ну, если вы не заметили, то у нас тут программа про злодеев и героев. Так что чего-чего, а злодейств я видела достаточно.

— Нет, Алиса. Того, что вы тут называете злом и злодеями и близко не лежало к тому повседневному злу, что окружает каждого из жителей этого, да и думаю, ещё очень многих других миров. А эти ваши герои и прочие злодеи, всего-навсего красочно раздетые помощницы фокусника, заставляющая зрителей следить за собой, а не за тем, чем занят их работодатель.

— Очень интересная концепция. Получается, и вы, и наша программа призваны отвлекать внимание зрителей от… чего?

— От истинного зла. Просто вы, как одна из тех, кто поддерживает огонь пропаганды, в котором сгорает обывательский мир потребления, уже не видите ничего, кроме его пламени. А ведь в наше время уже ничего нельзя скрыть. Достаточно немного подумать самостоятельно, хотя бы по десять минут в день, как со временем это может войти в привычку.

— А можно пример? Ваших самостоятельных размышлений?

— Безусловно. Для начала давайте пройдёмся по самым могущественным злодейским организациям мира. Разумеется, не будем трогать наших опереточных злодеев и их противников в красных плащах. Нет. Поговорим о тех, кто реально правит нашим миром, а не рекламными бюджетами ваших корпораций. Например, вы знаете название самой могущественной организации злодеев Америки?

— Под злодеями, как я понимаю, вы имеете в виду тех, кто творит зло обычными способами, без использования сверхспособностей?

— А какая разница жертвам, погубили их с помощью астральной магии или корпоративным сговором?

— Кроме той, что последние не являются объектом нашей передачи?

— Потому что являются вашими спонсорами?

— Наши спонсоры, святые люди. Но давайте, я вам подыграю. Насчёт Америки, наверно, вы имеете в виду Федеральную резервную систему?

— Ну что вы! Как я могу в чём-то обвинять организацию, печатающую виртуальные доллары и продающие их своему правительству? Нет, это религия американцев. Мы должны уважать их верование, даже если нам кажется смешным, что их валюта не обеспечена вообще ничем, кроме веры простых американцев, что она чем-то обеспечена. Нет, самая, на мой взгляд, жуткая организация Соединённых штатов Америки — это Американская стоматологическая ассоциация. Вдумайтесь, они десятилетиями добавляют в питьевую воду фтор, который на десять — пятнадцать процентов снижает риск возникновения кариеса.

— Но я не вижу в этом ничего плохого и уж тем более, злодейского!

— А то, что у пьющих эту воду детей на те же пятнадцать процентов снижаются интеллектуальные способности?

— Это факт или теория заговора?

— Учёные говорят, что факт. Почитайте последние исследования. Несколько штатов уже запретили добавки фтора в воду, назвав их неинформированной дачей лекарств. Но стоматологи сопротивляются.

— Тогда это ужас.

— Зато они создали лучшую в мире демократию. Без снижения интеллекта у большинства избирателей им было бы сложно объяснять им, за что и почему нужно голосовать. Но фтор оказался слишком эффективен, и сейчас от него начали отказываться. Возможно, из-за проблем с армией. Корпорации из военно-промышленного корпуса производят всё более дорогое, а значит, более сложное оружие. А в руках новобранцев из фторного поколения оно проигрывает пастухам в резиновых тапках с ракетными установками, собранными из водопроводных труб.

— Когда вы так говорите, это действительно ужасно…

— И вполовину не так ужасно, как международное фармакологическое лобби.

— Ой, только не надо про прививки, зомбирующие людей.

— Нет, это как раз одна из тех теорий заговора, запущенных пиарщиками Большой фармы, чтобы скрыть более простую и неприглядную правду… Вы знаете, как сегодня создаются вакцины от новых вирусов?

— Думаю, сейчас вы меня просветите.

— Всё начинается с того, что вирусологи находят новый коронавирус у какого-нибудь броненосца или летучей мыши. Потом у них возникает вопрос, опасен сей вирус для человечества или нет.

— Пока всё выглядит довольно логично.

— Да, логично. Но как проверить опасность вируса, если он не передаётся от животного человеку? И самый логичный, по мнению фармакологических корпораций ответ — усилить его функцию.

— Усилить? Зачем?

— Чтобы он смог передаться от животного к человеку и заразить его.

— Вот сейчас не поняла.

— А как, по-вашему, можно создать вакцину от вируса, если он безопасен для людей? Никак. Вот для нашей безопасности, коронавирус усиливают и создают против него вакцину. Вдруг он вырвется из лаборатории и начнёт заражать людей? А у Большой фармы уже готова вакцина, которую можно продать всем государствам мира.

— А если этот усиленный вирус не вырвется?

— Тогда десятки миллионов вложений вылетят в трубу, и упущенная выгода корпораций будет исчисляться сотнями миллиардов, если не триллионами долларов. Но, стоит отдать должное американским корпорациям. Чтобы защитить американцев, ну и чтобы сократить расходы на исследования, они их отдали на аутсорсинг в Китай.

— Но ведь китайцы же первые пострадали от того вируса. Неужели утечка была неслучайной?

— Если у вас есть опасный вирус, то, как показывает статистика, вероятность, что он будет случайно выпущен, возрастает после создания вакцины.

— Да, триллион долларов, я помню. Это, действительно, похоже на главное злодейство в мире!

— Не совсем. По сравнению с тем, что сотворила государственная фармакология Китая, это просто издержки корпоративного капитализма.

— Кстати, да, если корпорации — главное зло, то в стране, где всем заправляет государство, должно быть, всё хорошо? Но вы говорите…

— Китайская фарма, несмотря на все свои исследования, проводимые для американских корпораций, сама не смогла создать действующую вакцину против вируса, который сама же и усилила. Но и платить западным конкурентам они не захотели. В итоге создали нечто, что непонятно работало или нет. Но законом обязали всех в Китае ставить отечественные вакцины каждые полгода. Кто не хотел, увольняли с работы. Даже общественным транспортом без активного прививочного паспорта в виде приложения в телефоне, пользоваться было нельзя. Вот, прошло несколько лет с той пандемии, и люди в Китае начали массово умирать без всяких симптомов. Оказалось, те прививки уничтожили иммунитет, и теперь они умирают от простой простуды. Но контроль над СМИ позволяет сохранять стабильность.

— Это ужасно, конечно, но…

— Но десятки миллионов смертей — это просто статистика. А вот гибель одного человека от рук одного из злодеев в вашей программе, уже трагедия.

— Просто это не тема нашей передачи.

— Это вообще не тема никаких передач.

— Да, но наша тема, это добро и зло, принесённое в наш мир Астралом!

— А вы думаете, что в Астрале что-то обстоит по-другому? Открою вам тайну, те три уровня, с которыми мы контачим в виде аномалий, населены зомби не по тому, что, как вам говорят, зомби — это самый популярный монстр у человечества, и Астрал воплотил эти наши идеи. Нет, это объясняет, почему мы выходим на контакт именно с ними, а зомби в них живут, потому что все миры, составляющие эти слои, умерли. Вас когда-нибудь интересовало, что их погубило?

— Пришествие Астрала?

— Не совсем. Астрал просто помог им уничтожить себя. Приведу пример. Недавно в одной аномалии третьего уровня нашли дневник учёного на мёртвом языке. К счастью, в Императорской библиотеке оказался хороший артефакт переводчик. И он перевёл, что цивилизация того мира в течение многих тысячелетий была стабильной, за счёт жёсткой кастовой системы. Правящая каста у своих детей развивала интеллект, а детям всех остальных каст он специально подавлялся.

Точнее, их общество разделялось так: Два процента — управляющая элита с высоким уровнем интеллекта, благодаря образованию и генетике. Восемь процентов — их слуги с хорошим здоровьем и средним образованием. И девяносто процентов — плебс с минимальным образованием и плохим здоровьем из-за питания всяким генно-модифицированным мусором.

И все были счастливы. Пока не случился прорыв Астрала в виде одного портала в маленькую аномалию с кислотными зомби.

Учёные всё быстро исследовали и поняли, что с помощью живущих в их крови мана-вирусов, они могут превращать людей в таких зомби. Превратили десяток рабочих, для эксперимента. Но решили, что он неудачен, ибо те оказались слишком агрессивны. И их уничтожили. Но те, кто это сделал, неожиданно получили уровень. Эволюционировали. Дальнейшее оказалось делом времени. Правители превращали в зомби своих граждан, а потом убивали и развивались. И всё было у них хорошо, пока один правитель не убил другого. И сразу получил самый высокий уровень на планете. Вот только удержать втайне свой метод не смог, и через несколько лет мир вымер и превратился в населённый зомби домен на третьем уровне Астрала. Понимаете? Это не Астрал виноват, а те, кто используют его силы для зла ради личной выгоды.

— Но герои как раз и борются с такими людьми…

— Герои борются с одиночками, отщепенцами, случайно получившими мощные силы, которые и сами не знают, как их применять. Даже Ассоциация злодеев создана исключительно для их лучшего контроля. Кстати, главная миссия Ассоциации героев играет туже самую роль, только для более подверженных пропаганде персонажей. И весь этот театр абсурда нужен для отвлечения внимания от настоящих злодеев. Но так уж вышло, что они правят нашим миром, не говоря уже обо всех корпоративных СМИ, и сами определяют, что является добром, а что злом. И как в таком мире остаться серьёзным и не сойти с ума?

— Но люди и без помощи СМИ могут отличить одно от другого!

— В Древней Греции с вами бы не согласились. Там актёры носили маски комедии и трагедии, чтобы зрители понимали, что перед ними разыгрывается. Если маска актёра улыбается, то они смотрят комедию и надо смеяться. А если маска плачет, можно сочувствовать герою. Вот вы могли бы самостоятельно отличить комедию от трагедии?

— Конечно. Как и любой нормальный человек!

— Когда один человек бьёт другого, это что?

— Зависит от того, кто бьёт и кого.

— Правильно. Если два бандита избивают ребёнка, это трагедия. А когда один ребёнок-садист пытает двух невезучих грабителей, это комедия. Иначе говоря, трагедия от комедии отличается тем, на чьей стороне находится общественное мнение. А его определяет пропаганда…

Я хотел закончить мысль, что единственным, что нивелирует пропаганду, является чувство юмора, но получил аурное послание из другого мира. Когда я понял, во что там вляпался Шутник, меня чуть не согнуло от хохота. Вот это я понимаю, убийственная шутка!

— Ха-ха-ха-хе-хе… знаете, — сказал я, чтобы не выглядеть совсем уж глупо с этим неожиданным смехом, — я только что придумал шутку.

— Расскажите. Разбавим серьёзность нашего интервью.

Вы не поймёте… — хотел сказать я, утирая выступившие от смеха слёзы, но понял, что повторять шутку дважды, даже если те, кто слышал её впервые, давно мертвы, это моветон.

— Представьте себе, что в руки этих настоящих злодеев попадёт, ну, скажем, это.

Вынимаю из кармана своего выходного красного гангстерского костюма стеклянную капсулу с чёрной кровью. Мы проверили её у знакомого Марку алхимика. Ничего сверхординарного, кроме способности проводить ману, у этой мутированной крови кислотного зомби не было. Но испускаемая ей аура вызывала опасение, что сразу и продемонстрировала Алиса.

— Только не говорите, что это одна из тех пробирок Доктора Зло…

— Нет, видите, она запаяна, как и полагается пробирке с вирусом, а не с кокаином. Тут тот самый зомби-вирус, что уничтожил тот кастовый мир. Для нас он совершенно безопасен. Пока. Но, как вы думаете, если он попадёт в руки наших фармакологических корпораций, сколько пройдёт времени, прежде чем они смогут сделать его опасным для людей, а потом создать против него вакцину? И сколько понадобится времени после этого, чтобы он случайно утёк из их лаборатории, где-нибудь в Индии или Пакистане?

Алиса опасливо смотрела на пробирку, не торопясь отвечать. Но по её лицу и так всё было видно. В том, что в пробирке примерно то, о чём говорил гость, она не сомневалась. Уж на это её способностей определять правду, хватало.

— Правильно, немного, — продолжил я. — Вот только, знаете, в чём основной цимес шутки? Если основываться на переведённых записях последнего учёного того мира, который работал как раз над вакциной для предотвращения заражения своих сограждан в зомби… То вакцинированные люди сильно сдавали в своём и так не слишком могучем интеллекте. Понимаете? Это же тройная выгода!

Первое — заработок триллиона долларов на вакцинах.

Второе — снижение интеллекта у основной массы человечества и установление всемирной демократии.

Третье — полное разделение оставшегося в живых общества на касты правителей и получившего массу прививок плебса.

— …

— Да шучу я, успокойтесь. Никакого расслоения на касты не будет. Весь наш мир станет одной большой аномальной зоной. И все вместе мы будем новой частью Астрала! Правда, на зомби-уровне… вам не смешно?

— Честно говоря, нет. Может лучше уничтожить этот вирус, пока не поздно?

— Если Леди этого хочет, — кладу капсулу на стоящий, между нами, столик, и разбиваю быстрым, так чтобы не запачкаться, ударом ребра ладони. Её содержимое разливается чёрной лужей, она вскипает, плавит стол и исчезает, оставив за собой один чёрный пепел. — Извините за стол, но, думаю, это посильная жертва, ради спасения мира?

— Вы же выпустили вирус?!

— Нет, при контакте с воздухом кровь этого вида зомби превращается в кислоту и уничтожает все содержащиеся в ней вирусы. Если бы не этот механизм саморегуляции, они бы захватили все миры, где появлялись из аномалий. А так, для зомби-апокалипсиса нужна совместная работа множества учёных вирусологов. По-моему, всё честно. Мир, который захочет приложить такие усилия для своего уничтожения, существовать не должен.

Что касается Астрала, то он всегда готов предложить мирам всё необходимое для их такого страшного в своей глупости самоубийства.

Вот и получается, что насколько долго мы будем жить, зависит от того, когда наши власти захотят это использовать. Ведь насколько я знаю человечество, всё, что надо для собственного уничтожения мы уже давно получили и исследуем в попытке понять, как погибнуть с максимально возможной выгодой. Думаю, мы можем прекратить своё существование в любой момент. А это значит, что главное, не когда мы умрём, а как проживём оставшееся время.

— И что вы посоветуете нашим зрителям?

— Не будьте слишком серьёзны.