Кодекс Крови. Книга IV (СИ)

Глава 18

Я напомнил себе, что Света младше меня раз этак в двадцать, а то и больше. Она юна и неопытна, а ещё влюблена. Потому в этих вопросах не приходится полагаться на её здравомыслие. Но разъяснить некоторые моменты всё же стоило.

— Итак, отвечаю по пунктам, напомни, если что-то упущу, — я устало потёр переносицу, восстанавливая в памяти последовательность сумбурных обвинений. — Первое. Я лечу домой. Вас, по моей просьбе, Ксения доставит в столицу. Тебя ждёт обучение в академии, если помнишь.

— Ты меня прогоняешь? — ошарашенно пробормотала лекарка, на глаза у неё наворачивались слёзы, а руки то и дело теребили ёжик едва отросших волос.

— Нет. Напоминаю, что ты сама жаждала учиться и это внесено в договор о помолвке, — отрезал я, — и возвращаясь к перечню претензий, второе. Если ради твоей безопасности тебя необходимо будет вырубить, я это сделаю даже собственными руками. Третье. Кирана осталась потому, что действительно могла помочь в той ситуации, в отличие от трёх десятков моих людей, заметь, неслабых магов, тебя, Тэймэй, Ксении и Славы. Но претензий никто предъявлять не стал.

Кажется, после этих слов обида у девушки сменилась то ли злостью, то ли яростью, но слёзы в глазах высохли.

— Четвёртое. Если уж ты вспомнила, что ты — моя невеста, то и вспомни, каким образом должна вести оная, а не устраивай безобразные сцены на глазах у моих людей и посторонних, вываливая накопившиеся претензии. Ты всегда могла подойти ко мне и поговорить лично, не устраивая представление на потеху публике. Я, Света, не любитель театрализованных постановок, если желаешь изображать королеву драмы, то, уволь, без меня.

Я поднял руки в жесте «сдаюсь», продолжая следить за метаморфозами в состоянии девушки. Глаза у неё сузились от злости, а крылья носа раздувались от частого и тяжёлого дыхания.

— И пятое, оно же и последнее. Ревность — чувство иррациональное, и ты это продемонстрировала сегодня во всей красе. Ревнуя меня к Киране, ты всецело поддержала претензии Тэймэй, которая вовсе не имела никаких прав что-либо мне высказывать. То есть, ты в дальнейшем планируешь мне жён самостоятельно подбирать? Даже не интересуясь моим мнением? Не в интересах рода, а исходя из дружеских симпатий?

В этом моменте Светлана стремительно покраснела, затем побледнела и даже затряслась. Видно было, что она держалась из последних сил, чтобы не сорваться в повторную истерику с обвинениями и упрёками. Я это ценил. Девочка стойко переносила словесную порку, поэтому я решил, что с неё достаточно.

— То, что ты догадалась прийти на личный разговор, меня несказанно радует, ибо даёт надежду на наличие у тебя интуиции, женской мудрости и запоздалого чувства такта. А чтобы ты понимала, как важно просто разговаривать в семье, слушать и слышать друг друга, я скажу лишь одно: с этого момента Кирана станет неотъемлемой частью нашей семьи, за неё я без колебаний убью так же, как и за тебя, но по несколько иной причине, чем ты себе успела напридумывать. Кирана — моя родная сестра.

У Светланы случился разрыв шаблона. Она просто-таки открывала и закрывала рот, не в силах вымолвить ни слова. Немая сцена продолжалась не меньше минуты, во время которой я успел подойти к девушке и чмокнуть её в лоб.

— Прости! — пискнула лекарка и опрометью выбежала из каюты.

Хм. Надеюсь, теперь мне дадут поспать после суток на ногах и латания междумирных прорывов. Как же я ошибался.

Буквально через десять минут ко мне постучались в дверь, и Слава попросил разрешения войти. При этом в руках у него был тактический рюкзак, подозрительно позвякивающий.

Военно-полевой лекарь осторожно сдвинул карты на одну половину стола, а на второй разложил нехитрую снедь: из недр рюкзака появились бутылки красного вина, стаканы, какие-то скляночки, а ещё туески с соленьями, нарезанные рыбный и мясной балык и… гранаты!

Я с удивлением взирал на иностранный фрукт. Надо же, и где только достать успел. А Слава тем временем разлил вино по стаканам и в мой начал доливать микстуры из разных склянок, пока цвет вина не сменился на ярко-зелёный.

— Готово! — радостно пробормотал будущий родственник и протянул мне стакан с жидкостью цветом скорее напоминающим абсент.

— Слав, я, может, тебя обидел чем или Свету, но это не повод травить меня прямо в небе над Сибирью, — я рассматривал жидкость, а та шипела и дымилась в стакане. Пить такое категорически не хотелось.

— А! Э… — Слава не понимал, почему я медлю, и тут по моему взгляду до него, наконец, дошло, — ох, упаси Подорожник! Это не яд! Это снадобье для ускорения естественного восстановления крови в организме. Мы таким на поле боя бойцов поили, раненных после ампутаций и вообще… Пить надо, пока шипит, но, если не веришь, вот!

Лекарь залпом опустошил мой стакан и принялся заново мешать сей странный коктейль. Когда жидкость снова задымилась и забурлила, он подал мне стакан. Я выпил, предварительно выведя на запястье руну от ядов, так, на всякий случай. Ох и забористая же оказалась дрянь! А главное, не потерявшая своих алкогольных свойств.

Ощущение, что самогону гномьего выпил и не стакан, а бочонок разом. По телу разливалось приятное тепло.

— Ты закусывать не забывай, особенно мясо полезно, и гранат не забудь! — подложил мне очищенные зёрна будущий шурин. — И прости, что нахрапом, но есть разговор. Пока зелье подействует, у нас час есть примерно.

Яда в стакане не оказалось, но держаться за столом прямо мне удавалось с большим трудом, глаза слипались, а организм сигнализировал, что нам требуется отдых. Что интересно, разум при этом был чист и не затуманен усталостью.

— О чём пойдёт речь? — смог произнести я с первого раза, на удивление.

— О сестре, о ком же ещё! — со вздохом произнёс Слава и принялся объяснять. — Ты, пожалуйста, не относись к ней очень строго. Она молода, порывиста и без тормозов, когда дело касается дорогих ей людей. Не смотри, что она кажется рассудительной, это выработанный навык.

— Слав, позволь мне самостоятельно разобраться с собственной невестой. Я её не обидел ни словом, ни делом. Лишь указал на её поведение со стороны. Хотя, признаться, была мысль выпороть, но уж прости, этим в своё время должны были родители заниматься.

— О родителях и речь… — Слава замялся и даже, кажется, слегка побледнел, но всё же взял себя в руки и продолжил, — у Светы абсолютно отказывают тормоза, когда её близким угрожает смертельная опасность. Когда мать умирала, сестра была рядом. Она три часа поддерживала в ней жизнь за счёт собственной жизненной энергии. Как у неё это вышло, никто не знает. Магической инициации тогда ещё не случилось. Мать, умирая, неосознанно почти выпила её. Когда я нашёл их, то просто пытался спасти хотя бы сестру. — Слава налил нам в стаканы обычное вино и продолжил, — у Светы теперь психологический клин, если кому-то из близких угрожает опасность, она на смерть пойдёт, но бороться будет до конца. А на этом фоне у неё все психологические и этические барьеры напрочь сносит. Мы, собственно, поэтому её не хотели в университет отдавать учиться, вдруг её на поле боя так переклинит?

— А как же ментаторы? — я задал вопрос, хотя уже догадывался, что Подорожников должен был испробовать всё, чтобы решить психологические проблемы дочери.

— А они бессильны. У неё это к магии как-то привязалось, въелось наглухо вместе с жертвенностью, — Слава грустно покачал головой. — И ведь лекарка сильная, гораздо сильнее меня. Должна была стать главой рода по праву. Я поэтому тебе искренне благодарен, что ты так поступил с ней при угрозе прорыва. Мера была жёсткой, но крайне необходимой и единственно верной в её случае. Она бы и тебя спасала до смерти.

Я кивнул, давая понять, что услышал его. Со Светой предстоял ещё один разговор, но теперь уже с поправкой на открывшиеся обстоятельства. И на этот раз нужно будет общаться мягче.

В сон клонило с неимоверной силой. Обдумать полученную информацию следовало на свежую голову. А пока спать.

Слава ушёл, оставив мне пару склянок на утро с наказом выпить обязательно. Я же завернулся в одеяло на койке и провалился в сон.

Сновидение было довольно реалистичным. В нём ко мне приходила Тэймэй и, не задавая лишних вопросов, поила собственной кровью. Было вкусно, терпко и сытно. Потом был массаж и не только. Единственное, что меня удивило, это заурядная обстановка встречи. Обычно иллюзионистка переносила нас в фантазиях в сказочные бамбуковые леса или к водопаду, а в этот раз оставила каюту дирижабля. Хотя, если учесть суточное путешествие без сна, наверное, отсутствие бурной фантазии было вполне объяснимо. Нам всем требовался отдых.

Проснулся я отдохнувшим. Такое ощущение, будто реально ночью крови напился, а не Славиной шипучки накануне. Для закрепления эффекта выпил микстуры, оставленные будущим шурином, и отправился в люди. Спал я, видимо, долго, ибо мы уже были на подлёте к Санкт-Петербургу. Слава, как всегда, крутился недалеко от Ксении, Борзый сопровождал Кирану с Арвой. Свету и Тэймэй я нашёл на прогулочной палубе. Увидев меня, Тэймэй степенно поклонилась и молча удалилась, оставляя наедине с невестой.

Неожиданное чувство такта. Похоже, иллюзионистка суть моего недовольства поняла без уточнений либо успела проняться от Светланы. В любом случае, я был ей благодарен за тактичность.

Света смотрела в панорамное окно, не поднимая на меня взгляда. Она так вцепилась в поручень, что побелели костяшки пальцев. На лице застыло бесстрастное выражение. Снежная королева, так, кажется, её называли в императорской семье. Я осторожно подошёл и встал у неё за спиной, опустив руки на поручень и окружая собственным теплом в полуобъятиях. Так мы простояли несколько минут, прежде чем девушка расслабилась и прижалась спиной к моей груди. Из Светы будто разом вынули стержень, а ледяная маска трескалась, пропуская наружу эмоции, превалирующими из которых были грусть и стыд.

Теперь я обнял её по-настоящему.

— Почему не сказала? — тихо спросил у невесты, вдыхая запах её кожи. Что-то свежее, но с нотками цитруса.

— Думала, что получится держать себя в руках. Ошиблась, — плечи у девушки поникли, она чуть наклонила голову, прижавшись щекой к моей руке. — Да и кто будет рассказывать о своих слабостях и недостатках…

— Глупышка, — я чмокнул невесту в макушку, — настоящую семью без доверия не построишь. Конечно, у нас могут быть секреты друг от друга, но в вопросах жизни, смерти и здоровья…

— Ты тоже не спешишь делиться такими вещами, — справедливо заметила девушка. Я раздумывал с минуту и всё же решился на некоторую откровенность.

— На одной из изнанок у меня есть очень сильные враги. Настолько сильные, что там они считаются чуть ли не богами. Пока я нахожусь в этом мире, Комаро скрывает меня от них, но на той изнанке… — я старательно фильтровал информацию, открываемую невесте, так, чтобы не соврать, но и не раскрыть всех подробностей, — они меня нашли и пришли убивать. Поэтому я сделал то, что сделал. Против них у нас не было шансов. Я не хотел, чтобы из-за меня вы все погибли.

— Ты перешёл дорогу богам? — ошарашенно переспросила Светлана, вцепившись мне в руку. — Но как это возможно? За что? Когда ты успел?

— На многие вопросы у меня самого нет ответов, — слукавил я, — просто пытаюсь жить исходя из существующих реалий. Мне очень жаль, что ваши жизни подверглись опасности из-за меня, поэтому я хотел спасти вас даже против вашей воли.

— Прости меня за неподобающее поведение, — искренне извинилась Света, поворачиваясь лицом ко мне, — играя в недомолвки, мы получили отвратительную ситуацию. Я постараюсь впредь больше доверять тебе, и если уж задавать вопросы, то хотя бы через связь.

— Умница! — я нежно поцеловал невесту. — А я тоже постараюсь быть более откровенным!

Мы стояли и обнимались. Взгляд Светы лучился тихой радостью, но вскоре стал задумчивым и серьёзным. Кажется, к моей девочке вернулась способность аналитически мыслить.

— А что теперь будет с Кираной? Если она — твоя сестра и наследница Винограда… но она же жила совсем в другом мире и в других обычаях… — Света запнулась, подбирая слова, — и её внешний вид… ей будет очень сложно. Высший свет — тот ещё серпентарий, уж я-то знаю.

— Мы пока не будем афишировать её появление, — предупредил я невесту, — Киране предстоит многому научиться, прежде чем она будет представлена ко двору. Ей нужно время освоиться, и я дам ей это время.

— Если нужна будет помощь, я всегда помогу, — улыбнулась Света, — у нас с Марией Петровной, знаешь, какие учителя были? У-у-у! До сих пор в кошмарах снятся! Так что можешь на меня рассчитывать!

— Боги, не иначе я в прошлой жизни чем-то хорошим отличился, что в этой мне досталась такая женщина! — я снова поцеловал невесту, а та зарделась от удовольствия и похвалы.

— Ой! — глаза девушки округлились, — я же совсем забыла! Мы со Славой провели диагностику приёмной матери Кираны. По словам женщины, почти двадцать пять лет назад её ранила какая-то тварь в живот, и с тех пор охотница утратила способность к деторождению. — Светлана светилась от энтузиазма. Так было всегда, когда дело касалось работы. — Ты не поверишь, что мы обнаружили… она не может иметь детей, потому что уже беременна!