Кодекс Крови. Книга IV (СИ)

Глава 15

Кирана сорвалась со скалы, нелепо взмахнув руками, словно пыталась ухватиться за воздух. Нарва сама не заметила, как оказалась на краю Пояса, пытаясь разглядеть дочь. Шансов спастись при падении с такой высоты у неё не было, но и пятен крови на снегу старая охотница не находила. Эхо её крика ещё блуждало по ущелью, когда со дна вырвался столб пламени и слегка поджарил замешкавшегося шамана. Тот отпрыгнул от края Языка Власти и катался по снегу, сбивая огонь с одежды:

— Вот горячая сучка! — зло прохрипел шаман, сплюнул и поковылял к себе в хижину переодеваться.

А ещё Нарва заметила, что волчицы дочери нигде нет. Неужели она спрыгнула вслед за подругой?

— Вставай, а то замерзнешь и заболеешь, — Киртас осторожно поднимал любимую, укутывая в шкуры. Та не реагировала на прикосновения. По щекам женщины текли скупые слезы. — Не отчаивайся, её не зря столкнули в центре ущелья. Он метил ею в сумрак и попал. А туда дорогу я на всю жизнь запомнил.

Киртас подхватил любимую на руки и посадил в сани, закинув поводья от саней себе на плечи, как лямки от рюкзака.

— Держи, — мужчина протянул Нарве кусочек солонины из змея, добытого Кираной. — Силы тебе пригодятся. Посидишь пока у шамана, а я за ней спущусь.

Киртас осторожно тянул сани, когда почувствовал, что они резко опустели. Охотник обернулся и увидел любимую, стоящую на ногах. Глаза её лихорадочно блестели. В руке она сжимала макр твари четвёртого уровня, а зубами с остервенением впивалась в солонину.

— Мы пойдём вместе.

— Ты слаба, — Киртас мягко пояснял любимой прописные истины, словно малому дитя. — Если в её владениях кто-то поселился…

— То я смогу тебя прикрыть! — прервала любимого охотница, упрямо сжав губы и выпятив подбородок. — У меня есть макры, я выдержу.

Киртас грустно покачал головой.

— Я всё равно пойду, с тобой или без тебя. Она — моя дочь!

— Знаю, — он печально улыбнулся, — твой бунтарский дух там нашёл благодатную почву.

— Она даже меня переплюнула, — тепло улыбнулась Нарва, беря за руку любимого, — она — наша, пусть и не по крови.

Никто и не заметил, как ушли неприметной тропой два охотника, отправляясь в место, ставшее четверть века назад их ночным кошмаром на всю жизнь.

Пока я обдумывал, как за три часа сделать невозможное, в разговор вступила Хранительница Восьмиречья, что удивительно, на моей стороне.

— Да, ты от скромности не умрёшь, — ехидно констатировала со смешком Ариса. — Ей на блюде с голубой каймой преподнесли жизнь, о которой многие только мечтают. За меньшее глотки перегрызали, а она условия выдвигает.

Кирана пожала плечами, ожидая моего ответа. Но в её глазах промелькнул огонёк сомнения, тут же скрытый за океаном бравады. Девушка отчаянно трусила. Ей было страшно расставаться со знакомым миром, потому она пыталась забрать с собой основу собственной стабильности, трёх самых близких ей существ.

Я вполне разделял это желание, в моих интересах, чтобы девушка приняла решение о переезде добровольно. Но время играло против меня.

— Мы не успеем забрать твоих родных сейчас, но я могу отправить отряд за ними, если покажешь безопасный проход, — я вовремя вспомнил рассказы о пропавших без вести экспедициях и решил подстраховаться местным проводником.

— Нет.

— Что «нет»? — не понял я.

— Я не покажу безопасный проход, — упрямо вдернула подбородок дикарка. — Я не могу подвергнуть общину опасности.

— Даже ради матери? — мои брови поползли вверх.

— Даже ради неё.

Мы зашли в тупик. Я предпринял последнюю попытку достучаться до разума девушки. Если я думал, что отыскать наследницу Винограда — непростая задача, то я даже не представлял, что уговорить её следовать со мной окажется задачей непосильной.

— Опомнись! Я всё понимаю, ты привыкла полагаться на себя, не доверяешь чужакам, но, нашу ж мать, я поклялся жизнью тебе! — я тихо закипал, не понимая, какие ещё аргументы можно использовать. Рядом тихо зарычала собака, придвинувшись ближе к хозяйке. Она чувствовала в моём голосе раздражение и воспринимала его как угрозу.

— Не ори на меня! — рыкнула девица, вскакивая на ноги. — Чужаки не считают нас людьми. Для вас мы хуже зверушек! Бесправные существа без эмоций, чувств и права голоса! Постельные игрушки! Материалы для экспериментов! Как я после такого могу привести чужаков к себе домой? Ты бы привёл?

«Я бы привёл, ведь у меня есть возможность убить любого, нарушившего кровную клятву, — подумал я, ставя себя на место охотницы, — а у тебя такой возможности нет».

Пока мы препирались, паучиха притихла, словно вслушивалась в перезвон серебряных нитей под потолком пещеры. Некоторые из нитей, правда, уже давно окрасились в красный, но остальные продолжали мерцать ровным синим светом.

— Давненько у меня столько гостей не было, — удивлённо пробормотала хранительница, и стены пещеры подхватили эхо её слов. — А с вашим появлением просто аншлаг какой-то, — хмыкнула паучиха.

Мы с Кираной напряглись.

— Если это кто-то с Дикой охоты, то нас убьют, — Кирана коротко вводила меня в курс дела. — Для всех я и так мертва, можно устранить конкурента безнаказанно, а убить чужака равно заработать почёт и уважение в общине, — девушка явно готовилась вступить в схватку. — У тебя какая активная магия, кроме этой твоей бесполезной крови? Стихия какая? Или оружием, может, владеешь?

Я рассмеялся искренне и легко. Напряжение отпустило.

— Сейчас увидишь!

— И что? — растерянно уточнила Кирана, ожидая ярких проявлений стихийной магии. На меня она посматривала с некоторым беспокойством из-за беспричинного смеха.

Я воплотил несколько десятков комарих и уточнил у паучихи направление, с которого стоило ждать названных гостей. Та указала на одну из нитей, уходящую вглубь щели в потолке пещеры и произнесла:

— Пусть следуют за паутиной.

— Ждём, — с лёгким запозданием ответил я охотнице, — мои разведчицы принесут кровь врагов, по которой я смогу узнать о них больше.

В глазах Кираны читался неприкрытый скепсис. Как ни крути, а я пока не мог даже мысленно назвать её сестрой.

Комарихи вернулись спустя пять минут. Они принесли по капле крови, но мне этого было достаточно. Просмотрев воспоминания гостей за последние полчаса, я нахмурился. Они прорывались с боем сквозь ледяных пауков, как и мы, разыскивая кого-то.

— Как зовут твоих родных? — уточнил я у Кираны. Скепсис в её взгляде не пропал, но она всё же ответила:

— Мать — Нарва, кх-м… — неуверенно кашлянула она, пряча смятение, — приёмный отец — Киртас.

— Ну, на ловца и зверь бежит! — снова рассмеялся я, — Комаро, спасибо! От души!

— Это не я, — послышался голос божества, — это Виноград подсобил, а то вы так ещё долго препирались бы. А у него уже лоза трясется от нетерпения! Ай! Ой! — послышались возгласы. — И ничего я не соврал, ты посмотри на себя!

— Что вообще происходит? О чем он и ты толкуете? — Кирана держала в руках странные клинки то ли из кости, то ли из какого-то другого материала и с опаской взирала на развеселившегося меня.

— К нам сюда пробиваются с боем твои приемные родители, — я сообщил новость и теперь следил за сменой эмоций на лице девушки. Недоверие, надежда, опаска, воодушевление. — Ариса, а вы не могли бы отозвать своих ледяных пауков? Это свои!

Хранительница кивнула, и до того натянутая как струна нить опала, словно из неё вынули стержень.

— Что это вообще за пауки? — поинтересовался я у хранительницы, пока мы ожидали гостей.

— Это души моих нерождённых детей, пошедшие на корм этой… этому… — паучиха указала на сапфировый камень, торчащий из её чрева.

— Давно хотел спросить, как вы вообще ожить с этим внутри смогли? — я задавал ни разу не тактичные вопросы, но мне нужно было понимать, к чему готовиться. Если моя теория с элементами стихий ошибочна, то мне нужно будет уносить эти «подарочки» так далеко, чтобы мои родные и близкие не оказались в радиусе их действия.

— Я не умирала. Я боролась за свой мир до конца. Как умела. Вкладывала в умы легенды, придумала Дикую охоту для подпитки магической силой через кровь.

— Но ты же отправляла охотников на смерть… — растерянно пробормотала Кирана, в её взгляде было столько непонимания и неверия. Легендарная хранительница показала своё истинно лицо, и оно не понравилось охотнице. Добрая сказка обретала всё больше реальных нелицеприятных подробностей.

— Вы сами сюда пришли, — жёстко оборвала Кирану паучиха, — участие в охоте — дело добровольное. Каждый год вы приходите сюда проливать кровь тварей, так будьте готовы к тому, что и ваша кровь прольётся.

— Это жестоко! Неужели наш мир держится на крови⁈ — охотница кривила губы, словно слова оставляли на языке невыносимую горечь.

— Да прозрей ты, наконец! Любой мир зиждется на крови! Любой! — паучиха шевелила лапами, пытаясь устроиться на камне поудобней, но с дыркой в теле это сделать было практически невозможно. — Я сотни тысяч лет удерживала остатки тепла в этом мире, давая возможность людям жить! Я платила собственной кровью! Мои дети заплатили за это жизнями, и ты мне будешь говорить о справедливости? Ты? Которая начала торговаться, услышав, что может спасти свой мир от погибели?

В словах паучихи было столько презрения, что даже мне стало не по себе. В Киране говорил юношеский максимализм, а вот в паучихе — прагматизм. А ведь эрга могла плюнуть на этот мир и перебраться в другой, там растить потомство и развиваться, но она боролась.

— Я не воспитывала тебя эгоисткой, — прозвучал в тишине незнакомый женский голос. — Видимо, где-то я оступилась.

Пока Кирана о чём-то тихо переговаривалась с матерью, я успокаивал невесту, Тэймэй и кровников, коротко объяснив ситуацию и вероятное увеличение отряда. Уж не знаю, что мать такого сказала девушке, но уже через десять минут они готовы были к экспедиции в наш мир. Причем вид Кираны был весьма и весьма виноватым.

— Ещё бы, ей там такую головомойку устроили, когда узнали, что ты поклялся жизнью, — мысленно хихикнула Имал. — В общем, уважение родителей ты уже заслужил.

— Подслушивать нехорошо, — мягко пожурил я кошечку, — но, безусловно, полезно!

— То-то же! Хвали меня, хвали! А лучше корми почаще, — показала мне язык эта пушистая прелесть.

Ну а дальше началась работа по извлечению камня воды из Арисы. Честно говоря, мне было не по себе вынимать странное образование, чуть ли не проросшее внутри хранительницы Восьмиречья за многие сотни тысяч лет. Паучиха стоически терпела боль, хотя видно было, что ей несладко. Серебристо-синие нити одна за одной гасли под потолком, возвещая об окончании долгой борьбы характеров. Я же, словно художник, заправски наносил на камень вязь рун из собственной крови и крови Кираны, создавая видоизмененную структуру стазиса на основе равновесия стихий. Охотница внимательно следила за моими действиями, хоть и не понимала их смысла. Все следили, с замиранием ожидая вердикта: получится или нет? Получилось. Когда я замкнул матрицу, вокруг камня засветилась сфера льдисто-голубого цвета с яркими всполохами алого пламени. Постепенно вспышки исчезли, впитываясь в сферу и подпитывая понятную и видимую обычному глазу структуру. Выглядело это, будто камень воды засунули в глобус, где параллели горели синим цветом, а меридианы — красным.

— Красиво! — первой отреагировала хранительница Восьмиречья. — Я больше не чувствую его жажды и гнева. Но надолго ли?

— Гарантировать не возьмусь, но в случае необходимости мы всегда можем подпитать сферу кровью, чтобы продлить действие стазиса, — я покосился на Кирану, ожидая реакции. Девушка спокойно перенесла забор крови, но про необходимость подпитки я не упоминал.

— Сколько у тебя осталось времени? — спросила паучиха, подбирая под себя лапы, будто собираясь поспать.

— Чуть меньше двух часов.

— Не успеешь, — сонно пробормотала Ариса, — но я буду за тебя болеть. Знай, тебе в Восьмиречье отныне всегда будут рады, я позабочусь…

Последние слова я уже не расслышал. У меня была другая насущная проблема. Я катастрофически не успевал вернуться к сроку.

— Вы куда-то торопитесь? — осторожно уточнил мужчина-охотник.

— Если я не вернусь в свой мир к сроку, меня отыщут мои давние враги и будут долго и со вкусом убивать. Это они умеют, — улыбнулся я в предвкушении. — У вас есть предложения как сократить путь?

— Отсюда — нет, — честно признался мужчина, — мы только час пробивались через лабиринты ходов. Для вас это неприемлемо.

— Имал, дорогая, а мы вообще сможем отсюда выбраться? — честно спросил вслух у эрги.

— Я — не тяжеловоз, четверых за один раз не потяну, — честно призналась кошечка, — ну, либо готовь четыре макра четвёртого уровня и коктейль из собственной крови.

— Есть две четвёрки и одна пятёрка, хватит? — уточнил я с надеждой, посматривая на часы. Времени оставалось всё меньше.

— Хватит, но таскать мою бессознательную тушку будешь сам, боюсь, вырублюсь после четвёртого переноса, даже макр не спасёт.

— Как скажешь, дорогая! Я готов тебя на руках носить, только вытяни нас отсюда! — я поглаживал эргу за ушком, отчего та замурчала. Сию идиллическую картину нарушил напряжённый голос Тильды:

— У нас проблемы!