Кодекс Крови. Книга III (СИ)

Глава 7

— А поклоняться двум богам сразу? — император с лёгкой улыбкой взирал на меня, будто бы не он сейчас произнёс полнейшую крамолу сродни тому же двоедушию.

Это у них в семье увлечение такое — задавать неудобные вопросы, или это мне так везёт?

— Предполагаю, что в существующих реалиях это строжайше запрещено не просто так, — теперь уже я уставился на Петра Алексеевича с явным намёком, — признаюсь, мысль весьма соблазнительная, но, если нам не афишируют последствия подобных действий, это не означает, что их нет.

Император мельком взглянул на артефакты у себя на столе, видимо, чтобы удостовериться в моей искренности, и продолжил:

— Есть, как не быть. Вы, Михаил Юрьевич, просто чемпион по сбору уникальных последствий.

Я терпеливо молчал, ожидая продолжения. Не зря же Кречет поднял тему двоебожия даже раньше моего предполагаемого двоедушия.

— Легенды гласят, что давным-давно таких ограничений не было. Отдельные маги умудрялись заполучить благосклонность нескольких богов, использовали уникальные божественные артефакты для собственного развития и со временем сходили сума от переполнявшей их силы. Некоторые переставали считать себя людьми и приравнивали себя к богам, не сильно уступая им в силе. Это было страшное время. Время кровопролитных войн и безумных катаклизмов. Боги напрямую вмешивались в жизнь людей, поддерживая тех или иных героев. Наш мир превратился в сплошную кровавую бойню, скатываясь в саморазрушение. И тогда боги собрались и приняли правило: «Один род — один тотем». Догадываетесь, почему я вам об этом рассказываю?

— Тяжело не догадаться, — в замешательстве потёр я переносицу, — мне теперь ещё одно обвинение ждать? В нарушении религиозных канонов?

— Да как сказать, — император криво улыбнулся, — вы не скрываете, что почитаете одного бога, но выполняете задание другого. С точки зрения кровных уз, вас можно понять. Любой, к кому явится бог и даст задание, хочет он или не хочет, но возьмётся за его выполнение. Жить захочет и возьмётся! Но у вас это получается настолько феерично, что вы по ходу дела принцесс спасаете, родовые войны выигрываете и прорывы шестого уровня закрываете. А потом ещё и на всю страну празднуете! Скромнее надо быть, Михаил Юрьевич, скромнее.

— Прошу простить некоторую неучтивость, но неужели мне нужно было не спасать принцесс, подохнуть на войне и проигнорировать свои прямые вассальные обязанности, чтобы не привлекать излишнего внимания? — я сейчас был абсолютно серьёзен, понимая, как выглядит моя история со стороны. Малолетний выскочка, как есть. — Я во всех этих ситуациях просто пытался выжить любыми доступными способами и спасти ни в чём не повинных людей.

— Я это понимаю, и некоторые посвящённые в подробности высокопоставленные люди тоже, но ведь всем на роток не накинешь платок, — император хмурился, машинально вращая на пальце перстень с родовым тотемом, — слухи о вас распространяются, словно лесной пожар. Молодежь от вас без ума, а старшее поколение уже давно бы отправило на костёр как потенциально опасного сразу по двум обвинениям. Лишь благодаря стараниям Данилы Андреевича и баронессы Комариной удалось ситуацию с двоебожием использовать в качестве оправдания в двоедушничестве. И поверьте, каждое ваше действие рассматривалось столь всесторонне, что, если бы комиссия хотя бы на секунду усомнилась в вашем ментальном здоровье, даже мой сюзеренитет вам бы не помог.

Я тихо переваривал услышанное. Складывалось ощущение, что смерть снова прошла на волосок от меня, похлопав по плечу, и удалилась до следующей встречи. Одного я не мог понять, поэтому рискнул задать вопрос императору:

— А каким образом подозрение в двоебожие смогло снять с меня обвинение в двоедушничестве?

— То, что я вам сейчас скажу, должно остаться строго между нами, — сверлил меня взглядом Пётр Алексеевич, — сие есть государственная тайна. Клятву с вас брать бесполезно, вы и так под высшим приоритетом, но предупредить я был обязан, — получив мой молчаливый кивок, он продолжил, — основное обвинение против вас в двоедушии — резкий скачок потенциального и фактического уровня магического развития за краткий период времени. Кроме попадания чужой души, такое может объясняться пропуском через своё энергетическое ядро божественной благодати нескольких богов, что, судя по всему, с вами и произошло. Свидетели подтвердили использование вами артефактов божественной природы: зуба Фенрира и грозди Винограда, что можно смело приравнять к поднятию двух уровней. Третий гипотетически вы подняли в процессе выгорания при закрытии прорывов в Малых Трясинках.

Вот так вот живёшь себе, живёшь, пытаешься выжить в мясорубке под названием жизнь, а потом тебя как лягушку в лаборатории препарируют, рассматривая каждое действие под увеличительным стеклом. Откуда мне было знать, что использование божественных артефактов так влияет на магический потенциал? Это ни разу не общедоступная информация. Хотя, может, это и к лучшему.

Я представил, как какой-нибудь помешанный на мировом господстве маг вдруг начал потрошить род за родом, вскрывая сокровищницы и используя чужие артефакты. Мой задумчивый взгляд наткнулся на не менее настороженный взгляд императора. А ведь ему никто не мешает заниматься тем же самым с опальными родами. Какой там у него уровень? Восьмой?

Похоже, думать надо не так громко, ибо на лице у Кречета прямо-таки отразилось мнение о моих умственных способностях. Невысоких, прямо-таки скажем.

— Нет! Насильно такое не провернёшь! И нет, проверяли не мы, а предки — опытным путём! Божественные артефакты есть не в каждом роду — это раз, и два — без прямого соизволения тотема они не будут работать в чужих руках.

— А как же зуб Фенрира? — удивился я, вспоминая всепоглощающую ярость, поселившуюся под сердцем и в разуме и прорвавшуюся наружу в справедливом гневе на врагов. — Он же должен был устроить кровавую баню в месте применения.

— Такое влияние на разум людей есть защитная реакция артефакта от попадания в чужие руки, — пояснил император, — нам пришлось привлечь скандинавских специалистов, дабы получить разъяснения. Они до сих пор в шоковом состоянии, что артефакт в твоих руках сработал как надо, то есть как сила берсеркера, а уж о том, что ты каким-то образом смешал две божественные силы в одну технику, им знать не положено.

Воистину, незнание правил иногда приводит к победе. Я просто не знал, что артефакт может не сработать. Вернее, я даже не знал, как он должен по-настоящему работать, но всё равно полез в петлю. То же самое с серьгой Винограда, я просто вспомнил технику в исполнении Бога. А уж про непрерывную прокачку через себя благодати Комаро в противостоянии с магом смерти даже говорить не стоит.

— Судя по твоему выражению лица, до тебя дошла вся уникальность ситуации.

— Есть такое, — не стал я отпираться. — Можно тогда ещё один вопрос, раз уж у нас выдался столь откровенный разговор? — император кивнул, и я продолжил, — чем так плохи двоедушники или попаданцы, что их без суда и следствия готовы сразу в крематорий засунуть?

— Если коротко, то не каждая попавшая в наш мир душа преследуется. Предположим, что попала душа вполне адекватная, живёт себе, детей растит, хозяйство ведёт, Родину новую любит да внимание к себе не привлекает, то и не интересует она государство по большому счету. Никто специально за всеми не следит. Если от человека нет проблем, он спокойно доживёт до старости, — император сделал паузу, позволяя осознать, что моя главная проблема оказалась именно в публичности. — Но учёт таких душ, как ты понимаешь, мы априори не ведём. Зато проблемные души оказываются на слуху в течение тысячелетий, их приходится вымарывать из истории и превращать в сказки и легенды.

— И всё равно не понимаю, — я задумался, подбирая подходящее высказывание, — выходит, что одна паршивая овца всё стадо портит?

— Именно. Только в отличие от овцы, размах запросов у таких личностей чуть ли не мирового масштаба. Думаешь, почему так мало тех же магов крови? Потому что когда-то давно один из ваших представителей чуть не утопил мир в кровавой бойне, та же история с магами смерти. Их не просто так начали регистрировать и устраивать на обязательную государственную военную службу. А ведь были ещё и создания, которые в другом мире относились не к роду человеческому, а в этом начинали истреблять людей как низших недостойных созданий. Были и религиозные фанатики, культисты, которым наши боги стояли как кость в горле. Эти пытались ввести как единобожие, так и светло-тёмный дуализм. Да чего только не было, про самую обычную жажду власти, смену правящих династий и даже формы правления, думаю, даже упоминать не стоит. А теперь представь, что такие идейные и целеустремлённые личности оказывались в телах магов уровня так пятого и выше?

Я прекрасно представлял. Тех же адекватных магов крови было от силы процентов десять, остальных проще было убить, чтобы не устранять потом последствия их безумия. Собственно, государственный аппарат империи и занимался этим, превентивно устраняя людей, которые становились проблемой или в перспективе грозили ею стать. Так вот в глазах государства я давно уже выглядел как проблема, просто-таки весьма вызывающая проблема. Каким-то невероятным чудом мне везло на заступников, но так продолжаться дальше не могло.

— М-да, исходя из государственных интересов, меня давным-давно должны были устранить, а не рассматривать как потенциального жениха Марии Петровны, — брякнул я, не подумав, под впечатлением.

— Верно, — согласился император, даже не пытаясь подсластить пилюлю, — такой вариант рассматривался в приоритете, однако твоя предельная полезность при жизни, абсолютная лояльность короне и стране, а также исключительно стабильное психическое состояние склонили чашу весов в твою пользу. Да тебе даже зуб Фенрира мозги набекрень не свернул, а должен был.

— Я правильно понимаю, что мне стоит пропасть из поля зрения высшего света на какое-то время, дабы шумиха вокруг меня подутихла? — рискнул я уточнить у императора основной посыл сегодняшней встречи.

— Весьма похвально, что вы, Михаил Юрьевич, пришли к верным выводам в результате нашего разговора, — резюмировал всё вышесказанное Пётр Алексеевич, — ах да, совсем забыл, — император придвинул ко мне бархатную коробочку, внутри которой лежал значок с цифрой шесть на щите и двумя серебристыми звёздами, — ваша заслуженная награда за закрытие двух порталов шестого уровня. Носите с гордостью!

На этом аудиенция окончилась, но вывели меня через другую дверь, минуя общую приёмную. Я первый раз покидал Кремль через запасный выход, что при любых вариантах было значительно лучше, чем плаха, костёр или выдворение на изнанку. Как ни странно, но там меня дожидалась Агафья, для разнообразия использовавшая не автомобиль, а закрытую карету без опознавательных знаков.

Стоило мне сесть внутрь, как карета тронулась с места.

— Итак, внучок, официально ты оправдан, но находишься под моим негласным наблюдением как потенциально опасный представитель общества, — Агафья хмуро взирала на меня из-под длинных пушистых ресниц, — в случае твоего слёта с катушек я должна буду тебя убить.

— Самозащита, я надеюсь, не будет считаться слётом с катушек? — уточнил на всякий случай.

— Нет, право на самозащиту незыблемо, другой вопрос, насколько ты её превысишь… — мы молчали, я вертел в руках бархатную коробочку, думая о своих дальнейших действиях. До отъезда на север предстояло ещё столько дел, что хотелось создать несколько овеществлённых двойников с помощью Тэймэй, дабы успеть всё. И первыми в списке дел стояли заключение договора о помолвке и принятие клятвы от наследника Крысиных.

— Арсений, как у вас с отчётом по активам Крысиных? — обратился по кровной связи к кровнику.

— Заканчиваем. Завтра утром выдвигаемся в столицу, пока вы там, на отчёт.

— Отлично, захватите наследника Крысина для принесения клятвы верности. Кстати, как тебе молодой человек после обработки Тильды? — поинтересовался первым впечатлением о подопечном эрги.

— Мозги есть, видно, что жизнь потрепала. Немного диковат, но, в целом, много слушает, советуется, с парой оборзевших крысёнышей из свиты почившего барона поступил жёстко, но справедливо. Вы, кстати, после клятвы не забудьте отправить его на государственную регистрацию, раз уж парень выйдет из тени.

А вот это было дельное напоминание. С учётом криминальности прошлого моего будущего вассала мне явно понадобится помощь Агафьи, о чём я сразу и поинтересовался у «бабушки»:

— А скажите-ка мне разлюбезная, Агафья Петровна, нет ли у вас возможности поставить на учёт некоего мага смерти с весьма туманным прошлым, но гарантированно вступившего на путь истинный?

— Ты всё-таки заполучил себе карманного мага смерти? — то ли восхитилась, то ли ужаснулась баронесса. Я кивком подтвердил её подозрения. — Надо бы узнать у Тильды, какими методами из убийцы можно сделать пушистого законопослушного зайку чуть больше чем за неделю.

— Завтра на принесении клятвы можешь у самого воспитанника уточнить, правда, не факт, что он ответит, — я хмыкнул, прекрасно представляя методы эрги. — И мне нужна будет твоя помощь для составления договора о помолвке со Светланой Подорожниковой.

— А резво ты взялся за восстановление рода, — уважительно покосилась на меня баронесса, — особые пожелания, кроме классических пунктов, будут?

— Да, — я озвучил ранее согласованную договоренность по обучению, — обязательное получение невестой высшего образования по специальности «военно-полевая хирургия» в Московской Императорской Академии за мой счёт до свадьбы.

— Интересный у тебя подарок на помолвку, — задумчиво прокомментировала Агафья, взирая в окно кареты. По стеклу стекали мелкие струйки холодного октябрьского дождя, вызывая смутное чувство тоски и желание погреться у горящего камина.

— Надо бы, наверное, ещё какую-то цацку преподнести по случаю, — решил посоветоваться с баронессой как с женщиной, уж она-то точно знает в этом толк, — с пустыми руками вроде бы неудобно являться.

— Подберу варианты и подготовлю договор, — не отрывая взгляда от окна, тихо проговорила Агафья, почему-то вращая на пальце приметный перстень-портал в школу. — Договаривайся о встрече на завтра.

Морозный воздух сдавливал грудь. Ровное дыхание вырывалось облачками пара, оседая изморозью на меховом воротнике. Кирана возвращалась с охоты в смятении. Обледеневшая верёвка врезалась в плечо, а хруст шагов по свежему насту заглушал тихий скулёж Арвы на волокушах.

— Потерпи, моя хорошая, дойдём домой, и я займусь тобой вплотную! — уговаривала девушка свою защитницу. Если бы не самоотверженность полярной волчицы, то посреди ледяной пустыни сейчас в луже крови лежала бы сама Кирана. Прорыв возник из ниоткуда. Стая непонятных летучих тварей вылетела из расщелины прямо на охотницу. Арва в прыжке повалила подругу, закрыв своим телом и приняв первый удар на себя.

Монстры оказались слабоуровневыми, но основательно погрызли волчицу. Стоило разделаться с ними, как из расщелины появились тварюшки покрупнее. Эти уже напоминали помесь крота и кролика, то и дело ныряя в снег и нападая из засады. Десяток тушек таких сейчас сложен на волокушах рядом с Арвой.

Но, когда из расщелины на Кирану вылезло это… она опешила. Воображение девушки пасовало, когда она представляла процесс зачатия этого существа родителями. Смесь медузы и обезьяны она встречала впервые за свой пятилетний опыт дикой охоты.

Кирана гнала от себя мысли, что монстр был неправильный, будто и вовсе не стремился на неё нападать. Всё существо охотницы противилось этой мысли, когда она вступила в пляску смерти, прикрывая израненное тело волчицы. И ведь она побеждала, один за одним отсекая щупальца у монстра. Тот не сдавался, плюясь ядовитой слизью и ударяя слабыми разрядами при прикосновениях. Он стал бы прекрасным пополнением коллекции её трофеев, если бы не чужак. Открытие ещё одного портала она ощутила за секунду до его появления. Темноволосый и красноглазый парень хмуро взирал на её разборки с монстром, а после и вовсе приказал уйти с дороги.

Кирана послушалась, сама не понимая почему. С каких это пор мужчина приказывал ей что делать, а она слушалась? Неслыханно! Если старая Нарва узнает, то молодой охотнице несдобровать. Но ведь сработало. Монстр ушёл, не тронул, не напал, просто ушёл своей дорогой. Весь бой с начала прорыва слился в один непрерывный танец с множеством партнёров, но сейчас Кирана не могла вспомнить, кто же напал первым: она или медузо-обезьян.

Охотница старательно отгоняла от себя эти мысли. Есть она, и есть монстры, они по разные стороны баррикад, и этого ничто не изменит. А появление странного чужака… тоже ничего не изменит, Кирана получит клинок стужи как лучшая охотница племени, чего бы ей это не стоило.