Кодекс Крови. Книга III (СИ)

Глава 20

Нас переместило мгновенно вместе с металлическим штырём, торчащим из груди Агафьи. Не буду описывать выражения лиц военных, когда посреди части появилась окровавленная парочка с криками:

— Не стреляйте, свои! Граф Комарин, спецподразделение «Комар»!

В целом, конечно, обошлось. Агафье предоставили полкового лекаря, который хоть и грубо, но дыру в груди вампирши залатал. Дальше уже действовали по старинке. Я позволил испить из себя кровушки, правда, ограничился половиной литра. Ибо нам предстояла ещё дорога обратно в Дербент. Здесь нам подсобили военные, выделив двух смирных лошадок. Мы клятвенно обещались вернуть животин, но я на всякий случай оставил в залог самый мелкий из имеющихся макров. Судя по лицу местного кастеляна, лошади не стоили и половины макра третьего уровня, но поскольку животина была казённая, то и отчётности по ней были строгие.

Пока Агафья стреляла глазками в сторону кастеляна, выменивая в дорогу местный шоколад и гранатовый сок, я приходил в себя после добровольной сдачи крови. Те ещё ощущения. На этот раз кровь просто сцедили в оловянную солдатскую кружку, поэтому приятные впечатления от укуса не смогли затмить ощущение растущей слабости.

Откинувшись на несколько тюков с одеялами, подготовленными для патрулирования отрядом в горах, я устроился поудобнее и приступил к сеансам связи. Сперва успокоил охрану. Те успели опросить по-тихому на ломанном русском кого-то из гостей, пытаясь выведать информацию обо мне. Меня не нашли ни среди убитых, ни среди раненных, что неудивительно, но зато хотя бы картина произошедшего прояснилась.

Оказывается, после серии взрывов вокруг дворца сработал какой-то жутко редкий артефакт, отрезающий всех гостей от магии на случай, если кто-то по пьяной лавочке что-то не поделил и устроил драку.

Теперь хотя бы понятно, почему скандинав и африканец разгребали завалы голыми руками и при этом косились на меня как на божество. Они были недалеки от истины, ведь далеко не у каждого аристократа в доступе имеется артефакт божественного уровня, которому глубоко всё равно на какие-то там артефакты.

Кроме того, кровники слышали, как многие из гостей сыпали претензиями, что их спасли не представители Маковых и Мареновых, а тройка иностранцев. В общем, объём претензий к организаторам торгов рос, как снежный ком, и мне срочно нужно было успеть к его пику. Что бы я не говорил про обоснованность трат на «билет» в общество местных богатеев, а здоровую рациональность никто не отменял. Торговаться я люблю и умею, а, значит, жизни спасённых по случаю гостей станут прекрасными аргументами в предстоящих переговорах.

Напоследок я связался с Тильдой, попросив по возможности разведать территорию вокруг базар-дворца. Но я даже не представлял, во что выльется моя просьба.

Во дворец возвращаться не хотелось категорически. Если бы не спецоперация, то Тильда просто сбежала бы, как делала это раньше. Бежать… Её излюбленная тактика, если эрга встречала на пути проблемы. Сбегать за две сотни лет она научилась виртуозно. Она пряталась, боролась с собой, страхами и чувствами. Упрямства ей было не занимать. Едва страх укладывался в глубине души на своё законное место, Тильда с завидным постоянством принималась штурмовать бастионы своих бед и регулярно побеждала. Только так и удавалось прорываться на новый уровень.

Время близилось к рассвету. Прогулка в уединении давала свои плоды. Близость моря и шум прибоя настраивали на умиротворённый лад. Ласковая вода холодила ступни, смывая грусть и неуверенность. Водная стихия всегда помогала эрге, успокаивала, давала силы, вымывала и очищала душу. Сейчас предложение Эона уже не казалось таким унизительным, а скорее благородным. Ведь он мог проигнорировать её, мог прогнать, мог по-настоящему унизить, ранить или даже убить. Но не стал, предложив руку помощи. А она, Тильда, повела себя как маленькая глупая девочка в свои-то две сотни лет.

— Пора взрослеть, — тихо сказала сама себе эрга.

— Тиль, прости, что прерываю твоё уединение, но у нас звиздец нарисовался, — ворвался в мысли голос Михаила, — что-то взорвалось в базар-дворце на границе земель Маковых и Мареновых. Агафья серьёзно ранена, пришлось свитком уйти на базу разведчиков. Если ты недалеко, наведайся к ним в гости, может, получится изучить территорию и отыскать, где Полозову держат.

Связь оборвалась.

М-да, ни тебе здрасьте, ни до свидания, только приказ, обёрнутый в вежливую просьбу. Как всегда. Хотя, если уж быть честной, он никогда не приказывал ей как фамильяру, давая ей свободу выбора.

«Делай, что хочешь, занимайся, чем хочешь, учись, чему хочешь, я помогу. Но выбор это твой, и нести за него ответственность будешь сама!» — вспомнились их постоянные разговоры в детстве и в юности.

У Ланы этой свободы не было. Её утопили в страсти, решали за неё, даже не принимая в расчёт её мнение. То, на что Тильда изначально смотрела с завистью, в итоге переродилось в кошмар с кровавым финалом. Бр-р-р. Такого ей и даром не нужно. Лучше уж так, как есть, передружба и недолюбовь, но с сохранением собственного «Я». Вредного, любознательного, обидчивого, но отходчивого собственного «Я».

Тильда с разбега нырнула в морские волны. Вода приняла эргу в ласковые объятия, отрезая от всех меланхоличных мыслей. В душе поднималась волна веселья, искрящегося нотками предвкушения. Ну что же, развлекаться, так на полную катушку, а ещё лучше в хорошей компании.

Всё это время молчаливую компанию ей создавал Эон, плавающий в пределах дальности ментальной связи. Он не навязывался демонстративно, не мешал девушке обдумать ситуацию, но ненавязчиво присматривал за ней. Приятно.

— Не хочешь прогуляться к людям и повеселиться?

— Если я тебя вытяну, ты нас не убьёшь?

«Кажется, у меня перед смертью начались галлюцинации. Со мной говорит тварь изнанки», — Кирана почему-то даже не удивилась и не испугалась. Охотников учат не бояться смерти, ведь та всего лишь миг перед новой жизнью. Но надо же, с ней заговорили. Почему бы и не поболтать перед смертью, всяко лучше, чем пялиться в чужое небо.

— Не убью. Ты — мать, а материнство священно для охотника, ибо есть часть извечного жизненного круга, — по памяти процитировала Кирана наставления приёмной матери. — Рада, что ты выжила. У малыша без тебя не было шансов.

— Благодарю за помощь. Это было… — она запнулась, подбирая слова, —… неожиданно для человека. Обычно, вы нас ненавидите и убиваете любыми способами.

Охотница задумалась. В принципе, обезьяна была права. Люди убивали, убивают и будут убивать тварей, но ненависти не было.

— Не ненавидим, скорее, обычно либо мы, либо вы. Мы защищаем свои дома…

— А мы свои…

— А кто тогда из порталов к нам лезет? — запуталась охотница.

— Твари, — совсем по-человечески пожала плечами обезьяна, поглаживая здоровой рукой детёныша по голове.

— А вы кто тогда?

— Эрги, — как само собой разумеющееся, ответила собеседница, будто это что-то объяснило Киране.

— А… — Кирана открыла рот и тут же закрыла его, чтобы не сморозить глупость, но всё же задала вопрос, — а в чём разница?

— У нас есть душа и сознание, мы разумны, но нас очень мало, а их орды, и они кровожадные твари.

Привычная картина мира охотницы рушилась на глазах. Это было настолько невероятно, что просто не укладывалось в голове. Почему-то вспомнился бой с медузо-обезьяном, он ведь больше отбивался, а потом и вовсе ушёл своей дорогой. Если он был эргом, то почему просто не сказал?

Ну, да! Так бы она ему и поверила. «Отпусти меня, добрая тётя! Я по своим делам иду!»

Особенно, когда Киране позарез нужен был макр четвёртого уровня. Эрги их боятся и правильно делают. Ещё полчаса назад она сама с радостью добила бы обезьяну ради макра, не взирая на её разумность. Так что опаска эргов вполне обоснована.

Стоп. Полчаса назад.

— Прости, не знаю как к тебе обращаться, меня зовут Кирана, — тараторила охотница без умолку, — осталось совсем немного времени, но мы можем попробовать попасть обратно в свои слои через Око!

— Эола, очень приятно, — вежливо представилась эрга. При этом обезьяна, осторожно взяв двумя руками тушу удава, приподняла её и оттянула в сторону, освобождая ноги охотнице. — Что такое око?

— Это вихрь, которым нас сюда затянуло, — торопливо объясняла Кирана, пытаясь пошевелить ногами, но те не реагировали. Тогда охотница с трудом перевернувшись на живот поползла по кровавой грязи к морде удава, — через час после его возникновения, в нём изменяется направление движения воздуха, и есть возможность из нижних слоёв подняться вверх. Главное не промахнуться со своим слоем. Говорят, что это нереально, ведь душа тянется к дому, но бывает.

Рассказывая теорию, Кирана не отвлекалась на практику. Ей нужен был макр. Вынув свои мечи из глазниц, охотница одним из них, как рычагом раскрыла пасть удава пошире, зафиксировав между зубами как распоркой. Вторым мечом она сделала аккуратный разрез на верхнем нëбе змея, пришлось засунуть руку чуть ли не по локоть, чтобы отыскать макр размером с кулак, пульсирующий изумрудным светом. Стоило взять его в руки, как по телу разлилась пузырьками целительная магия. Она была настолько чистой и концентрированной, что девушку выгнуло дугой. Кости на ногах с хрустом собирались воедино из осколков. Видимо, при падении тела твари сверху охотнице просто раздробило в труху всё, что ниже пояса.

Кирану окутывал изумрудный огонь, но она нежилась в нём, словно впитывая в себя. В груди разгоралась крохотная искорка. От неё девушку бросало то в жар, то в холод.

Резкий удар оборвал все ощущения. Охотница ошалело открыла глаза, пытаясь понять, что происходит. Макр лежал на земле, сияя уже не так интенсивно.

— Нельзя поглощать весь, вредно! — строго, словно отчитывая малое дитя, произнесла Эола. — А вылечиться вообще можно было мясом!

При этом эрга осторожно двумя пальцами взялась за меч Кираны, как за зубочистку, и полоснула лезвием по сочленению змеиных чешуек от пасти вниз. Плотная шкура змея, которая не пробивалась когтями эрги, легко поддалась оружию из мамотуса и соскользнула с тела удава словно чулок. Эола быстрыми движениями разделала тушу до конца и от рубила голову змея и костяной нарост. Свернув всё это богатство в тюк, эрга подсунула его охотнице и деловито стала отрезать куски мяса с туши удава, на ходу поедая. Выглядело это не очень, но эффект от такого сыроедения был налицо. Раны затягивались, кости с хрустом восстанавливались, проплешины на меховой шкуре зарастали.

— Будешь? — Эола протянула крохотный по её меркам кусок охотнице. Правда, для Кираны это был кусочек размером с её голову. — Мясо не портится на жаре, очень ценное.

— Он… Он тоже был эргом? — почему-то девушка вспомнила про каннибализм.

— Нет, — ответила эрга, продолжая нарезать мясо длинными полосками, одну из которых она примерила к росту Кираны и нарезала кусками, проткнув отверстия посередине и нанизав мясо на пояс охотницы. И всё это было так обыденно, умело, что абсолютно никак не вязалось с полным отсутствием человеческого облика. — Это тварь, он мог бы стать эргом, но выбрал путь убийств и крови, а не самосовершенствования и развития.

За каких-то десять минут Эола оставила от удава один скелет. Длинные полоски мяса она перекинула себе через шею и подхватив ребёнка уставилась на охотницу:

— Где там ваш вихрь? Боюсь, можем не успеть.

Кирана завернула макр в кожаный мешочек и убрала в карман на груди. Вернув мечи в ножны, она взвалила на плечо тюк со шкурой и головой змея да так и крякнула от веса. А ведь ещё нужно было доковылять до воронки.

Заметив затруднения девушки, Эола подхватила тюк и скомандовала:

— Веди, так быстрее будет.

Охотница благодарно кивнула эрге и лёгким бегом отправилась обратно к озеру. Рядом шла Эола, всматриваясь в лиловое небо.

— Почему этот смерч не видно? — эрга растерянно вертела головой. — Чтобы вернуть нас домой, он должен быть большим.

Кирана сама не понимала происходящего. Тем более об реверсе Ока она сама знала лишь со слов приёмной матери.

Временные соратницы вернулись к озеру и с ужасом увидели, что воронка практически схлопнулась. Сейчас она уже не достигала даже верхушек деревьев, Эола едва сможет протиснуться внутрь. А уж хватит ли у Ока силы, чтобы поднять эргу в воздух, это одним богам известно.

Кирана замерла на долю секунды, не зная, лезть за оставленными вещами на дерево и потерять драгоценное время или прыгать в Око как есть, голышом, но с вероятностью сто процентов замёрзнуть насмерть дома.

Ни один вариант ей не нравился, но эрга каким-то чудом в спешке зацепила плечом нужное дерево, и тюк с вещами свалился на землю. Схватив весь свой нехитрый скарб, она скомандовала Эоле:

— Прыгайте первыми в портал, он должен подхватить и поднять вверх. Я следом!

Эрга без колебаний скинула с плеча шкуру змея, обняла малыша покрепче всеми четырьмя руками и нырнула в портал спиной вперёд.

Кирана лишь услышала отголосок в сознании:

— Спасибо, я буду помнить!

Кажется, после эрги Око стало ещё меньше, высота смерча уже едва достигала двух-двух с половиной метров. Медлить было никак нельзя. Кое-как натянув на себя вещи и вцепившись в останки змея, Кирана шагнула в смерч. Поток воздуха не дал ей упасть в разверзнувшуюся под ногами бездну. Охотница буквально чувствовала, что прорыв на последнем издыхании. Сил, его питавших, практически не осталось. Сейчас поднимаясь вверх словно в прозрачной трубе, девушка видела, как один за одним схлопывались слои изнанки, отрезая Око от подпитки и делая его слабее.

«Боги! Если я не дотяну до своего слоя, придётся пробиваться хоть куда-то».

Девушке даже не хотелось думать о чём-то подобном. Многослойные прорывы открываются не часто, иногда их приходилось ждать годами и даже десятилетиями…

Совершенно неожиданно полёт резко замедлился, и сквозь мутную пелену закрытого слоя Кирана рассмотрела каких-то бойцов в чёрной форме с оружием посреди леса. Они оцепили недавнее место прорыва, свежевали тварей, лекари лечили товарищей. Вся сцена показалась обыденной, без паники, смертей, огня, крови. Здесь, похоже, были готовы к прорыву и успели не только оградить людей от угрозы, но и славно поохотиться.

Остановка продлилась не более трёх секунд, но Кирану, кажется, успели заметить. Один из воинов дёрнулся было протянуть руку помощи девушке, рванув вплотную к пелене, но товарищи оттянули его. Последнее, что мелькнуло перед глазами Кираны перед резким рывком вверх, была нашивка комара на форме.

Последний рывок Ока дался охотнице тяжелее всего. Все внутренности будто ухнули вниз, накатила дикая слабость. Сама не понимая, что делает, Кирана нащупала ленту из мяса змея и начала её жевать. Слои всё чаще схлопывались, мутными кляксами пролетая мимо в безумном калейдоскопе. Волнами накатывали безразличие и апатия. Будто из охотницы высосали все жизненные силы, уговаривая сдаться, покориться и раствориться в безвременье прорыва.

Она из последних сил жевала мясо, но магия исцеления поступала гораздо медленнее, чем силы покидали её. На последних волевых усилиях Кирана держала глаза открытыми, пытаясь рассмотреть знакомые заснеженные пейзажи. Но взгляд наткнулся на окровавленную израненную Арву, пристально взирающую в муть смерча.

— Девочка моя, — только и смогла прошептать охотница, мысленно рванув к подруге и соратнице, а на деле едва качнувшись в её сторону. Но волчице этого хватило, упираясь лапами в наст, она нырнула головой в Око, словно в прорубь, и, схватив Кирану за меховой рукав, что есть силы дёрнула на себя.

Чего это стоило волчице, знают только Боги. Они покатились по снегу обессилевшие, но счастливые. Арва вылизывала лицо своей подруги, тихо поскуливая и даже не пытаясь выбраться из-под девушки.

— Мы сделали это, девочка! — ласково чесала волчицу по шее и за ушами Кирана, — мы добыли макр и вернулись домой живыми!

— Да, что ж ты, сука приблудная, никак не сдохнешь! — услышала охотница такой знакомый голос и звук спущенной тетивы сработавшего арбалета.