Кодекс Крови. Книга III (СИ)

Глава 12

Я ещё не успел дослушать окончания фразы, а уже переместил Свету себе за спину. И очень вовремя. Огромная лапища потянулась в её сторону, намереваясь выдернуть из моих объятий. Если неуважительное обращение к себе в темноте от незнакомца ещё как-то смахивало на обыденность, то тянуть руки к моей невесте я не позволю ни при каких обстоятельствах.

Ускорив ток крови для лучшей реакции и увеличения скорости движений, я подбил руку громилы вверх и парой ударов пальцев сначала защемил локтевой нерв, обездвижив руку, а затем ударил по сонной артерии, вырубая нападавшего. Всё это заняло меньше пары секунд, Света даже не успела испугаться, как я укладывал у неё на пороге бесчувственное тело. А вот второй боец нарываться не стал, предпочитая вякать издалека.

— Слышишь, хрен с горы⁈ Ты ничего не попутал? Я тебя всю жизнь под себя заставлю ходить! А ну отошёл от моей сестры! — из тени вышел рослый мужчина, чуть старше меня по возрасту, с щетиной, мешками под глазами и диагональным багровым рубцом через всё лицо.

Однако, а вот и братец пожаловал. Первое впечатление, конечно, может быть вполне обманчивым, но что-то он мне совсем не понравился.

— Славик, это мой жених, — тихо пискнула Света, рассмотрев шрам на лице у брата.

— Дорогая, иди в дом, предупреди отца, что у вас гости, а мы пока с твоим братом познакомимся, — как можно мягче обратился я к невесте, косясь на наследника Подорожниковых.

— Да, королева, иди! А я посмотрю, кто тут умудрился растопить твоё ледяное сердечко, — прозвучало это так многообещающе, что мы невольно окинули друг друга понимающими взглядами.

Светлана потопталась на пороге и ринулась в дом, мы же остались наедине, не считая тельца борова под ногами.

— Без магии? — уточнил я, предчувствуя хорошую такую драку.

— Без магии, — подтвердил лекарь и ринулся в атаку.

Стычка продлилась не дольше пяти минут, за которые мы успели намять друг другу рёбра, подправить лица парочкой рассечений и разойтись, сплёвывая кровь из разбитых губ с парочкой осколков зубов.

— Вячеслав, — протянул руку со сбитыми костяшками боец, — старший брат твоей невесты, если уж она не шутит.

— Михаил Комарин, жених, — я пожал руку и указал на бесчувственное тело, — а это кто такой борзый нарисовался?

— Боевой товарищ, Никита Носорогов, жизнь мне спас в последнем прорыве, — скривился Подорожников, поднимая того и закидывая себе на плечо его руку, — парень хороший, но резкий. Делает раньше, чем подумает о последствиях.

— С чего это он Светлану невестой называл, да ещё и руки начал распускать? — я закинул вторую руку Носорогова себе на плечо и помог Вячеславу затащить парня в дом.

— Дурак потому что, я их только познакомить обещал, пока в отпуске по ранению нахожусь, а он уже невесть что себе напридумывал, — пыхтя, отвечал Вячеслав.

Мы втроём ввалились в холл, когда с одной стороны вбежала Света, ведя на буксире отца, а с другой выглянул Андрей и застыл, как вкопанный, глядя на свою собственную копию только с разницей в пятнадцать лет.

Вячеслава же будто током прошибло, он забыл про боевого товарища, забыл про отца и сестру, неотрывно следя взглядом за своей маленькой копией. Не хотел бы я оказаться на его месте. Вот так узнать о наличии у себя сына. Хотя…

— Пап, ты мне ничего сказать не хочешь? — Вячеслав переводил ошалевший взгляд с отца на Андрея и обратно.

— Не здесь, сын! — попытался тактично отсрочить разговор глава рода.

— Ни хрена себе, не здесь! Ты когда собирался сообщить, что у меня есть младший брат? — казалось бы справедливо возмутился Вячеслав, — и ты, Света, могла бы и написать!

Лекарь присел, чтобы оказаться на одном уровне с Андреем. Вблизи сходство стало ещё более поразительным. Тот же овал лица, нос горбинкой, скулы, цвет глаз и волос. И не менее упрямое выражение лица.

— Охренеть, будто себя в детстве увидел, — пробормотал Вячеслав, — ну что, брат, давай знакомиться!

При этом из разных концов комнаты прозвучало одновременно:

— Я не брат тебе! — от Андрея.

— Он не наш брат! — от Светы.

— Он не мой сын! — от Бориса Сергеевича.

Андрей осторожно обошёл по дуге Вячеслава и встал впритык ко мне, словно ища поддержки.

— Я так понимаю, это и есть мой отец? — ребёнок смотрел на меня со смесью надежды и страха. Я кивнул, на что тут же получил задумчивый ответ, — да уж, природу не обманешь.

Лицо Вячеслава тем временем меняло оттенки от бледно-зелёного до багрового через синеву и белизну пятнами. Судя по его выражению, лекарь вспоминал свои связи за всю сознательную жизнь, пытаясь выявить, где и когда прокололся.

Я присел и уточнил у задумчивого мальца:

— Останешься знакомиться? Или могу забрать к себе в гости. Там Тильда и Тэймэй соскучились, а ещё Имяул жалуется, что ей одной непозволительно много пирожных достаётся.

Андрей подумал пару мгновений и отрицательно мотнул головой.

— Останусь, а к вам в гости завтра приеду, если предложение в силе останется.

Мы обнялись, после чего Андрей отошёл к Свете. Я обернулся к обескураженному Вячеславу:

— Было приятно познакомиться! — я снова ускорил ток крови для ускорения заживления ссадин от нашего «знакомства». Судя по ощущениям пощипывания и лёгкого зуда, заживление шло полным ходом. — Ты уж донеси до друга, что если он ещё раз в сторону моей невесты косо посмотрит, то резко станет Безроговым. А мне совершенно всё равно, чьи останки развеивать над болотом.

Брат Светланы заторможенно кивнул, я же чмокнул невесту в щёку, потрепал Андрея по волосам и кивком попрощался с Борисом Сергеевичем, которому сегодня предстояло пережить весьма насыщенную ночь. И хоть я был в курсе всего происходящего, но всё же проявил такт и дал возможность Подорожниковым самим разобраться с внутренними проблемами рода.

А ночка весёлая выдалась не только у Подорожниковых, но и у меня. Не успел я вернуться в особняк на Бережковской набережной, как на связь вышел Игнат:

— Ваше сиятельство, все запрошенные ингредиенты собраны, — отчитался кровник.

— Оставь всё в лаборатории, скоро буду.

Да уж, а ведь я покинул поместье близ Хмарево только утром и снова возвращаюсь обратно. Мне ещё неимоверно везёт, что род сотрудничает с Министерством обороны, а то на свитках переноса мы просто разорились бы. Если бы не это изобретение артефакторики, то перемещения занимали бы куда больше времени.

Игнат выполнил всё в точности, как просили. В одном из подвальных помещений у матери была оборудована маленькая лаборатория, в которой она занималась селекцией и экспериментировала с различными растительными добавками для создания собственной линии косметических средств.

Оборудование всё было качественное, начиная от различных колбочек, горелок и реторт до экранированных защитных куполов над аппаратами дистилляции. Я впервые взглянул на всё это великолепие взглядом исследователя, отбрасывая пелену сыновьей любви. Мария Васильевна Виноградова была натурой увлекающейся, творческой, о чём свидетельствовал лёгкий беспорядок в лаборатории. Ничего крамольного, но видно было, что никто не решался навести здесь порядок и стерильную чистоту после смерти владелицы. Здесь же хранился журнал фиксации экспериментов.

Я из любопытства просмотрел последние записи. Действительно, опыты с растениями и частями тел изменённых прорывами животных. Я перелистывал в начало журнала, когда взгляд зацепился за запись:

«Закончила изучение трактата мадам Пойзини. Результаты радуют, освоила три четверти настоек, одну треть из них усовершенствовала. Свёкор впервые похвалил».

Я оглянулся в поисках рабочей библиотеки, она нашлась тут же в невысоком резном шкафчике со стеклянными дверцами. Вынув трактат мадам Пойзини, я с удивлением обнаружил добротный такой справочник по ядам. Тогда становится понятной похвала старого барона невестки. Да и мать раскрылась с весьма неожиданной стороны. Нужно будет на досуге изучить её творения, вдруг попадётся что-то стоящее. Вернув книгу на место, я принялся за изготовление субстанции, подсказанной мне алтарём.

Хорошо, что ингредиентов было с запасом, потому как первую попытку варева я банально запорол. Вторая оказалась ненамного удачней, а вот третья… Прогнав через дистилляционный куб своё творение, уже под утро я получил нужную мне субстанцию. Следующим шагом было вычерчивание матрицы ритуала собственной кровью. Дело это кропотливое и не любящее отвлекающих факторов, поэтому я отправился прямиком в крипту.

Если я думал, что варево было самой сложной частью ритуала, то я сильно ошибался. Расписывание более полутора сотен знакомых и не очень рун по памяти со всеми связками, усилителями и фиксаторами выжало из меня семь потов, не говоря уже о том, сколько крови потребовалось на эти художества. Уставший и выжатый, как лимон, я уселся посреди своего творения и выпил залпом алхимическую дрянь из склянки. Сознание уплывало, то ли от потери крови, то ли от неизвестного состава, но я держался. Раскрыв колбу с дедовым пеплом, я написал собственной кровью на камне руну «предок» и присыпал сверху прахом старого барона. Пару секунд ничего не происходило, а затем краем взгляда я заметил, как статуя деда спрыгнула с постамента и перекатом ушла в сторону. По ушам резанул крик:

— Держитесь, сукины дети! Не дайте ему нас раздавить!

Ответом ему была тишина.

— Какого хрена⁈ Почему я в крипте? — зло гаркнул барон, встав и тряхнувшись словно мокрая собака. Тут он заметил меня и замер, — Миша? Ты… вырос… — голос его звучал всё более растерянно, он пристально всматривался в мои глаза и зло процедил, — ты не мой внук, двоедушник!

Барон попытался ударить по мне магией, но мрамор статуи не смог полноценно заменить давно погибшее тело.

— Что?.. — он удивлённо рассматривал собственные каменные руки с серыми прожилками узора, очень напоминающими вены, — что я такое?

— Вы погибли под обвалом, устроенным по заказу барона Крысина Аркадия Ивановича, два года назад. На совершеннолетие вашего внука его убили, а поместье близ Хмарёва взорвали, но наш бог-покровитель выдернул мою душу из другого мира и подселил в тело Михаила в обмен на восстановление рода. Это произошло чуть меньше двух месяцев назад, — я терпеливо и обстоятельно выдавал факты барону, надеясь, что прагматичность не исчезла в нём даже после смерти. И не прогадал.

— Значит, всё же Крысин, — зло рыкнул Михаил Юрьевич, уже более благосклонно поглядывая на меня, — то есть даже с чужой душой, настрогав детишек, в них будет кровь Комариных? Я верно понял?

— Верно, — я еле сдержал удовлетворённую улыбку. Старик заглотил наживку. — Мы победили род Крысиных в официальной войне, барон погиб, как и большинство его армии, их род вошёл к нам в вассалы во вновь созданный клан.

Вот теперь дед смотрел на меня уже более уважительно. Ему отрадно было слышать о смерти своего кровного врага.

— Наши потери? — уточнил он, расхаживая передо мной как генерал на параде.

— Четыре десятка воев и комаров и почти полторы сотни гражданских в Малых Трясинках, — назвал я реальные потери, не собираясь ничего скрывать.

— А гражданские каким боком? — по-настоящему удивился барон, даже остановившись в своём маятниковом движении. — Это же основной ресурс для увеличения божественной паствы.

— Там свихнувшийся маг крови среди наёмников у Крысина попался, отсюда и потери. Но мы очистили все души и отправили на перерождение. Женщины и дети выжили.

— Сколько тебе лет? — вдруг спросил старый барон, с прищуром изучая меня. — Настоящих лет. Из прошлого мира. Уж больно ты мыслишь по-взрослому.

— Три сотни разменял.

— Маг? — с надеждой уточнил старый Комарин, усаживаясь напротив меня и упираясь спиной в постамент статуи отца Михаила. — Какой потенциал по нашим меркам?

— Маг крови, потенциал уже семёрка, прогресс на пятом уровне сейчас.

— Ох ты ж… — далее следовала такая цветастая и заковыристая тирада, что я даже заслушался. Барон умел красиво ругаться. Когда поток словоблудия иссяк, барон выдал, — не вздумай соваться в академию, тебя на вступительных мигом вычислят как двоедушника. Даже пикнуть не успеешь, как убьют. Слишком резкое поднятие потенциала и развитие за два месяца. У Миши всего четвёрка потенциал был, хоть мальчик и старался. Очень.

— Я в курсе, уже обвинили и в двоедушии, и многобожии, но оправдали. Дело рассматривал сам император, Орлов с Агафьей мне грамотную защиту выстроили, — я то ли хвастался, то ли буднично делился с новостями.

— Какое многобожие? — округлились глаза у барона. — Ты Комара предал?

— Скажем так, ещё я выполняю волю Винограда по поиску нового главы рода и случайно во время войны пропустил через себя силу божественного артефакта, зуба Фенрира, если слышал о таком, — я выдавал факты порционно, но, кажется, моя история становилась всё более невероятной.

— Конечно, слышал, у меня такой лежит в коллекции, — похвастался барон, — мощная вещь! Вот только как ты его заставил работать?

— Это долгая история, а у нас, боюсь, не столько времени, — остановил я вопросы старого Комарина, — мне бы узнать где наша сокровищница, а то хожу с голой жопой, чуть не прихлопнули как того комара несколько раз.

— Судя по тому, что я тут слышу, ты и сам тёртый калач, на кой тебе цацки?

— Ты для внука артефакты сейчас зажлобил? — в лоб спросил у деда Михаила, — я тут жопу рву, чтоб род вытянуть из болота, вон, невесту из Подорожниковых отхватил, графский титул выбил, а тебе артефактов жаль? — я выдержал паузу, но ответа не последовало. — Права была Агафья! Ну ты и козлина, Михаил Юрьевич! Хрен с тобой, старый скряга! Собственную сокровищницу соберу, алтарь мне поможет!

— Ты нашёл алтарь? — тут же спохватился барон. — Где?

«В пи…», — чуть не выдал я со злости, но вовремя сдержался.

— А вот шиш тебе, а не информация! Я тут не нанимался за бесплатно все тайны раскрывать! Вали туда, откуда твоя мелочная душонка явилась! Сам разберусь! — рявкнул я совсем не по-аристократически.

— Погоди! Остынь! Ишь, какой резвый! — пошёл на попятную Комарин. — Под статуей основателя рода есть спуск вниз, в конце спуска подземное хранилище, допуск в которое имеет только действующий глава рода и никто более. Ты в наследство вступил? — я кивнул. — Тогда войдешь беспрепятственно. Возле каждого артефакта есть указания по использованию. Там, где их нет, артефакты настолько древние, что информации по ним не сохранилось. Такие хранятся в отдельном помещении под защитными сферами на случай детонаций или другой гадости. Простые цацки, типа драгоценностей и макров хранятся в ячейках Русско-Азиатского банка, коды спроси у Агафьи, она в курсе. Я ответил на твой вопрос? Теперь ответь на мой!

Однако сильно дедушку зацепило, что он информацию про собственную гордость, коллекцию артефактов, сдал без пыток. Ну да грешно измываться над давно усопшими людьми.

— Глубоко под особняком есть каменный колодец с очень древними рунами. На дне колодца проход в ритуальный зал с древним уснувшим алтарём чужого рода. Но, кажется, тот род имел отношение к магии крови, как и мы.

— С чего ты это взял?

— Алтарь стоит посреди огромного лабиринта из жертвоприношений. Там сотню, а может, и больше людей распяли. Нет, может, это маги смерти себе жертвенник сделали, как вариант, но у меня другое впечатление сложилось, — честно признался я, с некоторым удивлением взирая, как контуры статуи начинают размываться, перетекая дымом обратно на постамент. Кажется, барон тоже почувствовал что-то неладное.

— Дай крови мне, быстро! — приказал он с мольбой в глазах.

Я осмотрелся, из сосудов подходила склянка из-под варева. Пришлось щедро резануть себя по запястью, сцедив крови барону. Ёмкость перекочевала из рук в руки, причём руки статуи были явно теплее, чем у меня, но постепенно теряли очертания.

Барон старательно пыхтел, стоя на коленях и что-то выводил кровью на камне.

— В хранилище есть отсек. Это пароль. Внутри всё, что мне удалось нарыть.

Последние слова утонули в грохоте камня, ведь посмертная скульптура деда рассыпалась в пыль и собралась заново на постаменте. Я взирал на три ряда символов, рун, цифр и букв, которые старый параноик не сообщил никому при жизни, но решил исправиться после смерти.