Таскаться с оружием просто так даже высоким аристократом не позволительно, чего уж говорить о простых смертных? Но лазейка у меня все же имеется.
Когда-то давно, после очередного удачного дела, мы с Гезе познакомились в баре с одним старичком. Тот выглядел несуразно, весь трясся от похмелья и сшибал медяки у прохожих на стаканчик крепкого. Я пожалел бедолагу и отсыпал ему серебра, которого у нас в тот момент в карманах водилось с преизбытком.
На радостях, чтобы хоть как-то отблагодарить нас, старик и вручил мне схему конструкта, который сам и разработал. Сказал, что он колдун и придумал его самолично. Сказал, что с помощью него можно прятать оружие.
Я усмехнулся, не придал этому значения, а потом, поутру, когда гудела голова и делать было нечего, все же решил проверить. И каково же было мое удивление, когда кривой, невзрачный магический конструкт вдруг начал действовать! Он и в самом деле скрыл оружие, накинув на нее словно бы невидимое покрывало.
Я тут же принялся переделывать конструкт, чтобы с помощью него попытаться спрятать не только оружие, но и самого себя. Плащ-невидимка! С такой штукой можно много чего сделать. Но как я ни старался, как ни правил формулы конструкта, ничего не вышло. Только оружие, и то максимум два пистолета. Что-то крупней — уже не выходит.
Вот и сейчас я, собираясь на бал, решил воспользоваться этим конструктом.
Оружие было закреплено по бокам жилетки. Хват не сильно удобный, но оптимальный, чтобы скрыть от посторонних глаз (да еще и конструкт сверху, идеальное укрытие!).
Черные кожаные туфли, удобные брюки, приталенный пиджак и темно-фиолетовые аметистовые запонки с галстуком такого же цвета. Я был готов.
Итак, арахнидский бал. Я понимал, что мнение мое предвзято, но не мог отделаться от мысли, что праздник будет специфичен — с огромными декорациями в виде паутины, танцовщиц в черных латексных костюмах, выбора весьма специфичных блюд и еще черти чем, мерзким и неприятным.
Идя на бал, я невольно начал ассоциировать Кривощекина с врагом, и сам не зная почему. Казалось, что я иду в логово, где подстерегает на каждом шагу опасность. Возможно, это было связано с тем, что род Кривощекиных арахниды — из древнего ответвления особой расы. Возможно, из-за того, что раньше я уже имел дело с главой рода и тогда он мне показался скользким типом. А может быть, из-за того, что Гезе перед своей смертью указал именно на них, сказав, что Кривощекины — ключ.
Только вот какие двери откроет этот ключ и что будет за ними?
Все эти мысли невольно сформировали отрицательное представление о том, куда я шел.
Но делать нечего, нужно идти.
На бал я подъехал к назначенному времени. Уже на подъезде к дому Кривощекиных я увидел, что мероприятие организовали с размахом. Четыре мощных прожектора пускали в небо лучи света. Несколько магов создавали красивые магические иллюзии — то фейерверка, то различных животных, то просто пестрые переливы красок. У входа играл живой оркестр. Вполне приятная расслабляющая музыка, угадывались даже популярные мотивы, правда весьма в сильной классической обработке.
Какой-то жути и безвкусицы замечено не было.
Я уже был в этом поместье, в тот раз, когда заезжал за деньгами по выполненному делу. Но тогда так помпезно тут не было.
Водитель Юра высадил меня у входа. Я сказал, чтобы он ждал меня, а в случае, если кто-то из семейства вздумает вызвать его, чтобы немедленно предупредил меня об этом. Не охота в момент, когда возможно будет грозить опасность, оказаться без машины.
Думский боярин Кривощекин встречал гостей лично. Одет он был в полосатый костюм, издали напоминающий паутину, что в контексте новых знаний про хозяина поместья добавляло дополнительные смыслы. Впрочем, костюм смотрелся стильно, сглаживая некоторую пышность форм хозяина.
Ирина стояла рядом. Ее наряд был вызывающ, красное платье плотно облегало талию и заканчивалось на плечах, открывая глубокую линию декольте. Вся мужская часть гостей невольно останавливала взгляд на груди девушки.
Кривощекины встречали всех, жали руки, любезно приглашали пройти.
Я подошел к ним. Ирина, увидев меня, заметно оживилась, принялась поправлять прическу.
— Александр Шпагин, — представился я, глядя на главу рода.
Его квадратное лицо я уже видел и знал, тот еще жулик. Но думский боярин меня конечно же не узнал в новом обличье.
— О! Шпагин! Знаю таких!
Он пожал мне руку.
— Знаете? — осторожно спросил я.
— Знаком с твоим отцом, — ответил тот. — Жаль, что так рано ушел из жизни.
Глава рода повернулся к дочери, спросил:
— Вы с Александром учитесь вместе?
Она кивнула.
— Саша отличный стрелок! — произнесла девушка, заставив меня мысленно выругаться.
— Неужели? — заинтересованно спросил Кривощекин, смотря на меня уже совсем другим взглядом, более въедливо, изучающе. — Я тоже на досуге люблю пострелять. Обожаю охоту. У меня есть отличная коллекция ружей. Не желаете посмотреть?
— Папа, не сейчас, — произнесла Ирина.
— А когда же? Я уверен, что господину Шпагину будет интересно посмотреть на коллекционный «Отто» или трофейную «Гаковницу». Между прочим, единственная из модели семнадцатого века в полной сборке и работоспособности.
— Весьма интересно, — ответил я. — Конечно же я бы с удовольствием посмотрел…
— Папа! — возмутилась Ирина. — Ты всех гостей отвлекаешь!
— Да я разве отвлекаю? И вовсе не всех. Парню и в самом деле интересно, — но увидев полный упрека взгляд дочери, любезно улыбнулся и произнес: — А знаешь, ты права. Не буду вмешиваться.
Кривощекин глянул на меня, подмигнул. И шепнул:
— Я буду тут рядом, если что глянем чуть позже, под конец вечера.
Я кивнул.
— Превосходно! Ну что же, проходите, мы будем рады вас видеть. Вон за тем столом есть что выпить, там же вам предложат закуски.
Я поблагодарил хозяина, отошел в сторону. Ирина под предлогом проводить увязалась за мной.
— Не теряйся, — шепнула она мне на ухо. — У меня есть для тебя сюрприз. Я покажу тебе самое свое сокровенное место!
Сюрпризов от представительницы рода арахнидов мне хотелось в последнюю очередь, но я сдержано кивнул и направился к выпивке.
Гостей собралось изрядное количество. И с многими из них мне уже довелось встречаться ранее, в моей прежней жизни. Это заставило невольно меня улыбнуться. Знали бы они, кто сейчас ходит рядом с ними, такой бы переполох начался. Еще бы, на каждого есть компромат. Кто-то уличил в измене жену, кого-то поймали в пикантной ситуации и требовали выкупа, кого-то оскорбили, ограбили, провели. И все они решили проблему дуэлью. Только вызвали не сами, струсив, а пригласили меня.
Незаметно поглядывая по сторонам, присматриваясь к людям, я подошел к столу.
Подавали изысканные закуски: паштет из копченной нерки, мусс из омуля горячего копчения, мясную нарезка из кабана, фазаньи лапки, утиные рулетики с луком, тарталетки с рубленной медвежатиной, оленину с белыми грибами. Но к еде я не притронулся. Сейчас не до нее. Нужно понять как именно семейство Кривощекиных связано с моей смертью, смертью Гезе и с Искариотом. Будь он неладен.
В нескольких метрах от себя, возле соседнего стола, увидел Котовского. Он-то что тут делает⁈ Парень меня не видел и потому был весел, с кем-то разговаривал. Если приметит своего заклятого врага, то остаться незаметным не получится. Шумиха поднимется. А она мне сейчас ни к чему.
Но следующий гость заставил неприятно удивиться еще больше. Из обрывков приветственной речи я услышал, что на бал зашел Собакевич, тот самый, что сватался на моей сестре. Что ж, самое время поговорить с этим уродом. Выгадав момент, дождавшись, когда Собакевич останется один, я подошел к нему.
— Шпагин? — воскликнул он, неприятно удивившись моему появлению. — Добрый вечер! Не ожидал увидеть вас здесь.
— Есть разговор к вам, — без всякого приветствия произнес я.
— Может быть, не сейчас? — деликатно уточнил Собакевич, оглядываясь по сторонам, словно бы кого-то выискивая. — Все-таки не удобно, бал идет, музыка играет.
— Музыка нам не помешает. Тем более, что я буду говорить чуть-чуть громче, чем обычно. А может быть, и не чуть-чуть.
Было видно, что Собакевич чувствует себя максимально не комфортно.
— Александр, я все же настаиваю на переносе разговора. Тем более, что вы не полноправный представительно рода.
Я вопросительно глянул на собеседника.
— Вы не можете решать определенных вопросов до получения тотема рода, — сказал Собакевич.
— Зато я могу прострелить вам колени с двухсот метров одним выстрелом.
Собеседник выпучил глаза.
— И вот теперь, когда вы наконец взглянули на меня, мы можем обсудить один очень важный вопрос. Он касается моей сестры Дарьи.
— А что тут обсуждать? Вопрос решен и закрыт.
— Нет, не решен и не закрыт, — с нажимом произнес я.
— Мы уже обсудили все с вашей тетей Велимирой Ивановной.
— Но не со мной. Велимира не имеет право распоряжаться судьбой других людей.
— Но…
— Если вы думаете, что можете так просто покупать себе жен, то вы ошибаетесь.
— Александр, я понимаю ваше возмущение. Но повторюсь. Я разговаривал с официальным представителем вашего рода. И это на данный момент Велимира Ивановна. Мы заключили договор. Я заплатил деньги.
— Мне плевать, с кем вы там договорились.
— Хорошо, давайте договорюсь и с вами. Мне не жалко денег.
— Что⁈ — в ярости выдохнул я.
Разговор мог продолжиться совсем в другом русле, но к нам начали подходить люди, желающие поглазеть на разгорающийся конфликт.
— Давайте перенесем беседу? — предложил Собакевич. — На послезавтра? Я приеду к вам в родовое гнездо.
— Договорились, — сквозь зубы ответил я.
Собакевич тут же юркнул в толпу и затерялся.
Подошла Ирина.
— Что-нибудь уже успел перекусить? — спросила она, пожирая меня взглядом.
— Хотел перекусить глотку одном гаду, но не успел, — ответил я, выискивая Собакевича.
Но тот уже успел затеряться.
Ира вопросительно глянула на меня, я отмахнулся:
— Не бери в голову. Бал прекрасный.
— Я обещала тебе сюрприз. Пошли, покажу.
Девушка взяла меня за руку и потянула в дом. Это был удобный момент, чтобы изучить все изнутри и потому я согласился.
Сюрприза ожидал я соответствующего откровенному наряду девушки и потому готовился к плотским утехам. Но сильно удивился, когда Ирина завела меня в просторную комнату с ободранными стенами, плотно заставленную банками с краской, холстами и подрамниками.
— Это что? — только и смог вымолвить я.
Комната не походила на жилую.
— Это — мой сюрприз, — улыбнувшись, произнесла Ирина. — Ты же говорил, что любишь изобразительное искусство?
Я напряг память. Да, кажется, что-то подобное говорил, чтобы подкатить к Кривощекиной.
— Ну, — буркнул я.
— Вот я и решила показать тебе самое сокровенное свое место.
— Признаться, под сокровенным местом я представлял себе кое-что другое, — произнес я, но тут же уточнил, чтобы не обидеть девушку: — Но это даже лучше!
— Здесь я рисую!
— Пишешь, — уточнил я. — Картины ведь пишут.
— А я рисую! Посмотри!
Она подвела меня к широкому полотну, на котором было изображено…
— Бабочки? — неуверенно спросил я, наклоняя голову то вправо, то влево, разглядывая какие-то округлые продолговатые предметы. — Или тыквы? Это ведь тыквы, да?
— Это же моление Дафны!
— Похоже, — кивнул я, пытаясь разглядеть там хоть что-то, что можно было растолковать как моление и как некую Дафну, кем бы она не являлась. — Очень похоже.
— Тебе правда нравится?
— Нравится⁈ — выдохнул я. — Это не совсем то слово, которое хочется воскликнуть. Так много эмоций, что сложно подобрать что-то одно, конкретное.
— Никто еще не хвалил меня так! — с придыханием ответила Ирина. — И не понимал так глубоко!
Девушка направилась ко мне с конкретной целью.
— Ирина, послушай, давай полюбуемся картинами еще? Этим, — я кивнул на колыхающуюся грудь девушки, — мы еще успеем заняться. А вот насладиться твоим художеством… то есть работами охота прямо сейчас.
— Конечно-конечно! — обрадовалась еще больше девушка. — Вот, смотри, какие у меня еще есть.
Она достала очередное полотно. Я не сразу понял, что там нарисовано. Даже хотел выразить слова соболезнования о том, что ее картину обгадил голубь, но я вовремя прикусил язык.
— Ну? Как? — затаив дыхание, спросила Ирина.
— Неописуемо! — выдохнул я. — Просто… неописуемо!
— Правда⁈
Девушка залилась звонким смехом.
— Ирина, послушай, а твои работы только здесь висят, в мастерской?
— Почему же? Законченные в коридоре есть, на втором этаже, в библиотеке, в кабинете отца.
— Так может быть и их посмотрим? — осторожно предложил я.
— С удовольствием проведу для тебя экскурсию!
«А я с удовольствием осмотрюсь», — подумал я.
Мы принялись ходить по дому. Ирина увлеченно рассказывала о своих картинах, о том, как их создавала, чем вдохновлялась, какие краски использовала. Я слушал ее в пол-уха, все больше высматривая интересные детали в доме Кривощекиных. Посмотреть было на что.
Род был зажиточным, это виделось во всем великолепии обстановки. Во многих местах на стенах висело оружие, старое, раритетное. Но я не сомневался, что рабочее. Много драгоценного камня, много серебра. Какие-то очень странные картины, на которых изображены люди в белых одеяниях и с серпами в руках. Однако хоть какой-то зацепки уловить не удалось. Вот если попасть в кабинет Кривощекина… там наверняка есть что-то интересное.
— Ирина, а что насчет твоего отца? Он тоже ценитель твоего творчества? Готов поспорить, что у него в кабинете висят самые лучшие твои картины!
Ирина смущенно захихикала.
— Вот умеешь ты льстить!
— Мне правда интересно!
— Вообще-то отец не разрешает без своего разрешения ходить к нему в комнату…
— Так мы же быстро, только взглянуть на картины. Уверен, там висят такие шедевры, что я не забуду об этом никогда. Внукам своим буду рассказывать!
Я чувствовал, что девушка вот-вот сломается и отведет меня в нужное мне место.
— Даже не знаю… — продолжала ломаться Ирина. — Папа всегда ругается…
— Он не узнает…
— О чем не узнаю? — голос Кривощекина раскатисто прогромыхал за нашими спинами.
Ирина вздрогнула.
— Александр просто хотел…
— Я просто хотел выпить чего-нибудь покрепче, — перебил я девушку. — На балу дают только шампанское, а я не сильно его люблю. Хотелось выпить чего-нибудь покрепче. Вот и просил Ирину налить стаканчик. Она, как скромная дочь своего отца, побоялась, сославшись на то, что вы будете возражать.
— Ну это ты зря, дочь, — произнес отец, подойдя к нам ближе. — Если парень хочет выпить, то налей ему выпить. Признаться, я и сам не особо люблю шампанское. Бабский напиток.
Кривощекин улыбнулся, но улыбка получилась холодной.
— Только вот, дорогие мои, вы не туда зашли.
— Что вы имеете ввиду? — осторожно спросил я.
Мне стоило невероятных усилий не потянуться за оружием.
— Бар не в этой части дома, — пояснил Кривощекин. — Так что потрудитесь ответить, что вы тут делаете на самом деле?
В голосе зазвенела сталь и даже некоторая жесткость.
— Мы еще картины смотрим, пап, — ответила Ирина. — Александр не только хороший стрелок, но и еще истинный ценитель прекрасного!
— Тебя послушать, дочь, так этот парень хорош со всех сторон!
— Ну, может быть, так оно и есть? — игриво ответила девушка.
— Ишь ты, лиса! — улыбнулся отец. — Поди лучше что-нибудь принеси нам с Александром выпить. В горле и в самом деле пересохло.
«Вот ведь черт! Отсекает свидетелей!» — понял я.
— Хорошо, — кивнула девушка.
И удалилась.
Некоторое время мы молчали. Кривощекин изучал меня, нагло, не скрываясь. Я же держал взгляд, понимая, что сейчас от этого мгновения очень многое зависит. Бой взглядами — очень важный момент в дуэли, если не самый важный. Кто не выдержит взгляда — наверняка и пулю пропустит. Сейчас между мной и Кривощекиным тоже происходило что-то вроде дуэли, только скрытой.
Я побывал на множестве поединков, но этот был самый сложным. Кривощекин обладал какой-то способностью, пытаясь задавить меня ментально, практически сминая мою суть. Но я держался. Из последних сил, но держался. И вскоре это давление начало отступать. Проверка была завершена.
— Значит, неплохой стрелок? — спросил глава рода.
— Да так, любитель, — пожал плечами я, незаметно смахивая с виска капельку холодного пота. — Иногда, когда есть хороший тир, люблю пострелять.
— Тир? — сморщился Кривощекин. — В тир ходят мещане! Не ходи туда, ты ведь из благородного рода. Нет, тир не для меня. Лес — вот где нужно стрелять настоящему аристократу. Разве тебя твой отец этом не научил? Он любил охоту.
— Вы ходили с моим отцом на охоту? — удивился я.
— Конечно! Мы с ним были закадычные друзья.
Вот так поворот! Я присмотрелся к Кривощекину, пытаясь понять говорит ли он правду, или же обманывает. Выходило, что все правда. И это переворачивало мои мысли. Так кто такой этот Кривощекин? Ключ? Гезе говорил, что ключ. Но не говорил, что враг. Значит я ошибся?
— Не раз вместе ходили на лося. Да вот, фотография даже имеется.
Он подвел меня к стене, на которой и в самом деле висела фотография, на которой были изображены Кривощекин, Шпагин и еще несколько человек. Обнявшись, они стояли с ружьями на фоне леса и нескольких добытых тушек дичи.
— Знатные времена были! — с нескрываемой ностальгией произнес Кривощекин.
Он вдруг словно опомнился, сказал:
— Пошли ко мне в кабинет? Там у меня есть недурственный коньяк. Выпьем.
И вдруг, положив руку на мое плечо, словно отсекая мне путь к отступлению, взглянув прямо в глаза, добавил:
— Тем более, что я вижу, что ты хочешь задать мне несколько вопросов.