Кодекс Альфы

Глава 4

Устьевск, особняк купца Ивашкина

— Беда, хозяин, беда! — вбежал в комнату холоп Мишка.

Ивашкин поморщился, отложил планшет с открытыми «Устьевскими ведомостями» и поставил чашку недопитого чая на стол.

— Какая еще беда? — он ласково спросил у Мишки.

Тот сжался от барского тона. Потому что этот ласковый разговор моментально превращался в жесткий разнос, который мог закончиться батогами на конюшне. Ивашкин, в отличие от прежнего хозяина использовал конюшню по второму назначению, а не как гараж. Батоги и хлысты были в ассортименте, как в секс-шопе для садо-мазо.

— Вечно у тебя, Иннокентий Матвеевич, холопы пуганые, — отодвинув согнувшегося в поклоне Мишку вошел поверенный в делах Астафьев, один из преданных людей. — Ты их по старинке батогами охаживаешь?

— А бывает и батогами, — благосклонно кивнул Ивашкин. — Обычно плетьми. Особенно тех, кто мешает мне пить чай.

— Пшел вон, — бросил холопу Астафьев. — И да, не время чаи гонять. Константинов вернулся.

— Что? Как? — купец выпучил глаза так, как жаба во время случки.

— А вот так, — бесцеремонно плюхнулся в кресло Астафьев. — Взял и вернулся.

— Но мы же…

— Не знаю как «мы же», — передразнил его Астафьев, — но каким-то образом он выбрался из склепа. Шалыгин маякнул. Граф пришел к нему и начал подбивать бабки. С того самого счета, который мы пока не использовали. Проплатил все долги и пообещал еще вернуться.

— Говорил же я, что надо было его в контейнер и на дно океана, чтобы там вечно гнил!

— Ага. И его секрет ушел бы вместе с ним? Пока Стилет Первородной не найден, Константинов нам нужен. И потом, не забывай, что он твой альфа. Напомнить, что будет, если его убить?

— Да сказки все это, — насмешливо сказал купец. — Он убил Франческу, а она была Альфа-ноль. И никто пока не помер, в смысле окончательно.

— Проверять я не желаю. Кто занимался погребением лично?

— Ведьмы. Они же и наложили на его склеп множество заклятий.

— Надо было им сказать, чтобы хоть Дневное Кольцо с него сняли. Нечего ему шастать по свету.

— А что случилось, известно?

Астафьев поморщился, как от лимона.

— Насколько мы можем судить, он выбрался из склепа с посторонней помощью. Трупы его помощников лежали вместо него в его саркофаге.

— Опознали, кто такие?

— Какие-то залетные шныри — уголовнички. Но шли на дело целенаправленно. Сняли защиту, открыли гроб…

— И первым делом вынули Кинжал Забвения, идиоты, — скорчил рожу Ивашкин.

— Похоже, так, — пожал плечами Астафьев. — Он же красивый, золотая ручка и каменья.

— Что теперь делать?

— Что-что, — опять передразнил Астафьев. — Не знаю.

— Надо его найти, — сказал Ивашкин.

— А что его искать? По некоторым данным граф преспокойно вернулся в свое имение. В Упыревку.

— Ну так надо послать бойцов… — вскинулся купец.

— Сами понимаете, что мы этого сделать не можем.

— Каких-то восемьдесят верст…

— По землям, населенным монстрами, ага, — скривился Астафьев. — Губернатор не даст. Он сейчас сидит и трясется, чтобы не спровоцировать всю эту ораву, шатающуюся вокруг города и жаждущую свежего мяса внутри стен. И когда она ломанется внутрь…

— Да ладно, — насмешливо сказал Ивашкин. — Пробоев не было уже давно, а то, что еще друг друга не сожрало, вряд ли сможет пойти на штурм города.

— Хотите попробовать? — осведомился Астафьев. — Потом только не жалуйтесь.

— Что бы вы посоветовали?

— А я то что? — пожал плечами Астафьев. — У вас для этого есть целая служба безопасности. Или она только способна крыс по амбарам гонять?

— У меня нет амбаров. У меня…

— Вся недвижимость, принадлежащая раньше Константинову? Предприятия, бизнес-центр, и складской комплекс? — насмешливо сказал Астафьев. — Я бы сейчас не делал резких движений.

— То есть? — непонимающе нахмурил лоб Ивашкин.

— Тут есть два варианта.

— Какие?

— Первый — повиниться перед графом, упасть ему в ножки и вернуть все нажитое его непосильным трудом. Всю недвижимость, имущество, счета, — усмехнулся Астафьев. — В расчете на его милосердие.

— Исключено, — быстро сказал Ивашкин. — Даже если я так сделаю, граф меня не простит. Он никогда этим не славился.

— Ну да, он из тех, кто ведет себя благородно только по отношению к благородным, — усмехнулся Астафьев.

— Какой второй?

— Не трогать графа физически. Удавить Его Сиятельство экономически. Перекрыть ему все счета, все финансовые поступления, пустить его по миру.

— Сделаем, — кивнул Ивашкин. — Это можно. Тем более по закону все его счета — мои.

— Были, — уточнил Астафьев. — Граф объявился — теперь может потребовать все свои деньги назад.

— Только вот проблема в том, что в человеческий суд он не пойдет. Протокол сработал только в одну сторону, обратной силы не имеет. Или пусть созывает совет всех альф. Которые опять его погрузят в долгий и продолжительный сон, как в прошлый раз, кхе-кхе, — растянул губы в улыбке Ивашкин.

— Вот именно, что вы поступили не по закону, устроив против него заговор и исподтишка погрузив его в Забвение.

— Я не понял, на чьей вы стороне? — прищурился Ивашкин.

— Я говорю объективно. Хотите — слушайте, хотите — потешьте ваше самолюбие и поддайтесь эмоциям, — пожал плечами Астафьев. — Такова правда. И граф имеет право на все действия, которые будут направлены против вас. По любому закону, будь то человеческий, или наш, упырский.

— Вы так считаете? — зло сузил глаза Ивашкин.

— А вы нет? По законам Российской Империи вы совершили несколько преступлений. Заговор с целью убийства, похищение, незаконное лишение свободы, а теперь еще будет кража и мошенничество в особо крупных размерах.

— Пусть пойдет в имперский суд и докажет все то, что вы сказали. Если дойдет.

— Я об этом и говорю, — вздохнул Астафьев. — Он прав, а вы — нет. Я работаю на вас, поэтому и растолковываю очевидные вещи.

— Ой, все! — как девочка-истеричка вскинулся Ивашкин.

Ему была неприятна вся правда, которую изложил поверенный. Потому что он был прав, а Ивашкин со товарищи, точнее, хозяева — нет. По любой системе оценки. И граф имел полное право потребовать от него удовлетворения через дуэль. А состязаться с семисотлетним убийцей-альфа…

— Ладно, я подумаю, как можно удавить графа, не нарываясь на открытый конфликт.

— Надеюсь на ваше благоразумие, — кивнул Астафьев.

— У вас все? — посмотрел на него в упор купец.

— Да, удаляюсь-удаляюсь, — сказал поверенный, и вышел.

Ивашкин отхлебнул остывший чай и поморщился.

— Мишка, скотина, принеси мне горячего чаю! — заорал купец.

И никто не видел, как улыбался Астафьев, спускаясь по лестнице.

— Я вернулась! — Лами появилась передо мной, когда я уже забросил ноут и углубился в ее записи.

— Судя по тому, что у тебя вид кошки, сожравшей канарейку, ты удачно провела время, — бросил я взгляд поверх книжки.

— А то! — она выгнулась дугой, принимая такую соблазнительную позу, что у меня аж…

Ну короче, надо мне будет в Устьевске навестить пару знакомых дам, а то пять лет вынужденного воздержания…

— Правда, это были не канарейки, но это мелочи, продолжила Лами. — Даже лучше — ощипывать было не надо, достаточно было снять…

— Избавь меня от таких подробностей! — строго сказал я. — Меня не интересует что и у кого ты высосала.

— Фи, какой ты грубый! Ну подумаешь, немного попиталась. И, кстати, даже про тебя не забыла, — она подвинула медицинский контейнер. — Заскочила в одну больничку, немного облегчила их банк крови… Взяла твою любимую, четвертую отрицательную. Резус-нулевой не было, увы.

— Еще бы она была здесь, — хмыкнул я. — Один на шесть миллионов, а в Устьевске и близко столько не наберется. Спасибо!

— Ешь на здоровье! — она кинула мне пакет с кровью. — Свежая, без консервантов.

— Еще раз спасибо!

— Ладно. Я пошла, — она повернулась и шатающейся походкой принялась спускаться по лестнице.

Не знаю, может ли демон физически что-то себе натереть, но, судя по ней, вечер она провела очень весело. С пользой для суккубского здоровья. Истосковалась за пять лет… Надеюсь, полицейские сюда не припрутся. А то она и их выпьет, вот незадача выйдет…

Я хмыкнул, и вновь углубился в книгу.

— А у тебя карточка заблокирована! — минут через пять возникла она у моей кровати, держа в руках пластиковый квадратик.

— Как заблокирована? — тупо спросил я.

— Вот так. Хотела заплатить за новый комп…

Я взял смарт и влез в «Импербанк онлайн».

— … !

— Ну вот, при девушке матом ругаешься! — попрекнула меня она.

— Мои счета отключены, все.

— То есть как это? — удивилась Лами.

— Вот так. Кто-то решил сделать гадость. И я даже знаю, кто.

— Да бета твоя, явно. Которая тебя подставила, — сказала она, плюхнувшись рядом на кровать. — Что делать будем?

— Сколько у нас средств? Я имею в виду наличные и ликвидные?

— Ну я не знаю, сколько у тебя в сейфе, я туда не лазила.

— Если ты вообще туда не лазила… Там лежало около четырехсот тысяч на самый черный день в ассигнациях. И еще золотых червонцев на сто. Ну и четыре расходные карточки на анонимные счета по пятьдесят тысяч на каждые.

— Ну вот, а прибеднялся, что дом придется продавать, — с укором сказала она. — Поправка — три карточки.

— А говоришь, что не лазила? — я посмотрел на нее.

— Ты сам ее на всякий случай оставил перед той встречей, забыл? — напомнила она.

— Ах, да, — сказал я. — Было дело, извини.

— Вот я и говорю, склероз на старости лет…

— И сколько там осталось? — подозрительно спросил я.

— Да осталось, осталось, — потупила глазки она. — Тысяч двадцать. Я девушка экономная, а в этой твоей импровизированной тюрьме и тратиться было особо нечего. Только что за коммуникации, Имперсеть и обучение.

— Хренасе, — сказал я.

— Это еще скромно…

— Ладно, проехали. Так вот, уточняю. В сейфе лежит самый неприкосновенный запас, на тот самый очень черный день. Если все окончательно рухнет и придется податься в бега. Мне уже приходилось за свою жизнь это делать…

— Ну да, я помню, ты рассказывал, как Борджиа дорогу перешел, — кивнула она.

— И не только им. Так что у нас сейчас вопрос такой — где взять деньги. Давай, жду твоих предложений.

— Ну первый вариант — могу ломануть какой-нибудь банк и…

— Отпадает. Даже если не найдут, этим можно воспользоваться один раз. А если не те счета ломанешь, на хвосте будет висеть не тупая имперская полиция, а люди посерьезнее.

— Ладно. Варианты с продажей чего-нибудь ты не рассматриваешь? У тебя вон какая коллекция древностей, артефактов и оружия, а в гараже чего только не стоит…

— Самый крайний случай, — на самом деле меня давила жаба. — Сейчас не он, не забывай.

Такое продавать? Да сколько веков я все это собирал! И уж точно не на продажу. Хотя да, стоимость коллекции была астрономической. Хватило бы на любую самую роскошную жизнь, и не на одну. Но пока — нет.

— Хорошо. Чем ты можешь заработать сам и с моей помощью. Варианты жиголо ты не расс… Ай! И не надо меня щипать! Поняла, нет.

— Тогда уж лучше сутенерства. Сдать вип-клиентам в аренду суккуба… Убери клыки от моей шеи!

— Ты первый начал, — сказала Лами и облизнулась.

— Вообще-то это было твое предложение. Предложи еще заняться честным физическим трудом.

— А что, это тоже мысль. Представляю тебя с кайлом или лопатой, — хихикнула она. — Полуобнаженный мускулистый Древний кладет асфальт… И весь такой топлесс… Не надо мне кулак показывать!

— Твои эротические мечты к делу не относятся. Что еще есть? Только без секса, но можно с насилием?

— Киллер, охотник на монстров…

— Первое отпадает, это для души и по необходимости. Давай про второе. Я слышал про это еще до того, как меня отрубили.

— За это время тут уже сформировалась такая профессия. Правда, зарабатывают этим все больше ватаги, гордо именующие себя «ЧВК». Есть и одиночки, но их мало.

— И как это работает?

— Заключаешь контракт с кем-нибудь на очистку его земли от монстров, ну и соответственно его выполняешь. Как маленький, ей-богу.

— В чем подвох?

— В том, что надо еще брать контракт на охрану. Ты же видел, они шарогребятся по округе постоянно в неизвестных направлениях, куда им что в голову стукнет. И если не заключить контракт на охрану…

— Понял, — сказал я. — Поэтому и берутся за это дело компашки, могущие выделить тех людей, которых не жалко. Чтобы монстров подкормить.

— Примерно так, — согласилась Лами. — Так что это не вариант. Я, конечно, могу приказать тварям не лезть, куда не надо, но, во-первых, не всем, а во-вторых, такая подозрительная способность вызовет устойчивую уверенность, что что-то не так. Когда одни монстры охраняют землю от других. Заподозрят еще в чернокнижии и сговоре с монстрами, у нас люди легки на расправу.

— Значит, тоже не вариант.

— Есть легкие деньги, но… Для тебя и меня легкие деньги, для других будет задница.

— Ты где-нибудь появляешься, а меня вызывают тебя изгнать? — предположил я.

— Банально, и сработает пару раз, не больше. Народ просечет фишку, и вызовет уже другого бесогона. А тебя в темницу или к стенке. Опять же, за работу на иномирную разведку.

— Это я так, просто предположил. Вспомни, один раз с маркграфом Хуго этот вариант сработал, — смущенно сказал я, поняв, что сморозил глупость.

— Ну тогда люди были темные, зашуганные, крестились каждые пять минут… Сейчас уже лохов нет. Точнее, остались уже совсем на всю репу отмороженные с нездоровым огоньком в глазах, но они неплатежеспособны.

— Да, религиозный фанатизм — это плохо, — вздохнул я, вспоминая проблемы, которые мне создавали упоротые. От пилигримов до особо святой инквизиции.

— Так вот, про легкие деньги, — она навила черный локон себе на палец. — Я тут порыскала пока по Устьевску, и осмотрела места, которые раньше в черносети нашла. Есть такое место, которое называют Ристалище.

— Что еще за Ристалище-дристалище?

— Ну второе тоже может быть для тех, у кого кишечник слабый. Арена для боев с монстрами. Подпольная, естественно. И с большим вкусным тотализатором. Публика там всякая — мажоры, бабы-неудовлетворенки, которым хочется удовольствий, да их никто не имеет. Как те весталки, которые от засушки любили смотреть, как гладиаторы друг друга убивают…

— Я в курсе, не сбивайся с темы, — вернул я ее к приличным размышлениям.

— Да я не сбиваюсь, народ просто любит секс энд кекс, что в переводе значит «хлеба и зрелищ». Выпускают монстра, выпускают лоха, который этого монстра гоняет. Ну естественно ставки, кровь, визг. Кто кого. Ну а там если выиграешь — будут деньги, слава и почет. И дамы.

— Те самые, неудовлетворенные?

— Ты же вроде как после пяти лет в гробу? Тебе не пофиг?

— Не, как я уже сказал, я разборчивый, — поморщился я. — И большие деньги?

— Топовый гладиатор может снять до полусотни кусков за бой.

— Так много?

— Так и желающих заплатить много. Даже за трансляцию по Черносети.

— И ты, естественно, думаешь, что я это потяну? — полуутвердительно сказал я.

— А куда ты денешься, — фыркнула она. — Ты в великолепной форме, недостижимой для человека. И из альф ты самый сильный. Оружием, даже зачарованным, набита кладовка. Хотя нет, зачарованное там запрещено.

— Обычное найду, — сказал я.

— И вот эти вот мои дневники проштудируй все. Обязательно. Это просто шикарный справочник по монстрам. Зря я, что ли, всех, что попадались, записывала?

— Что, они все здесь шатались в округе?- удивился я.

— Большинство. А некоторых из них мне помощники притаскивали. Или приводили.

— Боюсь себе даже представить, что у тебя за помощники, — поежился я.

— Завтра познакомишься. Они тебе понравятся.

— Ну насчет этого не знаю…

— Точно понравятся. Куда идти и к кому обратиться за рекомендацией на бой, я тебе тоже скажу. Только вот будь осторожен — не подпишись случайно на Дикий Гон, это смертельно почти на все сто.

— Это еще что такое?

— Это уже совершенно убойная вещь, и я бы даже тебе не рекомендовала связываться. Когда нескольких бедолаг выпускают за ворота, дают им точку верстах в двадцати, до которой они должны дойти. Условия почти те же и никакого огнестрела, максимум арбалеты. Все это транслируется с дронов, и зрелище, надо сказать, ниже среднего. Даже меня блевать потянуло. Приз — высокий, двести-триста штук на победителя. Но за последние полгода были три Гона, а победителей не было. Такое впечатление, что против игроков работает опытный бистмастер, который на этапе «вот-вот» подключает мощных зверьков типа моего покойного Рычика. Ну и естественно…

— Так они к черту разорятся! Надо же иногда дать лохам выиграть, а то остальные разочаруются.

— Скажи это маркетолухам человеческой мафии. Хотя собирается вроде четвертый рейд с большим джекпотом за прошлые разы. Но не рекомендую.

— Не буду. Обещаю, — я чмокнул Лами в щечку. — Ладно, спи иди. Мне надо дочитать твои мануалы, а завтра у меня очень напряженный день.

— Тогда Спокойной ночи! — Лами встала с кровати, улыбнулась мне на прощание и исчезла.

А я вновь открыл ее записи там, где остановился, и продолжил чтение.