Кодекс Альфы

Глава 10

Петербург, поместье графа Канаверова

Фу-ух! Граф Валерий Иванович Канаверов подошел к бару, вынул початую бутылку «Шустовского» и налил себе полстакана благородного напитка. Дрожащей рукой опрокинул стакан в рот и со стуком поставил его на стол. Он растопырил ладонь и посмотрел на нее. Дрожат пальчики, ох, дрожат…

Еще бы не дрожали, после таких известий! От Астафьева, из Устьевска, южного форпоста Империи. Константинов выбрался из склепа. Говорил же остальным, надо было залить мерзавца цементом в контейнере и бросить на дно Северного моря, чтобы избавиться от этой сволочи раз и навсегда! А перед этим — обезглавить, чтобы не воскрес, и голову положить отдельно в другой контейнер. Даже так. Но нет же — мы гуманные, альфам друг друга убивать не положено по кодексу Клыка и Когтя, а вдруг ветвь бет пресечется, да и Стилет Первородной не найден…

Хрен бы с ним, древнее поверье может и врет — ведь он грохнул Франческу, Альфу-ноль, и ничего, все они живы остались. А если и нет — да и тоже хрен с ним. Подумаешь, пара тысяч упырей сдохнет! Константинов по доброте душевной их наплодил, пусть и подохли бы. Мир стал бы чище и имущество можно было бы отдать верным бетам. А если Константинов на свободе… Точнее, гастальд Джованни Константини, с его буйным независимым нравом и неукротимой жаждой мести.

Канаверов налил себе еще полстакана коньяка. Если граф на свободе, значит никто из оставшихся альф не может чувствовать себя в безопасности. Он будет мстить, а это он хорошо умеет. Причем извлекая из своей мести удовольствие и делая это с наслаждением. Да что там, любой на его месте устроил бы сладкую жизнь тем, что закатал его в Забвение. А то, что графа никто не остановит — вообще сомнению не подлежит, замочил же он старую каргу Франческу. А тому, кто вонзил ему в сердце Кинжал Забвения…

Мысли графа прервал звонок по смарту. Перед тем, как взять трубку он посмотрел на абонента. Ну конечно, граф Марконин, кто же еще… Хотя он такой же Марконин, как граф Канаверов, убери последнюю букву в русской фамилии — и получишь настоящую.

— Слышал? — спросил Марконин, не тратя времени на приветствие.

— Да. Тебе уже тоже позвонили?

— Первым делом.

— Что будем делать?

— Что, страшно, Валерио? — усмехнулся на том конце собеседник, перейдя на итальянский.

— А тебе, Адриано? Самый первый альфа на свободе и, я уверен, горит жаждой мщения.

— Ну не я же пырнул его Клинком Забвения, — гыкнул собеседник.

— Но ты проголосовал «за», как и я.

— За, против, разницы никакой. Даже тем, кто голосовал «против».

— Ты про Джиротти и Россо? Только они далеко и до них он доберется — если доберется — в последнюю очередь.

— Я и их извещу. На всякий случай. Пусть знают, что их любимчик вырвался на свободу. А по поводу «доберется»… Я бы усилил охрану и поставил бы туда своих бет. Ты же обратил своих слуг?

— Всех до единого, — заверил Канаверов.

— А кого не обратил — обрюхатил, — заржал Марконин. — Знаю я тебя.

— Речь не об этом! — вскипел Канаверов. — Надо как-то решать возникший кризис! Недостаточно усилить охрану, нужно предпринять более активные действия!

— Ну в чем же дело? — хмыкнул Марконин. — Наймем охотников. Таких сейчас развелось, как собак нерезаных.

— Нужны лучшие из лучших!

— Будут тебе такие. У нас в первопрестольной, да и у вас найдется пара профи, — успокоил его Марконин.

— Надеюсь. Очень сильно.

— Да успокойся ты, в конце концов! Сейчас транспорт ходит плохо из-за прорывов. Чтобы ему выбраться из Устьевска и попасть в Санкт-Петербург или Москву придется много попотеть. Дирижаблем или бронепоездом, авто не рискнет.

— Или самолетом…

— Ты когда такую диковинку последний раз видел? — удивился Марконин. — Даже вояки от них отказались!

Тоже верно. После того, как некоторые твари за ними охотиться начали. Те же сильфы. Хлебом не корми, дай как шавка за колесом машины побегать с лаем. А в отличие от дирижаблей нового поколения, самолет — штука тонкая и сложная, впечатается на скорости в тварь и кирдык.

— Тогда охотники на тебе, — сказал Канаверов. — Только выбирай тех, которые потом на нас охоту не объявят.

— Надо подумать. В любом случае расходы — пополам, я тебе пришлю счет, — хохотнул Марконин.

— Давай, только побыстрее. И на этот раз пусть мочат наверняка, хрен с ним, со Стилетом. Дороже обойдется.

— Ладно, до связи. Ты это там, особо не напивайся. А то Констатинов учует, — веселящийся от души Марконин повесил трубку.

Устьевск, квартира-убежище Константинова

— Лами! — позвал я, бросив ключи от мотоцикла на журнальный столик, отозвавшимся противным звяканьем металла по стеклу.

— Я здесь! — отозвалась она, судя по голосу, из ванной. — Сейчас!

Ну сейчас так сейчас. Прелести там намывает, что ли?

— Что звал? — спросила она, закутанная в тот самый халат.

— Мылась, что ли?

— Нет, собаку кормила и морду ей мыла.

— А почему в ванной?

— А где бы ты хотел? Пришлось в джакузи.

— Что??? В моем джакузи??? — я аж охренел от такого счастья.

— Ну не вечно тебе там задницу парить. Не беспокойся, я там все помыла. И наша гостья довольна, — она приоткрыла дверь ванной. — Альба?

В дверь сначала просунулась морда панцирной волчицы, затем и она, робко ступая. Ну сейчас она выглядела куда как лучше. Да еще и чистая, отмытая до блеска — сразу стало понятно, что масть у нее белая. Щитки аж сверкают, шерсть, там, где есть, белее снега.

— Познакомься, кстати. Ее зовут Альба.

— Альба?

— Ну она сама белая, да и это имя созвучно ее настоящему родовому. Я и ты его не выговорим, а ей новое имя понравилось.

— А как ты ее имя узнала? — я аж охренел от такой неожиданности. — Она же не говорит и вообще…

— Кто сказал, что она не говорит? И кто сказал, что эти твари — неразумные создания?

— А-а… Это у тебя не написано…

— Как-то упустила. И еще, если они не говорят с людьми, то это не значит, что они это не могут, просто они не хотят. Между собой они общаются великолепно и без слов. Со мной тоже, потому что я — не человек. И они разумные. Не в человеческом понимании, а в их. Нам их понять трудно, не зная их жизни. Но они вовсе не неразумные и не немые. Надо их только побудить к общению.

— Пусть будет так.

Волчица робко подошла ко мне.

— Ну иди сюда, Альба! — я протянул руку и погладил теперь уже свою питомицу, вызвав волну ментальной нежности, привязанности и черте-чего еще там… Короче, любви.

— Она понимает, что ты ее спас. У вас с ней импринтинг.

— Да, скорее всего. У-у, моя красавица! — волчица закрыла глаза и отдалась ласке.

Я представляю, что было бы с профессиональным охотником при виде такого зрелища. Сидят два чудовища и одно гладит другого! Да тут крышу сорвет.

— Ну ладно, — сказал я Лами, не переставая чесать волчице за ухом, в просвете между бронещитками. — Что ты выяснила про Ивашкина?

— Много. Пока все, что тебе дала ведьма, подтверждается.

— Какие мысли будут?

— Разные. Но они вряд ли тебе понравятся. Первое — согласно кодексу Клыка и Когтя нужно будет отменить протокол наследства. Но для этого нужно будет громко о себе заявить и потребовать возврата незаконно отнятого.

— Вот только законные методы здесь не прокатят. Никто даже и не почешется о соблюдении кодекса. Первым нарушил его я, убив Альфу-ноль.

— Зачем порешил старушку-то, душегуб? — осклабилась Лами.

— Много о себе думала, карга старая.

— Ну не такая она была и старая на вид. Лет тридцать, вполне ничего…

— Внешне — да, но вот мозги были сильно просроченные. Да и не забывай, что, когда мы встретили ее, она была полоумной пастушкой. В последнее время гребла по-черному. И творила всякие непотребства.

— Ну и что бы она сделала из персональной дурки? Ну и оставил бы ее в покое, пускай бы сидела в ней до скончания веков.

— Поверь, были причины превратить ее в пепел, — я не собирался раскрывать Лами цель своего поступка. — Теперь главный — я.

— Вот только осталось убедить в этом остальных, — хмыкнула Лами.

— Я иногда бываю на редкость убедительным, ты это знаешь.

— О, да! — зверски ухмыльнулась она. — Знаю.

— Так что согласно старому кодексу мне никто ничего не вернет. Поэтому пишу свой кодекс — кодекс Альфы.

— И первая заповедь в нем будет?

— Месть. Любой, посягнувший на власть Альфы-один, будет уничтожен. Будь он хоть альфа, хоть бета, чародей или оборотень. Про людей я даже не говорю.

— Так что? Война?

— Ага. Резня.

— Это я люблю, — ухмыльнулась Лами.

— Я знал, что тебе понравится.

— Начнем с Ивашкина?

— Да, с него. А потом дотянемся и до остальных альф в Империи.

— Предлагаю начать с недвижимости, которую Ивашкин не только получил по наследству от тебя, но и приобрел после.

— Это мы оставим. Трогать не будем. С какого перепугу я буду уничтожать то, что и так мое? Имущество, которое я когда-то приобрел, вложил в него деньги и стал получать прибыль? Нет. Начнем с его людей. Точнее, бет. Тут два варианта — либо они встают на мою сторону, либо их не будет.

— И как ты будешь это делать?

— В том числе и с твоей помощью. Организуем встречу у меня в усадьбе. А ты их доставишь.

— Не забыл? Пути нижних миров не очень-то способствуют здоровью, даже такому железному, как ваше.

— А кто сказал, что они нужны мне живыми и здоровыми? — спросил я. — Наоборот, надо брать тепленькими и подготовленными. То, что они увидят по дороге в нижних мирах, надолго выведет их из равновесия, морально и физически.

— И таскать их буду должна я? — уточнила Лами.

— Ну а кто же? — удивился я. — Проводник по этим мирам только ты.

— А ты что будешь делать?

— Запрусь у себя в усадьбе. Сейчас тут поднимется большой шухер и все Другие в городе бросятся меня искать. Рано или поздно могут выйти на все мои лежки, но для того, чтобы меня вытащить, им придется проехать в Упырево, этот адрес не секрет. Но как ты сама понимаешь…

— До Упырево доберутся не все. Понимаю, — кивнула Лами.

— Так что пусть создается впечатление, что я воскрес и теперь боюсь оттуда нос высунуть.

— Что, больше на арене не появишься?

— Еще как появлюсь, регулярно. Деньги там пока смешные, но зато вон что попадается, — я потрепал Альбу по голове. — И есть у меня мысль, как эту арену обратить нам на пользу. Так что готовьтесь, отбываем.

— Отбываешь ты, — сказала Лами. — Мы с Альбой пройдем нижними мирами, панцирную волчицу ты из города не вывезешь. Но мы прибудем попозже — она пока еще не восстановилась. Так что завтра с утра жди нас.

— Хорошо, выберусь пока сам, — кивнул я и взял со стола ключи от Зверя.

Мне пока есть чем заняться.

До Упырево я доехал без приключений. Ни один монстр меня даже не тронул. Даже Пещерный страж, собрат покойного Рычика, который опять был в той же сторожке — пост они там, что ли, организовали? Вынул из сторожки огромную репу, пристально на меня посмотрел и опять скрылся в теньке.

Это меня устраивало. Значит, Лами сказала правду. Приручила она и этих. А вот и эскорт — Шарик со своей стаей. Выскочили, как откуда ни возьмись, взяли меня в коробочку, и со скоростью мотоцикла, не отставая, проводили до самого поместья. Не, легкий холодок по спине все-таки пробежал — все-таки стая довольно опасных тварей рядом, в пределах досягаемости. Вдруг что в голову взбредет? Но я задавил в себе ростки рационального страха и лишь сильнее поддал газу.

Так что нервное напряжение меня отпустило только тогда, когда я закрыл ворота поместья и, оставив мотоцикл на подъездной дорожке, прошел к себе в дом.

Все, я дома. Осталось только дождаться Лами с неожиданным приобретением и обустроить нашему найденышу дом. Что-то мне не хотелось выгонять ее за ворота, несмотря на мои правила по поводу содержания домашних животных.

Люблю я их, люблю, можете корками не кидаться. Всех этих милых пушистиков, кошек и собак. Но вот хоронить их не люблю. Каждый раз такое чувство, что часть себя в землю опускаешь. А учитывая, что мой век не идет ни в какое сравнение с человеческим, а уж тем более со звериным… Короче, замяли. Есть такое и все.

Теперь главное. Учитывая противостояние с местными упырями, мне нужно специфическое оружие. Ох уж эти невежды с их верой! Правда, надо сказать, что распространению мифов поспособствовали мы сами. Ибо нефиг, пусть верят, когда еда спокойна и не волнуется лишние гормоны не выделяются. Вкус чтобы не портить.

Считается, что чеснок отпугивает вампира, и он для него ядовит. Какая фигня! Обожаю баранину с чесноком и все блюда родной средиземноморской кухни, где его немеряное количество. А по поводу отпугивания — сожрите пару зубчиков и на кого-нибудь дыхните. На обычного человека. Как? В репу не получили? Повезло. То-то. Чеснок противопоказан только больным псевдовапиризмом, порфирией. Но это уже другое и к нам это не относится.

Серебро? Еще один миф. Оно вообще и для нормального неполезно, особенно его соли. Но никаких особенных реакций оно не вызывает, ни у нас, ни у оборотней. А серебряная пуля убьет с такой же гарантией, как и свинцовая, разницы нет.

Осина и колья из нее? О да! Даже варварский обычай древности — как узнать, перед тобой вампир или нет? Да очень просто — воткнуть ему в сердце осиновый кол. Сдох — значит, вампир. Тоже хрень, конечно.

Как и все сказки про священные вещи — крест, святую воду, звезду Давида и тэ дэ, и тэ пэ. Многие из нашей расы вполне себе прилежные верующие, даже в церковь ходят. Не отличишь от обычных людей. Так что это тоже не работает.

А вот с остальными — да, не очень хорошо. Боярышник любите или дикую розу, особенно ее аромат? А вот мы не переносим. Она для нас — яд. Чем некоторые люди и пользуются. Так же, как и кровь мертвеца. Правда, любому с нее поплохеет, но вот для нас она смертельна.

Есть много опасностей для вампира, есть. Как, например, солнечный свет. Тут мифы не врут. Только от него нас защищает магия, Дневные Кольца. А вот если забудешь надеть или лишишься его вместе с рукой — пиши пропало.

А вот как убить вампира — тут вопрос немного с подвохом. Зависит от потенциальной жертвы. Если какая-нибудь слабенькая бета бет — да легко. Обезглавить да сжечь, это работает. А вот альфу, особенно Альфу-один… да практически нереально. Ну, во-первых, альфы регенерируют моментально, башку снести нам невозможно, только если уж при невероятном везении, на плахе или гильотине. Теоретически.

Потому что, во-вторых, кто же себя даст так просто обезглавить? Мы сильнее, быстрее и опаснее остальных. Превосходим любого человеческого спортсмена так же, как он — какого-нибудь дохляка. И даже больше.

А вот мне довелось убить альфу-ноль, Франческу. Но для этого был нужен Стилет Первородной, который ковали и зачаровывали на ее крови. Самое сильное оружие против любого вампира и единственное, могущее убить альфу. Магическое, естественно, с Магией Крови Первородной.

Зачем его оставили — я не знал. По-моему, такое оружие не имеет право на существование. Но зато, как я выяснил на практике, оно работает. И где оно спрятано — знаю только я, поэтому меня только погрузили в забвение, надеясь вернуться к этому вопросу попозже. А поскольку я теперь старший из альф, оно мне может очень понадобиться. А то слишком много нас расплодилось.

И каждый из альф стал вести свою игру, что меня совершенно не радовало. Где та пятерка неразлучных друзей, один из которых был сыном гастальда Константини? А нет ее. Есть пять древних альф, которые забыли, что их объединяет кровь той самой Альфы-ноль, считай, нулевого пациента? И у каждого свои интересы, которые зачастую противоречат друг другу, как в моем случае. Ничего, подумал я, и с вами разберемся.