Князь Гиперборейский

Глава 8

Рим, март 2016 года

Бьянка с облегчением вышла из самолета с логотипом Петербургских международных авиалиний — чайка над волной — аккуратно спустилась по трапу вниз и направилась к длинному зеленому автобусу, подъехавшему, чтобы забрать пассажиров рейса из русской столицы. Теплый ветерок, напоенный ароматом давно забытых родных запахов, взбудоражил девушку, и она вдруг поняла, что добралась. Страх, поселившийся в ее груди с той минуты, когда она приняла предложение барона Назарова, испарился бесследно под лазурным римским небом. Глупо, конечно, думать, что инквизиторы будут бегать за ней с одним яростным желанием уничтожить непомерно болтливую журналистку, да еще и одаренную. Ронять самолет ради нее одной — это из области душевных расстройств. У русских, кстати, в салоне находились два сильных мага-воздушника. С ними было очень спокойно.

В длинном приталенном пальто, полностью расстегнутом, в кокетливой беретке, из-под которой на плечи волнами спускались смолянистые волосы, Бьянка Руджерро, она же Карина для одного симпатичного русского барона, уверенно вошла в автобус, и не обращая внимания на мужские взгляды, оценивающие ее фигуру, вцепилась в поручень одной рукой, а другой поддерживала сумочку на плече. Улыбнувшись своим мыслям, она полностью ушла в себя, заново выстраивая алгоритм задания. В первую очередь, встретиться с господином Гросси и передать ему просьбу Никиты. А уж потом — к родителям, в Неаполь. Давно с мамой и отцом не виделась.

Забрав с транспортной ленты свой чемодан на колесиках, Бьянка, цокая каблуками сапожек, вышла из аэропорта. Сразу же нацепила очки на глаза, прикрывая их от яркого весеннего солнца, и непроизвольно заулыбалась. Как же хорошо! Блеклые краски суровой зимней России хороши в малых дозах, но жить в постоянном стрессе из-за недостатка солнца для истинного итальянца или итальянки — смерти подобно!

Жадно впитывая в себя зелень огромного парка, раскинувшегося неподалеку от аэровокзала, блеск покрытых лаком автомобилей, солнечные блики на прозрачных лобовых стеклах, вслушиваясь в бесконечный шум моторов, в перекличку клаксонов, темпераментную ругань таксистов — впитывая в себя эту пряную музыку родины, Бьянка поняла, что она дома.

— Бьянка, дорогая! — радостный крик откуда-то сбоку прервал ее медитацию. — Уф, едва не проворонил тебя! Как не заметил!

— Мы из другого терминала выходили, — улыбнулась девушка молодому стройному парню с черными усиками. — Виченцо, милый! Я так рада!

Она взвизгнула и прыгнула на шею своему парню, болтая ногами в воздухе. Тот покрутил Бьянку вокруг себя, смущенно посмеиваясь. Потом подхватил чемодан, а другой рукой вцепился в подругу.

— Я уже три часа жду тебя, — пояснил он, ловко лавируя между толпами пассажиров, встречающих и провожающих.

— Ну и зачем было так рано приезжать? — укоризненно посмотрела на парня журналистка. — Самолет быстрее не полетел от этого, даже захоти я этого.

— Соскучился, — признался Виченцо, останавливаясь возле белого «фиата». Открыв багажник, он аккуратно положил туда чемодан, потом распахнул переднюю дверь. Помог Бьянке занять место в пассажирском кресле, а сам устроился за рулем.

— Куда сейчас? — поинтересовался он.

— Сначала домой, — девушка посмотрела на часы. — Хочу принять душ, отдохнуть, а потом мне надо встретиться с твоим отцом, Виченцо.

— Ого! — удивился парень. — Вот это напористость! А с чего бы? Кстати, я хотел пригласить тебя на семейный ужин. Мама уже знает, что ты возвращаешься в Рим, с самого утра развила бурную деятельность, с младшим братом пошла по рынкам и магазинам. Так что готовься, надевай красивое платье — а я заеду за тобой в семь часов. Отец все равно раньше этого времени не возвращается.

— Отлично, — улыбнулась Бьянка.

Виченцо вывел машину из стояночного «кармана» и влился в поток машины, выезжающих в город. Некоторое время он молчал, глядя на дорогу, а потом все же не выдержал и спросил дрогнувшим голосом:

— Ты думала над моим предложением, милая?

— Конечно, каждый день, — рассеянно произнесла девушка, разглядывая мелькающие вдоль дороги пейзажи с масленичными рощами и зелеными аккуратными квадратами полей, на которых трудились тракторы.

— И что скажешь?

— Я не против выйти за тебя замуж, дорогой Виченцо, но… Давай, пока отложим этот вопрос на некоторое время. Если в ближайшие три-четыре месяца все пройдет так, как задумано, то я с радостью надену подвенечное платье.

«Если меня не убьют инквизиторы к тому времени», — мелькнула грустная мысль.

— Пройдет, как задумано? Что пройдет, что задумано? Бьянка, ты меня пугаешь. Тебя русские, часом, не завербовали?

«Глупый ты мой Виченцо, — подумала девушка, стараясь не улыбаться. — Живешь рядом с человеком, который давно уже работает на русских — и даже не хочешь догадываться, почему ваша жизнь так изменилась!»

— Нет, все нормально, — взъерошив волосы на затылке жениха, Бьянка вытянула затекшие ноги. — Но я не шучу. Дай мне… полгода. А потом сыграем свадьбу.

— Отлично. Полгода я вытерплю, — обрадовался Виченцо.

— Ой, можно подумать, я не допускаю тебя до своего роскошного тела, — фыркнула Бьянка, легко раскусив глубинную суть его радости.

— Уже несколько месяцев, — напомнил парень, ловко сворачивая на двухуровневую развязку, чтобы уйти на Рим. — Но я понимаю, у тебя работа, командировка в далекую Россию…

— Мог бы и приехать на несколько дней, — укоризна прорвалась в голосе девушки. — У меня уютная квартирка, нам было бы хорошо.

— Извини, не получилось, — смутился жених. — Отец нагрузил меня какими-то бумагами как простого клерка. Причем, даже не оплатил работу.

— Да ты и не сильно-то переживаешь, — рассмеялась Бьянка. — Ладно, вези меня домой.

Оставшееся до семейного ужина время она провела в расслабленности и неге. Сначала ванна с морской солью, потом маникюр, прическа, выбор вечернего платья. То и дело поглядывая на часы, Бьянка с каждой минутой ощущала какое-то непонятное беспокойство. А если за ней следят инквизиторы? Встреча с Дженнаро Баталья могла иметь последствия. Вдруг он успел передать своим сообщникам, чтобы те следили за ней даже в Риме? Как бы хотелось, чтобы Никита уничтожил мага-инквизитора! Девушка надеялась, что барон умеет держать слово. После встречи с Дженнаро больше никто не беспокоил девушку, что наводило на оптимистичные мысли.

Виченцо она встречала в нежно-лазоревом платье в пол, купленном в Петербурге. Тонкая ткань, облегающая ее стройное тело, открытые плечи и шея вогнали парня в состояние глубокой восторженности и заторможенности, и чтобы привести жениха в чувство, Бьянка шутливо щелкнула его по кончику носа.

— Поехали уже! Не будем заставлять родителей ждать нас!

Семья Гросси, чего уж скрывать, нравилась девушке. Изабель, мать Виченцо, до сих пор сохранила в глазах блеск юности, когда глядела на своего мужа, и каждое ее прикосновение к нему, даже нечаянное, вызывало ответную реакцию. Бьянка, сидя за столом рядом со своим парнем, невольно думала, а как будет у них? Сохранят ли они свежесть отношений через пять или десять лет?

Луиджи Гросси с трудом сдерживал нетерпение, чтобы поговорить с девушкой. Он-то как раз понимал истинную причину приезда Бьянки Руджерро в Рим, но дал возможность жене наговориться с будущей, как ему представлялось, невесткой. Лишь перед десертом им удалось уединиться под предлогом деловой беседы. Как-никак, у государственного секретаря могли появиться вопросы к журналистке, прибывшей из России.

— Как там наш общий друг? — протягивая Бьянке бокал с мартини, спросил Гросси. Он отхлебнул из стакана местный арценте[3] «Bellavista» и обхватив его пальцами, облокотился на край балкона.

— Очень занят после вашего предупреждения, сеньор Луиджи, — с благодарностью кивнула девушка, пробуя напиток. — Надо сказать, он из тех деятельных людей, которые не отмахиваются от помощи. Благодарит вас за информацию.

— Называй меня Луиджи, дочка, — улыбнулся госсекретарь. — Значит, русская машина государственной безопасности закрутилась… Что ж, это радует. Но, как я понимаю, есть нечто такое, что тебе необходимо передать как личную просьбу господина Назарова.

— Дело в том…, — Бьянка покрутила бокал пальцами, как будто собиралась с мыслями. — Может, чуточку издалека.

— Как угодно, времени у нас достаточно, — благосклонно произнес Луиджи.

— Некий Дженнаро Баталья является сильным магом-рунологом, как выяснилось недавно. Он уже успел серьезно разозлить все силовые службы русских, умудряясь вербовать в свои ряды студентов с помощью своих возможностей. Никита хочет точно знать, кто в папской Инквизиции еще умеет работать с рунической магией, и кто был учителем Батальи. А еще нужно достать фотографию Доменико Котеза, который вместе с Боргезе — комиссаром Второй капитулы Ордо Маллеус — хотят уничтожить род Назаровых.

Гросси кивнул. Ему были знакомы все эти фамилии. Более того, Котез периодически появлялся в резиденции Папы и получал какие-то наставления, а может — индульгенцию за свои многочисленные грехи.

— Просьба деликатная и опасная, — не стал скрывать Гросси. — Моя работа не предполагает вмешательства в дела Инквизиции. А учитывая, что часть кардиналов была настроена против меня, пришлось идти на жесткие меры, вскрывая факты их биографии, которые не должны подлежать огласке.

— Вы их шантажировали? — проявила спокойствие Бьянка, попивая мартини.

— Само собой. Иначе этих олухов никак не осадить. Оказалось, что Инквизиция давно и тайно от всех курий провела реорганизацию, чтобы не зависеть ни от кого, кроме Папы. Когда об этом факте узнали кардиналы, было уже поздно. Я, конечно, приложу максимум возможностей, чтобы добыть нужную информацию, но не обещаю.

— Никита не настаивал столь категорично, и он поймет, если ничего у вас не получится.

Гросси усмехнулся про себя. Именно такая трактовка просьбы больше всего пугала его. Он помнил тот вечер, когда его похитили с яхты и доставили на какой-то островок, на котором русских было больше, чем сельди в Неаполитанском заливе. Тот ужас до сих пор оживает во снах, после которых Луиджи посылает горячие молитвы Святой Марии, чтобы новые работодатели помнили о нем как можно реже.

— Если ты не против, милая, я проконсультируюсь с некоторыми специалистами, а потом сам позвоню тебе. Устроит такой вариант?

— Более чем, — кивнула девушка. — Только, пожалуйста, будьте осторожны. Как только заметите интерес к себе, сразу же прекращайте копаться в опасной теме.

Луиджи был тронут заботой красивой журналистки, и очень хотел, чтобы она однажды вошла в их дом невесткой. Скорее всего, так и будет, если сам Виченцо не начнет творить глупости на ровном месте. С молодыми часто такое происходит. Но… связавшись с Назаровым, о спокойной жизни можно забыть. Его просьбы — это неукоснительное исполнение договоренностей, а молоденькая Бьянка еще не знает, с кем связалась.

После ужина Изабель долго не отпускала девушку, словно хотела обсудить все новости из холодной России, восторгалась платьем и даже захотела поехать в Петербург, чтобы своими глазами лицезреть модные магазины, где такая красота продается. Луиджи с трудом удалось угомонить жену, а Виченцо, посмеиваясь, утащил Бьянку в машину. Пора было ехать домой.

Через три дня в квартире Бьянки затрезвонил городской телефон. Сеньор Гросси сухо, и даже чересчур официально произнес в трубку:

— Сеньорита Руджерри, я готов с вами встретиться и обсудить интервью. Место и время узнаете у моего секретаря. Всего доброго, я буду вас ждать.

Бьянка в конспирологии давно научилась плавать как рыба в воде. Насчет секретаря — это был намек на Виченцо, которому следовало позвонить и узнать, где назначена встреча. Так и вышло. Когда она связалась с сыном государственного секретаря, тот назвал кафе на Виа Мерулана, где молодые люди частенько встречались. Понятно, кто был инициатором предложить именно это местечко.

— Дорогая Бьянка, что в моих силах — я сделал, — сеньор Гросси, прежде чем начать разговор, заказал себе чашку арабики. — Руническая магия давно запрещена в Инквизиции, и доступ к любой информации по ней тоже плотно закрыт. Я даже в архивах Ватикана не смог добиться того, чтобы хоть часть деловой документации заполучить. Все тщетно. И тем не менее мне удалось выйти на человека, который подсказал несколько имен, связанных с рунологией. Один из них — некий Андрон Лебедев… Да-да, русский, как ни странно. Был исключен из Ордена за использование этой магии в своих исследованиях. Что за исследования, увы, не знаю. Запоминай имена, Бьянка, только имена. Назаров сам разберется… Лебедев жив и живет в предместье Рима. Есть еще одно имя: Сальваторе Грава. Ему сейчас лет восемьдесят, не меньше. Именно он был последним магистром-рунологом, и есть все подозрения, что Баталья — его ученик. Если господину барону хочется докопаться до истоков, пусть занимается этим самостоятельно. Я же категорически тебе рекомендую держаться подальше от названных людей.

Гросси с самого утра был в плохом настроении. К нему напросился на аудиенцию первый секретарь русского посольства Тургенев. В ходе часовой беседы Луиджи был раздавлен полностью, и скрытые страхи снова заползли в его сердце. То, что хотели русские спецслужбы — читай, сам император Александр! — восхищало своей дерзостью и наглостью. Папе предлагалось пойти на тайное соглашение с русским Кабинетом, результатом которого станет дружелюбная взаимная политика. Ватикан допускается в Россию, где может обрести свою паству и проводить католические службы, но в разумных границах влияния. Взамен же Папа закрывает глаза на тотальное уничтожение Инквизиции. Тонкость подобной сделки лишь в одном: Феликс VII должен тихо и мирно быть сменен, а вместо него на папский престол сядет тот человек, который угоден русским.

Сама идея была невероятно циничной и… увлекательной. Луиджи Гросси никогда не был сторонником Инквизиции, взявшей много власти, и решавшей невероятно много вопросов, далеко не связанных с ее деятельностью. Грубо говоря, Папа Феликс безропотно пляшет под дудку организации, созданной руками понтификов, вот уже несколько сотен лет. Беда в том, что Орден многим выгоден. Его террористическая деятельность упрощает до предела отношения церкви с многочисленным «овечьим стадом».

Русские просчитали правильно. Папство породило Инквизицию, и оно же, при желании, могло бы ее и уничтожить. Если бы хотело… Поэтому первый шаг оказался логически верным: найти среди кардиналов тех, кто готов очистить церковь от этого чудовища.

— Фотографий Доменико Котеза, к сожалению, я нигде не обнаружил. Комиссар Четвертой капитулы очень осторожный человек, и в отличие от Боргезе, не такой и публичный, — отпив из чашки пару глотков кофе, произнес Луиджи. — Котез известен своими радикальными взглядами и связан с экстремистскими организациями в итальянских княжествах. Есть подозрение, что его услугами пользуются и немцы, и испанцы, чтобы посадить своих людей на ключевые места в правительствах. Поэтому я могу посоветовать нашему русскому знакомому установить контакт с Сальваторе Грава.

При этих словах Гросси невольно улыбнулся, но Бьянка заметила, что улыбка его больше походила на злорадный оскал. Она не поняла смысл такой реакции, но догадалась, что сам государственный секретарь однажды попал в такую же ловушку.

— Когда обратно в Петербург, Бьянка? — поинтересовался Луиджи.

— Сначала в Неаполь, маму повидать, — заулыбалась девушка. — У меня еще пять дней есть. Потом обратно сюда и на самолет.

— Буду сожалеть, если не задам тебе один вопрос, — Гросси бросил взгляд на часы. Время еще было.

— Я догадываюсь. О Виченцо, да?

— Виченцо очень переживает, что не может быть рядом с тобой. А твоя профессия имеет один изъян: постоянные разъезды, проживание в чужих странах. У вас все серьезно или нам с Изабель не стоит надеяться, что ты когда-то станешь нашей невесткой?

На щеках Бьянки проступил легкий румянец. Она положила ладонь на руку Гросси и убедительно, как ей показалось, ответила:

— Я же в России не вечно буду жить. Тем более мне уже обещали, что после написания цикла статей могу вернуться в Рим в головное издательство. Год-полтора, и я вернусь. А Виченцо я дала обещание, пусть не волнуется.

— Да, лучше пока пожить в Петербурге, — кивнул Гросси. — Скоро здесь станет жарковато и слишком шумно.

— О чем я и говорю, — лучезарно улыбнулась Бьянка. — Мы же прекрасно все понимаем. Если Виченцо захочет в Россию на некоторое время, не держите его, Луиджи, возле себя.

Вологда, «Гнездо», «Родники»

Единственная проблема, которую Никита никак не мог решить — информация, по какой дороге поедут боевики Инквизиции. Из Ярославля в Вологду идут две трассы: одна, асфальтированная, через Данилов и Пречистое в относительно оживленных местах, а вот вторая на картах выглядела как старая лесовозная, которая за сто пятьдесят километров до Вологды отходила от основной, и петляла в дремучих и густых лесах, изредка перемежающихся вырубками, деревушками и поселками. К Вологде она подходила с запада и опять сливалась с основной. Но там уже шли густонаселенные районы, и затевать войну с хорошо вооруженным противником на глазах тысяч людей грозило серьезными последствиями. Ведь у инквизиторов не только огнестрел на руках, но и маги, умеющие разнообразными конструктами уничтожать целые подразделения врага.

Поэтому рядили и гадали долго, где ставить засаду. По логике выходило, что нужны две группы, которые перекроют и основную, и старую дороги. У Глеба появились сомнения. Он предположил, что боевикам ничего не стоит взять в заложники местного проводника, который проведет колонну по лесным просекам.

— У нас нет иных вариантов, — возразил Ильяс, когда все, кто участвовал в планировании операции, склонились над картой, — кроме тех, что предложил Никита Анатольевич. Да и Ведуна тоже нет. Он бы, наверняка, сразу ткнул пальцем в нужное место. Ну как мы можем узнать, взяли они проводника или нет?

— Север и северо-запад возьмут на себя потайники, — пояснил Олег Полозов, очерчивая пальцем дугу на карте. — Они сядут на проселочных дорогах и проконтролируют движение транспорта. Связь у нас есть, и в случае проникновения инквизиторов через блокпосты, мы будем предупреждены. Остается южное и юго-восточное направление. Вот, смотрите…

Его палец снова ткнулся в темно-зеленое пятно, куда втягивалась желтая линия, обозначавшая трассу.

— Перед Дуравино есть большой лесной массив, где можно подловить Орден. До Вологды еще прилично пылить, но внимание у врага уже рассеяно долгой дорогой. Наносим быстрый удар по колонне, убираем горящий и уничтоженный транспорт в лес, после чего исчезаем как призраки.

— Так себе план, — поморщился Донской. — Это же трасса, по которой проходит бесконечный поток машин! Вы представляете, если под удар попадет хоть один гражданский! А инквизиторы обязательно прицепятся к парочке-тройке машин и будут идти с ними, не опасаясь атаки.

Никита ощутил на себе взгляды людей, которые входили в оперативный штаб и готовились к отражению нападения, и задумчиво произнес, зная, что каждое его неточное решение приведет к большим потерям:

— Глеб, к сожалению, прав. Я тоже не хочу подвергать опасности посторонних людей, поэтому все засады на трассах нужно отменить. У нас уже есть подтверждение, что одна группа нападет со стороны реки, а две других разделятся, чтобы атаковать «Родники» и «Гнездо». Поэтому предлагаю встретить инквизиторов на наших землях.

— Посторонних пожалеем, а своих подвергнем опасности? — хмуро произнес Глеб.

— Спрячем женщин и детей в бункере, — сказал Тагир, поглаживая выбритую до блеска голову. — Туда подвели воду, воздушная система отлажена, продуктов хватит на пять дней. Думаю, за это время мы справимся со злодеями.

Никита кивнул. Он давно раздумывал над тем, как обезопасить мирных жителей «Родников» от внезапного нападения. Врагов на его век еще хватит. Война с Ордо Маллеус — это лишь эпизод в долгой борьбе за место под солнцем. Старые княжеские кланы тоже не дремлют, выискивая слабых, чтобы пожрать их без остатка. Тот же Шереметев вдруг вспомнит о замшелых обидах и объявит Никиту своим противником, которого нужно закатать в землю. Забота о своих людях — это первейшая задача, которая встает перед Главой Рода.

— До «Родников» идет только одна дорога со стороны Вологды, — пояснил Никита свою задумку. — В лесах никто из посторонних не шарахается, а значит, у нас будут все возможности использовать и магию, и оружие. Да, есть риск уничтожения поселка, но главное — женщины, старики и дети останутся живы. Так же мы встретим инквизиторов и возле «Гнезда». Я с Костей один трюк придумали. Надеюсь, он сработает так, как нужно.

Костя Назаров-Краусе, который уже перебрался на постоянное место жительства в «Гнездо» со своей семьей, хищно улыбнулся, обнажая острые резцы.

— Несомненно, Никита, сработает!

— Тогда за дело, — волхв дал понять, что совещание, последнее перед горячими буднями, закончено. Проводив всех из кабинета, взялся за трубку телефона. Предстояло договориться с железнодорожниками, чтобы платформу с машинами отцепили и перегнали в отстойник. Охрану он обеспечит, а вот пригонять дорогие подарки накануне войны Никита посчитал преждевременным. Ничего, девчонки столько времени ждали, потерпят еще. Тем более, про сюрприз они даже и не знают.

Самое тяжелое — ждать врага, не зная его истинных намерений. Вернее, про намерения известно, а вот какие пути изберут инквизиторы, вот это самая настоящая головная боль.

Лесная дорога, подсвеченная тусклым излиянием убывающей луны, похожа на серую блеклую ленту, брошенную кем-то впопыхах, да так и оставшуюся лежать, отсчитывая дни, месяцы и года то под снегом, то под весенне-осенними дождями. Несколько пар глаз неотрывно глядят в чащобу, откуда в любой момент может вынырнуть вражеский транспорт. Союзники передали: в город въехала колонна из пяти микроавтобусов и трех внедорожников, а через два часа еще четыре микроавтобуса. Силы серьезные. Нетрудно посчитать, что инквизиторы бросили в бой почти сотню бойцов, если не больше.

Потайники выходили на связь после пяти вечера, а значит, враг уже здесь, только не торопится нападать. Ждет благоприятного часа, когда коварный сон побеждает даже самых стойких. Сейчас светящиеся изумрудным светом стрелки на хронометре Глеба Донского показывают половину четвертого утра. Недолго осталось. Скорее всего, атака на «Родники» будет синхронизирована с атакой на «Гнездо». Но где машины? Не слышно шума моторов, не видно далеких отблесков фар.

— Что там по беспилотнику? — обратился Глеб к молодому бойцу, сидящему спиной к дереву и внимательно изучавшему блеклую картинку на планшете.

— Пока ничего, — откликнулся парень. — Я и так больший радиус взял, никаких тепловых сигнатур.

— А это что? — ткнул пальцем Донской в бледно-красную точку, мелькнувшую на экране.

— Животное, волк или кабанчик, — пояснил боец. — Большую колонну сразу будет видно.

— Что-то запаздывают гости, — пошевелился бугорок слева. Это Немец, успевший продрыхнуть, пока часть отряда бдительно следила за дорогой. — Сколько еще твоей птичке кружить осталось?

— Минут десять, да еще вернуться обратно, иначе упадет, — откликнулся оператор. — Ой, кажется, что-то мелькнуло. Сейчас приблизим…

Донской и подобравшийся к нему Немец уставились в экран. Действительно, чуткая оптика беспилотника уловила движение и сразу же настроилась на этот участок. Пять ярких сигнатур виляли по лесной дороге, неумолимо приближаясь к рубежам обороны.

— Давай аккуратно назад, — приказал Немец, — чтобы маги не срисовали. Мы тоже умеем такие фишки выкидывать, только чародейские. Выше подними, вот так… И домой-домой!

Донской поднес к губам радиостанцию и произнес только одно слово:

— Ноль! — после чего чувствительное ухо командира уловило шуршание хвои и легкое потрескивание сухостоя. Ладно, сейчас не страшно. Вот выдвинутся парни на линию огня — тогда нужно замолчать, чтобы тело ни единого звука не исторгло. За тепловое излучение Донской не беспокоился. «Бризы» доведены до ума, амулеты успешно гасят любые артефакты, по которым противник может обнаружить засаду.

Пока черные фигуры занимали свои места вдоль дороги, Донской подумал, что был прав, когда предупреждал о проводниках. Просто так дорогу к «Родникам» не найдешь, придется исколесить целую округу, чтобы сообразить, куда ведет та или иная просека. А такое мельтешение вызовет заслуженное подозрение местных жителей. Значит, у инквизиторов в руках заложник. Ладно, чего уж там. Враг у ворот. Лишь бы с реки не ударили. Но там блокпост с парой крупнокалиберных пулеметов и целый взвод из ополчения. Мужики сами вызвались охранять поселок. Многие владеют оружием, почему бы и не воспользоваться их настроем? Да вряд ли и полезут. «Родники» — не стратегический объект клана, а скорее, раздражающий фактор для нападающих. Только время терять, а не повезет — так и людей.

Вглядываясь в серую темень, расчерченную неправильной геометрией причудливого лесного ландшафта, Донской пытался уловить отблески фар на пышных сосновых кронах, но все было тщетно. Скорее всего, водители напялили на себя ПНВ и в них уверенно продвигаются по вихляющей дороге. Кстати, скоро им придется выезжать на просеку, от которой до поселка три километра.

— Они близко, машины стоят на месте, люди выходят наружу, — произнес полушепотом оператор, которого в шутку уже прозвали «Зорким Глазом».

— Уводи аппарат и сади его, — приказал Глеб, поглаживая прохладное цевье автомата. — Потом сменишь батарею и снова запускай. Я хочу видеть картину боя.

— Есть!

Пешком пойдут. Это правильно. Иначе гулом моторов разбудишь весь поселок. Правильно рассчитали, что засаду надо здесь делать. Враг пойдет одной колонной, и лишь перед атакой рассредоточится. Он знает, что его ждут, но не знает, что рядышком, в трех сотнях метров.

Как ни ждешь боя, он начинается внезапно. Сердце обрывается вниз, кубометры адреналина начинают разлетаться по венам, давая организму такую встряску, что не даст никакой аттракцион…. Магические ловушки хлопнули одновременно в нескольких местах, осветив бледно-фиолетовыми всполохами метнувшихся в разные стороны боевиков Инквизиции. Но кое-кому не повезло. Нарвался на растяжку. Гулко хлопнуло, с надрывом закричали — и началось избиение. Грамотная засада — девяносто процентов победы. Попавшие в ловушку враги, правда, не стали испуганно метаться, а сразу же огрызнулись огнем.

Вспыхнул алый протуберанец, и набирая размер и скорость, понесся на позиции поселковых. Следом за ним в темное небо взлетели «люстры», но вместо того, чтобы плавно опуститься на землю, упрямо зависли над верхушками деревьев. Магический фон мгновенно скакнул на несколько делений, на что «бриз» отреагировал воздействием своих амулетов, снижая неприятное давление на защитный контур костюма.

— Минимум двое магов, — скрипнул зубами Немец. — Ну все, командир, я пошел! Не поминай лихом, если что…

— В морду дам, чародей, — ласково откликнулся Донской. — Только попробуй сдернуть с бала, не попрощавшись.

Волхв хохотнул и мгновенно растворился в чернильной темноте изломанных теней. Вокруг уже грохотало от выстрелов, кое-где применили гранаты. Металлический стук очередей иностранных автоматов смешивался с упругой басовитостью русских «кувалд», как в шутку называли штурмовые «Громы» клановые бойцы. Автомат и в самом деле издавал шум, похожий на смягченные удары кувалды. Благодаря этому ориентироваться в какофонии звуков было легче. Не учли инквизиторы такую особенность.

Оставаясь на месте, Донской одним глазом смотрел на планшет, где уже вовсю полыхали тепловые сигнатуры врагов. Цепочка ало-желтых пятен пыталась вытянуться в подковообразную линию и обхватить засаду с трех сторон. Зоркий Глаз с азартом жал на прорезиненные кнопочки пульта управления, отслеживая наиболее опасные передвижения и вовремя подсказывал командиру. Глеб сразу же хватал рацию и предупреждал своих бойцов.

А Немец всерьез схлестнулся с магами. Где-то посреди дороги, освещенной «люстрами», но уже теряющими свою интенсивность, разгорелся нешуточный бой. Сначала вспух сияющий синевой купол, в него тут же влетели несколько плазменных шаров. Зашипело так, словно в лесу слишком рано после зимней спячки разбудили гигантскую гадюку. Мощный взрыв от уничтоживших друг друга магоформ потряс окрестности, и Глеб едва успел пригнуть голову оператора. Горячая волна, насыщенная магическими флуктуациями, пронеслась в пяти метрах над землей, сбривая нижние ветви деревьев и вырывая с корневищем кусты дикого малинники и смородины.

Шлем не дал оглохнуть. Перевернувшись на живот, Донской по-пластунски вернулся на «командный пункт» — небольшой взгорок, с которого днем хорошо просматривалась большая часть дороги и отходящей от нее просеки, куда и стремились боевики Инквизиции.

«Как там Немец? — пронеслась мысль. — Устроил он тут бабах!»

И в самом деле, после мощного взрыва в противостоянии между магами возникло затишье. «Люстры» погасли, а новые никто не стремился вешать. Судя по интенсивности боя, противник понес значительные потери. Некоторые сигнатуры оставались на месте, словно застыв в отличие от тех, что еще пытались прорвать линию обороны.

Справа от дороги, метрах в тридцати, снова вспух шар, только теперь он был весь обвит искрящимися молниями. Стихия Воздуха набирала в себя энергию, которой ее питали вражеские маги. Снова раздался хлопок — и сотни мелких извивающихся как змеиное кубло молний разлетелись по лесу в поисках жертвы. Одна из них как охотничий пес с отменным нюхом понеслась в сторону Глеба. Боевые навыки Донской не потерял, четко вбив в свою голову постулат: если на тебя обратили внимание боевые маги — зарывайся в землю. Так хотя бы будет шанс спастись, прикрываясь всеми амулетами.

Мгновенно скатившись в ложбинку, он прижался спиной к холодной земляной стене, откинул автомат в сторону, лихорадочно расстегнул кобуру с пистолетом и выбросил его в противоположном направлении, чтобы сбить с толку магоформу. Ему было знакомо воздействие этого плетения, встречался пару раз за время своей службы.

Фиолетово-сиреневая змея фыркнула на самой верхней точке взгорка, заметалась в разные стороны и обрушилась на автомат, расплавив его в неряшливый комок металла.

— Сука! — только и смог вымолвить Глеб. Конструкт притянуло большей массой железа. Зато он жив, как и Зоркий Глаз, испуганно прикатившийся к нему с выпученными глазами. — Неужели Немца закатали? И где Никита с обещанным сюрпризом?

— Вы в порядке, командир? — на всякий случай спросил оператор, не выпуская из рук пульт управления. Молодец, не отстал, и сообразил сразу, что нужно бежать.

— Ты смотри по сторонам внимательнее, парень, — выдохнул Донской, защелкивая пряжку тактического ремня. Хоть какое-то оружие осталось. — Если в тебя полетит эта змеистая хрень — выкидывай планшет подальше, понял?

— Понял, — кивнул Зоркий Глаз. — А вы куда?

— Проверить надо, жив ли наш волхв, — взрыхляя подошвами берцев влажную землю, Глеб рванул вперед, постепенно забирая вправо. Именно оттуда прилетела магоформа, а значит, Немец мог быть там, если еще жив.

Он уже не обращал внимание на свист шальных пуль, прошивающих пространство леса. То и дело где-то раздавались глухие удары по стволам деревьев, куда что-то прилетало, и дважды «бриз» отбил автоматные очереди, правда, существенно понизив степень защиты костюма.

Глеб сам не понял, как успел закрыть глаза от ярчайшей вспышки, осветившей чуть ли не весь участок дороги, где шла перестрелка. Кольцеобразной формы портал вспух между деревьями, на фоне которого проявились две черные фигуры. Они быстро шагнули вперед и разошлись в разные стороны. Комендант «Родников» только и успел увидеть, как следом за ними рванули три приземистые фигуры с характерным горбом и щетинистыми пластинами.

«Вожак, Милка и Серый! — ахнул про себя Глеб. — Ну все, кирдык вам, орденские! Эти твари сейчас вас зачистят по высшему разряду!»

Раздались вопли ужаса. Жуткий рык Гончих нельзя было спутать ни с чем. Адские твари, словно по наводке, бежали цепью вдоль дороги и рвали только тех, на ком не было специальных меток, нанесенных Никитой за несколько часов до боя. А Глеб сначала даже и не понял, зачем хозяин ходит вдоль строя и прикасается к плечу каждого бойца. Вон оно что, оказывается! А к нему Никита прикасался? Надо же, из головы вылетело! Поежившись от мысли, что парень забыл о простой манипуляции, Донской, тем не менее, рванул в сторону светящегося портала, прячась за стволами деревьев.

Никита с Костей куда-то пропали, но в тот же момент воздух содрогнулся от шквала ледяных копий, обрушившихся в подлесок, примыкавший к дороге. Что-то хрустело, как будто невидимый железный клинок с силой вспарывал жестяные банки.

«Машины! — догадался Глеб. — Маги решили убежать, но Никита сцепился с ними в драке и теперь не дает им ни малейшего шанса!»

Вспыхнуло пламя. Один из микроавтобусов, припавший на пробитые колеса, полыхал ярко-алым, бросая отсветы на фигуры, мечущиеся вдоль разбитой колонны. Вот и Никита. Он уверенной рукой создает конструкты и направляет их в магов-инквизиторов, не давая им передышки. Гудящее желтое пламя, контрастируя с другими цветами, постепенно охватило врагов в непроходимое кольцо. А дальше оно стало сужаться. Попавшие вместе с магами в ловушку несколько боевиков быстрее сообразили, что их ожидает. Сгореть в чародейском огне им совсем не улыбалось. И трое пошли на прорыв.

Магическое пламя своих жертв не выпускает. Все трое вспыхнули как сухая хвоя и в один миг сгорели, даже не вскрикнув. А Никита свел ладони между собой, сжимая кольцо в одной точке. Глеб поморщился. Кажется, там раздавило всех, без вариантов.

Скользящим шагом бывалый офицер прошелся по кромке тени и света, держа под прицелом «Стрижа» побитые ледяными копьями и камнями машины. А вдруг кто спрятался под днищем? Не чувствуя, как намокла от пота тонкая шерстяная шапочка под шлемом, Донской с чувством выполненного долга закончил обход. К сожалению, он не обнаружил заложника из гражданских. В машинах были только мертвые, а кто из них проводник — разве узнаешь? Все в разнообразной одежде, почти никого в камуфляже.

— Все рассмотрел? — оказывается, Никита его уже заметил, и с легкой усмешкой наблюдал за крадущейся фигурой. — Собирай людей, Глеб. Мы здесь закончили.

— Я лучше сам удостоверюсь, — заталкивая пистолет в кобуру, прохрипел пересохшим горлом Донской. — Ты не видел Немца? Он куда-то сюда побежал, чтобы магов перехватить.

Костя тем временем закрыл портал, в который, как пылесосом, тянуло лесной мусор.

— Поможем поискать, — предложил Никита и громко свистнул. Тяжелый топот матерых Гончих и учащенное дыхание заставили Глеба встать за спину барона. Ну их, этих тварей, от вида которых колики в животе начинаются!

Гончие были довольны охотой. Вожак облизывал окровавленную морду и с настороженностью поглядел на Костю и Глеба, раздумывая, хватит ли ему на сегодня мяса, крови и человеческих душ. Милка с Серым крутились возле Никиты, и Донской почему-то подумал, что они каким-то образом передают ему картинки произошедшего. Барон Назаров и в самом деле на мгновение замер, а потом расслабленно улыбнулся:

— Глеб, отыщешь Немца, подчисти в лесу. Разбитые машины можно утром тягачом оттащить в поселок, там придумаем, что с ними делать. Мертвых под дерн.

— Там, наверное, одни кишки, — кивнул на Гончих Глеб и заслужил укоризненный взгляд Вожака. Можно подумать, зверюга поняла, что сказал человек!

— Нет, они души пьют, а требуха им не нужна, — усмехнулся Никита. — Ну, разве что немножко полакомиться кровью.

— Сделаю, — беря себя в руки ответил Донской. — А что с «Гнездом»?

— Думаю, уже напали, — спокойно бросил волхв. — Когда я с Костей уходил, была тишина.

— Может, помочь? Возьму половину бойцов и рвану к поместью!

— Отставить! — в голосе Никита зазвенел металл. — Никаких перемещений между поселками! Дорога может быть перерезана диверсионной группой. Сейчас свернем башку змее, потом прочешем округу. Костя, открывай портал!

Неясный серый овал, снова поднявший с земли кучу мусора, открыл тропинку в «Гнездо». Глеб успел заметить, как на территории имения вспыхиваю протуберанцы защитного периметра. Кажется, там действительно начался бой.

Немца нашли в пятидесяти шагах от обочины, лежащим в кустах. Он был жив, и беспрерывно постанывая, пытался выползти на дорогу, наверное, думая, что под кустами его не обнаружат, где ему придет смерть. Не будь на нем «бриза», человеческое тело просто не выдержало бы жуткого воздействия какого-то магического конструкта, скрутившего и перемоловшего его как в мясорубке.

— Клык! — окликнул Донской одного из бойцов, ходивших неподалеку выискивая выживших врагов. То и дело глухо звучал контрольный выстрел. Значит, не всех достали Гончие. — Живо подгони сюда квадр! Надо Немца в поселок срочно доставить!

Пока Клык бегал за транспортом, Глеб осторожно напоил Немца из фляжки, но никаких уколов делать не стал. Это ведь не обычное огневое поражение, а магическое воздействие, тут противошоковые не помогут, если не хуже сделают. Полевая медицина сильно отличается от магической, нюансов хватает.

— Как себя чувствуешь? Не говори, только моргай, да-нет. Кости целы?

Прикрыл глаза один раз — хорошо.

— Дышать можешь без помощи?

Может, очень даже отлично!

— Сейчас тебя повезут на квадре до поселка. Будет больно, а ты терпи, понял? Там Зубр и Гусар за тебя возьмутся.

Отправив Немца в сопровождении Клыка и Зоркого Глаза, Донской задумчиво посмотрел на небо. Черная вуаль со звездной россыпью сейчас сверкала как новогодняя гирлянда. Лес глушил звуки, идущие от «Гнезда», но офицер знал, что в главной цитадели клана идет серьезный бой. И не поможешь. Вдруг у инквизиторов еще одна группа на подходе?

Петербург, 4 часа утра

Александр в эти суматошные дни ночевал в Резиденции, рядом со своей семьей и родственниками, показывая, что он готов разделить вместе с ними судьбу, уготованную богами. Будет угодно Инквизиции развязать войну против нынешнего императора, а значит, против России, он стоически взвалит на себя тяжелейшую ношу, но уничтожит гнездовище, называемое Римом.

Но спал он в рабочем кабинете при постоянно включенном интеркоме. Сюда стекалась информация из Вологды, Гиссара, с ключевых точек Петербурга — отовсюду, где сейчас было неспокойно.

Поэтому тихий зуммер с изумрудной подсветкой на базе не застал его врасплох. Открыв глаза, Александр спустил ноги с дивана, и осторожно поднялся. Не молодой уже, голова при резких движениях кружится.

Ночная лампа с темно-зеленым абажуром давала небольшой круг света рядом с рабочим столом, где находился интерком. Надрывался вологодский телефон. Машинально взглянув на часы, император хмыкнул, сразу смекнув, что это не простой звонок.

— Государь-император слушает, — буркнул он в трубку, прежде чем сесть в кресло.

— Спишь, Саша? — голос Константина был куда бодрее, чем его. Брат еще вчера тайно улетел с группой спецов в Вологду, и теперь уже оттуда руководил операцией «Двойной капкан». — А у нас тут весело. Воздушное наблюдение доложило, что в районе назаровского поместья и вдоль реки идет серьезное боестолкновение.

У Александра пополз холодок по спине. Неужели Никита где-то просчитался и пропустил отряд боевиков Инквизиции до своего «Гнезда»? Аналитики всерьез предполагали, что барон постарается устроить засаду на трассе Ярославль-Вологда и уничтожить противника полностью там, а не возле своих ворот. Император тоже считал, что такой вариант наиболее приемлем, поэтому настроил губернаторов Ярославля и Вологды на то, чтобы никаких подробностей боя не просочилось в прессу. Понятно, что огневой бой на оживленной трассе поднимет волну паники; но ни один глава клана не станет подвергать опасности женщин и детей, да еще подпустив врага к своему дому. А тут такая неожиданность. Неприятная, надо сказать.

— Есть какие-нибудь подробности? — восстановив дыхание, спросил Александр.

— Шутишь, государь? — хмыкнул Великий князь. — Пока только скупые доклады: применение магии, плотный огневой бой. Я уже дал распоряжение поднять гарнизон в ружье и выдвинуться моторизованной колонной к поместью Городецких и к дачному поселку, чтобы богему охранять. А то оттуда панический вал звонков начался! Так что армия пусть пока стоит в резерве. Оттуда недалеко до «Гнезда». Полиция, спецслужбы — все на ногах, перекрыли выезды из города. Блокпосты усилены. Мы уже знаем, на каких машинах орденские проникли в Вологду, поэтому отследить их не составит труда.

— Сам как думаешь, Никита просчитался? — осторожно спросил Александр, почесывая волосатую грудь через расстегнутую рубашку.

— Хочется верить, что ушлый родственник оказался куда хитрее, чем мы предполагаем, — вздохнул Константин Михайлович.

— А позвонить дочери не догадался? — рассердился император.

— За дурака не считай меня! — обиделся брат. — Конечно же, первым делом! Звонил в двенадцать ночи, Тамара сказала, что все спокойно. Спросил, где сейчас Никита, так она ответила, дескать, военная тайна, беспокоиться не нужно. А когда начался бой, как отрезало. Возможно, там такая концентрация магического фона, что ни один сигнал не проходит, гаснет в излучении.

— Дети малые! — Александр едва не присовокупил к этим словам соленое ругательство, но сдержался. — Ладно, Костя, держи меня в курсе. И не проморгай, когда нужно будет послать помощь!

— Вскроем свое участие — нас Тамара порвет на мелкие лоскуты, — вдруг стал осторожным Константин. — Почему не помогли, где ИСБ, армия? Никита, ладно, он и сам неохотно в долги залезает. А вот наша княжна способна такое устроить… я даже боюсь представить.

— Ты только этого боишься, Костя? — рявкнул император. — Совсем ополоумел со своей конспирологией? А если девчонки вместе с детьми погибнут? И только от того, что ты побоялся засветить наше присутствие! Давай, действуй! Купируй проблему быстро и жестко! Никто не должен уйти!

— А что в Петербурге?

— Тихо как на кладбище, — вырвалось у недовольного Александра. — Обводный молчит, там спокойно. Люди из «Гнезда» не появлялись.

— Ну и хорошо, — выдохнул Константин. — Все, я выезжаю к Городецким, оттуда буду руководить штабом.

— Делай, что нужно, — уставшим голосом произнес император и прервал звонок. Опять сдержался, чтобы не выругаться. Чертов братец! Как можно быть таким бездушным и расчетливым циником, когда собственная дочь и внуки находятся под угрозой смерти? И ведь всегда таким был!

Александр со страхом покрутил в голове крамольную мысль, что Константин как император гляделся бы куда предпочтительнее, чем он. Именно такие цепко держат власть в своих руках и не поддаются сиюминутным рефлексиям. Может, брат сейчас выжидает момент, чтобы ударить в спину врагу с одним расчетом: не допустить сопротивления и сжать безжалостными челюстями шею врага. Без шансов выжить. Опасен братец, ох, как опасен, и ведь постоянно показывает свою волчью натуру! Может, это именно он и является заказчиком? Ведет свою игру тонко и по-иезуитски!

Встряхнувшись, Александр все выругался, но вполголоса. Нельзя сейчас давать волю таким мыслям. Нельзя! Иначе до беды недалеко. Братоубийственную войну затевать, когда под боком наглая Инквизиция чувствует себя как дома! Костя, конечно же, не плюшевый игрушечный медвежонок, но запредельные подлости творить не станет!

Покосившись на темный квадрат окна, за которым еще даже не начинались предрассветные сумерки, император понял, что уже не заснет. Придется немного поработать перед утренним совещанием. Он подошел к двери, приоткрыл ее и кашлянул. Дежурным адъютантом сегодня был полковник Сизарев. Его, видать, тоже сморила тягучая и тревожная смена, когда ни одного звонка, но все ощущают, насколько наэлектризован воздух в ожидании новостей. Сизарев уперся затылком в стену за секретарским столом и тихо похрапывал, скрестив руки на груди. Услышав звуки со стороны кабинета, распахнул глаза, но не стал суетиться как первогодок-курсант. Поднявшись со стула, полковник одернул мундир и вытянулся в струнку.

— Кирилл, организуй свежего чайку с лимоном, — не стал читать нравоучений император. — А то не спится…

— Слушаюсь, Ваше Величество, — кивнул Сизарев, и дождавшись, когда дверь закроется, протяжно, с хрустом зевнул.