Князь Гиперборейский

Глава 2

Вологда, «Гнездо»

Приближение двух человек, медленно шагающих по расчищенной дорожке, вызвало возбуждение у небольшой стаи ворон, облюбовавших раскидистую березу. Здесь они свили два больших гнезда и решительно отгоняли всю птичью братию, непохожую на них. Но и с людьми отношение у чернокрылых сложились весьма напряженные. Наученные горьким опытом, когда по ним однажды прилетела чувствительная магическая оплеуха от какого-то старика, птицы сейчас не галдели в возмущении, а просто перепрыгивали с ветки на ветку, внимательно глядя сверху, что предпримут жильцы огромного каменного гнезда из белого камня.

Никита неторопливо катил коляску с уютно сопящим Яриком, которого укачала монотонная езда и свежий воздух. Рядом шел Антон Шубин в длинном светло-коричневом пальто, держа затянутые тонкими перчатками руки за спиной. Настроение своего молодого хозяина он уже давно научился считывать по неуловимым признакам, и сейчас напряженно думал, о чем пойдет речь.

— Гляжу, поездка удалась, Антон? — улыбнулся Никита, поглядев на напряженного начальника СБ. — Как дела у Аленки?

— Отлично. На втором месяце уже, — расцвел Шубин. — Учебу свою заканчивает, весной защита диплома.

— Видишь, как все получается, когда прислушиваешься не только к своему сердцу, но и выполняешь приказы своего господина, — Никита шутил, но Антон воспринимал его слова серьезно и с благодарностью. Не поговорил бы с ним тогда откровенно, кто знает, чем дело закончилось. А так… свадьбу сыграли хоть и скромную, но такую, что половина Вологды побывала на ней. Даже старый князь Городецкий в качестве почетного гостя присутствовал, гордо восседая рядом с молодыми. — Не забудь подсказать жене, что ждем ее в «Гнезде» как дипломированного работника.

— Да она сама ждет не дождется, рвется сюда, — радостно вздохнул Шубин.

— Жить будете в своем новом доме, — решительно произнес Никита. — Я планирую расширить территорию поместья, построить небольшой поселок для Слуг (он выделил это слово особенно, подчеркивая значимость преданных ему людей, а вовсе не уничижая), которым нельзя по специфике службы покидать «Гнездо». Как понимаешь, ты один из них.

— Не возражаю, — кивнул Шубин. — Главное, чтобы был просторный и большой. Мы планируем завести не меньше четырех карапузов.

— Хватит и для пяти, — тихо рассмеялся волхв. — Архитекторы спланировали прекрасные дома. Двухэтажные, с просторным двором, где можно шашлыки жарить и с детьми играть. Даже бассейн будет. Места много. Забор северного фаса перенесем на пару километров, незачем бурьян на пустырях разводить.

— Ближе к дороге получится, — напомнил Антон.

— Ну и что? Там все равно моя земля, и штат охраны, исходя из этого, придется увеличивать, технику закупать. В общем, перспективы развития радуют, да?

— Несомненно. Вот только всегда найдется ложка дегтя…, — помрачнел Антон.

— Ты про папских псов?

— О ком же еще? Переживаю за девушек, живущих в Петербурге.

— За ними смотрят, — Никита остановился возле лавочки, кивнул на нее, приглашая собеседника присесть. — На данный момент у нас иная проблема, которую нужно решить кардинально и быстро. Не самое приятное ощущение, когда Ордо Маллеус дышит в загривок. Нужно скинуть эту обузу раз и навсегда. Потому что грядут иные испытания.

— Ты насчет Шереметевых?

— Хотелось бы ошибиться, — поморщился волхв. — Есть мнение, что князь остался недоволен моей дерзостью, даже несмотря на объяснение.

Шубин кивнул. Он как раз и не сомневается в горячем желании старого князя как следует проучить Главу молодого клана. И акция в скором времени последует. А тут еще и магическая инквизиция крутится где-то рядом, выискивая подходящее время и место для удара.

— Нужно собрать силовой блок и обсудить проблему, — предложил Антон после недолгого молчания.

— Да, обязательно соберем, — Никита подобрал с оттаявшей земли тонкую ветку и стал ломать на мелкие части. — Только у меня к тебе приказ, Антон. Именно приказ, а не просьба. И его надо выполнить ради, как бы тяжело не было.

— Слушаю, Никита, — проглотил тяжелый комок Шубин. Он почувствовал, как таившееся в глубине сердца предчувствие зашевелило скользкими щупальцами грядущей беды.

— Я хочу, чтобы ты стал предателем, — сухо треснула веточка.

— Никита Анатольевич! — взвился Шубин и резко замолчал, глядя на Ярика, безмятежно посасывавшего соску во сне. Понизил голос: — Хозяин, я не могу пойти на это!

— Сможешь, — печально кивнул Никита. — И сделаешь это. Завтра ты переходишь в наш петербургский особняк и действуешь по моим инструкциям.

— Кому я должен продаться? — глухо спросил Антон, поняв бессмысленность сопротивления.

— Или комиссару капитулы Боргезе, если он соизволит на тебя выйти, или его агенту, который татуирует столичных студентов магическими рунами. В любом случае эти двое — главные лица в игре. Подозреваю, что есть еще и наемники, но это наша забота.

— Почему именно я?

— В первую очередь ты отвечаешь за безопасность, осведомлен обо всем, что происходит в нашей семье. Ценный источник информации, ни много, ни мало. Твоя верность неоспорима, оттого мы и ожидаем, что именно к тебе будет направлен интерес.

— Нелогично, — возразил Антон.

— Как раз некая логика в этих выводах проглядывается, — Никита наклонился и посмотрел на заворочавшегося Ярика. — Ордо Маллеус любит склонять к сотрудничеству именно таких людей, как ты. Контактируют, прощупывают намерения, и, если видят готовность к измене — работают плотно. Неподкупных нет, есть те, кто обходится очень дорого.

— Почему не Бекешев?

— Такую возможность я тоже просчитываю, — кивнул волхв. — Могут выйти на Костю-телепортатора, еще на пару-тройку человек. С каждым из них я уже побеседовал, предупредил, как действовать. Но именно тебе уготована роль крупной наживки. В интервью итальянской газете я намеренно отзывался о тебе в очень лестных словах. Особенно упирал на то, что твоя преданность показывает пример честного и верного служения своему господину. А папским псам очень нравится ломать таких людей. Они находят в этом какое-то извращенное удовольствие.

— Я читал. Спасибо, Никита. Знаю, что это было искренне.

— Конечно, дружище. Но, в первую очередь, я давал намек противнику, где мое «слабое» место.

— Ну, хорошо, — Шубин чуть-чуть расслабился. — Только прошу защитить Алену, чтобы через нее меня не шантажировали.

— Завтра с утра езжай в Вологду и привези ее сюда вместе с матерью и младшим братом. Пусть поживут в «Гнезде» с месяц. Я рассчитываю за это время уничтожить поганое гнездовище. На учебу девушку будет сопровождать охрана. Денис Мещерин со своими парнями поможет, если надо.

— А если ты ошибся в расчетах?

— Если ошибся — буду искать другие варианты, — пожал плечами Никита. — Я же не Пророк, чтобы видеть грядущее в мельчайших деталях.

Он сдвинул рукав пальто и посмотрел на часы. Время прогулки с сыном подошло к концу, можно было идти домой. Поднявшись, кивнул Шубину, чтобы тот присоединялся. Толкая перед собой коляску, волхв продолжил рассуждать:

— Хованский не нашел пока человека, рисующего татуировки на теле молодых идиотов. После устранения Гольца появились серьезные опасения, что Инквизиция постарается разыграть карту вражды между моим Родом и Шереметевыми. Мне сейчас не нужна война, поэтому ликвидация комиссаров Второй и Четвертой капитулы, работающих на «русском» направлении является первоочередной задачей. Если от них потянутся ниточки к Шереметевым и Волынским, это уже серьезный звоночек для императора. Ордо Маллеус не та организация, которая опускает руки после первой неудачи. Боргезе обязательно нужен информатор в моем Роде.

— Я все понял, Никита, — Шубин глубоко задумался. — Предположим, что ты оказался прав, и на меня выйдут инквизиторы с предложением сотрудничества. Я не маленький ребенок, вся моя сознательная жизнь офицера прошла в охране высокородных одаренных, и я знаю, на какие меры идут они, чтобы защитить себя от предательства. Как быть с родовой клятвой? Мое отступничество, даже мнимое, убьет меня.

— Я сниму ее, если тебя начнут вербовать, — кивнул Никита.

— Но тогда есть риск, что в мою голову поставят какие-нибудь ментальные закладки, — продолжал выискивать слабые места в задумке молодого хозяина.

— Маловероятно, — объезжая коляской лужу из растаявшего снега на дорожке, откликнулся волхв и подъехал к крыльцу. Здесь их ждала одна из нянечек. Подхватив закутанного и уже просыпающегося Ярика, она унесла его в дом. — Ставить ментальные блоки рискованно. Ты же «сознательно» идешь на сотрудничество, и чужое воздействие будет мешать выполнению некоторых задач. Но даже в этом случае мы тебя аккуратно проверим.

— Успокоил, — пробурчал Шубин, а Никита только усмехнулся.

Он занес коляску на веранду и оставил ее там, но заходить в дом не торопился. Волхв с интересом смотрел, как возле казармы толпится с десяток бойцов, которые собирались на полевые занятия, проходившие каждый день в «Родниках» под руководством Глеба Донского. Подъехал микроавтобус, пофыркивая сизым дымком, куда они и стали загружаться.

— А если Шереметевы пойдут на обострение? — Антон задал не менее волнующий вопрос, встав рядом с Никитой. — Домашняя свара куда опаснее, чем какая-то там заморская инквизиция.

— Князь Василий Шереметев опытный и битый волк, — задумчиво откликнулся молодой хозяин «Гнезда». — Он не будет из-за Гольца начинать войну. А если начнет — у меня есть чем ответить. Ошибку родичей я не повторю.

Петербург

Бьянка Руджерро, представившаяся Никите Назарову Кариной, любила в обеденный перерыв сидеть в маленьком уютном кафе, из которого хорошо просматривался парадный вход в многоэтажное современное здание из бетона и пластика, где весь первый этаж арендовало издательство «Иль Месаджерро». Жаль, что не удалось занять место повыше, по первости сокрушалась девушка. Сверху хорошо просматривался Невский проспект, прямые перспективы радовали глаз, да и народу меньше снует. А то норовят все по ошибке заглянуть в редакцию, своими глупыми вопросами отвлекая сотрудников от работы.

Бьянка заказала себе легкий салат с тостами, чашку капучино и пару бисквитов. Пока ланч не принесли, она наскоро просмотрела на телефоне отклики на свою статью, вышедшую четыре дня назад.

Интервью и душещипательная история о жизни одного из влиятельных и перспективных аристократов молодой формации, занимавшегося продажей оружия и магических компонентов к нему вызвала большой интерес среди читателей. Статью даже перепечатали несколько серьезных газет в Италии. Из головного офиса даже похвалили и дали задание сделать цикл о русских дворянах-аристо именно из той когорты, ярким представителем которой является молодой барон Назаров. Вероятнее всего, интерес инспирировался разведывательными структурами, а возможно, и самим Папой. Бьянка больше беспокоилась, что это может навредить Никите и его бизнесу.

Она задала вопрос барону, когда тот позвонил ей на следующий день после публикации, и Назаров уверил ее, что никаких проблем не будет. Теперь нужно просто ждать того, кому статья, в принципе, и предназначалась.

Но наживку никто хватать и не думал. Девушка подумала, что Никита ошибся в своих предположениях. Может, это и к лучшему. Молодая журналистка, откровенно говоря, побаивалась контактов с представителями магической инквизиции. Что в головах этих извращенцев, она не представляла. Поэтому никогда не касалась в своих статьях скользкой и опасной темы.

На залитый дневным солнцем столик легла тень и тут же ушла в сторону. Бьянка подумала, что это официант принес заказ, и подняла голову. Перед ней, слегка сутулясь, стоял худощавый мужчина с приметной горбинкой на носу. Короткие черные волосы на его голове торчали в разные стороны, как будто намеренно смазанные лаком, обтянутые загорелой кожей скулы создавали образ нахохлившейся вороны. Да и темно-серое пальто, под которым виднелась черная рубашка, усиливало это ощущение.

— Сеньорита, позволите присоединится к вам? — оказывается, черная птица умела улыбаться. Правда, и улыбка под стать образу — такая же неприятная. — Место ваше очень удобное, рядом с окном. Не хочу пропустить одного человека…

Он кивнул в сторону парадного крыльца ее офиса, возле которого суетилась ежедневная толпа народа.

Бьянка бросила быстрый взгляд по сторонам. Свободные места были, но в глубине зала, что не мешало оттуда спокойно наслаждаться видами улицы. Но чутье подсказало о намеренном появлении возле ее столика незнакомца. Сердце учащенно забилось. Сразу же в памяти всплыл образ мага-рунолога, описанный Никитой. Чтобы скрыть первое замешательство, она на мгновение уткнулась в телефон, принудительно погасила экран, и только потом кивнула.

Мужчина снова улыбнулся, резким и ловким движением снял пальто и повесил его на никелированную вешалку, стоявшую для удобства посетителей в проеме между окнами. Так же резко отодвинул стул и примостился напротив Бьянки. Но разговор начинать не торопился. Сначала он дождался официанта, принесшего заказ девушки, сам попросил чашку крепкой арабики и почему-то стакан холодной минеральной воды. Говорил он по-русски, неплохо, но с очень выделяющимся акцентом.

— Если я не ошибся, вы сеньорита Руджерро? — незнакомец перешел на родной язык ее родины. — Прошу вас, не пугайтесь так. Разрешите представиться: Дженнаро Баталья[1], коммерческий агент. Моя работа простая: переговоры и заключение договоров. Как видите, я нисколько не злодей.

— У вас говорящая фамилия, — усмехнулась Бьянка, стараясь как можно быстрее взять себя в руки. Южно-итальянский салат помог ей в этом. — Надеюсь, вы не маг? Не хочу, чтобы в моей голове кто-то копался.

— Немножко, — признался Дженнаро и откинулся на спинку стула, сцепив руки на животе. — Но не переживайте, я соблюдаю принципы невмешательства в личную жизнь обычных людей.

— Магом нельзя быть «немножко», — девушка решила атаковать своей иронией, стараясь скрыть страх, царапающий сердце. Баталья — или кто он на самом деле — уже прошелся легкой кисточкой ментального воздействия, отчего виски словно ветерком обдуло. Лжец и опасный зверь. — Это противоречит природе вашего Дара.

— Согласен, я лишь пытаюсь расслабить вас. Вы излишне напряжены. Так не нужно. Кушайте, кушайте, не обращайте на меня внимание.

Бьянка пожала плечами и увлеклась своим салатом, следуя совету черной вороны. А Дженнаро, получив свой заказ, стал очень странно пить кофе. Сначала делал глоток обжигающей жидкости и тут же запивал его минеральной водой. Зачем он это делает, девушке было любопытно, но задавать вопросы не стала. Ее сознательно втягивали в разговор, где ведущую роль сыграет Баталья — это уже понятно.

— Откуда вы знаете мое имя? — не удержавшись, спросила журналистка, промокнув губы салфеткой. — Я не связана с коммерцией, не покупаю и не продаю. Моя работа — писать статьи.

— Собственно, по этому поводу я и подошел к вам, — снова мило-опасная улыбка на тонких губах. — «Новые люди России» — ваша статья?

— Да. Было бы глупо скрывать очевидное, — пожала плечами девушка.

— Так вышло, что интересы нашей компании и статья про барона Назарова удивительным образом сошлись в одной точке. Поразительно, как вовремя она вышла! Мы как раз пытаемся найти в России людей, готовых сотрудничать с нами…

— Ваши обтекаемые фразы ничего не говорят, — отрезала Бьянка и отодвинула от себя пустую тарелку. — Кто вы, какие услуги предлагаете? Что вас заинтересовало в северной империи?

— Настоящая журналистка, что бывает довольно редко, — кивнул Дженнаро и снова отхлебнул кофе, запив его водой. — Хорошо, я буду откровенен. Дело в том, что компания, где я работаю, специализируется на продаже военного оборудования: радиостанции, индивидуальные средства связи, всевозможные приборы слежения и прочее-прочее, где используются магические платы шифрования. А барон Назаров является хозяином корпорации, производящим именно то, что нам нужно. «Изумруд» и «Гранит» — не казенные предприятия, а значит, государство не может диктовать условия господину Назарову.

— Тем не менее, оно имеет приоритет в закупках, — поднаторевшая в этой теме с помощью Никиты ответила Бьянка. — Предприятия загружены на пять лет вперед. Представляете, какие заказы идут через военную-инженерную корпорацию Семьи Назаровых?

— Более чем, — уверил ее Дженнаро. — Поэтому и ищу вашей помощи.

— Но я-то чем могу помочь? — Бьянке удалось искренне удивиться.

— Насколько я смог понять из статьи, вы, сеньорита, давно знакомы с бароном и его семьей? Между строк проскальзывает именно такое ощущение. Вы пишете о его женах и детях с невероятной любовью, а история знакомства господина Назарова с племянницей императора впечатляет!

Ну да, знал бы инквизитор, какие усилия пришлось приложить Никите, чтобы этот случай попал в газету. Тесть, Великий князь Константин, категорически не хотел разглашения истории, но потом сдался. Бьянке два дня пришлось ездить к нему и проводить правки. Меньшиков безжалостно вычеркивал целые абзацы, стучал кулаком по столу, ругаясь с зятем и даже порыкивал на девушку. Но в конечном итоге все остались довольны, обойдя особо острые углы.

Такого опыта подготовки статьи сеньорита Руджерро еще не знала!

— Увы, не все так радужно, сеньор Баталья. Я больше знакома с Назаровым, чем с его женами. Мне приходилось с ним пересекаться, общаться и даже немножко подружиться, — девушка прибавила лукавости своему голосу. — Потом у меня возникла идея взять интервью у этого интересного «оружейного» барона. Но получилось не только интервью, но и статья.

— Вам нравятся мужчины подобного толка?

— Куда лучше, чем аристократы старой формации, — фыркнула Бьянка. — Они зануды, как и наши князья и нобили… Но вы просили помощи. Расскажите.

— Помогите мне встретиться с бароном тет-а-тет. Без лишней шумихи и интереса со стороны спецслужб.

— Просьба щекотливая и трудновыполнимая.

— Мы щедро отблагодарим вас, сеньорита Бьянка.

«К дьяволу вашу благодарность!» — быстро подумала девушка и выбросила из головы крамольную мысль. Играть с зубастым зверем ей было весьма нелегко и неприятно.

— Чтобы встретиться с бароном, нужно, в первую очередь, получить разрешение клановой службы безопасности. Я тоже проходила проверку и собеседование.

— И кто там самый главный?

— Некто Антон Шубин, офицер-гвардеец. Раньше служил в дворцовой страже, имеет огромный опыт по организации безопасности членов императорской семьи.

— Шубин…, — допив из стакана минералку, Дженнаро отставил его в сторону и простучал пальцами дробь по столу. — Вы можете организовать встречу с боссом клановой безопасности?

Девушка почувствовала нарастающее давление на виски. Явно началось ментальное принуждение. Чтобы не дать Баталье влезть в ее голову своими щупальцами окончательно, она торопливо спросила:

— О чем я буду с ним говорить?

Давление слегка ослабло.

— Так и скажите: некая фирма хочет выйти на барона Назарова для заключения контракта. Мы не влезаем в военную сферу, а больше всего специализируемся на поставках гражданского оборудования с урезанными возможностями магических плат. Все честно, без обмана.

— Не могу вам обещать, что Шубин согласится допустить незнакомых людей к своему хозяину, — Бьянка с трудом проглотила кусочек бисквита. Есть, когда рядом находится агент инквизиции, совершенно расхотелось.

— Ну что вы, какие к вам претензии, сеньорита Бьянка? — ощерился собеседник. — Не получится, так не получится. Но я почему-то уверен, что вы приложите максимум усилий, чтобы сеньор Шубин снизошел до мелкого чиновника и дал возможность встретиться с ним. Используйте свое очарование вкупе с Даром, который вы так тщательно пытаетесь скрыть.

Снова последовала улыбка, от которой у девушки внутри все смерзлось. Поганое чувство, когда спазмы страха сжимают желудок и сердце, немеет язык.

— Я вовсе не прятала, — отрицать очевидное не было смысла. — Мой Дар слабенький, и никаких преимуществ в моей жизни не дает.

— Не прибедняйтесь, сеньорита Бьянка. Дар либо есть, либо его нет. А все остальное от лукавого. Вы, кстати, замечательная журналистка. Чувствуется стиль, оригинальность, сопереживание своим героям, — лесть текла патокой. — Не хотите афишировать искру Дара — ваше личное дело. Или боитесь, что об этом узнает папская инквизиция? Согласен, мерзкая организация. Приходится сосуществовать с их идеями и неудержимым желанием искоренить все и вся. Не ошибусь, если предположу, что вам комфортнее в России именно из-за подобной позиции?

— Домой меня все равно тянет, — с трудом изобразила улыбку девушка.

— Вы напряжены. Не нужно строить домыслы и пугать себя. Это плохо отражается на здоровье, — Баталья накрыл пустую чашку от кофе ладонью. — Так мы договорились?

— Договорились. Я сегодня свяжусь со службой безопасности и выясню у господина Шубина насчет встречи. Дадите свой номер телефона?

— А вы завтра сюда заходите на чашечку кофе, — оживился мужчина, увильнув от желания делиться телефоном. — В это же время. Надеюсь, с хорошими новостями.

Он встал, надел на себя свое мрачное пальто, и не застегиваясь, слегка поклонился.

— Всего доброго, сеньорита Бьянка, — Баталья вышел с непокрытой головой и как будто намеренно прошел мимо девушки, после чего смешался с толпой прохожих и исчез.

Скрипнув зубами от злости, рвущейся из груди, она цапнула телефон, нашла в списке контактов номер, обозначенный как «ночной гость», и сделала звонок. Этот номер был зарегистрирован на человека, не имевшего никакого отношения к барону Назарову или к членам его семьи.

Дождавшись щелчка соединения, Бьянка коротко бросила:

— Рыбка клюнула.

На той стороне выслушавший ее человек сразу же отключился. А значит, он все понял, и рискованная авантюра начала раскручивать свой маховик.

Дача Волынских, март 2016 года

Весна в этом году щедро насыпала тепла, не давая своей сопернице-зиме особо лютовать нежданными метелями и густым снегопадом посреди солнечного дня. Хрусткий ледок на лесных прогалинах рассыпался под ногами людей на сотни мелких осколков, освобождая почерневшую и отмершую под растаявшим недавно настом траву.

Шереметев с интересом рассматривал дикий уголок огромного парка в поместье Волынских. Сюда редко кто заглядывал, разве что егеря для проверки, как размножается живность и не шалит ли простой народ из окрестных сел. А заодно приводили в порядок просеки, убирали бурелом, уничтожали сухостой — от этого лес приобрел удивительную чистоту и прозрачность, прямо как в образцовых маркграфствах Германии. Покажись сейчас олень с ветвистыми рогами на полянке — Василий Юрьевич нисколько не удивился бы.

— Умеешь ты за своим хозяйством приглядывать, Леонид Иванович, — похвалил давнего друга-союзника Шереметев. — Глаз радуется, до чего здесь приятственно находиться. Все жду, когда под ногами сучок треснет, ан нет — словно грабельками прошлись.

— Так и есть — грабельками, — усмехнулся Волынский, расслабляя лицевые мышцы. Еще не отошел от роли сурового хозяина, давая указания работникам возле особняка. — Здесь все же не лес, а парковая зона. Зачем же захламлять?

— А на берегу озера, значит, нас ждет шашлык?

— Куда же без него? — Волынский достал из кармана пальто золотой портсигар, но передумал его открывать и отправил обратно. — Не хочу легкие травить, воздух здесь неимоверно целебный… А насчет шашлыка Ахмет уже распоряжается.

— Отдай мне его, Ленька, — перешел на вольный стиль общения Шереметев. — Твой кавказец душу дьяволу заклал, но у него такие шашлыки получаются! Сказка, не шашлык!

— Ишь ты, чего удумал! — рассмеялся Волынский, заложив руки за спину. Шагал он широко, не глядя по сторонам; этот лес им был исхожен за полвека вдоль и поперек. Каждая кочка, каждый пенек от спиленного дерева, саженцы, которые превратились в высоченные сосны — все было ему известно. — У нас еще спор неразрешенный остался насчет молодого щенка.

— Стать ему Кормчим или нет?

— Именно.

— Так он не стал!

— Любезный Алексей Изотович готовит вторую попытку, — предупредил Волынский. — Или ты уже готов расстаться с яхтой?

— Пожалуй, подожду, — немного подумав, ответил Шереметев.

Двое Патриархов чуть сбавили шаг, огибая небольшой овражек, засаженный молодыми сосенками. Здесь, по словам хозяина дачи, по осени много рыжиков собирают, поэтому решено было не привлекать волхвов-ландшафтников, чтобы затянуть земной шрам.

— Тебя что-то беспокоит, Василий? — покосился на него Волынский. — Приехал смурной, да и сейчас на лицо тень набегает.

— Да вот…, — князь Василий расчертил походной тростью на влажной траве дугу. — Я все думаю о происшествии в Новой Ладоге. Какая сволочь угробила Гольца, и почему там в это же время оказался щенок Назаров?

— По первому вопросу какая-то ясность есть, — осторожно произнес Волынский. — Не намек ли тебе от англичан спесивых, что они недовольны происходящим? Кому как не им знать, что из себя представляет Гольц?

— Да не логично это — убирать посредника, на котором завязаны все контакты между нами и вычегодскими потайниками, а также знающего трафик золотого песка, — сказав это, Шереметев поморщился. — Я связался с людьми в Лондоне, и они уверяют, что никоим образом не причастны к гибели моего управляющего. Назаров утверждает, что Ефимка, паразит такой, работал на магическую инквизицию. Но это бред какой-то.

— Как ты с Назаровым-то разошелся? Не поубивали друг друга, удивительно.

— Честно скажу, опешил я, — хохотнул князь Василий. — Этот звереныш мне нравится своей непосредственностью. Он как будто не замечает ничего вокруг: ни намеков, ни полутонов, ни опасной возни за своей спиной. А в нашей среде не принято вести себя подобным образом.

— Вспомни, откуда его старик Назаров вытащил, — пожал плечами Волынский и бросил цепкий взгляд по сторонам. Охрана тщательно бдела за своим хозяином и гостем, незаметно мелькая в просветах деревьев. — Мы своих детей сызмальства учим правильному поведению и общению среди равных. Все проходят определенные этапы обучения, а Никитка как лис, ворвавшийся в курятник. Переполошил всех, смешал карты и планы многих влиятельных людей, а Балахнина вообще умудрился чем-то приворожить. Тот до сих пор от своей идеи-фикс не отказался… Но все же, объясни мне, что делал Назаров у Гольца?

— Хотел его то ли спасти, то ли поговорить с ним. Кажется, у парня снова появились проблемы с Ордо Маллеус. Кто-то начал охоту на него и семью. Про нападение на особняк Назаровых в районе Обводного, небось, слышал?

— Да, презанятная история, — Волынский зачем-то посмотрел на часы. — Давай, подытожим. Гольца выбили из схемы неизвестные силы, вмешавшиеся в нашу игру. Здесь мы видим несколько вариантов развития ситуации. Британцы решили загрести под себя вычегодское золото — это раз. Некто, кому Гольц решил продаться, тоже влезли в свалку и решили использовать его смерть, чтобы ты, князь, начал войну с Назаровым — это два. Ну и третий вариант, самый неприятный для всех нас — Меньшиковы вдруг поняли, какую глупость свершили, что отдали Бельским на откуп обширные земли, начиная от Устюга и далее на восток. Назаров в эту схему вписывается хоть и не идеально, но вполне логично. Молодому клану нужны свободные земли. А его жена Тамара, мне кажется, хочет вернуть княжеский титул через своего супруга. И как это сделать? Через дядю-императора, дискредитируя тебя, Василий Юрьевич.

— Так не пойдет, — возразил Шереметев, не обращая внимания на последние слова. — Государь не станет давать княжеский титул Назарову только за красивые глаза. Для этого нужны серьезнейшие основания. Иначе будет полнейшая дискредитация титула.

— Ну и в чем проблема? — пожал плечами Леонид Иванович. — Пожалованный титул чем не выход? Или через военные или государственные заслуги можно спокойно дать, не возбуждая дворянство. Если заслужил — почему нельзя?

— Полагаешь, это тайная игра Меньшиковых?

— Да почему тайная? — усмехнулся Волынский. — Все на виду. Бельские сваляли дурака, вернее, младший из них. Государь ухватился за этот шанс. Устюг на первое время точно отойдет в казну, а попозже станет подарком для будущего князя Назарова.

— Ты невероятно оптимистичен, что на тебя не похоже, — поиграл желваками Шереметев. — И титул ему, и город в нагрузку!

— Какой есть, Вася, — хозяин дачи снова бросил взгляд на часы.

— Что ты все время на стрелки смотришь? На свидание торопишься?

— На шашлык. Я уже его запах отсюда чувствую. Пошли к озеру. А то нехорошо человека заставлять ждать.

— Какого человека? Ахмета что ли? Велика сошка…

— Сам увидишь, — Волынский подхватил под локоть старинного приятеля и увлек его по едва заметной тропинке к беседке, внезапно появившейся в этом диком уголке. Оттуда уже по выложенной диким камнем дорожке мужчины направились к закованному в синеватый лед озеру.

— А если это Ордо Маллеус? — не удержавшись, Шереметев прервал молчаливое созерцание весенней красоты, пока они шли по дорожке.

— Только этих псов нам не хватало! — пробурчал Леонид Иванович. — Но мы можем использовать появившуюся проблему в нашу пользу. Они жаждут крови Назарова. Никитка жаждет упокоить ватиканскую шайку навеки. Интересы совпадают.

Князь Василий кашлянул, глотнув излишне много насыщенного кислородом воздуха.

— А ему нужен Устюг? — спросил Шереметев, прокашлявшись.

— Ему, может, и нет. А Меньшиковы получают свободный выход на Вычегду. Да и уже получили, что тут лукавить. Можно констатировать, что золотоносная река накрылась медным тазом. Отдав Никите город, император получает контроль над огромными территориями, где еще можно найти представителей древних дворянских родов.

— Там больше новгородцы, — заметил старинный приятель.

— Уже неважно, — отмахнулся Шереметев. — Нам перекрыли возможность превращать золото в деньги на зарубежных счетах. Вот это самое плохое.

— Да ты и так небеден, — Волынский был добродушен от предвкушения обеда на берегу озера.

Ахмет, являвшийся смотрителем семейной дачи, уже хлопотал возле стола, как будто знал, что хозяин вернется именно сейчас, а не задержится где-нибудь в лесу. Шампуры с аппетитно пахнущим шашлыком из баранины вольготно раскинулись на лаваше, пропитывая его сочным жирком, большая тарелка с зеленью радовала глаз на фоне еще не проснувшейся природы. Батарея бутылок элитного красного вина, коньяка и водки украшала стол, отражая лучи весеннего солнца.

Высокий, лохматый как кавказская овчарка, с жесткой черной бородой, Ахмет увидел подходящих князей и расставил вокруг столика три складных стула. Еще один предназначался для человека, стоящего на берегу озера и созерцавшего на его поверхности темные прогалины в утончившемся от солнца льду и строевой лес, огибавший противоположный берег причудливо изломанной линией темнокорых сосен.

Откинув полы тонкого шерстяного пальто, этот человек небрежно засунул руки в карманы и обернулся на хруст подмороженной гальки.

— Ба! Сам Алексей Изотович пожаловал! — воскликнул Шереметев. — Действительно, сюрприз. Как же ты его, Леня, вытащил из Петербурга? Какие посулы дал?

Волынский предпочел не отвечать на этот вопрос, только усмехнулся.

Балахнин дождался приятелей-князей возле стола, и пока Ахмет откупоривал бутылку с вином, поздоровался за руку, как полагается, с хозяином, а потом и с Шереметевым.

— Леня, мне сказали, что к озеру на машине нельзя, пришлось на своих двоих топать, — деланно пожаловался Балахнин, но на его лице не было ни капли недовольства.

— А это чтобы гости мои вкусили прелесть настоящего леса, подышали чистым воздухом, — Волынский показал жестом, чтобы князья присаживались за стол. Сам он занял место в торце и кивнул Ахмету, уже стоявшему наготове с перекинутой через руку салфеткой. — И для здоровья полезно. Вон, на лицах румянец появился. Значит, не зря силы потратили.

Лохматый горец для начала разлил всем по бокалам вина, дождался какого-то сигнала от хозяина и отошел к мангалу, начал заново шуровать его, подкидывая свежих дровишек.

Под терпкое чуть суховатое вино шашлык пошел очень хорошо. Первое время князья только отдавали должное повару. Баранина была сочной, таяла во рту — и хотелось пробовать еще.

Балахнин, не дожидаясь, налил себе в хрустальную рюмку водки. Здесь все были равны друг другу, сами определятся, что пить дальше. У каждого свои предпочтения в выборе спиртного. Хозяин дачи, к примеру, как и Шереметев, больше любили коньяк, но и от водки нос не воротили.

— Слышал я, Василий Юрьевич, у тебя с Назаровым какой-то конфликт вышел, — поинтересовался Балахнин. — Не расскажешь?

— Откуда ты эти сказки услышал, Алексей Изотович? — как бы добродушно спросил Шереметев, а глаза заледенели. — Седина уже в волосах, но сплетням веришь.

— Да шум-то знатный прошел в Новой Ладоге, — мягко улыбнулся в ответ Балахнин, тоже демонстрируя тигриную хитрость в своем взгляде. — Есть у меня там знакомые из правоохранителей. Рассказали, что дом некоего Ефима Гольца на воздух взлетел. Одна щебенка осталась вместо него. А Гольц — ведь твой управляющий, насколько мне известно. Именно его искал Назаров последние дни. И еще… ты столкнулся с бароном сразу же после взрыва.

— Порой мне кажется, что от тебя серой попахивает, Изотыч, — по-простецки бросил Шереметев и опрокинул в себя рюмку коньяка, которую ему по-дружески наполнил Волынский.

— Я не заключал договор с дьяволом, — качнул головой Балахнин. — Обычная аналитика, связи во всех сословиях и умение сопоставлять факты. Итак, я надеюсь, между Шереметевыми и Назаровыми не назревает война?

— Упаси боже, Изотыч! — натурально удивился Василий Юрьевич. — Да зачем мне это? У нас разные интересы, не пересекающиеся между собой. Никитка, если откровенно, нам с Леней не соперник. Слабоват, и еще лет двадцать силу набирать будет. Я не про ту, которой он злодеев в пыль превращает, а о более значимых вещах…

Он пощелкал пальцами, но Балахнин кивнул, показывая, что все понял.

— Я хочу тебя успокоить, Алексей Изотович. Конфликта с Назаровым у меня нет. Мальчишка на основании каких-то своих подозрений сделал вывод, что Гольц связан с Ордо Маллеус. Вот и решил с ним встретиться. Но не успел…

— То есть взрыв устроил не он? — на всякий случай уточнил Балахнин.

— Нет-нет, я не в претензии. Просто высказал свое недовольство тем, что Назаров не подошел ко мне с просьбой организовать встречу. Согласись, князь, так дела не делаются.

— Не делаются… Парню чуть больше двадцати, в одиночку решает многочисленные проблемы, да еще успевает государевы приказы выполнять. Где-то проявил несдержанность от избытка своей значимости, переоценил свои возможности.

Балахнин выпил холодной водки и закусил шашлыком. Шереметев прищурился.

— Изотыч, а ты не адвокатом ли Назарова устроился? С чего вдруг защищаешь его?

— Не хочу, чтобы между вами началась война, — просто и откровенно сказал князь Балахнин, отправив в рот свежую петрушку. — Ты кичишься своей силой и союзниками, один из которых — наш уважаемый Леонид Иванович, а Назаров способен уничтожить восемьдесят процентов ваших человеческих ресурсов, правда, не добившись при этом каких-либо преимуществ. Паритет, основанный на взаимном истреблении. Сами подумайте, вам это надо? Кто выиграет в клановом противостоянии? Ответ, думаю, очевиден.

— А ты не задумывался, Алексей Изотович, что Меньшиковы используют мальчишку в качестве наконечника, которым нас прибьют к стене? — Волынский зашевелился, отчего стул опасно заскрипел. — Мы его обсуждаем, силимся понять, что ему нужно — и только руками разводим. Конкурентов не давит, земли себе не хватает, пользуясь моментом… ну, кроме Верхотурья, и то с твоей подачи, а только наращивает боевую силу. Вот про это мы точно знаем.

— Потому что боится нас — я говорю о сильных кланах, а не конкретно о петербургской аристократии.

— Да поняли мы, Изотыч, — поморщился Шереметев. — Но ведь мутный парень, согласись? Потенциал Иерарха, а в армии не служит. Куда было бы проще, бей он супостата своей Силой. Вместо этого решил клан создать. Вот именно это обстоятельство нас и тревожит. Ты еще с этим Верхотурьем усилил влияние Назарова в Сибири.

— Слышал, небось, что младший княжич Строганов хочет вступить в союз с Никитой? — поддал жару Волынский. — А батька не препятствует.

— Долг жизни и просто человеческая благодарность, — пожал плечами Балахнин. — Никита с помощью биомагии вернул княжичу Владимиру возможность жить полноценно. Отрастил ему ногу — и получил союзника.

— Нам бы получить такую технологию, — мечтательно произнес Волынский, невольно раскрывая свои тайные мечты.

— Так создайте альянс трех кланов и развивайте новые направления, — пожал плечами Алексей Изотович.

Шереметев осушил рюмку и погрозил пальцем собеседнику.

— Искушаешь, Изотыч! А ты какие выгоды хочешь поиметь от всего этого разговора?

— Я за парламентаризм, — скромно ответил Балахнин, резко переключаясь на политическую тему. Он понял, что техномагическими идеями замшелых князей не заинтересовать. Денег у них и без этих новшеств хватает.

— А-аа! — махнул рукой Волынский. — Зачем тебе это, князь? Несерьезные какие-то идеи. Не приживаются они здесь. Столбовое дворянство не даст тебе рассаживать на нашей земле семена вольнодумства. Я тоже не хочу.

— А счета в английских банках иметь можешь? — сощурился гость.

— Могу. И не испытываю никаких угрызений совести. Снять шкуру с островитян, поводить их за нос и увеличить свое благосостояние — вот это мне по нраву.

— Ну… тоже позиция. До того момента, когда с самого не начнут снимать шкуру, — улыбнулся Балахнин.

— Ты, Изотыч, не заговаривайся, — надулся хозяин дачи. — Не понимаю я твоих речей. Пытаешься проскользнуть между двух огней и волосы на заднице не опалить? Не получится. Испокон веков на Руси две силы были: великий князь-государь и оппозиция. А все остальное от лукавого. Вот и выбирай между ними.

Князь Алексей Изотович только развел руками.

— Мы твое желание стать миротворцем понимаем, — вздохнул Шереметев, расправившись с очередной порцией коньяка. — Но уговаривать нас присоединиться к твоим прожектам не надо. Мы как-нибудь сами разберемся. У Лени, вон, автоконцерн на плечах, дела идут хорошо. В скором времени открывает еще один завод. В Ярославле будут малолитражки и микроавтобусы выпускать. Востребованная техника. Устроит конкуренцию Касаткиным из Нижнего. У меня тоже хватает своих забот. У твоего Назарова ткацкие мануфактуры, военные заказы, скоро медицинский центр начнет функционировать. Биомагические технологии парень оседлал, хрен кому отдаст. Все при деле. Никто не собирается воевать, Изотыч, успокойся.

— Теперь успокоился, — улыбнулся Балахнин. По его виду было не разобрать, сердится ли он на отповедь Шереметева или спокойно воспринял его взгляды на ситуацию. — А как вы смотрите на то, чтобы ближе к лету провести заседание клуба?

— Все никак не успокоишься? — рассмеялся Волынский.

— Идею с Кормчим надо довести до ума, — твердо произнес Алексей Изотович. — Сами потом будете благодарить.

Хозяин всего великолепия, окружавшего троицу высокородных, переглянулся с Шереметевым и махнул рукой.

— От тебя не отцепишься, княже, — сказал он, как будто что-то решив. — Давай в июне соберемся. Раньше не получится.

— Отлично, — добившись своего, Балахнин расслабился. — Ну что там твой головорез? Больно хорошо шашлык готовит! Хочу еще!