Книжник

Глава 18

Самостоятельные занятия местной магией пришлось отложить до лучших времён. Я рассчитывал, что смогу разобраться со сложностями понимания где-нибудь к Пасхе. До этого времени я штудировал учебники и справочники и регулярно дёргал к себе бедного оборотня. Перебраться на недельку-другую в гостевую комнату маг наотрез отказывался, так что приходилось вызывать его письмами и гонять филина. Но, кажется, Сулла был рад постоянной работе, потому что просто сидеть дома деятельная птица не любила, а охота не занимала у волшебного почтальона хоть сколько-то много времени. Так что время от времени, когда у него не было занятия, массивный птиц садился на спинку кресла и начинал громогласно угукать, требуя себя занять. В результате этих бессовестных выходок, пришлось начать переписываться со Снейпом и Люпином. Правда, ничего полезного я им не писал, в основном жаловался на доставучую птицу или излишне мудрёную теорию магии. В ответ мне приходили такие же дежурные записки, содержащие в себе соболезнования и фразы вроде «Сегодня у нас выпал снег. Гриффидорцы притащили в Большой зал бладжер и разнесли окно. Будут неделю чистить самые грязные котлы с запёкшимися зельями» или «Сегодня видел, как дети строили снеговика, еле удержал желание оживить его ненадолго. Жаль, что нельзя колдовать при маглах». Я в ответ приклеивал на сообщения стикеры с эмоциями и старательно убирал от себя чиби-стикеры Снейпа и Люпина, дабы они не подумали, что я совсем чокнутый. Так что у меня были такие неторопливые, но оживленные бумажные чатики. Чтобы было побыстрей, можно было бы, конечно, заколдовать пергамент, но, боюсь, в таком случае Сулла меня бы со свету сжил. Дал же ему имя на свою голову! Стоило назвать птицу менее претенциозно! Может, тогда он бы был поспокойней.

В общем и целом, время текло незаметно. Практическая магия всё так же не давалась от слова совсем, и я немножко забил на это дело, решив для начала освоить теорию. Все равно почти всё, что умеют здешние умельцы, я могу повторить или рассчитать как новые чары, по крайней мере, это относилось к школьной программе. По субботам и воскресеньям слегка мучал Снейпа иглоукалыванием и сомнительными косметическими процедурами собственного изобретения. Снейп ворчал, Снейп шипел, как гадюка, но терпел. Вернуть хотя бы обоняние своей тощей тушке он хотел. Зельевар даже выдал мне некий кредит доверия и пожаловался разок, что теперь не всегда успевает следить за мелкими рукожопами. Раньше он по изменившемуся запаху в аудитории мог понять, что кто-то из детишек облажался, теперь же приходилось смотреть только глазами, и он не всегда успевал. На что я ему заметил, что, наверное, внимательность обварившихся повысилась в разы!

Ближе к Сочельнику у нас наметился прогресс, и даже начало что-то получаться. Зельевар смог унюхать запах имбирного печенья, которое я приготовил с утра. Увы, почувствовать его вкус у него не вышло, но прогресс был налицо. Снейпа было ужасно жалко! Он выглядел конкретно так разочарованным, когда откусил кусочек пряничного человека. Так что, недолго думая, я позвал его на Рождественских каникулах приходить почаще, чтобы прогресс возвращения человечности пошёл побыстрее. Вот, собственно, с этого опрометчивого решения у меня опять всё пошло по известному месту. А дело было так!

Было прекрасное Рождественское утро. Бледные лучи рассветного солнца золотистыми дорожками стелились по полу в гостиной, где у меня были заготовлены традиционные Рождественские сладости и закуски. На небольшой волшебной печке в котелке грелся глинтвейн, а плазменный телек, занимавший всю стену и обычно занавешивающийся шторкой, показывал классический черно-белый фильм «Чудо на 34-й улице». Я собирался провести отличный праздничный денёк, когда в дверь позвонили. Поставив кино на паузу, я пошел любопытствовать, кто бы это мог быть. Распевающие Рождественские гимны группки обычно приходили ближе к вечеру, а утром все порядочные люди предпочитали проводить время в постели, на худой конец на кухне за поеданием всякого неполезного. Я открыл дверь и обнаружил на пороге Люпина, он слегка раскраснелся от легкого морозца, но вполне радостно улыбался.

— С Рождеством, Александр! — бодрым голосом поприветствовал меня Ремус. Не знаю почему, видимо, было виновато Рождественское благодушное настроение, но я почувствовал непривычную радость от его прихода. Этот потрёпанный жизнью молодой человек стоял на моем пороге чуть припорошённый искрящимися на солнце снежинками и сжимал в перчатках маленький свёрточек, украшенный красным бантом.

— Счастливого Рождества, Ремус! — улыбнулся я. — Проходи скорее! У меня есть отличный глинтвейн, Рождественское кино и гора закуски!

— Будет грешно отказываться от такого приглашения! — усмехнулся он. — Кстати, украшения на доме восхитительные! Они все магловские?

— Ну конечно! — я метёлочкой отряхнул снег с нового пальтишка оборотня и отконвоировал его в гостиную, по пути замечая, что финансовые вливания сделали свое дело, и он таки обновил гардероб. — Почему-то в Косом переулке я не нашел ничего толкового. Праздничные звёзды искрят, будто в них тонну бенгальских огней запихали, а украшения в виде фигур распевают излишне похабные для этого века песни. Соседи вызвали бы службу спасения, если бы увидели это безобразие, — добродушно разворчался я. — Так что обошёлся обычными гирляндами и фигурками ангелочков.

В свёртке с бантиком оказался луноскоп. Прибор в некотором смысле для меня бесполезный, так как компьютер с астрономическими программами у меня был, да и нечто подобное маги моего мира тоже изобретали. Впрочем, так как сам я ещё не начал обзаводиться здешними волшебными погремушками, а демонстрировать изобретения чужого мира я не собирался, то подарок был вполне в тему. Я в ответ отдарился копиями старинных книг по шаманским ритуалам. В том числе там были описания того, как правильно ужиться оборотню со своим внутренним зверем. Уж не знаю, поможет ли это Люпину, но чем чёрт не шутит. Жалко его, бедолагу. После полнолуния он выглядел так, будто прошёл через пару мировых войн одновременно. И, судя по всему, чувствовал себя примерно так же. Можно было бы, конечно, прикупить ему годовой запас волчьего противоядия, но я вполне разумно считал, что мы еще недостаточно близкие друзья для подобных подарков. Хотя сегодняшний визит мага заметно приблизил тот день, когда я бы смог назвать его не просто приятелем.

В общем, к тому времени, как Санту оправдали в суде, мы выпили уже почти два литра горячего вина и находились в довольно благодушном расположении духа. В этот момент в дверь постучали. О! Этот стук я бы узнал из тысячи! Так стучал только месье Снейп! Четко, отрывисто и ровно три раза. Новому гостю я обрадовался, как родному, благо он ведь и правда теперь в некотором роде мне родич.

— С Рождеством, Северус! — радостно улыбнулся я, демонстрируя всё свое Рождественское настроение широкой улыбкой. — Заходи скорее! Я познакомлю тебя со своим приятелем! У нас тут отличный вечер Рождественских фильмов! И вкусный глинтвейн! Правда же вкусный⁈ — крикнул я в сторону гостиной, и оттуда раздалось вполне чёткое согласие.

— С праздником, Александр, — чуть поджал губы Снейп. Судя по его презрительному взгляду, в прихожую вышел Люпин, и молодой вампир был не в восторге от этого факта. — Я, пожалуй, зайду в другой раз, — мне попытались быстро всучить подарок и развернуться, но я довольно ловко перехватил его руки и втолкнул в дом.

— Смотрю, вы с мистером Люпином уже знакомы?

— Мы вместе учились, — смущённо пробормотал из-за спины оборотень. — Я тут вспомнил, что у меня еще есть дела. Я, наверное, пойду. Увидимся в следующий раз!

Смотря на эту раздражающе неловкую ситуацию, почувствовал, как во мне росла ярость. Чёртовы человечишки! Из-за своих детских комплексов решили испортить МНЕ Рождество. Нет уж, ребятки! Вы не оставите одинокого старого вампира в праздничный день! Я щёлкнул пальцами, и входная дверь с громким хлопком закрылась и исчезла.

— Я что-то не припомню, что бы я кого-то отпускал, — я удивленно вскинул брови. Голос мой был спокоен и совершенно не выдавал ту бурю раздражения, что сейчас кипела у меня в душе. Тем не менее маги всё прекрасно поняли и напряжённо переглянулись. — Вы решили, что вот этой безобразной сценой испортите мне праздничный день и, бросив меня одного, спокойно разбежитесь по своим норкам лелеять детские травмы? Так я вам скажу, нет. Сегодня Рождество, так что побудьте милыми и не портите мне настроение! — погрозил им пальчиком и, устало вздохнув, добавил: — Я пойду сделаю ещё закуски и достану из запасов какое-нибудь интересное винишко. Думаю, полчасика на то, чтобы устроить вечернее перемирие, у вас есть!

Стараясь не слишком громко сердито фыркать, я пошёл потрошить погребок, одновременно отдавая приказ домашним духам приготовить ещё еды. Думаю, праздничный пудинг и сладкое вино фейри примирит магов с жестокой действительностью и сатрапскими замашками одного несчастного вампира, который уже настроился провести вечер в компании. Когда я, леветируя небольшую армию тарелок с закусками и горячими блюдами, прибыл в гостиную, я чуть не разжал руки. В руках была небольшая бочка вина, и ронять ее было бы преступно, так что удержался. Тем не менее, уровень моей душевной боли резко возрос. На диванчике между двух хмурых мужиков сидел маленький Гарри Поттер и придерживал на коленях фарфоровую горничную, в которой сидел домовой дух. Оба взрослых мага сверлили меня подозрительно похожими взглядами, а Гарри, заметив меня в дверях, радостно подскочил на месте:

— Счастливого Рождества, мистер Вэйд! Я не специально снова к вам попал! — бодро соврал ребенок. Почему соврал? Потому что лежащая на столе самодельная открытка с поздравлением мистера Вэйда с Рождеством, как бы намекала, что именно сюда он и хотел попасть.

Тяжело вздохнув, я за секунду прикинул, что портить ребёнку праздник — это не по-людски, к тому же при наличии Гарри Поттера парочка из Люпина и Снейпа не будет строить из себя оскорблённую невинность. Следовательно, Рождественский вечер вполне сможет быть Рождественским! А канон безвозвратно похерился ещё сильнее, так что остаётся только смирится.

— Иди позвони тёте и скажи, что ты здесь! — велел я ему. — А то она опять будет переживать. Если хочешь, можешь посидеть с нами, потом отправлю домой. Телефон в коридоре. Надеюсь, ты знаешь свой номер.

Счастливый оттого, что его не прогнали, ребенок закивал и живо умчался к телефону, спустя минуту можно было услышать, как он оправдывается перед тётей. Взгляды волшебников тем временем грозили прожечь в одном старом бедном вампире дыру. Я мужественно их проигнорировал и расставил тарелки, пристроив бочонок с вином ближе к креслу, на которое собрался перебраться. Когда игнорировать выразительное молчание стало уже как-то неловко, я спросил:

— Ну чего вы так смотрите на меня?

— Простите, сэр, — Люпин был более коммуникабелен, а вот Снейп сильно загрузился. Я прямо видел, как в его голове крутятся шестерёнки, и он пытается объяснить себе происходящее. — А что делает у вас дома Гарри Поттер?

— Думаю, он надеется поесть праздничной еды, — честно ответил я. — И, возможно, отпраздновать Рождество в более дружелюбной обстановке, чем дома.

Судя по лицам, ответ магов не устроил, но объяснять что-то более конкретно я не собирался. К тому же вернулся Гарри и довольно заявил, что тётя не против его похода в гости и, если что, просит вернуть его к полуночи, так как Дурсли решили сходить в гости.

— Ха! — изумлённо выдохнул я. — Вот это наглость! Повесила мне тебя на шею! — видя, как расстраивается мальчишка от мыслей, что его прямо сейчас вернут на Тисовую улицу, я мог только вздохнуть и сказать: — Однако сегодня праздник, так что чёрт с ней! Гарри, ты голодный? — мгновенно изменивший настроение ребенок неуверенно кивнул. Видимо, он всё ещё помнил, чем окончилась его прошлая трапеза в моем доме. — В этот раз усыплять не буду, обещаю! — я протянул ему ладонь. — Пойдем, покажу, где у меня ванная комната, помоешь руки, а то ты ведь опять пролез под кроватью.

— А откуда вы узнали? — удивился Гарри, но взялся за предложенную руку.

— У тебя все колени в пыли. Тебе стоит тщательнее убирать под своей кроватью.